IV-VI Племена теле (предки уйгуров) сначала в Джунгарии, потом в
Семиречье (с 492 г.) создают конфедерации 12 племен. Жужаньское ханство -
орда, покоряющая и эксплуатирующая соседние племена. Гунны - акациры и
болгарские племена в Прикаспии; хиониты в Приаралье.
VI-VIII Западнотюркютский каганат - слабая ханская власть над 10
самоуправляющимися племенами и добровольно примкнувшими союзниками (хазары,
согдийцы, карлуки, шато). Восточнотюркютский каганат - централизованная
держава, основанная на военной власти ханской дружины. Создание эфемерного
болгарского ханства и хазарского каганата, опирающегося на оседлое население
долины Терека и дельты Волги.
VIII-Х Карлукский племенной союз даже без ханской власти. Уйгурское
ханство со слабой светской властью, но могучей манихейской церковью.
Племенные союзы печенегов и гузов. Активизация венгров и уход их в Европу.
Создание камской Болгарии.
X-XII Кыпчакский (половецкий) племенной союз. Распадающееся найманское
ханство. Империя киданей (907-1115 гг.), затем кераитское ханство.
Половецкий племенной союз. Русские удельные княжества.
XIII-XIV Распадение монгольской империи на улусы: Золотая Орда, Синяя
Орда, Чагатайский улус, Могулистан, Ойратский союз. Монгольская империя,
монолитная, централизованная, разгромлена китайцами около 1368 г. Ослабление
монгольских Чингисидов. Образование ногайцев и казахов - племенные союзы
(джусы). Создание Казанского и Касимовского ханств. Усиление России.
Так: хунны жили в современной Монголии, как Внутренней, так и Внешней [+8], но
до 93 г. н.э. не занимали западной Джунгарии, несмотря на то что последняя
увлажняется гораздо обильнее (до нее доходят атлантические циклоны [+9]) и
более благоприятна для обитания (таблица). В хуннское время в западной
Джунгарии жили малочисленные племена, политически зависящие от хуннского
шаньюя, однако хунны на их земли почему-то не посягали [+10].
Та же ситуация сложилась в III-VI вв., когда воинственные жужани
господствовали на бывшей хуннской территории, а склоны Алтая, Тарбагатая,
Саура и Семиречья заселяли потомки оттесненных на запад хуннов - чуйские
племена (чуюе, чуми, чумугунь, чубань) и разрозненные племена теле - предки
уйгуров [+11]. Жужани, как раньше хунны, претендовали только на политическую
гегемонию, но не на пастбища джунгарских степняков.
Может показаться, что положение радикально изменилось во второй половине VI
в., когда тюркюты, обитавшие до тех пор на склонах Хангая, захватили и
восточную, и западную половины Великой степи, объединив их в одну державу.
Однако уже второе поколение - дети завоевателей - раскололо Великий каганат на
Восточный и Западный, причем граница между ними проходила по той же незримой
грани - сыпучим пескам восточной Джунгарии [+12]. И, что самое интересное,
когда в 747 г. создался уйгурский каганат, граница прошла там же [+13].
Видимо, не случайно в XII в. здесь же проходила граница между найманами и
кераитами, в XIII в. - между монгольскими повстанцами: ханами Аригбугой и
Хайду, опиравшимися на местные племена, и великим ханом Хубилаем,
использовавшим ресурсы покоренного Китая, а в XV-XVIII вв. - между калмыками и
монголами.
Что же общего было между державами, существовавшими на территории восточных
степей, и какая преемственность с этой точки зрения имела место в
государствах, располагавшихся на степных территориях, примыкавших к Алтаю и
Тарбагатаю? При этом будем рассматривать непосредственно
общественно-политический строй как чуткий индикатор состояния этноса.
Для всех народов восточной половины степи было характерно наличие сильной
централизованной власти. Только этим схожи между собой родовая империя Хунну
[+14], орда Жужань [+15], Вечный эль орхонских тюрок [+16] и уйгурская
теократия с манихейской церковью, стоявшей выше хана [+17]. На западе мы
наблюдаем цепь конфедераций - племенных союзов, последним из которых был
дурбен-ойратский союз - классический пример децентрализации.
