Зевагера, впустил Иврэ и запер за нею дверь. Иврэ поднялась на верхний этаж,
где стояли скульптуры. Королева была одета почти в точности как собственное
восковое изображение - его она спрятала за штору, а сама встала на место
статуи.
Заслышав шаги Зевагера и первых посетителей, она замерла, будто каменная.
Одна из посетительниц сказала, что статуя королевы совсем как живая -
кажется, вот-вот ощутишь ее дыхание. К счастью, Зевагер отнес похвалу на
счет своего колдовского искусства.
Позднее, когда прием посетителей был закончен, явился регент Форимар. Он
встал возле скульптурных портретов королевской семьи и заговорил с
Зевагером, задыхаясь от волнения.
- Наши планы раскрыты? - спросил регент.
- Нет, мой господин. Насколько знаю, нет, - ответил скульптор. - Ходят,
правда, слухи, что король Фузонио отправился куда-то с неизвестной целью, да
так и не дошел. Говорят, что он как в воду канул. - Зевагер взглянул на
статую короля и захихикал. - Мы-то знаем, мой господин, что он стоит у всех
на виду, надо лишь знать, куда смотреть.
- Замолчи, дурак! - прикрикнул на него Форимар. - И стены имеют уши.
Вполне возможно, что одну из восковых фигур придется отправить на слом. - Он
в свою очередь посмотрел на Фузонио. - Лучше нанести удар первым. Риск
слишком велик: вдруг он оживет и начнет действовать.
Они стали медленно спускаться по лестнице, продолжая тихо разговаривать,
королева Иврэ больше не могла расслышать их слов. Но она уже и так знала
достаточно. Зевагер проводил высокопоставленного гостя и вернулся в
выставочный зал.
Переступая порог, он заметил, что в комнате как будто что-то
шевельнулось. Еще он успел увидеть, как статуя королевы взмахнула топором,
которым должны были казнить мятежного Роскьянуса. Зевагер в ужасе вскрикнул,
топор тут же рассек его череп. Иврэ была дюжей бабой, и топор, к счастью для
нее, оказался самым настоящим, а не подделкой из дерева, окрашенного под
металл. Зевагер гордился достоверностью своих произведений.
Внизу ученик скульптора подсчитывал выручку за день. Услышав шум, он
прибежал наверх. И там увидел Иврэ с окровавленным топором, а на полу
мертвого Зевагера; завопив еще громче своего учителя, паренек пустился прочь
без оглядки.
Теперь, когда Зевагер был мертв, его чары быстро утратили силу. Фузонио
заморгал, затем протер глаза и начал дышать.
- Где я? - спросил он. - Провалиться мне в сорок девять мальванских
преисподних! Ничего не понимаю!
Жена все ему объяснила, и король сказал:
- Отдай мне топор, дорогая. У меня рука крепче, и сильнее удар.
Они поспешили во дворец. Стражники рты раскрыли от изумления, увидев, как
король с королевой приближаются к дворцу без всякого сопровождения, а король
несет на плече окровавленный топор. Но путь им никто не преградил.
Фузонио вошел в комнату брата, где тот упражнялся в игре на флейте.
Поняв, что его ждет, Форимар упал на колени и взмолился о пощаде.
- Так вот, - сказал Фузонио, занеся топор над его головой. - Мне
следовало бы поступить с тобой, как поступили предки с Роскьянусом.
Безголовые не опасны для монархов.
Но я не хочу нарушать традицию - наша семья должна выглядеть сплоченной.
Поэтому ты немедленно отправишься на Дальний Восток, в Салимор. Будешь
послом. А своему старому приятелю Софи Салиморскому напишу, что если он
хочет и впредь выгодно торговать со мной, пусть держит тебя там до конца
дней.
Так и было сделано. Честь семьи не пострадала, так как Форимар формально
был назначен в Салимор послом, лишь немногие знали, что он отправляется в
ссылку - можно сказать, в тюрьму мягкого режима. Говорят, он устроил
настоящую революцию в народном искусстве Салимора, но подробности мне
неизвестны.
- А как же стихотворный конкурс? - спросил король.
