пронизал до костей. С каждым шагом Эш все отчетливее ощущала взгляды
древесных духов, глядевших на нее все более мрачно. Не ломай веток и не
разводи огня, и все обойдется, сказала Лусвен, но Эш чувствовала, что
деревья сердятся на нее уже за то, что она вторглась в их лес.
Сойти с тропы?
Да ни за что. Только не здесь. Она уже выучила тот урок, который
получила, когда оторвалась от Кэсси и Боунза. Пробовать еще раз ей не
хотелось. В этом мире было слишком легко потеряться. Кто знает, каков
будет тот мир, в который она может попасть? Но если только ей удастся
разделаться с Я-вау-тсе, она обязательно изучит все, что касается
путешествий в Других мирах.
Интересно, подумала Эш, в моих глазах уже появляется этот странный
блеск, как у Лусвен и Боунза?
Потом она подумала, как было бы здорово сейчас лежать в постели, читать
книжку, и чтобы в наушниках играли "Зе Кьюэ".
И продолжала идти.
И старалась не думать.
Об Я-вау-тсе.
О том, что же она будет делать, когда наконец встретится лицом к лицу с
духом земли.
Мышцы ног у нее уже сильно болели, когда тропа вышла к большой поляне.
По мере того, как она приближалась к ней, лес становился все светлее и
прозрачнее. Это было кладбище деревьев. Огромные сосны стояли под углом,
полуповаленные, с бурой мертвой хвоей, поломанными в падениях ветвями -
большие деревья, падая, тянули за собой маленькие деревца. Тропа вилась
через бурелом и закончилась на открытом вроде бы месте, но Эш никак не
могла разобрать, что там впереди. На опушке леса ветер поднял вихри
ослепительного снега, не дававшего увидеть вперед на вытянутую руку.
Здесь Эш остановилась, прикрыв глаза от метели. Шагнуть в буран она не
решалась.
Если Я-вау-тсе - зимний земляной дух, подумала Эш, то она, должно
быть, живет здесь. А если Я-вау-тсе живет здесь, то, значит, Эш дошла до
конца своего пути.
Это было ей ясно. Не ясно было только, сможет ли она пойти дальше.
"А мы и не говорили о борьбе," - сказала Лусвен.
Ну что ж, это уже хорошо, потому что Эш не чувствовала в себе сил
бороться даже с мышью. А другой вариант, который предложила Лусвен...
предложить себя вместо Нины...
Для этого потребуется смелость, которой Эш в себе не знала.
Ужас этого постоянно крепчал в ней, с каждым ее шагом по тропе. Теперь,
здесь, в конце пути, она дрожала от страха так же сильно, как и от холода.
Она не могла сделать шаг.
Ну же, сказала она себе. Не будь ты таким дерьмом. Где же бойкая
уличная девчонка, у которой всегда на все готов ответ?
Эш знала, где.
Ее просто не существовало никогда. Это была лишь маска, чтобы скрыть
страдание.
Чтобы уберечься от боли.
Отлично, подумала она. Ну, так измени же все. Разом, ну!
Дрожа, Эш выдохнула пар изо рта и шагнула в метель, но тут же
остановилась снова. На этот раз - от удивления.
Исчез лес, и не осталось и следа от него. Исчезла метель, да и чуть ли
не сам снег. Снег лежал тонким покровом на твердой земле. Ветер остался,
он продолжал швырять Эш в лицо облачка жесткой снежной пыли, унося их
дальше по равнине, которая тянулась, насколько хватало глаз, во все
стороны. И на ней, в полумиле или около того от нее, стояло сооружение,
которое было странно знакомо Эш. Через несколько секунд только она
сообразила, что это была та башня с Таро, которое Кэсси разложила на нее в
Фитцгенри-Парке.
Это была пятая карта.
Та, которая показывала ближайшее будущее.
И вот теперь это будущее стояло перед ней.
Надо пережить, сказала Эш себе.
Она уже собиралась двинуться вперед, как вдруг скрип снега за спиной
заставил ее резко обернуться - сердце застучало в висках. И ей ничуть не
стало легче, когда она очутилась лицом к лицу с человеком, который шел за
нею до самого дома от оккультной лавки накануне вечером.
Здесь он выглядел совсем по-другому. Волосы его так и остались
обрезанными коротко, но одет он был не в прикид уличного панка, в котором
она видела его тогда, а в меха и меховые штаны, похожие на те, что были на
ней. Руки он держал в карманах.
