Speaking In Tongues
Лавка Языков
Чарльз де Линт
СТРАНА ГРЕЗ
Перевел Степан Печкин
Сharles de Lint The Dreaming Place
Translation c by Stepan M.Pechkin, 1993-1996
Посвящается Керсти и Кэти
Бродя меж Духов Через завесы туманов Я прихожу к своему тотему в Стране
Грез Джейн Леверик, "Время Грез"
НИНА
- Тебя сегодня не было в школе, Нина, - сказала Джуди. - Болела?
- Нет. Просто не смогла пойти.
- Ну, так вот, я хотела бы, чтобы ты предупреждала меня заранее, когда
собираешься прогуливать. Я искала тебя везде. Цистерна и ее компания весь
завтрак просидели за моим столом, я чуть не померла.
- Так что же ты не встала и не ушла?
- С какой стати? Я первая села. К тому же я думала, что ты или Лори
придете и спасете меня, только ее тоже сегодня не было. Так что это ты
вдруг взялась волынить?
- Мне сегодня опять приснился этот сон, и я просто не смогла никуда
пойти.
Джуди хихикнула:
- И кем ты была на этот раз? Слоном?
- Это не смешно.
- Я знаю. Прости. Кем ты была на этот раз?
- Кроликом. Одним из этих маленьких кроликов, которые живут на пустыре
за "Батлер Ю".
Глядя между кроссовок, выставленных на подоконнике, Нина Карабальо
смотрела из своей спальни на красивую башню колокольни Меггерни-Холла.
Башня стояла на Университетском Холме, над студенческим городком и парком,
где, как приснилось ей сегодня...
* * *
Все ее тело было каким-то не таким. Неуклюжим. Она смотрела на мир
откуда-то снизу, словно лежала на траве - только она знала, что сидит.
Боковое зрение стало таким широким, что она почти могла заглянуть себе за
спину. Ее нос все время подергивался, принюхиваясь, и она ощущала все
запахи этой ночи. Дух от свешескошенной травы. Приятный островатый запах
сиреневых кустов неподалеку.
Восхитительный аромат брошенного кем-то конфетного фантика.
Нина отправилась было к нему, но тут же запуталась в собственных ногах
и опрокинулась. Задние ноги были слишком длинные и неудобные, а передние
- слишком короткие. Из ее груди вырвался звук, очень похожий, как
показалось ей, на поросячий визг. Лежа, неуклюже растянувшись в траве,
Нина заплакала бы, если бы могла.
Потому что она знала.
Это был один из этих ее ужасных снов.
Кое-как Нина поднялась на ноги и огляделась. И поймала себя на том, что
умывается, вылизывая мягкий мех на плече розовым языком.
Она тут же бросила это отвратительное занятие.
- Хочу проснуться! - крикнула она.
Вместо слов из ее груди снова раздался писк.
И в ответ - молчание.
Но не тишина. Длинные уши Нины поднялись и повернулись настороженно: в
траве послышались тихие шуршащие шаги. Она повернула голову и увидела
огромную тень, осторожно подкрадывающуюся к ней со стороны пустыря.
Нина замерла, оледенев от страха.
Это был огромный мастиф. Чудовищная собака, которой ей не хотелось бы
попасться на глаза даже в своем собственном облике.
Мастиф остановился, когда понял, что его заметили. Из-за какой-то
странной особенности чужого зрения, встав неподвижно, пес вдруг стал почти
невидим для Нины. Она всматривалась, пытаясь разглядеть его; сердце
забилось вдвое быстрее.
Лужайка и огромная туша мастифа слились в одну неразличимую тень.
И пес напал на нее.
Его рычание парализовало Нину еще на несколько долгих ударов сердца, а
потом она бросилась бежать.
То есть, попыталась.
Не в силах совладать с непривычными лапами и управлять ими, Нина
растянулась снова. Не успела она подняться, как мастиф навис над ней. Его
челюсти сомкнулись, захватив ее, стиснув кости, прокусывая шкуру...
* * *
- И тут я проснулась, - сказала Нина.
- Да, ничего себе, - сказала Джуди. - И ты в самом деле чувствовала,
что умираешь? Я слышала, что если умереть во сне, то умрешь и на самом
деле.
Нина переложила трубку к другому уху.
