справочник. Весьма приблизительный перевод его названия на русский звучал
так: "Пособие для доброго гражданина Страны Восходящего Солнца, волею судеб
оказавшегося в столице криминального мира". Сайдзи пролистал несколько глав
... "Как есть местную пищу и при этом остаться в живых"... "Как выжить
в метро"... "Как общаться с полицией, чтобы не оказаться застреленным"...
и достал из кармана рубашки ручку -- "пилот". Минуты три он шевелил
губами и подчеркивал в пособии нужные фразы на чужом языке. Очевидной бедой
приезжих было то, что ни один из них ни слова не понимал по-русски.
У здания аэропорта Сугитани и Касуми быстро отловили такси и помогли
забраться в него своему спутнику. Молодой шофер в пропотевшем спортивном
костюме, узнав в пассажирах щедрых на чаевые японцев, моментально
использовал весь свой запас иностранных слов:
-- Вилкам ту Раша. Джапан вери гуд. Ду ю нид рашн мани? Ват ю нид ин
Моску?
Отомо Сайдзи раскрыл книгу и по слогам произнес:
-- Вии-зисе нас спокойный холосый госиниса!
Шофер шмыгнул носом:
-- Запросто. О-кей. Гостиница "Космос" пойдет?
Видя, что пассажиры его не понимают, он постарался объяснить сказанное,
размахивая руками и безбожно коверкая язык на японский лад:
-- "Космоса", "Космоса". Хотэль, холосая госиница!
Сайдзи снова открыл книгу, нашел раздел "Отели" и пробежал глазами
описание местных гостиниц.
... Находится в сфере влияния русской якудзы... стала общежитием
афганских беженцев... пожароопасна... рухнула... закрыта на профилактику
из-за инсектицидной обработки ... убит пятый владелец...
Пожал, соглашаясь, плечами: "Космос" так "Космос" -- ничем не лучше,
но, по крайней мере, и не хуже других.
Таксист взял с места так, что пассажиров тотчас отбросило в жесткие
кресла "Волги". По пути он не переставая болтал, ничуть не волнуясь, что
попутчики его не понимают:
-- Да-а, японцы -- они деловые. Вот так сразу и в гостиницу. Вот,
допустим, попался бы сейчас американец...
-- Амеликанса, амеликанса, -- пояснил он сидящему на переднем сиденье
Сугитани, деликатно слушавшему его треп.
Японец заулыбался и покачал головой.
-- Да, так, значит, говорю -- американец. Того сразу на Красную площадь
вези. И что, думаешь, ему на Кремль хочется взглянуть?.. На Ильича, пока его
из мавзолея не турнули? Нее-ет! -- водитель погрозил кому-то пальцем, -- ему
девочек, которые на Красной стоят, подавай. Хоть с утра, хоть с вечера...
Такие они, значица, америкосы.
Сугитани продолжал вежливо улыбаться и кивать.
-- Э-эх, да что же ты улыбаешься, а ничего не понимаешь?! -- обиделся
вдруг шофер, -- вот гляди: девочки, объясняю тебе -- дееэвочки!
Он оторвал руки от руля и нарисовал "восьмерку". Отомо Сайдзи, три раза
услышавший слово "девочки" и решивший, что дальнейшее молчание становится
бестактным, сноровисто порылся в пособии.
... "Дь -- э -- ви -- оч -- кьи-- так по-русски именуются дети женского
пола"...
Затем раскрыл главу под названием "Комплименты вашим радушным русским
хозяевам" и с трудом прочитал фразу, анонсированную как "похвалу маленьким
русским":
-- Уу васа осень холо-сые диети!
-- Да-да, и не говори, и дети там есть, и дети, -- обрадовался водила
тому, что хоть кто-то его понимает, -- вот такие...
Он показал ноготь на мизинце:
-- Совсем маленькие, только что от мамкиной титьки оторвались.
Японцы, ничего не понимая, но уловив радость русского, еще сильнее
закивали головами.
-- Слушайте, а, может, вы педофилы... или вообще гомики?
Теперь хозяин "Волги" выглядел расстроенным. Отомо Сайдзи увидел в
зеркале заднего вида, что брови у водителя сошлись на переносице, а губы
скривились.
