Сегодня в полдень у нас был Дик. Он так печально смотрел на меня. И я
ему еще раньше все сказала: и то, что ко мне приезжает мой жених, Боб, и
то, что мы не сможем с ним больше видеться. Слушая меня, он молча кивал
головой, но на глазах у него были слезы. Но, я кивнула ему головой на сад
и пошла туда, не оглядываясь. Вскоре я услышала за собой его не смелые и
такие робкие шаги. Я остановилась и кивнула ему. О, Кэт, ты бы видела, как
радостно заблестели у него глаза, когда я обняла его и поцеловала в губы.
Ну, что дальше было, ты конечно догадываешься.
Сначала он был гораздо более нерешителен и неуверен, чем раньше и все
пытливо заглядывал мне в глаза, но когда я сама сняла с себя трусики и
начала растегивать его брюки, он стал прежним Диком.
День был жарким, мы забрались в тенистое место и принялись сжимать и
мять друг друга в объятиях, как после долгой разлуки. Потом я легла на
спину и позволила ему начать. Но, вот что странно, Кэт. Очень странно! Я
почти сразу тут же кончила под ним! Непонятно! Но мне хотелось еще и я
просила его продолжать. А потом еще раз кончила и так сладко, сладко!
Просто невероятно и необъяснимо. Ведь у него он имеет только 12-13 см.
Правда, на этот раз он входил глубже, так как я сильно прижимала свои
колени к своей груди. Раньше я этого не делала, стеснялась. После второго
раза я позволила Дику тоже кончить, себе на живот, а потом мы еще долго и
молча целовались.
Пока я в полном недоумении. Как ты думаешь - от чего это?
После завтра Дик опять придет. И я знаю наверняка, что я с ним кончу.
А с Бобом я не уверена и в будущем - буду я кончать под ним или нет. Но не
в меньшем я недоумении и от твоего описания совокупления с Джоном. Правда,
когда я его читала и все это живо себе представляла, то я сама чуть не
кончила, но вообрази, что я смогла бы, как ты кончить с таким толстым как
у Джона в своей заднице, я ни как не в состоянии. Незнаю, но если бы
теперь Боб или Дик попросили бы меня в зад, я не дала бы! Ни за что!
Но при встрече мы еще поговорим с тобой об этом по подробнее.
Сейчас сажусь за переписку последней тетради Анри Ландаля - "Мираж" -
и постараюсь по-быстрее закончить, так как у нас скоро заканчиваются
занятия, а там приготовление к свадьбе - времени не будет.
Эту записку я пошлю тебе вместе со всем переписанным. Но ты помни,
что о тебе никогда не забывает
твоя Мэгг.
МИРАЖ
Записки Анри Ландаля.
Удивительный день выпал на мою долю! С могу ли я в памяти
восстановить все перепитии этого необыкновенного дня? А это надо! И как
можно более тщательно.
И так, на кануне того дня я вновь, - какой уже раз! - распрашивал
Марсель о ее работе, которая по-прежнему является загадкой для меня и ее
намерений. И вновь она отвечала так, что можно было ей верить и не верить.
Но когда был затронут вопрос о тайне инженера Ришара, она, не в пример
своему прошлому поведению в подобнывх разговорах, оживилась, как если бы
ожидала этой темы, и сообщила весьма заинтересовавшую меня деталь. Она
сказала, что ей случайно стало известно, что инженер Ришар часто в прошлом
посещал в Иокогаме один дом незадолго до катастрофы в Хиросиме. И она
сумела узнать даже адрес этого дома.
Затаив дыхание я слушал это ее сообщение и избавил ее на этот раз от
докучливых вопросов, откуда и как она получила эти сведения.
Важно было другое - немедля все выяснить на месте. А вдруг там
удасться зацепиться за какую-нибудь нить?
Это неожиданное сообщение Марсель изменило мои планы на другой весьма
насыщенный событиями день.
Утром этого изумительного дня я собирался нанести визит в дом госпожи
Ямато, в котором жил мой отец с моей сестрой. Я решил с ее позволения
перерыть весь дом в надежде найти хоть какой-нибудь след исчезнувшей
сестры, а так же рассросить саму хозяйку о том, что ей известно о бумагах
Ришара.
