дорожного человека, накормила, напоила и для ночи постелю собрала. Я бы
улегся, ты бы села к изголовью, стала бы спрашивать, а я бы стал сказы-
вать - чей да откуда. Вот баба-яга это дело все справила - царевича на-
кормила, напоила и на постелю уложила; села к изголовью и стала спраши-
вать:
- Чей ты, дорожный человек, добрый молодец, да откуда? Какой ты зем-
ли? Какого отца, матери сын?
- Я, бабушка, из такого-то царства, из такого-то государства, царский
сын Иван-царевич. Еду за тридевять земель, за тридевять озер, в тридеся-
тое царство за живой водой и молодильными яблоками.
- Ну, дитя мое милое, далеко же тебе ехать: живая вода и молодильные
яблоки - у сильной богатырки, девицы Синеглазки, она мне родная племян-
ница. Не знаю, получишь ли ты добро...
- А ты, бабушка, дай свою голову моим могутным плечам, направь меня
на ум-разум.
- Много молодцов проезживало, да не много вежливо говаривало. Возьми,
дитятко, моего коня. Мой конь будет бойчее, довезет он тебя до моей се-
редней сестры, она тебя научит.
Иван-царевич поутру встает ранехонько, умывается белешенько. Благода-
рит бабу-ягу за ночлег и поехал на ее коне.
Вдруг он и говорит коню:
- Стой! Перчатку обронил.
А конь отвечает:
- В кою пору ты говорил, я уже двести верст проскакал...
Едет Иван-царевич близко ли, далеко ли. День до ночи коротается. И
завидел он впереди избушку на курьей ножке, об одном окошке.
- Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! Как мне в
тебя зайти, так и выйти. Избушка повернулась к лесу задом, к нему пере-
дом.
Вдруг слышно - конь заржал, и конь под Иваномцаревичем откликнулся.
Кони-то были одностадные. Услышала это баба-яга - еще старее той - и
говорит:
- Приехала ко мне, видно, сестрица в гости. И выходит на крыльцо:
- Фу-фу, русского духу слыхом не слыхано, видом не видано, а нынче
русский дух сам пришел. А Иван-царевич ей:
- Ах ты, баба-яга - костяная нога, встречай гостя по платью, провожай
по уму. Ты бы моего коня убрала, меня бы, добра молодца, дорожного чело-
века, накормила, напоила и спать уложила...
Баба-яга это дело все справила - коня убрала, а Ивана-царевича накор-
мила, напоила, на постель уложила и стала спрашивать, кто он да откуда и
куда путь держит.
- Я, бабушка, из такого-то царства, из такого-то государства, царский
сын Иван-царевич. Еду за живой водой и молодильными яблоками к сильной
богатырке, девице Синеглазке...
- Ну, дитя милое, не знаю, получишь ли ты добро. Мудро тебе, мудро
добраться до девицы Синеглазки!
- А ты, бабушка, дай свою голову моим могутным плечам, направь меня
на ум-разум.
- Много молодцов проезживало, да не много вежливо говаривало. Возьми,
дитятко, моего коня, поезжай к моей старшей сестре. Она лучше меня нау-
чит, что делать.
Вот Иван-царевич заночевал у этой старухи, поутру встает ранехонько,
умывается белешенько. Благодарит бабу-ягу за ночлег и поехал на ее коне.
А этот конь еще бойчей того.
Вдруг Иван-царевич говорит:
- Стой! Перчатку обронил.
А конь отвечает:
- В кою пору ты говорил, я уж триста верст проскакал.
Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Едет Иван-царевич
день до вечера - красна солнышка до закату. Наезжает на избушку на
курьей ножке, об одном окошке.
- Избушка, избушка, обернись к лесу задом, ко мне передом! Мне не век
вековать, а одну ночь ночевать.
Вдруг заржал конь, и под Иваном-царевичем конь откликается. Выходит
на крыльцо баба-яга, старых лет, еще старее той. Поглядела - конь ее
сестры, а седок чужестранный, молодец прекрасный... Тут Иван-царевич
вежливо ей поклонился и ночевать попросился. Делать нечего! Ночлега с
собой не возят - ночлег каждому: и пешему и конному, и бедному и богато-
му.
Баба-яга все дело справила - коня убрала, а Ивана-царевича накормила,
напоила и стала спрашивать, кто он да откуда и куда путь держит.