Японцам показались невероятными и столь быстрая смена настроения
русского, и его гримасы. Они продолжали кивать, но сочли нужным придать
лицам деловое и даже суровое выражение.
-- А-а-а, -- снова отмахнулся шофер, -- Ну что вы головами-то машете,
как козлы? Все вам по три раза разжевывать приходится.
-- Слушайте, -- от желания объяснится с гостями столицы он даже
прищурил глаза, -- Го-ми-ки. Пидеры. Пиии-идары!
Сайдзи, угадавший непонятное слово, прочертил пальцем по "словарю
русских слов, составленному в алфавитном порядке". Открыв его на букву "П",
он прочитал:
"Пидеры -- ругательное обозначение лиц, испытывающих
противоестественное сексуальное влечение к представителям своего пола. Если,
обратившись к вам, собеседник называет вас пидером -- он хочет оскорбить
ваше достоинство. Если вы не испытываете уверенности в собственных силах,
стоит, дружелюбно улыбаясь, как можно быстрее покинуть доброго собеседника,
оставаясь при этом лицом к нему. Если вы уверены в собственных силах, то
стоит сказать..."
Ни один мускул не дрогнул на лице Отомо Сайдзи и оставшуюся часть
наставления он прочел вслух:
-- Тии сам пиидела, пииетух вонюсий!
Старец, увидев, что очередная фраза застряла у шофера в горле, спокойно
дочитал про себя совет:
"После этих слов следует сильно ударить хулигана в пах и обратиться к
ближайшему представителю власти".
Сайдзи захлопнул "Пособие для доброго гражданина", не сочтя нужным
продолжать конфликт.
-- Пиидела, пиидела! -- улыбаясь подхватили Касуми и Сугитани, услышав,
как старший уверенно разговаривает с русским, и абсолютно справедливо сочтя,
что мудрый Учитель дурного слова не скажет.
Шофер замолчал, с полминуты сосредоточивался на дороге, а потом вдруг
опять рассмеялся:
-- Отличные вы все-таки ребята, япона-мать! Таких мне в пути еще не
попадалось!
Молодые японцы обрадовались, что с помощью Учителя им удалось так
быстро и просто установить дружеские отношения со взмыленным представителем
варварского государства. А Отомо Сайдзи крепко задумался: он не понимал,
чему смеется русский, потерявший, по всем канонам, лицо после ответного
оскорбления?
Уйдя в себя, Сайдзи, как это нередко бывало, набрел и на мысли, не
имеющие, казалось бы, отношения к происходящему. Старый японец
сосредоточился, сцепил ладони, крепко прижал указательные пальцы друг к
другу и поднял их вверх.
-- Вота, позиалюста, пириехали.
Машина затормозила у высотного здания и шофер кивнул наружу:
-- Васа виходитя, платитя...
Шофер подумал, что подражает все-таки не акценту японца, а акценту
чукчи, и добавил вполне буднично:
-- Ну, добро пожаловать... отсюда. А я обратно -- за новыми
клиентами...
-- Госиниса "Аэлостал"...
-- Чего-чего?
Водитель удивленно повернулся к старику на заднем сидении.
-- Госиниса "А-эло-стал"!
Теперь и молодые японцы подняли брови домиком, молчаливо вопрошая
своего Учителя. Слово "гостиница" они уже понимали и недоумевали, почему
Сайдзи-сан решил в последний момент сменить один отель на другой.
-- Го-си-ни-са "Аэлостал"!
-- А, Бог с вами, -- согласился таксист, -- мне же и выгоднее...
клиента не надо ловить.
... Расплатившись с водителем, японцы вошли в вестибюль гостиницы и
направились к портье. Сайдзи-сан не счел нужным отчитываться в перемене
настроения перед своими сопровождающими.
Замученная летней жарой девушка -- ресэпшн выложила перед японцами
ключи:
-- Пожалуйста, пятьсот третий номер.
Отомо Сайдзи снова свел указательные пальцы:
-- Сисисот... тирисать... тиретий.
Девушка щелкнула по клавиатуре компьютера:
-- К сожалению, занят. Пожалуйста, пять-сот тре-тий.
Японец уловил смысл сказанного по мимике портье.
-- Сисисот... тирисать... тиретий.
-- К сожалению, занят. Пожалуйста, пять-сот тре-тий.