Но после сообщения Марсель я решил сперва съездить в Иокогаму,
надеясь к обеду вернуться и после обеда побывать у Ямато-сан.
В Иокогаму можно было отправиться на комфортабельном пороходике, но,
экономя время я добрался туда электричкой. После довольно больших поисков
я нашел указанную улицу на самой окраине города, вблизи берега.
Это была очень дикая улица, расположенная в стороне проезжих
магистралей и мне не было видно ни экипажей, ни авто, и даже прохожих не
было заметно. Я нашел дом N6 и постучал в дверь.
- Вам кого угодно? - спросил открывший мне дверь коренастый японец.
- Мне нужно видеть "мирных людей".
- Я вас не понимаю. Все мы люди мирные.
- Да, но Хиросима 33...
- О, Хиросима! Да, да... ужасно! Но вы пройдите, пожалуйста.
Мы вошли в просторную со вкусом обставленную комнату и по его
приглашению я сел у писменного стола, за который уселся сам хозяин.
- Так чем же я могу вам помочь, и кто вы?
Задавая мне вопросы он открыл ящик писменного стола, заглянул в него
и перевел на меня свой внимательный взгляд.
- Я Жерар Ришар, сын...
- Так, знаю, - перебил он меня, - пойдемте сомной.
Немного не доумевая я поднялся со стула на который только-что сел и
пошел за ним.
Мы вышли на улицу и прошли несколько кварталов в сторону от берега,
но не в направлении к городу.
На углу каких-то улиц японец попросил меня подождать, зашел в будку
телефона-автомата, через минуту мы вновь продолжали путь. Мы шли теперь
медленно и японец систематически поглядывал на часы, как буд-то соразмеряя
свои шаги со временм.
Напротив какого-то кафе мы остановились. Несмотря на довольно ранний
час, в кафе было оживленно. У его дверей люди сновали туда и сюда.
- "Сегодня не рабочий день, воскресение", - вспомнил я, внезапно мое
внимание привлекла как-будто знакомая фигура пожилого человека, стоявшего
у деревянного полисадника, неподалеку от нас. Он стоял, опираясь на
зонтик, как мне показалось внимательно наблюдал за нами.
- "Где же я видел его? - напрягал я свою память. - Эти самые очки,
такие же опущенные плечи, такая же напряженная и настороженная поза,
как-будто он хочет что-то сделать, но не решается... А, так это же Руа!
Мсье Руа! Но как?!... "
- Сейчас! - прервал мои мысли японец и взглянул на часы.
Большой, темный, закрытый автомобиль вынырнул из-за угла и
остановился возле нас.
- Прошу, - пригласил меня японец, открывая дверь машины.
Влезая в машину я бросил быстрый взгляд на стоявшего поодаль Руа,
машина уже тронулась с места, но я успел заметить, как Руа, подался всем
корпусом вперед, буквально пожирая всем взглядом нашу машину.
Озадаченный видимым, я не сразу сообразил, что японец, провожавший
меня, остался на тротуаре, а рядом со мной сидел кто-то другой. Занятый
своими мыслями я попытался отдернуть шторку в заднем окошке машины, чтобы
еще раз взглянуть на Руа, но сидевший сомной представительного вида японец
мягко отстранил мою руку.
- Вы Жерар Ришар?
- Да.
- Вас интересуют бумаги вашего отца, инженера Ришара?
- Да.
- Я имею поручение доставить вас в штаб и там вам все разъяснят по
этому вопросу. И разрешите вас предупредить, что вы не должны пытаться
сдвинуть шторки на этих окнах. То есть стремиться узнать куда мы едем. При
малейшей попытке с вашей стороны выяснить наш маршрут, он будет прерван и
притом навсегда.