- Это еще не самое страшное, - сказала она. - В этот раз у меня есть
доказательство, что это Эшли напускает на меня порчу.
Джуди нервно рассмеялась.
- Да ну, брось. Не можешь же ты по правде в это верить.
- Я видела ее, - сказала Нина.
Нина проснулась, вся в поту, запутавшись в ночной рубашке. Ей сразу же
стало легче. Сны снились ей - где-то раз в неделю - но это были всего
лишь сны.
Не явь.
Нина все-таки не умерла там, на пустыре, заключенная в тело кролика.
Не по-настоящему.
И все же. Сны эти были такими живыми!
Нина вздрогнула от внезапного озноба, и ей показалось, что она видит
пар от своего дыхания. Было так холодно, словно снова вернулась зима. Нина
выдохнула, чтобы проверить еще раз, но никакого пара больше не увидела. В
комнате стало намного теплее, и Нина поняла, что дрожь и озноб - это
просто остатки сна.
Этого дурацкого сна.
Который был не по-настоящему. Каждому может всякое присниться.
Нина посмотрела напротив и увидела, что постель ее кузины пуста. Все
еще дрожа, Нина встала и, прижав руки к груди, зашлепала по комнате, чтобы
выглянуть в комнату за дверью их спальни. В дальнем конце небольшого
коридора была открыта дверь в ванную. Света не было. Ванная была пуста.
Уже за полночь, так почему же Эшли еще не спит?
Пройдя на цыпочках мимо спальни родителей, Нина стала осторожно
спускаться по лестнице, не наступая на третью и седьмую ступеньки,
которые, она знала, могли предательски скрипнуть. Спустившись до половины
лестницы, она увидела отблеск света, падавший из гостиной. Из-за бисерной
занавеси, сплетенной нининой мамой, Нина не могла разглядеть, что же
делается в гостиной, пока не подошла вплотную к ее двери.
В гостиной на коврике на полу, скрестив ноги, сидела Эшли. Ее крашеные
черные волосы стояли на три дюйма над ее макушкой и волнами падали на
спину, и на ней была одна из ее гопницких футболок - но не обычная, в
обтяжку и с дырками, а безразмерная, с "Металликой", которую Эшли носила
как ночную рубашку. При свете свечи, поставленной на край кофейного
столика, она читала книгу. Нина не видела обложки, но не сомневалась, что
это одна из тех отвратительных книжонок по черной магии, которые так
обожает ее кузина.
Почувствовав чей-то взгляд, Эшли подняла голову, и ее взгляд встретился
со взглядом Нины из-за бисерной занавеси. Улыбка, больше похожая на
ухмылку, тронула губы Эшли, и она вернулась к своему чтению, не обращая
больше на Нину никакого внимания.
Нина убежала обратно в спальню.
- Но это же ничего не значит, - сказала Джуди. - Она, конечно,
ненормальная, но не обязательно же ведьма.
- А чем же еще она могла заниматься там в темноте? - поинтересовалась
Нина.
- Ты же говоришь, у нее была свечка.
- Так тем хуже! Ведьмы всегда зажигают свечки и всякое такое, когда
колдуют.
Говорю же тебе, она напускает на меня порчу. Я сегодня, пока сидела
дома, заглядывала в ее книжки, и они все про заклинания и разные ужасы.
- Она просто хочет тебя запугать, - сказала Джуди.
- Ну, так у нее это прекрасно получается.
- Ты бы поговорила с ней обо всем.
Нина тяжело вздохнула:
- Я не могу с ней говорить ни о чем! К тому же, если это не она, то
она расскажет всем, и я больше никогда не смогу и носу высунуть из дома. Я
просто умру, если об этом станет всем известно.
- Я никому не скажу.
- Я знаю. А она скажет. Нарочно.
Джуди на другом конце провода вздохнула.
- Давай телик посмотрим? - предложила она.
Нина прекрасно знала, что имеет в виду ее подруга. Пора сменить тему
разговора.
И Нина была не против. Ни о чем другом она не могла подумать весь день,
и это надоело ей до смерти. От этого ей начинало казаться, что она сходит
с ума.
- Давай, - согласилась она.
Нина встала с кресла у окна и перевалилась на кровать. Нагнувшись, она
включила двенадцатидюймовый черно-белый телевизор на батарейках, который
стоял на ее ночном столике.
