тому же проклятые попугаи вытащили у него пресс-папье из кармана, и Фухе
чертыхаясь поплелся на поиски Алекса.
Тем временем Конг добрался наконец до острова на попутной шлюпке и, не
успев ступить на берег, столкнулся с Фухе-бис.
- Голубь ты мой ненаглядный! - начал Конг разнос.- Зачем тебе
понадобилось бежать из Парагвая? Ты же знаешь: у меня длинные руки...
- У тебя длинный язык,- заметил бандит холодно.
Конг оторопело уставился на подчиненного. Такой наглости он от него не
ожидал. Тут-то и появились сообщники Фухе-бис. Конг в минуту был скручен и
обезврежен. Его унесли и утопили в лагуне, как чугунную болванку.
Алекс, конечно, нарвался на Фухе и, пренебрегая остервенелыми
изъявлениями удивления, неудовольствия и возмущения, затолкал того в
кожаный мешок из-под соломы. Потом для усмирения обработал его штативами и
поручил киношникам бросить мешок в трюм. Все это было заснято в цвете.
Когда Алекс приказал поднять якорь и обойти остров, команда, не опасаясь
грозного пресс-папье, взбунтовалась, утверждая, что это он утопил Анжелику,
чтобы завладеть ее фильмом. На голову ему набросили мешок со стеклотарой и
кинули за борт.
Яхта взяла курс на восток.
13. ФАЛЬШИВЫЙ КОШМАР
Комиссар Фухе прибыл в свою великую, хотя и нейтральную державу, в свой
родной город, в свою любимую постель и повалился на нее ничком, не смывая с
себя островную и солониновую грязь.
Погружаясь в сон, Фухе вспоминал различные эпизоды своего кошмарного
путешествия. Теперь вся эта чудовищная реальность представлялась ему не
более чем кошмарным сном. Еще немного дремы, и Фухе стал сомневаться в
существовании Конга и всей поголовной полиции. Он проспал, беспокойно
ворочаясь, часа три. За это время ему приснились лианы Парагвая, двуручное
пресс-папье, Алекс на парашюте со связкой бананов, Анжелика Труппини,
которую он никогда не видел и которая говорила голосом Конга:
- Вставай, попугайчик ты мой бестолковый!
Фухе в ужасе открыл глаза.
В комнате было полно народу. Здесь были Дюмон, де Бил, Конг, Мадлен, с
полдюжины неизвестных комиссару толстопузых болтунов при галстуках.
"Журналисты",- догадался Фухе. Среди них почему-то болтался Алекс.
Конг в ярости шевелил губами, грозил ему кулаком и прицеливался из
гранатомета.
"Значит, это был все-таки не кошмар, а ужасная подделка под кошмар, это
была реальность..."
- Выезжайте немедленно! - донеслись до него слова Конга.- Ваша задача -
найти этот бульдозер с драгоценностями...
- Нет! - закричал комиссар.- Не бывать этому! - Он вскочил на ноги,
растолкал посетителей и прыгнул на подоконник. И тут Конг нажал на спуск...
Фухе в ужасе заверещал, проснулся и упал с кровати, сломав руку.
Светало.
Март 1986 * * *
Борис Успенский
НЕЧИСТОЕ ДЕЛО
(Из записок доктора философии Джузеппе Скелеторе)
1
Свое восьмидесятилетие экс-комиссар поголовной полиции Великой, хотя и
Нейтральной державы Фердинанд Фухе встретил на своем рабочем месте - в
швейцарской главного управления. Эта работа давала неплохой довесок к
скудной пенсии, позволяла ощущать радость человеческого общения, быть в
гуще событий, а не уныло смотреть на стены своего скромного холостяцкого
жилища.
В один из таких прекрасных вечеров зашел Фухе по своему обыкновению в
бар "Крот" выпить кружечку отменного готтского пива - и не только за этим.
Сегодня утром он обнаружил в своем почтовом ящике конверт с солидной
восковой печатью, внутри которого лежало отпечатанное на дорогой тисненой
бумаге письмо следующего содержания:
"Президент частной сыскной фирмы "Аргус" просит Фердинанда Фухе
пожаловать в 20.00 по среднееврейскому времени в бар "Крот" для деловой
встречи.
