ее изнутри и направился к вешалке. Мое внимание привлекли какие-то папки,
лежавшие на столе. Я раскрыл одну, другую. "Ясно. Истории болезни. А вот
эта..." - я взял папку с грифом "строго секретно". Это была моя история
болезни. На первой странице красовалась моя фотография еще марсельского
периода "Чьих же рук это дело? Кроме Марсель, пожалуй некому. Ну ладно,
потом разберемся."
"Анри Ландаль, - читал я в папке, - настоящая фамилия не установлена,
подозревается в военном шпионаже в пользу Франции. Содержать под охраной.
Тщательно лечить." Эту папку я положил в карман. Погасив свет я вышел и
закрыл за собою дверь.
Я не пошел к выходу через главный вестибюль, там было много света.
Там можно было натолкнуться на дежурного врача и там часовые всегда и у
всех тщательно проверяли пропуск. Я вышел, как мне советовала Кито, во
двор и направился к воротам, через которые привозили больных и проезжали
машины. Смело войдя в проходную я протянул пропуск к охраннику в маленькое
окошечко. Охранник проверил пропуск и спросил:
- Почему не через главный выход?
- Я был в прозекторской и не хотел обходить кругом.
Часовой протянул руку к железному стержню, проходящему через стену и
открывавшему решетчатую дверь, но вдруг сказал:
- У вас помечен утренний выход, а вы выходите ночью.
- Да, но я закончил свою работу. - неторопливо сказал я.
- Простите, но без отметки дежурного врача я не могу вас выпустить.
Дело осложнялось. Я уже собрался было уйти без шума из проходной во двор,
чтобы обдумать становившееся угрожающим мое положение, как вдруг гудок
автомобиля у ворот прервал наш разговор. Охранник бросил пропуск на стол и
пошел открывать ворота. Я так же вышел во двор. Туда с урчанием въезжала
длинная санитарная машина и остановилась у главного корпуса. Дерзкая мысль
мелькнула у меня в голове. Я вернулся в проходную вслед за охранником, и
как можно более безразличным голосом сказал:
- Так я пойду отмечу пропуск у дежурного врача.
Охранник протянул мне пропуск и я вышел во двор. При выходе я бросил
внимательный взгляд через полуоткрытую дверь в помещение напротив
охранника. Там находилось еще двое вооруженных людей, занятых какой-то
игрой. "Нет, пробиваться силой через проходную было бы слишком большим и
неоправданным риском. Попробуем другое...", - думал я и вернулся вновь к
только что мелькнувшей у меня мысли. Дождь усилился и мне это было на
руку. Двор был пуст, а изредка мелькавшие одинокие фигуры людей спешили
укрыться в помещении. Согнувшись, я быстро пересек двор и остановился,
осторожно подошел с боку к интересовавшей меня машине. Сквозь сетку дождя
я увидел, как двое санитаров вытащили из машины носилки с каким-то больным
и заторопились с ним в корпус. Еще более сжавшись я тихо приблизился к
машине. В кабине едва различимо мерцал огонек - шофер курил. Задняя дверца
была открыта. Соблюдая величайшую осторожность я забрался в кузов и лег у
низенького сидения у передней стенки. В кузове было темно и пахло
лекарством. Покусывая губы и сжимая в руке пистолет, я замер в ожидании.
Крупные капли дождя били по крыше машины, не переставая и я услышал
шлепанье ног возвращавшихся санитаров лишь у самой машины. Я замер в
страшном напряжении. Еще секунда и я услышал, как санитары с шумом
вдвинули носилки в кузов, захлопнули дверцу и крикнули что-то шоферу.
Машина тронулась. Короткая остановка у ворот и я свободен! Свободен! Это
слово стучало у меня в голове тысячью молоточков.
В ОТЕЛЕ ЭКЗЕЛЬСИОР
Струя вечернего прохладного воздуха, проникая через настеж раскрытые
окна, приятно освежало просторную комнату отеля. Смягченные расстоянием
характерные звуки и шумы жизни большого города доносились с наружи.
- Уверен, что в этом госпитале действует рука "мирных людей", -
задумчиво сказал Хаяси, откладывая рассмотренную восьмую пачку листиков. -
Это надо принять к сведению. Но не ясно, зачем им понадобился Жерар Ришар?
