буду рассказывать...
Я повернулся на бок и мой член уперся в волосики ее нежного
треугольника.
- Ришар, не смей больше! Лежи спокойнее! Дальше?...
- Дальше?... я взял в руку свой горячий члени начал его головкой
раздвигать красные, влажные губки Жанны, нащупывая дырочку...
- И... нашел?
Бедро Элли вздрогнуло.
- Да... и я нажал членом... вот так! Чувствуешь?
- Ришар перестань же... прошу тебя...
- А Жанна начала визжать и пыталась вновь сталкнуть меня, но не очень
сильно и ножки свои продолжала держать раздвинутыми, а свою маленькую
попку приподнятой... И я чувствовал кончиком члена такую сладость, что
чуть было не спустил... Такую сладость, как сейчас чувствую... Элли...
- Ришар, как не стыдно... А она была девственной?
- Ну, конечно! Что ты! Я, как советовала Сюзанна, остановился,
сдержался... А потом опять нажал... раз... другой... Жанна опять начала
повизгивать... А потом я так нажал, так нажал...
- Ришар не смей... умоляю!
- Головку члена что-то сдерживало... Он напрягся... изогнулся... и с
силой врезался в трепещущее и орущее тело Жанны...
- Ришар... милый... что же ты... какой твердый... и горячий.
Элли уже сама приподняла над моими бедрами свои ножки и член
скользнул еще глубже в ее тело...
- А Жанна продолжала тоненько визжать... так протяжно... Элли, милая,
дорогая... я думаю, что Жанна кричала так, как и ты... в первый раз... Да?
- Ты рассказывай... милый... и не спрашивай... нет сил отвечать...
мне стыдно и... очень как-то сладко... милый... и ты... так делаешь... Ой!
Что ты?
- Я... я матку достал...
- У тебя длинный, ты осторожнее... так... А у Жанны... ты доставал?
- Матку?
- Да...
- Это было уже потом... когда ставил ее на четвереньки, как учила
Сюзанна. Тогда доставал... Жанна кричала, но... терпела... и... спускал
а...
- Ришар... милый... я не знаю, но я хочу спустить... можно?
- Спускай, родная... я буду натирать тебе матку... осторожно... вот
так...
- О... Ришар... Что ты делаешь?... Милый... я не выдержу... не
могу-у-у-у!... я... я... спускаю... спускаю-ю-ю-ю! Милый!... Как-то
удивительно мягко, плавно и даже может быть лениво, но видимо очень сладко
и обильно спускала Элли, не меняя позы.
Я прижал член к матке, но не делал ни каких движений, наслаждаясь
упоительно нежными изгибами ее тела и невыразимо приятными спазмами ее
влагалища...
Спускала моя сестренка довольно долго и, вскоре, там у нее было все
необычно мокро. Я сдержался мне хотелось продлить наслаждение.
- Ришар, а ты?
- Элли я еще хочу.
- Я кажется тоже не прочь. Но немного погодя. Знаешь, как это
необыкновенно хорошо стало... Даже стыдно... и я так скоро... Ришар, может
быть ты вынь его... на минутку... А? А я отдохну...
Делать это мне совсем не хотелось, но я извлек член из ее горячего
тела, залюбовавшись широко открытым отверстием, которое медленно смыкалось
вслед за отнятым из его объятий моим половым органом...
Я лег рядом с сестрой и начал покрывать ее щечки, губы, шею
благодарными, но жаждующими еще большего поцелуями.
- Ришар, милый... мы опять нехорошо сделали...
- Элли, как ты можешь так говорить? Ведь это чарующе прекрасно!
Неужели ты не испытываешь этого?
- Это стыдно... И у тебя какой-то длинный и уж... очень как-то
сладостно... я впервые так быстро спустила...
- А у Реда не длиннее?
- Нет. Пожалуй такой же, но у него толще... Понимаешь? И все-таки,
почему-то от тебя я спускаю быстрее и сильнее... Не знаю почему. И стыднее
и слаже...
Эта изумительная, упоительная ночь пролетела быстро, как сказочный
сон. Рассказывая друг другу подробности нашей интимной жизни, мы вновь
соединились надолго, до полного самозабвения. Второй раз Элли спустила,
стоя по до мной на четвереньках. На этот раз я спустил вместе с ней.