Ваш друг и ученик Олаф Левеншельд."
Прекрасное пиво дало новый прилив сил, и Фухе закурил "Синюю птицу".
Боже, какие в былые времена закатывали они здесь кутежи и попойки вместе с
Конгом и Алексом, сколько спиртного вливалось тут в их глотки! Но, увы, все
течет, все меняется... Аксель Конг сильно постарел, но все еще был крепким
ветераном контрразведки и служил вышибалой в публичном доме "Пеликан". О
Габриэле Алексе Фухе уже лет восемь не имел никаких сведений, но ходили
слухи, что он удалился в монастырь близ Ромы и теперь замаливает грехи
своей молодости.
Выпив вторую кружку пива, Фухе углубился в вечерний выпуск местной
газеты.
- Привет, шеф! Я рад видеть вас в добром здравии! - воскликнул кто-то
над самым ухом экс-комиссара.
Фухе поднял глаза и увидел перед собой поджарого мужчину лет сорока, со
стальными бицепсами. В нем с трудом можно было узнать некогда доверчивого
юного шведа Левеншельда. По щеке старика прокатилась слеза, и он обнял
Олафа.
- Здравствуй, сынок, спасибо, что вспомнил о моем существовании.
- Что вы, господин комиссар...
- Я уже десять лет, как не комиссар...
- Неважно! Для меня вы всегда останетесь великим комиссаром Фухе,
гордостью поголовной полиции!
- Ну-ну, будет льстить. Лучше скажи, что это за послание?
- Письмо как письмо. Моя секретарша вчера вечером отпечатала и отослала.
- Зачем тебе понадобился такой старик, как я?
- Я, как владелец фирмы, предлагаю вам должность главного криминалиста
"Аргуса" с окладом в двести тысяч долларов в год.
- Заманчиво, малыш, но тогда мне придется оставить должность швейцара в
управлении поголовной полиции.
- Разумеется. Если двухсот мало, могу дать триста тысяч в год плюс
премиальные.
- Ты меня неправильно понял, малыш. Зачем мне деньги? Есть нечто более
ценное - радость общения - ее не купишь ни за какие миллионы. В полиции
меня все знают, уважают старика...
- Но как же так: вы, знаменитость - и работаете швейцаром?!
- Был когда-то знаменитостью. Теперь я уже не тот Фухе, который учил
тебя уму-разуму...
- Ваше пресс-папье вместе с гантелей господина Конга вошло во все
учебники криминалистики!
- Не уговаривай меня, Олаф, ведь я буду только обузой в твоей фирме.
- И все же, если вы передумаете - позвоните мне,- и Левеншельд протянул
Фухе свою визитную карточку.
Они еще поговорили о всякой всячине, и около полуночи Левеншельд отвез
своего духовного отца домой, в заставленную пивными бутылками квартиру.
2
Утром следующего дня здание управления поголовной полиции гудело, как
растревоженное осиное гнездо. Очередной новый начальник начал
переустройство работы полиции в связи с выдвинутой правительством
концепцией ускорения обновления политической жизни общества. Канули в Лету
старые добрые времена де Била, Конга, Фухе, когда начальник мог запросто
выпить с подчиненными (за их счет, разумеется) ведерко коньяка и, поигрывая
гантелей или гранатометом, вести душеспасительные беседы о смысле жизни.
Теперь все ударились в повальную компьютеризацию и демократизацию, а
воспитание подчиненных проводилось при помощи ручного аннигилятора, который
просто распылял провинившегося на атомы.
Фухе стоял возле парадного входа и дымил очередной сигаретой.
Не те времена настали... Вот раньше, бывало, заходишь в кабинет
начальника, а там все в крови, потолок забрызган остатками мозгов; и сразу
чувствуется, что такой начальник заслуживает уважения и сыновней любви. Эти
картины вставали в воображении Фухе настолько живо, что старый ветеран
невольно протер глаза - и тут же вытянулся во фрунт перед входившим в
управление новым шефом полиции господином Пулоном.
- Э-э... братец, как тебя там?
- Фухе, осмелюсь доложить!
- Да-да, Фухе. Зайдите ко мне сегодня - нам надо побеседовать. И
оденьтесь поприличнее, во все чистое.
