- Я еще не знаю. Но что-нибудь придумаем. Тебя же попрошу, разузнать
все подробности об этой француженке. А сейча, моя дорогая, иди и оставь
меня одного. Мне надо отдохнуть и подумать...
Кито покорно поднялась, запахнула халатик, поцеловала меня последний
раз и ушла.
Я остался один.
Первая победа одержана! Теперь в бой! Я чувствовал в себе прилив
энергии. Впереди была ясная цель и надо действовать. Меня волновал вопрос
о француженке. Кто она? Как сюда попала? Что с ней произошло? Почему ее
привезли сюда под охраной? Я знал, что в этот госпиталь привозят только
военных и... таких, как я...
И вдруг, как молния мысль - Марсель! Неужели Марсель? Может быть ее
как и меня хотели убрать?
Эта мысль не давала мне покоя и я знал, что так и будет до тех пор,
пока я не увижу ее. Ах, если бы я мог ходить! Надо попытаться. А то совсем
распустился. Валяюсь как чурбан. Меня охватила злость. Сев на кровать, я
попытался спустить на пол ноги. Ощущение резкой, но терпимой боли в груди
не остановило моих попыток. И вот мои ноги уже на полу. Весь мокрый от
усилий я жадно ловил ртом воздух. В груди что-то клокотало, но я боялся
только одного, что бы не пошла горлом кровь. Но, кажется, все в порядке.
Постепенно мне становилось лучше. Боль проходила, дышать стало легче. Я
стоял и улыбался. Отхлебнув с чашки чего-то вкусного, что принесла Кито, я
почувствовал себя совсем хорошо. Только голова слегка кружилась... Я
осторожно лег и дал себе задение в течение трех дней встать на ноги. Врача
обманывать по прежнему. Поменьше возиться с девчонкой. Брать ее только
тогда, когда терпеть будет невмоготу. Добиться, чтобы Кито перевели к
француженке. Разработать наилучший вариант побега. Вот пока все.
Я начал неуклонно добиваться своей цели.
Через три дня, с помощью Кито, я уже стоял на своих еще дрожащих
ногах. Шагнуть еще боялся, но все таки стоял, опираясь одной рукой на
плечо Кито, а другой на спинку кровати.
Меня лечили добросовестно, как приговоренного к смерти. Да и я не
далеко ушел от этого. Если докажут, что я разведчик, а по их терминологии
- шпион, то конец. Но пока ничего компроментирующего в своих действиях я
не находил. Документы у меня были самые настоящие, а попытку вступить в
контакт с Хаяси можно объяснить по разному. На худой конец годится и
шантаж. В крайнем случае меня вышлют, как нежелательное лицо. Но этого
допускать нельзя.
С Кито пришлось повозиться. Два дня она обижалась на то, что я
отвергаю ее ласки и "уже успел разлюбить". Как можно мягче я ей объяснил,
что мне нужно окрепнуть и что половая жизнь может задержать восстановление
моих сил. Она окружила меня своей нежностью, говоря, что мне с ней ничего
не прийдется "делать", я все будет "делать" она сама и мне только
прийдется лежать.
Но уже на четвертый день после первого сближения с Кито, рано утром я
почувствовал сильное желание... В течении дня - еще и еще...
Вечером я уже с нетерпением ожидал Кито. При ее входе я приветливо
улыбнулся ей и протянул навстречу руки. Она капризно надула гудки,
поправила подушку у меня под головой, взглянула на меня раз, другой...
Быстро наклонилась и впилась в меня жадным, горячим поцелуем. В засос. От
ее трепета всего тела исходила сила неумолимо напрягшая мой член, делавшая
его длинным, толстым, твердым.
Оторвавшись от ее губ я прошептал:
- Садись!...
Не отрывая своих губ от моих, она распахнула халат, сбросила трусики,
подняла одеяло и перебросила одну ногу через меня...
- Нет, ко мне спиной! - вновь отрываясь от ее губ потребовал я.
Она удивленно вскинула брови, вероятно представив себе позу которую я
желал, покраснела...
- Ну же, повернись...
Словами и руками я помогал ей повернуться и сесть на меня верхом.
