Юмор - Дмитрий Громов

Новый друг комиссара Фухе

                     ПОХОЖДЕНИЯ КОМИССАРА ФУХЕ
                   сборник повеcтей и рассказов




   АННОТАЦИЯ НА ПЕРВУЮ КНИГУ ЦИКЛА "ПОХОЖДЕНИЯ КОМИССАРА ФУХЕ"

   ПОКОЙНИК НИЗКОГО КАЧЕСТВА (сборник повеcтей и рассказов, около 24 а. л.)

   Вам, любители кровавых триллеров, головоломных детективов,
зубодробительных боевиков, а также остроумных пародий на все эти жанры,
посвящается.


        "Был бы морг - а трупы найдутся!"
        Таков девиз славной Поголовной полиции. Среди ярких звезд мордобоя,
садизма и нарушения прав человека комиссар Фухе - без сомнения -
суперзвезда! Познакомьтесь с ним - и вы не пожалеете; зато вас пожалеют
другие.
        Итак, был бы морг - а трупы будут. Причем - наивысшего качества!


        Читателям - от комиссара Фухе:
        Вольному - воля, а тому, кто попал ко мне в руки - если не рай, то
уж ад точно обеспечен! Надеюсь, читатель, нервы у тебя покрепче, чем черепа
у моих подследственных. Впрочем, и это не спасает.
        А пока - читайте, завидуйте.
             До встречи!

        Ф. Фухе, комиссар
        Поголовной полиции,
        Национальный Герой.




   АННОТАЦИЯ НА ВТОРУЮ КНИГУ ЦИКЛА "ПОХОЖДЕНИЯ КОМИССАРА ФУХЕ"

   ПОКОЙНИК ЗЛОГО НРАВА (сборник повестей и рассказов, 24-25 а. л.)

        Вторая подборка произведений про Великого Комиссара Фухе под
условным названием "Покойник злого нрава" расширяет круг авторов, создающих
творения, посвященные беспощадному пресс-папьеносцу.
   Расширяется и сфера деятельности сотрудника славной поголовной полиции,
как тематически, так и географически.
        В произведениях А. Бугая по-прежнему господствует атмосфера
здорового, а чаще - совершенно нездорового абсурда, которая аурой окружает
главного героя. Среди прочих сущим перлом выглядит повесть "Высшая мера", в
которой беспощадный комиссар за свои злодейства ссылается в... СССР
накануне Беловежья. Здоровая советская действительность наталкивается на
чугунный лоб Фухе, высекая при этом искры и целые фонтаны огня. Повесть
"Диссертация" рассказывает о том, сколько человеческих жертв было принесено
из-за того, что комиссару пришлось заниматься научной работой.
        Из произведений С. Каплина можно узнать о том, как у Фухе внезапно
объявился целый выводок самозванных детей, а также что случилось с обломком
лунной породы, исчезновение которого привело к аресту населения целого
государства.
        Повести А. Валентинова посвящены столкновению не знающего жалости
комиссара с тайной организацией "Каракатица-3", которая также не имеет
представления об этом бесполезном чувстве. Торный путь вновь приводит Фухе
в СССР, где комиссар влипает в разборки на высшем уровне. В результате
происходит крайне печальная вещь - Фухе начинает умнеть, что приводит к
самым плачевным результатам.
        Из произведений авторов, еще неизвестных читателю, можно узнать о
том, как Аксель Конг наслал на Фухе гигантскую моль, а также о том, как
комиссару надоели авторы, писавшие о нем, и... в воздухе взметнулось
пресс-папье...
        Все произведения написаны в популярном ныне жанре "мягкого
сверхчерного абсурда" и вполне достойны своего главного героя.





   ВМЕСТО ЭПИГРАФА

   Александр Гаврюшин

   УБИЙСТВО

   Произошло убийство. Вызвали комиссара Фухе.
   - Это Леонард,- заявил он.
   - Почему вы так думаете?
   - "Почему-почему"... потому что интуиция!..


   1976 г.

   * * *



   Алексей Бугай

   ПЕГАСЫ

   Часть I. ПЕГАСЫ

   Осеннее незлое солнышко потихоньку долбило мудрый череп комиссара Фухе.
Он подошел к окну. По улице неспешно прогуливались девицы в ожидании
сильных чувств. Там же, чуть поодаль, дремал Габриэль Алекс, почему-то
привязанный к дереву колючей проволокой. Фухе вздохнул. Будильник намекал
на десять часов. Термометр обещал равномерный южный загар и ожоги третьей
степени.
   Стрелка стенного барометра упиралась в великую сушь.
   Комиссара действительно изрядно сушило. Габриэль Алекс за окном громко
зевнул, чем распугал всех окрестных девиц, собак и дворников. Дворники
побросали свои огнеметы для стрижки кустов и разбежались в сторону бара
"Крот".
   Листок настольного календаря, густо намазанный горчицей, напоминал, что
до срока, назначенного Конгом, ничего не осталось. Скрипнула дверь.
Объявился Габриэль Алекс, за которым тянулись обрывки колючей проволоки. В
руке у Габриэля покачивалось ведро с пивом.
   - Дворники знакомые поднесли! - хрипло каркнул Алекс в ответ на немой
вопрос друга.
   Заглянула уборщица Мадлен, достала из передника две пустые кружки,
зачерпнула из ведра пива, поставила кружки на комиссарский рапорт, утерла
пену, что накапала на стол, и тихонько сгинула.
   Друзья закурили. Фухе выбросил спичку, от которой они прикуривали, через
плечо в окошко. Крепко рвануло. Алекс поперхнулся пивом.
   - А,- махнул рукой Фухе. - Это автобочка с пивом. Водитель ее всегда под
окно ставит.
   - Знаешь,- заобщался Алекс и стал отвязывать от ноги колючки,- я когда
бульоном отравился, в среду, ну, помнишь?.. Бульоном из кубиков-бубликов...
   - Кубиков Рубика,- угрюмо поправил Фухе и полез толстым волосатым
пальцем в ухо.
   - Ну да, из рубиков-бубликов,- согласно закивал Габриэль.- Так в тот же
день я...
   В этот момент в дверь сильно ударили, и на пороге вырос пьяный в лоскут
инспектор Пулон в форме официанта и с бомбой на подносе.
   - Б-бомбу з-заказывали? - с видимым трудом проговорил он и стал валиться
на бок.
   - Нет, только пиво,- автоматически ответил Фухе и захлопнул дверь. В
коридоре раздался грохот.
   - Убивают! - закричала Мадлен голосом Дюмона из подсобки.
   За окном по веревочной лестнице поднимался потный от натуги инспектор
Пункс.
   - Эй, комиссар! - Пункс просунул голову в кабинет Фухе.- Огоньку не
найдется?
   - А ты вниз спустись, там целый квартал должен гореть, от него и
прикуривай,- посоветовал комиссар.
   - Половина квартала,- сварливо ответил Пункс.- Я же до третьего этажа
добрался... Что вам, спичек жалко?
   Фухе молча выдвинул ящик стола, достал секатор и перекусил лестницу.
Пункс с воем посыпался вниз.
   - Так вот,- продолжал Габриэль.- На чем это я...
   - На бульоне.
   - Да, конечно! Когда я жрал ту чертову солянку из грибов для штопки
носков, в тот самый четверг...
   - Это было зимой, а не в четверг,- поправил приятеля комиссар.
   В коридоре затопали, закричали, а потом взорвалась бомба.
   - Убивают! - заорал Дюмон с четвертого этажа голосом уборщицы Мадлен.
   В кабинет протиснулась Мадлен в обугленном переднике. В ее руках
догорала половая тряпка.
   - Протереть чего? - вяло осведомилась она.
   Алекс плеснул на нее пивом. Сильно зашипело. Мадлен вытерла лужу и
лениво исчезла.
   - Что-то все время отвлекают,- сказал Габриэль Алекс.- Про что это я
рассказывал?
   - Живот,- напомнил ему Фухе.
   - Ах да, помню! Ну и вспорол же я ему живот тесаком - так кишки во все
стороны и полезли. И заказали чаю на всю компанию...
   - Нет, чаю больше не надо,- ответил Фухе.- Только пиво.
   За окном загудело пламя. Огонь лизнул гардины. Фухе сорвал их и потушил
в ведре с пивом.
   - Чего? - встрепенулся Алекс.
   - Да ничего. Это Пункс внизу от огнемета прикуривает. Надо бы ему на
зажигалку от всего нашего управления скинуться.
   - Да-да,- закивал Габриэль,- конечно. Метеорный дождь, пляска святого
Пива...
   - Святого Вита,- уточнил комиссар и поковырялся в пепельнице. Выбрав
воблу подлиннее, он стал сосать ее с хвоста.
   Смеркалось. Пошел снег.


   Часть 2. ПЕРЕПЕЛА

   На следующий день после зимы была пятница. Так рано в поголовной полиции
никто не появлялся. Лишь неутомимая Мадлен крутила в мясорубке карандаши,
линейки и циркули - готовилась к рабочему дню.
   Первым явился Пункс. Опухший со сна и с остатками лестницы в волосах. На
его лице был заметен след от огнемета.
   - Привет, старушка! - бросил он Мадлен и полез по канату к себе в
кабинет, приволакивая при этом левую ногу.
   Потом на инвалидной коляске прибыл Пулон. На нем болтались клочья
униформы официанта, разорванной бомбой. На приветствие уборщицы он не
ответил, а только злобно икнул и выплюнул два лишних зуба да еще блестящую
пуговицу от кителя.
   Когда в управление завалил Алекс, Мадлен громко закричала и от страха
залезла по швабре на лепной выворот под самым потолком. Так испортить
Алексу прическу мог только трактор с прицепом. Левый рукав и штанина
отсутствовали, потому что их не было.
   - Это из-за того костра на крыше,- пояснил Габриэль неведомо кому и от
него отвалилось левое ухо.
   В это самое время пришел на работу Дюмон. Он выглядел вполне прилично,
но все время тыкался головой в стены и косяки, издавая при этом жестяной
звук.
   Все это было ничуть не удивительно, если учесть, что на голове шефа
красовался огромный чугунок, испещренный веселенькими цветочками.
   Парадный мундир начальника поголовной полиции был зверски забрызган
макаронами.
   - Эй, старина! - Алекс постучал шефа полиции мясорубкой уборщицы по
кастрюле.- Папироску не подкинешь?
   Дюмон шарахнулся прямо под ноги Мадлен, которая к тому времени уже
спустилась из-под потолка, и длинная лента туалетной бумаги, повязанная на
шее Дюмона вместо галстука, соскользнула на пол.
   - Пошел вон! - прогудел из кастрюли шеф и, позвякивая головой, удалился
на поиски своего кабинета.
   Начался рабочий день.
   Планерка у шефа была посвящена двум вопросам.
   Первое: как освободить шефа от остатков ужина.
   Второе: подошел срок составления квартального отчета.
   По первому вопросу выступил комиссар Фухе и предложил разнести своим
боевым пресс-папье чугунок на голове начальника.
   Комиссар Лардок заметил, что при этом может пострадать голова.
   Фухе ответил, что это не страшно.
   Дюмон закричал из-под кастрюли, что он им всем покажет и что он не
позволит издеваться над начальством. Но тут он вовремя чихнул и, одурев от
грохота, несколько минут сидел тихо.
   По второму вопросу снова выступил Фухе. Он заявил, что не может ничего
написать по двум уважительным причинам. Коллектив потребовал объяснений.
   Комиссар объяснил, что вчера по разнарядке начальства - конкретно Конга
- он помогал подшефному сумасшедшему дому рвать зубы. И у него, если хотите
знать, после отбойного молотка трясутся руки и голова.
   - А вторая, вторая причина? - заголосил из кастрюли Дюмон, предчувствуя
скорую смерть от удушья.
   Тут позвонили из аптеки напротив и предложили помощь.
   - Дайте мне трубку! - закричал Дюмон и в волнении замахал руками.
   Трубку ему не дали, а Лардок выяснил, что аптека интересуется, почему
это посетители, едва переступив порог управления полиции, с воем, как
ненормальные, разбегаются во все стороны, побросав свои вещи.
   Послали разбираться Пункса. Через минуту он вернулся, зеленый от страха.
   Волосы его с остатками лестницы торчали дыбом. Пункс сказал, что все в
порядке, просто Габриэль Алекс спит возле входа на ковровой дорожке, и
посетители натыкаются на него в полутьме вестибюля, теряют рассудок и бегут
кто куда. При этом они бросают свои вещи, и там уже целая куча "дипломатов"
и всякой всячины.
   Тут Фухе предложил к рассмотрению третий пункт, а именно: назначить
начальником поголовной полиции себя.
   - А я? - еле слышно донеслось из кастрюли.- А я как же?
   - А ты,- Фухе стал загибать пальцы, вконец потеряв почтение,- а ты все
равно сдохнешь в своей кастрюле. Это раз. И у меня интуиция - это два.
   - Я тебе покажу "сдохнешь"! - возмущенно закричал Дюмон.- Я тебе покажу
интуицию!
   Но он не успел ничего показать и снова чихнул. Во все стороны полетели
куски макаронных изделий. А шеф снова от грохота потерял над собой контроль
и упал со стула.
   - Ну вот, видите,- Фухе ткнул пальцем в сторону шефа,- я же говорил, что
он не жилец.
   - Что? Что сказал этот паразит? - завопил их-под стула Дюмон.
   Все бросились поднимать из-под стула любимого начальника, а подхалим
Лардок даже промакнул кастрюлю носовым платком и вложил его в руку шефа.
Платок полетел в окно, и тут выяснилось, что Дюмон окончательно оглох, и,
чтобы держать его в курсе дел, к нему приставили стенографистку, которая
карандашиком выстукивала морзянку по котелку шефа.
   Снова позвонили из аптеки и поинтересовались, почему это посетители
перестали выскакивать из дверей и разбегаться во все стороны, а вместо
этого ниоткуда не выбегают и выпрыгивают с верхних этажей здания. Пункса
послали разбираться.
   - Аптека? Дайте мне аптеку! - встрепенулся Дюмон, когда стенографистка
отстучала донесение.
   Через минуту прибыл Пункс, белый, как смерть. Вместо лестницы у него в
волосах торчал кусок ржавого водопровода. Пункс сказал, что все в порядке и
что Алекс проснулся, потому что кто-то из посетителей впотьмах наступил ему
на голову. И теперь Габриэль шалит.
   Подхалим Лардок побежал вкручивать лампочку, а Фухе предварительно,
пользуясь близорукостью коллеги, подсунул ему вместо лампочки свое
пресс-папье. Лардок хлопнул дверью, а Дюмон, было задремавший, от испуга
снова свалился на пол.
   Наступила осень.


   Часть 3. ВОЗДУШНЫЕ ШАРЫ И ДИРИЖАБЛИ

   Когда наступила осень, случился четверг.
   Птицы в этот день почти не пели. Точнее, пели только кукушки, да и те
все больше в настенных часах.
   За Дюмоном закрепилось прозвище Чугунная Башка. Пунксу вскладчину
приобрели бластер, так как подходящей зажигалки не нашлось. Фухе впал в
немилость к начальству и занимался мелкими пакостями. Пулону подарили небо.
Не совсем, конечно, небо, но крылья. А еще конкретнее, складной дельтаплан.
   После той бомбы, когда Пулона собрали в одно целое, носки его ног
смотрели в противоположные стороны, и ходить ему было обременительно.
Крылья пригодились.
   Мадлен купили новый передник взамен обуглившегося. Да еще пылесос новой
конструкции.
   Лардок прославился на все управление. Он вкрутил-таки злополучное
пресс-папье в патрон над главным входом в здание. И тем самым изобрел новое
грозное оружие - электропресс-папье.
   Габриэля Алекса коллективно изловили, отмыли до белизны, постригли и
устроили на работу, чтобы людей не пугал. Ходили слухи, что он бросил пить,
но Фухе этому не верил.
   Через неделю после той пятницы, когда шефу полиции надели на голову
кастрюлю с макаронами, он съел все макароны внутри кастрюли и проголодался.
   Остро встал вопрос о снятии чугунка. Фухе предложил кормить начальника
через клизму, но из этой затеи ничего не вышло, а Фухе после первой же
попытки схлопотал выговор.
   Во время пробного кормления начальства в окно неожиданно впорхнул Пулон,
разбил стекло и до смерти перепугал Дюмона. Аппетит у шефа мигом пропал, а
Пулона понизили в должности и взяли с него подписку о неразглашении
увиденного.
   Пункс, прикуривая от бластера, прожег в потолке дыру и уничтожил
архивные документы в хранилище.
   Комиссар Фухе только тихонько посмеивался и злорадно потирал руки. И
лишь слава Лардока не давала ему покоя.
   Вот и сегодня, в первый четверг осени, день начался, как обычно.
   За окном показалась заспанная рожа Пункса. Она отвернулась, и Пункс
полез по канату выше. С комиссаром Фухе он не разговаривал.
   -Эй, дружище! - Фухе похлопал себя по карманам.- Огоньку не найдется? А
то что-то бензовоз опаздывает...
   Пункс не посмел ослушаться старшего по званию и нехотя полез за
бластером.
   Заурчал мотор бензовоза, припарковавшегося под окном.
   Фухе вежливо дал прикурить Пунксу, прикурил сам и при этом как бы
случайно чиркнул лучом по канату. Пункс с горящей сигаретой и выпученными
глазами полетел взрывать бензовоз. Громыхнуло. Взвились в воздух охваченные
пламенем портки инспектора.
   - Убивают! - закричал непонятно кто голосом Мадлен в новом переднике
откуда-то сбоку.
   Фухе довольно ухмыльнулся и выглянул в окно. Через пламя на улице, на
горящих костылях, хлопая крыльями, семенил на службу инспектор Пулон. Он
очень торопился и не заметил открытого люка канализации, куда, конечно же,
и наступил костылями. С Пулоном на сегодня было покончено.
   Прибыл в открытом лимузине сам шеф совместно с сияющим котелком на
   голове. Он всегда приезжал пораньше, чтобы Мадлен успела перед началом
   рабочего дня
натереть его чугунок порошком до блеска. Парадный вид начальника несколько
портил огромных размеров гвоздь, неизвестно кем вбитый в кастрюлю примерно
между глаз Дюмона.
   За окном кабинета Фухе раздался стук. Комиссар высунул голову. Пункс как
раз заколачивал железный костыль в стену. Потом он забрался на него и
потянулся выше. При этом ему очень мешали загипсованные руки и ноги.
   - Бластер подарочный гони! - потребовал изобиженный инспектор с обрывком
каната на шее.
   - На, подавись! - Фухе прицелился в голову Пункса и запустил в нее
бластером.
   Как и следовало ожидать, загипсованная рука не удержала бластер.
Инспектор взвыл и стал медленно отделяться от стены вместе с перебитым
костылем.
   На планерке, как ни странно, присутствовали все сотрудники. Правда, у
Пулона теперь и руки смотрели в разные стороны, а в волосах запутались
остатки дельтаплана. Что касается Пункса, то он лежал на передвижном
операционном столе в углу конференц-зала, и хирурги копались в нем
зубилами.
   Когда Фухе явился на планерку, Лардок уже отпилил ножовкой гвоздь на
котелке начальника и зачищал место среза наждачной бумагой.
   На повестке дня стояло три вопроса.
   Первый: как накормить начальника.
   Второй: кого назначить на место Пункса, если он помрет.
   Третий: вынести комиссару Фухе выговор за аморальное поведение его друга
Габриэля Алекса.
   Когда голосовали за повестку, Фухе категорически протестовал против
третьего пункта, а у Пункса пропал пульс.
   По первому вопросу выступил Фухе. Он предложил воспользоваться обилием
хирургических инструментов в зале и вспороть Дюмону живот, чтобы засовывать
пищу прямо в кишки.
   Лардок заметил, что при этом может испортиться костюм, а Дюмон закричал
из кастрюли, что он всех уволит, а этого мерзавца Фухе (он ткнул пальцем в
глаз Лардоку) он лично сам распилит ножовкой. Потом от возмущения он стал
икать, и далее стало неразборчиво.
   Попросил слова один из хирургов. Он сообщил, что зарегистрирована
клиническая смерть инспектора Пункса. Тотчас позвонили из аптеки напротив и
выразили соболезнование. Открылась дверь, и Мадлен внесла венок с траурной
ленточкой, испещренной буквами: "Любимому инспектору от преступного мира".
   Фухе предложил назначить на место Пункса Габриэля Алекса как помытого и
постриженного.
   Дюмон перестал икать и заявил, что умереть и дурак может, а работать
некому и что у него нет денег на похороны и пусть Пункса теперь оживляют к
чертовой матери.
   Весь снег растаял, потому что пришло лето.


   Часть 4. КОЛИБРИ, МАРАБУ И ПРОЧИЕ ТЕЛОГРЕЙКИ

   Во вторник в Африке наступило лето, и тропические ливни смыли всю пену
из кружек.
   Древесные лягушки радовались жизни и громко квакали.
   В управлении поголовной полиции планерку перенесли на следующий день.
   Обстоятельства изменились. Дюмону прострелили котелок из винтовки, но
   мозг
начальника не был задет по причине его отсутствия.
   Габриэль алекс получил административное взыскание - два удара
электропресс-папье пониже спины за то, что якобы случайно обрушил на голову
Лардока стеллаж с утюгами в магазине самообслуживания. Лардок прямо из
магазина с утюгом в голове попал в реанимацию.
   Пункса срочно оживили, выдали бюллетень на два дня, денежную компенсацию
(деньги сотрудников управления на его похороны) и отправили домой спать.
   Пулон чувствовал себя хорошо. По причине его неспособности к какой бы то
ни было работе инспектора временно назначили начальником отдела вместо
Лардока. Пулон в свое время вышел из самых низов, потом долго работал
инспектором и временная власть совершенно помутила его рассудок. Иначе как
понимать тот факт, что он потребовал от Фухе называть себя "господином
начальником отдела"?
   Зато Мадлен совершенно не изменилась. Фухе приспособил ее новый пылесос,
к тому чтобы обрызгивать себя пивом во время жары.
   В это время вернулся из отпуска Аксель Конг. Его настоящей должности
никто не знал, но панически боялись все. Говорили, что Конг связан с
верхушкой контрразведки и двери Дюмона открывает не иначе как ногой.
Впрочем, свидетелей последнего не нашлось.
   Первое, что сделал Конг, заявившись в управление поголовной полиции, это
сшиб гантелей злополучное электропресс-папье с потолка. Потом он вызвал к
себе комиссара Фухе для объяснений.
   - Не имею возможности,- ответил по селектору Фухе на свирепые крики из
трубки и добавил: - Выполняю ответственное поручение господина начальника
отдела- составляю карту пивных точек нашего великого, хотя и
нейтрального...
   - Что?! - прервал его Конг.- Он что - с бачка упал, этот твой господин
начальник отдела? Его что - утюгом по голове огрели?
   - Так точно, утюгом! - просиял от прозорливости начальства Фухе и
незаметно для себя принял под столом "смирно".
   - Ко мне поганца Лардока! Я ему!..
   - Никак невозможно! - запищал в трубку Фухе и от страха начал путаться.-
Господин Лардок находится с утюгом в голове на излечении в палате для
умерших, а на его место назначен господин отдела начальник Пулон.
   В трубке внезапно стало очень тихо.
   - Ага! - только и сказал Конг и отключился.
   Потом в коридоре загремело. Фухе тихонько высунулся за дверь. По
ковровой дорожке в сторону кабинета комиссара со всех своих вывернутых ног
несся господин отдела начальник Пулон. Он то и дело оборачивался, чтобы
увернуться от гантели Конга. В руке Пулона было зажато смятое жестяное
ведро. Фухе услужливо распахнул перед начальством дверь. С криком
"Господины начальники отделов за пивом не ходют!", Пулон от пинка Конга
легко перелетел через весь кабинет и, громыхая ведром, вывалился вместе с
оконной рамой наружу.
   Когда страсти немного улеглись, в кабинет Фухе пожаловал Габриэль Алекс.
   Конг унизил комиссара для порядка и был таков. А друзья вплотную
   занялись
пивом и раками. Пиво принес господин отдела начальник Пулон, весь синий и
посеченный. Он пугливо оглянулся по сторонам, тихонько поставил ведро с
пивом и исчез.
   Когда друзья одолели по первой кружке, за окном послышалось странное
шлепанье. Алекс выглянул наружу.
   - Что там? - лениво поинтересовался Фухе.
   Габриэль был настроен на лирический лад и продекламировал:
   - Собрат осьминога ползет по стене, совместно с присоской он явится мне.
   - Ага! - догадался Фухе.- Это Пункс, наверное. Так он теперь на
присосках?
   В проем окна заглянула реанимированная морда Пункса. На морде лица не
было.
   - Привет, покойничек! - поприветствовал его Алекс.- Что на том свете
новенького?
   Пункс сморщился и хриплым голосом попросил прикурить.
   - Руки, понимаешь ли, заняты,- виновато пояснил он.
   - Конечно, конечно, нет проблем! - заверил его Алекс и дал Пунксу
прикурить, а заодно бросил ему за пазуху живого рака, припасенного
специально для такого случая.
   Инспектор с благодарностью затянулся и с хитрецой заметил:
   - А теперь вам меня не сбросить.
   - Нет конечно,- заверил его Фухе, и тут зазвонил телефон.
   Пункс пополз дальше, а Фухе двинулся на планерку, которая только что
началась. Но перед тем, как он с Алексом покинул кабинет, за окном раздался
жуткий вой и звук падающего тела.
   Алекс довольно ухмыльнулся.
   На планерке присутствовали все, кроме Пункса, на планерке
отсутствовавшего.
   Алекс отказался убираться на все четыре стороны и остался при Фухе.
   На планерку были вынесены вопросы: Первый: в простреленном котелке
Дюмона завелись пчелы. Как их извести?
   Второй: кого назначить на место Лардока, если тот не излечится от утюга
и помрет.
   Третий: сбор средств на годовщину образования поголовной полиции
великой, хотя и нейтральной державы.
   Сугробов не было, потому что солнце стояло в зените. Лето продолжалось.


   Часть 5. ДИРЕКТОР КАСПИЙСКОГО МОРЯ

   В пятницу перед закатом сдохли все осы от того, что пошел снег. В Африке
отцвели каштаны, и скворцы, спасаясь от жары и винных испарений, двинулись
на север.
   В управлении поголовной полиции шла планерка. На повестке дня стояли три
вопроса.
   Первый: в котелке Дюмона завелись пчелы. Как их извести?
   Второй: кого назначить на место Ларри Лардока, если тот не излечится от
утюга и помрет.
   Третий: разное.
   По первому вопросу выступил комиссар Фухе. Он предложил напустить
начальнику через трубочку в дырочку угарного газа. От этого, мол, пчелы
очумеют и повылезают через горловину прямо на галстук.
   Инспектор Пункс заметил, что при этом почти наверняка от меда испортится
галстук. Фухе ответил, что это ничего и таких галстуков на свалке...
   Тут Дюмон заголосил из кастрюли, что это саботаж и лимиты на угарный газ
исчерпаны еще в прошлом году, и он не допустит разбазаривания
стратегического сырья нации в личных целях, а этого подстрекателя (он
наугад ткнул пальцем в Мадлен) он лично...
   В этот момент на котелок шефа наполз рыжий таракан и стал нагло шевелить
усами. Исполнительный Рейсфедер вихрем сорвался с места и, прежде чем
кто-нибудь успел ему помешать, побрызгал на котелок из баллончика "Пиф".
   Таракан сумел благополучно скрыться, зато сам шеф поголовной полиции от
неожиданности наглотался химии и стал скоропостижно погибать.
   Позвонили из аптеки напротив и поинтересовались, кто заплатит за рецепты
начальника полиции. Открылась дверь, и неизвестный всему поголовному миру
громила спросил, когда присылать венок на похороны господина Дюмона.
   - Караул! - закричал из подсобки Мадлен голосом Конга неизвестно кто.
   Разбираться послали Рейсфедера. через минуту он вернулся, белый, как
саван, и доложил, что все в порядке. Только Габриэль Алекс невменяем,
скандалит, требует принести ему лифт, чтобы он поднялся на планерку и
показал, кто здесь хозяин!
   Дюмон очнулся и сразу начал нудить, что лифты по заказу не носют и что
вообще - как это посторонний в управлении поголовной полиции человек может
что-либо требовать...
   Комиссар Фухе привычно сидел за спиной шефа и так же привычно крутил ему
дули. На выпад начальника он ответил, что знает, как освободить Дюмона из
кастрюли - это раз. Знает, кого назначить на место Лардока - это два.
   - А если Лардок не помрет? - подала голос Мадлен, выжимая тряпку.
   - А если не помрет, отчетливо произнес комиссар,- так тем более. Ходить
на службу с утюгом в голове - это даже хуже, чем с кастрюлей на заднице!
   При слове "задница" Дюмон неумело плюнул в дырочку в котелке и, конечно,
в Фухе не попал, зато рассерженные пчелы показали ему, как нарушать
спокойствие в улье. Дюмон тоненько завыл и попросил Фухе поскорее
освободить его из плена.
   Фухе заявил, что в давние времена больные зубы вырывали при помощи
открываемой двери. Исполнительный Рейсфедер заметил, что при этом может
оторваться голова. Фухе ответил, что это не страшно, было бы из-за чего
переживать.
   Дюмон и хотел бы вмешаться, но пчелы окончательно доконали его, и он
униженно молчал.
   Фухе объявил, что есть два способа избавления Дюмона.
   Первый. Повесить шефа полиции на виселице за котелок. При этом с помощью
смазки из меда, излишнего веса и укусов пчел Дюмон выскочит из него за
минуту.
   Второй. Нагреть котелок паяльной лампой до красного свечения, при этом
он расширится, и любимый начальник сможет с легкостью освободиться из
плена.
   Заведующая складом Мадлен заявила, что не даст бензина для этих дурацких
экспериментов с огнем.
   Дюмон с радостью с ней согласился. Но тут его, видимо, снова укусила
пчела, и его ликование по поводу пытки огнем было несколько омрачено. Дюмон
вздрогнул, завыл и стал слезно просить Фухе лично его повесить.
   Комиссар потребовал занести все сказанное в протокол, чтобы в
дальнейшем, при непредвиденном повороте событий, он никак не пострадал.
   Дюмону все сказанное не понравилось, и он завел было песню про личную
ответственность и высокие моральные... Но тут в котелок на запах меда
залетел шершень, и все обитатели улья, включая шефа полиции, стали его
выгонять.
   В понедельник в Австралии пронесся ураган, и всех крокодилов и сумчатых
крыс-опоссумов забросило на Северный полюс.


   Часть 6. КРЕКЕРЫ, МАРЦИПАНЫ И РАБИНОВИЧИ

   Несмотря на страшную засуху, могильные камни на кладбище в Антарктиде не
треснули, а что касается хомяков, то их численность резко сократилась в
связи с увеличением закупочных цен на зерно.
   Заместитель шефа полиции Ларри Лардок не обманул ожиданий сотрудников и
благополучно скончался. Его так и хоронили с медалями и орденами на груди и
утюгом фирмы "Ямаха" в голове. Гроб изготовили бесплатно на радостях
представители уголовного мира и торжественно вручили Дюмону. Дюмон, не
разобравшись, стал скандалить, что он-де не позволит издеваться над шефом
поголовной полиции посредством дарения ему гроба, даже если тот бесплатный!
   Габриэля Алекса судили за непреднамеренное убийство, но его друг
Фердинанд Фухе подключил все свои связи, и процесс затянулся. На
заключительном слушании дела, когда мнения присяжных разделились примерно
поровну, Фухе нанес обвинению сокрушительный удар. Оказалось, что Ларри
Лардок незадолго до смерти взял у Габриэля Алекса взаймы на три кружки
пива, о чем имелась его расписка, и отдавать категорически отказался.
   Приняв во внимание это обстоятельство, присяжные единогласно заявили,
что убийство Лардока в таком случае является чуть ли не обязательным
следствием займа, а уж судить за такое - это слишком.
   Алекса оправдали.
   Он тут же, не вставая со скамьи подсудимых, заявил репортерам, что
подаст аппеляцию.
   - Ну зачем тебе, дураку, аппеляция?! - возмущался Фухе.- Живи и радуйся!
   - Все подают! - угрюмо стоял на своем Алекс.- А я что, хуже?
   Дюмона по его просьбе повесили, но наспех и неумело, так как штатного
палача давно уволили из-за дефицита городского бюджета.
   Дюмон, конечно, сорвался. По традиции котелок намылили, и он
   соскользнул. При падении шеф сломал ногу и на время забыл о пчелах.
   Второй раз вешать
уже нельзя, это все знали.
   К тому же у шефа полиции очень не вовремя заныл больной зуб, и он
промаялся две ночи без сна. Когда боль стала совсем невыносимой, он
заставил себя показаться врачу. Ему сделали рентген и сказали, что зуб
нужно удалять.
   Дюмон с радостью согласился. Он имел в виду, что сначала снимут котелок,
за те же деньги. Но дантист заявил, что, во-первых, некуда давать наркоз,
а, во-вторых, через дырочку в кастрюле рвать зуб невозможно: щипцы не
пролезут. Наконец, при осмотре дантиста укусила пчела, и он включил это в
счет за лечение.
   Дюмон был в отчаянии, несмотря на то,что врач посоветовал давать
обезболивающее через дырочку в котелке, пока что-нибудь не придумают.
   Срочно была организована планерка в управлении поголовной полиции. На
повестке дня стояли два вопроса.
   Первый: как вырвать зуб Дюмону.
   Второй: как освободить его же от пчел и проклятого горшка.
   По первому вопросу выступил Фухе. Он предложил просунуть в дырочку
крепкую нитку, привязать там ее к зубу и как следует дернуть тягачом. При
этом, кстати, может слететь и котелок.
   Дюмону это не понравилось, и он прогудел изнутри, что если зуб не
пролезет в дырку, оторвется голова вместе с котелком.
   Фухе ответил, что это его не касается, и пусть Дюмон, если хочет,
подыхает в своем улье. А он, видите ли, может посоветовать, как выгнать
пчел.
   Пункс, который немного укрепил здоровье и присутствовал на планерке,
сразу же спросил:
   - Как?
   Фухе сказал, что есть у него на примете небольшой стотонный пресс, и
если им несколько раз хорошо врезать по кастрюле, то пчелы не выдержат шума
и уберутся. А если к тому же кастрюля сплющится, то шеф сможет вернуться в
родной коллектив.
   Пулон тоже приполз на собрание и сказал, что от грохота, наверняка,
пострадают уши начальства.
   Фухе парировал этот выпад. Он заявил, что пускай Дюмон замажет свои
драгоценные уши воском из сот, благо далеко ходить не надо.
   Пункс сообщил, что если не рассчитать точно силу удара, может пострадать
прическа шефа.
   Шеф полиции завопил из кастрюли, как резаный, что они все измываются над
начальством и что он им всем задаст по первое число.
   Тут пришла Мадлен с паяльной лампой. Она сказала, что ей это все уже
надоело. Все дорожки в управлении закапаны медом, а все мужики -
тупоголовые ослы. А она вот сама все сделает. Затем она заправила лампу и
схватила шефа за ноги. Дюмон сильно кричал.
   Кастрюля раскалилась. Первыми не выдержали пчелы. Потом Дюмон вырвался и
заметался по комнате в поисках воды. Фухе подставил ему ножку. Начальство
стало падать, зацепилось кастрюлей за собственный костыль и, наконец,
освободилось из плена.
   Мадлен стала макать голову многострадального шефа в ведро с водой и
оттирать ее тряпкой. Дюмон даже не пискнул. Он широко улыбался и хотел
любить всех.
   Габриэля Алекса по его же просьбе снова судили и припаяли на этот раз
пять лет омоложения до трех лет. Оказалось, что расписка Лардока о займе
денег была фальшивой.
   На Канарских островах зимой опять не шел снег, а пингвины, которых
ураганом занесло в Австралию, заболели чумкой.


   Сентябрь 1992 - январь 1993 г.
   * * *



   Сергей Каплин

   Династия

   Новелла первая

   Землетрясение

   Посвящаю Гаврюшину А. И.


   1.Государственная тайна

   Фухе устало потянулся и зевнул. До конца рабочего дня оставалось еще два
часа, но он решил прополоскать глотку стаканчиком молочного коктейля в баре
"Крот", в котором он давно стал завсегдатаем.
   Свистнув к себе в кабинет уборщицу Мадлен, Фухе вручил ей ключ от сейфа
и попросил:
   - Ты уж, голубушка, подежурь здесь до окончания присутственного времени,
а я схожу в "Крот" размяться.
   - Все сидеть да сидеть...- проворчала Мадлен.
   - А убирать когда? Вон Лардок весь четвертый этаж кровищей залил...
   - Ладно, милая, завтра я сам приберу. А тут в случае чего трубочку
снимай да отвечай, что комиссар Фухе у министра.
   Заключив это соглашение, Фухе смело направил свои стопы в вожделенный
бар.
   То, что он увидел в баре, привело его в ярость. Два инспектора
поголовной полиции. Пункс и Рейсфедер, поступившие на работу всего неделю
назад, осмелились веселиться в баре, который по давней традиции служил
местом утех для ветеранов.
   Сунув руку в карман, Фухе вспомнил, что его пресс-папье давно покоится в
музее, и громко зарычал:
   - Эй, суслики! За каким дьяволом вы приперлись в мое заведение да еще в
рабочее время?
   Суслики было испугались, но Пункс быстро пришел в себя:
   - Господин комиссар,- пролепетал он,- мы получили задание огромной
государственной важности... Если мы с ним справимся (а это несомненно), то
мы получим два миллиона гульденов премии и звания старших комиссаров. Так
что присоединяйтесь к нам, обмоем наш будущий успех!
   "Заметил, паразит, что пресс-папье со мной нет,- вяло подумал Фухе.- А
кулаками я с ними двумя не справлюсь. Выпить, что ли, с досады?"
   - Наливай! - распорядился он.- Выпью на старости лет!
   Когда третье ведро пива было опорожнено, комиссар позволил себе
передышку.
   - Что же это за суперзадание такое, о котором я не знаю? -
поинтересовался он у Пункса.
   - Государственная тайна! - Пункс высоко задрал к потолку палец.- Обязаны
хранить молчание.
   - Э-э...- протянул Фухе разочарованно.- Я знаю все государственные
тайны, но среди них нет ничего такого, за что можно было бы отвалить два
миллиона.
   Что-то вы врете...
   - Ничего не врем! - обиженно произнес изрядно накачавшийся Рейсфедер.-
Враги подрывают наше экономическое и военное могущество! Наша великая, хоть
и нейтральная держава на нас возложила защиту своих коренных интересов!
   - Ха-ха-ха! - развеселился Фухе.- Вы что, блох ловить будете при неясной
погоде?
   - А что вы скажете о хищении нашего урана парагвайскими шпионами? -
торжествующе сказал Пункс.
   - Так уран - дело рук парагвайцев? - удивился Фухе.
   - Именно! - обрадовался понятливости комиссара Пункс.
   - И мы сегодня в двадцать ноль-ноль летим в Асунсьон для расследования
этого дела государственной важности. Сам господин Конг из контрразведки
будет руководить операцией "Икс".Мы встретим его в Асунсьоне.
   - Аксель Конг? - поразился Фухе.- Но он же на пенсии...
   - Ему захотелось заработать эти два миллиона для спокойной старости,-
пояснил Пункс.- Вот он и вернулся на работу...
   - Да ты хоть видел-то его когда-нибудь? - возмутился Фухе с таким
пренебрежением к своему давнему недругу, которое почувствовал в голосе
инспектора.
   - Не приходилось...- вздохнул Пункс.
   - Как же ты узнаешь его там, в Асунсьоне?
   - Он прилетит завтра спецрейсом. Мы его должны встретить в семь часов в
аэропорту. А узнает нас он по носовым платкам с монограммой из трех
   -"иксов".
   - Как же, встретите! - усомнился Фухе.- Ведь в Парагвае, говорят,
постреливают!
   - Ерунда! - расхрабрился вдруг Рейсфедер.- Мы всех в один миг этим...
как его... пресс-папье!
   Это уже было явное издевательство, и Фухе слегка съездил молокососа по
   уху. Затем, пробормотал: "Летите, голуби!" и осушив бокал виски,
   комиссар
двинулся в выходу.


   2. ...И ОДНО НЕИЗВЕСТНОЕ.


   Когда Фухе вернулся в свой кабинет, Мадлен мирно дремала, положив голову
на стол. Комиссар пинком разбудил верного стража правопорядка и выставил за
дверь.
   - Так ты, Фред, завтра уж кровищу отмой,- пробормотала Мадлен спросонья
и тихо поползла досыпать.
   - Отмою! - буркнул Фухе.- Тут, кажется, мозги кое-кому отмыть не мешало
бы!
   И, заперев кабинет, он направился на четвертый этаж к шефу.
   Шеф был у себя. Он сидел на свежем трупе и чистил огромную алюминиевую
учебную гранату, покрытую толстым слоем засохшей крови.
   - Скотина! - заорал на него Фухе.- Подонок! Да я тебя! Где
справедливость?
   Шеф в удивлении поднял на него глаза.
   - В чем дело, Фухе? - спросил он испуганно.
   - Фухе? Уже просто Фухе? - вопил комиссар страшным голосом.- Убью!
   - Господин, господин Фухе! - поспешил поправиться шеф.
   - То-то же! - немедленно начал успокаиваться комиссар.- Слушая-ка,
Лардок, что это за каракули ты тут выводишь?
   - Какие каракули?
   - С Пунксом и Рейсфедером. Это совсем уже черт знает что! Им - два
миллиона, а ветерана Фухе - на свалку?!
   Да они уже считают себя спасителями нации! Уже издеваются надо мной!
   - Успокойтесь, господин Фухе! - умолял Лардок.- Неужели вас расстроило
их назначение на такое опасное задание? Вы ведь не хотели в свое время
ехать в Парагвай по делу Золотой Богини...
   - Так ты все решил за меня и без меня? А два миллиона - соплякам?
   - Милый Фухе! Решал-то не я!
   - А кто же?
   - Контрразведка. Ведь это ее область...
   - Значит, Конг...- начал комиссар.
   - Да. Ему нужен был человек для черновой работы, я предложил вас, но
он...
   - Что он? - вновь разъярился Фухе.
   - Он сказал, что такой кретин, как Фухе, вместо того, чтобы вернуть наши
ядерные запасы, просто взорвет их...
   - Так и сказал? - опешил Фухе.
   - Так и сказал...
   Фухе почесал лысину, подумал и спросил:
   - Значит, у Парагвая есть ядерное оружие?
   - В том-то и дело! - обрадовался Лардок перемене темы.- И Парагвай
обратился в ООН с требованием внести их вонючую дыру в список великих
держав... А уран и технологию производства оружия они похитили у нас.
   - Как же допустила контрразведка? - удивился Фухе.
   - Так и допустила,- ответил Лардок.- Если бы Конг не был на пенсии,
этого не произошло бы...
   - А почему ты отправляешь двоих, когда Конг просил одного?
   - Так ведь молоды совсем! Пусть набираются опыта.
   - Пока они набираются в баре,- сказал Фухе и подвел итог.- Значит так,
козлик! Срочно мне внеочередной отпуск и триста парагвайских песо. А два
миллиона поделим на троих! Мне, тебе...
   - И кому еще? Конгу?
   - Дурак! Алексу! - И Фухе галопом помчался обратно в "Крот".
   Теплая компания спасителей нации еще была там. Рейсфедер стоял на
четвереньках и размахивал яркими авиабилетами, а Пункс громко выкрикивал в
пустую кружку:
   - Г-господа пьяницы! Эти две бумажки спасут нашу великую, хоть и
нейтральную державу! Что смотришь? - обратился он к Рейсфедеру, который
забыл, зачем он на полу.- Лай, ты, цепной пес империализма!
   Фухе твердым шагом подошел к Пунксу и спросил безразличным тоном:
   - Все выпили? Больше нечего?
   - Все! - радостно взвизгнул Рейсфедер.- И командировочные пропили!
   - Что ж! Вы меня угостили, угощу и я вас! -великодушно заявил Фухе.-
Кельнер, ящик виски и бочку пива!
   Пока Пункс и Рейсфедер лакали пиво, сунув голову в бочку, Фухе позвонил
в городскую тюрьму:
   - Алло! Мне начальника тюрьмы! Да-да, господина Дюмона! Дюмон? Это Фухе.
   Там Алекс на месте или гуляет? Скажи ему, чтобы через час был в
   поголовной
полиции... Что? Дежурство? Неужели некем заменить? Тюремщиков нет? Тогда
сам подежурь! Да, с меня бутылка! Пока!
   Затем он заглянул в зал. Пункс и Рейсфедер уже дули виски и поили им
хозяйскую кошку. Фухе вновь набрал номер.
   - Лардок? Песо готовы? Прикажи Мадлен вышить на двух носовых платках по
три икса и пришли ее к кассе.
   Через полчаса чтоб была!
   Выпив с Рейсфедером на брудершафт и постучав его по щекам яркими
авиабилетами, Фухе поспешил к себе в кабинет.
   Операция "Икс и одно неизвестное" началась.


   3. ДОН САНЧЕС

   Асунсьон выглядел совсем не так, как несколько лет назад, когда Фухе
прилетал сюда по делу Золотой Богини. Не валялись на улице трупы, не
стелился повсюду дым, не слышно было взрывов и стрельбы. Мулаты не гонялись
за неграми, негры не резали креолов тяжелыми мачете.
   - Тоска...- сказал Фухе Алексу.- Как бы мы не задержались здесь
   надолго!.. Ну да Конг что-нибудь придумает!
   Справившись у полицейского об адресе лучшего отеля, они взяли такси и
направились отдыхать. Таксист долго возил их по городу, пока Алекс вдруг не
заметил, что они въехали в густую сельву.
   - Комиссар,- толкнул он задремавшего Фухе.- Тут что-то не то!
   - Черт! - ругнулся Фухе.- Джунгли какие-то! Эй, приятель! - обратился он
к таксисту.- Где это мы?
   - Где надо! - нагло ответил тот и остановил машину. Тут же их со всех
сторон окружили голодранцы самого свирепого вида, двери открылись, и
путешественников за руки и ноги вытащили на свежий воздух.
   - Приехали, сеньоры туристы! - заявил один из аборигенов, самый
ободранный и хилый.- Деньги на бочку! - и он протянул свою грязную лапу.
   Кряхтя, Фухе и Алекс вынули свои кошельки.
   Хилый голодранец кинул награбленное подручным, которые их вытряхнули и
разочарованно завыли:
   - Дон Санчес, тут всего триста песо и десяток гульденов!
   - Раздеть и обыскать! - приказал дон Санчес.
   Но и обыск ничего не дал. Дон Санчес вынул из-за пояса мачете. Фухе
побледнел. Но их не тронули. Мачете обрушилось на голову таксиста.
   - Вот так, сеньор Алехандро! - произнес дон Санчес, вытирая оружие,- А
вы, сеньоры, оденьтесь, замерзнете, да и москиты закусают. Карахо!
Алехандро принял вас за богатых туристов... Но если денег у вас нет,
значит, вы - шпионы... О! Я знаю: одной великой, хоть и нейтральной
державы!
   Постойте-ка! Да ведь это сам сеньор Фухе! Как я сразу вас не узнал!
Сеньор Фухе, вы у друзей!
   - Хороши же ваши друзья, комиссар,- язвительно прошептал Алекс.
   - Все мы помним ваши подвиги, сеньор Фухе, в нашей небольшой стране,-
продолжал дон Санчес.- Карлос, Энрике! - позвал он.- Идите сюда!
   Из толпы вылезли на кривых рахитичных ножках двое грязных мальчуганов
лет семнадцати.
   - Смотрите! - провозглашал Санчес.- Этот сеньор за два дня убил в
Асунсьоне Чертиведо, Америго Висбана и нашего президента, не считая простых
смертных.
   Я, дон Санчес, уступаю сеньору Фухе место главаря в своей шайке!
   И Санчес отдал опешившему комиссару свое мачете.
   - А теперь примите и нашу казну! - торжественно произнес Санчес.
   Карлос и Энрике сунули в руку Фухе шкатулку.
   - Тут немного, всего около трех тысяч,- сказал дон Санчес.- Но с вами мы
добудем пять... нет, десять тысяч!
   - Однако я приехал в Парагвай за двумя миллионами гульденов! - не
выдержал Фухе.
   - Гульденов? - глаза Санчеса округлились.- Двадцать миллионов песо!
   Приказывайте, сеньор!
   - Буэно! - согласился Фухе.- Нам бы отдохнуть...
   - Прошу сюда, сеньоры! - и Санчес повел их в свой шалаш.


   4. БОЛЬШОЕ БУХ

   Выпив по стакану пульке, Санчес, Фухе и его верный друг Алекс разлеглись
на мягких ягуаровых шкурах.
   - Итак,- произнес Фухе, морщась от едкого табачного дыма, испускаемого
собеседниками,- нам нужно узнать, где находятся парагвайские запасы
ядерного оружия...
   - А что это? - удивился Санчес.
   - Хм...- Фухе переглянулся с Алексом.- Как бы вам это объяснить...
   Граната. Гра-на-та - бух! Понятно?
   - Си, понятно.
   - А это много-много бух. Понятно?
   - Но, сеньор, не совсем.
   - Одна граната - бух! - терпеливо объяснял Фухе.- Много граната - много
бух! Понятно?
   - Понятно! - просиял Санчес.- Склад боеприпасов?
   - Господи! - не выдержал Алекс.- Хиросима - знаешь?
   - Знаю. Это диаболо! Гринго, американос!
   - Так вот,- обрадовался Фухе понятливости собеседника.- У Парагвая тоже
есть это большое бух, но украли его у нас. Если мы вернем бух нашей великой
нейтральной державе, нам выдадут два миллиона гульденов.- Фухе подсчитал
что-то.- Один миллион песо - ваш!
   - Буэно! - воскликнул Санчес.- Найдем! Карлос, Энрике! Всех сюда!
   Пока Санчес отдавал распоряжения подчиненным, Алекс глянул на часы.
   - Конг прилетит через час,- напомнил он Фухе.- Пора в аэропорт.
   Комиссар с ним согласился и сел за руль машины, на которой прибыл к
гостеприимным разбойникам. Алекс примостился рядом.
   В аэропорту они бродили по взлетному полю в ожидании спецрейсового
самолета, затем размахивали носовыми платками, нахлобучив на лоб сомбреро,
в ожидании Конга. Но Конга среди прилетевших не было. Зато были мрачные и
неопохмеленные Пункс и Рейсфедер. Не узнав комиссара под широким сомбреро,
они проскользнули в город и направились к полицейскому спрашивать адрес
самого дешевого отеля.
   Комиссар начал нервничать. Алекс спокойно ковырялся в носу. И вот тут к
ним подошел невысокого роста человек, прибывший спецрейсом. Посмотрев на
платки с тремя иксами, он что-то пробормотал, а затем внятно произнес:
   - Конг ждет вас в Мехико завтра, девятнадцатого сентября, рейсом
пятнадцать ноль-ноль. Пароль тот же,- и он указал на носовые платки. После
этого человек попросил у Алекса сигарету и растворился.
   - Интересно...- сказал Фухе.- Что бы это значило?
   - Это значит, что в операцию внесены коррективы,- спокойно ответил
Габриэль.
   - Мехико, Мехико... Это где? - осведомился Фухе.
   - В Мексике, по-моему,- неуверенно предположил Алекс.
   - И по-моему, тоже в Мексике,- согласился комиссар.- Эти парагвайские
шалопаи решили хранить свое ядерное оружие на чужой территории... Тайно,
конечно... Хитро придумали! Пока мы здесь надрываемся, они спокойно готовят
бомбу в Мехико! К Санчесу! - решил он.- Узнаем, что он разведал, и - в
Мехико! Кстати, ты не узнал этого курьера, Алекс?
   - Нет, а что?
   - Да это же де Бил! Его взяли швейцаром в нашу контрразведку по
протекции Конга.
   - Ну и ну! - удивился Алекс.- Куда нас только судьба не бросает... Вот и
вы в Гваделупе швейцаром...
   Фухе укоризненно взглянул на друга, и Алекс осекся.


   5. ТАЙНАЯ БАЗА

   В логове Санчеса, когда туда вернулись Фухе с Алексом, царило оживление.
   Сам Санчес стоял над трупом очередного таксиста, который имел
неосторожность привезти не богатых туристов, а голь перекатную.
   - Ба! - сказал Фухе Алексу.- Да это же наши пташки - Пункс и Рейсфедер!
   Действительно. Пункс и Рейсфедер, привязанные к дереву, в один голос
утверждали, что они вовсе не шпионы великой, но нейтральной державы, а
бедные безработные из Франции. Рейсфедер, потерявший голову от страха,
пытался еще и угрожать Санчесу, упоминая к месту и не к месту пресс-папье.
   Фухе тихонько подозвал к себе Санчеса и прошептал:
   - Это французские миллионеры. Деньги у них в банке. Пытайте их, пока не
назовут номер шифра в сейфе!
   Голодранцы подхватили несчастных и поволокли их на поляну дознания.
   Тем временем Фухе и Алекс расположились в шалаше Санчеса, выпили пульке
и мирно заснули. Их не тревожили москиты, отгоняемые заботливым и преданным
Санчесом, не тревожили и крики незадачливых инспекторов, которым заткнули
глотки грязным тряпьем, чтобы не мешать дорогим гостям.
   Наутро Санчес разбудил Фухе с ликованием.
   - Сеньор Фухе! - торжественно сказал он.- Мои люди выяснили то, что вы
нам поручили. Парагвайский бухбух находится не в Парагвае...
   - Знаю,- зевнул Фухе.- В Мексике.
   - Как! - Санчес даже побледнел.- Как вы могли узнать?
   - Интуиция,- пояснил проснувшийся Алекс.
   - Вы святой! - Санчес упал на колени и стал неистово молиться.-
Сотворите чудо! Вылечите меня от рахита!
   - Это потом,- милостиво пообещал Фухе.- Итак, бух-бух в Мехико.
   - Нет, сеньор Фухе! Бух-бух в Акапулько, вернее, в море возле Акапулько.
   - Значит, у нас есть шанс опередить Конга,- решил Фухе.- Когда ближайший
рейс на Акапулько?
   - Карлос, Энрике! - крикнул Санчес.- Когда ближайший рейс на Акапулько?
   - Через пятнадцать минут! - хором ответили дебилы.
   Фухе, Алекс и Санчес прыгнули в машину и помчались в аэропорт.


   6. РЕЙС АСУНСЬОН - САН-ПАУЛУ

   Когда машина вкатилась на стоянку аэропорта, диктор сообщил об
отправлении самолета Асунсьон- Акапулько. Узнав в справочном бюро, что
следующий рейс послезавтра, Фухе опустил руки.
   - Конг сделает все раньше нас,- произнес он печально.
   - А вы умеете водить самолет? - спросил неожиданно Санчес.
   Фухе, умевший все, испепелил его взглядом.
   - Тогда за мной! - и Санчес, сверкая отрепьями, помчался к кассе. Ничего
не понимая, Фухе и Алекс следовали за ним.
   Санчес выхватил из рук Алекса шкатулку с казной, растолкал возмутившуюся
очередь и взял три билета на рейс Асунсьон - Сан-Паулу, оказавшийся
ближайшим.
   - Однако зачем тебе мое умение летать, Санчес, если ты купил билеты? И
почему до Сан-Паулу?
   - Мы зайдем в самолет,- объяснил Санчес,- я тихонько перережу своим
мачете глотки экипажу, вы сядете за штурвал, и мы полетим в Мексику.
   - Годится,- согласился Фухе и отправился в буфет подкрепиться кефиром
перед качкой.
   Когда самолет поднялся над землей, Фухе обратил внимание Санчеса на
толпу возле кабины пилота. Толпа чтото кричала, размахивала руками и явно
чего-то добивалась. Санчес решил разведать, в чем дело, взял мачете и
двинулся к кабине. Возвращаться он, видимо, не собирался. Фухе заметил, что
он ввязался в спор и машет своим мачете перед лицом толстого
интеллигентного мулата в очках. Комиссар ткнул Алекса, но тот уже давно
видел десятый сон.
   Тогда Фухе лично направился разведать обстановку.
   - Но мне нужно в Монтевидео! - кричал, брызжа слюной, толстый мулат.
   - А меня ждут в Ла-Пасе! - вторил ему креол в сомбреро.
   - Я первый сюда подошел! - вопил кто-то, снимая с предохранителя
пистолет 45-го калибра.
   - А я говорю, что самолет пойдет на Сан-Паулу! - орал здоровенный
фермер, потрясая кулаками.- Я уже неделю по всей Америке летаю, а у меня
закупки в Бразилии!
   - Ну и летел бы рейсом на Акапулько, он как раз в Сан-Паулу пошел! -
зарычал на него интеллигентный мулат.
   Фухе сразу сообразил, что нужно делать.
   - Сеньоры! - вмешался он.- Если самолет на Акапулько полетел в
Сан-Паулу, то самолет на Сан-Паулу должен идти в Акапулько!
   Все сразу согласились с такой логикой и мирно разошлись по местам.
Санчес, перекрестившись, пошел в кабину.
   Через три часа Фухе, сидевший за штурвалом, решил взглянуть, сколько у
него осталось горючего, и пришел в ужас: бензина оставалось всего на
полчаса.
   Алекс, дремавший рядом, проснулся, посмотрел на карту, отметил
местоположение самолета и пришел к выводу, что лететь осталось никак не
меньше часа.
   - Как же так? - растерялся Фухе,- Почему не хватило?
   - Так ведь до Сан-Паулу втрое ближе, чем до Акапулько,- пояснил
образованный Алекс.
   - Что же делать? - взвыл Санчес.
   - Молиться! - сурово сказал Фухе.- Вы грешны, Санчес!
   - А двадцать миллионов?
   - Они нам уже не понадобятся,- спокойно ответил комиссар.
   Алекс вдруг стал рыскать по кабине и наконец удовлетворенно захрюкал:
   - Парашюты, комиссар! И резиновые лодки! Три комплекта!
   - Так давайте прыгать! - предложил Санчес.
   - Куда? - остановил его Фухе.- А ядерная база?
   - Жизнь важнее! - огрызнулся Санчес.
   - А миллионы еще важнее! - заявил Фухе.- Сколько до материка?
   - Четыреста сорок километров,- сообщил Алекс.
   - Смотрите вниз,- приказал Фухе.- Ищите базу!
   Через несколько минут Алекс увидел внизу остров метров триста в
диаметре.
   - Есть! - крикнул он, заметив, что остров тихонько колышется на волнах.
   - Определи координаты!
   Алекс тщательно их определил и аккуратно записал у себя на ладони.
   Фухе провел машину еще на несколько десятков километров к востоку,
развернул ее, одел парашют и скомандовал: "С богом!"
   - А база? - удивился Санчес.
   - От базы через несколько минут ничего не останется: я положил самолет
на курс снижения прямо в координаты острова,- объяснил комиссар и повторил:
- С богом!


