постепенно заразило всех его троих соседей, даже затянутого в голубой плащ
угрюмого Странника. Когда они немного успокоились. Ши повернулся к Тьяльви:
-- А что я такого сказал? -- пробормотал он. -- В конце концов...
-- Послушай! Во-первых, ты заработал себе прозвище -- Харальд-Репка,
отныне и навсегда. А во-вторых, боюсь, под знамена рыжебородого тебе уже не
стать. Вряд ли ему нужен герой, поедающий репу вместо мяса. Между прочим, мы
в Асгарде откармливаем репой свиней.
-- Но позволь...
-- Лучшего ты ничего не придумал? Теперь молись на Дядюшку Лиса -- он
твой единственный шанс, и благодари меня, ведь это я ему сказал, что ты
ворлок. Да и хорошую шутку он тоже любит, изо всей компании у него
единственного с чувством юмора все в порядке. Но репа... Есть репу? В жизни
не слыхал ничего забавнее с тех пор, как великанша сваталась к Метателю
Молота!
Совершенно сбитый с толку и понемногу начинающий злиться. Ши повернулся
к четырем бородачам за объяснениями, но не успел он облечь свои мысли в
слова, как в дверь громко забарабанили. Сверр отпер засов и впустил высокого
светловолосого человека с бледным безбородым лицом, исполненным гордости и
достоинства. За спиной пришельца висел громадный золотой рог.
-- Ну вот, еще один из Них, -- прошептал -- Тьяльви. -- Это сам
Хеймдалль. Неужто все двенадцать заявятся сегодня сюда?
-- Черт возьми, что значит "Они"?
-- Ш-ш!
* * *
Бородачи приветливо кивнули вошедшему. Тот изящно присел на скамью
рядом со Странником и тут же принялся ему что-то рассказывать. Старик слушал
весьма внимательно, то и дело кивая в знак одобрения. Ши сумел уловить всего
несколько последних слов:
-- ...огненных лошадей. Да что об этом толковать, тут же Вестник Неудач
сидит, -- презрительно кивнул гость в сторону Дядюшки Лиса.
Тот покосился на беседующих и проговорил, слегка повысив голос и
обращаясь почему-то к рыжебородому, словно в продолжение начатого разговора:
-- Да, вот ведь как бывает: приходит какой-нибудь лжец, и врет да врет
и думает, что его и уличить некому...
-- А еще бывает, -- сказал Хеймдалль, глядя Дядюшке Лису прямо в глаза,
-- сядет среди друзей твоих какой-нибудь Спутник Беды, а потом возьмет и
передаст врагам их беседы...
Дядюшка Лис и глазом не моргнул, но поспешил сообщить все тому же
рыжебородому:
-- Или еще: бывают люди такие, что сами гроша ломаного не стоят, а туда
же -- поносят достойных мужей на чем свет стоит...
Тут Хеймдалль взвился и грохнул кулаком по столу.
-- Лжец! Ты -- лжец и вор! От ярости он даже оскалился, и Ши с
удивлением заметил, что зубы у него золотые.
-- Тише, тише, -- благодушно пророкотал рыжебородый, -- асы, умерьте
свой гнев, на вас же взирают смертные!
-- Ладно, пусть только, -- огрызнулся Дядюшка Лис, -- поумерится поток
брани, струящийся из глотки...
-- При чем тут брань? -- быстро откликнулся Хеймдалль. -- Я истину
глаголю, и не брань то, а факт.
-- Истина? Факты?! Да чтоб из болтливого рта этого исходила истина -- в
жизни не поверю! Слыхали мы твои факты: сказку о том, что у тебя, мол,
девять матерей, или треп о твоем дурацком роге -- он-де так затрубить может,
что и мертвый услышит. Да в нем давно мыши гнезда свили! Он сам пищит
по-мышиному!
-- Ты услышишь трубу мою, когда придет Время, Отец Лжи! Смотри не
обделайся со страху.
-- По-моему, тут кто-то напрашивается, чтобы я встал и взялся за меч...
-- Давай-давай! Видал клинок? Сейчас он мигом порубит твою вонючую тушу
на котлеты!
-- Слушай, ты...
Лис с Хеймдаллем вскочили и заорали друг на друга, а трое бородачей в
это же время орали на них, а две черные птицы -- спутницы Странника --
кружили у них над головами и орали просто так, от возбуждения. Шум стоял
такой, что Ши зажмурился.
