- Ты сама говорила, что Эшли - ведьма, - сказала Джуди.
- Ну да, но это же...
Что? - спросила Нина себя. - Другое дело?
Нина посмотрела на Элвера. С закрытыми глазами он, казалось, просто
спал. Он выглядел по-прежнему сильным и крепким, но вместе с тем была в
нем какая-то невинность.
- Как же еще он бы узнал? - спросила Джуди. - Про тебя, про твои сны
и про твою семью?
Нина поежилась.
- Я больше не могу.
И тут, наконец, пришел отец. Джон Карабальо взглянул на замотанное
веревками тело и обнял Нину.
- Господи! - воскликнул он. - А ты сказала - небольшая
неприятность. С тобой все в порядке, милая моя?
Нина кивнула, уткнувшись ему в грудь. Поглаживая ее по голове, Джон
глянул на Джуди, все еще стоявшую с битой в руке.
- А ты? - спросил он.
- Все в порядке, мистер Карабальо.
- Слава богу! - сказал Джон. - Если вы посидите тут еще минутку, я
позвоню в участок. - Он обернулся к Нине. - Про Эшли он ничего не
говорил? Наверно, это как-то связано с тем, что она пропала. У меня на
работе все из рук валилось, так я волнуюсь за нее.
- Папа!
- Что, Нина?
- Может быть, ты выслушаешь его до того, как звать полицию?
Отец нахмурился.
- А что такое?
- Ну, до него мне все снились эти кошмары, и дело в том, что он все
про них знал. Я только Джуди всегда про них рассказывала, и ни я, ни она
никому больше ничего не говорили, а он знал все, что было со мной в этих
кошмарах. А потом стал говорить о магии и о кикахских духах земли, и...
Нина смолкла, увидев растерянное лицо отца. Он глянул на Нину, на
Джуди, и вздохнул. Нагнувшись, проверил веревки; затем сел напротив
девочек и пленника.
- Хорошо, - сказал он. - Полиция может пару минут подождать. Что он
тебе говорил?
Элвер пришел в себя как раз к концу нининого рассказа, хотя этого никто
не заметил, пока Нина не рассказала все. Джуди первой увидела, что Элвер
открыл глаза и смотрит на них. Она взвизгнула и отскочила к самой дальней
стене комнаты.
Нина знала, что чувствует Джуди, но сама она уже не боялась. Ведь папа
был рядом.
- Говорили мне - не надо с тобой разговаривать, - сказал Элвер Нине.
- Говорили - сделай дело, и все. Но я подумал, что ты должна знать,
зачем и почему.
Нинин папа схватил Элвера за отворот плаща и поднял с пола, поднеся его
лицо к своему, не успела Нина вымолвить и слова.
- Что ты сделал с Эшли? - зарычал отец. - Что ты с ней сделал, ты,
позор рода человеческого?!
- Я вовсе не человек.
Это спокойное замечание еще больше вывело Джона Карабальо из себя.
- Где она? Где?
С каждым словом он встряхивал Элвера так, что зубы того громко клацали.
Нина никогда не видела своего отца таким разъяренным, и испугалась его еще
больше, чем Элвера. Отец не должен был так забываться. Нина положила руку
ему на плечо.
- Папа, не надо... - сказала Нина встревоженно.
Тот повернулся к ней, и посмотрел на нее совершенно чужими глазами,
пока, наконец, дикое выражение не покинуло их. Он медленно опустил Элвера
на пол, поднес руки к глазам и некоторое время с удивлением смотрел на
них. Руки его дрожали.
- Господи, - вымолвил он. - Посмотрите-ка на меня.
- Папа, что если все это правда? - спросила Нина.
Отец покачал головой:
- Этого не может быть. Того, о чем он тебе говорил, просто нет на
свете.
- А мои сны...
Отец помрачнел.
- Тотемные сны... - промолвил он тихо.
По его голосу Нина поняла, что сны задели в нем какую-то струну.
- Ты что-нибудь знаешь о них? - спросила она.
- Мой дедушка - отец Наны Быстрой Черепахи - рассказывал о них. -
сказал он.
- Тогда, в шестидесятые, я хотел вернуться к своим корням, как любой
мальчишка, у которого была хоть капля индейской крови, и он рассказал мне
о двух видах тотемов - клановом тотеме, который смотрит за всей семьей,
- и личном, чтобы найти который, надо отправить дух в путешествие. Шаман
должен ввести тебя в особый транс, и тогда твой дух выйдет и отправится
искать твой личный тотем.