   7. ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ

   - Вот так встреча! - воскликнул человек в длинном плаще, сидевший на
корме катера.- Никак Фухе?
   - Аксель? - не менее удивился Фухе, которого только что подобрали с
поверхности океана, где он болтался в резиновой лодке.- Понял все-таки, что
база возле Акапулько?
   - Ты-то до нее хоть не добрался? - забеспокоился Конг.
   - Не успел.
   - Ну и хорошо, что но успел. А кто это с тобой? Алекс? Не узнал, не
узнал... А это что еще за рожа бандитская?
   - А он и есть бандит, зовут дон Санчес.
   - Не слыхал, не слыхал,- засокрушался Конг. - Сегодня он бандит, завтра
министр... Э! Да что там говорить?
   Все мы бандиты...
   Так рассуждал Конг, пока Фухе и его спутники приходили в себя после
путешествия по воздуху.
   - Значит, до базы вы не добрались? - радовался Конг.- Ну и слава богу, а
то ты мог бы и взорвать ее, а вместе с ней и ядерное могущество нашей
великой, хоть и нейтральной державы... Ничего, сейчас мы наведем на базе
порядок!
   - Как? - поинтересовался Фухе.
   - А вон за нами идут вертолеты войск ООН. Парагвай не сможет не
подчиниться нормам международного права.
   - Знаешь, Аксель,- заискивающе сказал Фухе,- давай лучше повернем к
берегу или на вертолет переберемся...
   - Что еще такое? - всполошился Конг.
   - Ничего, просто через пару минут так тряхнет, что и косточек наших со
дна не выловят...
   - Ах ты, тараканья кровь! - выругался Конг, но не мешкая дал сигнал
одному из вертолетов снизиться.
   Когда катер несся по волнам уже без экипажа, а вертолеты рубили
лопастями воздух в направлении Калифорнии, мощный сноп света, грохот и
высокий дымный гриб отметили то место, где нашли свое последнее пристанище
души пассажиров рейса Асунсьон-Сан-Паулу.
   А еще через насколько минут сотрясение тверди земной произвело страшные
разрушения в Акапулько, Мехико и других мексиканских городах.


   Новелла вторая

   ГОЛОВА РАМЗЕСА

   1. СДЕЛКА С ДЬЯВОЛОМ

   Парагвайско-мексиканская эпопея комиссара Фухе, столь много ему
обещавшая, закончилась тем не менее весьма плачевно. Едва бело-голубой
вертолет приземлился на спецаэродроме войск ООН в Калифорнии, как Конг
вытащил из лайнера упиравшегося комиссара и дружески проговорил:
   - Ну вот, слышал, дурак, что по радио сказали? Мало того, что ты
уничтожил значительную часть ядерных запасов нашей великой, но нейтральной
державы, так ты еще и пол-Мехико разрушил. А что, отправлю-ка я тебя к де
ла Мадриду, пусть он с тобой разбирается...
   - Это в Испанию? - недоуменно спросил Фухе.
   - Дурак! Де ла Мадрид - это мексиканский президент...
   - Ой, не надо! - неожиданно заскулил Фухе.- Он же меня угробит!
   - Правильно, угробит,- согласился Конг.- Ты сам этого заслуживаешь. Вот
и Алекса твоего туда же!
   - А можно одного Алекса? - спросил Фухе.
   - Ну уж нет. Его только как дополнение к тебе!
   - Аксель - взмолился комиссар.- Никто, кроме тебя, не знает, что это мы
рванули базу возле Акапулько...
   - И что ты хочешь этим сказать?
   - Может, ты по старой дружбе?...
   Конг задумался.
   - Ладно, живи,- согласился он наконец.- Но чтоб ближайшим самолетом
летел домой! Явишься к Лардоку и напишешь рапорт о случившемся. А в
министерстве потусторонних дел мы его под сукно спрячем. И будешь ты,
суслик, делать то, что я тебе прикажу, а иначе - сукно тонкое, порваться
может... Как бы тогда тебе не пришлось вспоминать счастливые дни в
Гваделупе...
   - Но Аксель...
   - Что еще?
   - Я ведь действовал неофициально...
   - Что, отпуск испросил у придурка Лардока?
   - Отпуск...
   - Хм... Тебе же хуже! Отправлю к де ла Мадриду.
   - А может, расписочку? - пытался выйти из положения Фухе.
   - Какую расписочку? Ты же писать не умеешь!
   - Умею! - гордо ответил комиссар.- Научился.
   Конг вновь задумался.
   - Ну что ж, пиши,- сказал он,- диктую: "Я, Франц-Фердинанд Фухе,
признаюсь в разглашении государственной тайны, взяточничестве,
казнокрадстве и уничтожении ядерных запасов своей великой нейтральной
державы. Пусть казнит меня мой народ по законам моей страны.
   - Но за это же - вышка! - взвыл Фухе.
   - Конечно,- согласился Конг,- значит, будешь сговорчивым. Подпишись.
   Когда Фухе подписал свой смертный приговор, Конг аккуратно сложил
бумажку и сунул ее в своя бумажник.
   - Стало быть, гусь,- произнес он,- как говорится, душой и телом?
   - Так точно, господин Конг! - вяло отрапортовал Фухе.- Душу продал, как
черту...
   - Ну-ну,- успокоил его Конг.- Я-то пострашнее черта! А теперь бери
Алекса и Санчеса - и к Лардоку: он тоже тебе чертей даст!
   Фухе торопливо затрусил искать своих верных друзей, думая про себя:
"Да-да, как же, осмелится мне Лардок чертей давать!" Как ни странно, ни
Санчеса, ни Алекса нигде не оказалось.


   2. ЧЕРНЫЕ ДНИ

   Но Лардок не только осмелился дать комиссару чертей, но и использовал
появившийся у него шанс вытурить великого Фухе с работы. Опасаясь черной
мести комиссара, он не сообщил куда следует о его деяниях и спас от очень
крупных неприятностей. Но он демонстративно порвал свой приказ о
предоставлении Фухе отпуска и уволил его за прогул.
   Фухе не боялся ничего, но он боялся безработицы. Когда на его запрос
гваделупская контрразведка ответила, что вакантной должности швейцара у них
нет, для него настали черные дни. А вот на эти-то черные дни у бывшего
комиссара ничего не оставалось. Мерзавец Феликс, его сын-самозванец,
обобрал его до нитки, и последние месяцы Фухе жил на одну лишь зарплату.
   Лишившись ее, он лишился всего.
   Вяло брел Фухе в управление поголовной полиции за справкой о том, что
ему полагается на шесть недель пособие по безработице. Даже за квартиру
заплатить уже было нечем, и наутро нужно было вынести под открытое небо все
свои небогатые пожитки...
   - Привет, Фред! - проскрипел кто-то рядом.
   Фухе, занятый мрачными думами, даже не заметил, что он уже поднялся на
второй этаж управления и стоит перед уборщицей Мадлен.
   - А-а, Мад...- протянул он.- Как дела?
   - И не говори, Фред! Ты пока в отпуске был, я тут твоим отделом
   заведовала. Ну и работка у вас! Пришлось и с пистолетом побегать! Да ты
   не унывай,-
сказала она, видя удрученную физиономию бывшего сослуживца.- Пойдем-ка,
позавтракаем! Небось не ел еще сегодня?
   - И вчера тоже...- вздохнул Фухе.
   - Неужто так плохи дела? Квартира-то хоть цела?
   - Завтра выпроваживают.
   - Батюшки! - возмутилась Мадлен.- И пенсии не назначили?
   - Ха, пенсии! Хоть бы пособие по безработице выпросить...
   Мадлен плюхнула в ведро грязную половую тряпку ржавую от крови и
кивнула:
   - Вишь, как новый заведующий твоего отдела, щенок Пункс орудует?
   - В мое время крови больше было,- возразил Фухе.
   - Да, были времена,- мечтательно промолвила Мадлен.- Только маялась я
тогда! То к тебе, то к де Билу, то к Конгу беги кровищу оттирать... Знаешь
что? Комнатка у меня невелика, да и в подвале, а перебирайся-ка ты ко мне
проживать!
   Фухе обалдел от такого предложения. Как - он, грозный Фухе, будет жить у
простой уборщицы? Но, вспомнив о своих мрачных перспективах и немного
поразмыслив в баре "Крот" на свои последние гульдены, он вынужден был
согласиться.
   Тем более, что ни Санчеса, ни Алекса пока нигде не было.


   3. НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ

   Теперь Фухе вставал рано, когда Мадлен собиралась на работу, читал
единственную газету, которую она выписывала,- "Глас божий" - и шел на биржу
труда искать любую работу. Но месяц шел за месяцем, работы не было и даже
Конг забыл о его существовании за полной ненадобностью.
   Наконец, все это ему осточертело.
   "Пойду на биржу последний раз,- подумал он как-то при пробуждении.- И
пусть работа катится к дьяволу, пойду нищенствовать!" Он лениво потянулся,
выпил чашку морковного кофе, заботливо оставленного Мадлен, и глянул в
"Глас божий". Отбросив всю чепуху о промысле господнем, он вдруг наткнулся
на статейку явно не клерикального характера, в которой между прочим
говорилось: "А вот мумия великого завоевателя Усериара Сотепенры,
известного в истории под именем Рамзеса Второго, изрядно одряхлела за три
тысячелетия. Каирский музей, где хранится бесценная реликвия, обратился к
парижскому Лувру с просьбой оказать помощь в реставрации тела Рамзеса. В
настоящее время фараон завоеватель находится на пути к Парижу." "Да,-
подумал Фухе.- А где этот Каир? В Конго кажется? Ого! Каир где, а Париж -
вон где! Так его и стибрить могут!" Размышляя, он оделся и вышел на улицу.
   Погода никак не радовала, и Фухе тоскливо разглядывал то лиловые облака,
то свои когда-то грозные, а ныне, как и их хозяин, просящие каши башмаки.
   У биржи, как всегда, толпился народ. Вчера Фухе по рассеянности встал не
в ту очередь, и ему предложили быть нянькой при годовалом ребенке, от чего
он, конечно, с негодованием отказался. Сегодня он решил быть повнимательнее
и искать то, что ему нужно. Впрочем, он сам мало себе представлял, что ему
нужно. Вдруг ктото тронул его за плечо. Комиссар обернулся. Перед ним стоял
незнакомый человек пожилого возраста, прилично одетый, и жестом предлагал
ему отойти в сторонку. Они отошли.
   - Вы - господин Фухе? - спросил незнакомец, приветливо улыбнувшись.
   - Ну? - ответил Фухе.
   - Не хотели бы вы возглавить частное сыскное агенство? - поинтересовался
незнакомец.- Если возражений с вашей стороны не будет, прошу в машину. Мы
поедем на место и сразу договоримся об условиях.
   Фухе только энергично замотал головой в знак согласия.
   Ни Санчеса, ни Алекса так нигде пока и не было.


   4. ЛЕОНАРД

   Комиссара долго возили по пригородам и наконец доставили в высокий
особняк на восточной окраине. Учтивый незнакомец провел Фухе в обширный зал
и усадил в кресло, предложив "Синюю птицу".
   Благодарный комиссар заранее решился на все условия.
   - Итак, господин...- начал он.
   - Минутку, милый Фухе,- прервал его хозяин.- Сначала немного
   воспоминания. Вы помните злосчастного Леонарда, который, судя по вашей
   интуиции, сорок
лет назад совершил убийство?
   - Кажется, что-то припоминаю...
   - А кого он убил?
   - Да мне тогда этого и не сообщили. Сказали: "произошло убийство", ну и
черт с ним!
   - А Леонарда вы когда-нибудь видели?
   - Зачем? Прочитал просто как-то вывеску - я тогда как раз читать учился
- "Леонард. Торговля заячьим пухом", и все!
   - А Леонард, который не совершал никакого убийства, чудом избежал
   виселицы. Потом, правда, он не одного отправил на тот свет. Но не в этом
   дело. Леонард - это я!
   - А я - Фердинанд,- и он протянул Леонарду руку для закрепления
знакомства.
   - Ты, видно, совсем свихнулся от безработицы,- мягко пожурил комиссара
хозяин.- Я ведь привез тебя сюда для того, чтобы умертвить.
   - Но я совсем этого не хочу,- возразил комиссар и попросил еще одну
сигарету.
   - За твою наглость тебя стоило бы ликвидировать сейчас же,- промолвил
Леонард.- Да есть тут у меня одна задумка... Как ни крути, но ты, голубок,
человек великий. А я, надо сказать, собираю коллекцию голов великих людей.
   Есть у меня и президенты, и министры, и знаменитые мафиози. Даже
Наполеон есть, правда, только череп. Недавно купил я и голову папы Иоанна
Павла Второго...
   - Так он же еще живой! - не выдержал Фухе.
   - Так и ты еще живой,- невозмутимо ответил Леонард и предложил ему новую
сигарету.- Но через неделю ты почиешь в бозе. А когда-нибудь и святого отца
господь приберет... Да! Похвастаюсь тебе: даже головушка Рамзеса Второго у
меня имеется!..
   - Спер-таки! - воскликнул комиссар.- Так я и думал: не доехать фараону
до Парижа!
   - И правильно думал. Сейчас голову реставрирует один оч-чень хороший
мастер, мое недавнее приобретение; ну, а все остальное от Рамзеса, видимо,
восстанавливает Лувр. И учти, как только мой мастер со своим ассистентом
привезут башку фараона,- тут и тебе конец. Эх, треснуть бы тебя раньше, да
мастер только свежими занимается! Ничего, посидишь в подвале, с ангелочками
пообщаешься, душу свою приготовишь к отбытию, а там и мастер поспеет. А
когда-нибудь я и мастера... Тоже личность уникальная... Хочешь сигарету?
   Фухе гордо отказался, и его увели в подвал.
   Ни Санчеса, ни Алекса все еще не было.


   5. УЗНИК

   Первое, что делает каждый узник,- это осматривает свое узилище.
   В подвале, куда отвели Фухе, было достаточно темно, но он все же смог
рассмотреть, что его камера сложена из огромных монолитов, ни сокрушить, ни
расшатать которые без артиллерии было немыслимо. Заперли его, правда, за
обыкновенной деревянной дверью, но слоновьей толщины. По всей видимости
никто его не сторожил, так как в час трапезы комиссар слышал шаги кормильца
издалека. Правда, кормили отвратительно - свежим свиным салом, терпеть
которое Фухе никогда не мог да и теперь не намеревался.
   - Эй, держиморда! - крикнул он однажды тюремщику.- А кроме сала Леонард
ничего не ест?
   - Леонард сейчас трескають вустриц,- высокомерно ответил кормилец,- А
тебе сало положено, чтоб ты жирней был для операции отделения твоей головы
от твоего туловища.
   С тем он и откланялся, а голодный комиссар положил еще один кусок сала
на пирамиду из таких же кусков. Его одолевала зеленая тоска от вынужденного
одиночества. Но скоро появилось и общество - сначала одна молоденькая
крыса, а затем целый выводок крыс, вероятно, ее родственников и знакомых.
   Фухе сутки ломал голову над тем, как они проникли в подвал, почуяв запах
сала, и пришел к выводу, что их не иначе, как бог послал. Однако от сала он
избавился.
   На третий день заключения комиссар вдруг вспомнил, что когда-то он
слушал по радио чтение рассказа "Колодец и маятник", в котором человек,
привязанный к скамье кожаными ремнями, спасся от смерти, привлекши к себе
крыс, перегрызших путы. Почему бы и мне не попробовать, подумал он. И
теперь все сало он стал тратить на смазку двери. Но мерзкие животные и не
думали грызть дерево, а преспокойно слизывали ценный для них продукт.
   И вот наступил последний день. Фухе так отощал, что съел все-таки
завтрак и обед. Настало время думать. Не выбраться отсюда сегодня - значит
пополнить коллекцию Леонарда.
   "Зато красоваться буду рядом с самим фараоном",- утешал себя комиссар.
   Проклятые крысы! Не получив сала, съеденного комиссаром, они принялись
за одежду и за него самого, время от времени больно покусывая его за ноги.
На один из таких выпадов Фухе ответил им тем же, укусив молоденькую
симпатичную крыску за заднюю лапу. Лапа оказалась неплохой на вкус, и Фухе
сжевал крыску полностью, а затем принялся и за остальных.
   И тут ему в голову пришла гениальная мысль. Если крысы не желают грызть
дверь, то почему бы ему самому не сделать это? Тем более, что зубы у
комиссара были железные... Хоть и на вставных челюстях.
   Дыру, достаточную для того, чтобы в нее протиснулось его отощавшее тело,
Фухе прогрыз к утру. Осторожно высунув наружу голову, он осмотрелся и не
нашел ничего опасного в той обстановке, которая царила в зале. Он вылез,
быстро прошел через зал и вдруг бросился за портьеру: послышались голоса.
   - Да,- говорил Леонард,- он вполне свеж, кормили его по-царски -
курятиной и шампанским с устрицами.
   "То ли врет, собака,- подумал Фухе,- то ли этой курятиной мой держиморда
закусывал мое же шампанское."
   - Сюда, сюда,- говорил меж тем Леонард,- в этот зал, дорогой мастер.
   В зал вошли трое. Они сразу прошли к двери в подвал, и Фухе внезапно
услышал разочарованное восклицание, а затем звук упавшего тела. Выглянув
из-за портьеры, он увидел лежавшего в обмороке Леонарда и двух человек,
склонившихся над бандитом. Это, видимо, были мастер с ассистентом.
   - Алекс? - вдруг закричал Фухе.- И Санчес?


   6. ГОЛОВА ЛЕОНАРДА

   - Да, комиссар,- говорил Алекс, препарируя голову Леонарда,- мы с
Санчесом сразу решили еще в Калифорнии, что дело плохо, и пока Конг
наслаждался беседой с вами, мы драпанули. А денег-то у нас ни гроша.
Пришлось нам подзаработать, засушивая головы вождей племени юта, они как
раз вышли на тропу войны за свои права. Много их там полегло... Но платили
исправно, долларами. Потом двинули мы в Европу, тут на нас Леонард и вышел
со своим Рамзесом. Ну, думаем, если он голову фараона отпилил, значит Фухе
обязательно ее искать будет. Ну и решили мы с этой головой потянуть, чтобы
вы до Леонарда добраться успели. Вы и успели...
   - Это еще кто до кого добрался,- кисло улыбнулся Фухе. Закурив, он
добавил.- А коллекцию эту, дорогой Алекс, передадим в Лувр. Кроме головы
Рамзеса, конечно. Пусть у меня в каморке повисит. Если бы не она, не
выбраться мне отсюда...
   Тут на улице послышались топот, выстрелы, отчаянная ругань, и в зал
ворвались суровые парни в длинных плащах.
   - Вот он! - закричали они разом, указывая на Фухе.
   На их крик в зал вошел полковник Конг.
   - Ага, гусь, живой! - обрадовался он, увидев Фухе.- А я уж думал, что не
успею! Чертовски непонятно ты исчез. Еле докопался, где тебя искать.
   Расписку не зарыл? Нет? Так что ж ты, скотина, помирать собрался?
   - А я и не собирался,- с достоинством ответил комиссар.- А вы Леонарда
искали?
   - Тебя, кретин! Нужен нам этот Леонард! Мы контрразведка, а не ваша
поголовная полиция. Ну, готовься к моему заданию!
   - Всегда готов,- ответил Фухе и оглянулся. Ни Санчаса, ни Алекса уже не
оказалось.


   Новелла третья

   ПЛОДЫ ВОСПИТАНИЯ

   1. ДОНОС

   Конг недолго посвящал бывшего комиссара Фухе в суть дела.
   - Значит, так, козлик,- сказал он.- Расследовать будешь государственное
преступление в Первом Драгунском полку.
   - Где? - не понял комиссар.- В драконском?
   - Кретин! В драгунском. Это дяди на лошадках с пиками и саблями. Понял?
   - А разве до сих пор сохранились такие войска?
   - Ты фильм про Наполеона смотрел? Кто, по-твоему, играл в нем роль
кавалерии? Наш Первый Драгунский.
   Слушай дальше. Ординарец дивизионного командира капитана Сорвиля...
   - Это что, нашего кандидата в президенты?
   - Какой же ты дурак! Его сына. Так вот, ординарец нацарапал нам в
контрразведку, что его капитан во время одного из маршей мотнулся на ту
сторону, за границу, и вернулся через час. А еще через полчаса стало
известно, что из походного сейфа полковника Фаста исчезли документы
государственной важности. Ты понимаешь?
   - Конечно! Государственная измена.
   - Вот-вот. Твоя задача: прибыть в полк и выяснить, виновен Сорвиль или
нет.
   - Так это же просто! - удивился Фухе.- Привезите его к себе и дайте в
лапы своим костоломам. Он сам признается.
   - А если он не виновен? - возразил Конг.
   - У вас он в любом случае признается.
   - Ну и дурак же ты, Фред! Сопоставь: Сорвиль-старший вдруг становится
президентом, а его сынок в это время вкушает райские плоды в моих
застеночках. Будет ли Аксель Конг после этого на свободе? Теперь понял?
   Тебе нужно найти твердые доказательства его виновности или невиновности.
   Фухе понял, что его подставляют под удар. Если капитан виновен, а
Сорвиль-старший не станет президентом, то лавры достанутся Конгу; если же
Сорвиль станет президентом, а Фухе арестует его сынишку, кому на голову все
шишки упадут?
   - Кстати, ты сам-то за кого проголосовал?
   - Да я ж, господин Конг, в подвале сидел!
   - Ну и ладненько! Нечего тебе по избирательным участкам шляться. Вот,
бери полномочия - и в полк, сразу дуй к Фасту. Ну, а там по обстановке.


   2. УМЫСЕЛ ИЛИ ХАЛАТНОСТЬ?


   Квартира Фаста находилась в небольшом симпатичном домишке из двенадцати
комнат. Кругом торчали какието фруктовые деревья и воняло конским навозом.
   Денщик сообщил комиссару, что полковник у себя в гостиной беседует с
Торвальдом. На вопрос Фухе, кто такой Торвальд, денщик ответить не
соизволил и только указал пальцем на дверь в гостиную.
   То, что увидел там Фухе, озадачило его.
   В двух широченных креслах восседали два породистых коня с явно
выраженными лошадиными мордами. Один из них был прикрыт попоной, на другом
красовался мундир с полковничьими эполетами.
   "Насколько я понимаю,- подумал Фухе,- один из них - Торвальд, другой -
Фаст. Но который? Наверное, полковник все-таки в мундире!" И он сделал шаг
к коню в эполетах.
   Конь вскочил и бросился к комиссару с протянутой рукой. Теперь Фухе
понял, что его догадка была правильной
   - это и был полковник Фаст с непомерно лошадиной физиономией.
   "Конг мог бы и предупредить,- вяло подумал Фухе.- Так же и ошибиться
можно!"
   - Милый Фухе! - щебетал меж тем Фаст.- Как я рад вас видеть живым, а не
на фотоснимках в газете!
   Пока Фухе поудобнее усаживался в кресле, с которого успели согнать
Торвальда, полковник не уставал расхваливать свой полк, особенно офицеров
вообще и капитана Сорвиля в частности. По всему видно было, что
проголосовал он за капитанского отца.
   - Да, дорогой Фухе! - продолжал щебетать полковник, хоть комиссару и
казалось, что он ржет.- У меня все молодцы, как на подбор! Вы смотрели
фильм про Наполеона? Так вот, это они там снимались!
   - В роли лошадей? - не удержался Фухе, но Фаст пропустил его реплику
мимо ушей.
   - Однако, что же вас привело к нам? - спросил наконец полковник.- Какой
счастливой случайности обязаны мы вашему визиту да еще с полномочиями из
контрразведки?
   - Видите ли, господин полковник,- ответил Фухе, затягиваясь "Синей
птицей",- я бы хотел поговорить с ординарцем капитана Сорвиля, а затем с
самим капитаном.
   - А что случилось? - полюбопытствовал Фаст.
   - Государственная измена!
   - Это вы о секретном пакете, пропавшем невесть куда? Так при чем здесь
Сорвиль?
   - Его ординарец сообщил Конгу, что капитан переходил границу во время
марша. Вы знали об этом?
   - Нет, но... Какая чушь! Мой офицер - государственный преступник?
Нет-нет, дорогой Фухе, этого не может быть!
   - Вот я и приехал разобраться. Вы можете ручаться за любого офицера?
   - Конечно! Не то, что с умыслом, а даже по халатности никто из них не
допустил бы пропажи секретных документов. Да они даже карты никогда не
теряют!
   - Топографические?
   - Игральные. Так что увольте...- и Фаст развел руками.
   - Но как же вы объясните пропажу документов государственной важности?
   - Да, наверное, одна из моих случайных любовниц похитила с целью наживы.
А может, она и шпионкой была.
   - Ну вот! - обрадовался Фухе.- Значит, халатность в полку все-таки
имеется!
   - Так ведь это же среди меня, а не среди моих офицеров!
   - Хорош пример! Что ж, придется арестовать вас!
   - Да вы что! Я ведь сам поднял тревогу по поводу этой пропажи! Давайте
уж лучше беседуйте с капитаном и его ординарцем. Эй, Грек, позови Люсьена,
ординарца господина капитана!


   3. ЗЫБКИЕ ПОКАЗАНИЯ

   Явился Люсьен, протирая пьяные от сна глаза. Он тупо уставился на
штатского господина в клетчатом пиджаке и вдруг все понял.
   - Вы из контрразведки? - сразу спросил он, забыв отдать честь
полковнику.- По моему доносу?
   Фухе моментально взял быка за рога.
   - Ты сам видел, как капитан Сорвиль мотался на ту сторону? - начал он
допрос.
   - Не сам, но...
   - Вот видите, дорогой Фухе! - воскликнул Фаст.- Я же говорил, что это
клевета!
   - Но,- продолжал Люсьен,- это видела его любовница Сюзи. А она и моя
любовница тоже. От нее-то я все и узнал об этом. А когда пропали документы,
я сразу понял, что это дело рук моего капитана...
   - А как могла Сюзи это видеть?
   - Да она ездила вместе с капитаном. Она днем его любовница, а ночью моя.
   Она и рассказала мне все.
   - Что-то очень зыбкие показания,- пробормотал Фухе.- Ладно, иди.
Послушаем теперь капитана Сорвиля.
   Капитан категорически отрицал свою вину, поездку к вероятному
противнику, и комиссару не оставалось ничего более, как самостоятельно
взяться за выяснение этого дела.
   - Вы не будете настолько любезны, чтобы дать мне машину на пару часов? -
попросил он полковника.
   - Увы! - развел тот руками.- Мы ведь кавалерия...
   - Но коня хоть дадите?
   - Пожалуйста! Вам какого?
   - А разве они чем-нибудь отличаются? - удивился Фухе.
   - Конечно! Есть с норовом, а есть и покладистые...
   - Вот-вот,- согласился Фухе.- Мне как раз этакого покладистого. Да, и
скажите Грегу, пусть он меня на него посадит и научит, как управлять, где
там какие педали...
   Грег учил комиссара недолго, поскольку педалей было всего две: левое и
правое стремя.
   - Возвращайтесь к вечеру! - крикнул ему Фаст.- Будет известен результат
президентских выборов!


   4. НЕВИНОВЕН

   Фухе знал, что делает. Он был не менее известен в соседней нейтральной,
хоть и не великой державе, чем и у себя дома. Везде его знали и кое-где
любили. Он решил поступить просто: самому поехать за границу и спросить у
пограничников, передавал ли кто-нибудь им секретные документы, а если
передавал, то кто. Правда, ехать ему пришлось долго: конь хоть и был
покладистым, но почему-то все время путал правое направление с левым и
постоянно останавливался пощипать травку. Наконец, впереди показались
полосатые столбы.
   - Стой, кто идет? - вдруг услышал комиссар.
   Перед ним стоял молодчик с автоматом и собакой на поводке.
   - Ты что, не видишь, что идет конь? - спросил Фухе.
   - А ты? - не унимался пограничник.
   - А я еду. И вообще, вот мои документы, я из контрразведки, и ты обязан
мне подчиняться.
   Молодчик ознакомился с полномочиями комиссара, держа их вверх ногами, и
пропустил его на ту сторону.
   На той стороне его встретили с восторгом, напоили местным вином, сразу
сообщили, кто, когда и при каких обстоятельствах передал их нейтральной,
хоть и не великой державе секретные документы великой, хоть и нейтральной
державы, а затем посадили на коня. Правда, это был не тот красавец-жеребец,
на котором он сюда приехал, а какая-то облезлая кляча, но Фухе посмотрел на
это сквозь пальцы, так как был пьян и окрылен успехом.
   "Ну, Сорвиль, держись у меня!",- думал Фухе.
   Когда он только собирался дать коню пяток, его задержал начальник
заставы.
   - Милый Фухе, а не хотели бы вы узнать, кто стал вашим президентом? -
спросил он.- Только что по радио сообщили.
   - Интересно, интересно,- заплетающимся языком ответил Фухе, хотя сейчас
его интересовала только теплая постель.
   - Избрали Сорвиля,- удовлетворил его любопытство начальник заставы.
   - Ну да, ну да...- пробормотал Фухе.- Как так Сорвиля?
   Кляча приволокла трезвеющего комиссара к полковнику Фасту только под
   утро. Полковник встретил его и с явным нетерпением вопросил:
   - Виновен?
   Фухе замотал головой, категорически отрицая виновность президентского
сына.
   - А кто же документы похитил? - не отставал полковник.
   - Как - кто? - удивился Фухе.- Капитан Сорвиль!


   Новелла четвертая

   ДИНАСТИЯ ФУХЕ

   1. СЧАСТЛИВОЕ ПРИБЫТИЕ

   Фухе обстоятельно доложил Конгу о выполненном щекотливом задании и
вытянулся в ожидании похвалы.
   - Так, козлик,- произнес Конг задумчиво.- Значит, документы
государственной важности похитил капитан Сорвиль... Но в то же время он
невиновен, так как является родным сыном избранного вчера президента... Уж
не гнездится ли измена в самом президентском дворце?
   Фухе поразился такому смелому образу мыслей и позволил себе спросить:
   - Вы хотите сказать, господин Конг, что похищение документов было
инспирировано нашим нынешним президентом?
   - Пока я еще ничего не хочу сказать,- раздраженно ответил Конг.- А тебе
вообще следует помолчать некоторое время... На-ка вот триста гульденов и
отправляйся в "Крот"!
   Фухе зажал в кулаке гонорар и вприпрыжку бросился его пропивать.
   А Конг еще некоторое время задумчиво разглядывал свою гантелю и
напряженно размышлял.
   "А ведь разболтает, паршивец,- наконец решил он.- Знаю я его
   скромность!... Не мешало бы заткнуть ему глотку по поводу этих
   Сорвилей..." Он позвонил. В
кабинет вошел громила с огромной челюстью и остановился в ожидании
приказания.
   - Вот что, Шпалера,- сказал Конг.- Иди сейчас в "Крот" и послушай, что
там будет провозглашать бывший комиссар Фухе. Придерись к любому его
скользкому высказыванию и арестуй. Мне нужно засадить этого кретина на
некоторое время. Только не рукоприкладствуй: он мне еще пригодится!
   Шпалера низко поклонился, жуя бабл-гам, и, ощупывая в кармане наручники,
вышел.
   Фухе пропивал уже вторую сотню, когда заметил за своим столиком громилу
с огромной челюстью, жадно поглощавшего пиво.
   - Ты, наверное, из контрразведки? - спросил Фухе, чувствуя, что уже едва
ворочает языком.
   Громила покрутил челюстями, подумал и отрицательно покачал головой.
   - Не ври! - обиделся Фухе.- И не забывай: у меня интуиция. Думаешь, я не
понимаю, что Конгу нужно изолировать меня на пару недель? Уж он-то не
пройдет мимо, если унюхает какую-нибудь интригу!
   Шпалера изумленно смотрел на великого Фухе и с тоской думал, что не
удастся выполнить задание шефа, а следовательно, получить очередной отпуск.
   А Фухе разошелся не на шутку. Опорожнив подряд две кружки виски, он
почувствовал себя всемогущим, вскарабкался на стол, опираясь на челюсть
громилы, и произнес речь к превеликому удовольствию публики:
   - Уважаемые граждане нашей великой, но нейтральной державы! Несмотря на
происки наших врагов, мы поддерживаем единство и сплоченность! Перед нами
открыты широкие горизонты новых достижений! Возьмемся же дружно!
   Шпалера с тоской слушал патриотическую речь комиссара. Придраться, увы,
было не к чему... Тогда он с остервенением вцепился своими мощными вузами в
лодыжку комиссара.
   - Граждане! - взвыл тот.- Посмотрите на этого агента реакции! Он желает,
чтобы я высказался в политическом смысле и поэтому кусает меня слоновьими
челюстями! Отпусти! Отпусти, дурак! И Конг твой дурак! И президент Сорвиль
дурак! Не боюсь я вас...- шепотом закончил Фухе, ужасаясь сказанному.
   А Шпалера трясся от радости: неосторожные слова уже слетели с уст
комиссара при многочисленных свидетелях. Стащив челюстями комиссара со
стола, он щелкнул наручниками и поволок несчастного в контрразведку.
   Конг уже давно поджидал своего агента с арестованным. Вызванные им члены
военного трибунала города, выпив все запасы начальника контрразведки,
затеяли преферанс и нетерпеливо посматривали на часы в предвкушении
веселого развлечения.
   Шпалера втолкнул Фухе в кабинет и провозгласил, выплюнув жвачку:
   - Вот. Говорил на президента дурак.
   Конг потер руки, члены трибунала поспешили подвести итог преферанса и
расплатиться друг с другом, и началось судилище.
   Против ожидания Фухе получил 15 суток не за нарушение общественного
порядка, а за оскорбление президента, да еще плюс 15 лет за разглашение
государственной тайны.
   В городской тюрьме его встретил Дюмон, приятно улыбнулся и проговорил:
   - Значит, соседями будем? Правда, недолго: мне через два года на пенсию,
а ты, сокол, говорят, на пятнадцать лет к нам собрался? Ну, милости просим,
со счастливым прибытием! А тюремщиком я к тебе Алекса приставлю, чтоб не
скучал, а то, знаешь, радио у нас нет, книги газеты не положены, девочек не
держим...
   - Безобразие...- возмутился Фухе.- Раньше все это позволялось...
   - И сейчас позволено,- пояснил Дюмон.- Но только уголовным. А ты у нас,
гусь, политический, тебе никак нельзя.
   И комиссара поместили в чистую и уютную одиночку.


   2. КРЫША НАД ГОЛОВОЙ

   Вечером на дежурство по политическому отделению городской тюрьмы
заступил Габриэль Алекс.
   Фухе долго взывал к своему другу из-за железной двери, но безуспешно:
   разговаривать с заключенными тоже не полагалось. Тогда Фухе решил
   объявить
голодовку. Он подпер дверь своей казенной железной кроватью, и когда Алекс
стал открывать ее, чтобы дать заключенному ужин, она не поддалась.
   - И черт с тобой,- равнодушно произнес Алекс и сам слопал ужин.
   Фухе с пустым желудком плюхнулся на кровать, но заснуть не смог: всю
ночь из центра города доносились какие-то взрывы, пулеметная стрельба и
скрежет гусениц. Впрочем, заключенного это мало интересовало. Под утро,
наконец, он заснул.
   Разбудили его весьма грубо. Кровать, подпиравшая дверь, с визгом
отлетела к противоположной стене, а Фухе, грохоча вставными челюстями,
грюкнулся на пол.
   В камеру вошли двое. При виде первого из них Фухе в ярости зачихал: это
был Конг. А вторым оказался старикашка Кальдер, преизвестнейший генерал,
который давно уже отметил свое девяностолетие.
   - Вставай, гусь! - приказал Конг.- Хватит на полу валяться,
простудишься!
   - Да-да, молодой человек, вставайте,- упрашивал Кальдер.- Простудитесь,
а вы нам, хе-хе, здоровеньким нужны.
   Фухе встал и тупо уставился на гостей.
   - Ну, вот и амнистия,- сказал Конг.- Можешь быть свободным, только
подпиши вот эту бумажку.
   Конг протянул опешившему Фухе листок.
   Фухе прочитал его и чуть не поперхнулся.
   - Опять военный переворот? - наконец спросил он.
   - Гражданский, молодой человек, гражданский, хе-хе! - возразил Кальдер и
показал на свой вполне штатский костюм, состоявший из потрепанных джинсов и
футболки.
   - Быть не может! - не поверил Фухе.- Конг и Кальдер - и вдруг
гражданский переворот?
   - А вы в окошечко свое, хе-хе, посмотрите,- предложил Кальдер.- Сами
убедитесь.
   Фухе глянул через решетку. Действительно, все напоминало военный
переворот, но переворот все-таки был гражданский. Во дворе тюрьмы стоял
танк, на башне которого красовалась малая надпись: "Трактор"; по улице шли
молодчики с автоматами, но в шортах и кедах. Шли они строем и со знаменем и
с командиром впереди, но на знамени было написано: "Спортивная команда
имени Свободы", а командир, видимо, был тренером.
   - Да,- согласился Фухе.- Но почему подписать манифест должен я?
   - Когда мы свергли этого изменника Сорвиля,- объяснил Конг,- я сразу
предложил твою кандидатуру как самого популярного в народе человека.
   Господин Кальдер уже стар, я чересчур жесток, а другие наши соратники
малоизвестны. Вот почему я и предложил тебя на пост главы временного
правительства вплоть до новых президентских выборов, которые мы проведем
через пару дней. Впрочем, президентом тоже будешь ты.
   - Зачем же тогда нужно было сажать меня в тюрьму? - удивился Фухе.
   - А это чтоб ты не отказался стать президентом,- ухмыльнулся Конг.
   - А если я откажусь?
   - Ну и будете сидеть здесь пятнадцать лет, хе-хе, и пятнадцать суток,-
вмешался Кальдер.
   Фухе хоть и не очень понимал, что кругом происходит, но он понял одно:
его опять ставят под удар. Если переворот провалится, полетит не чья-то
голова, а его. Если же переворот будет удачным, его сделают послушной
марионеткой.
   - Я лучше здесь посижу,- ответил он.
   Кальдер и Конг от изумления открыли рты.
   - Чего? - спросил Кальдер.- Вы предпочитаете гнить в тюрьме вместо того,
чтобы быть президентом?
   - А здесь неплохо,- соврал Фухе,- кормят бесплатно, делать ничего не
надо, крыша над головой есть.
   - Ах, так! - разъярился Конг.- Что ж, Дюмон тебе покажет, как
артачиться!
   И посетители вышли,

   3. ФУХЕ - ПРЕЗИДЕНТ

   Дюмон не замедлил явиться.
   - Ну, сокол,- сказал он.- Сегодня я свой гранатомет из ремонта возьму.
   Охоту устроим.
   - Не умею я охотиться! - огрызнулся Фухе.
   - А тебе и не придется. Охотиться я буду. Из своего окна. А ты по двору
бегать будешь, в роли зайца. Так-то вот. Бумажку тут тебе Конг оставил и
сказал, что подписать ты должен. Так ты не тяни, подписывай, пока мой
гранатомет в мастерской Фухе гордо отвернулся, и Дюмон вышел.
   Выбраться из тюрьмы было немыслимо. Окно было забрано крепкими стальными
прутьями, да и во дворе за окном расположилась вокруг трактора спортивная
команда. Железную дверь прогрызть комиссару было явно не по зубам.
   - Алекс,- взмолился он.- Отпусти!
   - Не могу,- ответил из-за двери верный друг.- Вы же знаете - у меня
жена, дочка... Я вас отпущу, а меня премии лишат. Не могу!
   Фухе в отчаянии забегал по камере, поглядывая за окно. Через час во
дворе показался Дюмон, и Фухе с ужасом заметил за плечами начальника тюрьмы
гранатомет.
   - Конец! - решил комиссар.- От этой штуки я в пыль превращусь! Лучше уж
на электрическом стуле!
   Дверь распахнулась, и на пороге вырос Дюмон.
   - Ну? - поинтересовался он.- Подписал?
   Фухе молниеносно подмахнул свою подпись под манифестом и властным тоном
приказал:
   - Я, глава временного правительства нашей великой, хоть и нейтральной
державы, назначаю на должность начальника городской тюрьмы Габриэля Алекса,
а ты, Дюмон, будешь исполнять обязанности тюремщика. Машину мне!
   Фухе прибыл в контрразведку как раз в тот момент, когда Конг и Кадьдер
отчаялись найти более подходящую, чем бывший комиссар, кандидатуру в
президенты.
   - А, козлик! - обрадовался Конг.- Решился-таки?
   - Решился! - величественно заявил Фухе. - Не кури в кабинете! - заорал
он на опешившего Конга.
   - Вот это наш, хе-хе, человек! - потер руки Кальдер.- А вы не курите,
Аксель, не надо, а то их превосходительство серчают, хе-хе...
   Конг бросил сигарету в окно и произнес:
   - Послезавтра выборы президента. Если мы поставили на Фухе, то он обязан
стать главой государства.
   - А если избиратели не проголосуют? - засомневался новоиспеченный
премьер-министр.
   - Проголосуют, хе-хе,- успокоил его Кальдер.- У нас средство есть.
   - Какое средство?
   - А вот мы из Института Биологии крысок зараженных выпустим, они и
разбегутся кто куда.
   - Ну и что? - не понимал Фухе.
   - А то, что крысиный яд мы уже скупили на корню, и получит яд только
тот, кто явится на избирательный участок и проголосует за вас, хе-хе.
   - Так они ведь заразу разнесут!
   - Не разнесут, хе-хе. Обычные белые крысы, хе-хе, а мы их объявим
отравленными. Так что, молодой человек, с вас причитается!


   4. ФУХЕ - ИМПЕРАТОР

   Через день Франц-Фердинанд Фухе стал президентом. Он быстро приступил к
проведению реформ, которые ему диктовали Конг и Кальдер. Президент
сформировал новый кабинет, где Конг стал министром внутренних дел, Кальдер
   - военным министром, а остальные портфели разобрали активные сторонники
новой власти. По настоянию Фухе Алекс был назначен министром просвещения, а
Санчес, найденный пуделем Арчибальдом на помойке - министром иностранных
дел. Демократию потихоньку прижимали. Фухе даже предложил продавать
спиртные напитки с двух часов дня, но Конг объяснил ему, что пьяным народом
легче управлять, и в этом отношении все осталось по-прежнему. Все газеты
были закрыты, за исключением одной - "Гласа божьего", которая внушала
населению, что президент Фухе - наместник господень.
   Одно лишь обстоятельство омрачало настроение представителей новой власти
- оппозиционное движение на окраинах страны. Все государственные
вооруженные силы пришлось бросить против мятежников, но это не помогало. Да
тут еще и в столице появились листовки, главным содержанием которых было:
"Долой узурпатора Фухе!" Фердинанд Фухе добился того, о чем мечтал всю
жизнь - он ничего не делал, кроме подписывания бумаг и выступлений по
телевидению, которые ему готовил Конг, зато много ел и пил, жил в полнейшей
роскоши.
   Как-то Алекс в частном разговоре с президентом вспомнил, что когда-то
давно, еще в прошлом веке, президент Фракции Луи-Наполеон провозгласил себя
императором.
   - А что для этого нужно? - сразу спросил Фухе.
   - Не знаю,- пожал плечами Алекс,- по-моему корону купить надо.
   - А где?
   - Наверное, в той стране, где императоры были... Кстати, в Лувре должна
быть корона Карла Великого...
   Фухе тут же вызвал министра иностранных дел Санчеса и отправил его с
официальным визитом во Францию.
   Через три дня Санчес доложил:
   - Золото и драгоценности, из которых сделана корона, стоят двадцать
тысяч франков...
   - Всего-то?...- разочарованно протянул Фухе.
   - Но как историческая ценность она стоит сто миллиардов франков,-
добавил Санчес.
   - Сколько? - ужаснулся Фухе.- Да у нас и в казне столько нет! Где же их
взять?
   - Может, новый налог учредить? - подсказал Алекс, пивший в углу пиво.
   - Налог? А на что?
   - Ну, например, на кошек и собак.
   - Как это?
   - А так. Кто держит у себя кошек, собак, попугаев и прочую живностъ,
пусть платит!
   - Не получится! - вздохнул Фухе.- Общество охраны животных
воспротивится.
   - Почему?
   - Владельцы передушат своих любимцев,- объяснил Фухе.- А вот если на
   мух? Есть в доме мухи или комары -
   - плати! И чистоту наведем, и деньги соберем.
   - Всего два миллиарда,- подсчитал Санчес.- И то если по десять гульденов
в месяц собирать.
   - Маловато...- Фухе задумался.- А если продать что-нибудь?
   - Ну, еще миллиард за эту мебель и обстановку...- развел руками Санчес.
   Алекс допил пиво, встал, подошел к висевшей на стене карте своей великой
нейтральной державы и ткнул в нее грязным пальцем.
   - Продайте территорию! - сказал он.
   - Как я об этом не подумал? - воскликнул, вскочив, Фухе.- У нас же
миллионы квадратных миль! А что продать?
   - Да вот хоть Цунамскую область с городом Самумом,- посоветовал Алекс.
   Спустя неделю Фухе держал в руках корону Карла Великого. На голову
водрузить он ее не мог, так как корона была чересчур велика, но сердце
президента наполнилось гордостью.
   - Итак, я первый представитель императорского дома Фухе, династии так
сказать! - радовался он.- И имя у меня такое же, как у наследника
австро-венгерского престола эрцгерцога Франца-Фердинанда, невинно убиенного
в Сараево в четырнадцатом. Алекс, брось ты свое пиво, пиши манифест о
провозглашения меня императором!
   - Почему я? - спросил Алекс, не желавший расставаться с пивом.
   - А кто у нас министр просвещения?
   Алекс, кряхтя, сел за стол, но писать не стал. На улице послышались
выстрелы, взрывы и скрежет гусениц.
   - Переворот! - в ужасе закричал Фухе.- Пиши скорей, тогда я их своей
императорской властью растопчу!
   Но было поздно. В кабинет президента ворвались молодчики в пестром
одеянии.
   "Оппозиционеры,- подумал Фухе.- Но как они попали в столицу?" Но тут
вслед за молодчиками появились спортсмены в кедах и с автоматами, а за ними
- подлые интриганы! - Кальдер в футболке и Конг с гантелей.
   - Господин президент, вы арестованы! - торжественно произнес Конг, а
потом неофициально добавил.- Зачем Самум продал, дурак?


   Новелла пятая

   БРОСАЮЩИЙ ВЫЗОВ

   1. ЗА СТАРУЮ ДРУЖБУ

   После стремительного взлета император Фухе ощутил головокружительное
падение. Его снова водворили в ненавиcтную камеру городской тюрьмы и снова
мерзавец Дюмон стал проделывать свои гнусные шуточки с гранатометом.
   Министра просвещения Габриэля Алекса и министра иностранных дел дона
Алонсо-МигеляХуана-Херардо Санчеса отвезли в психиатрическую лечебницу
излечивать манию величия.
   А беднягу Фухе ждал судебный процесс, не суливший ему ничего приятного.
   Правда, процесс связывал руки подлецу Дюмону, не осмеливавшемуся
   по-своему
расправиться с его коронованной особой. Впрочем, судебное разбирательство
могло окончиться лишь одним: электрическим стулом.
   Именно поэтому Фухе, спокойный и тихий от рождения, вдруг замыслил
противозаконную акцию - побег из места заключения.
   Следователь вызывал Фухе на допросы крайне редко, и великий комиссар
решил воспользоваться этим обстоятельством для осуществления своего
замысла.
   Нужно было только дождаться благоприятного момента.
   Как ни странно, этот момент ему предоставил тот, кто должен был денно и
нощно караулить комиссара - сам начальник тюрьмы.
   Дюмон умудрился налакаться огненной воды на собственном юбилее по поводу
пятидесятилетия работы блюстителем порядка. Придя в полное недоумение, он
ввалился в тюрьму, на радостях расшвырял охране все свои наличные деньги и
распустил ее до утра. Затем, кряхтя и звеня ключами, он двинулся в камеру
Фухе, не забыв прихватить с собой гранатомет.
   Фухе встретил Дюмона достаточно враждебно, но тот вдруг сменил гнев на
милость.
   - Пупсик ты мой,- слезливо промямлил Дюмон.- Скучаешь тут сам, а?
   - Ступай прочь! - твердо произнес Фухе.
   - Гонишь? Гонишь старого соратника? А кто тебя на работу в поголовную
полицию принимал? Хочешь, я тебе стаканчик налью?
   Фухе не мог отказать себе в удовольствии прополоскать глотку: уж слишком
долго он прозябал в этой проклятой одиночке. Сверкнув глазами, он миролюбно
согласился:
   - Ну, разве что за старую дружбу...
   Тут же из-под длинного плаща Дюмона появилась бутылка коньяка. Фухе
сунул в руку начальника тюрьмы стакан и вздохнул:
   - Лей!
   Когда бутылку опорожнили, Дюмон начал было петь боевые песни, но вдруг
осекся и плюхнулся на койку заключенного Фухе.
   - Мер-рзавец! - сказал Фухе.- Хоть бы ботинки снял!
   Дверь была распахнута и манила свободой.


   2. ОПАЛЬНЫЙ ИМПЕРАТОР

   Ближайший аэродром был в пяти милях от тюрьмы. Фухе понимал, что в своей
великой, хоть и нейтральной державе он не сможет укрыться от бдительного
ока Конга. Нужно было бежать как можно дальше, желательно в Западное
полушарие. Для этого самолет нужен был обязательно военный, способный
быстро и удобно донести его до какого-нибудь Парагвая.
   Зная, что недалеко от тюрьмы находится военная база ВВС США, Фухе
направился к ней, остановив на шоссе машину и вытряхнув из нее изумленного
владельца. Фухе знал также, что безалаберные американские техники не только
позволят ему сесть в самолет, но еще и горючего дадут на дорожку.
   Прибыв к базе, Фухе стал размахивать руками, привлекая к себе внимание.
   Сначала к нему подошел долговязый майор и уставился на него стекленными
глазами, затем подбежали еще несколько офицеров и нижних чинов. Наконец,
долговязый спросил:
   - Фуке?
   - Фуке, Фуке! - утвердительно замычал комиссар.
   - Президент? - вновь спросил майор.
   - Си, си, президенто! - обрадовался Фухе, почему-то забыв английскую
речь, которой он владел в совершенстве.- Фото! Фото!
   Долговязый осклабился, кивнул сержанту, и тот исчез. Появился сержант
через минуту с фотоаппаратом и протянул его майору.
   - Ми тебе чик! - по непонятной причине на ломаном языке проговорил
майор, собираясь фотографировать сенсацию.- Ти из призн? Тюрма? Бежаль?
   - Си, си, призн! - закивал Фухе.- Ти мене чик, я твой птица - тю-тю! - И
комиссар замахал руками, показывая, как он полетит на самолете.
   Долговязый понял, еще раз осклабился и заработал аппаратом. Прощелкав
всю пленку, он сделал жест в сторону новенького В-52.
   - Тафай-тафай, френд, амиго!
   - Вива американос! - заорал Фухе и вприпрыжку помчался к самолету.
   "Так я и знал,- думал он на бегу,- что эти вояки за любую сенсацию
отдадут что угодно! А тут - собственноручная фотография опального
императора! Не устояли!"

   3. КУБА ВО ФЛОРИДЕ

   Но американские зрители были не только легкомысленными лоботрясами, но и
хвастливыми пустобрехами. В этом Фухе убедился через какой-нибудь час,
когда радиоприемник, источавший грохот группы "Моторхед", вдруг запричитал
на его родном языке о бегстве бывшего президента Фухе на американском
самолете.
   "Все,- подумал беглец.- теперь-то уж Конг меня из-под земли достанет!
Куда теперь?" Решив не обременять свой мозг излишними рассуждениями, Фухе
завалился спать, задав автопилоту курс на Кубу, где, быть может, его примут
коммунисты и не выдадут кровожадному Конгу.
   Будильник разбудил его как раз вовремя: прямо по курсу показалась земля.
   Фухе оперативно зевнул и пошел на посадку.
   Его несколько удивляло, почему кубинская противовоздушная оборона не
отреагировала на появление американского самолета, но он быстро успокоился.
   "Говорил же Конг,- подумал он,- что у этих красных все не так. Может,
они меня живым взять хотят." Но удивление его вновь возросло, когда он,
опустившись на посадочную полосу, обнаружил, что приземлился прямо на
ракетную базу. И никто не обратил на него внимания!
   Посреди базы стояла огромная ракета на каких-то слоновьих подпорках,
вокруг нее носились люди в комбинезонах.
   -Вот это да! - ужаснулся Фухе.- У красных уже есть ракеты высотой в
Эмпайр Стэйт Билдинг!
   Тем не менее он выбрался из самолета и двинулся к людям. И даже теперь
все равнодушно скользили по нему взглядом.
   - Ничего не понимаю,- вслух размышлял Фухе.- На мне ведь американским
летный комбинезон... Неужели красные совсем рехнулись?
   И вдруг он остолбенел. Прямо перед ним вилась отличная бетонная
автострада, а рядом с ней стоял вполне лаконичный указатель: "Канаверал.
Флорида".
   - Так вот почему они не обратили на меня внимания! - взвизгнул он.- Я в
Штатах, а здесь до меня Конг доберется!
   Однако быстро взяв себя в руки, он твердым шагом двинулся к гигантской
сигаре, на которой уже отчетливо вырисовывался звездно-полосатый рисунок
флага и белая надпись "Чзлленджер" - "Бросающий вызов".
   - Кто кому еще бросит вызов,- бормотал Фухе.- Я вот Акселю Конгу покажу
Фердинанда Фухе! Пусть достает меня из-под земли!
   Смешаться с толпой обслуживающего персонала ничего не стоило: у него был
такой же комбинезон, как и у всех окружающих.
   - Ну что, запустим? - обратился он к одному из рабочих.
   - Старт через три часа! - закричал тот.- Где Флойд? Ты вместо него, что
ли?
   - Я! - не растерялся Фухе.
   - Так давай в лифт, да поживее! - опять прикрикнул рабочий. Фухе быстро
скользнул в лифт. Что-то загудело, и он понесся вверх.
   Когда кабина остановилась, Фухе выбрался из нее и сразу попал в мир
   чудес. Да, побывать в космическом корабле ему еще не приходилось!


   4. КОСМИЧЕСКАЯ ОДИССЕЯ

   Нужно было где-то спрятаться, совершить полет с экипажем и героем
вернуться на Землю. Тогда уж Конг не решится покушаться на его жизнь и
свободу!
   Металлическое яйцо приличных размеров показалось комиссару самым
подходящим местом.
   "Кажется, это катапульта,- решил Фухе.- Отсижусь здесь до выхода на
   орбиту. Авось, эта штука не выстрелит: видно, аварийная. Корабль-то
   многоразового
использования!" Фухе влез в яйцо, бросился в кресло и тут же заснул.
   Разбудил его толчок и дикая тяжесть. Комиссара тут же стошнило, он
открыл крышку яйца в поисках свежего воздуха и лицом к лицу столкнулся с
астронавтом в серебристом скафандре.
   - А-ва-ва,- сказал астронавт, ступил шаг назад, споткнулся и грохнулся
головой о какие-то рычажки и кнопочки на черном пульте. Тут же катапульта
выплюнула яйцо, заставив комиссара, изрыгавшего остатки вчерашнего коньяка
и тюремного ужина, несколько раз проделать в воздухе путешествие от одной
стенки до другой.
   Описав сложную траекторию, яйцо плюхнулось в какой-то водоем.
   Фухе поспешил выбраться на волю и с ужасом отметил, что приводнился он в
тюремный бассейн, мимо которого бежал несколько часов назад на американскую
базу.
   Выход был один - идти с повинной.
   Фухе снял комбинезон и побрел через тюремный сад в свою камеру.
   На его удивление Дюмон все еще спал на тюремной койке. Никого кругом не
было: видимо, охрана, отпущенная до утра, еще не соизволила явиться.
   Вдруг заверещал телефон в кабинете начальника тюрьмы. Дюмон дернулся,
затем вскочил, выпрыгнул в коридор и помчался к кабинету.
   - Да! - заорал он с похмелья.- Простите, господин Конг... Что? Фухе? Тут
он! Что? Американцы? Разве вы не знаете их правдивость? Как докажу? Фухе,
иди сюда, скажи господину Конгу, что ты здесь. Не надо? И так верите? Какой
"Чэлленджер"? Ах, космический корабль! Ну и черт с ним, взорвался так
взорвался!
   И Дюмон в сердцах бросил трубку.