- Слушаюсь, господин Пулон!
Начальник проследовал к себе.
"Вот гад! Точно меня сегодня аллига... нет, анальги... галлери...
Короче, испарюсь я сегодня в своем бывшем кабинете!" - подумал
экс-комиссар.
Фухе зашел в свою каморку, переоделся в чистый костюм, слегка
продегустированный молью, и в перерыв отправился в бар "Крот" справлять
собственные поминки. На его груди красовались орден Бессчетного Легиона и
значок кандидата поголовных наук.
В баре, несмотря на разгар рабочего дня, было людно. Над стойкой висел
топор, купаясь в клубах табачного дыма.
Фухе заказал пива и присел за столик.
- Привет, шнурок! - услышал он за спиной до боли знакомый голос.
Фухе обернулся и сразу попал в объятия огромных лап Акселя Конга.
- Отпусти! - взвыл Фухе.- Я старый больной человек...
- Ладно, живи и размножайся, если еще можешь. Что это ты разоделся, как
на парад?
- Пулон вызывает.
- Кто?
- Новый начальник поголовной полиции.
- А, помню! Знавал я этого выскочку, когда он еще младшим инспектором
был. Ну и что?
- Вот я и решил в последний раз перед смертью пивка попить. Он хочет
меня... аннулировать.
- Чего-чего?
- Ну это, как его... програнулировать...
- Тьфу ты! Как был неучем, так и остался. Может, аннигилировать?
- Вот-вот, это самое.
- Плохи твои дела. Ну, царство тебе небесное! - вздохнул Конг и выпил
рюмку виски.
Бывшие друзья прослезились и вскоре расстались у выхода из бара.
Фухе вернулся в здание управления поголовной полиции, потоптался перед
кабинетом начальника и, собравшись с духом, решительно открыл дверь.
В знакомом кабинете сидел Пулон, ласково поглаживая аннигилятор.
- Садитесь, господин Фухе.
- Спасибо, я и пешком постою.
- Боитесь? - шеф кивнул на свое адское устройство.
- Боюсь,- честно признался Фухе.
- И правильно. Времена вашего пресс-папье давно миновали. Раз боитесь,
значит, уважаете,- оскалился Пулон.- А пригласил я вас, чтобы сообщить о
знаменательном событии. Королевство Соединенного Альбиона вручает вам орден
Завязки с крестом. Этой чести вы удостоились за борьбу с международным
терроризмом и в связи со своим первым восьмидесятилетием. А наше
правительство жалует вам персональную пенсию в тридцать сребреников и
желает вам с пользой провести время где-нибудь на островах Спиртового
архипелага.
С этими словами начальник торжественно прикрепил орден к лацкану
надкушенного молью пиджака Фухе.
- У нас в поголовной полиции весь вспомогательный персонал заменяют
роботами,- пояснил Пулон пожелание правительства.- Вы огорчены, господин
Фухе? Или чем-то недовольны?
- Что вы, я всем доволен! - поспешил заверить его ветеран, краем глаза
заметив, как указательный палец начальника лег на спуск аннигилятора.
Придя домой заполночь, бывший комиссар и бывший швейцар добрался до
холодильника, извлек оттуда бутылку пива, откупорил ее и набрал на
видеофоне номер Олафа Левеншельда.
3
Я не могу утверждать, что все было в точности так, как изложено выше,
ибо все это было записано со слов самого Фердинанда Фухе, через некоторое
время после нашего с ним знакомства в кабинете господина Левеншельда, в
фирме которого я работал консультантом. Вот уже месяц, как мы с Фредом
подружились; за это время мы вместе расследовали несколько небольших
делишек.
Но вскоре мы получили одно дело, которое оказалось весьма интересным, и
в котором проявился недюжинный талант Фердинанда Фухе, вспыхнувший
сверхновой звездой на небосклоне индивидуальной трудовой деятельности.
4
Стояло прекрасное утро. Фред сидел за своим столом и листал последний
номер "Футбольного оборзения", целиком посвященный команде "Троглодиты",
выигравшей последнее первенство на кубок страны. Я расположился в мягком
кресле напротив и читал трактат по черной магии.