- И ты это делал?
Отец вздохнул.
- У меня не было знакомых шаманов, но я тогда... экспериментировал с
разными штуками.
То есть, с наркотиками, подумала Нина.
- Нашим клановым тотемом был сом. - Папа грустно посмотрел на Нину.
- - Не очень-то впечатляет, верно?
- Не очень.
- И я пытался найти свой личный тотем сам. Я надеялся, что это будет
волк, медведь или орел - что-нибудь такое, о чем можно было бы рассказать
людям, понимаешь? Или, если уж нет - если это оказалось бы что-нибудь не
такое звучное для белого, - пусть уж хотя бы что-нибудь кикахское,
например, лягушка, которая считалась особенно счастливой, или ворона.
- И что ты нашел? - спросила Нина.
- Ничего. Просто взвинтился и чуть было не потерял здоровье из-за
всяких глупостей. Мне повезло, со мной ничего не случилось. Не то, что с
некоторыми другими...
Нина увидела, как неприятные воспоминания проносятся в глазах отца, и
подумала, что он, должно быть, вспоминает какого-нибудь старого приятеля,
который подсел или передознулся. Она никогда не могла понять, как можно
так обращаться со своим здоровьем. Сама бы она в жизни не стала этим
заниматься.
Джон Карабальо покачал головой.
- Ну, довольно об этом. Пора звонить в полицию.
- Я могу доказать, что все это - сущая правда, - сказал Элвер, когда
отец Нины начал вставать. - Я могу взять вас с собой в мой мир.
Джон поглядел на него.
- Не стоит. Даже если все, что ты говоришь, - правда, почему ты
думаешь, что я принесу свою дочь в жертву ради твоего народа?
- Ваша тюрьма меня не удержит, - сказал Элвер.
- Готов спорить, что удержит.
- А даже если и так, - добавил Элвер, - даже если мой народ не
пошлет кого-нибудь другого, чтобы закончить то, за чем был послан я, все
равно твоя дочь в опасности.
Глаза Джона опасно сузились:
- Ты только не угрожай мне, приятель! Не угрожай мне, и никогда -
никогда, ты понял? - не угрожай моей семье!
- Угроза исходит не от меня - она исходит от духа земли, которому вы
посвятили свою дочь - от Я-вау-тсе.
- Я не посвящал свою дочь никакому... - Но снова Джон осекся, и
какие-то воспоминания пронеслись перед его глазами. - Бог мой... -
прошептал он.
- Папа!
- Я... я совсем не думал ни о чем таком тогда...
- О чем? - вскрикнула Нина.
- Это было тем летом, когда ты родилась, - начал рассказывать отец.
- Мы с твоей мамой были на ярмарке Возрождения - празднике летнего
солнцестояния. Мы тогда занимались больше духовной стороной всяких
природных дел. Земля - наша мать, и все такое. В одну ночь там развели
большой костер, и мы устроили как бы церемонию наречения для тебя,
посвятив твой дух во славу земли...
Нина побледнела.
- Боже мой... Так значит, все это правда...
- Ни в коем случае, - ответил Джон. - Мы с твоей мамой тогда были
совсем молодыми и интересовались разными образами жизни и религиями, но мы
никоим образом не участвовали ни в каком культе, который потребовал бы
принести в жертву нашу дочь.
- Расскажи это вашей Я-ва-как ее там, - сказала Нина.
- Я-вау-тсе, - поправил Элвер.
Нина и папа одновременно посмотрели на него.
- Нина, - сказал Джон. - Все это сущая чепуха.
- Да-а? А что, если Я-вау-тсе ошиблась точно так же, как Элвер, и
схватила Эшли?
- Я... - Отец покачал головой. - Это невозможно - вся эта чушь про
духов земли и другие миры, и все такое. Может быть, он как-то замешан в
исчезновении Эшли, но замешан здесь, в нашем мире. Пусть полиция в этом
разберется.
- Вот увидите, - сказал Элвер.
- Нет, - сказал ему Джон, - это ты увидишь. - Он повернулся к Нине.
- - Ты можешь приглядеть за ним, пока я буду звонить в полицию, милая?
Нина кивнула.
- Вот и отлично, девочка моя.
Отец встал, и тут Элвер заговорил снова, но на этот раз это был язык,
которого никто из них не понял. Он произносил слова в нос, растягивая
звуки так, что они перетекали из одного в другой. От его наговора мурашки
побежали у Нины по спине.