Теперь попробуем найти объяснение этому явлению, и не на земной поверхности, а
несколько выше - в атмосфере. Над территорией Северной Монголии в зимнее время
находится центр антициклона и зимние осадки почти отсутствуют. Летом пустыни
Центральной Азии раскаляются за счет инсоляции, фронт полярного воздуха
отступает на север Монголии. В размытую таким образом барическую депрессию
вторгается влажный воздух, и в эти месяцы здесь выпадает до 90% осадков в виде
летних дождей [+18]. В регионе Алтая и Тарбагатая наоборот: атлантические
циклоны несут много влаги, выпадающей зимой в виде снега, зато лето обычно
сухое настолько, что трава в степи выгорает.
Граница между обоими регионами проходит именно в восточной Джунгарии, через
которую в меридиональном направлении тянется экстрааридная полоса, по
климатическим условиям сходная с пустыней Такла-Макан (осадков меньше 100 мм в
год [+19]). Эта полоса не является стратегическим барьером. Она неширока, и
сыпучие пески можно легко обойти с юга и севера - по склонам Тянь-Шаня и
Монгольского Алтая, где с гор стекает ключевая вода. Однако способ пастьбы
скота по сторонам от этой полосы был неодинаков. На востоке скот все время
пасся в степях, и пастухи постоянно встречались друг с другом, что создало
привычку общения и возможности координации в масштабах всей страны. В
предгорьях Тянь-Шаня и Тарбагатая кочевники летом выгоняли скот на джейляу -
горные пастбища. Подъем в горы проходил по узким долинам, каждая из них
принадлежала отдельному роду, равно как и альпийские луга, на которых скот
пасся летом. Так создавались навыки изолированного ведения хозяйства, что и
отразилось на характере политических образований: вместо ханств здесь
возникали племенные союзы [+20].
Однако, несмотря на различия монгольского и алтае-тяньшаньского регионов, у
них есть нечто общее, крайне важное для хозяйственной жизни и политического
бытия, - сочетание горного и степного ландшафтов. Горные хребты, покрытые
лесом, крайне важны для кочевого хозяйства [+21] [+22]. Древесина необходима
для изготовления повозок, юрт, стрел; в горных лесах водятся орлы, маховые
перья которых шли на оперение стрел. В периоды большого снегопада, когда кизяк
бывает припорошен снегом, валежник дает необходимое топливо, во время вьюг лес
становится прекрасным укрытием. Не менее важны были и горные хребты как
стратегические пункты, так как без проводников враг не мог пробраться в
ущелья, где обычно прятались женщины и дети [+23]. Короче говоря, без горного
леса кочевники не имели средств для создания сильных держав с каким бы то ни
было политическим строем.
И с этой точки зрения мы должны выделить в особый регион Арало-Каспийскую
низменность, где рельеф ровный, а увлажнение пониженное (меньше 100 мм в год).
Население кочует здесь не по сезонам, как в двух первых вариантах, а круглый
год, по определенному кругу - от колодца к колодцу [+24]. Снеговой покров
здесь настолько тонок, что позволяет держать скот исключительно на подножном
корму, а весной, когда вся пустыня одевается нежно-зеленой травой (вследствие
таяния снега, скопившегося за зиму), эти пастбища являются особенно ценными
для каракулевых овец. Аналогичные условия наблюдаются и в Восточной Монголии,
но близость описанного центрально-монгольского комплекса исключила возможность
создания здесь особого культурного региона.
Но несмотря на это положительное качество природных условий, прирост скота и
населения в Арало-Каспийской низменности был ограничен, а плотность населения
ничтожна. Это обстоятельство обусловило возникновение особых
общественно-политических структур в этом регионе.