   З марта 1986 * * *



   Александр Гаврюшин

   ОРХИДЕЯ

            "Да, давно это было... И неправда...
   Люди были отзывчивые, а собаки еще бегали... Но давно это было... И
неправда..."

   Волосинка ноздри комиссара Фухе, почувствовав сырость, поежилась и
уперлась в хрящ, прилипнув к сопле. Спать на опушке леса в конце сентября,
подложив под голову пресс-папье и укрывшись папье-маше - дело не для
простых людей.
   - Руки вверх! - заорал голос из-за куста.
   - Стой! Кто идет?! - ответил второй голос.
   Проснувшись, комиссар поднял пресс-папье, но, постепенно приходя в себя,
икнувши и чихнувши, высморкавшись в папье-маше и выпустив газы в атмосферу,
найдя свою непослушную волосинку и водворив ее на место в ноздре, он,
наконец, пришел в себя.
   - Алекс! Как дела? - произнес комиссар, преодолев затруднения
логопедического характера.
   - Ее нет! - ответил тот, что подошел, схватившись за ствол сосны. Сосна
накренилась.
   Прошло около трех часов, прежде чем два друга смогли нормально обсудить
создавшееся положение.
   - Откуда сторож взялся? - спросил Фухе.
   - Да он же пистолет принес,- ответил Алекс.
   - А где я его потерял? - почесав сморщившийся от напряжения мысли лоб,
опять вопросил Фухе.
   - Он говорит, что возле оранжереи,- промычал Габриэль.
   - А что я там вчера забыл? - не сглаживая чела прошептал комиссар.
   - Вы взяли десять франков у ботаника Футре и обещали ему найти
похитителя его редкой орхидеи крип...
   клип... грум... нет, не помню как ее...
   - Ну? - икнул Фухе.
   - Что ну? Как всегда - интуиция, пресс-папье... и все прочее... Еле
удрали... Но нашли,- глаза Алекса сошлись на переносице.
   - Что нашли? - срыгнул комиссар.
   - Да эту орхидею чертову! - глаза Габриэля смотрели на мочки своих ушей.
   - Где-е-е? - с трудом вырвал свой вопрос комиссар.
   - В оранжерее, где мы обмывали десять ваших франков,- ответил Алекс, и
глаза его медленно стали закатываться.
   - Так где же орхидея? - нюхая носок своего друга и хрипя из последних
сил прошамкал комиссар.
   - А закусь? - просвистел Габриэль и уткнулся комиссару головой под
мышку.
   Впрочем, ответ услышан не был.


            "Да... давно это было... И неправда... Люди цветы нюхали...
   И не только... Но давно это было.
   И неправда."

   28 августа 1992 г.




   Александр Гаврюшин

   ОШИБОЧКА

   Крыша была скользкая и ужасно гремела под ногами. Комиссар Фухе с
револьвером в руке осторожно ступал по жестяной поверхности, мысленно
проклиная и эту крышу, и этот дождь, но более всего преступника, из-за
которого ему пришлось забраться сюда. Вдруг впереди кто-то побежал.
   - Стой! - заорал Фухе и выстрелил на звук. Все стихло. Стараясь ступать
как можно тише, комиссар подошел к тому месту, откуда секунду назад
доносился звук. Посветив фонариком, он увидел распростертый труп и кровавое
пятно на гладкой поверхности крыши. Кошка была черной, и комиссар не
удивился тому факту, что он ее не увидел раньше. Он сел рядом с кошачьим
телом и, поеживаясь, дрожащими руками достал из кармана мятую пачку "Синей
птицы".
   Руки явно не слушались его - сказывалось нервное перенапряжение
последних дней, бессонные ночи наблюдений и раздумий. Струдом прикурив
сигарету, Фухе с удовольствием затянулся и прикрыл глаза. Сзади раздались
чьи-то шаги.
   Комиссар, сжав револьвер покрепче, посветил в темноту.
   - Кто это тут балуется на крыше? - прорычал в ответна луч фонаря
неизвестный, закрывая рукой глаза от света.
   - Ты кто? - сурово спросил Фухе, держа палец на спусковом крючке.
   - Я дворник, а ты кто? - прорычало в ответ подошедшее существо.
   - Полиция! - громко рявкнул комиссар и тут же подсветил свое
удостоверение.
   - Ясно,- ответил дворник и ногой наткнулся на убитую кошку.- Ну-ка,
посвети сюда!
   - Это преступник,- безапелляционно заявил Фухе и посветил.
   - Иезус Мария! - воскликнул дворник.- Да это же профессорская кошечка.
   - Неважно,- хмуро сказал комиссар.- Она украла кусок колбасы у
генерального прокурора.
   - Ха-ха-ха! - нервно засмеялся его собеседник.- Ошибочка вышла... Сынок
прокурорский колбаску-то стибрил, чтобы нищему отдать... А отец его,
прокурор то есть, на кошку и подумал. Да на следующий день сынок ему
признался.
   - А-а-а-а-а!!! - по-звериному закричал комиссар, и могучий
натренированный кулак сшиб дворника, который покатился по скату крыши и
исчез у ее края.
   Снизу раздался звук упавшего тела.
   "Девятый этаж,- подумал Фухе.- Пожалуй, завтра придется расследовать это
самоубийство." Фухе еще раз затянулся "Синей птицей", выбросил окурок и
грязно выругался.




   Александр Гаврюшин

   ТОСКА

   Комиссар Фухе зашел в здание управления поголовной полищии и споткнулся.
   Выругавшись вслух и сплюнув в сторону, он поднялся на второй этаж и
   зашел в
свой кабинет.
   В управлении царила невообразимая тишина: все преступники города
объявили забастовку по случаю последнего высказывания генерального
прокурора, который имел неосторожность публично заявить, что единственный
социальный элемент, который до сих пор еще не бастовал,- это люмпены.
   Дел не было уже три дня. Комиссар, закуривая "Синюю птицу", отметил про
себя, что чувства удовлетворения ему это не приносит. Нажав кнопку звонка,
он принял начальственный вид и стал ждать секретаршу. Та влетела в кабинет
и вылетела в окно, не успев даже пискнуть. Могучий кулак Фухе зачесался от
секретаршиной челюсти, которая валялась тут же, на полу.
   - Тоска...- зевнул комиссар и пнул ногой стул.
   Стул развалился.




   Александр Гаврюшин

   ПРИШЕЛЬЦЫ

   В комнате комиссара Фухе, в которой он проживал совместно с
четырехкомфорочной плитой и сеттером Терри, зазвонил телефон. Комиссар
вытащил свой огромный волосатый манипулятор из-под одеяла и соизволил взять
трубку.
   - Какого черта будить в девять утра?! - заорал он в аппарат. Но по мере
того, как лицо его принимало удивленное, а порой и заинтересованное
выражение, можно было догадаться, что случилось нечто непредвиденное. Как
только Фухе начал щелкать языком и мотать давно не мытой головой в разные
стороны, словно сивый мерин, не могло оставаться никаких сомнений в том,
что произошло событие сверхфантастическое.
   - Сейчас буду! - рявкнул в трубку Фухе и принялся судорожно напяливать
на себя разбросанные по всей комнате предметы верхней и нижней одежды.
   Через полчаса "ситроен" комиссара был уже на Блянш-авеню, где его
встретил вой сирен полицейских машин, толпа любопытных и Габриэль Алекс.
   - Наконец-то! - Алекс поздоровался с комиссаром.
   - Показывай,- с блеском в глазах буркнул Фухе и прошел за Габриэлем.
   Расшвыряв, как котят, толпу зевак, они подошли к месту происшествия.
   - Ну, что скажете, комиссар? - спросил Габриэль, с интересом поглядывая
на Фухе.
   - Впечатляет,- выдавил из себя тот и занялся детальным осмотром.
   Зрелище, представшее его взору, было действительно впечатляющим:
огромный чугунный фонарный столб был на уровне груди нормального роста
человека то ли спилен, то ли оплавлен, то ли обгрызен. Причем сделано это
было настолько метко, что верхняя часть столба упала на проезжую часть
улицы и придавила две малолитражки, раздавив все внутри. Вокруг них все
было усыпано осколками стекла, забрызгано кровью и источающими жуткий
аромат внутренностями.
   - Свидетели есть? - спросил Фухе, подсчитав что-то в уме.
   - Двое,- ответил Алекс.- А остальные разбежались, как только подъехала
полиция.
   - И что они говорят?
   - Говорят, что это сделала высокая, мощного телосложения женщина,
которая неслась по улице со скоростью хорошего спринтера.
   - Ну, и как же она, если верить этим дурацким свидетельским показаниям,
умудрилась это сделать? - с дьявольской ухмылкой осведомился Фухе.
   - Они утверждают, что она на бегу наткнулась на этот столб, упала,
поднялась и... перекусила его своими зубами.
   - Ха-ха-ха!!! - засмеялся вовсю глотку комиссар.- Либо эти идиоты выпили
лишнего, либо они уже давно нуждаются в помощи опытного психиатра!
   Сквозь толпу и ограждение полицейских проскочила бойкая моложавая
блондинка с блокнотом в руках и, остановившись возле комиссара,
затараторила:
   - Сьюзен Пулен из "Фигаро". Комиссар, как вы думаете, это дело рук
ультралевых?
   - Не рук, а зуб,- с ехидцей ответил комиссар.
   - Не зуб, а зубов,- находчиво отпарировала корреспондентка, поправляя
упавший на лоб локон.
   Но комиссар Фухе тоже обладал известной долей остроумия, и его упругий
стальной кулак, со свистом рассекая воздух, расплескал милый носик
блондинки по тому месту, которое еще секунду назад называлось лицом.
   Блондинка улетела, и Фухе с огромным сожалением заметил кровавое
пятнышко на манжете своей белоснежной сорочки.
   - У, крыса крашеная! - начал было ругаться он по этому поводу, но тут
сквозь строй полицейских к нему выскочил средних лет упитанный мужчина.
   - Комиссар, я из добровольного общества связей с внеземными
   цивилизациями. Я думаю, что это происки супермутантов, питающихся
   железом. они съедят все
железо у нас на Земле. Пора спасать цивилиза...
   Толстяк так и не успел договорить, поскольку массивный ботинок Фухе
уткнулся в мягкий зад члена общества. Последний, словно ласточка, вспорхнул
над тротуаром и, пролетев метров десять-двенадцать, уткнулся головой в
железную урну.
   Комиссар порылся в карманах, достал пачку "Синей птицы" и закурил.
   - Мне здесь больше делать нечего,- буркнул он Алексу и, растолкав толпу,
побрел к "ситроену".


   Через час Фухе сидел в своем любимом баре "Крот" и попивал виски.
   - Ну вы вчера с матросом и погуляли!..- ухмыльнулся бармен и подлил
комиссару в бокал.
   - С каким еще таким матросом? - удивился Фухе.
   - Да вы же его вчера привели и сказали, что он ваш лучший друг. Потом вы
заснули, и я отправил вас домой. А уж матрос разгулялся не на шутку.
   Удивляюсь, как он не перебил здесь все... Всю ночь приставал к женщинам,
а под утро раздел одну, напялил ее одежду на себя и, сказав, что перегрызет
горло каждому, кто попробует его остановить, откусил железную ножку у
стола, а затем убежал. Хорошо, что вы успели за все заплатить...
   - Ну-ка,- перебил его комиссар, вставая,- где тут у тебя телефон?
   - Пожалуйста, вот здесь, в коридоре возле туалета.
   Комиссар набрал номер Алекса.
   - Алло, Алекс? Это я, Фухе. Как там наш толстячок? Который член
   общества... Скончался, не приходя в сознание? Жаль... Кажется, он был
   все-таки прав... Это действительно дело зуб супермутантов из этих... как
   их... других
цивилизаций...
   Услышав какое-то восклицание Алекса, Фухе пробурчал в аппарат:
   - Ну да, зубов.
   И повесил трубку.




   Алексей Бугай

   ПОКОЙНИК НИЗКОГО КАЧЕСТВА

   Это случилось уже после истории с пивной пробкой и после истории с
кошмарной фальсификацией.
   Комиссар Фухе впал в немилость у начальства, и ему стали нарочно
подсовывать самые мелкие и бесперспективные дела. За последние полгода ему
не поручили ни одного сколько-нибудь интересного расследования. Так было и
на этот раз.
   Дверь кабинета открылась. На пороге стояла Мадлен. Комиссара обдало
запахом чего-то под чесночным соусом. Фухе скривился.
   - Фред,- прошамкала Мадлен,- тебя вызывает шеф. Сказал, что очень
срочно.
   Фухе посмотрел на уборщицу. Ведро с тряпкой, которое она держала, было
полно крови.
   - Опять Конг зверствует?
   - Да, батюшка, но тебя-то Дюмон вызывает.
   Фухе не мог ничего понять.
   - Ну, а кровь тогда откуда?
   - Э-э, батюшка,- протянула Мадлен, переминаясь с ноги на ногу.- Де Бил
вызвал Конга и как следует ему всыпал. Конг вызвал Дюмона и содрал с него
шкуру. А теперь Дюмон вызывает тебя.
   Фухе все еще ничего не понимал. Такое нарушение суббординации никак не
укладывалось у него в голове.
   - А почему меня не вызывает Конг? - спросил он, страдая от ощущения
собственной тупости.
   - Конг не может никого вызвать, он в реанимации.
   Вот теперь все встало на свои места. Фухе обрадованно затолкал в карман
своего мраморного друга.
   - Шеф сказал, чтобы никаких пресс-папье, разговор будет серьезный.
   Фухе обреченно вздохнул, выложил на стол своего молчаливого брата и
поплелся на экзекуцию.


   Шеф был на удивление сдержан: за время разговора Фухе поднимался с пола
всего четыре раза. После вливания в кабинете Дюмона комиссар с
удесятеренной энергией занялся этим идиотским делом о кляузах.
   Вызвали главного виновника и злодея господина де Терминанта. Он сидел в
кресле напротив Фухе и, стараясь не обращать внимания на свет 1000-ваттной
лампы, который бил ему в глаза, сосредоточенно ковырялся в носу.
   - Вы господин де Терминант? - сурово спросил Фухе, раскрывая толстенную
канцелярскую книгу.
   - Да, это я - де Терминант, и отец мой был де Терминант, и дед мой был
де Терминант, и...
   - Довольно, довольно,- прервал его Фухе.- Родственников мы допросим
   потом. На вас поступила жалоба, будто вы постоянно заливаете жильцов
   нижнего этажа
марочным вином. Вы подтверждаете это?
   - А что - вино низкого качества? - забеспокоился де Терминант.
   - Нет, вино нормальное, но вот потолки подкачали, плохие потолки,
протекают.
   - Ну, если потолки низкого качества, то это без меня, это мне
неизвестно...
   - Да, но кошка, спасаясь от сырости и винных испарений, залезает на обои
и рвет их!
   - Что, у них кошка низкого качества?
   - Да нет,- пробормотал Фухе, окончательно сбитый с толку.- Кошка
нормальная.
   - Так что - обои подкачали? Низкого качества? - подсказал де Терминант.
   - Не в обоях дело! - комиссар пытался втиснуть услышанное в рамки своего
рассудка и не сойти с ума до конца этого допроса.
   - А еще, еще тут написано,- забубнил Фухе, тыча пальцем в заявление и
заслоняясь от де Терминанта этой спасительной бумажкой,- написано, что ты
соришь деньгами в подъезде, и уборщица не справляется!
   - Признаю, и больше не буду! Честное слово!
   - Ты всегда так говоришь - а сорить продолжаешь!
   - А что - деньги низкого качества? - поинтересовался де Терминант.
   - А-а-а! - надсадно закричал Фухе, чувствуя, что теряет рассудок; он
схватил пресс-папье и размазал де Терминанта по стенке.
   Отворилась дверь, и вошла Мадлен.
   - Вызывал? - тусклым голосом спросила она, но, разглядев останки де
Терминанта, несколько оживилась: - А это кто?
   - Покойник,- устало пробормотал комиссар, вытирая пот со лба и закуривая
"Синюю птицу".- Низкого качества,- добавил он.
   Мадлен принялась за уборку, и вокруг снова распространилось чесночное
зловоние.


   5 апреля 1986 г.




   Алексей Бугай

   ЧЕЛОВЕКОЛЮБИЕ

   - Дяденька, а дяденька,- обратился маленький мальчик к комиссару Фухе.
   Мальчик задрал голову и похлопал грязной ладошкой по кованому сапогу
комиссара.- Скажите, трудно быть полицейским?
   - Совсем не трудно, сынок,- ответил комиссар Фухе и поскреб заскорузлый
морщинистый затылок,- только нужно иметь побольше человеколюбия.
   - А что это такое? - спросил карапуз.
   - А вот что! - ответил Фухе и наступил малышу на горло.




   Алексей Бугай

   ИСТОРИЯ С ПИВНОЙ ПРОБКОЙ

   История с пивной пробкой, в сущности и не история вовсе, а так, эпизод.
   Однако для истинных любителей и почитателей комиссара Фухе даже
незначительные штрихи в его в общем-то хорошо изученной биографии
представляют непреходящую ценность.
   Итак: Утренний телефонный звонок беспардонно ворвался в небытие
комиссара Фухе и разогнал меркантильноэротические предутренние грезы.
   - Убийство, господин комиссар!
   - Какое убийство может быть в полпятого утра, да еще в понедельник?! Не
порите ерунду!
   - Господин комиссар, я звонил в управление, и там дали ваш телефон. И
некоторую надежду...
   - Ах, так вам дали?..- переспросил Фухе, клокоча от гнева.- Ну так я
сейчас заберу! Адрес!
   Через двадцать минут Фухе, сонный, растрепанный и непохмеленный стоял,
слегка покачиваясь, на авеню Де Бланш и привычным взглядом всматривался в
приветливое лицо покойника.
   - Ну, так здесь все ясно! - заявил он наконец полицейскому, который
обнаружил труп и выдернул комиссара из постели.
   - Скажите, кто проходил по этой улице между тремя часами ночи и
половиной пятого утра?
   - Никто,- уверил полицейский.- Никто, господин комиссар. Проспект
перекрыт по причине забастовки дворников с позавчерашнего дня: из-за
неубранных куч мусора тут пройти невозможно.
   - Ха-ха-ха! Я так и думал! - забулькал Фухе.- А что это у вас в кармане?
   Полицейский изменился в лице и прочих частях тела.
   - П-пробка, пивная...- испуганно выдавил он.
   - Так,- жестко заключил комиссар.- Убийство совершено пустой бутылкой
из-под пива, которая все еще торчит из головы убитого. Пробка - у вас в
кармане! Мотив - ограбление: пострадавший как раз выиграл крупную сумму в
государственную лотерею. Деньги!!! - вдруг заорал Фухе, даже не напрягаясь.
   Полицейский, побледнев и заикаясь от страха, полез в карман за
бумажником, но потом, спохватившись, стал расстегивать кобуру.
   Фухе, не торопясь, дал ему возможность вытащить пистолет, а затем
молниеносно промокнул своим пресспапье всего полицейского целиком, и когда
тот стал похож на высушенный листок из гербария, деньги еще раз поменяли
владельца.
   Фухе вышел на соседнюю улицу, поймал такси и благополучно вернулся домой
еще до рассвета. Дома он быстро разделся и, потушив "Синюю птицу", все
время торчавшую у него в зубах, рухнул на диван.
   Минут через двадцать его снова поднял на ноги телефонный звонок.
   - Господин комиссар! - захлебывалась трубка.- Убийство на авеню Де
Бланш, целых два трупа! У одного - пивная бутылка в голове, второй - в
полицейской форме, но попал под паровой каток или был умерщвлен каким-то
подобным чудовищным орудием! - стрекотала мембрана.
   "Хм,- подумал Фухе,- и вовсе даже не чудовищное, а самое что ни на есть
удобное!" После подобных ночных происшествий Фухе обычно находился на
последнем градусе бешенства; сегодня же у него от подобной телефонной
наглости просто отнялась речь.
   - Ы-ы-ы!..- заревел он в трубку.
   - Господин комиссар, ваш телефон мне дали в управлении; и, кстати, тут
на асфальте, рядом с трупами, валяется пивная пробка!
   - Положите ее к себе в карман! - выдавил наконец Фухе.- Я выезжаю!


   Вечером, восседая в пивной, Фухе охлаждал свой перегретый организм до
температуры окружающей среды девятнадцатью кружками пива. Рядом с ним из-за
стола торчала красная рожа Габриэля Алекса.
   - Скажи, ты не знаешь, какой идиот дежурил сегодня ночью на телефоне в
управлении? Я хотел бы сказать пару теплых слов этому парню. Этот
мерзавец,- продолжал кипятиться комиссар,- давал мой телефон кому ни
попадя!
   Лицо Габриэля Алекса потемнело. Он потупил глаза.
   - Я был на телефоне! - внезапно вырвалось у Алекса. Он тут же схватился
за кружку с пивом, а Фухе - за пресс-папье.
   И неизвестно, чем закончилась бы застольная беседа двух закадычных
друзей, но тут внезапно раздался жуткой силы взрыв, оконные стекла влетели
в пивную вместе с рамами и частью стены, посетителей снесло с их стульев и
сбило в большую бесформенную кучу-малу посреди пивной, состоявшую из
обломков мебели, пивных кружек, живых и мертвых тел.


   Через месяц, когда оба друга, наконец, немного пришли в себя, оказалось,
что их койки стоят рядом в реанимационном отделении. Оба были забинтованы
по уши, с узкими прорезями для глаз и рта. Оба были также загипсованы и
распяты при помощи сложных систем тросов, гирь, блоков и противовесов.
   Несколько часов стояла гробовая тишина, так что можно было услышать
грузные шаги клопов, тараканов и других насекомых, избравших клинику местом
своего постоянного жительства.
   - Комиссар!..- донесся наконец хриплый шепот из-под гипса.
   Фухе не шевельнулся.
   - Комиссар!..- повторил Алекс, пытаясь повысить голос, осипший от
долгого молчания.- Комиссар!.. А я тогда нарочно давал ваш номер кому
попало.
   Пусть, думаю, наш великий и знаменитый комиссар Фухе выспится как
следует!
   Фухе нервно задергался на кровати, с трудом снося это издевательство. И
от кого? От лучшего друга!
   - Комиссар! - снова раздалось змеиное шипение Алекса.- Комиссар!.. А как
же те три покойника, что на вашей совести? Спите хорошо? Призраки по ночам
беспокоить не изволят?
   Фухе конвульсивно пытался схватить что-то загипсованной рукой.
   - И к тому же у меня на два ребра меньше сломано! - продолжал издеваться
Алекс.- Что вы на это скажете?
   Фухе ничего не сказал на это: он, наконец, дотянулся до пульта системы
жизнеобеспечения Алекса и с улыбкой выключил подачу кислорода.




   Алексей Бугай

   ЛИМИНТАРНОЕ ДЕЛО

   Это было сразу же после истории с пивной пробкой.
   Фердинанда Фухе никогда не колотили просто так. Всегда находилась
   причина. А побои были следствием этой причины. Это обстоятельство до
   такой степени
удручало комиссара, что он не знал покоя ни днем, ни ночью.
   Так было и на этот раз. Стоило комиссару поголовной полиции появиться в
"Дроздах" и отпить из двадцать второй кружки пива, как туда не замедлил
ввалиться старший комиссар Конг. Он имел реанимированный вид, а именно: был
бодр и свиреп. Поискав глазами Фухе, Конг принялся перебирать пухлыми
пальцами четки из гантелей, которые всегда носил при себе.
   - Петушок ты мой свежевыпотрошенный! - ласково обратился Конг к Фухе,
когда последний, наконец, оставил четкий след на сетчатке старшего
комиссара.- А позволь узнать, где твоя милость обязана находиться в рабочее
время? - вкрадчиво осведомился Конг, явно издеваясь.
   - Я тут... Думаю я здесь...- защищался Фухе. Он хотел достойно ответить
обидчику. При этом комиссар собирал в кучу разлетающиеся мысли, пытаясь
сфокусировать взгляд на огромной размытой фигуре Конга. Конг бесцеремонно
прервал гантелей самокопание комиссара и нагрузил его работой. Работенка,
как обычно после случая с кошмарной фальсификацией, была черновая и
второстепенная.
   Имел место случай отравления лорда Кан де Лябра цыпленком табака.
Цыпленок, как выяснилось после вскрытия, имел довольно жалкий вид. Лорд Кан
де Лябр после скармливания ему цыпленка имел вид покойника. В свою очередь
Фухе после лицезрения Конга, цыпленка и останков Кан де Лябра имел вид
ходячего трупа.
   С чего начинать, было непонятно. Оба основных участника трагедии были
мертвы. Цыпленок был мертв и почти переварен. Лорд был мертв и разлагался.
   Фухе хотя и был пока жив, но тоже стал распространять запах тления.
   Следствие зашло в тупик.
   Из тупика его вывела случайность.
   Как-то, листая один научный, но вовсе не популярный журнал, Фухе обратил
внимание на пеструю картинку и попросил инспектора Лардока прочитать
пояснение.
   - Капля никотина убивает лошадь,- продекламировал тот.
   - Хм,- сказал комиссар.- А в табаке есть никотин?
   - Сколько угодно,- осклабился Лардок.- А вы надумали курить бросить?
   - Бросить курить мне никак не возможно,- разоткровенничался Фухе,-
потому как больше ничего толком не умею.
   Потом комиссар пошел по ложному пути. Он стал проверять родословную Кан
де Лябра на предмет того, не было ли у него в роду непарнокопытных. Догадка
не подтвердилась. Фухе сидел у себя в кабинете унылый и скучный и пытался
выдумать нетрадиционный метод расследования. Тут в кабинет просунулась
голова Лардока.
   - Ну как, господин комиссар, есть сдвиги? Фухе стал торопливо и сбивчиво
излагать инспектору свою точку зрения. Лардок слушал, слушал, а потом
сразил комиссара длинным и непонятным словом "аллегория".
   - Вы, я вижу, ходите по кругу. Хотите поймать черную кошку в темной
комнате, а кошки, знаете ли, там и нет.
   - Я хочу поймать убийцу,- сурово ответствовал комиссар.- А если ты
знаешь больше, чем говоришь, то у меня есть свои методы,- комиссар заерзал
в кресле, пытаясь извлечь испытанное пресс-папье.
   - Ну что вы! - залебезил Лардок.- Я хочу сказать только, что эта заметка
про лошадь - вы ведь ее помните?..
   - Угу,- угрюмо подтвердил Фухе и оставил пресс-папье в покое.
   - Так вот, насчет лошади. Это аллегория. Вы меня понимаете? Фухе сделал
вид, что понял, но у него это не получилось.
   Тогда Лардок пояснил:
   - Аллегория - это когда пишут про лошадь, а имеют в виду человека.
Понятно?
   Комиссар стал накаляться.
   - Вы что же, за идиота меня принимаете? Это лиминтарные вещи!
   Слово "элементарный" Фухе долго репетировал в присутствии Алекса и
теперь пользовался им без запинки.
   Посрамленный Лардок убрался.
   Комиссар Фухе, окрыленный успехом такого открытия, поспешил к Конгу
похвастаться новостью. Когда Конг выслушал Фухе, он хохотал до изнеможения,
до обморока, а потом, придя в нормальное состояние, спросил:
   - Что ты обычно куришь, цыпленок?
   - Махорку,- неизвестно почему соврал Фухе и принял стойку смирно.
   - Вот тебе десять пачек табаку, и премия будет! Получается, что раз
цыпленок был табака, значит, любого человека убьет, как лошадь!.. Посмешил
старика, ей-богу! А теперь иди. Завтра ты свободен.
   Комиссар бодро вышел из управления и поспешил в "Дрозды".
   - Гарсон, десять пива! Да поживее!
   Дожидаясь пива, Фухе поскреб затылок:
   
   - Кто их, начальников, разберет?.. То кричат, то смеются... Лиминтарное
ведь дело...
   
   
   
   6 апреля 1986 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   АВТОРИТЕТ
   
   Дело попалось необычное. Комиссар Фухе, как правило, не занимался такими
вещами, но на этот раз его вызвал СТАРШИЙ комиссар Конг и НАСТОЯТЕЛЬНО
ПОПРОСИЛ, чтобы Фухе взялся за это дело. А необходимо было обнаружить
авторитет, утерянный одной научно-исследовательской лабораторией. В пропаже
авторитета был повинен целый коллектив сотрудников, конкретные же виновники
так и не объявились.
   
   Мир науки был чужд комиссару. Чужд и враждебен. Такое отношение к науке
и ученым появилось у Фухе много лет назад, когда он был отчислен из первого
класса начальной школы за исключительную тупость и своенравие.
   
   С тех пор отношение это не менялось, а с течением времени только
усиливалось.
   
   Как всегда, отправляясь на задание, комиссар положил в карман
   пресс-папье. На его вопрос, как же выглядит этот злосчастный авторитет,
   Конг ответил,
что это когда все хорошо, и все тебя уважают... и вообще, нельзя не знать
таких лиминтарных вещей.
   
   - Да,- поспешил согласиться Фухе, услышав знакомое слово; он оживился,
заулыбался, а сам подумал, что для того, чтобы все было хорошо, и все тебя
уважали, достаточно просто выпить пива и выйти на улицу.
   
   - Можно я возьму с собой Алекса? - поинтересовался Фухе у Конга.
   
   - Алекса можешь взять, а вот пресс-папье оставь: ученые народ нервный,
капризный, черепа у них ломкие, могут и не понять. И вообще, пресс-папье -
это прошлый век! Сейчас, когда взлетают "Челленджеры", люди срывают горы и
загрязняют ими океаны...- Конг явно увлекся.
   
   - Да,- пробормотал Фухе,- "Челленждеры" действительно взлетают... но
невысоко... Однако меня это не касается, а что до пресс-папье, то это -
оружие испытанное, и расставаться с ним вот так сразу было бы мучительно...
   
   
   
   Лаборатория поразила комиссара обилием блестящих предметов. Блестели
какие-то никелированные трубочки, полированные бока приборов, стеклянные
стаканы, заварная чайница на цифровом миллиамперметре, чайные ложечки в
пузатых колбах с остатками чего-то липкого на дне, стрелочные индикаторы с
указателями "больше-меньше" и графики биоритмов на глянцевой бумаге,
развешанные на стенах и стульях.
   
   - Это у вас пропал раритет? - спросил Фухе у какого-то мужика в огромных
роговых очках.
   
   - У нас,- подтвердил мужик.- Нету авторитету.
   
   - А это чего? - заинтересовался тем временем Алекс и оторвал от стены
полку с приборами.
   
   - Это полка с приборами,- пояснили подоспевшие мужики ученого вида.- А
вы кто? - осведомились они в свою очередь.
   
   - А я - Алекс, друг комиссара Фухе,- с достоинством ответил Габриэль
Алекс.- За компанию пришел.
   
   Фухе тщательно обшарил всю лабораторию, но ничего, похожего на
авторитет, не нашел.
   
   - И давно вы потеряли этот свой...
   
   - Авторитет? - подсказал самый волосатый, а значит, наверное, самый
главный ученый мужик.- Да нет,- ответил он же и смутился.- Как пропал -
сразу к вам обратились: вдруг поможете...- он поправил очки.
   
   - А это что? - раздался голос Алекса откуда-то сбоку. Все обернулись.
   
   Алекс держал в руке выдранную вместе с проводами электронно-лучевую
трубку от осциллографа.
   
   - Это трубка от осциллографа,- объяснили ему.
   
   Фухе очень хотелось узнать, на что похож этот загадочный авторитет, но
он боялся показаться еще глупее, чем был на самом деле.
   
   - А где вы его потеряли? - продолжил он расспросы.
   
   - Здесь, конечно, где же еще? - искренне удивился мужик в очках.
   
   - А как называется...- начал было Алекс. Все резко обернулись.
   
   На Габриэля падал стеллаж с аппаратурой. Стеллаж чудом успели подхватить
и поставили на место.
   
   - Это стеллаж с аппаратурой,- сказал парень в джинсах, переводя дух.
   
   - ...значит, потеряли здесь, но здесь его нет? - уточнил комиссар.
   
   - Да,- подтвердили длинноволосые очки.- Я рад, что вы правильно меня
поняли.
   
   - Не морочьте мне голову! - рассердился Фухе.- Если он был (все согласно
закивали), а теперь его нет (снова согласные кивки), то его кто-то унес!
   Это же лиминтарно!
   
   - А это для чего? - донеслось сзади. Все бросились на звук голоса.
   
   Алекс держал в руке обгорелую спичку.
   
   - Это спичка, от нее прикуривают,- пояснил парень в джинсах и глубоко
вздохнул.
   
   (В лаборатории, правда, не курили - ходили курить в соседнюю
лабораторию.)
   - Я извиняюсь, конечно, может быть, вас неправильно информировали...-
бородатый мужик был очень смущен.- Но вы хоть знаете, ЧТО мы потеряли?
   
   - Конечно знаю! - обиделся Фухе.- Раритет, кволитет... В общем, знаю!
   
   - А вы знаете, ЧТО ЭТО ТАКОЕ? - бородатый явно чувствовал себя не в
своей тарелке.
   
   - Что это такое? - в тон ему спросил Алекс, но на этот раз на него не
обратили внимания. И зря.
   
   - Да что вы себе позволяете?! Да как вы смеете?! - заорал Фухе.- Я при
исполнении! Да я вас! - и он полез в карман за пресс-папье.
   
   И тут раздался грохот. Грохотало долго, с переливами. Обрушилось что-то
фундаментальное - и потом еще долго хрустело, рассыпалось, лопалось,
позвякивало и тикало. Когда завал разобрали, растащив крошево из бывших
приборов и прочего оборудования, оказалось, что на этот раз Алекса
заинтересовал сучок в ножке шкафа с аппаратурой. И Габриэль до него
добрался.
   
   На Алекса положили компресс с жидким азотом, опустили ноги в бадью с
гелием и так оставили.
   
   Комиссар Фухе быстро успокоился. Ему пообещали канистру нефильтрованного
пива с пивзавода, где у бородача, как оказалось, работали близкие
родственники.
   
   Фухе в свою очередь пообещал, что вернет утерянный авторитет в
двухнедельный срок. Когда комиссар обменивался любезностями с бородачом,
из-за колонны донесся голос Алекса:
   
   - А это еще что такое?
   
   Весь персонал лаборатории сломя голову бросился вызволять Габриэля, но
оказалось, что у него всего-навсего оторвался карман на брюках, когда он
попытался налить туда из банки ртуть.
   
   Перед уходом бородач показал комиссару, что можно сделать с помощью
жидкого азота. Он поспорил с Фухе, что отломает у того лацкан пиджака.
   
   - Что за чушь?! - удивился комиссар.- Я же не идиот и не сумасшедший!
   
   - Хорошо-хорошо,- согласился бородач, попросил Фухе снять пиджак, окунул
его в жидкий азот и отломал лацкан.
   
   - А это для чего? - послышался голос Габриэля.
   
   Фухе дернулся, и на его правую ногу рухнул осциллограф.
   
   Алекс вертел в руках счетчик Гейгера.
   
   - Это счетчик Гейгера,- объяснил бородач.- Положите на место.
   
   
   
   Сам того не зная, комиссар Фухе выполнил свое обещание бородачу. Когда
по городу поползли слухи, что комиссар лично, да еще при помощи своего
друга Габриэля Алекса, разгромил злосчастную лабораторию, она тут же
приобрела неслыханный доселе авторитет.
   
   А Фухе и Алекс сидели в пивной и обсуждали подробности этого странного
дела.
   
   - Зачем тебе, Алекс, понадобилось наливать в карман ртуть? -
поинтересовался комиссар, принимаясь за пиво и закуривая "Синюю птицу".
   
   Алекс непонимающе глянул на Фухе, поскреб в затылке и наивно
осведомился:
   
   - А что это такое?
   
   Фухе свалился со стула и поспешил прикрыть руками голову.
   
   Ему стало нехорошо.
   
   
   
   1 мая 1986 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   МАТРИАРХАТ
   
   Моей жене Татьяне Грищенко посвящается
   
   Новый день не сулил ничего необычного. Как всегда, доблестный ветеран
поголовной полиции комиссар Фухе поднялся в семь часов утра, прополоскал
рот пивом, побрился и поспешил на службу. По дороге он купил свежие газеты
и, не читая, запихнул в карман клетчатого пиджака, с которым никогда не
расставался.
   
   Первое потрясение ждало его в кабинете начальника поголовной полиции
Дюмона. Вместо известной всему комиссариату внушительной фигуры шефа в его
кожаном кресле восседала какая-то пигалица с висюльками в ушах и прической
до потолка. Комиссар Фухе опешил. Если бы не напряженные лица Лардока и
Акселя Конга, которые стояли навытяжку перед кожаным креслом, и состояние
Пункса, на первый взгляд близкое к обморочному, можно было бы предположить,
что минуты жизни пигалицы сочтены.
   
   Однако Фухе нутром учуял, что эта накрученная прищепка сегодня
олицетворяет собой власть.
   
   - Так вот,- продолжала дама монолог, прерванный появлением Фухе.- Лардок
отправится на рынок за овощами. Список получишь у секретаря. Конг - в
прачечную-самообслуживание, простирнешь простынки. И чтоб никакого пива! -
Конг послушно кивнул головой.- Пункс отвезет меня в парикмахерскую и
заберет деток из колледжа, а потом заедет с ними за мной. Так...- фурия
прищурилась.- А этот на что годится?
   
   Фухе потупился.
   
   - Ага! Вот тебе ключи,- она швырнула тяжелую связку прямо в голову
комиссару,- приберешься в квартире и сгоняешь за пиццей. Понял? - комиссар
угрюмо кивнул.- Все свободны!
   
   У себя в кабинете Фухе тщетно собирался с мыслями. Ничего путного в
голову не лезло, и он решил прополоскать мозги.
   
   В "Дроздах" за стойкой вместо бармена торчала неизвестная комиссару дама
в бигудях на босу ногу. Она подозрительно покосилась на Фухе:
   
   - Пива захотел? В десять утра? Ты на службе или как?
   
   Пока Фухе придумывал подобающий случаю ответ, барменша сняла телефонную
трубку, набрала номер и о чем-то спросила.
   
   - Да-да, за пивом притащился,- сказала она в трубку и кивнула на
комиссара.
   
   Через секунду она передала трубку Фухе.
   
   Тот угрюмо слушал пару минут, потом обреченно кивнул головой и
отчеканил:
   
   - Есть! Так точно! Разрешите идти? - и с безумными глазами рванулся
куда-то мимо дверей.
   
   Выскочив с трудом на улицу, Фухе принялся ловить такси. Через пятнадцать
минут он уже осторожно открывал массивную дверь с табличкой: "Ст. комиссар
ДЮМОН". В квартире Фухе застал совершенно невозможную картину: шеф
поголовной полиции, гроза преступного мира, ветеран сыска господин Дюмон
стоял в женском халате и с веником в позе нашкодившего кота. На его лице
бродила глупая заискивающая улыбка.
   
   При виде Фухе улыбка потухла. Дюмон вытащил руку из-за спины. В ней
оказалась початая бутыль коньяка. Шеф вопросительно качнул стеклотарой.
   Фухе был не против, и сотрудники выпили.
   
   - Что за новости? - изумился Фухе.- Почему всюду эти?..- он выразительно
изобразил высокие женские прически.
   
   - А ты газеты сегодня читал? - спросил шеф.- Там все написано.
   
   Комиссар вынул из кармана мятые газетные листки и принялся за чтение.
   Заголовки кричали: "ЕЖЕГОДНЫЙ МАТРИАРХАТ. ТОЛЬКО ОДИН ДЕНЬ В ГОДУ".
   
   Грянул телефонный звонок. Дюмон поднял трубку.
   
   - Да, прибыл, да,- он покосился на комиссара, допившего из стакана и
поставившего его на полированный стол.- Да, уже убрал. Конечно, успеет!
   
   Дюмон положил трубку и тяжело вздохнул. Фухе посмотрел на часы.
   
   - Пицца! - внезапно завопил он.- Я забыл про пиццу! Не видать мне теперь
премии!
   
   - Точно! - подтвердил начальник.- Она у меня такая...
   
   Фухе умчался. Дюмон допил коньяк и стал протирать мебель.
   
   Комиссар так спешил за пиццей, что, увидев на улице Пупендайка - тот уже
год находился в розыске - не стал задерживаться, а, добравшись до пиццерии,
позвонил в участок.
   
   Трубку взяла какая-то дама, вероятно, жена дежурного полицейского. Фухе
доложил обстановку. Дама записала.
   
   - Пупендайк обвиняется в трех убийствах и ограблении Национального
   банка. Он был с какой-то барышней...
   
   - С маленькой полной брюнеткой? - внезапно переспросила невидимая
дежурная.
   
   - Нет,- возразил Фухе.- С высокой стройной блондинкой.
   
   - Боже мой! - завизжала дама на том конце провода.- Какое несчастье!
Бедная Лорен!
   
   Телефон дал отбой. Фухе пожал плечами, купил пиццу и заспешил обратно.
   
   
   
   На следующий день, когда мужчины снова заняли свои привычные места и
должности, в кабинет Фухе просунулась уборщица Мадлен с донесением.
   Комиссар бегло прочитал странички и расплылся в улыбке.
   
   Вошел Дюмон.
   
   - Ты слыхал? - начал он с порога.
   
   Фухе почтительно молчал.
   
   - Надо же, целый год его ищут, чтобы привести в исполнение смертный
приговор, а тут на тебе! - продолжал Дюмон.- Это я о Пупендайке. Найден
мертвым с многочисленными травмами черепа. В голове остались щепки и целые
куски дерева: били, видимо, каким-то тупым предметом, например, дубиной.
   
   - Скалкой,- подсказал догадливый комиссар.- Скалкой или молотком для
отбивания мяса, он тоже деревянный.
   
   - Возможно,- согласился Дюмон.- Но кто этот таинственный мститель?
   
   Фухе загадочно улыбнулся.
   
   
   
   23 июля 1991
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   СКЛЕРОЗ
   
   Комиссар Фухе листал подшивки старых дел. Много времени прошло с тех
   пор... Да, много... Вот, например, это... Чудное дельце... И довольно
   пикантное... Или это... Сколько неожиданного, захватывающего! Комиссар
   погрузился в
воспоминания. Вот дело об убийстве двух женищин в доме для престарелых -
случай экзотический. Как потом выяснилось, это были и не женщины вовсе, а
гваделупские шпионы. А вот дело шантажистки - уличной торговки каштанами.
   Помнится, было много возни с доказательствами ее вины. В конце концов ее
повесили, хотя она и оказалась ни при чем, а во всем сознался сутенер по
кличке Длинный Боб. Впрочем, на нее затратили столько времени, что дело не
могло закончиться просто так. Фухе задумчиво перебирал пухлыми волосатыми
пальцами мелочь у себя в кармане и смотрел стеклянными глазами прямо перед
собой. Внезапно до его слуха донесся резкий пронзительный крик:
   
   - Горим! Пожар! - по узким проходам между стеллажами к Фухе стремительно
приближался какой-то человечек. Он оживленно размахивал руками и время от
времени внятно выкрикивал что-то неразборчивое.
   
   - Господин Фухе! Горим! Пожар в архиве!
   
   - Гм! - сказал комиссар.- Пожар в архиве? Не помню такого дела. Хотя
постойте, вспомнил: в одна тысяча восемьсот девяносто четвертом году...- он
оттолкнул обезумевшего от страха человечка и начал проворно взбираться по
стремянке к стеллажу с буквой "П".
   
   - Господин Фухе! Господин комиссар! - жалобно кричали снизу.
   
   - Фухе? Знаю такого! - уверенно заявил Фухе.- Это комиссар поголовной
полиции, родился в одна тысяча восемьсот...
   
   Едкий дым начал заволакивать помещение, от него першило в горле, и на
глаза наворчивались слезы. Огонь уже добрался до полок с документами под
литерой <П". Стеллаж угрожающе затрещал. Маленький человечек в панике
метался среди полок, сослепу натыкаясь на острые углы шкафов, и жалобно
кричал.
   
   - Как же, как же, помню, как сейчас помню,- вещал Фухе из-под потолка.-
Тогда в архиве еще забыли двоих.
   
   Кажется, один из них был служащий архива... Его убила сорвавшаяся
полка...- Внизу раздался отчаянный крик и звук падения чего-то тяжелого.- А
что касается второго, то это был комиссар Фухе! Он прогрыз решетку на окне
и спасся, выпрыгнув со второго этажа. Сейчас попробуем...- Решетка
поддалась легко; стальные зубы комиссара быстро прогрызли в ней огромную
дыру неправильной формы.
   
   Комиссар удовлетворенно хмыкнул.
   
   - А теперь - с богом! - Фухе легко перебрался через подоконник и сиганул
из окна вниз головой.
   
   
   
   Когда через два месяца комиссара перевели из реанимации в отделение для
выздоравливающих, к нему наконец пустили его друга Габриэля Алекса.
   
   - Дружище! - прямо с порога закричал Алекс.- Ну как же это тебя
угораздило сигануть с восьмого этажа?!
   
   Шутка ли - если бы не демонстрация протеста против незаконных действий
комиссара Фухе, которая случилась как раз под окном, от тебя бы и мокрого
места не осталось!..
   
   Фухе беззвучно пошевелил губами.
   
   - Склероз,- еле слышно прошептал он, наконец, вяло махнул рукой и
вытянул ноги.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ДУРДОМ
   
            - Вот пройдет еще годик, и стукнет тебе, старому пеньку, уже
шестьдесят шесть!
   
            - Гляди мне, накаркаешь!
   
   
   
   (Из разговора Г. Алекса и Ф. Фухе на юбилее последнего)
   
   Когда часть суток сменилась такой же следующей, комиссар Фухе крепко
спал.
   
   Габриэль Алекс впотьмах наехал бульдозером на акацию и перебудил всех
птичек. Те разом запели, и от этого наступило утро.
   
   С некоторых пор управление поголовной полиции взяло шефство над
психиатрической лечебницей. Функции шефов заключались в том, что во время
своих достаточно редких набегов на сумасшедший дом полицейские объедали
несчастных больных, уничтожали за день месячный рацион дуриков, а также
отрабатывали на пациентах лечебницы новые формы допроса с пристрастием,
проверяли функционирование детектора лжи и вообще веселились вовсю.
   
   Самым главным и буйным сумасшедшим в дурдоме был, конечно, главврач.
Затем по степени опасности для общества следовали его заместитель, старшая
медсестра и санитары отделения для буйных. Они отличались от своих
подопечных только формой одежды и никак не уступали им в свирепости и
безумии.
   
   Габриэль Алекс с гиканьем носился по коридорам сумасшедшего дома и лихо
заколачивал гвозди в зазевавшихся санитаров. Встречать же высоких гостей
главврач не вышел. У него начался рецидив крайней степени невменяемости.
   Когда шефы вторглись в его кабинет, то застали такую картину: главврач в
белом халате, очках и со стетоскопом на шее сидел в огромном аквариуме,
держа голову ниже уровня воды и дышал через трубочку.
   
   На вошедших он не обратил никакого внимания, а только высунул из
аквариума холеную руку и насыпал сам себе корма из баночки, после чего стал
с жадностью глотать его. Алекс не удержался, подошел к аквариуму и щелкнул
по нему пальцем. Главврач встрепенулся, пустил пару пузырей и ушел на дно,
подняв тучу ила.
   
   Старшую медсестру поголовщики застали за довольно необычным занятием -
она оформляла свою коллекцию.
   
   Коллекция представляла собой неимоверное количество одинаковых колбочек
с образцами собственного кала. Каждая колбочка была снабжена биркой, на
которой значилась дата отправления, а также примерное меню предыдущего дня.
   В данный момент почтенная дама занималась тем, что наряжала свои
бесчисленные колбочки в кокетливые разноцветные юбки из полосок бумаги. Она
была так этим увлечена, что неугомонный Габриэль Алекс умудрился стянуть у
нее из-под носа одну из посудин коллекции и спрятать себе за пазуху.
   
   Психи попроще, как только открылась дверь палаты для параноиков,
набросились на шефов и грязными пальцами залезли в должностные носы. Шефы
поспешно ретировались, а Алекс сунул в руки какому-то шизику похищенную
колбу из коллекции старшей медсестры.
   
   Дальше по коридору поголовщики увидели, как группа сотрудников лечебницы
занималась выяснением того, что станется с кошкой после погружения ее в
цементный раствор на различные отрезки времени.
   
   В самом конце коридора на корточках сидели соревнующиеся. Они держали во
рту трубки, соединявшиеся с полным баком пива, который висел под потолком.
   Время от времени рефери отпускал прищепки, пережимающие трубки, и пиво
под довольный рев спортсменов устремлялось по пищеводам к желудкам. Через
некоторое время пиво просилось наружу, и тогда троеборцы срывались с места
и под одобрительный гогот публики неслись по коридору к нужнику. Чемпионом
считался тот, кто не расплескает ни капли пива по дороге, кто перенесет
большее его количество, и, наконец, тот, кто сделает это быстрее
конкурента. Все пункты тщательно фиксировались, и рефери выносил вердикт,
кто же сегодня в лидерах.
   
   Габриэль Алекс, насмотревшись на все эти чудеса, зачерпнул из аквариума,
где сидел главврач, крохотную рыбку, проглотил ее живьем и запил большим
количеством пива. После этого он долго еще ходил с блаженной улыбкой,
прислушиваясь к перемещениям рыбки у себя в желудке.
   
   Выскочила из своего кабинета в гневе и соплях старшая медсестра и
завопила, что у нее украли колбу с юбилейными отправлениями по случаю
заката солнца в Мексике от тринадцатого двадцать пятого сего года
следующего месяца.
   
   Шефы сочли за благо удалиться.
   
   При выходе из дурдома комиссар Фухе под диктовку Алекса похищенным калом
на стене вывел гениальные вирши:
   
   
   Выдрал зуб себе клещами - Тоже мне болячка!
   
   Потому что за плечами - Белая горячка!
   
   
   
   1994 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ТРЕТИЙ ПАССАЖИР
   
   - Нет, чаю больше не надо! - сказал пассажир в клетчатом пиджаке. Эти
слова были адресованы проводнику, который угодливо протиснулся в двери купе
с подносом и стоял, ожидая указаний. После слов пассажира в клетчатом
пиджаке он поспешно убрался, не решаясь более нарушать спокойствие высоких
гостей.
   
   - А я ему и говорю,- продолжал Габриэль Алекс, обращаясь к своему
угрюмому спутнику,- говорю, хиляй, мол, кореш, пока твои гусеницы еще
крутяться. А он мне знаешь что ответил?
   
   - Ну? - мрачно осведомился пассажир в клетчатом. Перед ним стояла дюжина
пустых чайных стаканов. Они подпрыгивали в такт ходу поезда и мерзко
дребезжали.
   
   - А он мне и отвечает...
   
   Тут поезд остановился, дверь купе с грохотом растворилась, и в проеме
показался здоровенный детина, облаченный в спортивный костюм. Он держал в
руках огромный саквояж и широко улыбался.
   
   Алекс поперхнулся чаем и стал оглушительно икать. Пассажир в клетчатом
поджаке молча уставился на вошедшего.
   
   - Здоров, братцы!
   
   - Твой братец в овраге лошадь доедает,- приветствовал его Габриэль Алекс
и снова принялся сражаться с икотой.
   
   - Слышь, малыш? - подал голос пассажир в клетчатом пиджаке.- Ты ошибся
адресом. Ну-ка, закрой дверь!
   
   Новый пассажир несколько опешил от столь радушного приема, но так просто
сдаваться не собирался.
   
   - Позвольте, вот мой билет, вот командировочное удостоверение...- он
стал вытаскивать из карманов какие-то мятые бумажки.- Вот мои
рекомендации...
   
   - Эта макулатура тебе больше не понадобится,- убежденно сказал Габриэль
Алекс и некстати добавил: - Знаешь, Фред, мне что-то кушать хочется...
   
   Пассажир, которого Алекс назвал Фредом, молча вытащил из-за пазухи
огромный заржавленный тесак и протянул его Габриэлю.
   
   - От спинки отрежь, там помягче,- пояснил он и принялся раскуривать
сигарету.
   
   Новый пассажир стоял, как парализованный, не в силах пошевельнуться.
   
   - Чего стоишь, как истукан? А ну, поворачивайся спиной! И живо! - Алекс
подошел вплотную к паcсажиру в спортивном костюме. Он едва доставал ему до
плеча.
   
   - Вы что, в своем уме?! - взвизгнул физкультурник. Лезвие заржавленного
тесака шевелилось возле самого его брюха.
   
   - Когда это я был в своем уме? - ухмыльнулся Алекс и принялся за дело.
   
   На визг, крики и стоны, которые доносились из купе номер четыре,
прибежал проводник. Он испуганно просунул голову в двери, и его изумленную
физиономию перекривило гримасой ужаса. Ибо в купе творились кошмарные,
неправдоподобные вещи. Габриэль Алекс сидел верхом на пассажире в
спортивных брюках; верхняя часть костюма была изрезана, окровавлена и
отброшена за ненадобностью. А сам Габриэль хладнокровно пилил своим тупым
тесаком туловище нового пассажира. При этом туловище категорически
возражало против такого с собой обращения, извивалось и дергалось.
   
   Пассажир в клетчатом пиджаке равнодушно взирал на кровавую оргию и с
удовольствием затягивался "Синей птицей". Заметив проводника, он неохотно
обронил: "Нет, чаю больше не надо!" и снова принялся за свою сигарету.
   Проводник в ужасе захлопнул дверь и как полоумный бросился по коридору
прочь от ужасного купе.
   
   Через полчаса, немного прийдя в себя, он решил, что все это было плодом
его воображения и что такое вообще невозможно в цивилизованной стране в
конце двадцатого века. Подбадривая себя этими соображениями, он снова
двинулся к купе номер четыре. "Это мне просто показалось,- успокаивал он
себя.- Проклятые нервы!.." Когда он подошел к злополучной двери, из-под нее
прямо ему на ботинки вытекла тонкая струйка крови. Не в силах больше
бороться с неизвестностью, он рывком распахнул двери.
   
   То, что проводник увидел в купе, не могло присниться в самом чудовищном
кошмаре. На него повеяло запахом бойни. Он закачался.
   
   Габриэль Алекс весело вытер окровавленную руку об одеяло и предложил
проводнику:
   
   - Ну-ка, дружок, поджарь нам этот кусочек мяса! - и он протянул
полумертвому от ужаса проводнику огромный кусок чего-то совсем недавно
очень живого.- И два стакана чаю,- добавил он.
   
   - Нет, чаю больше не надо! - сказал пассажир в клетчатом пиджаке.
   
   
   
   19 октября 1986 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   РОЖДЕСТВЕНСКИЙ ПОДАРОК
   
   Когда дым немного рассеялся, в квартире на семнадцатом этаже дома
Шейдемана, что на 92-ой улице, воцарился беспорядок.
   
   Если бы соседи, чья доблесть несомненна, а отвага не поддается никакому
описанию, смогли унять противную дрожь в коленях - этот очень
распространенный аристократический недуг - и высунули свои носы из
роскошных многокомнатных нор, то всякому стало бы ясно: что ничего не ясно
и даже весьма подозрительно.
   
   Для того, чтобы заглянуть в квартиру, нужно тихонько повернуть ручку
двери и потянуть ее на себя (осторожно: дверь, окованная железом, висит на
одной петле, она вполне может сорваться и мигом прикончить вас), затем
отодвинуть ногой стойку для зонтиков, чтобы один из них не выколол вам
глаз. А заглянуть в квартиру стоит: за развороченным унитазом открывается
зрелище, достойное лишь самых выносливых, ибо в квартире царил хаос,
совершенный в своем безобразии.
   
   Сорванная с места каминная доска лежала в противоположном от камина углу
комнаты. От нее был отломан или откушен кусок, как от чудовищного
бутерброда. Из обломков массивного камина лениво выбирались струйки сизого
дыма.
   
   От того, что некогда было креслом, осталось лишь воспоминание в виде
одной обугленной доски. Стены были прихотливо разукрашены алыми пятнами,
подозрительно напоминавшими кровь. Домашний кот, подброшенный какой-то
неведомой силой, висел, зацепившись кишками за крючок для люстры. Сама же
люстра, покоившаяся на полу, выглядела так, словно ее пропустили через
гигантскую мясорубку.
   
   Хозяин квартиры находился одновременно и справа, и слева от кресла. И
еще частично в углу комнаты.
   