После этого усталые и довольные мы проспали с сестрой до утра. К утру
возобновили еще раз. Это было самым длинным по времени и самым бестыжим по
манере его совершения совокуплением. Дело доходило до маленького ануса,
хотя и не в полной мере принявшего в себя мой член. Кажется, что я никогда
не удовлетворял так полно свою похоть. И такое же признание сделала и она
мне...
И так эту часть записок я на этом кончаю и как условились, передаю их
Элли вместе с прочтенными мною ее милыми дневниками. Да, есть о ком и над
чем нам обоим поразмыслить, есть что-то такое, что нужно попытаться
постигнуть и есть, наконец, такие вещи и цели, достигнуть которые надо
было бы во что бы то ни стало!
P.S.
Милая Кэт!
Вот и все. Отсылаю тебе сразу все перпесанные три тетради. И на все
вопросы, которые я тебе задала в этом письме, ответь обязательно и
поскорее. И об "этом" и о "совпадениях" в "На распутье" и т. д. пиши, что
ты обо всем этом думаешь.
Впечатление от Анри и Элли у меня потрясающее! Оказывается он не
Анри, а Жерар! И он... с родной сестрой! Понимаешь? И все-таки он мне
нравиться все больше...
А Элли дала мне это фото. Очень красив! Так бы и поцеловала его!
Элли опять спрашивала хотела ли бы я увидеть Жерара? Конечно, я
сказала, что очень.
- Может ты его и увидешь, - медленно произнесла она, загадочно
взглянув на меня.
- А теперь, - продолжала она, - ты многое узнала, о другой жизни,
жизни бурной и опасной, неспокойной и пленительной!... И ты сможешь
избрать ее, если захочешь... Я скоро уеду очень далеко. Захочешь поедем
вместе.
- Куда? Как?
- Ты немножко поразмысли сама, а потом еще поговорим и по подробнее.
Все это безумно странно! Как ты думаешь? Такие непонятные разговоры,
недомолвки...
Но неужели все то, что написано "На распутье", относиться ко мне? Я
даже мысли такой не допускаю! Кошмар! И все-таки как-то не по себе. Но
надо подождать.
А пока столько мыслей и впечатлений, и волнений от предстоящей
свадьбы, от скорой встрече с тобой, от будущей новой жизни... Да, ели бы
на месте Боба был... Жерар! О, что бы было! Ты пишешь, что и тебе он очень
понравился. Я только думаю, то что ты хотела бы, чтобы он тебя... в
задницу. Да?
Вот прочтешь, как он делал это с сестрой, ты его обожать будешь. Я
только не знаю, как мне с Элли? Так хочется расспросить ее с Жераром о
том, как он делал ей, о том, что она чувствовала под ним, но сейчас я
как-то стесняюсь говорить с ней об этом. Как я тебе уже говорила, половых
сношений с нею я уже давно не имела и нет подходящего случая поговорить с
ней в интимной обстановке. Я чувствую, что она с кем-то удовлетворяется,
когда часто уезжает куда-то. Ну, и я тоже. Так или иначе, но между нами
возникала какая-то стена и разделила нас душевно. Может быть это временно,
а может быть... Я даже не знаю, что может быть. Все так загадочно и не
понятно...
С Диком я опять была в саду. Он мне положительно нравиться. Я уже не
скрываю от него то, что спускаю под ним. И уже разговариваю с ним.
Понимаешь? Раньше мы все делали молча, отворачиваясь друг от друга и
закрывали глаза даже, а теперь разговариваем об "этом."
Так вот. Вчера я опять была с ним в саду. Он лежал на мне,
поддерживая себя на локтях. У меня ноги совсем чуточку были согнуты в
коленях и он так смешно изгибался, стараясь задвинуть туда весь свой
маленький горячий член...
- О мисс... - жалобно говорил он.
- Ну, что тебе?
- Если бы я мог вас попросить...
- Ну, что? Говори!
- Если бы вы ноги подняли...
- А зачем тебе это?
- О, мисс...
- Тебе так не нравиться?
- Нет нравиться, но...
- Если нравиться, то так и делай!