В VI в. до н.э. в Арало-Каспийской области жили массагеты, по-видимому, одна
из ветвей саков (мас+сака+та=большая сакская орда (ставка)) [+25]). По поводу
их образа жизни и ныне уместно повторить слова Страбона: "В результате своих
исследований историки не сообщили об этом племени ничего точного и
правдоподобного" [+26]. Поэтому мы и обратимся к народам, обитавшим на этой
территории в более позднее время и лучше известным ученым. Во II в. до н.э. на
берегах Каспийского моря жили сарматы, а во II в. н.э. это была восточная
окраина союза племен, возглавленных аланами, которых около 158 г. хунны
оттеснили на запад, за Волгу [+27]. Хунны не остались в приаральской равнине,
они предпочли Волго-Уральское междуречье и, объединившись там с утрами,
образовали новый народ, который, по удачному предложению К.А. Иностранцева,
принято называть гуннами [+28].
Дальнейшая история гуннов освещена относительно неплохо, но о восточной
окраине их владений нет никаких сведений. Известно лишь, что в IV в. здесь или
немного южнее, в низовьях Сырдарьи, обитали хиониты [+29], которые в 356-357
гг. воевали с Ираном, а в 359 г. в составе иранской армии штурмовали Амиду
[+30]. Об их внутреннем устройстве и образе жизни нет никаких сведений.
В середине VI в. тюркюты вторглись в Поволжье и, следовательно, оккупировали
приаральские степи [+31]. В истории Великого каганата о судьбе этих территорий
нет ни слова, и только из сообщения, относящегося к Х в., известно, что здесь
обитали два народа: гузы и печенеги [+32]. Не странно ли, что о приаральских
степях нам ничего не известно, в то время как история Монголии; Джунгарии и
Семиречья описана весьма подробно?! Это не может быть случайностью.
Виной тому особенности древней историографии. Внимание летописцев привлекали
преимущественно грандиозные, из ряда вон выходящие события. Обыденное их не
интересовало. Поэтому те местности, где не возникали агрессивные державы, где
не организовывались походы и где не сооружались огромные дворцы или храмы,
выпадали из их поля зрения. То, что кочевники ежегодно повторяли свои маршруты
от колодца к колодцу и отгоняли волков от стад и табунов, историки древнего
мира считали настолько очевидным, что не находили нужным это фиксировать.
Только Гардизи [+33] и Константин Багрянородный [+34] оставили описание быта
гузов и печенегов, в точности отвечающее нашей реконструкции [+35]. Поэтому не
будет ошибкой экстраполировать данные историков Х в. в древность, тем более
что ландшафт приаральских степей за историческое время менялся только за счет
соотношения пустынь и полупустынь. Соответственно этому в засушливые эпохи
уменьшалась численность населения, характер же хозяйственной деятельности
оставался неизменным.
В этом регионе основой общественной жизни был материнский род - огуз [+36],
управлявшийся старейшинами. Группа родов управлялась советом старейшин, причем
председательство переходило от одного родового старейшины к другому по
очереди. Только в далеких походах власть принадлежала военному вождю, при
избрании которого учитывались не только старшинство, но и способности. Все
особенности общественного устройства этого района, как мы видим, были
обусловлены повседневной хозяйственной деятельностью, единственно возможной в
этих природных условиях.
Из этих степей ведут свое начало многие народы-завоеватели. Основание
парфянской династии Аршакидов приписывается сакам; сельджуки, захватившие в XI
в. всю Переднюю Азию, были туркменами - выходцами из Приаралья; в XVI в.
Шейбани-хан привел сюда же кочевых узбеков и захватил Самарканд и Бухару. Это
как будто бы противоречит нашей точке зрения.
Однако на самом деле противоречия нет. Саки и сельджуки некоторое время (около
полустолетия) жили на склонах Копет-Дага и в северном Хорасане, где они
привыкали к совершенно иным природным условиям, после чего превращались в
завоевателей. Узбеки, прежде чем одержать окончательную победу над последним
Тимуридом (Бабуром), всю вторую половину XV в. локализовались между Отраром и
Ташкентом и опирались на некоторые слои оседлого населения оазисов,
недовольные Тимуридами, Приведенные возражения только подтверждают
хорономический принцип Л.С. Берга - способность вида к адаптации и
конвергентность формообразования этнических сообществ.