Она осторожно опустилась на мой член, придерживая его рукой.
Ее задница была все еще скрыта от моего взора халатом, и я предвкушая
наслаждение, не спешил его приподнимать.
Мои руки и ее пальчики встретились у наших половых органов облегчая
им соединение...
- Ну, - не выдержал я и все ее тело медленно начало двигаться вверх и
вниз...
Я похлопывал ее по ягодицам поверх халата, гладил их, чуть-чуть
пощипывал, гладил ее по изогнутой спине, по пояснице, слегка щекотал ее...
- Пе-ре-стань... - просила она, прерывающимся голосом. - Ну прошу...
Вскорее я почувствовал, что она моя, что она охвачена такой же
похотью как и я...
Резко, почти грубо я поднял ей сзади халат и забросил его край на
плечи...
Она чуть сжалась, выпрямилась и ее шейка слегка покраснела. Но,
стыдливо сжимая ягодицы, упираяь вытянутыми руками мне о бедра, она
старалась двигаться вверх и вниз, опускаяь при этом осторожно до толчка в
матку.
Ее влагалище плотно обхватывало верхнюю часть моего члена и я
упиваясь неизъяснимо сладостным ощущением несколько минут лежал
неподвижно.
Но похоть нарастала и я, ни слова не говоря, начал двигать руками ее
плечи, принуждая ее наклонить грудь к моим коленям. Она слабо, стыдливо
сопротивлялась, но постепенно уступила моей настойчивоти. Ее руки все
больше сгибались в локтях, ее головка наклонялась все ниже и ниже... еще
последнее робкое неуверенное сопротивление и ее груди коснулиь моих
коленей...
Мой жадный взор впился в ее широко раскрытые ягодицы, в пухленькие
срамные губки, туго обхватившие мой член. Но я тут же грубо сжал пальцами
ее ягодицы, чтобы на несколько секунд задержать ее движения и справиться с
нахлынувшим на меня жаром - я бояля преждевременно кончить.
Полежав минуту неподвижно, я отпустил ее ягодицы и они тот час пришли
в движение...
Я закрал глаза и лишь изредка из-под опущенных ресниц бросал
мимолетные взгляды на ее задницу, ритмично подымавшуюся и опускавшуюся...
Долго любоватья этим зрелищем я не мог так как это чрезвычайно ускоряло
наступление у меня оргазма в чем я отнюдь не был заинтересован...
Но... невольно мои бедра начали напрягаться, вздрагивать каждым
движением девушки сдерживаться становилось все труднее и труднее и когда
она, потеряла всякое самообладание, кажетя, забыв саму себя, прижавшись
лицом к моим ногам, принялаь непостежимо вертеть задницей, не отрывая
матки от головки моего члена, я с непроизвольным глухим стоном начал
спукать... Спазмы и подергивание всего ее тела, а также жалобные
всхлипывания и вскрикивания краноречиво свидетельтвовали о том, что на
этот раз оргазм у нее совпал с моим...
Прийдя в себя, она тяжело поднялась, стыдливо опустила сзади халат и
легла возле меня...
Успокоившиь она принялась лениво и мило болтать о всякой всячине...
Кито мне все больше нравилась и в половом отношении она удовлетворяла
меня целиком. Но откуда у нее это знание дела? Откуда такая опытность? Кто
лишил ее невинности? Как пробудилась у нее вполне зрелая чувственность?
Ведь в том, что она испытывает оргазм не было никаких сомнений! - Кито...
- Да?
- Ты не сердись, - начал я, - но мне хотелоь бы знать...
- Что?
Я нежно обнял ее, поцеловал и тихо спросил:
- С кем ты первый раз имела...
- А... С мужем моей сестры, - просто сказала она, отвечая на мой
поцелуй...
- Но... но как же?
В конце концов она побуждаемая моими вопросами рассказала, что муж ее
сестры, по видимому весьма сладострастный мужчина, в последние месяцы
беременности сестры Кито, научил ее онанировать себя. По вечерам он
поднимался на второй этаж в ее комнату ложился с журналом или книгой на
широкий диван лицом к стене и принимался их расматривать. Она же по его
требованию ложилась рядом с ним, прижималась к его спине и начинала
медленно поглаживать и ощупывать его половые органы, не растегивая брюк.