- Я, бабушка, такого-то царства, такого-то государства, царский сын
Иван-царевич. Был у твоей младшей сестры, она послала к середней, а се-
редняя сестра к тебе послала. Дай свою голову моим могутным плечам, нап-
равь меня на ум-разум, как мне добыть у девицы Синеглазки живой воды и
молодильных яблок.
- Так и быть, помогу я тебе, Иван-царевич. Девица Синеглазка, моя
племянница, - сильная и могучая богатырка. Вокруг ее царства - стена три
сажени вышины, сажень толщины, у ворот стража - тридцать богатырей. Тебя
и в ворота не пропустят. Надо тебе ехать в середину ночи, ехать на моем
добром коне. Доедешь до стены - бей коня по бокам плетью нехлестанной.
Конь через стену перескочит. Ты коня привяжи и иди в сад. Увидишь яблоню
с молодильными яблоками, а под яблоней колодец. Три яблока сорви, а
больше не бери. И зачерпни из колодца живой воды кувшинец о двенадцати
рылец. Девица Синеглазка будет спать, ты в терем к ней не заходи, а са-
дись на коня и бей его по крутым бокам. Он тебя через стену перенесет.
Иван-царевич не стал ночевать у этой старухи, а сел на ее доброго ко-
ня и поехал в ночное время. Этот конь поскакивает, мхи-болота перескаки-
вает, реки, озера хвостом заметает.
Долго ли, коротко ли, низко ли, высоко ли, доезжает Иван-царевич в
середине ночи до высокой стены. У ворот стража спит - тридцать могучих
богатырей. Прижимает он своего доброго коня, бьет его плетью нехлестан-
ной. Конь осерчал и перемахнул через стену. Слез Иван-царевич с коня,
входит в сад и видит - стоит яблоня с серебряными листьями, золотыми яб-
локами, а под яблоней Молодец. Иван-царевич сорвал три яблока, а больше
не стал брать да зачерпнул из колодца живой воды кувшинец о двенадцати
рылец. И захотелось ему самою увидать сильную, могучую богатырку, девицу
Синеглазку.
Входит Иван-царевич в терем, а там спят: по одну сторону шесть поле-
ниц - девиц-богатырок и по другую сторону шесть, а посредине разметалась
девица Синеглазка, спит, как сильный речной порог шумит. Не стерпел
Иван-царевич, приложился, поцеловал ее и вышел... Сел на доброго коня, а
конь говорит ему человеческим голосом:
- Не послушался ты, Иван-царевич, вошел в терем к девице Синеглазке!
Теперь мне стены не перескочить.
Иван-царевич бьет коня плетью нехлестанной.
- Ах ты конь, волчья сыть, травяной мешок, нам здесь не ночевать, а
голову потерять!
Осерчал конь пуще прежнего и перемахнул через стену, да задел об нее
одной подковой - на стене струны запели и колокола зазвонили.
Девица Синеглазка проснулась да увидала покражу:
- Вставайте, у нас покража большая!
Велела она оседлать своего богатырского коня и кинулась с двенадцатью
поленицами в погоню за Иваном-царевичем.
Гонит Иван-царевич во всю прыть лошадиную, а девица Синеглазка гонит
за ним. Доезжает он до старшей бабы-яги, а у нее уже конь выведенный,
готовый. Он - со своего коня да на этого и опять вперед погнал...
Иван-то царевич за дверь, а девица Синеглазка - в дверь и спрашивает у
бабы-яги:
- Бабушка, здесь зверь не прорыскивал ли?
- Нет, дитятко.
- Бабушка, здесь молодец не проезживал ли?
- Нет, дитятко. А ты с пути-дороги поешь молочка. " - Поела бы я, ба-
бушка, да долго корову доить.
- Что ты, дитятко, живо справлю...
Пошла баба-яга доить корову - доит, не торопится. Поела девица Синег-
лазка молочка и опять погнала за Иваном-царевичем.
Доезжает Иван-царевич до середней бабы-яги, коня сменил и опять пог-
нал. Он - за дверь, а девица Синеглазка - в дверь:
- Бабушка, не прорыскивал ли зверь, не проезжал ли добрый молодец?
- Нет, дитятко. А ты бы с пути-дороги поела блинков.
- Да долго печь будешь.
- Что ты, дитятко, живо справлю...
Напекла баба-яга блинков - печет, не торопится. Девица Синеглазка по-
ела и опять погнала за Иваномцаревичем.
Он доезжает до младшей бабы-яги, слез с коня, сел на своего коня бо-
гатырского и опять погнал. Он - за дверь, девица Синеглазка - в дверь и
спрашивает у бабы-яги, не проезжал ли добрый молодец.