Но взгляд его вовсе не изменился. Он смотрел ей прямо в глаза с
угрожающей настойчивостью.
- Ты? - спросила Эш. - Что ты здесь делаешь?
Или все, кроме нее, давно уже гуляют между мирами?
- Я здесь живу, - ответил он.
- А, вон как.
- Вот так. Вопрос, что делаешь здесь ты?
Эш кивнула на башню у нее за спиной.
- Пытаюсь спасти свою кузину, - ответила она.
Незнакомец вздохнул. Он вынул руки из карманов, и в правой оказался нож.
- Значит, я пришел остановить тебя, - сказал он.
НИНА
Гвен Карабальо тихо сидела за столом в столовой. Муж и дочь рассказали
ей все.
Нина смотрела на мать со страхом. По ее лицу, задумчивому, чтобы не
сказать встревоженному, было видно, что именно она думает.
- Ты ведь веришь нам? - спросила Нина.
Это удивляло ее. Нина сама была здесь, когда все это случилось, и все
же она не могла сказать точно, верит ли во все это она. Если бы ей
кто-нибудь рассказал такое...
- Конечно, я тебе верю, - ответила Гвен. - Я знаю, что то, что ты
говоришь, кажется невероятным, но вы - два человека, которых я люблю
больше всех на свете, и если я не буду верить вам, то кому же мне верить?
- О, господи, - произнесла Джуди. - Хотела бы я, чтобы мои родители
были такими же откровенными.
Джуди наотрез отказалась идти домой. То, что произошло, было страшно,
объяснила она, но еще страшнее ей было думать о том, что она останется
дома одна. Она понимала, что призраки охотятся не за ней, но ей не
хотелось проверять, не погонятся ли они теперь, зная о ней, и за ней тоже.
Дома ей никто бы не помог.
Ее родители в жизни бы ничего не поняли.
- Может быть, стоит дать им попробовать? - предложил Джон.
- Я все время пытаюсь, - ответила Джуди. - Насчет совершенно простых
вещей, типа пойти к кому-нибудь в гости. Но они слишком старорежимные.
- Понимаю, - кивнул нинин папа.
Это он звонил маме Джуди и спрашивал, можно ли Джуди остаться у них на
ночь.
- Так что же нам теперь делать? - спросила Нина.
- Позвонить Охотникам за Привидениями? - отозвалась мама со слабой
улыбкой.
- Не смешно.
- Знаю. - Мама вздохнула и повернулась к мужу. - Может быть, снова
позвонить в полицию и спросить, не узнали ли они что-нибудь нового?
Джон покачал головой.
- Сегодня днем я звонил им три раза. В последний они сказали, что
позвонят, как только что-нибудь узнают, так что, пожалуйста, не мешайте
работать.
Почему-то Нина не стала на этот раз думать что-либо вроде "да не
беспокойтесь вы об Эшли, побеспокойтесь лучше о том, что какая-то снежная
королева пытается завладеть мной!", потому что, несколько неожиданно для
себя самой, она вдруг поняла, что сама волнуется за Эшли. Вот, случилось
именно то, чего она хотела:
Эшли пропала, и ее родители теперь принадлежат ей одной, - но теперь
она хотела только, чтобы кузина вернулась. Ей было стыдно за то, что она
всегда желала Эш зла, потому что в голове ее какой-то тоненький едкий
голосок все время напоминал ей, и ей никак не удавалось заставить его
замолчать, что и она отчасти виновата в этом.
Потому что она всегда хотела, чтобы Эшли просто исчезла из ее жизни.
Потому что какой-то призрак охотится за ней, а Эшли попала в переплет
только из-за того, что она - ее двоюродная сестра.
Потому что именно это и должно было случиться.
Эта Я-вау-тсе, должно быть, зацапала Эшли...
- А что полиция может узнать про волшебные страны и про духов земли?
Отец вздохнул.
- В том-то и дело.
- Нам нушен волшебник, вот что, - сказала Джуди.
- Или шаман, - добавил Джон.
Нина ощутила прилив сил:
- А ты не знаешь кого-нибудь? - спросила она у отца.
Отец покачал головой.
- Однако, можно поспрашивать, верно? - спросила Гвен. - В магазине
здоровой еды крутится женщина, которая все время говорит о целебных
кристаллах и о прошлой жизни.