Настал момент, когда разошедшиеся диспутанты были уже окончательно
готовы вцепиться друг другу в глотки, но тут рыжий гигант ухватил маленького
Лиса за плечи и силой усадил на скамью.
-- Посиди-ка! -- громыхнул он.
Гневный, но полный достоинства. Странник гаркнул зычным голосом:
-- Совсем распустились! Ужель совсем уваженья в нас к себе не осталось!
Умолкните немедля! Это обоих касается.
-- Но как же!.. -- завопил было Хеймдалль.
Движением руки Странник заставил его замолчать.
-- Далеко не все, что сказать ты желаешь, выслушать следует. Если
кто-нибудь из вас до ночи хотя бы пикнет -- буду я очень разгневан.
Хеймдалль притих, уселся на дальнем конце стола и оттуда принялся молча
буравить взглядом Лиса, которому ничего не оставалось, как платить ему той
же монетой.
Тьяльви прошептал ошеломленному Ши:
-- И так всякий раз. Чуть соберутся втроем-вчетвером -- и пошло, и
пошло... Ведь именно Они должны подавать нам пример благородства! А
посмотришь -- ну просто шайка пьяных берсерков.
-- А все-таки: кто такие Они?
-- Ты что, правда ничего не знаешь? -- Глаза Тьяльви были полны
откровенного деревенского недоумения. -- Просто с ума сойти. Знаешь, если бы
ты не попросил репы, я бы тебе ни за что не поверил. Ну вот, смотри: тот,
что сцепился с Хеймдаллем -- это Локи. Рядом с ним, здоровый такой,
рыжебородый -- Тор. Старик, Странник -- Один. А толстый -- Фрейр. Ну что,
узнал наконец?
Ши пристально посмотрел на Тьяльви, но не увидел в его лице ничего,
кроме абсолютной серьезности. Может, формула вызвала у него продолжительный
сон, граничащий с бредом? Или его просто разыгрывают? А может, эти пятеро
действительно какие-то скандинавские вожди, зачем-то называющие себя
именами, позаимствованными в замшелом северном пантеоне? Единственная
оставшаяся версия -- что перед ним и в самом деле боги -- по-прежнему
выглядела слишком уж дико. Хотя эти птицы... И взгляд Странника, который он
испытал на себе... А Одина всегда изображали одноглазым,..
Меж тем рыжий гигант -- тот, которого звали Тор -- встал и пошел к
двоим, которых Тьяльви окрестил Одином и Фрейром. Они пошептались,
собравшись в кружок и заговорщицки сблизив головы. По окончании конференции
Один поднялся, нахлобучил свою бесформенную шляпу, завернулся в голубой
плащ, глотнул на посошок медовухи и широким шагом вышел за дверь.
Как только та захлопнулась. Локи с Хеймдаллем повскакали было со своих
мест, но Тор с Фрейром тут же их остановили,
-- Хватит? Сыны Асгарда, поберегите себя до Времени!
Тор усмехнулся.
-- А если вам так хочется подраться, давайте со мной! -- И поднял кулак
величиной с окорок.
Противники притихли.
-- Спать пора. Пойдем, Локи. И ты, Тьяльви.
Тьяльви с недовольной миной поднялся.
-- Утром я замолвлю за тебя словечко перед Дядюшкой Лисом, -- шепнул он
на прощанье. -- Хотя знаешь, работать на асов -- это тебе не орешки щелкать.
Народ они горячий. Но все же лучше быть с ними, чем без них, когда наступит
Время. Знаешь, как Ульф-поэт говорит:
Когда грохот дружин, И дрожит вся земля, Знамя даже важнее оружья!
Спокойной ночи.
***
Трудно сказать, так ли уж хотелось Ши работать каким-то там "ворлоком"
у Локи. Да и сам Локи чем-то ему не приглянулся -- было в нем что-то
скользкое, неприятное. Вот Хеймдалль -- дело другое, -- думал он, --
честный, благородный воин, хоть и с чувством юмора туговато.
За дверьми что-то загромыхало, потом оттуда высунулась голова Сверра.
Он обвел глазами комнату и снова исчез. Исчезли и дородные скандинавские
красотки -- ушли, прихватив с собой деревянные блюда. Обитатели дома
определенно укладывались спать, а вот у Ши сна ни в одном глазу не было.