Когда жу его член делался большим, она неторопливо обнажала его и
принималась ласкать уже голым. Спустя еще некоторое время она растегивала
ему брюки и стягивала их к коленям. Он отбрасывал журналы в сторону и
целиком отдавался ее ласкам. Кончал он в полотенце или платок.
- А ты? - спросил я Кито.
- Что я... хотя я его не любила, но он мне нравился и мне было...
приятно делать это...
- Но ты же возбуждалась при этом?
- О! Еще как! - поспешно воскликнула девушка.
- Ну и он тебя...
- Да, но это случилось уже после родов у сестренки. Он делал мне
очень нежно и осторожно, но я очень кричала от боли... Это было днем и в
доме никого не было. А то бы...
Тем временем Кито томно потягивалась при этом воспоминании о своих
первых победах и ее пальчики оказались на моем члене...
Ее рассказ и признание возбудили во мне желание. Своими пальчиками
она могла ощутить это хорошо...
"Нет, так нельзя!" - решительно подумал я. - "На сегодня хватит. Дело
важнее всего!"
Я мягко снял ее руку со своего члена...
- Кито, милая, это будет слишком много для меня. Понимаешь?
- Да, да! Понимаю, прости... Не буду...
Она поцеловала меня и поднялась с кровати...
- Погоди! Еще одно маленькое соображение о деле...
Я принялся излагать ей причины, по которым ей необходимо было перейти
в комнату напротив. Но она никак не могла понять, зачем мне понадобилась
эта француженка... Но, в конце концов, мне удалось добиться ее согласия на
эту существенную и необходимую деталь в моем плане подготовления побега...
При очередном посещении врача я выразил неудовольствие тем, что мне
не разрешают подниматься с постели. Врач сухо ответил, что этого нельзя
делать пока рана еще не зарубцевалась... Я спросил, почему меня держат
здесь под охраной. Он ответил, что ему это не известно и, что на этот
вопрос я получу ответ от полиции, представитель которой не замедлит
появиться, как только я окрепну. Это сообщение было интерестно и важно, но
я и виду не подал, что это меня интересует и приступил к самому главному.
- Доктор, у меня есть просьба, - как бы между прочим сказал я, -
сообщите, пожалуйста, обо мне французскому консулу.
- Это вне моей компетенции, - сухо ответил доктор.
- Тогда разрешите послать ему письмо, - продолжал я.
Доктор пожал плечами:
- Пожалуйста...
Весь вид его говорил о том, что этот разговор не имеет никакого
смысла. Да и я сам знал, что никакое мое письмо никуда не дойдет... Но я
расчитывал, что покончив с неприятной темой, доктор будет поддатливее в
мелочах.
- Тысяча извинений, доктор, - я говорил как можно вежливее, - нельзя
ли вместо этой молоденькой девушки, сестру постарше?
- А в чем дело? - доктор удивленно взглянул на меня.
- Так, ничего особенного... Просто она меня раздражает...
- Но почему? Она очень хорошая сестра!
- Видите ли, доктор,... - я замялся как бы стесняясь выразить свою
мысль. - Я человек молодой... Вот и мне... Короче говоря, она возбуждает
во мне физиологическую потребность, а меня это очень беспокоит, особенно
по ночам. Я плохо сплю.
Доктор внимательно выслушал меня и резко спросил:
- Она ведет себя нетактично?
- Наоборот, доктор! - быстро ответил я. - Она сама холодность!
Он задумался, потом сказал:
- Хорошо. Вам заменят сестру.
Он прописал мне какое-то успокаивающее и ушел...
Я торжествовал. Все пока шло хорошо! Кито будет в палате напротив!
Правда, мне будет трудновато притворяться и скрывать свои хождения по
комнате, но зато я буду знать, что делается в палате напротив и отведу
подозрения от Кито.
С некоторых пор меня начало особенно интересовать все, что касается
палаты напротив...
Из рассказов Кито я узнал, что в этой палате держат молоденькую
красивую француженку с довольно сильным нервным потрясением. Иногда, без