- Или в той лавке, где Эшли покупает эти свои черные книжки, -
добавила Нина.
- Я бы чувствовал себя полным дураком, - сказал Джон.
- Не будут они над тобой смеяться, - сказала Гвен. - Если только они
сами верят.
- А что насчет тех ребят с ярмарки Возрождения? - спросила Нина. -
Кто-то же там организовал церемонию моего наречения?
- Боже мой, я просто не могу взять в толк, что все это из-за этого, -
сказала мама. - Все было так невинно. Мир, любовь, цветы...
- Вот и урок нам, - промолвил Джон. - А суть его стара: надо всегда
отвечать за то, что делаешь, какими бы обыденными или легкомысленными твои
дела ни казались.
Нина закатила глаза. О нет, подумала она. Только не про
ответственность. Такое услышишь один раз, и потом от этого не отвяжешься.
- Так что насчет тех ребят с ярмарки? - спросила она, надеясь
прервать лекцию до того, как она начнется.
- Уиз... Питер Симмонс, - вспомнила мама. - Он как раз организовывал
всякие штуки - танцы вокруг майского дерева, это наречение...
Джон кивнул.
- Только последнее, что я слышал о нем, - он в Марокко.
- Опять?
- Скорее всего, все еще. Уэнди говорила, что получила от него открытку
несколько месяцев назад. Похоже, что он и не возвращался.
- А Пол Дрэго? Ведь вы работали вместе с ним прошлой зимой?
Зимой... При этом слове холодный кошачий коготь провел по спине Нины. В
комнате стало холоднее, или это только ей кажется? Она испуганно
огляделась вокруг, но поняла, что это не могла быть Я-вау-тсе. Она
приходила только когда Нина спала... ведь так?
- Это нам ничего не даст, - сказала Нина.
Мама положила ей руку на плечо.
- Я знаю, милая. Но нам это все внове. Мы не знаем, что надо делать. И
узнать мы можем, только поговорив с кем-нибудь, кто знает.
- Но все эти люди, о которых вы говорите, они ведь просто...
Нина умолкла, поняв, что она собирается сказать.
Отец усмехнулся.
- Старые хиппи? Как мы?
- Ну... да.
- То, что мы тогда были идеалистами, еще вовсе не значит, что все, во
что мы верили, - полная чушь.
- Я знаю. Но это все были такие глобальные вещи - философия "назад к
природе", и всякое такое. Это по-настоящему.
- Забота о природе - вполне по-настоящему, - сказал отец. -
Помогать тем, кому повезло меньше, чем нам, как это делали тогда Диггеры
- - это было по-настоящему.
- Как и обещать своего ребенка духу земли! - выпалила Нина, и тут же
прикрыла рот ладонью.
Папа и мама оба поморщились.
- Извините, - сказала Нина. - Я не хотела этого говорить.
- У меня нет оправдания за то, что мы сделали, - промолвил отец. -
Если я скажу, что мы сделали это потому, что не придумали ничего лучше,
это ведь будет ерунда. Особенно сейчас.
- Я знаю, что вы сделали это не нарочно, - сказала Нина. - Что вы не
знали, что все так обернется. Просто... - Нина поежилась, почувствовав
холод, который, казалось, пробирает ее до мозга костей. - Мне очень
страшно, - закончила она.
- Нам тоже, милая моя, - сказала Гвен.
- Мне вот прямо сейчас так холодно... Как будто она снова идет за
мной...
Родители встревоженно переглянулись. Джуди тоже начала дрожать, хотя ей
было не холодно, а только страшно.
- Нина? - окликнул Джон.
Он нагнулся над Ниной, и его лицо поплыло в ее глазах.
- Холодно... - прошептала она.
Она чувствовала его руку на плече. Рука была теплой. А в комнате было,
как в морозилке. Она видела пар, вылетающий у нее изо рта при каждом
выдохе. Снежинки кружились в воздухе над столом. Похоже, никто, кроме нее,
их не видел.
- Да она холодная, как лед! - услышала Нина голос отца, но он
слышался словно бы издалека.
- Боже ты мой! - воскликнула мама, и ее голос тоже уходил куда-то все
дальше и дальше. - Что же делать-то?
На плечо Нине легла другая рука - другое горячее прикосновение.
- Нина, миленькая, - спрашивала мама, - ты меня слышишь?
Нина попыталась кивнуть, но голова оказалась такой тяжелой, что упала