   Все это увидел комиссар Фухе, когда переступил порог, чуть не выколов
себе глаз зонтиком. Он чихнул, выругался и, выудив из кармана пачку "Синей
птицы", закурил мятую сигарету.
   
   - Алекс,- сказал комиссар, пуская колечки в закопченный потолок.- Алекс,
что ты думаешь по этому поводу?
   
   Обо всем этом?
   
   Габриэль Алекс сосредоточенно ковырялся в носу. Лицо его выражало
безразличие с легким налетом брезгливости.
   
   - Видите ли, комиссар...- Алекс вытащил из носа левую руку и заменил ее
правой.- Я считаю, что это типичный случай сведения счетов между
претендентами на предстоящих выборах в муниципалитет. Я не далек от истины?
   - осведомился он, одаривая Фухе сияющим взглядом.
   
   - Ты недалек от могилы, мой друг,- невозмутимо заметил Фухе.- Судя по
цвету твоего лица, твоя печень категорически протестует против твоего
образа жизни, и тут я с ней согласен... Я считаю,- продолжал комиссар,
терпеливо переждав приступ икоты, скрутивший Алекса,- что это просто милая
рождественская весточка от жены покойного. Она имеет полное право послать
подарок своему горячо любимому супругу, и не ее вина, если эта шутка,- он
неопределенно взмахнул рукой, охватывая искореженную комнату,- оказалась
чересчур мощной.
   
   И Фухе высморкался.
   
   
   
   В дверь позвонили. Комиссар привык ко всяким неожиданностям. Он проворно
скатился с кресла, снял намордник с громадного дога, надел
пуленепробиваемый жилет, снял автомат с предохранителя и нажал красную
кнопку, скрытую в тумбе стола.
   
   Едва слышный крик, ослабленный опилочной толщей двери, достиг ушей
комиссара. Согласно замыслу архитектора, квартиры в этом доме были
полностью обезопашены от вторжения грабителей. Следуя этому замыслу, ловкие
руки электроников провели под коврик у двери пару электродов, и при нажатии
красной кнопки стоящего на нем человека безбожно лупило амперами и
вольтами, что сию минуту и имело место.
   
   Осторожно приоткрыв дверь, Фухе высунул в щель ствол автомата, нажал
спусковой крючок и плавно поводил автоматом справа налево. Обезопасив себя
таким образом, комиссар распахнул дверь и уставился на обугленный,
изрешеченный пулями труп молодой женщины. Он озабоченно поскреб подбородок
и пошарил в карманах убитой.
   
   Из разорванной прямым попаданием сумочки вывалилось письмо. Фухе схватил
жертву предосторожности за ногу, втащил ее в квартиру и захлопнул дверь.
   Напустив в ванну щавелевой кислоты, он бросил туда труп, затем забрался
в кресло и углубился в чтение.
   
   "Мсье,- значилосьв послании,- Я сожалею, что не застала Вас дома..."
   - Ха-ха-ха, еще и как застала! - ухмыльнулся Фухе и продолжал чтение: "Я
узнала из газет, что Вы занялись этим делом, и я захотела помочь Вам. Мой
муж не пал жертвой грязных финансовых операций и не был растерзан
политическими акулами. Он в течение нескольких лет изводил меня, и вот,
наконец, я поняла, что больше так жить не смогу. Да, я послала ему неплохой
рождественский подарок - трехфунтовую пластиковую бомбу. Мне кажется, я
вправе устроить ему небольшую встряску..."
   - Да...- Фухе вспомнил расщепленный стенной шкаф.- Встряска была
основательной...
   
   
   
   На следующее утро газеты пестрели заголовками: "ЖУТКОЕ УБИЙСТВО",
"КОМИССАР ФУХЕ ВЕДЕТ РАССЛЕДОВАНИЕ". Фухе просмотрел одну из статей.
   
   "Комиссар поголовной полиции Фердинант Фухе выдвинул версию, что смерть
претендента на кресло в муниципальном совете Майкла Перри - результат
несчастной любви покойного..." На улице к Фухе подкатила машина, из которой
выскочило с полдюжины репортеров. Они тут же плотным кольцом окружили
комиссара.
   
   - Комиссар, два слова для еженедельника...
   
   - Пошел вон! - буркнул Фухе, распаляясь.
   
   - Спасибо. что вы думаете по поводу исчезновения жены покойного? - рука
с микрофоном закачалась у самого его носа.
   
   - Я думаю,- прогремел Фухе,- что она уехала на недельку к родным в
провинцию.
   
   - Вы сказали, на неделю?
   
   - На месяц! - заорал Фухе, замахиваясь.
   
   - Простите, какова ваша реакция на заявление префекта полиции месье
Эдера?
   
   Реакция была молниеносной. Фухе выбросил вперед кулак, и в сплошной
стене репортеров образовалась брешь.
   
   - Считаете ли вы...- донеслось откуда-то сбоку.
   
   - Считаю! - Фухе ударил ногой в направлении голоса и, по всей видимости,
попал.
   
   - Не покажется ли абсурдным...
   
   Фухе двинул говоруна коленом в пах и, наступив на теплый хрустящий
череп, направился в сторону бара.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   МЕЛОМАН
   
   Это случилось еще до истории с пивной пробкой.
   
   Стояло время года. На улице распускалось, зрело, осыпалось, замерзало и
таяло. Из дома напротив вышел комиссар Фухе. На нем были тулуп, шорты,
краги, панама, пресс-папье. Фухе увидел, услышал, подумал, различил, учуял,
как навстречу ему идет Алекс.
   
   - Кого я вижу! - решил обрадоваться комиссар. Алекс прищурился и
вычислил Фухе. На его лице появилось выражение.
   
   Алекс молчал. Комиссар взглянул в глаза друга. "Пойдем пить пиво",- было
написано там.
   
   После десятой кружки, когда Алекс стал сносно выражать мысли наружу,
комиссар узнал много интересного.
   
   То, например, что в студии звукозаписи было осуществлено дерзкое
ограбление: украли фонограмму композиции "Деньги", которую как раз готовила
группа "Пинк флойд". Там был записан звук взлома кассовых автоматов.
   Преступник надеялся с помощью различных фильтров сделать анализ звука и
понять технологию взлома. Эта запись в умелых руках была настоящей бомбой:
   ведь распростронить руководство с комментариями и фонограммой - это еще
хуже, чем выбросить на рынок универсальные отмычки.
   
   Фухе получил соответствующие инструкции по этому делу у старшего
комиссара Конга. Потом он поднялся с пола, собрал разбросанные по ковру
зубы и начал действовать.
   
   
   
   Вызвали единственного свидетеля по делу - звукооператора Андре. Он
явился к Фухе длинный, как неспиленный кипарис. На шеее у него болтался
миленький магнитофончик с наушниками. Комиссар предложил ему стул. Андре
сел, нисколько не став при этом ниже.
   
   - Вы были в тот вечер в студии? - начал комиссар.
   
   - Да, ваша честь,- ответил Андре, погружаясь в наушники.
   
   - Вы были там во время ограбления?
   
   - Да, ваша честь,- ответил Андре.
   
   - Вы видели злоумышленника?
   
   - Да, ваша честь.
   
   - Вы узнали его?
   
   - Да, ваша честь.
   
   - Как зовут грабителя? - осведомился Фухе, лихорадочно записывая
показания.
   
   - Да, ваша честь.-ответил Андре.
   
   - Вы что, издеваетесь надо мной?!! - завопил Фухе, вскакивая.
   
   - Да, ваша честь,- просто сказал Андре.
   
   Комиссар сорвал с оператора наушники и высморкался в них, чтобы привлечь
его внимание.
   
   - Что послужило причиной ограбления? - продолжал комиссар, снова
принимаясь писать.
   
   - "Дитя во времени",- без запинки ответил Андре.
   
   - Что? - вытаращился Фухе и отложил ручку.
   
   - Я говорю: "Дип перпл", альбом "Ин рок", семидесятый год. Мировая
музыка!
   
   Из всего сказанного Фухе уловил лишь слово "музыка". Это и было записано
в протокол.
   
   Дверь в кабинет дернулась и отскочила в сторону. На пороге стоял Конг.
   
   - Можете садиться! - бросил он свидетелю, который и не думал вставать.
   
   - Они так сидит,- улыбнулся Фухе.
   
   - Да, ваша честь,- подтвердил Андре.
   
   - Что это у него на голове? Пресс-папье? Ты надел? - брезгливо
поморщился Конг.
   
   - Нет, это наушники, осклабился Фухе. Он был рад показать шефу свое
преимущество в технике.- Они для того...
   
   - Довольно,- перебил его Конг.- Продолжай-ка допрос.
   
   Фухе уступил кресло шефу, а сам сел на корточки.
   
   - И так, вы подозревали, что этот ваш энакомый ограбит студию?
   
   - Да, ваша честь,- ответил Андре.
   
   - Вы можете обрисовать нам преступника? - спросил Конг.
   
   - Да, ваша честь,- ответил Андре.
   
   Они помолчали.
   
   - Да, ваша честь,- повторил Андре.
   
   Через двадцать минут терпение Конга лопнуло.
   
   - Скажите ему, чтобы он сменил кассету,- обратился Фухе к Конгу,
съежившись под его взглядом.
   
   - Смените кассету! - заорал Конг не своим голосом.
   
   - Что? - спросил Андре.
   
   - Смените кассету! - заорал Фухе надрываясь.
   
   - Вы что-то сказали? - спросил Андре.
   
   - Смените кассету! - завопили Конг вместе с Фухе так громко, что в
кабинете рассыпались окна, а в сорванную с петель дверь просунулась голова
Мадлен.
   
   - Вызывали? - спросила она.
   
   - Зачем так кричать? - удивился свидетель.- Я все прекрасно слышу.
   
   Он сменил кассету и тут же нацепил наушники.
   
   - Вы не отказываетесь от своих показаний? - спросил комиссар и снова
взялся за ручку.
   
   - Нет, ваша честь,- ответил Андре.
   
   - Вы не будете морочить нам голову своими дурацкими ответами? - спросил
Конг.
   
   - Нет, ваша честь,- ответил Андре.
   
   - Итак, вы были с преступником заодно,- решил схитрить комиссар. Он
торжествующе посмотрел на шефа.
   
   - Нет, ваша честь,- бодро ответил Андре.
   
   Фухе сконфузился.
   
   - Вы решили помочь следствию? - уточнил Конг.
   
   - Нет, ваша честь,- уверенно сказал Андре.
   
   - Вы знакомы с ответственностью за дачу ложных показаний? - спросил
Фухе.
   
   - Нет, ваша честь,- заверил Андре.
   
   - Вы невменяемый! - догадался Конг.
   
   - Нет, ваша честь,- убежденно сказал Андре.
   
   - Все, допрос окончен! - заголосил Конг, хватаясь за голову. Он
справедливо опасался за свой рассудок.
   
   Когда Андре ушел, старший комиссар долго еще не мог успокоиться. Он все
ходил по кабинету и отчитывал комиссара Фухе за халатное отношение к
ведению допроса. Наконец, он закончил свою речь.
   
   - Вы все поняли? - осведомился он.
   
   - Да, ваша честь,- ответил Фухе.
   
   - В следующий раз выбирайте нормальных свидетелей,- сказал Конг,
протискиваясь между обломками двери.
   
   - Да, ваша честь,- сказал Фухе.
   
   Конг подозрительно прищурился.
   
   - Ты что-то сказал? - переспросил он.
   
   - Да, ваша честь,- ответил Фухе.
   
   - Что-же? - поинтересовался Конг.
   
   - Да, ваша честь,- ответил Фухе.
   
   Конг вздохнул и пробормотал удаляясь:
   
   - Послал бог мне на голову идиота в помощники...
   
   - Да, ваша честь,- донелсось из кабинета Фухе.
   
   
   
   7 апреля 1986 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ПРЕКРАСНАЯ МАРКИЗА
   
   - Слушай сюда, суслик,- начал Аксель Конг прямо с порога.- Вот тебе один
жучок,- и он протолкнул в кабинет хилого субъекта,- потолкуй с ним
по-своему! Да протокол допроса не потеряй! - и Конг запустил в комиссара
Фухе тощей папкой.
   
   Фухе увернулся от папки и нашарил в ящике стола свой детектор лжи в
канцелярском исполнении. Времени на сантименты уже не оставалось: в "Кроте"
комиссара давно ждали друзья.
   
   Он начал по обычной схеме : извлек пресс-папье, пару раз подкинул его в
воздухе и мощным ударом разнес стул в щепы. Гость загрохотал костями об
пол.
   
   - Знаешь, как стреляют пограничники в Парагвае? - спросил Фухе и закурил
"Синюю птицу".- Первый предупредительный выстрел - в голову, второй - в
ноги, а уж третий - в воздух. Сечешь?
   
   Подозреваемый судорожно сглотнул.
   
   - Я с тобой так церемониться не буду. Через три минуты твои кишки будут
лежать тут,- Фухе ткнул окурком в мусорную корзину,- а голову над дверью
прибью,- комиссар помолчал.- За уши! Будем говорить?
   
   -Я... это вот... отвинчивал колесо на стоянке...
   
   - И все? - поразился Фухе.- Врешь!
   
   - А владелец не заметил и тронулся с места, а на повороте - колесо
   вбок... И врезался в полицейского,- сообщил злодей.
   
   - И больше ничего?
   
   - А полицейский выстрелил и попал в водителя цистерны с бензином...
   
   Комиссар только злобно сморщился и потянул руку за пресс-папье.
   
   - А цистерна столкнулась с трамваем... Трамвай сошел с рельс и переехал
толпу дошкольников на остановке...
   
   А цистерна заехала в бар "Крот" и взорвалась... Там начался пожар...
   
   - Мерзавец! - заорал Фухе.- Высшую меру, электрический стул! Пресс-папье
в лоб! Габриэль Алекс, единственный друг! Он мне три кружки пива должен!
   
   - Но сгорело только три квартала...- пытался оправдаться злоумышленник.
   
   В это время в дверях показалась нечесанная голова Алекса.
   
   - Фред, ну сколько можно? - спросил он.
   
   Комиссар выпучил глаза.
   
   - Так ведь "Крот" сгорел, как ты...
   
   - Ну и черт с ним,- оскалился Алекс.- Так ему, дураку, и надо! Хозяин
говорит, больше ни одной кружки в долг... Ни тебе, ни твоему папье-лобому
комиссару, и так должны за четыреста литров. Так я в "Петухе" договорился,
заплатит профсоюз электриков. Так что пойдем!
   
   Друзья стали собираться.
   
   - А я? - робко подал голос преступник.- Со мной что будет?
   
   - А пшел вон! - благодушно бросил Фухе и радостно наподдал ему коленкой.
   
   
   
   9 мая 1990 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   МАЛЕНЬКИЕ ХИТРОСТИ
   
   Комиссар Фухе сидел у себя в кабинете и что-то быстро писал. Этот же
стол отделял его от инспектора Пункса, который стоял, потупив все что
можно, и размеренно шмыгал носом. В нем отчаянно боролись два чувства:
почтение к шефу и переживание по поводу личной жизненной трагедии.
   
   - Ну, чего тебе? - кисло поинтересовался комиссар и зажег спичку.
   
   - Три дня, отпуск за свой счет...- промямлил Пункс.
   
   - Мотивы? - вяло спросил Фухе и закурил.
   
   - Любимая девушка, она сказала: еще раз пьяным заявишься - больше меня
не увидишь! А я сегодня с горя принял внутрь.- Пункс постучал себя где-то
между подбородком и копчиком.- А это мой последний шанс!..
   
   - Ерунда,- комиссар зажег еще одну спичку.- Воспользуйся моментом плюс
личное обаяние - и дело в шляпе!
   
   Делай по инструкции!
   
   - Как вы сказали? - вытаращился Пункс.
   
   - Я говорю: используй момент, и твоя девочка останется при тебе.
   
   Пункс просиял.
   
   
   
   Ровно через три дня комиссар Фухе сидел за столом у себя в кабинете и
что-то быстро писал. Этот же стол отделял его от инспектора Пункса, теперь
довольного и радостного.
   
   - Ну, чего тебе? - кисло поинтересовался комиссар и зажег спичку.
   
   - Я хочу поблагодарить Вас!
   
   - Мотивы? - вяло спросил Фухе и закурил.
   
   - Моя девушка... Она осталась! - выпалил Пункс.- Я пригласил ее в гости,
и она сидит у меня дома!
   
   - Ну-ну! - подбодрил его Фухе.- Что же дальше?
   
   - Я воспользовался "Моментом", и моя любовь при мне. Я все сделал по
инструкции.
   
   
   
   ЭПИЛОГ
   
   Инструкция: "Клей "Момент" предназначен для склеивания дерева, металла,
стекла, кожи, резины, войлока, керамики, фарфора. Нанести клей на
поверхность склеиваемых материалов, прижать и держать 3-4 секунды."
   
   21 февраля 1987 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   КОВАРСТВО
   
   "По улице шел человек. Навстречу человеку катился прохожий на
трехколесном плюшевом велосипеде. Он жадно вдыхал ноздрями спертый утренний
кислород.
   Справа от прохожего из подворотни вывалился пожилой застиранный кот. Он
стал тереться жухлым своим боком о ствол кособокой насморочной ивы. Из ее
ветвей тотчас выпала оранжевая зубастая ворона. Она щелкнула клювом и
принялась чухать полянку на своей пушистой гипсовой голове. Кот обмер,
издал звук прокушенного воздушного шарика, попятился да так и застыл с
поднятой лапой: у него кончился завод. В это время затхлый сломанный врач
точил коренные зубы бархатным напильником у себя дома..." Комиссар Фухе
захлопнул книгу. Какая чушь! Насморочная ива! Сломанный врач! За что людям
деньги платят?!
   
   В дверь кабинета постучали. Комиссар привычно заправил потное брюхо под
ремень и зычно высморкался. В кабинет просунулась голова секретаря Пулона.
   
   - Господин комиссар, тут дело неотложное...- он замялся.- Звонил
господин Конг...
   
   При упоминании о начальнике Фухе выгнулся дугой в кресле,левую ногу
свело судорогой, и он остервенело застучал голой пяткой по полу, силясь
отогнать внезапную хворь.
   
   Пулон и глазом не моргнул.
   
   - Господин Конг просил передать, что ваша песенка спета и что больше не
о чем беспокоиться...
   
   Комиссар обомлел.
   
   - И все? - только и смог спросить он.
   
   - Так точно! - Пулон щелкнул каблуками и исчез.
   
   "Так,- думал комиссар.- Это конец. Откуда он узнал? Неужели Алекс?!"
Таракан сомнения пробежал по тарелке его подозрительности.
   
   "Нет, ну что же это я! - Фухе вспомнил, как еще в прошлом году своими
руками отправил друга и соратника на электрический стул.- Может быть,
Пункс?" Он нажал кнопку селектора:
   
   - Где сейчас Пункс?
   
   В динамике зашипело, и испуганный голос секретарши ответил:
   
   - Инспектор Пункс по вашему приказанию сошел с ума и находится на
излечении в психиатрической лечебнице.
   
   "Так,- думал комиссар,- значит песенка спета... Нужно спешить..." Он
впопыхах набросал завещание и вызвал секретаря. Пулон схватил листок и
убежал к нотариусу. Комиссар вспомнил, как Конг расправился с родственником
мафиози Каном де Лябром. Его бросило в холодный пот.
   
   "Не-е-е-т, лучше уж я сам..." Фухе схватил пресс-папье и прицелился...
   
   Наступила темнота.
   
   
   
   В похоронной процессии старший комиссар Конг оказался рядом с бывшим
секретарем покойного, а ныне - комиссаром поголовной полиции господином
Пулоном.
   
   - Чего это он? - задумчило пожевал губами Конг.
   
   - Как ваши слова ему передал, так он, бедняга, и того...- Пулон
всхлипнул.
   
   - Как ты ему сказал? Повтори! - насторожился старший комиссар.
   
   - Я сказал ему, что его песенку в концерте художественной
самодеятельности спела Мадлен, и что ему не о чем больше беспокоиться...
   
   Конг озадаченно покрутил головой.
   
   - А ты не врешь?
   
   - Как можно?! - ужаснулся Пулон и поудобнее перехватил гроб.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ДОБРОЕ ДЕЛО
   
   Проснулся комиссар Фухе с каким-то особенным чувством. Он быстро
собрался на дежурство и вышел из дома. На улице, за два квартала до
комиссариата, плакал мальчик.
   
   - Чего тебе, крошка? - ласково осведомился комиссар, вынимая
пресс-папье.
   
   - На конфеты денег нет, ответил карапуз и залился горючими слезами.
   
   - Пойдем в лавку! - Фухе осторожно промокнул пресс-папье слезы на лице
ребенка и потащил его в магазин.
   
   - Кто не дает ребенку конфеты?! - загремел он с порога.
   
   - Это магазин моего покойного отца, но тут никогда не было конфет...-
пытался оправдаться хозяин.
   
   - Молчать! - и Фухе отправил хозяина к праотцам.
   
   - Как вы смеете?! - возмутились посетители.- Это старейший магазин в
городе! Это достопримечательность!
   
   Фухе помахал пресс-папье, и когда живых не осталось, принялся громить
лавку. Конфет действительно не оказалось.
   
   - Дяденька, это не тот магазин! - рассмеялся малыш.- Кондитерский за
углом!
   
   - Да ну тебя! - настроение улучшилось. Впервые за свою жизнь комиссар
сделал доброе дело. Он покинул руины с чувством выполненного долга.
   
   
   
   12 мая 1990 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   БЫСТРОРАСТВОРИМЫЕ ПЧЕЛЫ
   
   Комиссар Фухе готовился к отпуску. Он уже передал дела своему
заместителю, собутыльнику и просто хорошему человеку Габриэлю Алексу и
теперь, освободившись от повседневного бремени обязательных забот -
   - непременных спутников его нелегкой комиссарской жизни - расхаживал по
квартире, облачившись в полосатую пижаму и пуская клубы дыма из волосатых
ноздрей и ушных раковин. Посреди комнаты лежал растерзанный чемодан,
свидетельствовавший о смятении души Фухе.
   
   Разбросанные предметы туалета, надкушенные бутерброды, перевернутая
канистра с пивом, носки, которые соседствовали в банкой недоеденных шпрот,
говорили вдумчивому наблюдателю о многом. О том, например, что жена
комиссара уехала на недельку погостить к тетке в провинцию. Огромный
многоведерный аквариум с пивом, в котором обычно плавала небольшая стайка
вяленых вобл, был пуст, сух и к тому же откровенно вонюч: это означало, что
вобла сдохла, потому что все пиво выпили.
   
   И вот тут впервые Фухе услышал о быстрорастворимых пчелах.
   
   Как раз в это время на одной пасеке в провинции Профанс произошло
гнусное убийство. Габриэль Алекс знал, что Фухе собрался в отпуск, но он
знал также, что одному ему нипочем не распутать это диковинное дело.
   
   Зазвонил телефон.
   
   Фухе поморщился, крайне недовольный тем, что какой-то двуногий позволил
себе вмешаться в личную жизнь самого комиссара поголовной полиции. Он
настроил себя на нужную волну и поднял трубку.
   
   - Это поголовная полиция? Позовите инспектора Хухе.
   
   - Его нет,- ответил Фухе не задумываясь.
   
   - А кто есть?
   
   - Никого нет! - отрезал комиссар.
   
   - А с кем имею честь?
   
   - Вы не имеете совести! - Фухе швырнул трубку в аквариум.
   
   
   
   Возле развороченного улья лежал свежий труп. Он раскинул руки и
задумчиво глядел в небо.
   
   Габриэль Алекс приехал на место трагедии, вызвал пасечника, его жену,
дочь, соседку, собаку соседки и ее щенков. Алекс был учеником Фухе и знал,
что самая неприметная мелочь часто может служить ключом к расследованию.
   Впрочем, если этого ключа не было, комиссар обычно пользовался отмычкой.
   
   - Пчелы собирают мед,- подал голос пасечник.
   
   - Молчи, дурак! - оборвал его Алекс.
   
   - Я подкармливаю пчел сахаром,- не унимался пасечник.
   
   - Быстрорастворимым? - поинтересовался Алекс.
   
   - А я подкармливаю мужа мясом,- заметила жена пасечника.
   
   - Мясом пчел? - уточнил Алекс.
   
   - Нет, мясом коровы.
   
   - Корова питается медом? - спросил Алекс и полез в карман за блокнотом.
   
   - Нет, травой! - засмеялась дочь пасечника.
   
   - А трутни, они тоже питаются медом, но не работают,- попытался замести
следы пасечник.
   
   - Сам ты трутень! - разгорячилась соседка.- Жена день деньской...
   
   - Значит, ты тоже питаешься медом? - обратился Алекс к пасечнику.
   
   - Терпеть его ненавижу! - поклялся тот.
   
   - Кто-то из вас врет,- решил Алекс и что-то записал в блокнот.- Понятно!
- наконец вымолвил он.- Пасечник питается мясом коровы, но не работает. Он
же кормит быстрорастворимых пчел сахаром, трутни едят траву, но терпеть
ненавидят мед. Собака охраняет улей от трутней и ест мясо коровы, которая
день деньской переваривает пчел...
   
   - Быстрорастворимых? - поинтересовался пасечник.
   
   - Молчи, дурак! - оборвал его Алекс.
   
   - А как же труп? - задала вопрос дочка.
   
   - Оставь труп в покое! - одернул ее пасечник и сплюнул в улей.
   
   - Какой труп? - спросил Алекс.
   
   - Труп щенка собаки соседки,- попытался выкрутиться пасечник.
   
   - Молчи, дурак,- беззлобно сказал Алекс и достал из кармана пистолет.
   
   - Эй, ты! - обратился он к трупу.- Чего разлегся?
   
   Труп под дулом автоматического пистолета проявил удивительное
хладнокровие.
   
   - Не слышишь, что ли? - раздраженно спросил Алекс и взвел курок.
   
   
   
   На вокзале Алекс поджидал комиссара Фухе с отчетом о раскрытом
преступлении.
   
   - Знаешь,- сказал Алекс комиссару,- а это дело об убийстве в провинции
Профанс легко удалось распутать.
   
   - Да ну? - удивился Фухе, закуривая "Синюю птицу".
   
   - Ну да! - заверил его Алекс.- Во всем виноваты пчелы и один не очень
разговорчивый парень, который все время валялся посреди лужайки.
   
   - Когда будет суд? - полюбопытствовал Фухе.
   
   - Уже был,- ухмыльнулся Габриэль.- А чего там церемониться? Всех пчел я
поставил к стенке, а того парня вздернул.
   
   - За пчелок! - Фухе поднял кружку и посмотрел сквозь нее на Алекса.
   
   - За быстрорастворимых! - ухмыльнулся Габриэль и с удовольствием сдул
пену.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ГРАФОМАН
   
   С некоторых пор Фердинанд Фухе стал чувствовать на себе пристальный
немигающий взгляд со спины. Это был не тот взгляд, который бывает в
солнечный день у пивного ларька, когда ты без очереди подходишь к стойке и
спиной чувствуешь дружественные участливые взгляды менее наглых и проворных
граждан. Нет, тут было другое. Это был взгляд бесстрастный, изучающий и
вместе с тем колючий. Комиссар стал резко оглядываться, охать, ощущать себя
не в своем бокале, одним словом - нервничать. Было время, когда Фухе
подумывал бросить проклятую полицейскую работу и удалиться на покой.
   
   - Все дурацкие нервы,- жаловался он однажды Алексу.- Представляешь, вот
я сейчас с тобой разговариваю, а чудится мне, будто за спиной кто-то стоит
- даже мурашки по коже! И что самое обидное, знаю ведь прекрасно, что
никого там нет - сто раз проверял...
   
   - А давайте-ка еще раз посмотрим,- предложил Габриэль. Комиссар круто
повернулся на каблуках и увидел, что у него за спиной стоит незнакомый
человечек и что-то старательно записывает. Фухе в сердцах схватился за
пресс-папье, но Алекс жестом остановил его.
   
   - Кто вы такой?
   
   - Я ваш летописец,- заявил писака, обращаясь к Фухе.
   
   - Куда ты писец? - переспросил комиссар.
   
   - Летописец - это значит биограф, то есть человек, который записывает
истории из жизни другого человека.
   
   Понятно?
   
   Алекс неизвестно почему решил прикинуться идиотом и отрицательно помотал
головой. Комиссару не нужно было прикидываться: он действительно ничего не
понял.
   
   - Нет! - сказали они хором.- Непонятно!
   
   Незнакомец не растерялся перед лицом невесть откуда свалившейся на него
беспробудной тупости.
   
   - Ну, хорошо,- примирился он.- Давайте подробно...
   
   - Не дам! - заартачился Фухе.
   
   - Вы влипаете в истории, а я их записываю на бумаге,- продолжал
человечек.- Вам знакомо такое понятие?
   
   - Мы без понятия,- выразил общую мысль Алекс.
   
   - Бумага - продукт переделки древесины... Ну, осина там, сосна, дуб. Вам
известно, что это такое? - поинтересовался писака.
   
   - Гы-гы-гы! Конг - это дуб! - обрадовался комиссар.- Знаю, конечно,
знаю!
   
   - Ну, вот и ладно, вот мы и выяснили суть!
   
   - А теперь,- потребовал Алекс,- теперь почитайте нам что-нибудь.
   
   - Угу,- одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
   
   Человечек набрал в грудь побольше воздуха и начал: "Дверь кабинета
открылась. На пороге стояла Мадлен. Комиссара обдало запахом чего-то в
чесночном соусе.
   
   Фухе скривился.
   
   - Фред,- прошамкала Мадлен.- Тебя вызывает шеф. Он сказал, что очень
срочно.
   
   Фухе посмотрел на уборщицу. Ведро с тряпкой, которое она держала, было
полно крови."
   - Я знаю эту историю,- заметил комиссар.- Давай другую!
   
   - Извольте,- человечек продолжил: "Лаборатория поразила комиссара
обилием блестящих предметов. Сверкали какие-то никелированные трубочки,
полированные бока приборов, стеклянные стаканы, заварная чайница на
цифровом миллиамперметре, чайные ложечки в пузатых колбах с остатками
чего-то липкого на дне, стрелочные индикаторы с указателями "больше-меньше"
и графики биоритмов на глянцевой бумаге, развешанной по стене и стулу..."
   - Это когда в этой истории сперли паритет,- ухмыльнулся Фухе.- Дальше,
дальше!
   
   Летописец перелистал несколько страниц и стал читать с выражением:
"Утром же, проснувшись на час раньше обычного, Фухе думает, что на улице
так тихо, потому что все уже на работе, а он, комиссар, проспал. Проклиная
это дурацкое время, Фухе срывается с койки, на лету ловит в воздухе брюки,
влезает в носки, зашнуровывает рубаху - и вот через семь минут он уже в
управлении. Розовый, свежий, еле дышит, сердце колотится где-то между
печенью и затылком, брюки отлично выглажены, хотя одеты почему-то
наизнанку. Штиблеты одного цвета, но разного размера, и вообще весь его вид
говорит стороннему наблюдателю, что у этого парня не все еще вернулись
домой..."
   - Это история давняя и малоинтересная,- перебил Алекс рассказчика.- А
что есть новенького и захватывающего?
   
   - Угу,- одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
   
   - Новенького? - переспросил писака и снова перелистал страницы.-
Захватывающего, говорите? - он заговорщически подмигнул и начал читать: "С
некоторых пор Фердинанд Фухе стал чувствовать на себе пристальный
немигающий взгляд со спины. Это был не тот взгляд, который бывает в
солнечный день у пивного ларька, когда ты без очереди подходишь к стойке и
спиной чувствуешь дружественные участливые взгляды менее наглых и проворных
граждан. Нет, тут было другое..." Алекс удовлетворенно показал зубы и
сказал другу и соратнику:
   
   - Вот это действительно что-то свежее и захватывающее!
   
   - Угу! - одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
   
   "Потом летописец стал читать друзьям уже известные им истории из жизни
комиссара поголовной полиции,"
   - вещал писака.
   
   - Так-так,- подтвердил Габриэль Алекс,- было дело.
   
   - Угу,- одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
   
   "И тут биограф стал читать коллегам такую историю, от которой им не
поздоровилось. Из нее было явственно видно, что Фухе - выживший из ума
идиот с амбициями, а Алекс хотя и предан комиссару душой и печенью, но за
пару кружек пива готов продать не только соратника, но даже родную мать."
   - Но-но! - сказал Габриэль и нахмурился.
   
   - Угу,- одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
   
   "А потом, потом из этой истории стало известно, что комиссара Фухе в
этот день хватила кондрашка," - продолжал писака,- "а что до Габриэля
Алекса, то он на поминках друга и соратника так нагрузился, что его
посетила белая горячка."
   - Угу,- одобрительно хмыкнул комиссар, и его хватила кондрашка...
   
   - Пойдем выпьем за упокой души комиссарской,- предложил Алекс писаке и
насторожился.- А деньги у тебя, к примеру, есть?
   
   - Не пью я,- ответил человечек и посмотрел на Алекса.- Хотите, я прочту
последний рассказ?
   
   - Валяй,- милостиво позволил Габриэль, заняв очередь за пивом.
   
   Писака набрал в грудь побольше воздуха и стал декламировать. Когда он
дошел до слов "человечество, наконец, вздохнуло свободно: околел этот
монстр, это страшилище рода человеческого комиссаришка Фухе", околевший
Фердинанд Фухе зашевелился схватил пресс-папье и, еще не открывая глаз,
прервал монолог, а заодно и жизнь летописца.
   
   - Старина! - заскрипел он, обращаясь к Алексу.- Твоя очередь подошла!
   Совсем нюх потерял? Без пива останемся!..
   
   - Так вы живы! - поразился Алекс, перебирая мелочь.
   
   - Угу,- одобрительно хмыкнул комиссар и осклабился.
   
   
   
   3 мая 1986 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ПРЕСТОЛОНАСЛЕДНИК
   
   - Царь я или не царь? - завопили где-то в углу.
   
   Послышался звон разбитого стекла, перевернулся стол, полилось пиво. Фухе
медленно поднял голову.
   
   - Царь, царь! - послышалось отовсюду, и буяна с трудом усадили.
   
   За окном продефилировал Габриэль Алекс. Он глупо ухмылялся и подавал
Фухе таинственные, только ему понятные знаки. Пункс торжественно возвышался
напротив Фухе за столиком и вытирал рот тыльной стороной ладони.
   
   - Ну и?..- продолжал мысль комиссар Фухе, прерванный самозваным
монархом.
   
   - Ну и никаких следов,- в тон ему сообщил Пункс.- Бьемся уже неделю...
   
   В ту же секунду угомонившийся было самодержец открыл террор. Было
казнено несколько дюжин стульев, бокалы порхали над головой, как бабочки,
скончался стол на шесть посадочных мест.
   
   - Царь я или не царь? - то и дело доносилось справа, слева и сверху.
   
   Пункс пригнул голову. Мимо окна, как темная неумытая туча, проплыл
Габриэль Алекс, неистово гримасничая. На царя навалились сразу четверо.
   
   - Ну и?..- поощрительно продолжал Фухе. Возле него на полированной
поверхности стола небольшим стадом толпились пустые пивные кружки.
   
   - Корона с бриллиантом в шестнадцать каратов - раз,- стал загибать
пальцы Пункс,- портсигар чистого золота с изумрудами, подарок королевы
Елизаветы, шестнадцатый век - два... Мамочки мои!..
   
   Распоясавшийся государь последовал в изгнание, а вдогонку за ним
устремились пустые кружки, одна из которых угодила Пунксу в спину.
   
   - И никаких следов...- начальник поголовной полиции печально развел
руками и поморщился.- Буквально ни одного...
   
   На противоположной стороне улицы из-за мусорного бака выглянул Габриэль
Алекс и прошествовал к дверям бара. За ним кривой цепочкой тянулись серые
пыльные следы. Внезапно двери распахнулись, и прямо на Алекса высыпалась
целая орава царских сотрапезников, что-то бессвязно выкрикивая и топая
ногами.
   
   - Царь я? - кричали они все хором. Алекс выпучил глаза и стал по стойке
смирно.
   
   - Может, поможете по старой дружбе? - убивался Пункс и горестно
прихлебывал из кружки.- Сроку два дня осталось - и никакой версии!..
   
   - К черту версии,- зашевелился Фухе.- Тебе что нужно- найти преступника
или вернуть ценности?
   
   - И то, и другое,- оживился Пункс.- Желательно, конечно.
   
   - Сто тысяч,- тусклым голосом сказал комиссар.
   
   - Сто тысяч чего? - не понял Пункс.
   
   - Денег, разумеется.
   
   - Вам?
   
   - Мне, кому же еще?
   
   - Пятьдесят тысяч за преступника и еще пятьдесят за ценности - двойная
цена.
   
   - А когда будут результаты? - поинтересовался Пункс.
   
   За окном раздался грохот. Все посетители бара разом повернули головы.
Толпа приближенных к монарху лиц почему-то качала Алекса, причем качала
как-то странно: его подбрасывали вверх, задирали головы и глазели, как
Алекс шлепался на асфальт плашмя, как жаба, и норовил отползти. Но его
снова хватали, снова подбрасывали и расступались. Последний раз он нырнул в
мусорный бак, который с грохотом опрокинулся, и из него вывалился Габриэль
с криво надетой на голову короной и золотым портсигаром в зубах.
   
   У Пункса отнялась речь.
   
   - Вот тебе и результаты,- невозмутимо констатировал комиссар.
   
   - Царь я или не царь? - раздалось совсем рядом. Пункс от неожиданности
подпрыгнул.
   
   - Да царь ты, царь,- успокоил наместника божьего Фухе и защелкнул
монарха в наручники.- Вот, пожалуйста!
   
   Маниакально-депрессивный синдром, сумрачное состояние души - спер
драгоценности и спрятал в бак.
   
   В бар на шум забрели двое патрульных полицейских.
   
   - Уведите негодяя! - скомандовал Фухе.
   
   - Царь я или не царь?! - заверещал злоумышленник.
   
   - Царь, конечно,- ухмыльнулся полицейский и ткнул его дубинкой.- А ну,
пошел! В замок...
   
   
   
   6 мая 1990 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   СОЧИНЕНИЕ
   
   1
   
   Первый раз в жизни комиссар Фухе был загнан в тупик женщиной.
   
   После того, как за флагом остались "Крот", "Дрозды", "Сиротинушка" и еще
с полдюжины заведений того же толка, душевное равновесие заполнило все
отеденное ему место и стало вытеснять способность к поддержанию тела строго
вертикально. Когда этот процесс зашел достаточно далеко, Фухе стал
спотыкаться ногами, языком, и вот тут-то перед его ясными очами предстала
Анжелика Труппини, знаменитый кинорежиссер.
   
   - Какие у вас симметричные уши! - сказал Анжелика Трупини, восторгаясь
собственным комплиментом.
   
   - Да я тебя!..- привычно загрохотал Фухе и полез в карман за
пресс-папье.
   
   
   
   2
   
   - Жил-был в некотором царстве, в некотором великом, хотя и нейтральном
государстве доблестный комиссар Фухе...
   
   - Так не бывает! - подал голос карапуз на горшке. На лицо комиссара
набежала туча, а потом оно перекривилось на одну сторону, как от зубной
боли.
   
   - Это почему же? - нехотя вопросил он.
   
   - А потому,- пояснил карапуз,- что государства бывают или великие, или
нейтральные,- он покосился на своего мучителя,- или недоразвитые! А то и
другое сразу - только в сказке!
   
   - А я и рассказываю сказку,- примирительно сказал Фухе и зябко поежился.
   
   
   
   3
   
   - Стойте! Стойте! - заголосила Анжелика Труппини.- Я же вам комплимент
отпустила!
   
   - Отпускают подзатыльники, а алименты - платют,- со знанием дела угрюмо
объяснил комиссар. И полез целоваться.
   
   - Дорогой, чудненький комиссарчик, помогите разыскать моего Алекса,
пропал, бедолага, третьи сутки дома не ночует!..
   
   - А на мусорной куче смотрели? - поинтересовался Фухе и закурил "Синюю
птицу".
   
   - Смотрела, батюшка, и в "Кроте" его нет,- сказала Анжелика сквозь
слезы, пытаясь предупредить следующую догадку комиссара. Попытка не
удалась.
   
   - В "Кроте" посмотри,- зевнул Фухе и смачно затянулся.
   
   - Нет его там, и в комиссариате не видели с четверга,- всхлипнула
Анжелика Труппини.
   
   Комиссар долго думал, чесал свой видавший виды декольтированный череп и
наконец изрек:
   
   - А ты, милашка, в комиссариате спроси, может видали?
   
   
   
   4
   
   - И было у него чудо-пресс-папье...
   
   - Пресс-папье - это что? - уточнил карапуз и подтянул штаны.
   
   - Ну, пресс-папье - это мой друг,- нашелся комисар.
   
   - А мне дедушка Габриэль говорил, что друзья бывают только мужского
   рода. Например, дяденька Цирроз...
   
   - Или тетенька Язва! - невесело хохотнул Фухе.
   
   Настроение у него было самое скотское. Этот идиот Алекс попросил его
посидеть с внуком пять минут, а сам уже пропадал три часа. А у Фухе, если
хотите знать, в "Кроте" были заказаны восемь кружек пива, и они
выдыхались...
   
   - Знаешь что, дружок? - не выдержал Фухе,- давай-ка я пойду, а ты спать
ложись, а?
   
   Карапуз вытащил из-за спины руку. В ней оказалась комиссарская
восьмизарядная пушка.
   
   - А я тебе щ-щяс допрос засвинячу! -малыш навел пушку комиссару в лоб.-
А ну, руки за спину!
   
   
   
   5
   
   Анжелика Труппини была в панике. Четвертого дня Габриэль Алекс вышел на
балкон в шлепанцах, увидел табачный киоск и выскочил на минутку за
сигаретами. Да так и не вернулся. Когда все способы и методы сыска были
испробованы и исчерпаны, Анжелика Труппини пришла за советом к комиссару
Фухе. Пришла да так и осталась. Жить. Ну, Алекс скоро нашелся и затаил на
старинного друга кровную обиду... Тогда он некоторое время жил с другой
подругой - его внук впоследствии назвал ее тетенькой Язвой. С Язвой он
расстался, а вот с обидой - нет.
   
   
   
   6
   
   - Где вы были с одиннадцати вечера до семи сорока утра в последнюю
пятницу прошлого месяца? Отвечай быстрее! Раз, два, три...
   
   - В баре "Крот",- наобум ляпнул Фухе, пытаясь ослабить бельевую веревку,
которой он был накрепко прикручен к стулу.
   
   - Не говорите глупостей! "Крот" закрывается в час ночи! Так где вы были
после часа? Ну?
   
   - У меня там... товарищ у меня там работает,- соврал комиссар. Он
старался не давать мальчишке времени для раздумий, так как раздумья эти
могли оказаться самого тягостного свойства.
   
   Карапуз перебросил пистолет из руки в руку:
   
   - Врешь ты все! А дедушка Габриэль говорит, что твой товарищ в овраге
лошадь доедает.
   
   Мальчик поставил на голову несчастного крутое яйцо, отошел на несколько
шагов и стал целиться...
   
   
   
   7
   
   - А знаешь,- говорил ему тогда Алекс,- единственное, что мы с тобой
вынесли из полувекового знакомства - это мудрость. Не та мудрость, которую
печатают в мемуарах по два цента за строчку, а та что позволяет выжить там,
где девять из десяти сыщиков гробанутся...
   
   И он занял у Фухе мелочь на пиво.
   
   
   
   8
   
   - Стой! - завопил комиссар.- Из пистолета и дурак сможет, а ты вот
пяткой, как в каратэ, попробуй!
   
   Малец увлекся. Он отложил пушку, разогнался и, подскочив в воздух,
нацелился пяткой в яйцо. Однако из-за недостатка опыта и сноровки
промахнулся, рухнул на пол и расшиб голову о дверцу холодильника, а когда
сделал попытку поднятся, наступил рукой на канцелярскую кнопку, валявшуюся
на полу, и заревел во весь голос.
   
   - Развяжи меня быстрее, и я перевяжу твои раны,- сказал Фухе.
   
   
   
   9
   
   Дома кто-то был. Комиссар Фухе тихонько прикрыл за собой дверь и
украткой заглянул в комнату. Догадка подтвердилась. Посреди его кабинета в
кресле сидела девочка и бойко барабанила по клавишам пишущей машинки.
   
   Фухе подошел поближе и заглянул ей через плечо. Внучка быстро и
увлеченно печатала, не обращая ни на что внимания. На секунду Фухе потерял
над собой контроль и оглушительно чихнул.
   
   - Убирайся, маразматик чертов! - зашипела девочка.- Опять под мухой
приперся? Вот я тебя калькулятором! -
   - Фухе испугано попятился.- Кыш отсюда! - бесновалась молодая фурия.- Я
тебе покажу шляться по кабакам!
   
   Доблестный вояка в панике отступил в кладовку. На двери с лязгом
опустилась щеколда.
   
   - Наня,- жалобно проскулил комиссар через щель,- займи мелочь до
получки...
   
   - Неделю из кладовки не выйдешь,- ответила внучка,- пока из тебя весь
дух пивной не выветрится...
   
   Она вернулась к машинке и уверенно напечатала на титульном листе:
   "Сочинение. Комиссар Фухе. Этапы героической жизни."
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   РАССКАЗ О ТОМ, КАК КОМИССАР ПОГОЛОВНОЙ ПОЛИЦИИ ФЕРДИНАНД ФУХЕ ОДНАЖДЫ
ЗАКРИЧАЛ В ПОДВОРОТНЕ И ЧТО ИЗ ЭТОГО МОГЛО ВЫЙТИ
   
   Полумрак. Лунный свет. Подворотня.
   
   Крик: "А-а-а-а-а!".
   
   Это комиссар Фухе.
   
   
   
   25 февраля 1987 г.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай Сергей Каплин
   
   АВАНГАРД
   
   Ну, вот и все. Когда, наконец, была распутана эта загадочная история,
было уже поздно. Все спали. Только неугомонный адвокат Вурк ковырял свое
холеное ухоженное ухо ржавым гвоздиком. И пел песенку "Не хочу людоеда
усатого".
   
   Габриэль Алекс тоже не отставал. Он жил насыщенной жизнью. Стянул у
любимого пса заместителя начальника поголовной полиции Дюмона кусок
кровяной колбасы, съел ее, а вместо колбасы сделал колбасное чучело и
положил на место. Пес начальника отказался жрать крашеные опилки и
затосковал. Хозяин собаки, господин Дюмон, наказал пса розгами, а колбасу
отдал нищенке.
   
   Собака изобиделась и куснула за острый край туловища самого начальника
поголовной полиции Акселя Конга. Нищенка проглотила колбасу, икнула,
красочно скончалась и тут же стала интенсивно разлагаться.
   
   Вызвали санэпидемнадзор.
   
   Конг, укушенный побитой собакой, пошел лечиться от бешенства. Но не
   дошел. Неугомонный адвокат Вурк, нарядившись уборщицей Мадлен, поднес
   Конгу чучело
пива в кружке. Конг, само собой, выпил - и поперхнулся. А потом наказал
Мадлен розгами. Настоящую, конечно.
   
   Мадлен изобиделась и объявила забастовку. Через три дня в кучах мусора
затерялись все работники управления поголовной полиции, и дела стали.
   
   Криминальные элементы тут же распоясались, ввязались в шумные разборки и
потасовки друг с другом и стали десятками отдавать приказы долго жить.
   
   Вызвали санэпидемнадзор.
   
   Но Конг, забывший полечиться от бешенства, укусил своего заместителя
Дюмона. Дюмон поблагодарил своего начальника за оказанную честь, наказал
его розгами и укусил уборщицу Мадлен. Мадлен изобиделась и забила тряпками
все туалеты в управлении. В летнюю жару пополз запах.
   
   Вызвали санэпидемнадзор.
   
   Но неугомонный адвокат Вурк, нарядившись гангстером, вывез с пивзавода
цистерну хмеля и стал продавать его гражданам, заломив неслыханную в это
время года цену. Хмель застоялся, подпортился и начал исходить утробным
духом.
   
   Вызвали санэпидемнадзор.
   
   Но окрестные кошки, мышки и прочие пичужки нашли душистый хмель
превосходным и, неумеренно злоупотребив им, отдали Богу душу. Но душу
перехватил Дюмон и через Конга перепродал ее Сатане.
   
   Вот тогда-то и прибыл из бессрочного отпуска лучший работник поголовной
полиции комиссар Фухе. Притворившись трупом чучела, он стал интенсивно
разлагаться.Вызвали санэпидемнадзор.Но Фухе наказал его розгами и допросил
собаку Дюмона, а также самого Дюмона, Конга, Алекса, Мадлен, неугомонного
адвоката Вурка и покойную нищенку.
   
   Допрошенные изобиделись. Нищенка поднесла комиссару чучело пива в
   кружке. Тот, само собой, выпил. Пес Дюмона укусил Фухе за острый край
   туловища. Комиссар пошел лечиться от бешенства. Но не дошел. Его вызвал
   на ковер Конг
и, сунув в руки чучело кровяной колбасы, приказал употребить внутрь.
   Комиссар отказался жрать крашеные опилки и затосковал. Мадлен
   притворилась
чучелом трупа дюмона и наказала Фухе розгами. Габриэль Алекс подогнал к
окну комиссара цистерну благоухающего хмеля и стал продавать его душу
гражданам, заломив неслыханную в это время года цену. Дюмон перехватил
цистерну и через неугомонного адвоката Вурка перепродал ее Сатане.
   
   Ну, вот и все. Когда, наконец, была распутана эта загадочная история,
было уже поздно. Все спали. Только меланхоличный нотариус Крув ковырял свое
грязное оттопыренное ухо золотой булавкой. И пел песенку "Я хочу людоеда
лохматого".
   
   Габриэль Алекс тоже не отставал. Он жил насыщенной жизнью. Подсунул
чучелу любимого пса швейцара управления поголовной полиции дядюшки Альфонса
кусок кровяной колбасы...
   
   Но это уже совсем другая история.
   
   
   
   13 октября 1992 г.
   
   
   
   
   
   Алексей Бугай Сергей Каплин
   
   ТРОЯНСКИЙ КОНЬ
   
   Комиссар Фухе восседал в своем излюбленном кресле в кабинете начальника
отдела по борьбе с беспорядочной преступностью и предавался послеобеденному
коктейлю "Мордой об стол". Коктейль состоял из разбавленного березового
сока с мякотью, пары капель йода для запаха и бутылочки заграничного
одеколона "Русский лес".
   
   Умиротворенность комиссара неожиданно была нарушена. В форточку
кабинета, позабыв открыть ее, залетел бронированный почтовый голубь
управления поголовной полиции, на лапке которого была прикручена записка.
Фухе не глядя отловил гонца, откусил лапку и углубился в чтение. В записке
значилось: "В связи с экономией государственных средств и электроэнергии
надлежит объединить силы поголовной полиции и преступного мира державы для
борьбы с бомжами, несогласными и засухой. Президент." Фухе представил себе
возможную коалицию и ужаснулся. Подобный симбиоз мог дать либо гениальные,
либо кошмарные результаты. Фухе склонялся к последнему...
   
   В это время в кабинет на запах коктейля забрел очумевший от задумчивости
Габриэль Алекс, обвязанный двухведерной клизмой баварского пива. Друзья
облобызались, нацедили по ведерку божественного пойла и начали общаться.
   
   - Мне вот предложили такое дело...- зашептал Алекс, придвинувшись к
волосатому локатору комиссара. Фухе морщился от напряжения и потел от
жадности, а наутро дверь его кабинета венчала табличка: "Меняю афганский
ковер 35 на 25 метров на аналогичный кусок кошачьего сала выпуска до 1965
года. Дубленую слонятину не предлагать." С этого дня сотрудники поголовной
полиции, вконец измученные инфляцией и сопровождавшим ее безденежьем,
кинулись на поиски упомянутого сала с целью овладения вожделенным ковром.
   Инспектор Пункс, не ладивший с грамотой, предложил комиссару за
небольшой процент обналичить дюжину килограммов китайских пельменей.
Уборщица Мадлен притащила пару тюков плохо выделанных хомячьих шкурок. Но
все это было не то.
   
   Начальник поголовной полиции старший комиссар Лардок в неофициальном
порядке предложил Фухе за брус сала 10 на 20 кубометров повышение по службе
и одноразовое денежное пособие в размере трехминутного оклада дворника.
   Фухе обиделся и набил начальству морду. Начальство не замедлило отбыть в
клинику, успев впаять забияке выговор с разнесением.
   
   Ожидание сала затянулось.
   
   Меж тем из далекого Парагвая подогнали рефрижератор с ковром, а
совместные действия преступного мира с силами полиции вышли из-под
контроля, так как стало совершенно непонятно, кто кого должен сажать за
решетку, на какие сроки и стоит ли вообще этим заниматься.
   
   И вот через неделю с момента начала обмена ковра на сало искомый кусок
кошатины был найден. Его притащил на себе в целлофановом кулечке генерал от
инфантерии Кальдер, мощный старик реанимированного вида. Кальдер за обмен
затребовал неслыханные проценты: центнер детской молочной смеси "Бакшиш",
выварку пережеванных пельменей (зубы военачальника уже давно высыпались от
дряхлости, а десны сточились до основания) и клизму первача-табуретовки.
   
   Уголовники за содействие в своей поимке потребовали отпустить на волю из
кутузки своих менее удачливых собратьев - тех, что тянули заслуженные и
незаслуженные сроки. После непродолжительных переговоров с властями
полицейские пошли на этот шаг с тем условием, что бывшие заключенные не
будут нарушать спокойствие своих бывших сторожей.
   
   Кусок сала обменяли на ковер с выплатой пельменно-молочных процентов,
причем Алекс умудрился при расчете оттяпать приличный кошачий окорок.
   Друзья гуляли неделю.
   
   Самый отпетый и свирепый уголовник Вышкварка привел сам себя в отделение
и сдал властям за неприличное вознаграждение. Потом он на основании закона
о сотрудничестве с полицией сам себя отпустил под залог в три раза меньший,
чем полученное вознаграждение. Дела управления настолько запутались, что
никто из его работников не мог определенно сказать, на чьей он стороне -
представителей закона или их оппонентов.
   
   Когда сало было доедено, остро встал вопрос о питании работников
уголовной полиции из фондов "общака" висельников и рецидивистов. На
внеочередной сходке паханов было решено выделить в помощь голодающим
глашатаям беззакония по миске овсяной каши.
   
   Через месяц все уголовные дела были закрыты, а новые не возбуждались,
так как с голодом шутки плохи. Запуганные обыватели перестали жаловаться на
беспредел: было непонятно, кто сегодня на дежурстве - тот тип, что снял с
тебя одежду в подворотне, или же тот, что посадил твоего дядюшку три года
назад за авансовые операции.
   
   Дошло до того, что сам Президент, выехав на рождественскую прогулку в
сопровождении десяти мотоциклистов, вскоре убедился, что вовсе это не
охрана, а наоборот - ханурики, причем самого невысокого пошиба.
   Побеседовав, однако, с сопровождающими лицами, Президент решил, что
эдакая защита лучше предыдущей, которой за работу платили вполне конкретные
купюры. Эти же сопутствовали избраннику народа до безобразия бесплатно.
   
   Идилия закончилась в тот момент, когда у Алекса по ошибке в трамвае
стибрили початый коробок спичек. На этом бы все и кончилось, если бы в
украденном коробке не завалялся алмазный протез печени, который достался
Алексу по наследству и которым тот очень дорожил.
   
   Потерпевший пожаловался комиссару Фухе, Комиссар надавил на все рычаги,
и воришку поймали. Когда об этом узнали рецидивистские спонсоры, то от
традиционной миски овсяной каши не осталось и следа. Полицейские
забастовали, грянули беспорядки, запахло революцией.
   
   
   
   2 января 1994 г.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   Сергей Каплин
   
   ПОКУШЕНИЕ НА ФУХЕ
   
   Это случилось в те времена, когда инспектор дю Рак де Бил де Бош де
Генерат уже стал шефом поголовной полиции.
   
   
   
   Фухе очнулся перед рассветом. Голова гудела. Онпопытался приподнять ее,
но это ему не удалось. Волосы, обильно смоченные его же собственной кровью,
прилипли к асфальту. Фухе резко дернул головой и, оставив на асфальте
половину своей шевелюры, поднялся.
   
   - Где Алекс? - пробормотал он, осматриваясь.
   
   Рядом на стене серого здания времен Людовика Интересного висел изрядно
покореженный телефон-автомат. Алекса Фухе отыскал в глубокой канаве на
противоположной стороне переулка. Друг, соратник и отец родной комиссара
Фухе лежал на дне канавы, раскинув в стороны грязные руки.
   
   - Убили...- опять пробормотал Фухе и спустился в канаву.
   
   Взвалив на плечо родного отца, комиссар двинулся к себе домой. Редкие
прохожие, очутившиеся на улицах города в столь ранний час, в ужасе
шарахались от грозной фигуры Фухе с трупом на плече.
   