- Нет, дитятко. А ты бы с пути-дороги в баньке попарилась.
- Да ты долго топить будешь.
- Что ты, дитятко, живо справлю...
Истопила баба-яга баньку, все изготовила. Девица Синеглазка попари-
лась, обкатилась и опять погнала в сугон. Конь ее с горки на горку пос-
какивает, реки, озера хвостом заметает. Стала она Ивана-царевича насти-
гать.
Он видит за собой погоню: двенадцать богатырок с тринадцатой - деви-
цей Синеглазкой - ладят на него наехать, с плеч голову снять. Стал он
коня приостанавливать, девица Синеглазка наскакивает и кричит ему:
- Что ж ты, вор, без спросу из моего колодца пил да колодец не прик-
рыл!
А он ей:
- Что же, давай разъедемся на три прыска [34] лошадиных, давай силу
пробовать.
Тут Иван-царевич и девица Синеглазка заскакали на три прыска лошади-
ных, брали палицы боевые, копья долгомерные, сабельки острые. И съезжа-
лись три раза, палицы поломали, копья-сабли исщербили - не могли друг
друга с коня сбить. Незачем стало им на добрых конях разъезжаться, сос-
кочили они с коней и схватились в охапочку.
Боролись с утра до вечера - красна солнышка до закату. У Ивана-царе-
вича резва ножка подвернулась, упал он на сыру землю. Девица Синеглазка
стала коленкой на его белу грудь и вытаскивает кинжалище булатный - по-
роть ему белу грудь.
Иван-царевич и говорит ей:
- Не губи ты меня, девица Синеглазка, лучше возьми за белые руки,
подними со сырой земли, поцелуй в уста сахарные.
Тут девица Синеглазка подняла Ивана-царевича со сырой земли и поцело-
вала в уста сахарные. И раскинули они шатер в чистом поле, на широком
раздолье, на зеленых лугах. Тут они гуляли три дня и три ночи. Здесь они
и обручились и перстнями обменялись. Девица Синеглазка ему говорит:
- Я поеду домой - и ты поезжай домой, да смотри никуда не сворачи-
вай... Через три года жди меня в своем царстве.
Сели они на коней и разъехались... Долго ли, коротко ли, не скоро де-
ло делается, скоро сказка сказывается - доезжает Иван-царевич до росста-
ней, до трех дорог, где плита-камень, и думает:
"Вот нехорошо! Домой еду, а братья мои пропадают без вести".
И не послушался он девицы Синеглазки, своротил на ту дорогу, где же-
натому быть... И наезжает на терем под золотой крышей. Тут под Ива-
ном-царевичем конь заржал, и братьевы кони откликнулись. Кони-то были
одностадные...
Иван-царевич взошел на крыльцо, стукнул кольцом - маковки на тереме
зашатались, оконницы покривились. Выбегает прекрасная девица.
- Ах, Иван-царевич, давно я тебя поджидаю! Иди со мной хлеба-соли от-
кушать и спать-почивать. Повела его в терем и стала потчевать. Иван-ца-
ревич не столько ест, сколько под стол кидает, не столько пьет, сколько
под стол льет. Повела его прекрасная девица в спальню.
- Ложись, Иван-царевич, спать-почивать. А Иван-царевич столкнул ее на
кровать, живо кровать повернул, девица и полетела в подполье, в яму глу-
бокую.
Иван-царевич наклонился над ямой и кричит:
- Кто там живой?
А из ямы отвечают:
- Федор-царевич да Василий-царевич.
Он их из ямы вынул - они лицом черны, землей уж стали порастать.
Иван-царевич умыл братьев живой водой - стали они опять прежними.
Сели они на коней и поехали... Долго ли, коротко ли, доехали до росс-
таней. Иван-царевич и говорит братьям:
- Покараульте моего коня, а я лягу отдохну. Лег на шелковую траву и
богатырским сном заснул. А Федор-царевич и говорит Василию-царевичу:
- Вернемся мы без живой воды, без молодильных яблок - будет нам мало
чести, нас отец пошлет гусей пасти.
Василий-царевич отвечает:
- Давай Ивана-царевича в пропасть спустим, а эти вещи возьмем и отцу
в руки отдадим.
Вот они у него из-за пазухи вынули молодильные яблоки и кувшин с жи-
вой водой, а его взяли и бросили в пропасть. Иван-царевич летел туда три