Минуты две он тужился, напрягался, силясь вогнать мне по глубже свой
член. Его лоб вспотел, а ресницы закрытых глаз вздрагивали.
- Дик, почему ты закрываешь глаза?
- О, мисс...
- Тебе стыдно? Так зачем же ты это делаешь?
- Простите, но...
- Я не вижу, тебе приятно или нет. Открой глаза! Так. Да смотри же на
меня, а не в траву. Вот теперь я вижу... Тебе сладко?
- Да, мисс...
- От чего скажи?
- Не знаю, мисс...
Я уже не могла сдержаться и подняла ноги.
- О, мисс..
Член Дика скользнул глубже и он почти лег на меня.
- Да не смей ты ложиться, а то совсем прогоню!
- Простите, мисс... И... и как вы?
- Что я? Я еще не кончаю. А ты делай... делай... так... так...
Я захватила свои ноги под коленями и начала ритмично прижимать их к
своей груди...
О, Кэт ты бы видела Дика в этот момент! Рот полуоткрыт, зубы стиснуты,
мокрые волосы слиплись на лбу, а глаза так сузились, как-будто ему трудно было
совсем открыть их. И знаешь, таким он мне показался милым и красивым! Как
какой-то маленький бог! Я ему даже улыбнулась.
- О, мисс... как вы?
Я совсем прижала свои коленки к груди и почувствовала, как его
горячие яйца нежно-нежно, как мягкий бархат, прикасались к моему заднему
отверстию! Всякий раз, когда он прижимался ко мне, стараясь, как можно
глубже войти в меня.
Не знаю касался он матки или нет, но мы с ним делали все для этого. Я
развела свои колени в стороны и с силой прижимала их к себе, чуть ли не к
подмышкам...
Ох, Кэт! Даже сейчас стыдно... И еще я подумала: "А что если бы Анри
увидел меня в такой позе?"... И внутри меня как-то так сладко-сладко
защемило...
- Ты знаешь, Дик, - уже с трудом проговорила я - кажется я скоро
кончу...
- О, мисс... Я... я...
- И ты... не смей!... Ожидай меня! Иначе... я тебя... отстегаю... и
смотри же. Раньше меня не смей!... В другой раз не... не дам... и
изобью-ю-ю... глу-у-у-бже-е-е... так... так...
- Извините, мисс, но... я чувствую, что... вы... уже... Да?...
Пожалуйста, скажите...
- Еще немножко... Вот так! Так!... Ты прелесть! Вот сейчас уж... Ко
н... чаю... Слышишь?... Кон... ча... ю-ю-ю-ю...
В этот миг я не чувствовала, как у меня болят ноги, поясница и руки
от такой ненормальной позы...
Потом я разрешила кончить мне на живот. Ты заешь, Кэт, он такой
послушный! Мне будеть очень жаль с ним расстаться! В прочем, не так уж и
обязательно это расставание. Будем встречаться реже, может быть и очень
редко, но все же видеться будем.
Мы еще долго валялись с ним на траве обнимались и целовались. Под
конец я чуть не довела его до слез, расспрашивая его о том, кого он имел
до меня. И представь себе! Мой невинный Дик оказался маленьким
Анри-Жераром! Чуть не плача, он признался мне, что уже год как
совокупляется со своей младшей сестрой. Ты только вообрази себе Кэт такое!
Вот откуда у него такая опытность!...
- Сколько же ей лет? - спросила я.
- Скоро будет тринадцать. Она на год моложе меня.
- И она тоже кончает?
- О мисс...
- Ну говори же!
- Да...
Дик обещал познакомить меня с ней. А Дика, кажется я все больше
люблю. Он мне рассказывал кое-какие подробности от которых мой клитор
опять стал твердым. он рассказывал, как однажды ночью он, даже от страха,
стоял голый возле кровати, на которой спала сестренка с матерью. Сестренка
выпятила свой зад и в течении целого часа или больше они оба, замирая от
страха, осторожно совокуплялись. При этом он кончил один раз, а сестренка,
эта малышка, успела два раза! И при этом они еле еле двигались и почти не
дышали от страха, опасаясь разбудить маму. А потом он рассказал, как они
вместе, спрятавшись за забор, наблюдали во дворе одного фермера
совокупление жеребца с кобылой. Это их так растревожило, что они как