   "Кто бы мог подумать,- размышлял комиссар,- что Габриэль Алекс погибнет
именно здесь, в городе, в котором произошла Великая Французская Сексуальная
революция, где Шекспир пел свои арии перед широкой публикой прихожан в
кафедральном соборе, где Лист, Рахманинов и Рихтер играли в пять рук, когда
Лист сломал свою правую руку в пьяной драке..." Дома комиссар аккуратно
уложил Алекса на стол и позвонил католическому патеру. Пригласив его на
отпевание, он тут же позвонил методистскому проповеднику и православному
батюшке.
   
   "Я не знаю, какой веры был Алекс,- думал Фухе нелегкую думу,- пусть на
всякий случай замаливать его грехи будут все трое... Да! Алекс-то был
язычником: поклонялся Бахусу! Ладно, пусть святые отцы приходят, а со
стороны Бахуса позову-ка я его собутыльника Щейербаха." Он набрал номер и
попросил к телефону Георга Щейербаха.
   
   - Ну, я! - рявкнул Георг.
   
   - Я - комиссар Фухе... Бывший комиссар. Сегодня ночью было совершено
покушение на меня и нашего общего друга Алекса. Я чудом остался жив, но
Алекс...
   
   - Шо надо? - опять рявкнул Георг.
   
   - Вы поклоняетесь Бахусу?
   
   - А шо, выпить есть?
   
   - Будет.
   
   - Еду. Скажите свой адрес.
   
   Завершив эти важные дела, Фухе позвонил в полицию.
   
   - Алло! Это дурак, дебил, дебош и к тому же дегенерат? Я Фухе. Сегодня
ночью на меня произвели покушение... Кто? Это уж вы узнайте! Как так - сам?
   Я на пенсии или кто? Ищите того, кому я мешал. Все!
   
   Через полчаса чтоб дело было закончено.
   
   Через несколько минут явились святые отцы и принялись водить хоровод
вокруг тела Алекса. При этом они чтото гундосиили и брызгали на покойника
святой водой из городского водопровода. Георг Щейербах что-то запаздывал.
   
   Через тридцать пять минут позвонил шеф поголовной полиции де Бил и
сообщил, что арестованы семнадцать тысяч сто сорок два человека, у которых
были причины желать смерти Фухе. Двенадцать тысяч триста двадцать из них
уже признались в том, что это они напали на Фухе нынешней ночью.
   
   - Расстреляйте их,- распорядился Фухе.
   
   - Тех, что признались? - не понял де Бил.
   
   - Всех! - отрезал комиссар.- Впрочем, не всех. Тех, кто признался,
расстреляйте. Остальных повесьте: может быть, они еще признаются. Все!
   Разрешаю откланяться.
   
   Тут ввалился свиноподобный и уже пьяный Георг Щейербах. Увидев
манипуляции служителей божиих со святой водой, он достал из широких штанин
початую бутылку французского вина "Жужу" и побрызгал им тело Алекса.
   
   Труп дернулся, открыл глаза и пробормотал:
   
   - Ыш-ш-шо...
   
   Все, кроме Георга, в ужасе попятились.
   
   - Ха-ха-ха! - развесилился Щейербах.- Святая вода истинно та есть, коя к
жизни возвращает!
   
   Он брызнул на Алекса еще несколько капель, а остаток допил сам.
   
   Алекс встал, осмотрелся, удивился и спросил:
   
   - Комиссар, вас не оштрафовали?
   
   - За что?
   
   - А за разбитый телефон.
   
   - Какой еще телефон?
   
   - Тот, о который вы ударились головой, когда мы плясали лезгинку.
   
   - Хм... Не помню...
   
   - Да-да. А я зато хорошо помню. Вы ударились и упали, а я поскользнулся
и тоже упал в ямку...
   
   - В канавку,- поправил Фухе.- Значит, на меня никто не покушался?
   
   - Нет, а что?
   
   - Ничего особенного. Просто я приказал казнить семнадцать тысяч человек.
   
   - Зачем?
   
   - А потому что интуиция.
   
   - А, ерунда! Давайте лучше опохмелимся!
   
   Георг уже давно откупорил бутылки с водкой, вином и прикатил из кухни
бочку с пивом.
   
   - Отцы мои,- обратился он к священникам,- вы что пить будете - вино или
водку?
   
   - И пиво тоже! - стройным хором ответили святые отцы.
   
   
   
   21 июня 1984 г.
   
   
   
   
   
   Сергей Каплин
   
   КУБОК ЧЕМПИОНОВ
   
   Габриель Алекс зашел в кабинет Фухе, чтобы увести того на пиво. Рабочий
день у комиссара кончался, поэтому особых возражений предложение Алекса не
встретило. Надев свою старую шляпу, Фухе собирался уже двинуться к двери,
как она вдруг отворилась, и в кабинет ввалился заместитель начальника
поголовной полиции Дюмон - почему-то без гранатомета. Следом за ним вошел
еще не очень старый господин лет восьмидесяти.
   
   - Вы уже домой, Фухе? - спросил Дюмон.- А я как раз к вам.
   
   - Вижу,- недовольно пробормотал комиссар.
   
   - Что-то вы рано домой собираетесь,- пожурил Дюмон.- Еще семь минут,
дорогой вы мой. Выговор ведь за прогулы не так давно получили...
   
   - Выговор, выговор,- пробурчал Фухе.- Лардок вон сколько гуляет - и
ничего...
   
   - Так Лардок полгода всего у нас работает, а вы, дорогой мой, за
двадцать пять лет десяток годочков, небось, в барах провели,- подсчитал
Дюмон.- Но дело не в этом. Познакомьтесь: это господин Майснер, президент
английской футбольной федерации.
   
   - Очень рад,- произнес Майснер, тряся руку Фухе.
   
   - Но я не играю в футбол,- вежливо ответил комиссар.
   
   - Зато вы спасли Золотую Богиню,- польстил ему Дюмон.- Вот этот ваш
подвиг и привел господина Майснера к нам. По крайней мере, в футболе вы
разбираетесь получше моего.- Дюмон хихикнул.- Господин президент, изложите
ваше дело.
   
   Майснер прокашлялся и заскрипел:
   
   - Неделю назад в небольшой горной деревушке я чисто случайно увидел
одного каменотеса, который ногами подбрасывал камни. Меня поразило то, что
камни летели на растояние тридцати-сорока метров и все до одного попадали в
железную бочку диаметром около полуметра.
   
   - Феномен! - воскликнул Алекс, большой любитель и знаток спорта.
   
   - Конечно же феномен! - поддержал его Майснер и продолжал.- Я предложил
ему попробовать силы в футболе, и, несмотря на то, что ему уже сорок восемь
лет, он согласился. В первой же тренировочной игре нашей сборной он забил
одиннадцать голов! Правда, шесть из них в свои ворота, но он просто не знал
правил игры. За неделю мы его подковали теоретически и практически, и вы бы
видели, что он выделывает на поле! Он не только отменный снайпер, но и
неутомимый работник, диспетчер команды! Я записал его в клуб "Ливерпуль", и
его сразу избрали капитаном команды...
   
   - Он исчез? - прямо спросил Фухе.
   
   - Нет, но собирается. Вернее, его собираются исчезнуть.
   
   - Как это?
   
   - А вот как. Нам, то есть федерации футбола, стало известно, что тренер
"Ювентуса" хочет похитить нашего Харпера, соблазнив его высокими почестями,
славой и, главное, деньгами. А мы как раз не располагаем в данное время
большими средствами: слишком много платим пенсий семьям погибших на поле
футболистов. Если Харпер будет играть в финале Кубка европейских чемпионов
за "Ювентус" - нам конец!
   
   - Хватит мне все это рассказывать! - резко оборвал его Фухе.- Мне
плевать на ваши клубы и кубки! И я сам знаю, на что способны итальяшки! Я
знаком с несколькими гангстерами из футбольных кругов. Скажите, но как
можно короче, что требуется от меня, профессионального детектива?
   
   - Спрячьте его, господин Фухе! - взмолился Майснер.- И не выпускайте до
окончания финального матча!
   
   Пусть мы будем играть без него, но и "Ювентус" его не получит!
   
   - Почему вы сами его не спрячете? - удивился Фухе.
   
   - Но куда?
   
   - Да хоть в тюрьму...
   
   - У нас свободная страна, господин Фухе! Тюрьма оскорбит человеческое
достоинство Харпера.
   
   - Хорошо! До какого времени вам нужно его прятать?
   
   - Финал через три дня,- ответил Майснер.- Значит, дня четыре
попрячьте...
   
   - Его адрес?
   
   - Отель "Лондон", триста второй номер.
   
   - Будьте спокойны, я все сделаю.
   
   - И Харпер не будет играть за "Ювентус"?
   
   - Обещаю! - И Фухе приложил руку к груди.
   
   
   
   - Куда вы собираетесь спрятать этого феноменального старикана? - спросил
Алекс у Фухе в баре "Крот".
   
   - Ты меня обижаешь, Алекс! Мне ведь тоже сорок восемь, но разве я
старик?
   
   - Для спорта - старик,- вздохнул Габриэль, которому был пятьдесят один
год.
   
   - Ну, в футбол-то я, действительно, вряд ли смогу сыграть,- ухмыльнулся
Фухе.- Но вот насчет пива... А этих итальяшек, если они сунутся!..- и он
подбросил на ладони пресс-папье.
   
   - Но все-таки, где вы его спрячете?
   
   - В отеле "Лондон", в номере триста два.
   
   - Как?
   
   - А вот так! Он спокойно отсидится в моей квартире (туда-то уж
похитители не сунутся!), а я займу его место в отеле. И как только
итальяшки явятся за Харпером, тут я их! - и вновь в воздухе мелькнуло
пресс-папье.
   
   - Гениально! - воскликнул Алекс.
   
   - А-а, ерунда! - скромно ответил Фухе.- Просто интуиция!
   
   Заседание в баре продолжалось до одиннадцати часов вечера.
   
   
   
   В 11.15 трое неизестных, вырезав алмазом стекло в окне триста второго
номера, тихо сунули в мешок спавшего там перед тренировкой спортсмена,
мешок завернули в ковер и удалились.
   
   Через несколько часов мешок был извлечен из ковра и развязан. Сонный
человек протер глаза и изобразил на лице удивление, попав явно к незнакомым
людям.
   
   - Вот вы и в Италии,- обрадованно сказал пожилой тренер "Ювентуса".-
Отдохните, придите в себя, а в десять часов подпишем контракт. Три миллиона
лир в месяц вас устроит? Вижу, что устроит! Ну что ж! Тогда в одиннадцать
на тренировку.
   
   - Какая к черту тренировка! - возмутился похищенный.
   
   - Ах, да! Вы ведь феномен! Вам тренировка не нужна. Тогда, сеньор
Харпер, после тренировки вы познакомитесь с командой.
   
   Контракт подписали, команда была представлена своему новому члену и
вылетела в Брюссель на финал Кубка.
   
   
   
   Британский комментатор начал свой репортаж из Брюсселя:
   
   - Сегодня, леди и джентльмены, мы ведем свой репортаж о финальном матче
Кубка европейских чемпионов между командами "Ювентус" и "Ливерпуль". В
составах обеих команд изменений ен произошло, кроме, пожалуй, самого
существенного. Нападающий Харпер, гордость национального английского
футбола, выступать за "Ливерпуль" не будет. Он сегодня играет в "Ювентусе".
   Как сложится судьба нашей любимой команды сегодня, неизвестно. Но вот
игроки на поле. Да, под номером десять в "Ювентусе" - Харпер. Он делает
первый удар по мячу и рвется вперед. Ливерпульцы отобрали мяч, вот он снова
у Харпера... Он обводит одного, другого противника, сносит с ног третьего и
забивает гол! Но гол не засчитан. Нашего защитника уносят с поля, а в
сторону "Ювентуса" арбитр назначает штрафной удар. "Ливерпуль" бьет, мяч
опять попадает к Харперу, он рвется вперед... удар - гол! Харпер забивает
еще один гол, но он, как и первый, не засчитан: десятый номер "Ювентуса"
опять сбил с ног защитника, и того уносят с поля.
   
   Через семьдесят минут комментатор продолжал, захлебываясь:
   
   - Харпер забивает двенадцатый гол, и его тоже не засчитывают. Пятого
игрока уносят с поля с тяжелой травмой. Стадион беснуется. Сквозь шум я
улавливаю отдельные выкрики: "Долой предателя Харпера!", "Бей итальяшек!".
Кажется, на трибунах началась драка между английскими и итальянскими
болельщиками, к ним присоединяются и бельгийские. Судья вновь делает
замечание Харперу, трибуны скандируют: "Харпера с поля! Судью на мыло!". А
на поле осталось всего два игрока "Ливерпуля", не считая вратаря...
Остальные в медпункте.
   Вот поступило сообщение о том, что двое футболистов "Ливерпуля"
скончались, не приходя в сознание... И наконец "Ювентус" открывает счет.
Хороший проход Росси с левого края, и сильнейший удар Харпера пробивает
дыру в сетке ворот "Ливерпуля"! Правда, Харпер опять сносит английского
игрока, но судьи этого уже не замечают: заняты беспорядками на трибунах.
Стадион просто сошел с ума! Вот рухнула бетонная перегородка, придавив
собой несколько десятков человек. Вмешивается полиция... Когда же конец
матча? И вот финальный свисток арбитра извещает нас, что Кубок отправляется
в Милан. А с трибун санитары уносят убитых и раненых. Благодарю за
внимание, леди и джентльмены, репортаж вел Джон Спиллер. Всего хорошего!
   
   
   
   - Где этот кретин! - орал Дюмон, бегая по кабинету и поминутно трезвоня
по различным инстанциям.- Мало того, что провалил столь важное футбольное
дело, упустил продажного ублюдка Харпера, так он еще четвертый день на
работу не является!
   
   Дюмон подумал и позвонил Алексу.
   
   - Алекс, сходите, будьте другом, к Фухе домой. Я понимаю, что вы не
знаете, где он. Да, мы звонили ему - никто не подходит к телефону... И
приходили - никто не открывает. Почему вы? У вас же есть ключ от его
квартиры... И вы его друг в конце концов!
   
   
   
   Алекс открыл дверь квартиры Фухе и опешил: за столом сидел неизвестный
ему мужчина и с наслаждением поглощал мадеру из запасов комиссара.
   
   - Э-э...- протянул Алекс.- Ты кто?
   
   - Я? Рой Харпер! - ответил мужчина и уронил голову на грудь. Раздался
мощный храп.
   
   - А Фухе где? - закричал Алекс, тряся пьяного за плечо.
   
   - А ты футбол по телевизору вчера смотрел? - пробормотал Харпер.- Как
Фухе сыграл, а?
   
   
   
   11 августа 1985 г.
   
   
   
   
   
   Сергей Каплин
   
   БРЕЛОК
   
   Комиссар Фухе вел это дело еще задолго до истории с пивной пробкой.
   
   Допрос старушки Диззи был закончен в рекордные сроки. Ничего конкретного
она не сообщила, да и не могла сообщить, так как ничего не видела и не
слышала. Фухе отпустил ее домой, а в кабинете остался стойкий запах
средневековья, которое, вероятно, старушка Диззи застала еще девчонкой.
   
   Комиссар прошелся по кабинету, призывая на помощь свою невероятную
интуицию. Вдруг на стуле, где недавно восседала свидетельница и крутила в
руках сумочку, что-то блеснуло. Это был золотой брелок!
   
   С неменьшим вниманием глазел на брелок и инспектор Пункс, царапавший
протокол допроса. В его нахальных глазах горела жажда наживы.
   
   - Что это? - заторопился Фухе.- Никак наша старушка забыла?
   
   - Продадим и поделим? - с надеждой в голосе спросил Пункс.- Поделим и
продадим?
   
   - Стыдитесь, Пункс! - возмутился Фухе.- Вы ведь страж законности и
правопорядка! Брелок нужно вернуть владельцу - в этом наш долг.
   
   - Я мигом! - вызвался Пункс исполнить благородную миссию.
   
   - Ну уж нет! - твердо сказал комиссар.- Отписывайте протокол, а я ее
нагоню!
   
   Фухе вышел из управления и увидел неожиданную картину: ветхая миссис
Диззи вскочила на велосипед и помчалась по проспекту. Комиссар прыгнул в
подошедший автобус и ринулся в погоню. Но Диззи нырнула в какую-то
подворотню и скрылась.
   
   Водитель автобуса не желал делать остановку в неположенном месте.
Умертвив водителя, Фухе остановил автобус и побежал за преследуемой. Он
догнал ее на площадке второго этажа обшарпанного подъезда. Диззи открывала
дверь своей квартиры.
   
   - Господин комиссар? - удивилась она.- Но я ведь все, что видела и
слышала, только что вам рассказала в вашем кабинете. Мне нечего добавить...
Кстати, помогите мне! Не могу найти золотой брелок от часов... Уж не забыла
ли я его у вас в кабинете?
   
   - Не забыла, не забыла! - скороговоркой затараторил Фухе, поднимая
пресс-папье...
   
   
   
   "Жаль старушку,- сокрушался Фухе по дороге в управление.- Зато брелок
достанется мне. Свидетелей-то нет!"
   
   18 апреля 1986 г.
   
   
   
   
   
   Сергей Каплин
   
   УЖАСНАЯ ИСТОРИЯ
   
   Комиссар Фухе не любил глупых вопросов. Он очень любил пиво. Когда на
дверях паба появлялась чересчур лаконичная вывеска "ПИВА НЕТ", он зверел, а
потом бледнел от зверства. За разгромленное заведение он хозяину не платил,
так как всегда успевал вовремя скрыться.
   
   Когда была создана партия любителей пива, Фухе вступил в нее, не
задумываясь. Впрочем, взносы за него платил его друг и соратник Габриэль
Алекс.
   
   Но все это - только прелюдия к ужасной истории.
   
   
   
   Фухе давно вышел на пенсию, но иногда занимался частной практикой. В
этот день он, сидя в кресле, курил "Синюю птицу" и размышлял, что с ним
случалось не так уж часто.
   
   Зазвонил телефон. Приятный женский голос попросил у Фухе аудиенции.
   
   - Давай-давай,- кивнул в трубку великий человек,- только побыстрее. И
пива захвати.
   
   Через пять минут Фухе уже открывал дверь симпатичной крашеной блондинке.
   
   - Где? - сразу осведомился он.
   
   - А... э... в парке,- пролепетала смущенная девушка.
   
   - Дура! Какого черта я попрусь пить пиво в парк?! - заорал бывший
комиссар.
   
   - Ах, пиво! Вот оно...
   
   Блондинка достала из сумочки бутылку и протянула великому сыщику.
   
   - Что это?! - заревел Фухе.- Жалкая подачка? Милостыня? Отнеси это
   Алексу! Ты что, не знаешь, что комиссары поголовной полиции пьют пиво
   бочками?!
   
   Блондинка попятилась и юркнула за порог. Через полчаса девушка
   вернулась. Пыхтя и отдуваясь, она вкатила в квартиру Фухе бочку.
   
   - Сколько? - сурово спросил Фухе.
   
   - Ч-чего? - робко поинтересовалась блондинка.
   
   - Литров, дура!
   
   - В-восемьдесят...
   
   - А бутылка?
   
   - Я отнесла ее Алексу, как вы мне и велели.
   
   - Ладно, пусть пьет,- милостиво согласился бывший комиссар.- А теперь
сбегай-ка еще за "Синей птицей".
   
   Блондинка сбегала. Фухе взял пачку и поморщился: пачка была немного
помята.
   
   - Опять Прилукской фабрики,- выразил великий детектив свое крайнее
неудовольствие и указал блондинке пальцем на дверь.
   
   - Что? - не поняла девушка.
   
   - Свободна,- добродушно пояснил Фухе и закурил, хитро прищурившись.-
Если надо что будет - еще приходи... через годик-другой...
   
   
   
   20 июня 1984 г.
   
   
   
   
   
   Сергей Каплин
   
   ЛОГИКА
   
   - Ваш муж злоупотреблял спиртными напитками? - Фухе откинулся на спинку
кресла и затянулся "Синей птицей".
   
   - Самую малость, господин комиссар,- сказала вдова с печальными
туманными глазами.- Не больше, чем все.
   
   - Но и не меньше?
   
   - Пожалуй...
   
   - Хм... Не меньше меня?.. Так вот, голубушка, мадам Абрау. Спокойно
возвращайтесь к себе в Дюрсо. Это не убийство. Ваш муж умер от алкогольного
отравления.
   
   - Но кровь...
   
   - Алекс, отметьте пропуск мадам Абрау!
   
   Фухе поднял трубку телефона прямой связи с шефом.
   
   - Алло, де Билл? Закройте дело об убийстве господина Абрау из Дюрсо.
   Отравление алкоголем. Да, свидетель есть. Кто? Его вдова. Она
   подтвердила,
что покойный пил, как лошадь... Что? Лошади не пьют? Ничего, у меня и слон
запьет!
   
   Фухе потушил сигарету и устало потянулся.
   
   - Что сегодня на Уэмбли, Алекс? - лениво поинтересовался он.
   
   Но Алекс не успел ответить: зазвонил телефон.
   
   - Ну? Да, это я! Как-так все- таки убийство? Что-что? Абрау был распилен
на сто двадцать частей? Ну и что?
   
   Опять вы за свое! Почему же не отравление? Отравление, черт возьми, еще
и какое! Да еще и белая горячка! Кто, по-вашему, в трезвом виде станет себя
пилить на сто частей? То-то!
   
   Он бросил трубку и снова закурил.
   
   - Сто двадчать,- сказал Габриэль Алекс, выходя из смежного кабинета.
   
   - Что - сто двадцать? - на понял Фухе.
   
   - Частей. У господина Абрау.
   
   - Да, ты прав, сто двадцать.
   
   - Нет-нет, это вы всегда правы, комиссар! Не желаете ли пива?
   
   
   
   14 сентября 1984 г.
   
   
   
   
   
   Сергей Каплин
   
   СЕДЬМОЕ ДЕКАБРЯ
   
   Измышления
   
   1. БЕСКОНЕЧНОСТЬ
   
   Этого не могло быть, потому что этого быть не могло. Черный автомобиль.
   Руки в перчатках.
   
   И глубокая синева зимнего неба.
   
   Шагов не было. Не было и криков. Но скрюченный в невероятной позе, с
запавшими глазами и посиневшими зубами труп был. Труп швейцарского
швейцара.
   
   Бесконечность.
   
   Долгие годы Земля несется в пустом пространстве, и никто, никто, кроме
мертвого швейцара, не может похвалиться тем, что он видит сумрачный полет к
звездам.
   
   Никто?
   
   Комиссар Фухе нажал рукоять тормоза и остановил Землю.
   
   А так ли уж швейцар мертв?
   
   Светало...
   
   
   
   2. ФИОЛЕТОВАЯ ПЫЛЬ
   
   Фухе включил тумблер. Машина рванулась, и на экране в молочном тумане
замелькала и погасла жизнь. 1980, 2020, 2060, 3000, 3040...
   
   Стоп!
   
   Машины не было. Не было воздуха. Только черные барханы фиолетовой пыли.
   
   Прямо к нему ползло живое существо.
   
   - Кто ты?! - прогремел голос Фухе.
   
   - Ыть,- ответило существо и умерло. Эхо разнесло его предсмертный вопль
по Вселенной.
   
   - Ыть,- сказал комиссар и успокоился.
   
   Сигареты пропали вместе с машиной. Пришлось сделать два с половиной шага
и увидеть самого Зверя.
   
   - Ыть,- сказал Зверь, а комиссар Фухе почему-то обиделся.
   
   - Куришь?
   
   - Ыть,-ответил Зверь и протянул комиссару "Стюардессу".
   
   - Отравлена?
   
   - Ыть,- утвердительно произнес Зверь и исчез.
   
   "Домой," - подумал комисар Фухе и зачем-то проснулся.
   
   Напротив него в кресле спал Габриэль Алекс.
   
   - Ыть,- сказал Алекс во сне.
   
   - Ыть,- повторил Фухе и потянулся за "Синей птицей".
   
   Сигареты остались в машине...
   
   
   
   3. ПРАВДЫ НЕТ
   
   Детектор лжи трещал.
   
   - Вы пьете водку?
   
   - Нет,- ответил Фухе. Треск...
   
   - Вы курите?
   
   - Да.- Треск...
   
   - Вы бывали в Осло?
   
   - Нет.- Треск...
   
   - Вы болели корью?
   
   - Нет.- Треск...
   
   - Ваше имя Фухе?
   
   - Да.- Треск...
   
   - Дважды два - четыре?
   
   - Да.- Треск...
   
   - Эй, Джорджо, выключи-ка детектор: он явно испорчен! Приносим свои
извинения, господин комиссар!
   
   Джорджо, отметь, что Фердинанд Фухе прошел проверку на лояльность!
   
   
   
   4. КОНСТЕБЛЬ
   
   Фухе включил тумблер. Машина рванулась, и на экране в молочном тумане
замелькала жизнь. 1980, 2020, 2060, 2000, 1940, 1880, 1840... Стоп!
   
   Машины не было. Не было воздуха. Только синий свет красного солнца.
   
   Прямо к Фухе шел человек.
   
   - Кто ты? - прогремел голос Фухе.
   
   - Констебль Даусон,- человек надел на Фухе наручники и отвел в участок.
   
   - Имя?
   
   - Не знаю.
   
   - Род занятий?
   
   - Не помню.
   
   - Бродяга! В работный дом!
   
   - Не желаю!
   
   "Домой," - подумал Фухе, но проснуться не смог.
   
   Десять лет он был лишен возможности курить: сигареты остались в
машине...
   
   
   
   5. ФУТБОЛ
   
   - Он нам надоел,- сказал президент Галактической Ассоциации.- Пора.
   
   Собравшиеся встали.
   
   - Да,- кивнул представитель Земли.
   
   - Да,- согласился криплонянин.
   
   - Да,- сказал житель Гаммы Персея.
   
   - Нет! - закричал Он и закрыл лицо руками.
   
   Галакты окружили несчастного.
   
   - Нет! - повторил Он.
   
   - Да,- сказали Галакты.
   
   - Как же да, если нет!
   
   - Как же нет, если да!
   
   - Я вас научу играть в футбол!
   
   - Нет,- сказали Галакты.
   
   - Да! - закричал Он.
   
   Тут в зал влетел Габриэль Алекс, влача тяжелый крест.
   
   - Суд? - спросил Алекс.
   
   - Да,- ответили Галакты.
   
   - Нет! - возмутился Он.
   
   - Суд? - повторил Алекс, доставая пресс-папье.
   
   - Да,- сказали Галакты.
   
   - Нет! - воскликнул Он.
   
   Пресс-папье с честью выполнило свои функции.
   
   - Самосуд,- сказал Он.
   
   - Нет,- ответил Алекс.
   
   - Да,- сказал Он.
   
   - Выпьем? - спросил Алекс.
   
   - Да,- сказал Фухе.
   
   - Да,- отозвался Алекс.
   
   
   
   6. ЗЕЛЕНЫЙ КАРЛИК
   
   - По-моему, Алекс, мы пролетели мимо Зеленого Карлика...
   
   - Нас притягивает, комиссар!
   
   - Бери три тысячи градусов азимута!
   
   - Впереди астероид!
   
   - Подожди-ка! Сбегай в буфет за "Синей птицей"!
   
   Алекс спустился в рубку буфета и бросил в щель сигаретного автомата
   доллар. Но автомат от увеличившегося тяготения сломался.
   
   Толчок!..
   
   Корабль проскочил сквозь астероид. Потекла вода: прорвало водопровод.
   
   - Фухе! - закричал Алекс и лишился чувств.
   
   - Через десять месяцев Габриэль Алекс вернулся на землю.
   
   Фухе исчез.
   
   Неизвестно, где поглотило его вконец искривившееся пространство, где
зияющая пасть сверхзвезды растворила его на атомы и развеяла их по
Вселенной - но образ его, милый душе любого гуманоида невсегда останется в
сердце землян.
   
   Габриэль Алекс как-то сразу постарел, бросил курить и искать счастье на
дне бутылки. Иногда, сидя в своем любимом кресле, он вспоминает своего
друга и говорит загадочно: "Ыть"...
   
   
   
   7. ВОЗВРАЩЕНИЕ ФУХЕ
   
   И вот снова весна. Комиссар Фухе гуляет по бульварам, пьет сидр и курит
"Синюю птицу".
   
   Фухе присел на скамейке рядом с Дворцом Инвалидов. Теребя в руках
ромашку, он смотрел на уходящие вдаль облака.
   
   Носпокойствие его было нарушено.
   
   - Господин комиссар! - к нему спешила пожилая женщина.- Господин
   комиссар! У меня доченька пропала, маленькая! Я знаю, вы можете помочь!
   
   - Приметы,- хладнокровно потребовал Фухе.
   
   - Четыре годика, красное платьице, блондиночка, туфельки розовые, а
глаза... у нее такие красивые голубые глаза...- женщина заплакала.
   
   - Эти? - спросил Фухе, доставая из кармана красивые голубые глаза.- Они
мне тоже очень понравились.
   
   Сколько с меня?
   
   
   
   7 декабря 1977 г.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   Сергей Каплин, Андрей Валентинов
   
   РОЖДЕСТВЕНСКИЙ РАССКАЗ
   
   Фухе лениво почесывал левую пятку и думал о том, с каким удовольствием
он проведет сегодняшнюю рождественскую ночь. Оставалось три минуты до конца
рабочего дня, дома Флю готовила его любимые гренки...
   
   Фухе только собирался отключить телефон, как тот требовательно
загорланил.
   
   - Ну! - прорычал Фухе, но тут же залебезил:
   
   - Да-да, господин Конг, сейчас буду... Кабинет пятнадцать? Хорошо. Как
вам работается в контрразведке?
   
   Конечно, не мое дело, я так просто спросил... Так точно, дурак, не
извольте гневаться... Нет, не вы дурак, это я про себя сказал...
   
   Бросив трубку, Фухе помчался в кабинет N 15. Забыв постучать, он
ворвался к заместителю шефа Дюмону, своей стремительностью напоминая
летящее пресс-папье.
   
   В кабинете было толписто. У карты Мадрида стоял Конг и жонглировал
гантелей, отчего потолок при очередном легком прикосновении этого снаряда
исходил штукатуркой. За своим столом восседал Дюмон и длинным шомполом
чистил гранатомет. В углу жались три или четыре представителя полицейского
профсоюза, забывших о своем праве голоса от постоянного поддакивания.
   
   - Что, пришел, скотина? - любезно поинтересовался Конг.- Ты знаешь, что
Рождество на носу?
   
   - Так точно, ваше превосходительство! - обрадованный собственной
осведомленностью, взвизгнул Фухе.
   
   - Так вот,- продолжил Конг, пока Дюмон целился в Фухе из своего
гранатомета,- сеньор Дюмон по решению нашего профсоюза завтра будет
исполнять роль Санта-Клауса и обносить всех подарками, сеньор де Бил
нарядится Снегурочкой, я веду общее руководство праздником, а тебе,
красавец, надлежит раздобыть елку для совместного рождественского утренника
контрразведки и поголовной полиции. Понял?
   
   - Но ведь...
   
   - Не понял, значит! А в Гваделупе швейцаром давно был? Теперь понял
все-таки? Ну, то-то! А говорили, что Фухе туп, как де Бил... И не говори
мне, что елки продаются только героям Алжирской войны в Камбодже. Все. Чтоб
к семи утра дерево было!
   
   Фухе угодливо попятился перед стволом гранатомета и огненным взором
Конга, игравшего гантелей, и засеменил исполнять.
   
   - И не вздумай понавешать на елку своих пресс-папье! - услышал он,
закрывая дверь.
   
   
   
   В семь часов утра Конг расхаживал по залу торжеств и хвастал:
   
   - Несмотря на непроходимую тупость сотрудников поголовной полиции - я не
имел в виду вас, господин де Бил - я сумел воспитать такого кадра, как всем
известный благодаря мне комиссар Фухе! Именно он радует нас такой чудесной
рождественской елкой. Ура комиссару Фухе!
   
   Гости дружно закричали "Ура!" и бросились лобызать Фухе.
   
   "Орден Бессчетного Легиона у меня в кармане," - подумал комиссар.
   
   
   
   Отгремел праздник, отпрыгали гости, де Бил по случайности выпил жидкость
для травли насекомых, а комиссар Фухе все продолжал почивать на лаврах.
   
   Но вот позвонили из Лондона... и позвонили самому Фухе!
   
   Вот что сказал инспектор Скотланд-Ярда:
   
   - Хорошо, что я застал вас лично, Фухе! Только вы способны решить эту
загадку... Понимаете, в Виндзорском дворце неизвестными спилена ель самой
Ее Величества Елизаветы Второй...
   
   - Понимаю,- ответил Фухе и, усмехнувшись, повесил трубку.
   
   
   
   31 декабря 1984 г.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ВЕЛИКАЯ ПРОПАЖА
   
   Вот уже целый месяц весь земной шар лихорадило: из Лувра пропала
знаменитая Джоконда. Все детективы мира занялись этим делом. На исходе
месяца к ним подключился комиссар Фухе.
   
   Рано утром Фухе прибыл в Лувр и тотчас отправился к директору. Тот
встретил его у своего кабинета.
   
   - Мы рады,- начал директор,- что столь великий детектив...
   
   - Молчать! - гаркнул Фухе.- Мне отдельный кабинет, живо!
   
   - Прошу ко мне! - пролепетал директор, открывая дверь кабинета.
   
   Великий детектив уселся в директорское кресло, положил ноги на стол и
приказал:
   
   - Всех охранников Лувра - ко мне! Пусть входят по очереди.
   
   Через десять минут у кабинета толпилась встревоженная охрана Лувра.
Первым к двери кабинета вытолкнули старого охранника Пьера.
   
   - О чем он меня спросит? - волновался старик, вытирая пот платком. Но
недоумение его быстро разрешилось.
   
   Как только охранник появился на пороге, Фухе молниеносно уложил беднягу
на паркет выстрелом из "парабеллума".
   
   - Следующий! - заорал комиссар.
   
   Очередь таяла на глазах. Через четверть часа все было кончено.
   
   - А теперь,- велел Фухе побледневшему директору,- всех экскурсоводов ко
мне!
   
   С экскурсоводами было покончено еще быстрей. Затем, перебравшись через
гору трупов, комиссар, сжимая "парабеллум" в руке, двинулся к вахтерской.
Быстро опустошив обойму, он зашел в реставрационную, а затем в гардероб.
   
   - Ну, все,- удовлетворенно сказал он директору, ожидавшему его у
кабинета.- Ваш случай был прост. Никто даже и не пикнул!
   
   - А картина? - пролепетал несчастный директор.
   
   - Картина? - удивился Фухе.- Так ведь ее еще вчера нашли в Амстердаме.
Вы разве не знаете?
   
   - Но тогда зачем это?..- и директор в ужасе указал на гору трупов.
   
   - А, это!.. Пустяки! - ответил Фухе самым небрежным тоном.- Просто
поразвлечься захотелось,- закончил он, опусташая обойму в пухлый живот
директора.
   
   
   
   1977 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   МЕТОДИКА ФУХЕ
   
   Как-то в тяжелый похмельный понедельник шеф поголовной полиции поймал
великого комиссара в коридоре.
   
   - Дорогой Фухе,- проворковал он, опасливо глядя на окровавленное
пресс-папье,- мой дорогой, что у вас сейчас за дело?
   
   - Ограбление Реймского банка, кажись,- ответил комиссар, затягиваясь
"Синей птицей".
   
   - Так вот, голубчик, к вам сейчас зайдет делегация из поголовной полиции
Уганды для обмена опытом. Так вы уж блесните.
   
   - Пущай идут,- согласился Фухе.- Обменяемся.
   
   Делегация, состоявшая из дюжины лиловых негров гигантского роста,
скромно разместилась в кабинете комиссара, стараясь не дышать.
   
   - Значит так,- начал Фухе,- показываю методику простого допроса с легким
пристрастием. Эй, ввести подозреваемых!
   
   В кабинет ввели трех человек.
   
   - Ага! - гаркнул комиссар, посмотрев дело.- Вы двое, значит, грабили
банк, а ты, третий, свидетель?
   
   - Я свидетель,- тут же согласился третий.
   
   - Ну чего, сознаешься? - поинтересовался Фухе у первого грабителя.
   
   - Я протестую! - заявил тот.- У вас нет прямых улик!
   
   - Счас будут! - пообещал комиссар, опуская пресс-папье ему на голову.-
Ну, а ты как? - спросил он второго, вытаскивая орудие производства из
месива мозгов.
   
   - Сознаюсь, во всем сознаюсь! - пролепетал второй грабитель.
   
   - Ага! - рявкнул Фухе.- В протокол!
   
   Пресс-папье взлетело снова. Делегация зааплодировала.
   
   - А мне можно уйти? - спросил свидетель.
   
   - Ну, это ты врешь! - отпарировал Фухе, примериваясь к голове
несчастного.
   
   - За что? - заплакал свидетель.
   
   - Знал бы за что - убил бы сразу! - ответил комиссар, расшибая третий
череп.
   
   - Комиссар! Но ведь это уже беззаконие! - не выдержал глава делегации.
   
   - Та-а-а-к...- протянул Фухе.- А сколько у тебя деточек, сынок?
   
   - Двенадцать,- ответил угандиец.
   
   - Столько сирот!..- вздохнул комиссар, быстрым ударом лишая делегацию ее
главы. Остальные пытались вступиться, но это продолжалось крайне недолго.
   
   - Алло, шеф? - спросил Фухе в телефонную трубку.- Запишите по моему
отделу раскрытие шпионской группы. Да-да. Вся делегация - шпионы. Что?
   Почему-почему! А потому что - интуиция! Что? Министр не поверит? А пусть
зайдет ко мне, я ему все объясню!
   
   И комиссар лихо подбросил пресс-папье в воздухе, поймав его левой рукой.
   
   - А хоть бы и сам Президент! - решил он, затягиваясь "Синей птицей".
   
   
   
   1984 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ЗАВЕЩАНИЕ КОМИССАРА ФУХЕ
   
   Телефон звякнул. Худая дрожащая рука взяла трубку.
   
   - Алло? - прохрипел еле слышный голос.
   
   - Идиот! - раздалось в трубке.-Почему не на службе?
   
   - Да я, господин Дюмон, да вот, да умираю...
   
   - Болван! Не твоя очередь!
   
   - Да я в некотором роде... да врачи... язва...
   
   - Скотина! А квартальный план? Гранатомета давно не нюхал?
   
   - Господин Дюмон... ведь я... дохожу совсем...
   
   - Ну ладно, умирай себе, ежели так. Чего тебе прислать, дубина, чтоб
мучался меньше?
   
   - Алекса...- прошелестел голос.
   
   - Да? Ну ладно, сейчас пришлем, он как раз в пятой камере сидит...
   
   Через полчаса Алекс уже входил в одинокую конуру Фухе.
   
   - Комиссар! - закричал он.- Вы никак и вправду помираете?
   
   - Да, Алекс,- хрипел Фухе, вылизывая капли рубиновой влаги из граненого
стакана, стоявшего на столике.
   
   - Не беда, комиссар, не вы первый. Оформим по первому разряду. Только
вот что,- Алекс осмотрел комнату и подсел к умирающему,-вы, видать много
накопили, так как насчет завещания?
   
   - Алекс...- прохрипел Фухе.- О чем ты? Ведь я последние минуты...
   
   - Комиссар! - прервал его неумолимый Алекс.- Мало я вам служил? Мало я
из-за вас терпел? А у меня семья, теща - кормить надо. Так что давайте!
   
   - Что? Друг мой, что? - хрипел Фухе, корчась в конвульсиях.
   
   - Как что? - поразился Алекс, сворачивая висевший на стене ковер.-
Имущество-то кому? Не Конгу же!
   
   - Но душа! - вздохнул Фухе и на миг потерял сознание.
   
   - Давай, давай! - торопил умирающего Алекс, бросая в мешок содержимое
секретера.- Подписывай скорее!Да, какое у тебя самое главное сокровище, ну?
   
   - Это, это, как его...- жалобно шептал Фухе, еле шевеля холодеющими
губами.
   
   - Ну?! - настаивал Алекс, складывая в чемодан парадный костюм комиссара.
   
   - Это... мое любимое...- хрип перешел в едва слышный шепот.
   
   - Короче! - вконец обнаглел Алекс, сдирая с комиссара кальсоны.
   
   - Это, это, как его...
   
   - Скорей! - скомандовал Алекс, срывая с пальца комиссара обручальное
кольцо.
   
   - Пресс...- прошептал Фухе.
   
   - Ты опять, чемодан, о своем! - возмутился Алекс, срывая с комиссара
носки.- Ты брось шутить!
   
   - Папье! - закончил Фухе, выхватывая названное оружие из-под одеяла.
Удар, треск - и осколки черепа рикошетом ударили о стену.
   
   - Вот скотина! - заявил Конг, выходя из соседней комнаты.- Я думал, он
хоть носки тебе оставит! Интересно, сколько у него в бумажнике?
   
   - На пиво хватит,- сказал Фухе.- И учти, что мне как умирающему, нужно
не меньше двух литров.
   
   И комиссар Фухе, кряхтя от напряжения, стал шарить по карманам верного
друга Алекса.
   
   
   
   1985 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ДИССЕРТАЦИЯ КОМИССАРА ФУХЕ
   
   Посвящается С.Каплину
   
   - Комиссар! Комиссар! Вставайте! - тряс Алекс своего друга, мирно
прикорнувшего среди груды пустых бутылок и селедочных объедков.- Пора,
комиссар, подъем!
   
   В ответ раздалось нечто непонятное, среди несвязного бульканья можно
было уразуметь лишь: "Пресс-папье, скотина, убью!" Алекс с трудом уклонился
от взметнувшегося кулака и вновь склонился над комиссаром:
   
   - Да вставайте же! У вас сегодня защита!
   
   - А? Что? - взревел Фухе, продирая глаза. И тут же, сообразив, вскочил,
разбрасывая ногами бутылки.
   
   - Эй, Алекс! - прокаркал он.- Рубашку, галстук, бритву! Вызывай такси!
   
   Через час свежевыбритый Фухе уже оседлал трибуну Актового зала Академии
поголовной полиции и вещал:
   
   - В заключение своего доклада, уважаемые члены специализированного
совета, позволю себе подвести итоги сказанному: применение пресс-папье в
поголовно-разыскном деле позволяет получить большой экономикосоциальный
эффект и моральную экономию. Ввиду этого я осмеливаюсь просить совет о
присуждении мне ученой степени кандидата поголовных наук.
   
   Под бурные аплодисменты зала Фухе сел на место. На трибуне его сменил
тоже свежевыбритый по этому случаю шеф поголовной полиции де Бил.
   
   - Коллеги! Голуби мои! - затараторил он.- От имени поголовной полиции
сообщаю, что применение пресспапье только за отчетный пятилетний период
позволило сэкономить (тут он уткнул нос в бумажку) патронов - семь тысяч
штук в месяц, камер - пятьдесят человеко-часов в сутки, судебных заседаний
   - по двадцать в неделю! Количество преступников уменьшается в
геометрической прогрессии! Метод пресс-папье считаю прогрессивным и
передовым, а нашего героя - комиссара Фухе - вполне достойным искомой
степени кандидата поголовных наук.
   
   Пока шло голосование, коллеги уже поздравляли новоиспеченного кандидата.
И вот председатель совета объявил:
   
   - Уважаемые коллеги! Роздано бюллетеней шестнадцать, получено
шестнадцать, за - четырнадцать, против - два. Поздравляю нового кандидата!
   
   Раздался гром аплодисментов, все бросились к Фухе, но он, потемнев
лицом, уже шарил рукой в кармане. Мелькнуло в воздухе пресс-папье, бросок,
другой
   - и все шестнадцать членов совета уже лежали с раскроенными черепами.
   
   - Но всех-то за что? - поинтересовался Алекс, когда могильщики выносили
трупы.
   
   - Как за что? - удивился Фухе.- Ведь двое против!
   
   - Но остальные?
   
   - И ты не понимаешь, Алекс? Ведь голосование было тайным!
   
   
   
   1985 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ДЕЖУРСТВО ПО ГОРОДУ
   
   Комиссар Фухе допил молоко, аккуратно вымыл стакан, вытер его и поставил
в служебный шкаф.
   
   - Пора и домой! - решил он, но тут же услышал стук в дверь.
   
   - Ну, чего там? - достаточно недружелюбно спросил комиссар, не
выносивший подобных сюрпризов, особенно перед окончанием рабочего дня.
   
   Дверь отворилась, и в кабинет вошла, стуча ведром, уборщица Мадлен.
   
   - Эй, Фред! - гаркнула она.- Мчись к шефу, а то он тебе дозвониться не
может!
   
   - Ха! - усмехнулся комиссар. Я же шнур телефонный обрезал, чтобы всякие
там не беспокоили. А Лардоку скажи, что ты меня не нашла.
   
   - Еще чего! - возмутилась Мадлен.- Мчись, как миленький, а не то без
пенсии останешься. Будешь, как я, до девяноста лет горбатить!
   
   Комиссар, признав эти доводы убедительными, вздохнул и направился к
Лардоку.
   
   - Ты чего это? - рыкнул он, входя в кабинет.- Ветерана тревожишь?
   
   - Но, господин Фухе,- тут же начал оправдываться Лардок,- надо,
понимаете...
   
   - Что надо? - осторожно спросил комиссар, чуя неладное.
   
   - Подежурить, подежурить, господин Фухе. У господина Шопена опять запой,
и...
   
   - Гнать этого Шопена! - обозлился Фухе.- Из-за него, заразы, мы срываем
выполнение постановления!
   
   - Выгоним, выгоним! - поспешил успокоить разгневанного комиссара
Лардок.- Вот на ближайшем же профкоме рассмотрим. Но сейчас, господин
Фухе... не всю ночь, а только до трех. А премию к концу месяца вам в первую
очередь...
   
   - Ладно, Лардок,- вздохнув, согласился Фухе.- Зря я тебя не прикончил,
когда ты меня Кальдеру продал! А теперь, что уж делать!
   
   Комиссар принял дежурство, поудобнее расположился в кресле, положив ноги
в своих любимых желтых ботинках на стол и углубился в чтение вечерней
"Ставрополь беобахтер". Он бегло просмотрел последние спортивные новости,
отдел внешней политики, культурную жизнь - все это его не интересовало. Но
вдруг его внимание привлекла большая фотография и заголовок под ней. Фухе
достал свои очки в роговой оправе и вчитался. Заголовок гласил: "ЛЕОНАРД
ГОВОРИТ: Я НИКОГДА НЕ БОЯЛСЯ КОМИССАРА ФУХЕ!" Фухе стал читать дальше, все
более проникаясь возмущением. Леонард сообщал: "Как ни мечтал этот
безмозглый убийца Фухе поймать меня, короля преступного мира, но за сорок
лет у него это ни разу не получилось. И не получится! Это говорю я -
великий Леонард!" Фухе с наслаждением прожег сигаретой нахальную морду
Леонарда на фотографии, бросил газету в урну и решительно направился к
молодым инспекторам, дежурившим вместе с ним. Те вскочили.
   
   - Лист, Кароян! - обратился к ним Фухе.- Мне нужно два часа поработать с
важными оперативными материалами у себя в кабинете. Не беспокойте меня.
   Если что - действуйте сами по обстановке!
   
   - Есть, господин комиссар! - ответили дисциплинированные Лист и Кароян,
благоговевшие перед легендарным комиссаром.
   
   
   
   Фухе выбрался из управления через запасной выход и, поймав такси, велел
шоферу ехать на улицу Гобеленов. Адрес мерзавца Леонарда был ему хорошо
известен.
   
   На двери красовалась бриллиантовая кнопка звонка, но Фухе не пожелал ею
воспользоваться, а просто наподдал как следует ногой. Против желтого
ботинка комиссара не могли устоять не то что двери, но даже банковские
сейфы.
   
   Мерзавец Леонард был не один, рядом с ним на диване уютно устроилась
милая блондинка с чудными карими глазами.
   
   "Она чем-то похожа на мою бедную Флю",- подумал Фухе, отшвыривая
красотку в угол. Та завизжала, повиснув на спинке кресла, но Фухе, не
обращая на нее внимания, уже приступил к делу.
   
   - Не получится, говоришь? - спрашивал он у Леонарда, слегка сдавливая
тому адамово яблоко.- Дразнить меня вздумал?!
   
   - Вы не смеете, комиссар! - возмущенно хрипел Леонард.- Улики... суд...
   закон...
   
   - Я для тебя суд и закон! - рявкнул комиссар, доставая магнум.
   
   - Вы не посмеете! - визжал Леонард, заслоняясь от комиссара подушкой.-
Здесь свидетель!
   
   -Ха-ха-ха! - отчеканил Фухе и выстрелил. Луч магнума вошел в Леонарда,
словно тот был из масла. В комнате запахло паленым.
   
   - То-то! - заявил Фухе и обернулся к девице. Та стала на колени:
   
   - Господин Фухе! Помилуйте! Я никому ничего не скажу!
   
   - Да, дочка,- согласился Фухе.- Ты уже ничего никому не скажешь...
   
   - Но, господин Фухе, я ведь молода и хороша собой...
   
   - Да,- вздохнул Фухе.- Ты очень похожа... Очень похожа на мою Флю. И
знаешь, мне кажется, что я убиваю свою жену во второй раз...
   
   
   
   Кашляя от запаха паленого мяса, Фухе переставил все часы в квартире
Леонарда на двадцать минут шестого, разбил циферблаты рукояткой магнума и
покинул гостеприимный дом. Алиби было обеспечено, и комиссар поспешил в
управление.
   
   
   
   В три ноль пять комиссар сдавал дежурство молодому комиссару Жуанвилю.
   
   - Ну как, господин Фухе? Как дежурство? Надеюсь, все прошло спокойно? -
спросил Жуанвиль.
   
   - Все спокойно, сынок,- согласился комиссар Фухе, зевая и расписываясь в
книге учета дежурств.- А как же!
   
   Все в порядке. Ты же знаешь, у нас всегда все в полном порядке,- сделал
он заключение и, закурив безникотиновую "Синюю птицу", направился домой.
   
   
   
   1985 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   СОБРАНИЕ
   
   Комиссар Фухе с годами приобрел несколько прочных привычек, одной из них
было стремление как можно быстрее убежать домой, как только кончится
рабочий день. Поэтому, если не было ничего чрезвычайного - пожара, потопа,
комиссии или срочного дела - то уже без пяти пять Фухе начинал томиться,
вскакивал и готовился убегать. Но в этот день путь комиссару преградила
уборщица Мадлен.
   
   - Ты куда это собрался, Фред? - грозно спросила она, зазвенев ведром.
   
   - Куда-куда, раскудахталась! - проворчал Фухе.- Домой, ясное дело!
   
   - Как так домой! - возмутилась Мадлен.- А профсоюзное собрание?
   
   - Иди, старая! - угрюмо заявил Фухе.- Устал я сегодня!
   
   - Ах, он устал! - взмахнула шваброй Мадлен.- А я, понимаешь, не устала с
ними! Нет уж, если избрали меня профоргом, то будьте добры слушаться. Так
что марш на собрание! - И Мадлен еще раз взмахнула шваброй.
   
   Комиссар Фухе затосковал и поплелся в зал. Он забрался в самый задний
ряд и решил вздремнуть.
   
   - Разбудите, когда кончится,- велел он своим коллегам - инспекторам
Листу и Карояну, сидевшим рядом, и немедленно уснул.
   
   Не прошло и десяти минут, как Фухе был разбужен вежливым, но сильным
толчком.
   
   - Уже кончилось? - обрадовался Фред.
   
   - Вас в президиум выбрали, господин комиссар,- пояснил Кароян.
   
   - У, дьявол! - простонал Фухе, поняв, что поспать не удастся, и
направился в президиум.
   
   Стул комиссара оказался рядом со стулом начальника поголовной полиции
Ларри Лардока.
   
   - Мы вас записали в список выступающих,- сообщил Фреду Лардок.
   
   - Это еще зачем? - возмутился Фухе.
   
   - От имени ветеранов,- пояснил шеф.- Пару слов, не больше.
   
   - Ладно,- неохотно согласился комиссар и замолчал.
   
   Собрание между тем шло своим ходом. Докладчик, председатель профкома
комиссар Жуанвиль, сообщил, что профсоюзная организация поголовной полиции
готовится достойно встретить приближающийся исторический тринадцатый слет
поголовной полиции. Коллектив успешно изживает негативные тенденции,
проявившиеся в деятельности бывшего шефа поголовной полиции де Била (его
фамилию докладчик постарался произнести слитно). Это стало возможным,
присовокупил далее Жуанвиль, благодаря мудрому и чуткому руководству
дорогого и любимого начальника поголовной полиции Ларри Лардока.
   
   При этих словах зал загремел аплодисментами, все встали и трижды
прокричали "ура" своему шефу.
   
   Докладчик остановился и на отдельных недостатках. Он гневно заклеймил
пьяницу и дебошира комиссара Шопена, срывающего своим недостойным
поведением выполнение постановления по борьбе с пьянством в рядах
поголовной полиции. Не обошел докладчик стороной и славный юбилей -
сорокалетие окончания второй мировой войны - и отметил личный вклад в
победу их коллеги, ветерана поголовной полиции комиссара Фердинанда Фухе.
   
   Все это время Фред рисовал чертиков, стараясь, чтобы они имели как можно
больше сходства с начальником поголовной полиции Ларри Лардоком. Между тем
на трибуну один за другим взбирались выступающие, дружным хором славословя
любимого шефа поголовной полиции, благодетеля и отца родного Ларри Лардока.
   Наконец, слово было предоставлено комиссару Фухе.
   
   - Друзья! - обратился Фухе к притихшему залу.- Позвольте мне выступить
от имени ветеранов...
   
   Зал грохнул аплодисментами.
   
   - Вам повезло, друзья! - продолжал Фухе.- Вам очень повезло, друзья мои,
что вы работаете в славной поголовной полиции именно в наши дни! В какое
замечательное время вы живете! Как вам повезло, что вами руководит наш
Ларри Лардок! Вот что я хотел вам сказать! Вам очень повезло, друзья мои!
   
   Под бурные, несмолкающие аплодисменты зала Фухе покинул трибуну и занял
свое место в президиуме.
   
   - Вы хорошо сказали, господин комиссар,- обратился к нему Лардок.
   
   - Я сказал правду,- ответил ему Фухе, придавая значение каждому слову.-
Им действительно повезло, что они живут в то время, когда я сдал свое
пресс-папье в музей. И им повезло, что ими руководишь ты - ведь именно ты
уговорил меня сдать мое славное оружие в экспозицию!
   
   И Фухе кровожадно посмотрел на начальника поголовной полиции. Лардок
побледнел и сделал вид, что читает проект резолюции.
   
   
   
   1985 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ТРУБА
   
   У комиссара Фухе в ванной лопнула труба. Около часа отважный комиссар
боролся с потопом, затем, перекрыв воду, наскоро переоделся, надел оба
ордена Бессчетного легиона и отправился в ЖЭК.
   
   - Низзя! - заявила какая-то бабка на входе.- Не принимаем!
   
   - Да я участник...- начал было комиссар, но бабка была неумолима:
   
   - Низзя! Куды пресся! Я сама - участник!
   
   Вздохнув, комиссар достал магнум и испарил бабку на месте.
   
   У начальника ЖЭКа путь комиссару преградила секретарша:
   
   - Эй, вы! Куда? Неприемный день!
   
   - А когда же приемный? - вежливо спросил комиссар.
   
   - Когда-когда... Через два месяца! И запишитесь, а то прутся тут
всякие...
   
   - Так ведь труба же...
   
   - Вы что, дядя, глухой?
   
   Фухе вздохнул еще раз и испарил секретаршу. Затем, уже не пряча магнума,
вошел в кабинет начальника...
   
   Через час труба была отремонтирована.
   
   - Вот так, Алекс,- закончил свой рассказ Фухе,- сервис у нас - на самом
высочайшем уровне!
   
   - Все это так,- вздохнул Алекс, прихлебывая кефир,- но что делать тем, у
кого нет магнума?
   
   - Да,- согласился Фухе,- тем действительно труба!
   
   
   
   1985 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   КАМПАНИЯ
   
   Однажды в грустный унылый понедельник Фухе был вызван в кабинет Дюмона.
   
   - Газеты читаешь? - грозно спросил комиссара Дюмон и прицелился в него
из гранатомета.
   
   - Да я, да вот, да сегодня же к вечеру...- начал мямлить Фухе, уклоняясь
от грозного оружия.
   
   - Убью! - заревел Дюмон.- И скоро убью! Но пока живи и слушай!
   
   Комиссар весь обратился в слух, угодливо склонившись перед гранатометом.
   Дюмон продолжал:
   
   - Вчера в "Полицай тудей" была передовая. Все наши силы - на борьбу с
пьянством! Понял?
   
   - Так точно! - возрадовался Фухе.- Это мы завсегда! Вчера уже годовой
план выполнили! Все камеры набиты!
   
   На штрафы второй остров в Адриатике покупаем!
   
   - Болван! - замычал Дюмон и взмахнул гранатометом.- Бороться с пьянством
надо в самой поголовной полиции! Понял?!!
   
   - Понял...- упавшим голосом вздохнул Фухе.
   
   - Ты назначаешься ответственным за наш отдел. Вот тебе список наших
алкоголиков - иди и искореняй. Пшел!
   
   Удар каблуком - и великий комиссар выкатился за дверь.
   