Сказано все это было ясно и корректно, но, все же, напрягая все свое
внимание, я пытался определить, хотя бы приблизительно, направление нашего
движения. Но после нескольких поворотов я должен был признать полную
бессмысленность своих усилий. Редкие остановки, видимо на перекрестках,
сменялись длинными перегонами, на которых машина развивала большую
скорость, а затем ее движения стали замедлять, вновь появились небольшие
задержки, и наконец, ход машины резко уменьшился. Шторы на окнах машины
сразу как-то потемнели и вслед за тем на них смутно отпечатались блики
электроламп. Машина въехала в какое-то помещение.
- Прибыли, - сказал мой спутник
Машина мягко остановилась и кто-то открыл дверцу. Выйдя из машины я
окинул взглядом просторное помещение с низким потолком и с сетью боковых
коридоров, довольно скромно освещенное. Там и сям поблескивали кузова
различных марок машин. Шныряли взад и вперед люди, но никакого шума не
было слышно.
Сопровождающий меня слегка притронулся к моему локтю и кивнул на
низкую, но широкую дверь, расположенную как мне показалось в наружной
стене помещения. Но это было не так. Мы вошли в коридор, спустились по
леснице вниз, а затем, после нескольких поворотов попали в длинный, хорошо
освещенный, со многими ответвлениями коридор. Изредка встречающиеся люди
носили небольшие, закрывающие только верхнюю часть лица маски.
Сопровождающий меня японец остановился у одной из дверей, оббитых
стальными листами, поднял руку и прикоснулся перстнем, сверкавшем на его
безимянном пальце, к какому-то месту в верхней части двери. Последняя
почти тотчас же открылась, мы прошли еще две хорошо обставленные комнаты
и, наконец, вошли в просто обставленный деловой кабинет.
- Присядьте, - предложил мне мой провожатый и тотчас вышел через
маленькую дверку, которую я сперва не заметил, в другое помещение.
Через некоторое время в кабинет вошли четверо японцев. Одним из них
довольно высокий, хорошо сложенный, пожилой мужчина, с глубоко сидящими,
задуманными глазами, весьма просто одетый приветливо кивнул мне головой и
жестом пригласил меня сесть. Двое других японцев были в масках,
закрывавших верхнюю часть их лиц, но у одного из них бросался в глаза
глубокий шрам на подбородке. Оба по приглашению первого также молча
уселись за стол. Тоже сделал и мой провожатый - четвертый.
- Вы Жерар Ришар? - обратился ко мне старший японец, внимательно
всматриваясь в меня.
- Да.
- Вы ищете бумаги и чертежи отца?
- Да.
- Вы их не найдете. И лучше было бы для вас навсегда забыть о их
существовании.
Он остановил рукой мой протестующий и недоумевающий жест
- Надеюсь, вы все сейчас поймете, - продолжал он. - Вы сын инженера
Ришара и только по этому, нам кажется, имеете право узнать часть того, что
является тайной черезвычайного значения. Да формулы Ришара существуют. Вы
знаете, что они касаются того оружия, которое впервые в истории было
применено в августе 1945 года. Эти формулы в надежных руках. Он завещал их
нам и никому не вырвать их из наших рук. Его формулы живут у нас,
развиваются и уже теперь овеществление их представляет собой такое
могущество, которое оставляет силу взрыва в Хиросиме очень далеко позади.
И это независимо от путей и методов его применения. В наших руках это
могущество должно служить только миру. Это высшая цель нашего общества,
цель которой беззаветно служил ваш отец. И вы в качестве сына можете
узнать это. Мы так решили.
Он сделал паузу и я невольно передохнул от того напряженного
внимания, с которым я слушал его, стараясь не пропустить ни одного слова,
совершенно необычного и неожиданного для меня вступления.
- Но не больше, - продолжал он, - вы не только сын великого ученого
Ришара, но и разведчик правительства Франции! Не волнуйтесь! - продолжал
он, заметив, как я вздрогнул при этих словах.
Он сделал еще одну небольшую паузу и продолжил:
- Формулы Ришара весьма интересуют наше правительство, но не для
мира, а для войны. Оно их иметь не будет. Правда оно нащупывает другие
пути овладения этими секретами, но это не то. По сути, лишь две великие