Времени-то от силы девять. Впрочем, здесь и ложатся, и встают по солнцу -- с
факелами не особо-то рассидишься ночью. Неужели и у меня, -- размышлял Ши,
-- появится эта дикая привычка? Не исключено -- особенно если не получится
вернуться обратно. Мысль эта была не из веселых. Но, черт возьми, на риск он
шел совершенно сознательно! Пусть этот мир -- не совсем то, что он ожидал
увидеть, но ведь он -- человек двадцатого века, и у него имеются кое-какие
преимущества перед этими дикарями! Сейчас психовать нечего, вот когда...
-- Эй, как там тебя?.. Репка! -- неожиданно рявкнул из своего угла
Хеймдалль. -- Наполни-ка пару кувшинов да тащи их сюда поживей!
Ши затрясся от негодования. Кто он такой, этот Хеймдалль, чего он тут
раскомандовался?! Впрочем, с ним здесь считаются. И вообще-то, несмотря на
повелительный тон, в голосе его явственно ощущалось добродушие. И Ши
подчинился.
-- Садись. -- Хеймдалль ткнул пальцем в скамью. -- Э-э... как бишь
тебя? Харальд?
-- Да. А тебя зовут Хеймдалль, как мне сказали?
-- Истинно так. А еще известен я как Страж, и как Сын Девяти Матерей, и
как Дитя Гнева, и как Златорогий. Предпочитаю именно эти титулы.
-- Слушай, Хеймдалль, а что это все...
-- Когда ко мне обращаются отпрыски человечьи, они сии титулы
употребляют. Или по крайней мере говорят "сэр", -- строго объявил Хеймдалль,
слегка надувшись от важности.
-- Простите, сэр.
Хеймдалль опустил свой длинный нос и соизволил улыбнуться, сверкнув
золотыми зубами.
-- Ладно, не против я некоторой фамильярности. Есть у меня еще одно имя
-- Друг Людей. Правда, владыка Асгарда не одобряет этого...
-- Это вы про Одина говорите?
-- Про него и никого другого.
-- Это тот старикан... Пардон, то есть пожилой джентльмен с одним
глазом?
-- Ты просто кладезь мудрости!
-- Вчера я столкнулся с ним на болоте, и он привел меня сюда.
-- Сне не сокрыто от меня. Я видел тебя.
-- Вот как? Где же вы были?
-- Далеко на востоке. Слыхал я, что ты ему лепетал... Ты знаешь хоть,
как повезло тебе? Вот упал бы замертво...
Ши едва не ляпнул: "Ну да, заливай больше!" -- но, вспомнив леденящий
взгляд Одина, вовремя прикусил язык. Поменьше болтать, побольше слушать,
узнать, как управляется этот мир -- вот что было важнее всего. Ухмыляющийся
Хеймдалль разглядывал его с любопытством.
-- Я слышал даже, как ты признался Тьяльви, что не имеешь отношения к
ворлокам. И даже якобы не знаешь, что это такое. Издалека ты -- это точно.
Однако, -- улыбнулся он при виде испуганной физиономии Ши, -- не думаю,
чтобы кого-то это чересчур огорчало. Ладно, я тебя не выдам. Разыграем
слегка Властителя Прохвостов, ха-ха-ха!
Он выпил.
-- А сейчас, о дитя невежественной матери, давай-ка поиграем. В
загадки. Вижу я, что ведомо тебе неведомое. Тогда зададим друг дружке по
семь вопросов, и кто будет отвечать лучше -- тот и победил. По рукам? Тогда
спрашивай, смертный!
Семь вопросов. Надо извлечь из них наибольшую информацию. Ши на минуту
задумался.
-- Куда ушел Один? -- спросил он наконец.
-- Раз, -- отметил Хеймдалль. -- Он отправился ко вратам Ада, дабы
вызвать из могилы одну женщину, почившую много веков тому назад.
-- Ко вратам Ада? Да неужели? -- переспросил Ши.
-- Слова мои не подлежат сомнению.
-- Ну ладно, ладно. -- Ши старался скрыть смущение, смешанное с
недоверием. Этот человек... бог... эта личность еще почище тех психопатов,
которых ему приходилось опрашивать. Он собрался с мыслями для следующей
попытки.
-- А зачем Один туда пошел?
-- Два, -- ответил Хеймдалль. -- Близится Время. Бальдру грозит смерть.
Асам нужен совет. Странник считает, что провидица, похороненная у врат Ада,
расскажет нам, что делать.
Ши уже порядком взбесили намеки о наступлении какого-то Времени.
-- Что значит -- "близится Время"?