- А Элли?-спросила Ицида, взбивая перед зеркалом свои черные волосы.
- Это другое дело. Но и здесь пока не видно связи.
- Так что же решили с американцем?
- Несколько дней подождем.
- Жаль, что тогда, когда оба были в наших руках...
- Нет, нет! Не считаться с Министерством внутренних дел мы не можем!
Абсурд! И с посольством США тоже! Другое дело здесь...
- Где нет посольства США, есть только США!
- Вот, вот! Ха - ха-ха! Сперва вывернем карманы американцу. Потом
ликвидируем Элли. Это такой удар ему, от которого он затанцует. А пото
м...
- А если сразу?
- Нет! Он заслуживает большего! Доведем его до того, что удар кинжала
в бок, будет казаться ему недосягаемой роскошью!
- Успех дела важнее мести.
- Да, но месть умножает энергию и здесь она необходима! Скорее
достигнем цели.
- А Мегги?
- Готовят к себе в шайку. Думаю, этот Боб сумеет с ней разделаться,
предварительно тоже уплатив нам деньги.
- Только что в вестибюле видела агента СИ-АЙ-СИ.
- Ну...
- Беседует с портье. Уловила фамилию Патерсон. Это этажем выше.
- Амина, на сегодня хватит! Идите отдыхайте. Ты, Ицида, распорядись
насчет кофе. Я досмотрю остальные письма сегодня же, если успею. Это
восьмое письмо Амина, печатайте завтра без изменений. завтра к обеду мы с
Сигумицу вернемся.
Хаяси взял в руки по счету девятое письмо, закурил сигарету и
углубился в чтение.
Письмо девятое.
Бернвиль 4 мая, 1959 г.
Драгоценная Кэт, можешь поздравить меня во многом! Приехал Боб, все
улажено, все ясно. Праздновать свадьбу будем вместе с вами! Как здорово!
Классно? Обдумай с Джоном когда лучше.
Твое письмо я получила перед приездом Боба. Ты оказалась почти во
всем права.
Он приехал вечером. Сперва мы как-то стеснялись друг друга, но потом
после первого поцелуя... Ах, что за поцелуй!...
Боб устроился в отеле, но мне идти туда было не совсем удобно и
невозможно.
Поздно вечером я повела Боба в мой укромный уголок в саду... Не знаю,
как я дошла туда... Я так была возбуждена, что у меня колени
подкашивались, и мне хотелось тут же, где угодно лечь... Я с трудом
передвигала ноги и всей тяжестью своего тела опиралась на Боба.
Боб конечно понимал мое состояние и, ни слова не говоря, снял пиджак,
положил меня на него и лег рядом со мной. Целуя он осторожно и нежно
поглаживал меня между бедрами, которые я раскрыла ему навстречу и, само
собой, должен был заметить, что мои трусики были совсем мокрые. Когда он
их снимал, я приподняла свой зад, чтобы помочь ему, а потом подняла ноги.
Все это я ожидала, но как бы тебе сказать, все произошло как-то
неожиданно и не так как я думала.
Боб двигал мне "его" совсем не так, как Дик, а очень медленно плавно,
без толчков. Его толстый член сначала придавил мои "губы", раздвинул их,
уперся в чуть надорванную Диком пленку, нажал на нее... Я почувствовала
боль и слегка толкнула Боба в грудь. Но его член неутомимо усиливал
давление... И все сильнее... Я заерзала ногами от боли, забилась под ним,
отталкивая его, но Боб крепко удержал меня под собой, вдавливая "его" все
глубже, не раскрывая, а как-то больно, очень больно, мучительно растягивая
"колечко" уже немного поврежденной пленки...
- Пусти!... Пусти же!... - прошептала я, чувствуя, что больше не
выдержу такой муки.
- Ну потерпи...
Боб только сильно дышал и немилосердно давил, совершенно не двигаясь.
- Не мучь!.. Это же садизм!... - прошептала я, чувствуя, что мой
живот, бедра и лоб покрываются потом от неимоверной боли до предела
растянутой пленки.