- Поскольку конкурс был уже объявлен, жюри избрано, и работы начали
присылать, Фузонио не стал отменять мероприятие, чтобы не портить репутацию
правительства и сохранить в тайне разлад между ним и братом. Через несколько
недель, когда Форимар уже отбыл, жюри назвало победителей. Первый приз
присуждался Ватрено из Гованьяна за стихотворение "Дьявольская бездна".
Начиналось оно так:
Смешай жемчужные исканья,
Единобожье, справедливость, эаучиванье,
Перетеки в чужого, далекого.
Во лжи мы грязнем, лижем пировую пену,
Пересекая жирную тропу.
Очарено общение, а суть -
В разжиженном безнадежном утеке...
Королю Фузонио принесли рукописи стихотворений, признанных лучшими. Он
должен был просмотреть их и на следующий день наградить победителей. Фузонио
прочел стихотворение Ватрено и сказал:
- Что это? Верно, шутка?
- Нет, нет, Ваше Величество, - ответил председатель жюри. - Это серьезные
стихи, настоящее откровение.
- Но в них же нет ни ритма, ни рифмы, - возразил Фузонио. - Да и смысла,
сдается мне, тоже нет. По-моему, это вообще не стихи.
- Ах, вот вы о чем, - сказал судья. - При всем моем уважении к вам, надо
признать, что Ваше Величество, очевидно, не следит за последними
достижениями в области поэтического мастерства. Ритм и рифма давно
упразднены как устаревшие, искусственные формы, мешавшие творчеству
художника.
- Но смысл-то хотя бы должен быть!
- Прежде да, сир, но не теперь. Мы живем в беспорядочное время, поэзия
должна отражать хаос эпохи. Если в жизни нет смысла, откуда ему взяться в
стихах?
- Может, вы, господа, и ощущаете хаос, - ответил король, - а для меня
жизнь полна самого отчетливого смысла. Вот и все.
- Следует ли вашим презренным слугам считать, что ваше величество
обладает божественным всезнанием? - саркастически осведомился председатель
жюри.
- На всезнание не претендую, - с леденящим спокойствием ответил Фузонио.
- Мир слишком сложен, человеческий ум не в силах охватить его целиком. Но
некоторые вещи я все же понимаю - те, что строго подчиняются естественным
законам. В том числе глупые выкрутасы ближнего. - Он щелкнул пальцем по
листку со стихотворением. - Если вас интересует мое мнение, господин Ватрено
просто открывал наугад словать и тыкал пальцем с закрытыми глазами. Так
родился этот шедевр.
- Что же, - ответил председатель, - по сути, оно почти что так и было,
сир. Так, добавил немного от себя да вставил кое-что для связности. Нам это
показалось замечательным стихотворным новаторством. Это стихи будущего.
Фузонио просмотрел стихотворения, за которые жюри присудило вторые и
третьи премии, но они доставили ему не больше удовольствия, чем "Дьявольская
бездна". Король не выдержал:
- И за эту дрянь я должен выложить десять тысяч марок из оскудевшей
казны! Когда я заказываю в таверне пиво, то хотя бы знаю, что за мои деньги
мне подадут пиво, а не лошадиную мочу. - С этими словами он разом порвал все
рукописи. - Убирайтесь, болваны! - зарычал король. - Ослы! Безголовые
идиоты!
Члены жюри бросились вон из королевских покоев. На бегу у них развевались
мантии, король Фузонио не отставал и колошматил их по спинам скипетром.
Стихотворный конкурс был объявлен не состоявшимся на том основании, что
не нашлось работ, достойных обещанного вознаграждения. Это событие вызвало
большое недовольство среди людей искусства и выдающихся мыслителей, они
называли Фузонио узколобым тираном и деревенским олухом. Но Фузонио внимания
на них не обращал; правление его было долгим и успешным.
Король Ишбахар смеялся от души.
- Может, это и к лучшему, что у нас нет братьев. И что поэзия в Пенембии
еще не достигла такой степени утонченности; все же сочинения наших поэтов в
состоянии понять не только автор. Но, кажется, сейчас начнется праздник.