-- Впрочем, если повезет, можете поменяться с хозяином шестьсот
тридцать третьего. Номера равноценны, -- продублировала девушка по-английски
и отметив, что японцы все равно не понимают, перешла на язык жестов. Достала
еще одну пару ключей и несколько раз поменяла их местами.
Японцы поклонились:
-- Домо аригато. Сипасибо.
Их старший забрал ключи от пятьсот третьего номера.
-- Нам нужно попасть в шестьсот тридцать третий номер. ОН был там. Надо
постараться поменяться номерами, -- объяснил старец Касуми и Сугитани, пока
они поднимались на лифте.
В холле на пятом этаже японцы уселись в кожаные кресла, Сайдзи снова
достал свой талмуд, готовясь к переговорам с владельцем заветного номера.
... Будьте любезны оказать мне услугу... я приношу извинения за
причиняемые мной неудобства... я готов компенсировать ваши затраты...
надеюсь на сотрудничество... поменяемся номерами...
... В шестьсот тридцать третьем номере гостиницы "Аэростар" в это время
вовсю оттягивался член долгопрудненской группировки Костя Зарайский.
100-ваттные колонки его "бумбокса" изрыгали довольно-таки старую и
запиленную "Девочку -- По имени -- Хочу", и только совершенная система
звукоизоляции не позволяла соседям присоединиться к Костиной фиесте. На полу
валялись две пустые бутылки водки и вскоре к ним должна была присоединиться
третья.
Ее-то и допивал Зарайский в тот момент, когда Отомо Сайдзи изучал в
холле основы русского этикета. Видеть долгопрудненцу никого не хотелось, а
повод напиться в одиночку у Зарайского, по правде говоря, был: у него тяжело
болел сын. Сегодня с утра врачи назвали Косте сумму, необходимую для
операции ребенка. Таких денег не водилось даже у процветающего Зарайского, и
вот теперь он раздумывал, где найти деньги, одновременно глушил тоску водкой
и разудалыми песнями...
Тоска была такая, что хотелось кого-нибудь пристрелить...
В дверь осторожно постучали. Зарайский поправил наплечную кобуру с
неразлучным "орлом пустыни" и пошел открывать.
На пороге стояли трое японцев. Молодые коротко поклонились
долгопрудненцу, покосившись на болтающееся у него подмышкой оружие. Старик в
парадной белой рубашке ткнул в Костю пальцем:
-- Сисисот трисать третий.
Потом в себя:
-- Писисот тиретий. Меняться. Я опласю васи не... удоства...
Зарайский, возвышавшийся над пришельцами головы на две, сморщил нос,
будто собираясь чихнуть:
-- Ни хре-на себе?! Меняться! Да мне и здесь нормально!
Сайдзи не слушал слов, он улавливал тон, мимику. Старец поклонился и,
глядя в глаза бандиту, произнес:
-- Позиалуйса. Минеася. Я осень проси вас.
И поклонился. Касуми и Сугитани поклонились чуть ниже, чем их Учитель.
Долгопрудненец слишком был занят своими мыслями, чтобы уловить, как
внутренне подобрались японцы, готовясь защитить учителя от здоровенного
пьяного громилы с пистолетом. В лице Зарайского вдруг что-то переменилось...
японцы приняли ухмылку русского за гримасу агрессии и...
Бандит отошел от двери вглубь номера. Дернул головой. Буркнул:
-- Ладно, черт с вами, поменяемся! Раз нужно вам. Вещи дайте собрать...
Повернулся к японцам спиной. Оглянулся, махнул рукой:
-- Эй, джапы... Заходите...
... Старший разрешил зайти, и трое оказались в Костином номере...
-- Хоть водки выпьем со знакомством.
-- Водки, говорю, е... нем! -- Зарайский запрокинул голову и сделал
глотательное движение.
Японцы переглянулись... Сайдзи прикрыл глаза... Все опять поклонились
Косте.
-- Наидеюсь на со... сру... тынисетво! -- с трудом выговорил старший.
Зарайский, несмотря на ужасное настроение, подавился смехом:
-- Ну. Конкретно. Сосру. Дничество. Как у вашего Рю с нашим Борей.
Садитесь, давайте по стопке, чтобы чисто жизнь к нам добрее стала.