Элвер поднял голос и почти запел, и на лбу у Нины выступил пот. Глаза
Элвера были плотно закрыты.
- П-папа?..
- Все будет в порядке, - сказал отец. Он заторопился в кухню звонить.
Оставшись в комнате одни, две девочки зачарованно смотрели на своего
поющего пленника.
- Черт, мне просто дурно от него, - проговорила Джуди.
Нина кивнула, но не сказала ничего. Ей снова стало страшно, потому что
вот-вот что-то должно было произойти. Она не знала, что, но знала, что
все, рассказанное Элвером, - не просто бред сумасшедшего. Воздух в
комнате вдруг наэлектризовался. На руках Нины выступила гусиная кожа, и
она никак не могла сдержать дрожь.
- Нина! - вскрикнула Джуди, но Нина видела сама.
В воздухе похолодало. Из-под пола там, где лежал Элвер, начал выползать
туман, заполняя комнату.
- Папа! - позвала она.
Чувство того, что что-то происходит, вдруг резко обострилось. Когда
отец вернулся из кухни, так и не успев позвонить, в комнате стоял густой
туман. Они еще слышали пение Элвера, но оно стало лишь тихим шепотом, как
будто доносилось откуда-то издалека.
- Что за... - начал было нинин папа.
Пение смолкло.
Нина и Джуди вскочили на ноги и встали за спиной Джона, а тот нагнулся
вперед, шаря руками в непроницаемом тумане там, где лежал пленник.
Он не нащупал ничего.
Туман рассеялся так же быстро, как и появился. Когда он исчез, Элвер
исчез вместе с ним. Все, что осталось от их пленника, - кольца веревки,
лежавшие грудой на полу.
Нина и Джуди прижались друг к другу, дрожа крупной дрожью. Отец Нины
шагнул вперед и медленно наклонился смотать веревку. Он повернулся к
девочкам, и веревка обвисла в его руках.
- Это... это просто невозможно, - сказал он.
Но доказательство было у него в руках, неоспоримое для всех троих.
Глядя на веревку, Нина могла думать только о том, что если Элвер смог
такое, если он с помощью колдовства смог исчезнуть отсюда, то и все
остальное тоже должно быть правдой.
Другие миры, поиск тотема и духи земли...
Я-вау-тсе.
Которой родители посвятили ее.
Которая увядает и жаждет новой крови, чтобы омолодиться.
Я обречена, подумала Нина.
Эта мысль камнем легла на дно живота. Она посмотрела на отца, но его
растерянный вид ничуть не утешил ее. Реальность колдовства Элвера,
казалось, лишила его всех сил.
Обречена.
ЭШ
- Ты умеешь кататься на лыжах? - спросила Лусвен.
Эш отвела взгляд от леса под склоном и перевела его на свою спутницу.
- Не очень-то, - ответила она. - А что?
- Это был бы самый быстрый способ спуститься вниз по склону.
Эш кивнула. Снег толстым одеялом лежал по всей долине и склонам
окружавших ее холмов, пухлый, как овсянка в кастрюле. Пробираться через
него без лыж было бы вовсе нелегко. Эш запахнула куртку. Одеты они тоже
были не совсем по здешней погоде, особенно Лусвен в своем искристо-черном
одеянии и длинной вуали.
- Ну, я научусь, наверно, - сказала Эш.
Лусвен рассмеялась:
- Таким вещам не учатся за пять минут. Но не беда. У меня есть на этот
случай еще кое-что.
Она отстегнула амулет в виде маленького вигвама и бросила его на землю.
Как только серебро коснулось почвы, вигвам вырос вокруг них, окутав своим
теплом.
Посреди него горел огонь, угли были обложены камнями, и дым выходил
через отверстие на верху, где сходились шесты его остова. На полу лежали
толстые шкуры. Сильно пахло сырой кожей и дымом. От дыма у Эш заслезились
глаза, но она очень обрадовалась теплу.
- Посмотри, может, что-нибудь тебе подойдет, - сказала Лусвен, указав
на кучу меховой одежды у одной из кожаных стен.
- Как это у тебя получается? - спросила Эш.
- С амулетами?
Эш кивнула.
- Они волшебные, - объяснила Лусвен с улыбкой.
- Это-то я знаю! Вообще как... Как маленькая серебряная штучка может
стать большой и настоящей? Тут ерунда какая-то. Этого быть не может.
- Волшебство - оно такое. Эти амулеты действуют только здесь, в мире