- Что там?
- "Красавица и чудовище" началось минут десять назад по третьей.
Нина переключила телевизор и попала на рекламу местной фирмы по продаже
автомобилей на Хайвэй, 14. Толстяк в плохо сидевшем костюме супергероя
восхвалял достоинства "Сотни автомобилей, бывших в употреблении, по
сногсшибательным ценам!!!"
- Ненавижу эту рекламу, - сказала Нина. - Этот Приятель Эд - такой
идиот!
Джуди рассмеялась.
- Его сын учится в одном классе с Сьюзи по английскому, и она говорит,
что он такой же, как папочка.
- Бедный ребенок!
Подруги жили в разных концах города, и смотреть одно и то же по
телевизору, обмениваясь по телефону комментариями, для них было самым
доступным совместным времяпрепровождением по вечерам после школы.
Еще реклама - диетической кока-колы и тампонов - и, наконец,
продолжилась передача, начавшаяся недавно.
- Это я уже видела, - сказала Нина.
- Да, такая слащавая мура.
- Ты никогда не задумывалась, почему Кэтрин не переезжает жить к
Винсенту? Там такое замечательное место! Я бы бросилась туда со всех ног.
- Мне всегда было интересно, откуда они там берут электричество?
Подруги умолкли, потому что Чудовище произнесло несколько стихов.
- Ужас, как мне нравится его голос! - сказала Джуди.
- Угу.
- Ты пойдешь в пятницу на танцы?
- Нет, наверно. На этой неделе я, наверное, еще не совсем оклемаюсь.
Джуди усмехнулась:
- Это значит, что и ни к кому ты не пойдешь тоже. Так мы могли бы
пойти вместе.
И стоять, как две идиотки, как в прошлый раз, подумала Нина.
- Мой папа говорит, что мы раздражаем мальчишек, потому что мы слишком
умные, - сказала она. - От девушки не требуется хорошо знать математику
и так далее.
- А что ты ему ответила?
- Ничего. А мама назвала его свиньей.
- Мило с ее стороны.
- Да он сам так не думает, - тут же добавила Нина, защищая отца.
- Он просто говорил мне, что думают мальчишки.
- Тогда за каким рожном они нужны?
Нина подумала о мальчике, сидевшем сзади в вычислительном классе. Тим
Локли.
Помереть - не встать. Но он так и не бросил на нее еще ни одного
взгляда.
- В общем, да, - сказала она. - Вот разве что...
Нина умолкла, услышав шаги на лестнице. То была не легкая походка
матери, и не чуть более грузная, отцовская.
- Мне пора, - сказала она. - Эшли пришла.
Нина терпеть не могла, когда Эшли слушала ее телефонные разговоры.
Наскоро пообещав завтра быть в школе, она повесила трубку и сделала вид,
что все ее внимание безраздельно поглощено телевизором.
Эшли остановилась перед дверью и вошла при полном параде. Узкие
выцветшие джинсы с прорехами на коленях. Футболка с "Деф Леппардом" с
обтерхавшимися рукавами.
Кожаная куртка. Волосы, словно черная львиная грива вокруг головы.
-- Как ты можешь смотреть эту чушь? - спросила она.
Нина оторвалась от экрана.
- А что в ней такого?
- Как ты думаешь, долго шел бы фильм, если бы чудовищем на самом деле
была женщина? - ответила Эшли.
Она сняла куртку, бросила на постель, и машинально начала снимать с
себя все остальное - прямо при распахнутых занавесках, так что кто
угодно, стоя на пустыре за домом, мог видеть абсолютно все.
Может быть, ей именно этого и надо, подумала Нина.
- Ну так? - спросила Эшли.
Вместо ответа Нина добавила громкости.
ЭШ
Что бы ни делала Эшли Энис, во всем была злоба. Она подслушала как-то
разговор своих тетушки и дядюшки об этом. Они считали, что корни такой
злобы - в смерти ее матери и в том, что отец ее отказался от
ответственности за нее.
- Противоестественно было бы, - сказал дядюшка, - если бы она не
была злой.
Ее оторвали от всего, что она знала. Она подсознательно ощущает, что
никому не нужна - что мать покинула ее, что у отца нет на нее времени,
что мы взяли ее к себе только из чувства долга. Кто бы не озлобился в