   С горя перед непривычным делом Фухе отправился в паб, где принял свои
обычные пятнадцать-двадцать кружек. Сверившись по списку, он сообразил, что
перед ним в полном составе собрались все его подопечные.
   
   - А-а-а! - взревел Фухе.- Работу среди вас вести, заразы! Искореню! - И
в воздухе взметнулось пресс-папье...
   
   
   
   - Ну как? - спросил де Бил у Дюмона на следующий день.- Искореняете
пьянство?
   
   - Уже! - отрубил Дюмон.- Под корень! Да, шеф, сообщите в отдел кадров -
у нас опять дюжина вакансий.
   
   - Свято место пусто не бывает! - глубокомысленно изрек де Бил, и
начальники на радостях пропустили по стакашке виски за успех кампании и за
здоровье Фухе.
   
   
   
   1985 г.
   
   
   
   
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ПОДАРОЧЕК
   
   С.К. с Новым годом!
   
   
   
   Габриэль Алекс с некоторой опаской поднимался по грязной заплеванной
лестнице на пятый этаж, где вот уже второй год жил его давний друг Фред
Фухе, уволенный из поголовной полиции за участие в необоснованных
репрессиях и теперь коротающий скучные дни за бутылкой скверного пива.
   Габриэль, уже давно не видевший бывшего комиссара, слыхал о том, что
характер у Фухе стал совсем невыносимый, что делало визит к заслуженному
борцу с преступностью крайне небезопасным. Алекс и рад был бы отказаться от
этого визита, но сегодня было 31 декабря, а традиция - это традиция, даже
для Габриэля Алекса.
   
   Отыскав нужную квартиру, Алекс собрался позвонить в дверь, но к своему
изумлению обнаружил, что звонить не имело смысла: звонка не было, как не
было и двери. Лишь одинокая скоба болталась на дверном косяке с совершенно
обреченным видом.
   
   - Фред! - неуверенно воззвал Алекс, стоя на пороге. Из квартиры мощно
пахло перегаром и дурными папиросами.
   
   - Кому там жить надоело? - вежливо осведомились изнутри. Затем что-то
зашлепало, и перед Алексом объявился бывший бравый комиссар. Габриэль
взглянул на друга и горестно вздохнул - право, даже в тот день, когда Фухе
случайно выпал из рейсового лайнера Париж-Шанхай, он выглядел несколько
приличнее и оптимистичнее.
   
   - Фред,- пробормотал Алекс.- Д-дверь, Фред. У вас дверь сняли!
   
   - Нет,- хмыкнул Фухе.- Я ее сам соседу продал за две поллитры. А на что
она мне? Вчера последнюю раму загнал, а обои еще на прошлой недели пропил.
   Пусть грабят, обормоты, если найдут чего. Ну, а ты как? Все ездишь?
Свечи сбываешь?
   
   - Да...- кивнул Алекс, постепенно приходя в себя.- Я проездом из
Монтекарловки. Ненадолго... Ведь сегодня тридцать первое декабря... Мы же
каждый год...
   
   Каждый год в этот предпраздничный день друзья навещали одного из
крестных отцов фухеистики, директора издательства "Уорлд Фухе пресс" Сержа
Каплина, и даже в этот тяжелый год традицию нарушать не следовало.
   
   - А может - ну его? - спросил Фухе, привычным жестом обшаривая карманы
Алекса и слегка облегчая их от излишнего содержимого.- У меня тоска... Еще
прибью... Ну ладно, если уж традиция...
   
   - Только вот подарок бы...- пробормотал Алекс.- Я не успел... Самолет
задержали... Посадка...
   
   - Еще и подарок,- совсем помрачнел Фухе, но тут же его лицо прояснилось:
- А чего! Можно и подарок! Я сейчас...
   
   Фухе скрылся в мрачных глубинах квартиры, затем что-то долго
переворачивал, чертыхаясь. Наконец, он накинул все, что осталось от его
клетчатого пиджака, и, отфутболив попавшуюся под ноги пустую бутылку изпод
дихлофоса, уверенным шагом вышел из квартиры. Алекс засеменил рядом.
   
   Пока Габриэль произносил прочувственную речь, стоял перед как всегда
важным и напыщенным директором издательства, Фухе угрюмо смотрел в пол и
ковырял ботинком паркетину.
   
   - ...мы приготовили вам, отец наш и благодетель, скромный подарок,-
закончил свой спич Алекс и с надеждой посмотрел на Фухе. Серж Каплин из
уважения к когда-то знаменитым своим гостям брезгливо взглянул на бывшего
комиссара.
   
   - А,- сообразил Фухе.- Подарок тебе? Ну, получай, буржуй, от
безработного!..
   
   Рука комиссара привычным движением скользнула в карман, и через секунду
над липкими волосенками Сержа взлетело известное всему прогрессивному
человечеству... да-да, то самое! Пресс, которое папье!
   
   - Ваньсуй! - вякнул Каплин по-китайски и приготовился умереть. Но
грозное оружие лишь слегка погладило лысеющую голову директора. Живой, но
потерявший от ужаса дар речи, Серж сполз на пол и застыл. Собрать все
ценные вещи и деньги, имевшиеся в квартире, было для Фреда и Габриэля,
прошедших прекрасную школу, делом пяти минут...
   
   - Хорош был твой подарочек! - хмыкнул Алекс, допивая из горлышка бутылку
"Арманьяка".- Но, может, все же не стоило? Все-таки праздник, традиция...
   Можно было и на неделе заехать...
   
   - Бестолочь ты, Алекс! - сообщил Фухе, прыская в пиво дихлофос.- Да если
бы не праздник... Ну, подумай, Габриэль, куриная башка, жить бы ему, ежели
б не традиция? Лишний год жизни - это разве не подарок?
   
   - Подарок, подарок! - успокоил его Алекс.- С Новым годом!
   
   - С новым счастьем! - прочувственно ответил Фухе и, отхлебнув пива с
дихлофосом, занюхал этот нектар клеем "Момент".
   
   
   
   31 декабря 1989 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!
   
   
   
   С. К. с Новым годом!
   
   
   
   Фухе был поклонником традиций. Служба - службой, отпуск - отпуском, а
Новый год комиссар привык встречать по старинке - с нейлоновой елкой,
свечами и ночным телевизором. Правда, в этом году после очередного виража
обновленческой политики вождей Великой Нейтральной Державы пришлось
подсократиться, и в пустом холодильнике комиссара поджидала единственная
бутылка "Виноградного сверхособого" и банка заморской кильки пряного
посола... Но свечи были готовы, и Фухе предвкушал...
   
   Новогодняя речь генералиссимуса, бой колоколов в Большом кафедральном,
программа "Танцы-Шманцы"...
   
   Осколок привычного, того что грело душу все эти годы политики
Обновления.
   
   Стол был накрыт, но хозяин не успел вкусить терпкость "Виноградного
сверхособого". В девять вечера танки Бруно Кальдера вышли на улицы, а уже
через час комиссар, ругая всех подряд, сидел в своем кабинете, пропуская
сквозь густое сито первых задержанных.
   
   Собственно говоря, комиссар плохо представлял себе происходящее.
Впрочем, приказ он помнил дословно: "Демократов - к стенке, коммунистов -
тоже к стенке, беспартийных - туда же, а всех по отношению к кому возникнут
сомнения - пристреливать на месте".
   
   Десятый подследственный что-то напомнил комиссару, но думать было
некогда и не к чему, и Фухе привычно буркнул что-то насчет партийной
принадлежности.
   Задержанный пробормотал в ответ нечто невнятное.
   
   - Демократ? - уточнил Фухе.
   
   - Ни-ни! - забожилась жертва.- Ни сном, ни духом...
   
   - А, коммуняка!..- понял комиссар.
   
   - Ни Боже мой,- пискнул десятый номер.- Беспартийные мы...
   
   - А, все равно,- махнул рукой Фухе.- Все равно Новый год испортили... К
стенке!
   
   - Но я же... комиссар... все о вас... Семь романов... Девяносто
рассказов... Бессмертный редактор... Если бы не я...
   
   - Так что, может быть, тебя еще и с Новым годом поздравить? - хмыкнул
Фуке.- У, писака, язвить твою...
   
   - Так ведь...- в последней надежде заныл несчастный, брякаясь на колени
и подползая к комиссару.
   
   Тот брезгливо отодвинул кресло подальше, но жертва продолжала
преследовать его, пока не загнала в угол.
   
   - Ладно, с Новым годом!..- буркнул великий комиссар, отмечая в протоколе
допроса птичкой еще одного признавшегося.
   
   - И с новым счастьем! - добавил он, когда жертву уже потащили на роспыл,
а в кабинет добры молодцы вволакивали очередного неформала...
   
   
   
   31 декабря 1990 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ПСИХ
   
   Свет был неярким: городская электростанция в очередной раз перешла на
режим экономии. В желтом свечении единственной лампочки, поникшей на
пыльном витом шнуре, унылая конура комиссара Фухе казалась уютной и даже
немного респектабельной.
   
   Фухе сидел за пустым столом и решал тяжкую проблему. Ему предстояло
закурить последнюю "Синюю птицу", чудом сбереженную им специально к 31
декабря. И теперь следовало решить главное - чем разжечь любимую сигарету.
   Фухе вытянул из кармана кучу национальных престижей, полученных в
последнюю зарплату. Мелочь он отверг сразу и положил рядом банкноты в 500 и
1000 престижей. Он хорошо знал, что 500- престижка горит ровно и красиво,
но в огне от 1000-престижки то и дело проскальзывают волнующие зеленоватые
огоньки: сказывается наличие высшей степени защиты.
   
   Комиссар достал огниво и хотел было решить вопрос простым выкидыванием
орла-решки на своем полицейском жетоне, как вдруг загремел давно
отключенный телефон. Фухе подивился великому чуду и снял трубку.
   
   - Комиссар! Это вы? - слышимость не позволяла определить личность
звонившего.
   
   - Комиссары в России! - с удовольствием заметил Фухе и не без содрогания
подумал, что включение телефона в новогоднюю ночь - не лучший из подарков.
   
   - Сейчас... машина... срочно,-возгласила трубка, и Фухе пожалел, что в
Великой Нейтральной Державе все еще оставался неприкосновенный запас
бензина.
   
   
   
   В кабинете министра собрались почти все, кого можно было найти в эту
ночь - начальники отделов, сотрудники госбезопасности, референты
президентской канцелярии и даже известный хиромант-гадалка ДебилЖлоба
Ставропольский.
   Министр Кароян был суров и краток:
   
   - Мы не выпьем сегодня шампанского,- начал он.- Санта-Клаус не найдет
нас в эту ночь. Тяжкий крест долга повелевает нам заняться спасением
Отчизны...
   
   - В третий раз за неделю,- добавил кто-то, но всем остальным было не до
шуток.
   
   Встал белый, словно исчезнувшая из магазинов сметана, замминистра
финансов и сообщил, что неведомая, но грозная банда фальшивомонетчиков
готовится уже завтра, в первый день очередного года Великого
обновления,выбросить на рынок миллионы фальшивых банкнот.
   
   - И это будет конец света,- подытожил Кароян и выжидательно посмотрел на
цвет сыска, замерший перед грандиозностью задачи.- Найти, обезвредить и
спасти Отчизну.
   
   - Какие банкноты? - уточнил вечно трезвый Левеншельд, мучительно
ожидавший три бутылки импортного кефира в собственном холодильнике.
   
   - Банкноты - по десять "престижей",- сообщил чиновник безнадежным тоном.
   
   Фухе встал. Ему хотелось домой. Ему надоели экстренные совещания по
спасению Отечества.
   
   - Слушай, Кароян,- воззвал он, прикидывая сколько времени осталось до
боя курантов.- Сколько в Столице умельцев?
   
   - Восемнадцать,-вздохнул Кароян.- Всех не проверишь...
   
   - И не надо,- заметил комиссар Фухе.- Герберт, позвони в психлечебницу -
кто из этих орлов состоит на учете?
   
   
   
   Через пять минут стало известно, что Кривой Герцог Фру давно уже
амбулаторно лечился в городском дурдоме. Еще через полчаса опербригада
изымала у негодяя контейнеры с фальшивыми банкнотами...
   
   - ... А проще паровоза,- заметил Фухе, прикуривая от 1000 -
"престижки",- в наше время подделывать "десятки" может только псих...
   
   Извозчики уже толпились у ворот министерства в ожидании седоков...
   
   В эту новогоднюю ночь бензин в Великой Державе все-таки закончился...
   
   
   
   31 декабря 1992 г.
   
   
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ОПТОМ
   
   - А может быть, компьютер продадим? - спросил наивный лейтенант Франк.
   
   - Я тебе продам! - пообещал Левеншельд, почуяв угрозу своей любимой
игрушке. Франк понял и замолчал. В комнате зависла мрачная тишина.
   
   Новый год был на носу. Вроде бы и думать было не о чем: всех ждали
праздничные елки, наряженные супруги и охлажденное шампанское. Но на этот
раз лютое дыхание кризиса донеслось, наконец, и до управления поголовной
полиции. Премиальных не было. Более того, зарплату в последний раз платили
в сентябре, и сотрудники поголовки уже всерьез собирались класть свои
источенные в борьбе с внутренними врагами зубы на полку.
   
   Фухе, как лев, защищал интересы своего отдела. Он дошел до министра, он
разбил кулаком стол вицепрезидента, но все было тщетно: денег у Великой
Нейтральной Державы не было. Наконец, уже под Рождество, Фухе притащил из
канцелярии президента желтый листок мерзкого вида, содержавший разрешение -
ввиду чрезвычайных обстоятельств - продать кое-что из казенного имущества,
дабы несколько сгладить остроту проблемы. Оставалось решить, что,
собственно, продать.
   
   Мебель продали еще летом. За ней последовали шторы, комплекты парадной
формы и даже пепельницы. Оставался любимый компьютер Левеншельда, сейф,
старая лампа и личное оружие. Фухе, наслушавшись самых нелепых предложений,
отправился куда-то посоветоваться, а сотрудники отдела вяло, уже в сотый
раз обсуждали ситуацию.
   
   - Может, картотеку продадим? - предложил Уве Лист.- Бандюгам? все-таки
информация...
   
   - Разве что...- вздохнул сержант Верди.- Хотя они, похоже, и так в
   курсе. Раньше надо было...
   
   Содержимое картотеки Верди загнал Леопольду-младшему еще в октябре.
   
   - Да, кисло,- подвел итог Лист, соображая, что пора подаваться обратно в
налетчики.
   
   За дверью загремели тяжелые командирские шаги. Офицеры привычно
   вскочили. Фухе вошел своей обычной шаркающей походкой, слегка
   пошатываясь от
праздничной дозы, принятой в "Кроте". Посмотрев на замерших в ожидании
коллег, он выждал минуту, а затем хмыкнул и бросил на стол толстую пачку
национальных "престижей":
   
   - По миллиону на каждого, ребята!
   
   - Ура-а-а-а!!
   
   По миллиону, конечно, было мизером, едва хватало на пару бутылок водки,
но все же побольше, чем платило родное государство.
   
   Деньги были поделены с быстротой, невиданной даже в поголовной полиции.
   Офицеры, удовлетворенно переглядываясь, засобирались домой.
   
   - Как всегда, второго? - уточнил у шефа ветеран Лист.
   
   - Гм-м,- неопределенно пробурчал комиссар.
   
   Это было настолько странно, что все замерли, а Левеншельд, уже
заносивший ногу над порогом, нерешительно оглянулся и отступил назад.
   
   - То есть как, шеф? - удивился Верди.- Нам выходить первого?
   
   - Вы это... ну, того...- Фухе был смущен, что вообще-то бывало только
раз в год, и то по случаю високоса.- Можете не спешить. Ну, дома, что ли,
посидите... Кроссворды опять же...
   
   "Грипп, что ли?" - подумал Левеншельд, а у невежливого Листа мелькнула
непочтительная мысль о приступе застарелой шизофрении.
   
   - В общем, не спешите,- повторил комиссар.- Я это... Ну... В общем,
продал...
   
   - Что продали? - не выдержал нетерпеливый Верди.
   
   - Все продал! Все управление - от фундамента до крыши! Фирме "Алекс и
Шелтоух" - под офис! Ясно?
   
   И тут на окаменевших сотрудников поголовки навалилось свинцовое
   молчание. Наконец, минут через пять, ктото осмелился проблеять:
   
   - А... работа как же, шеф?
   
   - Новый год - новые проблемы,- философски заметил комиссар.- Поспешите,
ребята, а то сейчас мебель заносить будут...
   
   В коридоре уже грохотали тяжкие шаги грузчиков. "Алекс и Шелтоух"
вступали в свои законные права, опережая спешивший в управление поголовной
полиции Новый год...
   
   
   
   31 декабря 1993 г.
   
   
   
   
   
   
   
   Борис Успенский
   
   БЕРЦОВАЯ КОСТЬ ПРАБАБУШКИ
   
   Фухе сидел в своем кабинете и равнодушно поглядывал на красотку Мадлен,
которая выгребала останки незадачливого репортера, пытавшегося взять у
комиссара интервью. Крепкий, однако, попался репортеришка! О его голову
раскрошилось лучшее пресс-папье! Сам виноват: настрочил фельетон о работе
поголовной полиции, а после имел наглость явиться за автографом!
   
   Между тем интуиция подсказывала, что сегодня предстоит поработать.
Комиссар хотел приказать ей заткнуться и не предрекать всякие гадости, но
опоздал. В дверь постучали, и в кабинет, едва касаясь пола, вошла женщина,
очень привлекательная, с чертовщинкой в черных, словно южная ночь, глазах.
Мадлен покачала головой, вздохнула и направилась за свежими тряпками и
новым ведром для мусора. Уж она-то знала - Фухе не ведал пощады, особенно
когда пребывал в гнусном расположении духа.
   
   Красотка, мягко, словно дикая кошка, ступая по ковру, подошла к столу,
мило улыбнулась и присела в кресло, небрежно закинув ногу за ногу. Странно
- но в этот момент Фухе почувствовал, как его плохое настроение, а равно и
обычная кравожадность, клином вылетают в открытое окно.
   
   "Выпить бы чего!" - мелькнула последняя трезвая мысль, и в тот же миг
девица взмахнула черными, цвета вороного крыла, волосами, и на столе
появилась бутылка конъяка и две стопки, а вслед за ними - блюдце с
засахаренным лимоном. Фухе сглотнул. Пробка сама собой вылезла из горлышка,
сосуд воспарил, и конъяк без всякого постороннего вмешательства очутился в
рюмках.
   
   Фухе хотел высказаться по поводу увиденного должным образом, но вместо
этого услышал из собственных уст нечто несусветное:
   
   - Весьма польщен вашим приходом в мой скромный кабинет, сударыня!
   
   Гостья мило улыбнулась:
   
   - О герцог! Только вы можете мне помочь! Меня направила к вам ваша
почтенная матушка. Недавно мы имели честь беседовать...
   
   Собрав остаток сил, комиссар потянулся к запасному пресс-папье, но
вместо этого неожиданно для себя поднялся, галантно облобызал ручку дамы,
после чего вновь с вожделением поглядел на бутылку. Бутылка поняла его без
слов.
   Заглянувшая в кабинет Мадлен перекрестилась и грохнулась в обморок.
   
   - Продолжайте, сударыня! - предложил неузнаваемый Фухе.- Как здоровье
моей покойной матушки?
   
   - О, отлично!
   
   - Простите, с кем имею честь?
   
   - Я внучка Бабы-Яги и невеста сына Кащея V Бессмертного, наследного
принца и будущего властелина Кащея VI.
   
   Комиссар почувствовал, как у него отнимаются ноги.
   
   - А зовут вас, случайно, не Белочка?
   
   - О, как вы угадали?
   
   "А я то думал, как сходят с ума? - вихрем пронеслось в голове.- Все!
   Допился до белочки..."
   - Я пришла, чтобы вы помогли мне найти нашу семейную реликвию -
чудотворную берцовую кость моей прабабушки. Без этого мой брак невозможен.
Я знаю - это все происки Лешего! Он домогался моей руки...
   
   - Яга... Белочка... Леший...- простонал Фухе и потерял сознание.
   
   
   
   Очнулся комиссар на шкуре неубитого медведя во дворце на утиных лапках.
   Лежать было неудобно - неубитый медведь постоянно ворочался. Рядом
пристроились два вампира, занимавшиеся кровопусканием в медицинских целях,
время от времени промывая клыки спиртом.
   
   Неподалеку возлегала внучка Бабы-Яги и перелистывала ведьмовской
бестселлер "Молот ведьм".
   
   Фухе пару раз чихнул и дал вампирам по подзатыльнику. Те не обиделись.
   Обиделся комиссар и попытался достать пресс-папье, но любимое оружие
исчезло.
   
   Оставалось одно - закурить. В тот же миг сигарета сама собой очутилась
во рту у комиссара. Убедившись, что это "Синяя птица", он несколько
успокоился.
   
   - Так чего? - выговорил он после третьей затяжки.- Чего там с
прабабушкой вышло? Только покороче, мне в шесть надо быть у Конга...
   
   Он хотел добавить, что Конг - не вампирам чета, но не успел. Что-то
огромное, темное ворвалось в комнату.
   
   Дворец задрожал, солнце померкло. Когда Фухе решился открыть глаза, то
обнаружил, что вампиры и "Молот ведьм" на месте, а Белочка куда-то сгинула.
   
   - И чего это? - безнадежно осведомился комиссар.
   
   - Дракон это,- пояснил один из вампиров и сипло вздохнул,- не иначе
Леший послал.
   
   - И я бы его послал,- согласился Фухе.- Ладно, мужики, как тут у вас с
транспортом?
   
   
   
   Фухе несся в ступе с реактивным двигателем, пытаясь догнать шустрого
дракона. Тот имел неплохую фору, вдобавок ступа плохо подчинялась командам,
а двигатель чихал, то и дело грозя отключиться.
   
   Внезапно в глубине ступы что-то зашевелилось, и перед комиссаром
предстал огромный кошколак без сапог, но в шляпе. Он вежливо поклонился,
мяукнул и представился:
   
   - Гиппопотам. Дворецкий госпожи Белочки. Мой долг помочь вам и выручить
мою бесценную повелительницу.
   
   - А пошел бы ты, Гиппопопа...- Фухе подбросил на ладони свежесрубленное
стоеросовое пресс-папье,- к чертовой матери!
   
   - Чертова мать налево,- пояснил кошколак,- а вам, комиссар, направо, к
Волосатой горе.
   
   Фухе отвернулся и стал размышлять, что он скажет Конгу, дадут ли ему
вообще что-нибудь сказать, а если дадут, то сможет ли он оформить это
путешествие как командировку.
   
   Между тем под днищем ступы расстилался заколдованный лес, где кишела
всякая нечисть, нелюдь и нежить. Слева по курсу обозначилось облако с голой
русалкой, манившей комиссара к себе. Гиппопотам зашипел, перегнулся через
борт и откусил русалке хвост, чем доставил Фухе некоторое удовольствие.
   
   На горизонте, горевшем кровавым светом, показались хоромы Лешего. Дракон
пошел на снижение. Визг Белочки донесся до комиссара. Он пнул ступу,
заставляя ее увеличить скорость. Кошколак взъерошил шерсть, глаза его
загорелись недобрым светом, и тут задремавшая интуиция комиссара наконец-то
проснулась.
   
   - Таки попался! - хмыкнул Фухе, хватая кошколака и размазывая его
стоеросовым пресс-папье по ступе. Из шкуры свежеубиенного выпало что-то
большое и желтое, светившееся недобрым сатанинским огнем. Перед Фухе лежала
священная реликвия...
   
   
   
   - А-а-а-а! - завопил комиссар и проснулся. Он сидел в кресле, а рядом
стоял растерянный Левеншельд и вертел в руках берцовую кость.
   
   - Ты чего? - Фухе поспешил принять суровый вид.
   
   - Н-ничего,- очнулся Левеншельд.- Какие будут приказания, шеф?
   
   - Пива!!!
   
   Вскоре начальник и подчиненный занялись привычным делом, закусывая
мозгом из разбитой берцовой кости...
   
   
   
   1990 г.
   
   * * *
   
   
   
   Алексей Бугай и Сергей Каплин
   
   ВЕЛИКАЯ ДОСАДА
   
   Правосудию всех стран посвящается.
   
   
   
   1. БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ.
   
   
   
   Уже второй год бывший комиссар поголовной полиции и бывший президент
Великой Нейтральной Державы ФердинандФухе проводил в тюрьме. Мерзавцы из
контрразведки во главе с негодяем полковником Конгом сфабриковали против
него обвинение в государственной измене и краже булки с лотка, что никак не
соответствовало действительности, ибо изменять бывший комиссар, конечно,
изменял (и не один раз) а вот булок не воровал. Тем не менее члены
Верховного Суда умудрились припаять ему год тюрьмы за первое преступление и
десять лет за второе - преступление против собственности.
   
   Отбывать наказание Фухе определили в тюрьму на Горячем Холме, которая
славилась жестокими порядками. Правда, прибыв на место, великий узник
убедился во всеобщем уважении к нему тюремщиков, охранников и заключенных -
вероятно, это уважение было продиктовано признанием былых заслуг комиссара
или страхом перед его крутым нравом.
   
   Не проявлял должного уважения к нему лишь начальник тюрьмы Дюмон,
который когда-то был и начальником, и подчиненным великого комиссара в
поголовной полиции. Совершенно равнодушно отнесся к нему и старый друг и
соратник Габриэль Алекс, служивший на Горячем Холме надзирателем. Алекс
давно уже был обременен многочисленной семьей и связанными с ней заботами и
дрязгами.
   
   Дюмон, проявляя свою мерзкую сущность, в первый же день сунул Фухе в
камеру к трем активным гомосексуалистам. Но бывшего комиссара он явно
недооценил, поскольку наутро гомосексуалисты оказались уже пассивными и
жалобными голосами просились в другую камеру.
   
   Тогда Дюмон пристроил Фухе к хозяйственной части и поставил его доить
коров, хорошо зная, что Фухе ни чего не понимает в этом ответственном деле.
   Во время первой же дойки Фухе подсунули огромного южноамериканского
   бизона. Но великий комиссар не только подоил зверя, но и скрутил ему
   хвост и
обломал левый рог.
   
   Следующим актом преследования Фухе Дюмон избрал работу на пасеке. Однако
пчелы не только не покусали комиссара, но и заимели отвратительную привычку
залетать в кабинет начальника тюрьмы и жалить его в незащищенные одеждой
места.
   
   Так во взаимной борьбе коротали время бывшие коллеги, когда начали
происходить совсем невероятные события.
   
   
   
   2. НЕДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ.
   
   
   
   Однажды после очередного рабочего дня, проведенного на конюшне, где Фухе
подковал и объездил дикого мексиканского мустанга, великий комиссар
отлеживал у себя в камере многострадальные бока.
   
   По камере с назойливостью застарелой икоты летал комар. Комиссар, не
глядя, хлопал ручищами у себя под носом, и комар заходил на следующий круг.
   Регулярно после каждого такого хлопка комиссара в дверном окошке
показывался глаз надзирателя и слышались сдавленные ругательства в его
адрес. Потихоньку комиссар стал подремывать, что не мешало ему продолжать
охоту на кровососа и испытание бдительности охраны.
   
   Внезапно Фухе проснулся, сам не зная почему. Комара в камере не было.
Это он знал наверняка, так как уже месяц или два сражался с летающим
паразитом и прекрасно знал все повадки неприятеля. Зато вместо комариных
завываний в противоположном углу камеры раздавалось мощное, как дыхание
Вселенной, сопение. Фухе приподнялся на нарах и с любопытством глянул в
угол. Там на своих нарах покоился здоровенный детина с белой повязкой на
бритой голове.
   К ноге незнакомца колючей проволокой был прикручен костыль красного
дерева.
   
   - Эй! - толкнул его Фухе, удивляясь все больше и больше.- Костыль-то
тебе зачем?
   
   - А-а-а...- заворочался вновь прибывший, дружелюбно свешивая конечности
с нар и производя костылем специфический грохот.- Когда тебе стреляют в
голову,- он ткнул пальцем без двух фаланг в повязку,- то начинаешь много
думать...
   
   - Начинаешь чего делать? - не понял Фухе.
   
   Незнакомец с сочувствием посмотрел на человека, не знающего такого
элементарного процесса.
   
   - Думать,- сказал он и повторил: - Думать, думать начинаешь.
   
   Затем, видя все еще недоумевающую физиономию Фухе, он счел нужным
добавить с австралийским акцентом:
   
   - Дюмат...
   
   - Ага,- сказал Фухе понимающе, хотя так ни чего и не понял.- Ну и?..
   
   - Костыль? - по-прежнему дружелюбно вопросил сосед.- Костыль - это если
к примеру на допросе ногу сломают,- пояснил он.
   
   Комиссара обдало жаром.
   
   - Тут допросов нет,- твердо заявил он.- Тут тюрьма для отбывания сроков.
   
   - Нет - так будут! - доброжелательно произнес детина.- Знаешь, что
хорошие люди говорят?
   
   - Что хорошие - не знаю,- честно признался Фухе.
   
   - А они говорят... - в предвкушении сообщения приятной новости сосед
закатил смотрящие в разные стороны глаза,- говорят, что Леонард очередную
исключительную меру будет отбывать на Горячем Холме, у нас то есть.
   
   Комиссара бросило из жара в холод.
   
   Наутро тюрьма гудела, как эскадрилья истребителей перед вылетом на охоту
за НЛО. Тюремный телеграф донес до комиссара и его соседа, что Леонард
прибыл для отбывания условного пожизненного заключения и уже задушил двух
тюремщиков, надел парашу на голову господина Дюмона и грозился добраться до
Фухе на предмет изъятия его ног из его туловища.
   
   Комиссар лишился душевного покоя.
   
   Его сосед по камере вернулся с прогулки на здоровых ногах, обе из
которых оказались левыми, но со сломанной рукой на перевязи.
   
   - Ничего,- подбодрил он комиссара.- Вот увидишь, скоро и костыль
пригодится!
   
   Фухе ничего не ответил, отвернулся к стене и впал в забытье.
   
   Через пару дней стало известно и о других подвигах Леонарда.
   
   О том, например, что он потребовал перевести его в общую камеру, устроил
там управление поголовной полиции в миниатюре, принял руководство и,
назначив на должность Фухе дежурного надзирателя, подвергал последнего
неописуемым мучениям. Кончалась смена надзирателя, а вместе с ней и его
жизнь. Несчастного уносили, Леонард отсыпался, а потом начинал все сызнова.
   В те часы, когда Леонард спал, вся тюрьма вздыхала с облегчением, а сам
господин Дюмон даже позволял себе расслабиться с бочонком коньячишки.
   
   
   
   3. ЗАБАСТОВКА.
   
   
   
   В конце концов бесчинства Леонарда привели к тому, что тюремная охрана
решила объявить забастовку. Это случилось после того, как Леонард отнял у
кассира деньги, предназначавшиеся для выплаты жалования тюремщикам, а
самому кассиру отрезал уши и прибил ко лбу табличку с надписью "Фухе".
   
   С началом забастовки камеры открывать перестали, прогулки стали
невозможными, зэки сидели рядом с переполненными парашами и очень хотели
кушать.
   
   Наконец-то, что должно было случится, случилось. В ответ на забастовку
сотрудников начали забастовку и клиенты Горячего Холма. С почтовым воробьем
они отправили свои требования в министерство внутренних дел: вернуть то
время, когда их кормили, выносили из камер парашу и водили гулять.
   
   Для урегулирования конфликта прибыла правительственная комиссия во главе
с министром сельского хозяйства. Пока она разбиралась в требованиях сторон,
сосед Фухе по камере посещал сходки заключенных, которые разрешил пьяный
Дюмон, лично открыв все камеры. Сосед бурно митинговал, произносил
пространные речи о международном положении и требовал наказать виновных в
землетрясении в Армении. Однажды он вернулся с митинга с выбитым глазом, но
сияя от восторга.
   
   - Ну, что я говорил? - обратился он к Фухе.- Скоро мой костыль
понадобиться!
   
   Наконец, комиссия пришла к выводу, что требования бастующих сторон
сходятся в главном: они требуют им выдачи бывшего комиссара Фухе для
свершения над ним братского самосуда. Зэки требуют этого потому, что так
хочет Леонард, а Леонард зарекомендовал себя как человек, с которым лучше
не шутить: он с вами пошутит и сам, только дайте повод. Охрана тоже требует
выдачи ей Фухе с тем, чтобы потом его передать зэкам,- по двум причинам:
во-первых, только после выдачи комиссара появлялась надежда, что Леонард
утихомирится и будет душить в день не более двух тюремщиков, а, во-вторых,
мертвый Фухе прекратит свои антигуманные эксперементы по дойке
южноамериканских бизонов и ощипыванию страусов живьем, что противоречит
высоким нравственным нормам исправительно-воспитательного заведения.
   
   Веселый сосед сообщил комиссару вывод комиссии: во избежание обильного
кровопролития выдать заключенного Фердинанда Фухе остальным заключенным и
вызвать похоронную команду для погребения выданного.
   
   - И кто он такой, этот Фухе? - недоумевал сосед.- Сколько душ я загубил,
а о таком злодее не слыхал... Ты его не знаешь? - спросил он у сокамерника.
   
   - Н-незнаком,- буркнул комиссар и почесал корявый затылок.- А когда
этого Фухе выдавать станут?
   
   - Дык, сейчас и станут! - радостно сообщил сосед.- Уже по камерам пошли
- отыскивать его.
   
   - Неужели начальство не знает, в какую камеру его посадили? - удивился
комиссар, холодея от предчувствия близкой смерти.
   
   - Так ведь начальник-то, Дюмон, переводил его, говорят, с места на
место, а потом запил, загулял - да и забыл, где его дружок отдыхать
изволит.
   
   Не успел сосед закончить последнюю фразу, как дверь в камеру
распахнулась, и на пороге появился здоровенный негр в полосатой пижаме.
   
   - Эй, Хрящ! - заорал он на соседа Фухе.- У тебя в камере его нет?
   
   - Ты что, Хлыщ! - не менее громко ответствовал Хрящ.- Уж я бы знал, с
кем нары делю! Да и сам знаешь: был бы он здесь, разве я живой до сих пор
остался?
   
   - А это кто там в углу? - подозрительно спросил негр, вглядываясь в
полумрак.
   
   - Хлюпик какой-то, даже матом не говорит,- Хрящ захохотал.- А Фухе,
говорят, всегда пьяный и почеловечески не разговаривает!
   
   Хлыщ удовлетворенно прикрыл двери и двинулся дальше.
   
   Нечего и говорить, что Фухе так и не нашли. Комиссия вынесла резолюцию,
что с исчезновением Фухе конфликт исчерпан, сняла Дюмона с должности
начальника тюрьмы и отбыла.
   
   Хрящ побродил немного по тюрьме, пообщался с единомышленниками и
приковылял в свою камеру с отрезанным ухом.
   
   - Вот! - радостно произнес он.- Я же говорил, что костыль еще
   понадобится! А ухи всем Леонард режет. Это у него обряд такой. Его
   временно начальником
тюрьмы сделали. Говорят, мол, он и так фактически начальником стал!..
   
   Чтобы покончить с постоянным кошмаром, в который повергло всю тюрьму
появление Леонарда, Фухе решил покончить с самим Леонардом.
   
   
   
   4. РАССТРЕЛ
   
   Леонард был его старым незнакомым. Еще на заре своей карьеры Фухе
обвинил его в совершении тяжкого преступления - и совершенно напрасно. В
результате Леонард, повинный во всех других преступлениях, получил не пять
пожизненных сроков, а шесть сроков с половиной, отчего и невзлюбил
комиссара.
   
   В эту ночь Фухе разбудили в три часа.
   
   - Куда? - спросонья опешил старый вояка.
   
   - Куда-куда! - передразнил его соглядатай в маске.- На расстрел,
конечно, тоже спросил: куда!
   
   Комиссар в панике заметался по камере. Как же так? Кто его заложил? Ведь
никто не знал, где он находится...
   
   - Габриэль Алекс тебя вкинул,- словно читая его мысли, внезапно брякнула
маска.- Ну-ка, живо!
   
   Фухе от неожиданного пинка кубарем выкатился в коридор под
издевательское гоготанье конвоира.
   
   Тюрьма бурлила и клубилась от гашиша и прочего героина. С легкой руки
нового начальника заключенные содержались при открытых камерах, охранники
же - при закрытых изнутри дверях, опасаясь разгула демократии.
   
   - Последнее желание не изволите? - с издевкой обронил конвоир уже во
дворе, куда долетали неистовые всхлипы балдеющей тюрьмы.
   
   - "Птички..." - невнятно пробормотал Фухе.
   
   - Чего? - оторопела маска.
   
   - "Птички синей" покурить...
   
   На удивление в кармане у мучителя оказалась пачка сигарет "Синяя птица".
   
   - Три минуты на сигарету! - заявил он протягивая комиссару пачку.
   
   - Четыре! - стал торговаться приговоренный.
   
   - Последнее желание - закон,- изрек палач и поднес Фухе спичку.
   
   После девятой сигареты лишитель жизни начал ерзать, смотреть на часы и
откровенно нервничать
   - Ну, хватит! - он поднялся и передвинул затвор карабина.- Закрывай
глаза, гад!
   
   - Комиссары николы нэ здаються! - почему-то по-украински гордо ответил
Фухе.
   
   Щелкнул затвор. Фухе рухнул на спину и попытался умереть.
   
   Следующими ощущениями несчастного были похлопывания по щекам. Он открыл
глаза, которые не должны были открыться, и увидел перед собой Габриэля
Алекса.
   
   - Алекс, ты? - онемел от удивления комиссар. Придя в себя он медленно
поднялся с земли.- А где же палач?
   
   - Я и есть палач,- оскалился Алекс.- Уже и пошутить нельзя?
   
   После дружеских объятий и зуботычин Алекс открыл комиссару дюжину дверей
и, отперев последнюю, сказал:
   
   - Беги, друг, за этой дверью твоя судьба, за этой дверью твое будущее,
за ней свобода!
   
   Фухе бросился на шею друга.
   
   - Не надо соплей,- сдержанно обронил Алекс и, толкнув Фухе в спину,
распахнул дверь...
   
   
   
   5. НОВЫЙ НАЧАЛЬНИК
   
   С трудом переварив жестокую шутку своего лучшего друга, Фухе шагнул в
раскрывшуюся дверь.
   
   Однако шутка Алекса оказалась не последней: вместо долгожданной свободы,
как можно более удаленной от распоясавшегося Леонарда, Фухе увидел самого
Леонарда, восседавшего посреди кабинета начальника тюрьмы на залитом
марочным вином столе.
   
   - Вот он, наш знаменитый! - пьяным голосом воскликнул Леонард.- Я тут
всем уши отрезаю, а тебе, друг мой ласковый, голову отсеку! Алекс, где ты
там,- обратился он к несостоявшемуся палачу,- получишь прибавку к
жалованью!
   
   - Неплохо бы,- пробормотал с благодарностью Алекс.- А то ведь сами
   знаете: жена, дети...
   
   Фухе, затравленно взиравший на Леонарда, повернулся к лучшему другу и
вопросил с печальным сарказмом:
   
   - И ты, Брут?
   
   - Я не Брут,- обиженно ответил Алекс.- И к тому же я на службе, а
господин Леонард мой начальник. А за оскорбление Брутом при исполнении
можно и в карцер на недельку...
   
   - Ха-ха-ха! - загрохотал Леонард.- В карцер!... Да я ему сейчас голову
резать буду!
   
   Он поискал под рукой инструмент, которым целый день резал уши и, не
найдя такового, шмякнул о стол пустую бутылку, соорудив таким образом из
нее "розочку".
   
   То, что терять нечего, Фухе понял уже давно. Теперь же, вспомнив дни
былые, он вдруг с ревом сексуально неудовлетворенного слона кинулся на
страшного врага, протаранил его своей замшелой макушкой и остановился, как
вкопанный с удовольствием наблюдая, как Леонард, потеряв равновесие,
опрокинулся назад, слетел со стола и, вышибая телом оконное стекло,
спланировал с четвертого этажа.
   
   Алекс, разинув рот, ковырялся грязным пальцем в носу.
   
   - Я теперь начальник тюрьмы,- угрюмо произнес комиссар и взглянул на
равнодушного ко всему Алекса.- Подчиняться будешь?
   
   - А мне что - лишь бы приказывали,- ответил бывший соратник и на всякий
случай отдал честь.
   
   Фухе в припадке борьбы за самосохранение сделал то, до чего еще никто и
никогда в Великой Нейтральной Державе не додумался,- поднял руку на самого
Леонарда, имевшего шесть с половиной пожизненных сроков.
   
   Поэтому вполне естественно, что вся тюремная братия после скоропостижных
выборов единогласно признала его новым начальником.
   
   
   
   6. ДОСАДА
   
   Но точку в этой истории ставить пока преждевременно.
   
   Не тот человек был Фердинанд Фухе, чтобы забыть хоть единожды нанесенное
оскорбление. Едва став начальником, он, конечно, продегустировал вина,
которыми баловались до него Дюмон и Леонард, а затем призвал к себе
подчиненного Алекса.
   
   - Вот что, Алекс,- обратился к нему Фухе.- Сгоняй-ка в мою бывшую камеру
и доставь сюда заключенного Хряща. Если у него уже нет ног - принеси!
   
   На удивление, новых увечий у Хряща не было. Как всегда, его зверская
рожа сияла оптимизмом.
   
   - Хо! - закричал он, как только его ввели к начальнику.- Костыль,
значит, понадобится? Уж сколько я ждалто! - И он прищурил свой единственный
глаз.
   
   - Не думаю, не думаю,- ласково ответил Фухе.- Я вот тут решил тебя
немножко расстрелять...
   
   - Ну? - не поверил Хрящ.- Отлично! Великолепно!
   
   Присутствовавший при этом негр в пижаме Хлыщ шепнул что-то комиссару на
ухо.
   
   - Как так запрещает? - грозно осведомился Фухе.- Кто запрещает? Какой
такой Закон? Ах, закон! Вишь ты,- обратился он к Хрящу.- У нас в Великой
Нейтральной Державе, оказывается, смертную казнь отменили еще тридцать лет
назад...
   
   - Как отменили? - огорчился Хрящ.- Не имели они права такого! У нас
демократия!
   
   - Ничего, любезный, успокойся,- заявил Фухе.- Все поправимо. Я эти
дурацкие законы не придумывал, и не мне следовать их букве. Не так ли,
Алекс?
   
   - Хи-хи,- сказал Алекс, отлично знавший, что соблюдение законов было
противно натуре великого комиссара.
   
   - Так что расстреляем тебя, прямо сейчас и порешим,- завершил вынесение
приговора Фухе.- За то, что не знал меня в лицо, хлюпиком назвал и
усомнился в моем умении выражаться человеческим языком.- И комиссар
разразился четырехстопным амфибрахием.
   
   - Годится! - обрадовался приговоренный.- Только давайте уж поскорее, не
терпится мне смерть принять из рук самого Фухе!
   
   - Ну, уж нет,- возразил начальник тюрьмы.- Я тебя осудил, но приговор
исполнять будет...- Тут Фухе посмотрел на Алекса, мявшегося в углу.- Нет, у
Алекса опять осечка случится, знаю я, как он расстреливает. А вот если
Хлыщ? Пойдешь казнить этого, как его... дружка то есть своего?
   
   - А чего ж не пойти? - осклабился негр.- Как прикажете, шеф, так и
сделаю.
   
   Вдвоем они покинули кабинет и направились во двор. Хрящ впереди,
припадая на ту ногу, которая была обременена костылем, а Хлыщ чуть позади,
заряжая на ходу карабин.
   
   Фухе и Алекс с удовольствием наблюдали в окно, как Хрящ доковылял до
стены, возле которой собирался умирать комиссар, перекрестился сломанной
рукой и вдруг плюхнулся на колени.
   
   - Погоди, не стреляй! - голосил он.- Не стреляй, Хлыщ!
   
   - А сообразил, значит, что всерьез все, что не шутят с ним,- ухмыльнулся
Фухе, закуривая "Синюю птицу".
   
   - Погоди! - продолжал орать Хрящ.- Пулю-то зачем тратить? Свинцовая ведь
пуля! Цветной металл! Треть унции! Повесь лучше!
   
   Чертыхнувшись, Хрящ снял с себя галстук, подпоясывавший его пижаму, и
накинул петлю на шею приговоренному.
   
   - Ну что? - крикнул ему Фухе из окна.- Сожалеешь о содеянном?
   
   - Жалею, господин начальник! Жалею! - хрипло ответил Хрящ.- Так костыль
и не пригодился! Такая досада!..
   
   А Хлыщ уже тащил его к обглоданному за дни забастовки дубу.
   
   
   
   30 мая 1991 * * *
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ДОЛГИЙ ЯЩИК, или ФУХЕ В КОНДРАШКА-СИТИ
   
   1. ВЕТЕРАН
   
   Синие тучи, плотные и тяжелые, низко висели над вокзалом города, в
который прибыл комиссар Фухе. Удалившись от дел, спасаясь от одиночества,
комиссар усмотрел в путешествиях попытку убежать от реальности, от того
печального факта, что более молодые и менее бескорыстные сотрудники
поголовной полиции давно оттеснили заслуженного ветерана на задний план, и
этот план был таким задним, что Фухе быстро уменьшался в размерах, тускнел,
терял авторитет и, наконец, напрочь исчез со сцены.
   
   Комиссар посмотрел на здание вокзала, на фасаде которого значилось:
   "Кондрашка-Сити". Его взгляд заскользил по непомерно громоздким
   вокзальным
часам, исполненным в виде среза пивной бочки, по причудливым лепным
карнизам, украшенным затейливой резьбой и диковинными цацками,- они,
видимо, воплощали невменяемость архитектора и внушали подозрение, что тот
хитростью выбрался из окрашенного желтой краской дома и сразу же после
окончания работы был водворен обратно дюжими санитарами.
   
   Первые капли начинающегося ливня гулко ударили по металлическим крышам
автопогрузчиков, и, набирая силу, дождь зачертил косыми строчками,
пронизывая быстро надвигающуюся мглу. Наступал безрадостный вечер.
   
   Капли, стекая по непромокаемому плащу комиссара, собирались в струйки и
бодро сбегали к его ботинкам некрасивых размеров, образуя вполне приличную
лужу. Размышления комиссара о бренности всего сущего были прерваны
пронзительными возгласами.
   
   - Тафай-тафай! - кричал кто-то с неожиданно ярким немецким акцентом.-
Тафай-тафай!
   
   В надвигающихся сумерках Фухе различил силуэты двух грузчиков, торопливо
семенящих по платформе. Подпустив поближе наиболее проворного из них, Фухе
в сердцах дал ему пинка, вздохнул и с удовлетворением отметил, что грузчик
оторвался от земли и, пролетев метра два, ткнулся носом в мокрый асфальт.
   Эх! В былые времена пинка Фухе переживали единицы, оставаясь до конца
своих дней беспомощными калеками.
   
   Второй грузчик, торопливо переваливаясь, ковылял прочь, слегка
приволакивая одну ногу. Комиссар запустил в него булыжником и тоскливо
побрел искать пристанища на ночь.
   
   
   
   В гостинице "Ячменная" номеров не было.
   
   Администратор участливо разводил руками, заверял, что ничем не может
помочь, возможно, через неделю...
   
   Фухе молча перегнулся через конторку и коротким рывком стащил
бездельника с насеста. Администратор беспомощно болтался в воздухе, смешно
загребая ножками. Подержав его таким манером с минуту, комиссар отпустил
должностное лицо и протянул руку за ключом.
   
   - Помогите,- жалобно пропищал администратор, нашаривая трясущейся рукой
кнопку вызова полиции.
   
   - Бог поможет! - утешил его комиссар и, не найдя на панели ключа (все
номера действительно были заняты) неторопливо удалился в сторону коридора,
тяжело переступая по ковру грязными ботинками.
   
   Навалившись плечом на дверь первого попавшегося в коридоре номера, он
без долгих церемоний вышвырнул из теплой постели благообразного
старичка-профессора и плюхнулся спать, не потрудившись снять ни плащ, ни
ботинки.
   
   
   
   2. ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ ЛИТРОВ
   
   Жиденькое серое утро застало комиссара в постели. В последнее время,
удалившись от дел, Фухе давал себе поблажки. Он полежал часов до девяти,
снял плащ, разулся, принял душ, побрился и, усевшись с сигарой в кресло,
задрал ноги на камин. Блаженно попыхивая сигарой, он по телефону заказал
свежие газеты и завтрак в номер. Когда все заказанное принесли, Фухе взашей
вытолкал коридорного, наспех позавтракал, посмотрел утренние газеты и впал
в уныние. Уголовная фауна города была представлена всего одним
представителем птичьего царства. Это был болтливый попугай мэра доктора
Гиббинса, а весь его криминал заключался в том, что, наслушавшись всяческой
белиберды в мэрии, он как-то устроил пресс-конференцию стаду полоумных,
падких до сенсаций идиотов, называющих себя журналистами. Попугай Джейк
отличался не только исключительной памятью, но и изрядным чувством юмора,
благодаря которому из его клюва вырывались истины на таком языке, который
неведом даже ломовым извозчикам. Пресс-конференция повлекла за собой
страшный скандал, а чрезмерная тяга одного из журналистов к протокольной
достоверности привела к детали, над которой хохотал весь город и его
густонаселенные окрестности. Этот ученый павиан с авторучкой удосужился
нацарапать фразу, заканчивавшуюся словами: "... разъяснил нам представитель
мэрии и почистил клюв о прутья клетки." Комиссар отложил газету, сунул
окурок в сахарницу, плюнул в окно и стал собираться на прогулку. Спускаясь
по лестнице, Фухе увидел краем глаза, что администратор гостиницы заметив
его проворно юркнул под стойку, а давешний старикашка-профессор угодливо
ему поклонился.
   
   "Ну вот,- подумал комиссар,- в этом городе меня еще признают!" На улице
было влажно после прошедшего накануне дождя. Повсюду сверкали небесной
голубизной титанические лужи. В их зеркале отражался город со всеми его
достоинствами и недостатками, однако Кондрашка-Сити казался лучше, чем он
был на самом деле.
   
   Комиссар проходил по аристократическому кварталу города. Расчудесные
особняки затмевали своей роскошью друг друга и не давали Фухе передышки для
захлопывания рта, разверстого в немом удивлении. Да, ни в Вене, ни в
Лондоне такого не было!
   
   Его внимание привлекло массивное здание, украшенное монументальной
надписью "БАНК". Но самым интересным было не это. Фухе несказанно удивился,
увидев, что к банку все время подъезжают автобочки с пивом. Заехав во двор
и, видимо, разгрузившись, они поспешно отбывали. комиссар минут десять
наблюдал за манипуляциями пивных бочек. Во дворе было полно огромных
емкостей; некоторые из них пустовали, иные были наполнены доверху, а
машины, въезжавшие во двор, подсоединялись к ним, опустошали свои
резервуары и разворачивались к выходу.
   
   - Что это вы делаете? - спросил Фухе у одного из шоферов. У того
почему-то за плечами висел автомат, а рядом с ним в кабине восседал детина
размерами со старшего комиссара Конга с надписью на футболке "КАРАТЕИСТ".
   
   - Как всегда,- ответил водитель.- Сегодня ведь суббота...
   
   - А что у вас в субботу?! - крикнул Фухе, но машина уже скрылась за
углом.
   
   - Получка у нас! - вдруг услышал комиссар. Обернувшись, он увидел
хитрого дворника, выжимавшего тряпку с пивом в ведро.- Получка! - повторил
дворник и добавил. - Вот деньги и везут... Да ты не оттуда ли будешь? -
   - дворник вдруг стал подозрительным.- Что это тебя такая ерунда
интересует?
   
   - Оттуда, дед! - буркнул Фухе, решив, что начинает сходить с ума.
Угостив дворника "Синей птицей", Фухе на всякий случай справился у него,
где тут можно сделать прививки от бешенства, и пошел прочь.
   
   Но не успел он пройти и десятка шагов, как вспомнил, что как раз банк-то
ему и нужен: ведь он не поменял еще свои шиллинги на местную валюту, без
чего дальнейшая прогулка была бы затруднительной.
   
   Едва Фухе отворил дверь банка, как молодой клерк выскочил из-за своего
залитого пивом стола, точно чертик на пружинке, и лицо его изобразило
профессиональную радость по поводу появления на его дежурстве столь
солидного клиента.
   
   - Чем могу служить? - раздалось из-за стола.
   
   - Я хочу открыть счет в вашем банке,- ответил комиссар, затравленно
озираясь по сторонам.
   
   - Нет ничего проще, господин...
   
   - Фухе,- подсказал комиссар, вынимая толстую пачку банкнот.
   
   - Господин Фухе,- обратился к нему клерк,- на какую сумму вы бы хотели
открыть у нас счет?
   
   - Я полагаю, тысяч на пять-шесть шиллингов.
   
   - Простите? - лицо клерка вытянулось.
   
   - Я сказал: десять тысяч,- посуровел комиссар.
   
   - Да, конечно, простите, господин Фухе! - затараторил клерк, хватаясь за
бумаги.
   
   Когда формальности были выполнены, клерк протянул комиссару чековую
книжку.
   
   - Вот. Теперь вы без помех можете подписывать чеки на сумму десять тысяч
литров,- клерк улыбнулся.
   
   Настала очередь удивляться Фухе. Он тщательно прочистил ухо.
   
   - Как вы сказали?
   
   - На десять тысяч литров,- внятно произнес клерк, засовывая книжку в
карман клетчатого пиджака остолбеневшего комиссара.- Всего вам доброго,
господин Фухе!
   
   Комиссар спотыкаясь поплелся к двери.
   
   "Послал на мою голову бог сумасшедшего," - печально думал Фухе,
пробираясь к выходу.
   
   - На десять тысяч литров! - раздалось из-за угла. Фухе ударился о косяк
и выругался.
   
   
   
   Для успокоения нервов Фухе забрел в бар "Сиротинушка", который
располагался напротив банка.
   
   Он заказал "Мартель".
   
   На глаза комиссару попался красочно оформленный плакат, который занимал
значительную часть стены между бутафорским камином и настоящей лужей справа
от стойки.
   
   На плакате значилось: "ЕСЛИ ПО УЛИЦЕ ХОДЯТ ЖЕНЩИНЫ С БОРДОВЫМИ НОСАМИ -
ЗНАЧИТ, НАЧАЛАСЬ ОСЕНЬ".
   
   Фухе проворно высунулся в окно. По улице, толкая перед собой коляску,
шла молодая женщина с сумкой через плечо. Нос ее был вполне обычного
фиолетового цвета.
   
   - Чушь какая! - пробормотал комиссар и отвернулся.
   
   После третьей рюмки "Мартеля" и четвертой "Бурбона" Фухе вспомнил, что
этот бар в городе не единственный, и, нахлобучив шляпу, спросил у кельнера
счет.
   
   - Три литра двести,- последовал ответ.
   
   Комиссар дернулся.
   
   - Номер моего счета в банке...- Фухе протянул карточку. Если этот парень
сумасшедший, как и тот дебил в банке, они с ним живо договорятся.
   
   - Благодарю, мсье! - кельнер шустро откатился в сторону.
   
   Преодолев препятствие в виде неожиданно возникшей двери, Фухе открыл ее
в обратную сторону и, вдохнув полной грудью, выбрался на воздух.
   
   
   
   3. "ПРИЕЗЖАЙ, ПАРАЗИТ!"
   
   Габриэль Алекс славился своим умением щекотать. Охотно применяя этот
изощренный способ достижения истины на допросах, он обычно добивался
поразительных результатов.
   
   Со времени выхода Фухе в отставку, все в управлении поголовной полиции
изменилось,причем не в лучшую сторону. Алекс был последним из старой,
закаленной в боях с соблазнами и сражениях с похотью гвардии.
   
   Перед ним лежало распечатанное письмо. Писал Фухе. Вот уже с полгода от
него не было никаких вестей, поэтому, со злорадством скомкав пачку
служебной корреспонденции, Алекс с опаской углубился в послание комиссара.
   
   Чувство восторженного удивления, появившееся у Алекса, когда на него
обрушилось легендарное пресс-папье комиссара Фухе, осталось на всю жизнь.
   Даже свороченная челюсть через некоторое время прошла, а вот чувство -
осталось.
   
   Фухе тогда долго ходил навещать Алекса в клинику, принося тому извинения
(он, как оказалось, принял страдальца с пьяных глаз за своего
кровопийцу-соседа) и роскошные жаренные пережеванные лесные орехи, которые
так любил Алекс.
   
   Так они познакомились. И теперь, спустя много лет, Алекса все еще не
покидало то острое чувство неудовлетворенного любопытства, которое он
ощутил морозной ночью, отрываясь от земли-матушки со свернутой набекрень
челюстью.
   
   Сначала он с испугом заглянул в конверт. Против ожидания, в нем не
оказалось ни пластиковой бомбы, ни флорентийского яда: Фухе обожал подобные
сюрпризы. А была там записка на грязном истерзанном клочке бумаги.
   
   За Фухе водился грешок графомании, и Алекс ожидал увидеть длинную
рукопись, пестреющую двоеточиями и запятыми, но на сей раз текст послания
был предельно краток. Он гласил: "Приезжай, паразит!".
   
   А далее следовал адрес в непонятном Кондрашка-Сити.
   