Я вновь забилась под ним и, не знаю может быть инкстинтивно, но я с
силой подняла свои ягодицы, чтобы оттолкнуть его... Но вдруг резкая боль
заставила меня вздрогнуть и я, кажется вскрикнула.
- Тише! - зажал мне рот Боб рукой.
Резкая боль тотчас же утихла и сменилось ощущением сильно
расширенного толстым членом влагалища. Ощущение совокупления теперь было
полным, удовлетворяющим. Его орган заполнил там всю меня. Я обняла Боба за
шею и лежала неподвижно, слегка согнув колени.
- Тебе приятно? - спросил он.
- Да... - тихо ответила я.
Он делал сперва медленно, но сильно, а затем начал делать быстрее и
ощущение сладости и, одновременно боли начала наростать у меня довольно
быстро.
Но очень скоро я почувствовала, что он кончает. Кончил он мне на
живот.
И вот представь себе, Кэт! На это раз я не кончила! Я даже сама
удивилась. Может быть от того, что он не делал долго? У тебя не было так?
Боб вытер мне живот и между ногами, потом свой орган, лег и поцеловал
меня.
- Ты кончила? - спросил он.
- Я не заню, что это такое - ответила я. Потом мы долго лежали на
траве и он подробно рассказывал мне о том, как кончают мужчины и женщины.
- Я кончил тебе на живот... - сказал он после длинного и интересного
своего объяснения.
- Почему? - спросила я.
- Потому, что ты еще маленькая, чтобы иметь ребенка, а если бы я
спустил тебе туда... Мэг хочешь еще?
- Боб милый у меня все болит там!
- Ну хорошо, - сказал он, - поиграй немного пальчиком с ним.
Он взял мою руку и положил ее на свой член...
Я конечно стеснялась, неловко одергивала свою руку, но... он не
отставал, а я едва могла совладеть с собой, чтоб не схватить его обеими
руками... Долгая возня завершилась тем, что Боб второй раз кончил, но на
этот раз мне в руку.
Ах, Кэт, если он доверился сделать тоже самое мне!
И вот только ночью лежа в спальне в постели, я сделала это одна...
Вот видешь, Кэт, как все неожиданно произошло. Два дня мы ничего не делали
с ним. Вчера я только мяла рукой его член, но недолго. Сегодня у нас опять
встреча. Незнаю, кончу я под ним или нет. После тебе напишу.
Кэт, а почему твоя японка Ицида интересовалась момими письмами?
Пожалуйста не бросай их на столе, а прячь в шкатулку, как я твои. Ты ведь
уже обещала мне хорошо хранить мои письма. Прошу тебя!
Вчера я отдала Элли переписанную мною тетрадь Ландаля "Побег", а она
вручила мне его последние записки - "Мираж" и сказала, что это все и
больше ничего нет. А потом она порылась в портфеле, перелистала одну
небольшую тетрадку и сказала:
- Да совсем забыла! Вот еще его записки "Поиски". Вот теперь все.
Я ничего не сказала, но дело вот в чем. Все, что я тебе сообщила,
храниться у Элли в особом кожанном портфеле, там записки Ландаля и
дневники самой Элли. И все сложено по порядку и даже проставлены номера.
Между прочим все то, что я тебе рассказала из жизни самой Элли,
буквально все записано у нее в дневниках, которые она мне и начала читать
с первого же вечера.
Так вот. На этой тетрадке, которую я уже переписала для тебя,
"побег", стоит цыфра 6 и 8. А другую седьмую тетрадь, почему она мне ее не
хочет дать? Спросить?
Лучше, я думаю так. Сегодня вечером Элии уезжает на два дня.
Последнее время она вроде очень часто уезжает куда-то. Ну и я загляну в ее
портфель... Ах, Кэт! Это очень нехорошо! Но безумно все интересно! И ты же
сама требуешь, чтобы было все, и все без пропусков и поскорее..
Пока я буду с огромным интересом переписывать шестую, очень тоненькую
тетрадку "Поиск", а завтра загляну... Я должна убедиться, неужели Элли от
меня что-то таит? Это письмо я еще допишу тебе. А пока помни, что я о тебе
всегда думаю.
Твоя Мэгг.
ПОИСКИ