Герекит, дай-ка нам лупу и речь, которую мы должны произнести.
Ишбахар поднялся и стал читать, а глашатай вторил ему, рыча в рупор. Речь
представляла собой обычный набор избитых фраз, после начался парад, затем -
клоунада и скачки.
10
Корона Пенембии
К тому времени, как закончился последний забег, западная половина
ипподрома покрылась тенью. Король Ишбахар поднялся, чтобы объявить
победителей, Глашатай, как обычно, передал его слова публике.
- Сразу не расходитесь, добрые люди, - сказал король. - После награждения
мы сообщим вам что-то интересное.
Король держал в руках список победителей. Когда глашатай выкрикивал
очередное имя, победитель взбирался по ступенькам к королевской ложе,
опускался на одно колено и под всеобщие аплодисменты получал награду из рук
короля. Казалось, распри между Юбками и Штанами временно прекращены.
Король Ишбахар прочистил горло.
- Верные подданные пенембийской короны! - начал он. - Из-за треволнений
последнего месяца произошла задержка в решении важнейшего вопроса - вопроса
о престолонаследии.
Все вы знаете, что у нас нет живых наследников - ни законных, ни
незаконных. И вот теперь, когда правление наше подходит к концу, мы обязаны
позаботиться о том, чтобы наследование престола произошло по всем правилам.
Есть два пути: либо подыскать подходящую кандидатуру среди дальних
родственников, либо прибегнуть к крайней мере - усыновлению.
Друзья мои, пусть мысль об усыновлении не кажется вам нелепой. Вы правы,
вот уже более ста лет, как корона не передавалась этим способом. Но, может
быть, кое-кто забыл, что великий кроль Хошча был приемным сыном своего
предшественника Шаштая Третьего. В жилах Хошчи не текла кровь Джуктара
Великого. Чтобы наш божественный род не потерял короны, Хошча женился на
обеих дочерях своего предшественника, и первый же сын, достигший зрелости,
стал его преемником.
Мы оказались в таком же положении. Правда, у нас имеются живые
родственники мужского пола, но среди них мы не сумели найти такого, который
справился бы с обязанностями короля.
Однако боги послали нам настоящего героя. Это человек молодой, он сможет
долго и плодотворно править - и в то же время достаточно зрелый, не натворит
на троне глупостей, которых приходится ждать от молодежи. Человек физически
крепкий, с живым умом и твердым характером. Совсем недавно он стал
спасителем священного Ираза, когда на нас напали полчища негодяев. Кроме
того, и пророчества, и астрология - все указывает на то, что человек этот
родился под счастливой звездой.
И вот сегодня мы подписали и скрепили печатью документы об усыновлении
этого героя и назначении его нашим законным преемником, В ближайшее время мы
беремся устроить его женитьбу на какой-нибудь из наших родственниц, можно
даже не одной, у нас на примете несколько привлекательных девиц брачного
возраста.
Когда все будет сделано, мы отречемся от трона в пользу нашего приемного
сына, прежде чем святой отец Чолиш сочтет нужным вручить нам священную
веревку.
В толпе стало расти беспокойство.
- Да, да, добрые люди, - сказал король, - не удивляйтесь, что мы говорим
об отречении! Истории известны подобные примеры, скажем, Джуктар Второй.
Успокойтесь, прошу вас! Успокойтесь! Мы ведь еще не назвали имени
избранника.
Джориан, давно догадавшийся, к чему клонит король, бросил на Карадура
отчаянный взгляд. Старый мальванец лишь беспомощно развел руками.
- Герой, о котором идет речь, - продолжал Ишбахар, - мой приемный сын и
ваш будущий король - это Джориан, сын Эвора! Подымись, сынок!
Наклонившись к Карадуру, Джориан процедил сквозь зубы:
- Проклятье! Вытащи меня из этой истории!
- Не могу, - пробормотал Карадур. - Я удивлен не меньше твоего. Встань,
раз король велит!
- Но я не хочу быть королем...
- После, после. А сейчас встань!
Джориан поднялся. Жидкие аплодисменты быстро потонули в море шиканья и