   
   
   4. МОЛОДЫЕ ВОЛОСА
   
   В парикмахерской "Молодые волоса" было почти пусто - только один клиент
в очереди да двое стригущихся "под бочонок".
   
   Фухе пожелал прическу под пивную кружку. Когда он покинул заведение, на
его макушке красовался оазис нетронутой растительности, все же остальное
было снято бритвой. Парикмахер любовался своей работой и долго думал, какой
комплимент отпустить клиенту. Обычные выражения восторга не годились.
   Чудного цвета лица не было. Собственно, и лицом-то такую свирепую и
отталкивающую рожу не назовешь. С волосами тоже не все было в порядке. Они
росли пучками, клочьями и такими же конструкциями активно выпадали.
   Наконец, парикмахера осенило:
   
   - Какая у вас грациозная форма черепа!
   
   Фухе сморщил кожу на затылке и удовлетворенно хмыкнул. Он уже был готов
к тому, что сейчас услышит от чудо-мастера "Молодых волосов".
   
   - С вас литр пятьдесят, мосье.
   
   Фухе достал из часового кармашка двухлитровую бутыль чешского пива и
протянул ее парикмахеру.
   
   - О! Мы валюту не принимаем! - испугался тот.
   
   - Пиво местное,- объяснил Фухе.- Это тара импортная.
   
   Парикмахер проворно утащил куда-то бутыль и, спустя минуту, появился с
мерной колбой в руке.
   
   - Куда вам налить сдачу? - поинтересовался он.
   
   Комиссар молча показал на свою раскрытую пасть. Мастер, не моргнув
глазом, вылил содержимое колбы туда, куда было указано.
   
   - Благодарю вас,- сказал он.- Донышко протирать?
   
   - Не стоит,- обронил Фухе и шагнул на улицу.
   
   
   
   5. ОТСЕКАТЕЛЬ
   
   Габриэль Алекс появился в городе оборванным и до неприличия грязным,
поболтался по улицам и встал в хвост очереди, которая причудливо извивалась
и петляла, как калека с деревянной ногой, уворачивающийся от асфальтового
катка.
   
   Через час Алекс заметил, что очередь быстро движется, но за ним
почему-то никто больше не становится. Еще через час он обратил внимание,
что очередь выстроилась в банк. Когда же перед ним оставалось всего две-три
тысячи человек, охранник с автоматом у ворот замахал на него руками и
закричал что-то в сторону банка. К Габриэлю тут же выбежал хорошо одетый
мужчина в возрасте.
   
   - Милейший,- сказал он,- мы же договаривались, что вы придете к семи
часам, а сейчас только три.
   
   Алекс бессмысленно помотал головой и полез пальцем в ухо.
   
   - Вот вам три литра и, прошу вас, уходите скорее,- продолжал новый
знакомый.
   
   - Мы, ма, му,- промычал Габриэль, похлопал глазами и сгинул от ворот в
поворот.
   
   Дворник, тащивший за собой пустой бидон на колесах, при виде Алекса
злобно выругался и прибавил шаг. Габриэль нагнал стража чистоты и
поинтересовался:
   
   - А скажи мне, дедуля, кто твой протектор, покровитель стерильности? Бог
Гигиен?
   
   - Иди, иди - отсекатель паршивый,- прошамкал дворник и засеменил прочь.
   Бидон громыхал и подпрыгивал.
   
   Настроение у Алекса было превосходное, и он решил не отставать.
   
   - Почему именно отсекатель? - спросил он.
   
   - Из-за тебя, паразита, опять денег не получил! - объяснил дворник.
   
   - Стал бы в очередь...- начал было Алекс.
   
   - Станешь за тобой, как же! Ты всегда последний,- дворник завернул за
угол и был таков.
   
   Алекс стал переваривать услышанное и выпитое. И только потом он узнал, в
чем было дело.
   
   В давние времена, когда люди в Кондрашка-Сити ходили чистыми и
нарядными, чья-то умная голова додумалась ограничивать очереди, нанимая для
этого специального человека. Расчет был простой: за человеком, от которого
несет помоями, становиться не станут. Отсекатели вываливались в мусоре и
натирали шею грязью, одевались в обноски и наедались объедками. Их
появление знаменовало конец очереди.
   
   
   
   6. ТЕНИ ИСЧЕЗАЮТ В ПОЛДЕНЬ
   
   Комиссар Фухе нашел Алекса в баре "Бедная печень". Тот сидел в дальнем
углу заведения и набивал утробу провизией.
   
   Друзья немного посоветовались друг с другом и с двумя бутылками коньяка
и решили, что Габриэлю следует поселиться в номере Фухе. Комиссар
ухмыльнулся, предвкушая испуг администратора при виде прибывшего в
гостиницу еще одного головореза.
   
   На улице Фухе рассказал Алексу историю с попугаем доктора Гиббинса, а
Габриэль, в свою очередь, поведал приятелю об одном непонятном разговоре.
   Он подслушал, как одна женщина с лиловым носом говорила другой, такой
   же: "Дорогая, тени-то исчезли еще в полдень!" И та, другая, залилась
   слезами и
в панике скрылась.
   
   - Так,- сказал комиссар.- Это похоже на пароль. А если женщина говорит
пароль, значит, это и не женщина вовсе, а вражеский шпион. Мой долг,-
продолжал он,- как бывшего комиссара поголовной полиции нашей великой, хотя
и нейтральной державы - пресечь все происки против дружественного нам
государства.
   
   Вычислить лазутчицу и установить за ней наблюдение Фухе удалось в
течение суток. Тем более, что Алекс привел его прямо на место ее работы.
Она оказалась продавцом галантерейного магазина.
   
   - Прекрасное место для связи,- заключил Габриэль.- Брать ее надо!
   
   - Да,- подтвердил Фухе.- Я в том смысле, что прекрасное место. А брать
пока повременим.
   
   
   
   Вечером в номере гостиницы Алексу захотелось кушать. Он нажал на кнопку
звонка, и в дверь просунулась голова коридорного.
   
   - Принеси пожрать! - приказал комиссар.
   
   - Яичницу из ста яиц! - пошутил Алекс вслед улетучившемуся коридорному.
   
   Через полчаса в номер осторожно протиснулся сам администратор с
гигантской сковородой, на которой шипела и поеживалась огромная яичница
величиной со скатерть.
   
   - Ты заказывал эту дрянь? - спросил Фухе у Габриэля и кивнул на
вошедшего.
   
   Алекс промолчал.
   
   Комиссар, не вставая с кресла, потянул за ковровую дорожку. Несчастный
администратор побледнел и стал заваливаться на спину, причем сковорода с
яичницей и он сам получили различные траектории, живописно расположившись
на полу перед друзьями.
   
   - Хочу яичницу,- подал голос Алекс.
   
   - Чего стоишь? - ласково спросил Фухе у поверженного яйценосца.- Мой
друг желает яичницу.
   
   - Я не стою, а лежу,- стал оправдываться тот.- А лежачих не бьют!
   
   - Да,- согласился Фухе,- не бьют. Просто хоронят.
   
   - Но у нас нет больше яиц,- заискивающе пояснил лежащий.- Все ушли на
эту яичницу.- Он кивнул на оранжевое месиво, покрывшее паркет.
   
   - Тогда бери щетку,- сурово приказал комиссар,- теплую воду - и за дело!
   
   - Яичницу - щеткой? - поразился администратор.- Я не умею!..
   
   - Щеткой, щеткой,- подтвердил Фухе.- И мылом. Ну, живо!
   
   Спустя некоторое время друзья полакомились отстиранной яичницей и отошли
ко сну.
   
   Наутро Алекс вспомнил, что до полудня осталось не так много времени.
   
   - А что у нас в полдень? - спросил комиссар.- Появляется пиво?
   
   - Нет,- таинственно прошептал Алекс.- В полдень исчезают тени!
   
   
   
   Преступницу удалось изловить на явочном месте, то есть в магазине. Фухе
уже достал было наручники, но Алекс жестом остановил его:
   
   - Дайте мне сказать ей пару слов.
   
   Они пошептались с минуту, после чего Фухе, как коршун кролика, утащил
женщину в участок.
   
   Через час полиция знала все явочные квартиры, фамилии, адреса и пароли.
   Женщину отвезли КПЗ, а дело передали в прокуратуру.
   
   Друзья на радостях от чувства выполненного долга закатились в ресторан
"Лунные камни в почках" и угощались там до вечера.
   
   - О чем это ты там с ней шептался? - спросил комиссар у соратника, когда
стол перед друзьями из торжественного превратился в траурный.
   
   - Она сказала мне...- начал Габриэль и внезапно перебил самого себя.- А
сколько ей дадут?
   
   - Лет девяносто,- ответил Фухе или штраф двадцать-тридцать тысяч литров.
А что?
   
   - Она сказала мне, что тени для век, которые завезли накануне, раскупили
еще до полудня.
   
   
   
   7. ВЫКУП
   
   На стенах "Лунных камней в почках" со стороны улицы ветер трепал клочок
бумаги с надписью: "Требуется непьющий пианист, оклад 150 литров".
   
   Когда приятели исчерпали все пиво из кружек и все мысли из головы, Фухе
вдруг спросил у Алекса:
   
   - А почему, собственно, непьющий?
   
   Алекс, не долго думая, заметил:
   
   - А вы пробовали когда-нибудь играть в пьяном виде?
   
   - Нет, я и в трезвом-то боюсь к роялю подходить: он сразу начинает
фальшивить. Но почему пьяный играть не может? Ноты двоятся?
   
   - Нет,- объяснил Алекс.- Пьяный, он со стула падает!
   
   Потом Габриэль подсказал комиссару, как можно разбогатеть. Нужно только
рассказать знаменитому городскому попугаю, что поведала при аресте та самая
лжешпионка.
   
   - Зачем? - бестолково переспросил Фухе.- Ведь тогда поднимется шум,
общественное мнение, пересмотр дела, и обвиняемую оправдают и выпустят...
   
   - Вот-вот,- хитро ухмыльнулся Габриэль.
   
   - Да нам-то что за польза?
   
   - А мы ей скажем, что сможем повлиять на приговор и довести дело до
оправдания. И потребовать выкуп.
   
   - Ну? - тупо поинтересовался Фухе.
   
   - Ну и ну! Денежки-то получим мы, а оправдают ее и без нас. Понятно?
   
   - Гы-гы-гы! - заржал комиссар.- Понятно! Ну ты и голова!
   
   
   
   Операция "Выкуп" прошла успешно, если не считать одной детали. Фухе
поехал к знаменитому попугаю, а Алекс тем временем получил разрешение на
свидание со шпионкой, изложил ей свое дело и ушел с запиской, в которой
преступница сообщала своим друзьям на воле, что Габриэль - это человек, на
которого можно положиться, и что она ему должна 5 тысяч литров. С этой
запиской Алекс успел получить деньги от ее родственников и близких, и тут
грянул гром.
   
   Попугай, как и предполагалось, все услышанное от Фухе тут же выложил
журналистам. И все бы ничего, если бы Фухе по рассеянности не сболтнул
лишнего. Он сказал, что тени для век исчезли в полдень, задумался и
добавил:
   
   - Что там еще Алекс говорил?..
   
   Невиновную оправдали, зато стали искать некоего зловредного Алекса.
Через сутки в Кондрашка-Сити не осталось на свободе ни одного Алекса, кроме
Габриэля, который сумел скрыться, прихватив с собой автобочку с пивом.
   
   
   
   8. ИНСТИТУТ БЛАГОРОДНЫХ ВДОВИЦ
   
   В ответ на пропажу Алекса Фухе отвечал следователю, что его друг
страдает манией преследования, белой горячкой, неврозом, шизофренией,
депрессивно-маниакальным синдромом, и вообще он парень не в себе. А посему
его местоположение неизвестно. Он может скрываться в лифтах, скворечниках,
мусорных кучах, канализации, дымоходах - везде, где можно выпить и
проспаться.
   
   После тщательной проверки указанных комиссаром убежищ Алекса так и не
нашли.
   
   Означенные несчастья были усугублены тем, что пропал болтливый попугай
доктора Гиббинса. Фухе руководствовался теорией, что рыбу нужно искать с
помощью рыбы, а птицу - с помощью птицы. Поэтому он заказал в мастерской
действующую модель страуса величиной с микроавтобус и с кабиной внутри.
   Когда его заказ был выполнен, Фухе забрался в кабину страуса и поскакал
на поиски попугая.
   
   Через полчаса скачки у Фухе так расшатались суставы, что он счел за
благо смазать их и заодно всего себя изнутри пивом. Что и было проделано с
усердием, тщанием и размахом.
   
   В мятежную голову комиссара лезли разные шелудивые мысли. А что, если
для облегчения сыска в нашем государстве ввести закон, обязывающий всех
граждан носить прическу с длиной волос сообразно возрасту, к примеру в три
года - со щетиной в три сантиметра, в пятьдесят лет - гриву в полметра, а в
девяносто лет - патлы такой же длины. Фухе начал было развивать эту
государственную идею, но тут его окликнули.
   
   - Скажите, пожалуйста...- подал голос сосед за столиком справа.
   
   - Пожалуйста! - недовольно проскрипел комиссар и заказал еще пива.
   
   Тут в мозгу у комиссара забрезжила и стала принимать форму непреложного
закона мысль: "Пиво принимает форму того желудка, в котором находится".
   Совершенно довольный исчерпывающей формулировкой и вообще всем на свете,
Фухе забрался в своего суставчатого уродца и продолжил путь.
   
   А вечером его ожидал сюрприз. После прогулки, пива, страуса у комиссара
было столько впечатлений и икоты, что он снопом повалился на кровать у себя
в номере и дернул за шнурок.
   
   Раскрылась дверь, и коридорный осведомился подозрительно знакомым
голосом:
   
   - Чего желаете?
   
   У Фухе уже не было сил вспоминать, откуда он знает этот голос, и он
распорядился:
   
   - Кофе в постель!
   
   - В чашку? - переспросил услужливый коридорный.
   
   - В постель! - рявкнул Фухе.
   
   Услужливый коридорный исполнил все в точности. Когда Фухе выкрутил
пижаму, стряхнул с лысины кофейную жижу и выудил из-за пазухи
нерастворившиеся куски сахара, он узнал в коридорном Алекса.
   
   - Ну? - спросил Фухе у соратника.- Попил пивка небось? - и он хитро
ухмыльнулся.
   
   - Не говорите мне о пиве, а то меня стошнит! - подал голосок Габриэль.
   
   - За это дело, стало быть, с тебя причитается...
   
   Алекс слетал за бутылкой, и старые друзья уселись за стол.
   
   
   
   9. ФАЛЬШИВОМОНЕТЧИКИ
   
   Фухе тяпнул рюмку, Алекс крякнул и закусил.
   
   - Знаешь,- проронил Габриэль,- как выяснил я, что самка та раскололась,
а денежки у меня на руках, в смысле
   - на колесах, так и решил, что пора ноги делать. Но сначала,- перебил
Алекс сам себя,- сначала я, конечно, захотел глотнуть ведерко-другое
пивка,- он мечтательно закатил глаза.- Пять тысяч литров, представляешь?
   
   - Еще бы! - пробормотал Фухе.- На неделю хватило бы...
   
   - Вот и я так подумал,- мрачно продолжал Габриэль,- но после первого
ведра я понял, что пиво...
   
   - Разбавлено?! - не выдержал комиссар.
   
   - Хуже!
   
   - Несвежее? - испугался Фухе.
   
   - Еще хуже.
   
   - Разбавлено и несвежее?!! - обомлел комиссар.
   
   - Хуже, много хуже,- не унимался Алекс.
   
   - Не может быть...- не поверил Фухе.
   
   - Точно,- подтвердил Габриэль.
   
   - Пиво прокисло? - догадался комиссар.
   
   - Да нет же! Оно было фальшивое! - сообщил Алекс.
   
   - Врешь!
   
   - Чтоб мне три дня пива не видать! - побожился Габриэль.
   
   - Ого! - уважительно протянул Фухе.
   
   - Фальшивое, как есть фальшивое! - кипятился Алекс.- Я пять литров -
трезвый, десять - ни в одном глазу, пятнадцать - как стеклышко. Отливать
его замучился!..
   
   - И что же ты с ним сделал? - поинтересовался Фухе и завистливо
   облизнулся: такой капитал!
   
   - Ну да, иду я по улице, а навстречу прет с такой же головой!..
   
   - Как это? - не понял Фухе.- Двойник, что ли?
   
   - Ну, голова такая же! - объяснил Алекс.- Что тут непонятного.
   
   - Такая, как у тебя? - уточнил комиссар.
   
   - Такая, как у всех,- терпеливо объяснил Габриэль.
   
   - А-а! - догадался Фухе.- Человек, значит?
   
   - Ну да, я и говорю - человек, значит. И вообще давай-ка отложим эту
тему.
   
   Фухе засунул ее в долгий ящик, и друзья пошли пить нефальшивое пиво.
   
   
   
   1986 г.
   
   * * * Алексей Бугай КОШМАРНАЯ ФАЛЬСИФИКАЦИЯ.
   
   
   
   РОМАН.
   
   
   
   1986
   
   1. ДВОЙНИКИ.
   
   
   
   Одиннадцать часов вечера. В это время, как обычно, комиссар Фухе
готовился отойти ко сну. Ничто даже землетрясение в Гваделупе, испытание
ядерной бомбы на заднем дворе или нашествие соседских тараканов не могло
помешать ему смежить веки. Он надел свою любимую полосатую пижаму, ночной
колпак и, сунув в зуб сигарету, ничком повалился на диван. Диван жалобно
заскрипел.
   
   23. 05. Комиссар потянулся, зевнул и, сладко поеживаясь на холодной
простыне, блаженно вытянул ноги. И тут в дверь позвонили. Отчаянным усилием
воли Фухе заставил себя держаться в рамках, если не приличия, то хотя бы
закона. Особенно трудно было бороться с искушением напоить звонившего
плодовоягодным вином или сыграть с ночным визитером в любимую игру
"Палачи-разбойники".
   
   Дверь отворилась, пропустив целую толпу посетителей. Среди них был
Дюмон, де Билл, Конг, Мадлен и с полдюжины неизвестных комиссару
толстопузых болтунов при галстуках.
   
   "Журналисты", - догадался Фухе. Среди них почему-то оказался Алекс.
   
   Первым и естественным желанием комиссара было разогнать эту толпу: он с
детства не любил больших скоплений народа. Фухе потянулся за пресс-папье.
   
   - Фухе, оставьте ваши штучки, у нас есть аргумент посерьезней!
   
   При этих словах комиссар различил срез гранатомета, направленный ему
прямо в живот.
   
   - Может быть, вы позволите нам сесть? - съязвил один из журналистов.
   
   - Если вы все усядетесь...- Фухе многозначительно посмотрел на
   незнакомца. Дюмон молча снял предохранитель.
   
   - ...То некуда будет поставить гранатомет,- поспешно закончил комиссар,
опасливо косясь на Дюмона.
   
   - Мы не будем ничего никуда ставить,- сказал Конг.- Возможно уложим
кое-кого...
   
   Мадлен сочувствующе засмеялась.
   
   - Господа, господа! - де Билл хлопнул в ладоши.- К делу! Потом выясните
отношения! Вероятно, ваши дебаты добавят пару вакансий в наш отдел.- Шеф
криво усмехнулся.- Итак, к делу!
   
   - Разрешите мне? - Конг посмотрел на де Била. Тот кивнул.
   
   - Видите ли, господин Фухе,- начал Конг вкрадчиво.
   
   "Так,- подумал Фухе.- Судя по тону, пахнет командировкой... Но бог мой,
зачем они притащили сюда Мадлен? Неужели!.." Лоб комиссара покрылся
испариной.
   
   - Двое злоумышленников,- бубнил Конг,- угнали самолет, совершавший
регулярные рейсы Париж-Асунсьон.
   
   - Ну и что? - вяло перебил Фухе.- Я-то здесь причем?
   
   - А при том,- внезапно заговорил Дюмон и клацнул затвором,- что один из
них назвался вашим именем.
   
   - Не понимаю! - вытаращился Фухе.
   
   - Мы тоже! - хором ответили все, кроме Мадлен, выжимавшей тряпку.
   
   - А второй...- открыл рот Конг.
   
   - Назвался Теодором Рузвельтом,- пошутил Фухе.
   
   - Нет,- спокойно возразил Конг,- Габриэлем Алексом!
   
   Алекс подпрыгнул.
   
   - Так вот,- подытожил де Бил,- вам поручается установить личность
преступников и передать их в руки правосудия.
   
   - Займитесь своим двойником, комиссар! - загалдели журналисты.
   
   - И, разумеется, верните на место самолет,- добавил шеф.
   
   - Положить на место? - переспросил Фухе.
   
   - Да-да,- не заметил иронии де Билл,- именно на место...
   
   
   
   2. СПОР НАД ПАРАГВАЕМ.
   
   
   
   История с Парагваем расстроила комиссара Фухе совершенно. Не было у него
там близких родственников или вообще кого-нибудь, с кем Фухе мог
переброситься парой словечек. Тамошних друзей комиссара давно съели черви -
он перебил их всех до одного своим пресс-папье, как мух на скатерти.
   
   Рано утром Фухе отбыл для выполнения важного государственного задания,
позабыв в спешке уплатить за квартиру за полтора года. Домохозяйка,
исключительно порядочный человек, была знакома с характером опасной для
здоровья деятельности Фухе и требовала от него оплатить полностью счета
перед каждым заданием. Получив, таким образом, благословение от нее,
помирать было просто глупо. И Фухе каждый раз выживал. В этом возможно
крылась невероятная везучесть комиссара.
   
   Алекса в условленном месте не оказалось, и комиссар подумал, что ему
снова придется ехать в этот богом забытый Парагвай одному.
   
   Получив в управлении свой заграничный паспорт, командировочное
удостоверение и деньги, Фухе решил скоротать оставшиеся до отлета пару
часов в своем излюбленном месте - баре "Крот".
   
   Переступив порог этого почтенного заведения, Фухе обнаружил там
полумертвого от усталости Алекса, который освежался семнадцатью кружками
пива. После короткого, но решительного диалога Алекс был упакован и
отправлен в аэропорт вместе с вещами.
   
   "Отлично,- размышлял комиссар.- Стало быть, Алекс прибудет в Парагвай
инкогнито!.." Это обстоятельство до такой степени развеселило комиссара,
что он долго еще не мог успокоиться и злоупотреблял пивом столько времени,
что едва не опоздал на самолет.
   
   Когда Фухе прибыл в аэропорт, на его рейс уже была объявлена посадка, и
ему ничего не оставалось делать, как глотнуть на последок пива и засеменить
к самолету.
   
   Комиссар тщательно проследил за тем, чтобы его багаж попал по
назначению, причем пришлось настоять на том, чтобы массивный кожанный
саквояж перевернули ручкой вниз. При этом он заявил, что на саквояж нельзя
наваливать тяжестей, так как поклажа в нем черезвычайно хрупкая, ломкая и к
тому же строптивая. Потом он уже совсем было собрался забраться в самолет,
но кто-то осторожно ухватил его за локоть. Фухе свирепо лягнул
доброжелателя и выпустил из рук поручень с тем, чтобы вооружиться
пресс-папье.
   
   - Господин комиссар! - донеслось снизу.- Это правда, что вы и Габриэль
Алекс отправляетесь в Парагвай для задержания особо опасных преступников?
   Ходят слухи, что один из них ваш брат...
   
   Фухе повернулся. Вид комиссара с пресс-папье был достаточно грозен,
чтобы у любого отбить охоту к разговору. Но журналист был не из пугливых.
   
   - Господин комиссар,- снова запищал этот возмутитель спокойствия,- а как
вы считаете...
   
   Пресс-папье описало в воздухе дугу и со свистом опустилось на голову
болтуна.
   
   - А вот как,- ответил Фухе в пространство и сделал на пресс папье
зарубку перочиным ножом.
   
   - Восемдесят три,- пробормотал он и прибавил, повысив голос: - Еще
вопросы будут?
   
   Больше смельчаков не нашлось, и Фухе благополучно погрузил свои двести
сорок фунтов в ожидавший его самолет.
   
   Когда авиалайнер набрал высоту, комиссар с интересом огляделся по
   сторонам. В это время к нему подкатилась стюардесса с подносом
   прохладительных
напитков.
   
   - Пиво есть? - поинтересовался Фухе.
   
   - Одну минутку,- стюардесса испарилась. Через некоторое время комиссар
получил вожделенный бокал с целебным напитком и, сделав глубокий выдох,
залил его содержимое себе в пасть.
   
   Потом с комиссаром стали твориться совершенно необьяснимые вещи. Он
захотел встать и проверить, как там Алекс, но не смог. Открыл рот, но не
издал ни звука, а потом почувствовал себя предательски отравленным,
свалился поперек кресел и тихо заскулил...
   
   Когда Фухе очнулся, в салоне творилось что-то непонятное. Какой-то
молодчик стоял с автоматом наперевес у пилотской кабины и настойчиво
требовал, чтобы лайнер взял курс на Асунсьон.
   
   - Но ведь мы и так летим на Асунсьон,- пыталась успокоить его
стюардесса.- Посмотрите на дисплей!
   
   - Все так говорят! - не унимался молодчик.- Я вот пятый раз лечу этим
рейсом, а попадал один раз в Берн, раз
   - в Осло, а дважды - в Чикаго. А вот в Парагвай - ни разу!
   
   - Не волнуйтесь,- говорила стюардесса.- На этот раз вы попадете по
назначению.
   
   В это время в противовес словам стюардессы из хвостовой части салона
ударила длинейшая очередь, скосившая стюардессу, молодчика и проделавшая в
стенке кабины множество дырочек.
   
   - Так я и думал...- прошептал приверженец Парагвая и испустил дух.
   
   К кабине протолкалось трое людей в масках и, размахивая автоматами,
стали отклонять самолет от курса по своему усмотрению. Один из них что-то
застрекотал на своем языке. Фухе уловил только одно слово - Катамарка.
   
   Комиссар стал вспоминать, вкакой части света находится эта загадочная
Катамарка.
   
   "Ба! Да это же в Аргентине!"- осенило его наконец, и Фухе начал
скандалить.
   
   - Я не согласен в Катамарку, я не хочу в Аргентину, у меня билет до
Асунсьона!..- запричитал комиссар.
   
   Один из террористов навел на него автомат. Другой террорист заткнул
ствол автомата пальчиком и так прокомментировал свои действия:
   
   - Не трать ты на него патроны, Паоло! Не хочет он в Катамарку - и черт с
ним, высадим этого кретина над Парагваем!
   
   Слово "над" занозой засело в мозгу Фухе. Впрочем, он отнес это
непонятное выражение на счет плохого знания террористами языка.
   
   - Вот видите, джентльмены, мы и договорились по-хорошему! - радостно
сказал Фухе.- Только у меня там багаж, не будете ли вы так любезны...
   
   - Что еще нужно этому придурку? - поинтересовался террорист <186>2 и
вытащил палец из ствола автомата террориста <186>1.- Не понимаю!
   
   - Он хочет, чтобы его выбросили вместе с багажом,-пояснил <186>1 и
поправил свою маску.
   
   - Господа, под нами Парагвай! - раздалось из кабины.- Скоро Асунсьон!
   
   - Однако, мне тут выходить,- заметил Фухе.
   
   - Сейчас выйдешь! - процедил <186>2 и схватил его за шиворот.
   
   - Пресс-папье захотел? - грозно закричал Фухе и выхватил свое оружие.
   
   - Что это у него? - спросил <186>3 у <186>1.
   
   - Папье-маше,- разъяснил <186>1 и открыл люк.
   
   - Пресс-папье,- поправил комиссар, и одним террористом стало меньше.
   
   - Иш ты! - изумился <186>2 и отобрал у Фухе игрушку.
   
   - А ты думал! - сказал Фухе и потянулся за своим оружием. Пресс-папье
полетело в люк.
   
   - Мое пресс-папье!..- жалобно закричал Фухе.- Отдайте мне пресс-папье!
   
   - Сейчас ты его получишь! - пообещал <186>3, запихивая опешившего Фухе в
открытый люк.
   
   - Ступай за своим папье-маше,- сказал <186>2 и засмеялся.
   
   - Пресс-папье,- поправил комиссар, отчаянно упираясь.
   
   - Ступай за своим пресс-папье-маше,- поправился <186>2, пропихнул
комиссара ногой и захлопнул крышку.
   
   
   
   3. ПРОБУЖДЕНИЕ.
   
   
   
   Габриэль Алекс проявил гораздо меньше агрессивности и куда больше такта,
чем можно было от него ожидать при подобных обстоятельствах. Против
ожидания Фухе он не взорвал самолет, не отломал багажное отделение от
пассажирского салона и вообще вел себя настолько прилично, будто его не
было вообще.
   
   Когда за комиссаром захлопнулась крышка люка, и лайнер, освободившись от
чрезмерного груза, резко взмыл вверх, Габриэль Алекс открыл глаза.
   
   Первое, что пришло в голову Алексу, было то, что он, наконец, допился до
белой горячки, и вся история с его поимкой, а затем с погрузкой в самолет,
была скверной игрой его расстроенного рассудка. Габриэль ощупал замкнутое
пространство, в котором он находился, и с удивлением обнаружил, что
пространство это изнутри очень напоминает гигантский чемодан. Подивившись
этому обстоятельству, Алекс решил действовать.
   
   За считанные минуты покинув гостеприимное саквояжное нутро, Алекс
стряхнул с головы намерзшие на ушах куски льда и стал пробираться в
пассажирский салон. Когда ему это удалось, он увидел в нем, а точнее, не
увидел комиссара Фухе. Прежде, чем Габриэль успел выкинуть какую-нибудь
эдакую штуку, его самого выкинули из самолета. Чрезвычайно удивленный и
обиженный таким обращением, Алекс еще долго кувыркался в воздухе, сотрясая
окрестности малопонятными, но необыкновенно энергичными выражениями с
преобладанием шипящих.
   
   Господствующий в этих краях и на этой высоте ветер благополучно отнес
страдальца на северо-восток, и Алекс снова оказался над территорией
дружественного Парагвая.
   
   Спас жизнь Алексу развернутый над головой грязный, засморканный носовой
платок, который, однако, свое дело знал. А сохранить остатки здоровья
помогли Алексу вывернутые струей воздуха наизнанку карманы - они трепетали
на ветру подобно вымпелам и тоже замедляли падение.
   
   Безграничная зеленная сельва приближалась очень быстро. Так быстро, как
Алексу совсем не хотелось бы. Алекс приготовился к удару. И тут его подвела
исключительная наблюдательность, которой он обладал с детства.
   Насмотревшись разного рода роликов о высадках десанта на Красной
площади, Алекс выхватил свой кольт и принялся палить себе под ноги, желая
использовать отдачу именного оружия для смягчения посадки. Неизвестно,
добился бы он своей цели, но он очень быстро продырявил собственный ботинок
и, охнув от боли, прекратил эти упражнения. Сразу после этого раздался
жуткий хруст костей и веток, треск разрываемых сухожилий и фирменных
портков Габриэля, потом страшной силы удар, и Алекс погрузился во тьму...
   
   
   
   4. СЧАСТЛИВАЯ ЗВЕЗДА
   
   Счастливая звезда частенько светила комиссару Фухе призрачным
голубоватым светом. Не закатилась она и на этот раз.
   
   Как только Фухе пролетел сотню-другую метров, он ткнулся во что-то
мягкое, перевернулся на живот и посмотрел под себя. Это что-то оказалось
спортивным парашютом, а упитанные телеса комиссара возлежали в опасной
близости от края его купола.
   
   Фухе подумал, что если господу было бы угодно угробить его, то проще
было бы простелить на месте падения небольшое автомобильное кладбище, руины
Колизея или на худой конец просто старую на совесть сработанную брусчатку.
   И он не отодвинулся от края. Вместо этого он попытался завязать разговор
с владельцем парашюта. Парашютист не был склонен к завязыванию знакомств на
такой высоте и начал по-хулигански натягивать один край своего парашюта.
   При этом другой его край предательски опустился, чем вызвал к жизни
всеобъемлющую, тщательно продуманную хулительную руладу комиссара, от
которой содрогнулось бы всякое мыслящее существо. Впрочем это словоизлияние
не произвело на спортсмена сколько-нибудь заметного отрезвляющего действия,
и тот только проворней заработал руками.
   
   Будучи по натуре человеком компанейским, Фухе не хотел покидать этот
обжитой мир в одиночестве, а так как выбора у него не было, то он решил
захватить на тот свет своего попутчика. Этот последний прилагал все усилия
для того, чтобы стряхнуть с парашюта строптивого "зайца" и продолжал свои
спортивные изыскания.
   
   Неизвестно, чем бы окончилось это затянувшееся двоеборее, но судьба
распорядилась по-своему. Пролетавший мимо "Боинг" мигом всосал в турбину
незадачливого спортсмена и его "а вот я счас тебе!.." повисло в воздухе.
   
   Что же касается Фухе, то он растянулся на плоскости и стал гадать, где
именно его оторвет встречным потоком. Но оставим комиссара в этом зыбком
положении и займемся другими героями.
   
   
   
   5. КАЗНЬ АППАРАТА
   
   Управление поголовной полиции. Кабинет старшего комиссара Конга. На
огромном письменном столе истошно задергался телефон. Старший комиссара
потянулся к аппарату.
   
   - Конг слушает! - через пару минут лицо старшего комиссара приобрело тот
хорошо известный в управлении грязно-фиолетовый оттенок, увидев который
посетители и сотрудники разбегались, в ужасе разбрасывая стулья. Они знали,
что в этот момент обладатель фиолетового лица способен на убийство. К
слову, был в управлении один человек, который не боялся Конга в такие
минуты - это Фухе; бедняга был дальтоником.
   
   Послушав собеседника еще пару минут, Конг хватанул по телефону в сердцах
гантелей и, откинувшись в кресле, страшно заскрипел зубами.
   
   Новость, которую преподнесли Конгу, мы уже знаем. Инспектор Лардок
поставил Конга в известность, что в Парагвай ни Фухе, ни Алекс не прибыли и
что местонахождение самолета, которым они летели, неизвестно. На запросы
управления, куда исчез авиалайнер, министерство иностранных дел Парагвая
отвечало бестолково и путано. Что, дескать, в настоящее время обнаружить
местонахожждение самолета и сотрудников поголовной полиции не
представляется возможным, что в последнее время воздушные пираты совсем
обнагли и прочую околесицу.
   
   После казни ни в чем не повинного телефонного аппарата Конгу немного
полегчало. Он выбрался из-за стола, нацепив портупею, густо обвешанную
стреляющими агрегатами различного калибра, насыпал в карманы пару
килограммов патронов и, мрачно ухмыльнувшись в пространство, бросил сквозь
зубы:
   
   - Сам поеду!
   
   Потом он вызвал Мадлен и отдал все необходимые распоряжения.
   
   
   
   6. ТРОПИЧЕСКОЕ ВООБРАЖЕНИЕ
   
   Над Парагваем стояло бледно-фиолетовое, безоблачное до омерзения
весеннее небо.
   
   Комиссар Фухе прочертил его, как метеор, описал сложную для своего
возраста траекторию и оставил за собой красивый фосфоресцирующий след: это
догорали остатки одежды комиссара. В небе мелькнули знакомые всему миру
ботинки из пуленепробиваемой соломы, на секунду показался мужественный,
изрядно разбухший от пива профиль Фухе, его знаменитый декольтированный
череп, и комиссар, преодолевая сопротивление шифера, проломил любовно
сработанную складскую кровлю, совершивв жесткую посадку на кучу битого
кирпича.
   
   Тропическое вображение местных жителей было взбудоражено в этот день еще
раз. Вслед за так неожиданно прибывшим в Парагвай комиссаром поголовной
полиции городок посетило невесть где летавшее пресс-папье, которое, в
отличие от своего строптивого хозяина, проявило больше человеколюбия, чем
можно было ожидать. Пресс-папье выбрало наиболее безлюдный район города и
рухнуло там посреди свалки, образовав неизвестный доселе науке кратер.
   
   Комиссар Фухе полежал немного для приличия, затем грузно поднялся,
стряхнул с одежды атмосферные осадки, осколки кирпича и приготовился к
борьбе.
   
   Первым и самым неотложным делом было обзавестись сколь-нибудь приличной
одеждой взамен той, что, сгорая, осветила окрестности городка.
   
   Пара брюк, какой-то чехол на верхнюю часть туловища - все это Фухе тут
же отобрал у кстати подвернувшегося старьевщика. В этом одеянии он и вышел
в город.
   
   Самым удивительным было то, что уже через пять минут он увидел Алекса.
Но Алекс почему-то не узнал Фухе или не пожелал узнать.
   
   "Что за чертовщина? - подумал Фухе, затягиваясь "Синей птицей".-
Наверное, Алекс получил какие-то указания от Конга, и его поведение - часть
хорошо продуманной, но непонятной мне пока игры".
   
   Фухе вдруг вспомнил, что все его деньги, документы и вещи остались в
чемодане у Алекса.
   
   - А чтоб их всех с этой конспирацией!..- сказал комиссар в полголоса и
решительно направился к Алексу в своем не совсем цивилизованном виде.
   Вопреки ожиданиям Алекс не расплылся в улыбке, не предложил ему таблетку
сгущенного пива и вообще никак не обнаружил своих чувств к комиссару.
   
   - Ну, здоров, паршивец, так тебя и эдак! - обратился Фухе к Алексу,
умеряя злость.
   
   - Простите не имею чести...- начал было Алекс.
   
   - Это положим мне и без тебя известно,- беззлобно проскрипел Фухе и
дружески ткнул Габриэля кулаком в живот.
   
   Но Алекс удивил комиссара. Фухе мог ожидать чего угодно. Того, например,
что Алекс даст ему сдачи или просто шлепнется в лужу - в зависимости от
настроения. Или, наконец, этот его дружеский пинок вызовет к жизни
пространный монолог негативного толка. Но Алекс вместо этого охнул,
повалился мешком на землю и стал скоропостижно умирать.
   
   Поначалу Фухе растерялся. Он схватил друга и соратника в охапку и
прыжками понесся к ближайшему заведению, где наливали. Остудив горящие
трубы двумя стаканами пульке, Фухе впомнил про Алекса и предложил ему
выпить.
   
   - Да не пью я...- с непонятной досадой произнес Габриэль и продолжил
агонию.
   
   Внезапный отказ Алекса от алкоголя испугал комиссара куда больше, чем
его красочное умирание. И с криком: "А вот это уже серьезно!" - Фухе влил в
глотку соратника стакан.
   
   Алекс сразу же разогнулся, потом согнулся, а затем уже загнулся и так
застыл.
   
   - Чудеса,- развел руками Фухе и пошел прочь.
   
   Комиссар степенно разгуливал по знакомым улицам Асунсьона, пялился на
зеркальные витрины, красочные афиши и рекламы и вспоминал свой предыдущий
приезд, пытаясь представить, что его ждет. Первое впечатление было
благоприятным: на улицах не рвались бомбы, не было видно трупов и крови, не
было видно трупов и крови, не бегали обнаженные негры с мечами наперевес.
   
   Комиссар Фухе вздохнул. Ему предстояло выяснить местонахождение
самолета, пассажиров, экипажа и, конечно, террористов. И все это
расположить потом по своим местам. Фухе вспомнил, что лишился денег, и
яростно выругался. Тут же из-за забора на звук брани вылетел здоровенный
осколок кирпича и вознамерился соединиться с мудрым черепом комиссара. Фухе
плевком остановил кирпич, а еще одним - прогнал его обратно за забор.
Откуда раздались жуткие вопли. Фухе поспешил убраться за угол. Там стоял
приличного вида голодранец в вывернутом наизнанку пиджаке без рукавов и
пуговиц.
   
   - Скажите, сеньор...- начал было Фухе общение, но незнакомец посмотрел
на него, как на утопленника и шарахнулся в сторону.
   
   Комиссар оглядел себя. На нем была сиротская рубаха мешочного покроя,
штанишки-харакири и ботинки с пуленепробиваемыми подошвами. Этот ансамбль
венчала кепка с оторваным козырьком.
   
   "Как будто все в порядке,- решил комиссар.- Однако какие они здесь
пугливые!" Через минуту Фухе зашел в бар-вытрезвитель.
   
   Посетители втретили его гробовым молчанием. Все, как по команде,
повернули головы в сторону комиссара.
   
   - Видали? - кто-то нарушил молчание.- Явился!
   
   - Сам Фухе пожаловал!
   
   - Убица президента!
   
   - Вот так втреча!
   
   Фухе досадливо сморщился. Как обычно в этой проклятой стране все все
знали!
   
   - Сеньоры! - Фухе начал издалека.- Как я рад видеть ваши дружеские
опухшие лица, ловить эти открытые беззубые улыбки! Как я рад снова
встретиться с вами!
   
   - Скажет тоже! - раздалось из-за столика справа.- Вы слыхали? Рад ловить
улыбки... А сколько таких улыбок ты погасил своим варварским пресс-папье?
   Вот что ты нам скажи!
   
   Фухе смутился.
   
   - Но я не за этим к вам приехал...
   
   - Знаем, знаем! - перебили комиссара из-за столика слева.- Ты пришел,
чтобы найти террористов, которые угнали самолет. Так и говори по существу!
   
   Фухе понял, что борьба бесполезна, и открыл карты.
   
   - Да, приехал, да, разыскиваю, а что здесь такого? Я на работе!
   
   - Мы все здесь на работе! - ответил правый столик, и все дружно заржали.
   
   - Так кто мне скажет, где террористы?
   
   - Могу я! Или я! Или я! - донеслось из зала.- Можем хором, если хочешь!
   Гони монету и настраивай локаторы!
   
   - У меня нет с собой денег. Но я могу выписать чек...
   
   - Проваливай со своим чеком!
   
   - Вон отсюда, садюга!
   
   - Убирайся из нашей страны, проклятый пресс-папьист!
   
   В комиссара полетели объедки, и он покинул заведение столь поспешно, что
у стороннего наблюдателя могло сложиться впечатление, будто ему дали пинка.
   
   Фухе побродил по улицам, потом рискнул сунуться в ресторан.
   
   - Бандит Фухе пришел!
   
   - Отродье садистское!
   
   - Зачем убил президента?
   
   - Зачем ты угробил двойника Алекса несвежим виски?
   
   "Двойника Алекса? Хм!.." - в голове у Фухе со скрежитом стали
проворачиваться шестиренки. Вот почему тот Алекс был таким странным!
   
   Но комиссару не дали додумать до конца: ему в голову тут же угодила
пустая бутылка.
   
   - Убийца президента, вон из нашей страны! - кричали отовсюду.
   
   Когда Фухе выгнали еще из полдюжины заведений, он в панике закричал:
   
   - Проклятая страна, проклятый народ! Домой, в свою великую, хоть и
нейтральную державу!
   
   Но тут он вспомнил ненавистное начальство, издевательства шефа, его
постоянные придирки и унижение, которому он подвергал комиссара. Фухе в
сердцах плюнул, бросил окурок и каблуком придал ему прошлогодний вид.
   
   - К черту Конга! Бежать! Бежать за тридевять земель, в Океанию, на
необитаемый остров, куда-нибудь! Хочу умереть спокойно!
   
   Фухе добежал трусцой до аэропорта. Денег на билет не было. Он открыл
первый попавшийся чемодан на транспортере, выбросил его содержимое и
поспешно забрался внутрь.
   
   Через полчаса самолет уже уносил комиссара прочь из ненавистного
Парагвая.
   
   
   
   7. БРЕМЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ
   
   Как и следовало ожидать, самолет, в который забрался Фухе, не достиг
пункта назначения, он вообще ничего не достиг. Авиалайнер взорвался над
океаном в тысяче миль от ближайщей суши, а багажное отделение, в котором
путешествовал комиссар, разломилось на части, и Фухе выгреб на плоту из
связанных за ручки чемоданов к маленькому островку, совершенно лишенному
цивилизации.
   
   Когда Фухе выбрался из воды на берег и вытащил чемоданы, он долго
прыгал, вытряхивая из ушей воду и поливая прибрежные скалы, устриц, которые
вылезли на сушу поглядеть на комиссара, и вообще всех представителей фауны,
и весь остров в целом, и каждую его молекулу в отдельности таким потоком
многоступенчатой брани, что вынести подобное могли лишь существа с нервной
системой одноклеточных организмов.
   
   Больше всего комиссара бесило то обстоятельство, что ни в одном из
спасенных чемоданов не оказалось даже банки пива. В одном из чемоданов было
несколько блоков сигарет "Желтый бегемот"; правда, в воде они совершенно
раскисли, но Фухе любовно обсушил их на солнышке и остался доволен
результатом. Но вот пиво!.. Оно следовало за комиссаром неотступно днем и
ночью. Ячмень на острове был. Хмель Фухе надеялся заменить водорослями,
вместо сахара взять морскую соль.
   
   Когда Фухе попробовал приготовленное им пойло, его моментально
   подрезало. Комиссара три часа мучали судорги, потом началась рвота.
   Затем рвота
прошла, но разбил паралич, а когда и эта хворь отступила, то у Фухе
отнялись уши, и он ослеп на левый глаз.
   
   После этого он отчаялся изготовить любимый напиток и больше уже не
экспериментировал.
   
   
   
   8. ЗАМКНУТЫЙ КРУГ
   
   Старший комиссар Конг улетал в Парагвай без приключений. Пребывая в
самом мрачном настроении, Конг все видел в черном цвете, и даже все три
сигнала светофора представлялись ему одинаково траурными, поэтому он ехал
без разбора на любой свет. За ним, конечно, увязалась дорожная полиция. К
аэропорту старший комиссар подъехал в сопровождении доброго десятка
полицейских машин. Его появление в родном аэропорту наделало столько шума,
что в суматохе у него стащили чемодан и фамильную зубочистку с инструкцией.
   
   Старший комиссар погрузился в самолет и израсходовал дюжину
индивидуальных пакетов еще до того, как лайнер оторвался от взлетной
полосы. Потом в воздухе на Конга напала морская болезнь, и остаток пути
старший комиссар провел в хвостовой части самолета.
   
   В Асунсьоне ему устроили пышную встречу. Местные власти считали, что
часть вины ложится и на них, а пропажа самолета - это просчет в работе
определенных организаций и служб, в чьем ведении находятся подобные
вопросы. Поэтому Конга старались задобрить, что удалось только на третьи
сутки банкета. Старшему комиссару сообщили все имеющиеся сведения, но где
Фухе и Алекс, Конг так и не узнал. Правда, за отдельную и очень
дополнительную плату ему намекнули, что Фухе нет на континенте. Что же
касается Алекса, то здесь тоже было много неясного. То, что он жив и
находится в Парагвае, ни у кого не вызывало сомнений - его видели множество
раз, но Алекс никак не проявил себя в раскрытии преступления. По-видимому,
эта история с самолетом мало интересовала Габриэля, и он к ней совершенно
охладел. А видели его разъезжающим в автомобиле в обнимку с известнейшим
кинорежисером Анжеликой Труппини. Ходили слухи, что Алекс собирается
покинуть страну и в поисках натуры посетить Океанию.
   
   Конг сидел в кабинете и задумчиво разрезал ножницами сигаретный дым.
   Насколько он понимал, преступники, захватившие авиалайнер, превратили в
свою базу маленький островок в Океании, но координаты острова Конгу не
удалось купить даже за очень большие деньги. Размышляя так, он ковырялся в
зубах гантелей. Ведь если бы вычислить этот их притон, то нагрянуть туда
внезапно на крейсерах и подавить террористов колличеством и мощью - это уже
дело техники.
   
   Старший комиссар здорово пометался по злачным местам в попытках
вычислить координаты острова. Конг сбился с ног, но местоположение острова
осталось тайной. В конце концов он нашел-таки след. Один из завсегдатаев
кафе-вытрезвителя признался после обильных возлияний, что знает человека,
который связан с бандой.
   
   Стоит ли говорить, что этот человек в назначенное место встречи не
пришел, а вечером Конг увидел по телевизору в новостях, как этот его новый
знакомый по кафе-вытрезвителю попал под экспрес ЛимаМонтевидео.
   
   Больше того, сам Конг чудом избежал смерти. Его автомобиль, который ему
предоставило полицейское управление Асуньсона, был просто напичкан
взрывчаткой, и старшего комиссара спасло только то, что в автомобиль этот
за десять минут до Конга успел забраться какой-то молодчик и угнал его. То
есть хотел угнать. Повернул кнюч зажигания и поехал. То есть не поехал, а
полетел, причем сразу во все стороны.
   
   Но одна зацепка у Конга появилась. В номере отеля, где он остановился,
был произведен обыск. Ничего не пропало, кроме запаса нижнего белья, а в
прихожей преступник обронил ушную затычку.
   
   "Вот это удача!" - подумал Конг. Нижнее белье, вероятно, для того, чтобы
запутать следы. Но это может быть и пароль. А вот затычка!.. Произведя с
ней все необходимые анализы, старший комиссар сделал вывод, что преступник
   - негр двухметрового роста, с волосатыми ногами и без нижних коренных
зубов. Далее Конг сделал предположение, что этот негр хромает на левую ногу
и в детстве перенес свинку.
   
   Этих примет было достаточно, чтобы найти злоумышленника. И Конг начал
действовать.
   
   Для начала он распорядился изъять из продажи все предметы мужского
нижнего белья в Парагвае и у всех подозрительных лиц проверять белье на
свежесть.
   Если задержанный был в чистом белье, участь ему была уготована
неэавидная, а если он к тому же имел несчастье родиться негром, то тем
паче. Но негров было слишком много, а большинство из них вообще
предпочитало ходить без исподнего. Эта затея провалилась...
   
   Зато поймали около десятка хромых негров, но одни были слишком
низкорослы, другие - либо с деревянной ногой, либо с протезом вместо
головы. Только один из них не смог доказать свое алиби, так как был слишком
пьян. Его оставили на ночь в камере, а наутро он повесился на водосливном
бачке.
   
   Круг замкнулся.
   
   
   
   9. ЧУДЕСНЫЙ ТИПАЖ
   
   У Алекса в детстве случилась неприятность. Отдыхал он в палатке возле
строящейся дороги, а тут вдруг ни с того, ни с чего ночью каток асфальтовый
с тормозов сорвался и прямо через палатку скатился в кювет. А в кармане у
Алекса совершенно расплющился бутерброд, стал совсем прозрачным, загорать
через такой можно. И случилось это тринадцатого числа в пятницу. С того
времени - как тринадцатое число и пятница, так у Алекса и неприятности.
   
   Когда Габриэль хлопнулся об землю в джунглях, он потерял две заклепки на
джинсах и ноготь на мизинце левой ноги. Это случилось тринадцатого числа.
   Алекс долго сидел на пыльных лианах и что-то сердито подсчитывал.
   Получилось, что тринадцатое число было четвергом.
   
   - Не может быть! - сам себе сказал Габриэль, и тут же у него за спиной
загалдели, закричали, закартавили:
   
   - Может быть!
   
   - Может быть!
   
   - Может, может, может! - на все лады повторяли в зарослях и листве.
   
   - Попугаи! - сообразил Габриэль.
   
   Он вдруг вспомнил, как лежал вот так, одинокий и покинутый, на помойке,
переваривая свежепроглоченный мусор, а рядом валялся резиновый попугай с
оторванной лапкой. Ему стало жаль себя, и он стал избивать кричащих птиц.
   
   - Безмозглые твари, пернатые сволочи! - приговаривал Алекс, круша налево
и направо.
   
   Вокруг уже лежало десятка два поверженных попугаев, и бойня была в самом
разгаре, когда Алекса остановили.
   
   - А вы знаете, что этот вид попугаев занесен в Красную Книгу? -
обратился к нему слегка цивилизованный абориген.
   
   - Заткнись пигмейская твоя рожа! - начал общение Алекс.- Еще раз
разинешь клюв, и твою разновидность болванов тоже занесут в книгу!
   
   - В Красную? - поинтересовался индеец.
   
   - В книгу регистрации покойников! - пояснил Алекс и выполнил свою
угрозу.
   
   Потом началась неделя скитаний и странствий по сельве.
   
   - Дурацкие джунгли,- ворчал Алекс.- Ни указателей тебе, ни полиции -
ничего... Кругом один сплошной зоопарк и клуб кинопутешествий!.. Как если
бы начали показывать джунгли, а камеру заклинило, и всю неделю один и тот
же кадр!
   
   Когда Алекс добрался, наконец, до автострады, выполз на бетонку и стал
поливать слезами нагретые солнцем плиты, возле него остановился шикарный
автомобиль.
   
   - Какая прелесть! Вы полюбуйтесь, какой чудесный типаж! Темный
непросвещенный дикарь преклоняеться перед чудесами цивилизации! -
прощебетал женский голос. Крупным планом, пожалуйста!
   
   - А вот я сейчас тебе дам крупным планом из крупнокалиберного пулемета!
- обиделся темный непросвещенный Алекс, подтягивая к брюху пулемет. Но
когда он поднял глаза, чтобы нашпиговать обидчика свинцом, то вдруг широко
открыл рот, и оружие, выпав из рук, покатилось под машину. На машине стояла
молодая, красивая, незнакомая, одетая.
   
   - Ишь ты, прыткая! - пробормотал Габриэль.- Видать, пресс-папье не
   нюхала! - решил он и полез целоваться.
   
   Красивая и одетая оказалась известным кинорежиссером Анжеликой Труппини.
   Она снимала фильм о Робинзоне Крузо и никак не могла найти никого на
главную роль, а также симпатичный необитаемый островок.
   
   Алекс был неотразимо туп и подкупающе безобразен; Анжелика обладала
всеми качествами чужой жены и, кроме этого, имела внешность, с которой было
не стыдно показаться даже при совершенно дневном свете.
   
   Они резвились вдвоем, как хотели. О спецзадании Габриэль так и не
   вспомнил. На яхте, которая принадлежала Анжелике и которая была так
   напичкана
киноаппаратурой, что не осталось места даже для пива, тоже было нескучно.
   Алекс нисколько не тяготился присутствием на яхте существа иного с ним
пола. Напротив, он настолько ужился с Анжеликой, что перестал шарахаться от
принадлежностей женского туалета, разбросанных там и сям по палубе. Он стал
прилично разбираться в тонкостях кинематографической кухни, настолько
прилично, что мог почти безошибочно назвать по памяти ведущих голливудских
режиссеров, актеров и актрис и указать, кто из них у кого сейчас снимается
с точностью до постели.
   
   Яхта проходила мимо множества островов и островков, но ни один из них не
понравился Анжелике. Наконец, заприметили один подходящий, подошли к нему
на расстояние плевка при попутном ветре и стали дрейфовать вдоль береговой
черты, которая и чертой-то не была, а скорее кляксой с неясными
очертаниями. Съемки отложили на утро, и все разошлись по каютам.
   
   А утром Анжелика пропала. В каюте у нее нашли дурацкую записку: "Не
волнуйся! Меня только что сожрала акула. До скорой встречи!" "Ну-ну,-
подумал Алекс.- Акулы в мелководье не бывает!" Но на этом и упокоился.
   
   
   
   10. ПОДЛЫЙ ОБМАН
   
   Через месяц безуспешных попыток обнаружить злоумышленников Конгу
удалось-таки напасть на след. След был несвежим и сомнительным. Но все же
лучше что-то, чем ничего.
   
   Приходящий муж буфетчицы из кафе-вытрезвителя был знаком с сутенером,
который обслуживал членов шайки. Прямой контакт с девицами, скрашивавших
холостятские ночи бандитов, ничего не дал. Они могли сообщить, какой цвет
волос и пиджака был у клиента, да сколько он заплатил. Ни особых примет, ни
тем более имени они не знали и не желали знать.
   
   Сутенер достиг того возраста, когда пить и курить можно сколько угодно,
не опасаясь ухудшения здоровья - ему стукнуло девяносто шесть. Поэтому он
не слишком дорожил своей шкурой. Но это не значит, что он собирался играть
в благотворительность. Твердая цена - и все сведения переходили к
покупателю.
   Он сообщил также, в виде бесплатного приложения, что главаря банды зовут
Фердинанд Фухе. Конга передернуло. В самое ближайщее время банда собирается
покинуть континент и наведаться на остров, где распологалась их база.
   
   Сутенер назначил следующую встречу Конгу возле склада шифера в 19. 00 на
другой день. Конг на эту встречу не попал и посему почувствовал себя подло
обманутым, так как сколько он ни наводил справки, еврея по фамилии Шифер в
городе никто не знал.
   
   
   
   11. ПРЕСС-ЦЕНТР
   
   Поначалу Фухе очень страдал от голода и - а это было еще страшнее -
из-за отлучения от пива, которое он употреблял с младенчества.
   
   Когда он бродил по безлюдному берегу, ему приходили на ум сиротские
пироги со шрапнелью, мертворожденные блинчики, компот, заправленный
креветками, и прочие яства из полицейской столовой. А на берегу лежали
только неаппетитные голоши и грелись на солнце.
   
   От нечего делать комиссар принялся вытесывать каменные пресс-папье в
надежде, что они пригодятся в будущем.
   
   На острове, без сомнения, кто-то жил. Это было понятно даже Фухе.
Комиссар постоянно натыкался на следы жизнедеятельности неведомых жителей
острова.
   Он находил то побелевшую от времени человеческую кость, то деревянный
окровавленный и затупленный меч. А вот в один из погожих дней Фухе нашел
жестяную банку изпод пива. Восторг его был безграничен, оптимизм ошеломлял
и захватывал. Комиссар пошел по следу и нашел еще две банки, потом еще
четыре, потом бутылку из-под виски, а потом... Алекса, который спал
уткнувшись головой в прилив. Радости комиссара не было предела. Часов через
двадцать Алекс пришел в себя и, увидев Фухе, снова лишился чувств.
   
   Когда друзья обменялись объятиями, они пробеседовали несколько часов,
сообщая новости и другие сплетни, хлопали друг друга по спине, хохотали до
икоты и обмороков, вспоминая своего шефа Конга. Алекс излил душу и
рассказал о пропаже любовницы Анжелики Труппини.
   
   - Говоришь оставила записку? - спросил Фухе и внезапно замолчал: у него
закончился запас слов.
   
   Друзья погуляли по берегу, проветрились, комиссар восстановил свой
умственный потенциал, и они продолжили беседу. Разговор постепенно переполз
на террористов, и Фухе заявил, что с него достаточно приключений, он хочет
жить и не бояться, что из-за угла в него выстрелит мортира и что кто-нибудь
подсыплет ему стрихнина в пиво. Алекс, отдыхая в прибое, наглотался морской
пены и схватил насморк. Теперь он стал раздражительным и нервничал по
любому поводу. Они вышли на опушку пальмовой рощи. Габриэль пошевилил
деревянными ноздрями.
   
   - Какой чудный запах!.. Наверное...
   
   Фухе помолчал, прищурился и посмотрел на линию горизонта, тонким швом
соединяющую хрустальный купол небес с бренным прозаическим шариком, на
котором после бесконечных превращений протоплазмы появился человек -
мыслящее иногда существо, возомнившее себя окончательным и великолепным
продуктом мировоздания.
   
   Тем временем от яхты Анжелики отпочковался боцман и несвежим голосом
крикнул, обращаясь к Фухе:
   
   - Эй, туземец! Ну ты, кривоногое чучело, я тебя спрашиваю: есть на
острове пресная вода?
   
   Комиссар был не из тех, что лезут в карман за словом. Он полез за
пресс-папье.
   
   После того, как изуродованный труп боцмана выбросило волной на берег,
команда яхты признала Фухе за белого, а к их обычным формулам вежливости
примешались нотки почтения к личности каменного пресс-папье.
   
   - Кстати, пойдем, я покажу тебе мой пресс-центр,- сказал Фухе Алексу.
   
   - У вас тут есть целый пресс-центр? - удивился Алекс. Когда вы успели?
   
   - Я очень старался...- ответил Фухе и повел друга к сараю из пальмовых
листьев, где он хранил свои пресспапье каменного века.
   
   
   
   12. ПОВЕРХНОСТНОЕ НАТЯЖЕНИЕ
   
   Бандиты нагрянули внезапно. Фухе крепко спал на пальме, запутавшись в
кокосах. Алекс мыкался по берегу, высматривая натуру, и ухмылялся,
вспоминая незадачливого Конга. Шеф уже не казался ему таким страшным здесь,
среди девственной, не развращенной цивилизацией природы, а его
смертоностная гантеля представлялась теперь смехотворной погремушкой.
   
   -Что новенького? - проскрипел Фухе каким-то необычным жестяным тенорком.
   
   - Вскрытие покажет,- сострил Алекс, и тут его наметанный глаз заметил
несоответствие. Фухе был как Фухе - ну, голос простудил, ну, чисто вымытый,
но вот карман его не отдувался как обычно, выдавая присутствие одного из
элементов оборудования пресс-центра. Алекс насторожился.
   
   Фухе тем временем уже наливал что-то из фляжки и подавал Габриэлю. Алекс
решил держать ухо востро.
   
   - Что это? - спросил он.
   
   - Виски.
   
   - А почему без пены? - Алекс вознамерился напустить туману и таким
образом проверить подлинность комиссара.
   
   - Пена? Но ведь в виски не бывает пены! Пена образуется за счет
поверхностно активных веществ.
   
   Флюктуации, вызывающие образование...
   
   Чтобы сносно произнести хотя бы одно из этих ученых слов, Фухе
потребовался бы месяц ежедневных упражнений, а так сразу и столько
подряд... Еще вчера комиссар сбивался и путался, пытаясь произнести вслед
за Алексом по складам слово "пресмыкающиеся". Нет, это не Фухе!
   
   - Да,- сказал Алекс.- Да, улавливаю ход ваших мыслей, но я вынужден
покинуть минут на пятнадцать это дивное местечко...
   
   За это время Алекс собирался собрать бригаду киношников и с их помощью
нейтрализовать бандита. С этими словами он исчез. Фухе-бис пожал плечами и
удалился в противоположном направлении.
   
   В это время Фухе, поборов сонливость, скатился с пальмы, загребая давно
не стриженными ногтями. Комиссар был еще неопохмеленный и потому злой. К
тому же проклятые попугаи вытащили у него пресс-папье из кармана, и Фухе
чертыхаясь поплелся на поиски Алекса.
   
   Тем временем Конг добрался наконец до острова на попутной шлюпке и, не
успев ступить на берег, столкнулся с Фухе-бис.
   
   - Голубь ты мой ненаглядный! - начал Конг разнос.- Зачем тебе
понадобилось бежать из Парагвая? Ты же знаешь: у меня длинные руки...
   
   - У тебя длинный язык,- заметил бандит холодно.
   
   Конг оторопело уставился на подчиненного. Такой наглости он от него не
ожидал. Тут-то и появились сообщники Фухе-бис. Конг в минуту был скручен и
обезврежен. Его унесли и утопили в лагуне, как чугунную болванку.
   
   Алекс, конечно, нарвался на Фухе и, пренебрегая остервенелыми
изъявлениями удивления, неудовольствия и возмущения, затолкал того в
кожаный мешок из-под соломы. Потом для усмирения обработал его штативами и
поручил киношникам бросить мешок в трюм. Все это было заснято в цвете.
   
   Когда Алекс приказал поднять якорь и обойти остров, команда, не опасаясь
грозного пресс-папье, взбунтовалась, утверждая, что это он утопил Анжелику,
чтобы завладеть ее фильмом. На голову ему набросили мешок со стеклотарой и
кинули за борт.
   
   Яхта взяла курс на восток.
   
   
   
   13. ФАЛЬШИВЫЙ КОШМАР
   
   Комиссар Фухе прибыл в свою великую, хотя и нейтральную державу, в свой
родной город, в свою любимую постель и повалился на нее ничком, не смывая с
себя островную и солониновую грязь.
   
   Погружаясь в сон, Фухе вспоминал различные эпизоды своего кошмарного
путешествия. Теперь вся эта чудовищная реальность представлялась ему не
более чем кошмарным сном. Еще немного дремы, и Фухе стал сомневаться в
существовании Конга и всей поголовной полиции. Он проспал, беспокойно
ворочаясь, часа три. За это время ему приснились лианы Парагвая, двуручное
пресс-папье, Алекс на парашюте со связкой бананов, Анжелика Труппини,
которую он никогда не видел и которая говорила голосом Конга:
   
   - Вставай, попугайчик ты мой бестолковый!
   
   Фухе в ужасе открыл глаза.
   
   В комнате было полно народу. Здесь были Дюмон, де Бил, Конг, Мадлен, с
полдюжины неизвестных комиссару толстопузых болтунов при галстуках.
   "Журналисты",- догадался Фухе. Среди них почему-то болтался Алекс.
   
   Конг в ярости шевелил губами, грозил ему кулаком и прицеливался из
гранатомета.
   
   "Значит, это был все-таки не кошмар, а ужасная подделка под кошмар, это
была реальность..."
   - Выезжайте немедленно! - донеслись до него слова Конга.- Ваша задача -
найти этот бульдозер с драгоценностями...
   
   - Нет! - закричал комиссар.- Не бывать этому! - Он вскочил на ноги,
растолкал посетителей и прыгнул на подоконник. И тут Конг нажал на спуск...
   
   Фухе в ужасе заверещал, проснулся и упал с кровати, сломав руку.
   
   Светало.
   
   
   
   Март 1986 * * *
   
   
   
   Борис Успенский
   
   НЕЧИСТОЕ ДЕЛО
   
   (Из записок доктора философии Джузеппе Скелеторе)
   
   1
   
   Свое восьмидесятилетие экс-комиссар поголовной полиции Великой, хотя и
Нейтральной державы Фердинанд Фухе встретил на своем рабочем месте - в
швейцарской главного управления. Эта работа давала неплохой довесок к
скудной пенсии, позволяла ощущать радость человеческого общения, быть в
гуще событий, а не уныло смотреть на стены своего скромного холостяцкого
жилища.
   
   В один из таких прекрасных вечеров зашел Фухе по своему обыкновению в
бар "Крот" выпить кружечку отменного готтского пива - и не только за этим.
   Сегодня утром он обнаружил в своем почтовом ящике конверт с солидной
восковой печатью, внутри которого лежало отпечатанное на дорогой тисненой
бумаге письмо следующего содержания:
   
   
   "Президент частной сыскной фирмы "Аргус" просит Фердинанда Фухе
пожаловать в 20.00 по среднееврейскому времени в бар "Крот" для деловой
встречи.
   
    Ваш друг и ученик Олаф Левеншельд."
   
   
   
   Прекрасное пиво дало новый прилив сил, и Фухе закурил "Синюю птицу".
Боже, какие в былые времена закатывали они здесь кутежи и попойки вместе с
Конгом и Алексом, сколько спиртного вливалось тут в их глотки! Но, увы, все
течет, все меняется... Аксель Конг сильно постарел, но все еще был крепким
ветераном контрразведки и служил вышибалой в публичном доме "Пеликан". О
Габриэле Алексе Фухе уже лет восемь не имел никаких сведений, но ходили
слухи, что он удалился в монастырь близ Ромы и теперь замаливает грехи
своей молодости.
   
   Выпив вторую кружку пива, Фухе углубился в вечерний выпуск местной
газеты.
   
   - Привет, шеф! Я рад видеть вас в добром здравии! - воскликнул кто-то
над самым ухом экс-комиссара.
   
   Фухе поднял глаза и увидел перед собой поджарого мужчину лет сорока, со
стальными бицепсами. В нем с трудом можно было узнать некогда доверчивого
юного шведа Левеншельда. По щеке старика прокатилась слеза, и он обнял
Олафа.
   
   - Здравствуй, сынок, спасибо, что вспомнил о моем существовании.
   
   - Что вы, господин комиссар...
   
   - Я уже десять лет, как не комиссар...
   
   - Неважно! Для меня вы всегда останетесь великим комиссаром Фухе,
гордостью поголовной полиции!
   
   - Ну-ну, будет льстить. Лучше скажи, что это за послание?
   
   - Письмо как письмо. Моя секретарша вчера вечером отпечатала и отослала.
   
   - Зачем тебе понадобился такой старик, как я?
   
   - Я, как владелец фирмы, предлагаю вам должность главного криминалиста
"Аргуса" с окладом в двести тысяч долларов в год.
   
   - Заманчиво, малыш, но тогда мне придется оставить должность швейцара в
управлении поголовной полиции.
   
   - Разумеется. Если двухсот мало, могу дать триста тысяч в год плюс
премиальные.
   
   - Ты меня неправильно понял, малыш. Зачем мне деньги? Есть нечто более
ценное - радость общения - ее не купишь ни за какие миллионы. В полиции
меня все знают, уважают старика...
   
   - Но как же так: вы, знаменитость - и работаете швейцаром?!
   
   - Был когда-то знаменитостью. Теперь я уже не тот Фухе, который учил
тебя уму-разуму...
   
   - Ваше пресс-папье вместе с гантелей господина Конга вошло во все
учебники криминалистики!
   
   - Не уговаривай меня, Олаф, ведь я буду только обузой в твоей фирме.
   
   - И все же, если вы передумаете - позвоните мне,- и Левеншельд протянул
Фухе свою визитную карточку.
   
   Они еще поговорили о всякой всячине, и около полуночи Левеншельд отвез
своего духовного отца домой, в заставленную пивными бутылками квартиру.
   
   
   
   2
   
   Утром следующего дня здание управления поголовной полиции гудело, как
растревоженное осиное гнездо. Очередной новый начальник начал
переустройство работы полиции в связи с выдвинутой правительством
концепцией ускорения обновления политической жизни общества. Канули в Лету
старые добрые времена де Била, Конга, Фухе, когда начальник мог запросто
выпить с подчиненными (за их счет, разумеется) ведерко коньяка и, поигрывая
гантелей или гранатометом, вести душеспасительные беседы о смысле жизни.
   Теперь все ударились в повальную компьютеризацию и демократизацию, а
воспитание подчиненных проводилось при помощи ручного аннигилятора, который
просто распылял провинившегося на атомы.
   
   Фухе стоял возле парадного входа и дымил очередной сигаретой.
   
   Не те времена настали... Вот раньше, бывало, заходишь в кабинет
начальника, а там все в крови, потолок забрызган остатками мозгов; и сразу
чувствуется, что такой начальник заслуживает уважения и сыновней любви. Эти
картины вставали в воображении Фухе настолько живо, что старый ветеран
невольно протер глаза - и тут же вытянулся во фрунт перед входившим в
управление новым шефом полиции господином Пулоном.
   
   - Э-э... братец, как тебя там?
   
   - Фухе, осмелюсь доложить!
   
   - Да-да, Фухе. Зайдите ко мне сегодня - нам надо побеседовать. И
оденьтесь поприличнее, во все чистое.
   
   - Слушаюсь, господин Пулон!
   
   Начальник проследовал к себе.
   
   "Вот гад! Точно меня сегодня аллига... нет, анальги... галлери...
Короче, испарюсь я сегодня в своем бывшем кабинете!" - подумал
экс-комиссар.
   
   Фухе зашел в свою каморку, переоделся в чистый костюм, слегка
продегустированный молью, и в перерыв отправился в бар "Крот" справлять
собственные поминки. На его груди красовались орден Бессчетного Легиона и
значок кандидата поголовных наук.
   
   В баре, несмотря на разгар рабочего дня, было людно. Над стойкой висел
топор, купаясь в клубах табачного дыма.
   
   Фухе заказал пива и присел за столик.
   
   - Привет, шнурок! - услышал он за спиной до боли знакомый голос.
   
   Фухе обернулся и сразу попал в объятия огромных лап Акселя Конга.
   
   - Отпусти! - взвыл Фухе.- Я старый больной человек...
   
   - Ладно, живи и размножайся, если еще можешь. Что это ты разоделся, как
на парад?
   
   - Пулон вызывает.
   
   - Кто?
   
   - Новый начальник поголовной полиции.
   
   - А, помню! Знавал я этого выскочку, когда он еще младшим инспектором
   был. Ну и что?
   
   - Вот я и решил в последний раз перед смертью пивка попить. Он хочет
меня... аннулировать.
   
   - Чего-чего?
   
   - Ну это, как его... програнулировать...
   
   - Тьфу ты! Как был неучем, так и остался. Может, аннигилировать?
   
   - Вот-вот, это самое.
   
   - Плохи твои дела. Ну, царство тебе небесное! - вздохнул Конг и выпил
рюмку виски.
   
   Бывшие друзья прослезились и вскоре расстались у выхода из бара.
   
   Фухе вернулся в здание управления поголовной полиции, потоптался перед
кабинетом начальника и, собравшись с духом, решительно открыл дверь.
   
   В знакомом кабинете сидел Пулон, ласково поглаживая аннигилятор.
   
   - Садитесь, господин Фухе.
   
   - Спасибо, я и пешком постою.
   
   - Боитесь? - шеф кивнул на свое адское устройство.
   
   - Боюсь,- честно признался Фухе.
   
   - И правильно. Времена вашего пресс-папье давно миновали. Раз боитесь,
значит, уважаете,- оскалился Пулон.- А пригласил я вас, чтобы сообщить о
знаменательном событии. Королевство Соединенного Альбиона вручает вам орден
Завязки с крестом. Этой чести вы удостоились за борьбу с международным
терроризмом и в связи со своим первым восьмидесятилетием. А наше
правительство жалует вам персональную пенсию в тридцать сребреников и
желает вам с пользой провести время где-нибудь на островах Спиртового
архипелага.
   
   С этими словами начальник торжественно прикрепил орден к лацкану
надкушенного молью пиджака Фухе.
   
   - У нас в поголовной полиции весь вспомогательный персонал заменяют
роботами,- пояснил Пулон пожелание правительства.- Вы огорчены, господин
Фухе? Или чем-то недовольны?
   
   - Что вы, я всем доволен! - поспешил заверить его ветеран, краем глаза
заметив, как указательный палец начальника лег на спуск аннигилятора.
   
   
   
   Придя домой заполночь, бывший комиссар и бывший швейцар добрался до
холодильника, извлек оттуда бутылку пива, откупорил ее и набрал на
видеофоне номер Олафа Левеншельда.
   
   
   
   3
   
   Я не могу утверждать, что все было в точности так, как изложено выше,
ибо все это было записано со слов самого Фердинанда Фухе, через некоторое
время после нашего с ним знакомства в кабинете господина Левеншельда, в
фирме которого я работал консультантом. Вот уже месяц, как мы с Фредом
подружились; за это время мы вместе расследовали несколько небольших
делишек.
   
   Но вскоре мы получили одно дело, которое оказалось весьма интересным, и
в котором проявился недюжинный талант Фердинанда Фухе, вспыхнувший
сверхновой звездой на небосклоне индивидуальной трудовой деятельности.
   
   
   
   4
   
   Стояло прекрасное утро. Фред сидел за своим столом и листал последний
номер "Футбольного оборзения", целиком посвященный команде "Троглодиты",
выигравшей последнее первенство на кубок страны. Я расположился в мягком
кресле напротив и читал трактат по черной магии.
   
   Дверь бесшумно отворилась, и в кабинет вошел Левеншельд в сопровождении
дамы, не блещущей грациозностью.
   
   - Познакомьтесь, господа, это мадам Ватман,- представил гостью Олаф.- А
перед вами, мадам, кавалер орденов Завязки и Бессчетного Легиона, кандидат
поголовных наук Фердинанд Фухе и магистр всех магий доктор философии
Джузеппе Скелеторе. Госпожа Ватман, изложите пожалуйста этим господам, что
вас к нам привело.
   
   Мадам замялась и некоторое время, не зная, с чего начать, пыталась
поломать свои унизанные дорогими перстнями пальцы. Видя, что ее усилия
вот-вот увенчаются успехом, я поспешил заговорить первым.
   
   - Мадам,- начал я,- вам нужно выследить неверного мужа и его любовницу?
Или пропали фамильные драгоценности?
   
   - О нет, господин Скелеторе! У меня была дочь по имени Эльза. У нее уже
состоялась помолвка с весьма приличным и состоятельным молодым человеком из
уважаемой семьи - Альбертом Рейсфедером. К тому же они любили друг друга...
   Но сегодня бедного Альберта нашли мертвым у себя в спальне. А на полу
лежало вот это.
   
   Мадам положила на стол золотую серьгу с бриллиантом; на оправе было
выгравировано: "Э. В.".
   
   Фухе взял украшение и внимательно его осмотрел.
   
   - Без сомнения, "Э. В." - это Эльза Ватман. Итак, ваша дочь, мадам,
убила своего жениха, и вы хотите, чтобы мы изыскали возможность оправдать
девчонку?
   
   - Да нет же, господин Фухе! Я в полном отчаянии, и знаете - я боюсь! Моя
дочь умерла год назад, и ее похоронили с этими серьгами. Год назад,
понимаете? Я сама надевала на нее эти серьги... И вот теперь одну из них
находят в спальне убитого Альберта!
   
   
   
   После ухода госпожи Ватман мы втроем, открыв бутылку коньяка, уселись
обсудить это дело. Полиция, оказывается, умыла руки, и смерть молодого
миллионера Альберта Рейсфедера списали на несчастный случай. Это мы прочли
в газете, которую принес Левеншельд.
   
   - Занятное дельце,- произнес Фухе.- Эльза Ватман через год после своей
смерти убивает жениха...
   
   - А кто такие эти Ватманы?
   
   - Миллионеры. Большие связи в деловом мире; у них есть совместные дела с
Кульманами и Дизайнерами.
   
   После смерти Эльзы в семье остался единственный наследник, Генри Ватман,
двадцати лет от роду,- сообщил Олаф.
   
   - Веселенькое дельце! - воскликнул Фухе.- А где находится тело Альберта
Рейсфедера?
   
   - В морге, конечно - не на мясокомбинате же!
   
   - Тогда мы с Джо (так Фред называл меня) туда съездим. Олаф, позвони-ка
в морг, чтобы не было никаких проволочек.
   
   - Хорошо, господин Фухе. Машина ждет вас внизу.
   
   Скоростной автомобиль "Омега-Джульетта" мигом доставил нас к моргу, и
служитель подвел Фреда и меня к телу молодого красивого блондина. Первое,
что бросилось нам в глаза - это явственный след укуса на шее покойного.
   Слуги Фемиды явно предпочли его не заметить и списали все на несчастный
случай.
   
   
   
   5
   
   Утром следующего дня Фухе сидел за своим столом, и дым от сигареты
клубился над его головой, как над вершиной Везувия перед извержением.
   
   - Мое почтение, Фред!
   
   - Утреннюю прессу читали? - откликнулся он вместо приветствия.
   
   - Еще нет.
   
   - И я - нет.
   
   Фухе достал бутылку пива, придвинул к себе газеты и углубился в чтение.
Я же продолжил изучение трактата по черной магии, авторство которого
приписывается самому Мерлину.
   
   - Джо, прочтите-ка лучше уголовную хронику,- предложил вдруг Фухе,
протягивая мне газету.
   
   В глаза сразу бросался крупный заголовок: "Зверское убийство на Эдемских
Полях"; в заметке сообщалось, что сегодня в пять часов утра в собственном
доме найден труп мультимиллионерши Нинель Ватман. Труп растерзан на мелкие
кусочки, но поражает полное отсутствие крови, за исключением двух не очень
больших пятен на ковре. Следствием занялся комиссар Лардок под личным
контролем шефа полиции господина Пулона, депутата парламента от партии
Голубых. Похороны состоятся завтра на кладбище Шер-Лапез.
   
   - Ваше мнение по этому поводу? - поинтересовался Фухе, закуривая
очередную "Синюю птицу".
   
   - Чертовщина какая-то! - пробормотал я.
   
   В комнату вошел глава нашей фирмы Олаф Левеншельд.
   
   - Могу порадовать вас,- с порога сообщил он.- Вы, я вижу, уже
ознакомились с прессой. Так вот: убийством заинтересовался лично Президент.
Нас ждет солидный куш, если обскачем полицию.
   
   
   
   После ухода шефа мы поспешили отправиться в бар "Крот" - попить пива и
узнать последние сплетни.
   
   В "Кроте" только и было разговоров, что о сегодняшнем убийстве.
Перезрелая девица на сцене пела воскрешенный шлягер "Джек-Потрошитель".
Гадалка при входе предрекала скорый конец света, а по телевизору крутили
клип из жизни вампиров. Мы облюбовали дальний столик и, держа наготове
бластеры, наслаждались очередной порцией пива, когда у входа с визгом
затормозила полицейская машина, и из нее вывалился Лардок в сопровождении
двух гориллоподобных полисменов.
   
   - Фараоны! - хором заорали несколько осунувшихся типов с безумными
глазами наркоманов и бросились к черному ходу. За ними неслись полицейские,
сметая все на своем пути. Раздалось несколько выстрелов, затем на улице
завязалсь потасовка. В этой суматохе из кармана Лардока вывалился сложенный
вчетверо листок бумаги. Я тут же поспешил его подобрать, развернул и
передал Фухе.
   
   На листке были имена и телефоны нескольких хорошо известных нам
проституток, расписание тренировок в теннисном клубе и список очень
известных в деловом мире людей с пометкой: "Круг знакомых семьи Ватман". Из
этого списка нас с Фредом в первую очередь заинтересовал некий Эрнан
Санчес, крупный торговец недвижимостью, президент теннисного клуба и один
из бывших претендентов на руку и сердце покойной Эльзы Ватман.
   
   Распорядившись установить наблюдение за особняком Санчеса, мы разошлись
по домам, чтобы встретиться в офисе поближе к вечеру.
   
   
   
   6
   
   А вечером в офис пожаловал наш шеф Левеншельд в сопровождении наследника
семьи Ватман.
   
   - Господин Ватман! - обратился к нему Левеншельд.- Прежде всего фирма
"Аргус" приносит вам соболезнования по поводу кончины вашей матери...
   
   - Благодарю, господин Левеншельд. Но в первую очередь я должен изложить
вам дело, с которым без помощи вашей фирмы мне явно не справиться. Сегодня
я получил вот такое послание:
   
   
   "Господин Ватман!
   
   Если Вам дорога жизнь, и Вы не хотите очень скоро встретиться со своей
почтенной матушкой и дорогой сестрицей, то как можно скорее постригитесь в
монахи, а весь свой капитал пожертвуйте Святой Церкви.
   
   Да хранит Вас Господь!
   
    Доброжелатель."
   
   
   
   - Что, господин Фухе, вы посоветуете мне делать?
   
   - Последовать совету доброжелателя.
   
   - А по-другому никак нельзя?
   
   - Можно. Но тогда наша фирма не сможет поручиться за вашу жизнь.
   
   - Пусть так. Но вы поможете мне? Если я останусь жив, то уж в долгу не
останусь!
   
   - Хорошо, господин Ватман,- кивнул Фухе.- Итак, знаком ли вам человек по
имени Эрнан Санчес?
   
   - Конечно! Его семья унаследовала состояние погибшего недавно Альберта
Рейсфедера, а сам он является теперь моим опекуном, пока мне не исполнится
двадцать один год...
   
   - То есть,- резюмировал Фухе,- он не заинтересован, чтобы вы дожили до
совершеннолетия.
   
   - Как?! Вы думаете...
   
   - Я никогда не думаю! - отрезал Фухе.
   
   - Но я не хочу в монастырь! Нельзя ли взять меня под охрану?
   
   Фухе посмотрел на него с жалостью.
   
   - В таком случае,- заявил он,- без моего разрешения или без разрешения
господина Скелеторе вы не будете ничего предпринимать. А мы тут разберемся,
как вам помочь.
   
   
   
   7
   
   В три часа ночи меня разбудил звонок. Я ткнул пальцем в кнопку приема, и
на экране видеофона появился Фухе с неизменной бутылкой пива в руке.
   
   - Джо, собирай свои кости и неси их на Эдемские Поля, к дому Санчеса. И
побыстрее!
   
   - Что с собой брать?
   
   - Бластер и пол-литра.
   
   
   
   Вскоре я уже был в условленном месте и с трудом отыскал Фухе и двух
парней, наблюдавших из укрытия за парадным входом в роскошный особняк. Было
довольно холодно, у коллег зуб на зуб не попадал, и прихваченная мною
бутылка коньяка пришлась весьма кстати.
   
   Когда уже начало немного светать, из дома вышли двое в черных плащах с
капюшонами. Они несли нечто, напоминавшее человеческое тело, завернутое в
простыню.
   
   Поклажу они сгрузили в багажник стоявшего возле дома "Мерседеса",
который тут же заурчал и вырулил на шоссе.
   
   - В машину - и за ними! - коротко приказал Фухе.
   
   Видавший виды автомобиль Фреда жалобно взвизгнул, и мы устремились в
погоню за "Мерседесом", на заднем стекле которого виднелась надпись: "Хрен
догонишь!" Похоже, надпись соответствовала действительности: у нас на
спидометре было уже около 200 миль в час, но приблизиться к "Мерседесу" все
никак не удавалось. Наконец, преследуемые свернули к старой кладбищенской
церкви и остановились. Загнав нашу машину в кусты и оставив одного человека
для связи с Левеншельдом, мы вошли в ворота кладбища ШерЛапез. Неподалеку
от церкви, среди заросших травой могил, мы приметили черные плащи
интересующих нас субъектов. На безопасном расстоянии мы последовали за
ними.
   
   Неизвестные спустились в один из склепов, пробыли там около получаса и
вернулись обратно. Наш помощник последовал за личностями в черных плащах, а
мы с Фредом направились к склепу.
   
   Как мы и ожидали, в склепе были похоронены мадам и мадмуазель Ватман. В
центре на возвышении стояли два каменных саркофага, причем у саркофага
мадмуазель Эльзы каменная крышка была пригнана неплотно. Мы с Фредом
сдвинули ее и добрались до крышки гроба, также не приколоченной. В гробу
лежало тело, завернутое в белую материю. Фухе приподнял ткань, и мы увидели
голову девушки. В левом ухе виднелась знакомая серьга с вензелем "Э. В.".
   
   Серьга была только одна.
   
   Но самым интересным было то, что мы не обнаружили никаких следов тления
- и это после двенадцати месяцев в гробу!
   
   По пути к машине мы наткнулись на труп нашего человека с простреленной
головой. След двоих в черных плащах был утерян.
   
   - Что вы думаете о сегодняшней ночи, Джо? - поинтересовался Фухе по
дороге обратно в город.- Что вам известно о вампирах, упырях, вурдалаках и
подобной нечисти?
   
   - Так вы думаете, что мадмуазель Эльза - вампир?!
   
   - Похоже на то.
   
   - Но тогда, как вы думаете, кто этот "доброжелатель", пославший Генри
письмо?
   
   - Самому интересно. Но Олаф, наверное, уже кое-что раскопал, и сегодня
дело прояснится.
   
   - Кстати, комиссар...
   
   - Я не комиссар. Если хотите, можете называть меня доктором - я все же
кандидат поголовных наук.
   
   - Хорошо, док, я вот никак не могу понять, как у мадам Ватман оказалась
та серьга, найденная в доме Рейсфедеров?
   
   - Ну, это просто! Серьгу опознали, и Лардок вернул ее матери владелицы.
   
   Через полчаса я был снова у себя дома.
   
   
   
   8
   
   Я вошел в кабинет и застал Фухе за чтением бумаг.
   
   - Что нового, док? - поинтересовался я.
   
   - Вы любите нечисть?
   
   - Какая нечисть в конце двадцатого века, да еще с утра?!
   
   - Какая? Ну, черти там, ведьмы всякие... с рогами и копытами... и так
далее...
   
   - Ради Бога, Фред, причем тут нечисть?
   
   - Дело в том, что у нас в городе существует клуб почитателей нечистой
   силы. А покойная Эльза была его секретарем. Вот так-то! Что касается
   президента
клуба, то кто он - неизвестно. Вот вам приглашение на заседание этой секты.
   
   - Мистика!..
   
   - Сегодня в полночь приходите на заседание. Клуб собирается в помещении
публичного дома "Пеликан", где работает мой старый приятель Аксель Конг.
   
   
   
   9
   
   Поздно вечером я облачился в смокинг, надел цилиндр и около двенадцати
был в холле "Пеликана", где, засучив рукава, прогуливался Аксель Конг. Я
подошел к нему и осведомился:
   
   - Любезный, не скажете ли, как пройти в указанное здесь место? - и
протянул ему пригласительный билет.
   
   - Вы с Альбиона? - прищурился Конг.
   
   - Пожалуй, да,- почти сразу нашелся я.
   
   Конг кликнул служителя, и в его сопровождении я оказался на минус пятом
этаже в обитом кожей зале, где толпился народ и светились плафоны,
выполненные в виде человеческих черепов. Какой-то джентльмен рассказывал об
устойстве ступы, ссылаясь на малоизвестный трактат Леонардо да Винчи. Ко
мне подошла женщина дьявольской красоты и представилась секретарем клуба.
   
   - Цель вашего визита, господин?..
   
   - Джо Череп.
   
   - Вы имеете отношение к Антонио Черепу?
   
   - Это мой предок.
   
   Женщина благосклонно улыбнулась.
   
   - Я хотел бы стать членом клуба.
   
   - Потомок самого брата Антонио вполне может рассчитывать на членский
билет, но для его получения вам придется доказать свое происхождение и
продемонстрировать свои умения.
   
   Она снова мило улыбнулась и тут же представила меня обществу.
   
   
   
   Около часа ночи зарокотали барабаны, верхний свет померк, и все
присутствующие поспешили опуститься на колени. В зал вошел грузный мужчина
во всем черном, в маске и с огромной окованной железом палицей в руке. Он
сочным басом произнес речь о скором взошествии Сатаны на божественный
престол - что сулило всем нам неминуемую дьявольскую благодать.
   
   - Джо Череп!
   
   Я поднялся.
   
   - Продемонстрируйте нам свою силу - и я вручу вам членский билет нашего
клуба.
   
   В моей памяти немедленно возникли строки из трактата Мерлина, и я их
прочел. Эффект был совершенно неожиданным. Скелет, стоявший в углу,
задвигался, подошел к секретарю клуба, светясь изнутри мертвенным
зеленоватым светом, и поцеловал ей руку.
   
   Дама немедленно лишилась чувств. Скелет поднял ее, отнес в кресло, затем
отвесил галантный поклон и вернулся на свое место, где снова застыл,
перестав светиться.
   
   Боже, что тут началось! Через минуту мои пыльные штиблеты приобрели
зеркальный блеск - так их отполировали языки любителей нечисти. Думаю, что
дух Антонио мог быть доволен мной, хотя на самом деле я был тут абсолютно
ни при чем. Наконец снова включили верхний свет. Президент лично вручил мне
членский билет и подал сделанный из человеческого черепа кубок, наполненный
густой красной жидкостью. Я отхлебнул немного и оторопел: кубок был полон
свежей крови! Публика визжала от восторга; меня тут же избрали в правление
клуба.
   
   Когда мы уже вовсю обмывали мое избрание, поднялся президент и с
завываниями сообщил, что видел вещий сон, в котором сам Сатана потребовал
принести ему в жертву Генри Ватмана.
   
   Церемонию назначили на ближайшее новолуние.
   
   Под утро все разошлись, предварительно отправив секретаря клуба в
лечебницу.
   
   
   
   10
   
   После ленча я встретился с Фухе в баре "Крот".
   
   - Мое почтение, док!
   
   - А-а, наш чернокнижник пожаловал! Как вам понравился скелет?
   
   - А вы откуда знаете?!
   
   - Ха! В нашей фирме работают отличные радиоэлектронщики! Скелет - это их
работа. Робот. Ну ладно, что вы можете сказать о президенте клуба?
   
   - Ну и тип! Вы знаете, кто он?
   
   - Пока я вынужден умолчать об этом,- ушел от ответа Фухе.
   
   В этот момент в бар ввалился Лардок с ехидной улыбкой на устах. Взяв
себе пива, он нахально плюхнулся за наш столик.
   
   - Приветствую знаменитого Фухе!
   
   - Здоров, дружок, здоров!
   
   - Скажу тебе по секрету, папаша - лучше оставь в покое это нечистое
дело! - без обиняков заявил Лардок.- Альберт Рейсфедер погиб от укуса змеи,
а Нинель Ватман неосторожно обращалась с ручной гранатой. Понятно? - и
Лардок, допив пиво, покинул бар, пнув дверь ногой.
   
   - Мрачный субъект,- заметил я.
   
   - Это вы его еще не знаете! - ухмыльнулся Фухе.
   
   - Да, чуть не забыл, док! В ближайшее новолуние Генри Ватмана должны
принести в жертву Сатане! Так решило собрание клуба с легкой руки его
президента.
   
   - Что ж, я предупреждал Генри! Но попытаемся спасти мальчишку. Кстати,
знаете, что показала экспертиза?
   
   Машинка, на которой было отпечатано письмо "доброжелателя", принадлежит
Эрнану Санчесу!
   
   - Выходит, Санчес предупредил собственную жертву?!
   
   - Не так все просто. Письмо на его машинке мог отпечатать и кто-нибудь
другой...
   
   
   
   11
   
   Ночью Генри Ватман проснулся от какого-то неясного предчувствия. Он
встал с кровати, раскурил сигару и стал бродить по комнате, не в силах
снова заснуть. Случайно выглянув в окно, Генри обомлел: по саду шла его
покойная сестра Эльза, вся в белом; ее фигура светилась призрачным
голубоватым светом. Волосы девушки были распущены, и шла она, словно бы не
касаясь земли. Кроме всего прочего, Эльза еще и не отбрасывала тени.
   
   Генри оцепенел, спина его мгновенно покрылась холодным потом.
   
   Тут Эльза обернулась, и в призрачном свете отчетливо блеснули ее
аккуратные серповидные клыки.
   
   Перед глазами у Генри все поплыло, и он рухнул на ковер.
   
   
   
   Утром мы узнали, что наш клиент болен.
   
   Больного мы застали в постели.
   
   - Что произошло, юноша?
   
   - Сегодня ночью я видел сестру с вампирскими клыками. Она светилась
изнутри дьяволским светом и не отбрасывала тени.
   
   - Это интересно,- согласился Фухе.- Выздоравливайте. И мой совет вам,
молодой человек: не спешите сводить счеты с жизнью.
   
   Мы вышли из дома нашего подопечного, и Фухе обратился ко мне:
   
   - Сегодня, Джо, когда пойдете в "Пеликан", прихватите с собой диктофон.
Мне надо прослушать речь президента клуба.
   
   И я отправился готовиться к ночному бдению, предварительно подкинув Фухе
к дому Эрнана Санчеса.
   
   
   
   12
   
   Постукивая берцовой костью по черепу, президент важно поднялся и
произнес традиционный спич, открывающий заседание. Я сидел в компании
членов правления и с интересом наблюдал за окружающими. Шел диспут на тему
"Кто является Истинным Богом". Послушав немного эту галиматью, я отправился
вместе с членами правления в отдельный кабинет, где для остроты ощущений
было темно и пахло подвальной сыростью.
   
   - Господа, маленький сюрприз! - объявил президент. Он что-то прошептал,
и перед нами появилась девушкавампир во всем белом.
   
   Что тут началось! Почтенные джентльмены поспешили забиться кто куда.
   
   - Что шнурки, дрожите?! - гремел голос президента, бившего гантелей по
столу.- Ладно, не бойтесь!
   
   Вылезайте из-под стола и знакомьтесь.
   
   - Это же Эльза Ватман, экс-секретарь нашего клуба! - воскликнул кто-то.
   
   - Дурак! Эльза умерла, и ее не воскресить. А эту очаровательную
вампирессу сделали наши коллеги из Страны Восходящего Солнца по моей
просьбе. Отличный биомеханический робот-вампир!
   
   Признаюсь, ощущение было жуткое.
   
   
   
   13
   
   На следующий день Фухе с интересом прослушал пленку с записью голоса
президента и рассказал о результатах своих изысканий в доме Санчеса.
   Оказалось, что "доброжелателем" является невеста Генри Ватмана.
   
   - Она около года промышляла стриптизом в кабаре, потом встретила Генри,
выдала себя за обедневшую аристократку, и вскоре они обручились. Санчес
узнал о ее прошлом и шантажом вынудил стать своей любовницей. Случайно ей
стало известно о том, что ожидает Генри, и она поспешила напечатать на
машинке Санчеса известное нам письмо. Итак, дело близится к финалу. Завтра
   - ночь новолуния. Закажите-ка мне серебряное пресс-папье.
   
   - Док, но почему серебряное?
   
   - Мы ведь будем охотиться на вампира.
   
   - Но ведь этот вампир - на самом деле робот!
   
   - И тем не менее.
   
   - Ну хорошо. Но что делать с этим клубом любителей нечисти? Вот копии
документов, которые доказывают, что Санчес имеет непосредственное отношение
к этим сатанистам.- Я передал Фухе микрофильмы, которые мне тайком удалось
отснять.
   
   Фред вставил пленку в аппарат и начал просматривать, но вдруг зло плюнул
в пепельницу.
   
   - Тьфу, черт! Опять политика! Они явно готовят переворот, причем Санчеса
прочат в Президенты Республики, а президента клуба - на место начальника
контрразведки. Кстати, на когда назначено убийство Генри Ватмана?
   
   - Завтра в полночь.
   
   - Ну и славненько! Вот повеселимся! А документы через Левеншельда
передадим в парламент.
   
   
   
   14
   
   Наступила ночь новолуния. Еще с вечера мы с Фухе засели в спальне
   Ватмана. Канистра с пивом, которую мы прихватили с собой, была уже почти
   пустой,
когда на дорожке парка возникло голубое свечение, и постепенно проявились
размытые очертания женской фигуры. Подойдя к дому, вампиресса медленно
поднялась в воздух и бесшумно опустилась на подоконник окна спальни Генри
Ватмана.
   
   Я выхватил бластер и разрядил в вампирессу половину обоймы; но та только
зашипела и рванулась к оцепеневшему Генри; и тут взметнулось пресс-папье...
   
   
   
   Утром мы узнали, что Эрнан Санчес и члены клуба любителей нечисти
арестованы, но президенту клуба удалось скрыться. Акции "Аргуса" подскочили
неимоверно, на бирже началась паника.
   
   Наши автографы стали объектом охоты юных девиц, фотографии печатались во
всех газетах; Пулон рвал и метал, что это не он раскрыл такое сенсационное
дело. Лардок получил от него зубодробительную взбучку, но в долгу не
остался и отыгрался на своих подчиненных, те также нашли, на ком
отвязаться, и так далее, пока не добрались до младшего технического
персонала. Всех роботов немедленно демонтировали, а Фухе предложили
вернуться на место швейцара в управлении поголовной полиции...
   
   
   
   15
   
   Мы лежали на пляже одного из островов Спиртового архипелага и
предавались сладостному безделью.
   
   Из газет мы узнали, что президент клуба любителей нечисти, наконец,
арестован. Им оказался Аксель Конг. Ему впаяли пять лет тюрьмы за подрыв
устоев Великой, но Нейтральной Державы.
   
   - Да, вот и достойный финал нашего дела,- отметил Фухе, откупоривая
очередную банку с пивом.
   
   - Постойте, но, насколько я понял, вы заранее знали, что президент клуба
- это Конг. Откуда?!
   
   - Интуиция,- лениво потянулся Фухе.- А когда вы принесли мне запись речи
президента, все стало окончательно ясно.
   
   - Как же ему удалось бежать?
   
   - Ну, не без моей помощи, конечно,- улыбнулся великий человек.- И не моя
вина в том, что он все-таки попался. Мы ведь с ним друзья...
   
   - А зачем вам понадобилось серебряное пресс-папье?
   
   - Потому что конструкция такого робота, как "вампир "Эльза"" выдержана в
лучших мистических традициях. Она предусматривает защиту практически от
всего, кроме лучших электропроводников, каковым и является серебро.
   
   
   
   Мы еще не знали, что нас уже ждало новое дело - о пропаже у консула пары
рваных носков. Назревал международный скандал...
   
   
   
   Февраль 1990 г.
   
   * * *
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ПОСЛЕНИЙ ГЕРЦОГ
   
   1. ГЕРЦОГИНЯ И ЕЕ ОТПРЫСК
   
   - Мой сын! - внушительно произнесла герцогиня, обращаясь к Фердинанду.-
Обстоятельства вынуждают меня сообщить вам, что ваша мать вами крайне
недовольна!
   
   - Увы, маман,- вздохнул тот, к кому были обращены эти упреки,- вы,
вероятно, правы, но давайте отложим разговор на потом. Я спешу, извините,
маман.
   
   Этот вполне великосветский разговор происходил отнюдь не в дворцовых
покоях, как это можно было бы предположить, судя по титулам участников
беседы. И это был даже не номер более-менее приличного отеля. Увы,
герцогиня вынуждена делать выговор своему единственному сыну Фердинанду в
облезлой комнатенке дешевых меблирашек "Аретуза", расположенных на окраине
одного из городов великой, хотя и нейтральной державы.
   
   - Нет, сын мой,- продолжала герцогиня,- я не имею возможности
откладывать этот печальный разговор. Ваши дела, Фердинанд, вполне могут
подождать.
   Итак, мой сын, я вами крайне, повторяю, крайне недовольна! Вы позорите
наш род!
   
   - Увы, маман,- проговорил Фердинанд, с некоторым сарказмом поглядывая на
герцогиню, величественно расположившуюся на колченогом стуле,- больше, чем
опозорили наш славный род мои предки, я его скомпрометировать не способен.
   
   - Вы все шутите! - гневно произнесла герцогиня.- А между тем шутить бы
вам не следовало! Вы, Фердинанд Фуше, герцог Отрантский, последний отпрыск
великого рода, ведете жизнь бессмысленную и крайне рассеянную! Вы не
учитесь!
   
   - Увы! - вновь вздохнул последний отпрыск великого рода.
   
   - Да, вы совершенно не образованы, а вам уже семнадцать лет! Вы не
имеете профессии и не стремитесь ее иметь...
   
   - Увы, маман,- понурил голову герцог Фердинанд и закурил окурок,
припрятанный в кармане.- Я действительно не имею профессии...
   
   - Вы, сын мой, не знакомы с основами математики, философии и литературы.
Вы безграмотны в правовых вопросах! Вы невежа! Вы не умеете держать себя в
обществе! Вы курите в присутствии матери!
   
   - Я не в затяжку,- пробормотал Фердинанд, но курить не прекратил.
   
   - Вы позорите себя и меня, вашу родительницу! Не далее, как вчера, вы
вели себя крайне, я подчеркиваю, крайне невежливо в гостях у герцогини
Беневентской и грубо обошлись со своей невестой герцогиней Софи. Вы
несносны, сын мой, и я с ужасом думаю о вашем будущем. Да, о вашем и о
будущем нашего рода!
   
   - Все, маман? - вежливо спросил Фердинанд, усаживаясь на потертое
одеяло, которым была застелена кровать с продавленной панцирной сеткой.-
Если все, то позвольте мне ответить.
   
   - Будьте любезны, Фердинанд,- разрешила герцогиня,- и будьте
благоразумны.
   
   - Вы правы, маман,- произнес юный герцог,- я весьма слабо знаком с
названными дисциплинами, да и признаться, не спешу знакомиться. Зато я
неплохо знаю историю нашего великого, как вы сказали, рода и позволю себе
напомнить кое-что из нее. Итак, после того, как основателя нашего рода
Жозефа Фуше, герцога Отрантского вышибли за государственную измену из
Франции и нашу семью приютила эта великая нейтральная держава, все четыре
поколения герцогов только и делали, что транжирили миллионы, похищенные
герцогом Жозефом у императора Наполеона. Кончилось это тем, что ваш
уважаемый супруг, а мой не менее уважаемый родитель герцог Жан прокутил и
продул в "фараон" остатки своих и все ваши деньги, маман, после чего имел,
увы, глупость записаться во французский иностранный легион и сгинуть без
вести где-то на Марне. И теперь мне, последнему герцогу Отрантскому,
приходится заниматься мелкой уголовщиной, чтобы прокормить себя, да и вас,
маман. По-моему, род, начавшийся со шпиона и закончившийся уголовником, не
так уж безнадежен. Моя рассеянная жизнь опять-таки, увы, это единственная
возможность заработать. А что касается герцогини Софи, то я лучше женюсь на
официантке Мари из ресторана "Козочка": она симпатичнее да и денег у нее
больше. Засим позвольте откланяться и расстаться с вами дней на пять,
поскольку мне предстоит поездка в Париж. Позвольте оставить вам триста
франков на текущие расходы. Это все, что у меня пока есть...
   
   - Мой сын! - проговорила герцогиня.- Вы говорите страшные вещи. Вы
оскорбили память герцога Жозефа.
   
   Вы неуважительно отозвались о вашем дорогом отце и вы не смеете говорить
так о герцогине Софи. Не забывайте, что об этом браке договорились еще ваши
отцы.
   
   - Я уже об этом слышал, маман,- несколько рассеянно промолвил Фердинанд.
   Поцеловав герцогине руку, он двинулся к выходу и, на ходу бросив: "О
ревуар, маман!",- исчез из комнаты.
   
   - О, святой Дени! - прошептала герцогиня.- Не дай нашему роду угаснуть
столь бесславно!
   
   Она несколько минут, сцепив руки, глядела в давно потрескавшийся
потолок, затем встала со стула, аккуратно пересчитала деньги, оставленные
сыном, и направилась на улицу, решив первым делом оплатить счет бакалейщику
и сходить в парикмахерскую, где ее светлость не была уже полгода.
   
   
   
   2. КОМПАНИЯ
   
   Неподалеку от входа в "Аретузу" герцога Фердинанда уже давно и с явным
нетерпением ожидали двое молодых людей.
   
   - Наконец-то,- буркнул первый, завидев строптивого сына герцогини.- Где
тебя черти носили, Фред?
   
   Фред, ибо в этой компании титулов не признавали, а имя Фердинанд было
слишком уж громким и несовременным, вытащил из кармана своего изрядно
потрепанного пиджака пачку "Синей птицы", закурил и с достоинством пожал
плечами.
   
   - Пришлось побеседовать с маман. Задержался. Сожалею, Аксель.
   
   Собеседником Фреда был Аксель Кинг - мрачноватого вида верзила лет
двадцати пяти - лидер их небольшой компании.
   
   - Что, опять пилили? - посочувствовал второй - весьма потертый и
непохмеленный парень лет двадцати с ранними морщинами на синюшного вида
физиономии. Это был потомок эмигранта из России Шура Гаврюшин, которого все
здесь звали Габриэлем Алексом.
   
   - Немного,- чуть скривился Фред.- Так, позудела моя старуха про честь
нашу родовую. Да чего там, пошли!
   
   Все трое направились к центру города.
   
   - Честь рода! - хмыкнул Габриэль.- Мой папашка из купцов, но и он, как
чекалдыкнет по маленькой, начинает про лавки наши да про пароходы
вспоминать. Меня все хочет в коммерческий лицей пристроить, чтоб, когда мы
в Россию вернемся да манатки нам вернут, я мог бы дело продолжить.
   
   - Как же, вернут,- хмыкнул Кинг.- Прямо вот сейчас большевики декрет
издадут!
   
   - Это уж точно,- согласился Фред,- что тебе, Габриэль, в Россию, что мне
во Францию хода нет.
   
   - Ну, положим,- не согласился Кинг,- через пару дней мы будем в Париже,
и ты, Фред, можешь побывать во дворце своего предка.
   
   - Там, наверное, музей сыска,- предположил Алекс.- Дом Жозефа Фуше
все-таки!
   
   - Увидим,- резюмировал Фред.- А что мы в Париже делать будем? Опять
чемоданчик-другой захватим для нашего Доброго Друга?
   
   - Сам не знаю,- признался Кинг.- Сеичас у Друга спросим. Темнит он
что-то...
   
   Беседуя, они постепенно приближались к центру города. Дойдя до
небольшого, но весьма уютного бара "Крот", все трое ощутили настоятельную
потребность нанести туда короткий рабочий визит.
   
   - Ладно,- решил Кинг,- по одной и пойдем дальше.
   
   В баре было немноголюдно и как всегда темно. Приятели взяли по паре
кружек баварского и поудобнее устроились за столиком. Но не успели они
осушить по первой емкости, как в бар неторопливо вошли двое крепких парней
весьма зловещего вида.
   
   - Братья Риччи,- шепнул Габриэль,- гляди, Фред!
   
   - Вижу,- небрежно бросил Фред.- Придется побеседовать чуток.
   
   - Не время,- заявил Кинг,- нам к Другу надо.
   
   Между тем братья Риччи также успели заметить сидевшую компанию. Они
взяли по кружке пива и направились к приятелям.
   
   - Буэно джорно,- вежливо произнес первый изних, Луиджи, более известный
под кличкой Сипилло.
   
   - Буэно джорно,- добавил Пьетро, которого все называли Блэджино.
   
   - Привет, ребята! - ответил за всех Аксель Кинг.- Как поживаете?
   
   - Грацио, грацио,- сверкнул железными зубами Сипилло,- живется нам очень
даже не плохо. Только вот брат мой малость приуныл.
   
   - Что с тобой, Блэджино? - сочувственно спросил Кинг.
   
   - Он обижен, синьор Кинг. Его обидел этот молодой человек,- и он указал
на Фреда.
   
   Предыстория этого элегического разговора была краткой, но достаточно
бурной. Вот уже около месяца Фред и Блэджино бесплодно добивались
взаимности у красавицы Мари из ресторана "Козочка". Безуспешная осада
прекрасной Мари породила жгучую взаимную неприязнь, которая только и ждала
повода выплеснуться. Пылкий Блэджино уже несколько раз клялся святым
Джованни отомстить "этому молокососу", а в устах неаполитанца эта клятва
что-нибудь да значила. Но каждый раз обстоятельства препятствовали этому.
   Не повезло Блэджино и в этот раз.
   
   - Нехорошо, нехорошо,- согласился Кинг, выслушав Сипилло,- и мой друг
Фред совсем непрочь побеседовать с твоим братом по этому вопросу. Но, увы,
эта беседа может состояться не раньше, чем через неделю, Мы спешым в Париж,
но я обещаю тебе, Сипилло, что сразу же по возвращении Фред будет к услугам
твоего брата.
   
   На этом беседа, в которой, по сути, участвовали только Кинг и Сипилло,
завершилась при гробовом молчании Фреда и Блэджино, обменивавшихся все это
время очень выразительными взглядами. После этого братья допили пиво и
направились по своим делам, а трое приятелей получили возможность мирно
закончить беседу.
   
   - У, макаронник чертов! - заметил Габриэль.- Так и хотелось ему в рожу
пива плеснуть!
   
   - Зачем? - удивился Фред, ставя на стол пустую кружку.- Пиво лучше
выпить, а этого черномазого я и сам успокою.
   
   - Ладно,- заявил Кинг, вставая,- пошли, ребята, а то наш Друг уже поди
заждался.
   
   И все трое покинули гостеприимное заведение.
   
   
   
   3. СЮРПРИЗЫ
   
   Вскоре они добрались до небольшого, но весьма роскошного дома, где
обитал Добрый Друг. Кинг велел Фреду и Алексу ждать его на скамейке у
ворот, а сам направился к патрону. Так он поступал каждый раз, поскольку
Друг обычно беседовал только с ним и лишь иногда звал остальных для
инструктажа или нагоняя.
   
   - Хорошо! - мечтательно произнес Габриэль, нежась на солнышке.- В Париж
прокатимся, а там винчишко классное!
   
   - Да,- согласился Фред,- получше нашего.
   
   - Ага! - вдруг услышали они.- Вот, это самое, где вы!
   
   Весьма удивленные, Фред и Алекс обернулись и обнаружили незаметно
подошедшего сзади грузного мужика в измятой полицейской форме.
   
   - Прячутся, это самое, от полиции! - недовольно вещал мужик.- Ходи, это
самое, ботинки стаптывай!
   
   - Добрый день, господин Дюмон! - крайне вежливо поздоровался Фред,
узнавая своего участкового - сержанта Дюмона, недавно переведенного в их
город из деревенского участка за заслуги в борьбе с самогоноварением.
   
   - Добрый день, господин сержант,- подхватил Алекс.- Как живете?
   
   - Вопросы, это самое, задаю я! Отвечайте, это самое, почему не
работаете, почему, это самое, до сих пор не устроились? Два раза, это
самое, предупреждали вас!
   
   - Так мы же ходили на биржу,- начал пояснять Алекс,- записались, но ведь
безработица, кризис, вы разве не слыхали, господин Дюмон?
   
   - Вопросы, это самое, задаю я! Значит, это самое, не работаете, а ведете
аморальный образ жизни, чем нарушаете, это самое, закон нашей великой, хотя
и нейтральной державы об, это самое, кто не ест, тот работает, то есть, кто
ест...
   
   - ...тот не работает,- самым вежливым тоном закончил Фред.- Вот мы и не
работаем, о чем, увы, крайне сожалеем.
   
   - Вы это, шутите,- озлился Дюмон.- Я, это самое, закон, а с законом
шутить нельзя. Я, вот это самое, при исполнении!
   
   - Ну и исполняйте! - в свою очередь окрысился Фред.- И раз вы, вот это,
закон, то и обращайтесь ко мне "ваша светлость", как закон и велит!
   
   - Ага! - проскрипел Дюмон, и глаза его запылали служебным восторгом.-
Так, это самое, значит, ваша светлость? Так не угодно ли, это самое, вашей
светлости получить и расписаться? И заодно тебе, стрикулист? - последнее
относилось к Алексу.
   
   Приятели получили, расписались и прочли полученное.
   
   - Не понял,- удивился Фуше,- что за галиматья? Что значит: "выселить как
нежелательных иностранцев"?
   
   Наша семья живет здесь уже век с лишним!
   
   - Вопросы задаю я! - ответствовал весьма довольный эффектом Дюмон.-
Живете вы, вот это, здесь и вправду больше века, но гражданства, это самое,
не приняли, брезговали видать, ваша светлость! Ну, а теперь, вот это,
кризис, сами ваша светлость, только об этом толковать изволили. Вот наша
великая, хотя и нейтральная держава и избавляется от лишних бродяг и прочих
всяких герцогов,- и на лице участкового заиграла санкюлотская улыбка.
   
   - Я буду жаловаться президенту,- холодно заметил Фред и отвернулся.
Дюмон еще немного постоял, довольно покряхтывая, и удалился.
   
   - Что,- спросил через некоторое время юный герцог у Габриэля,- тебя тоже
выселяют?
   
   - В две недели,- вздохнул Алекс.- Мне-то крыть нечем, я и вправду
иностранец, да еще без документов...
   
   Тем временем из особняка вышел Кинг и задумчиво направился к скамейке.
   Приятели поспешили поделиться с ним печальными новостями.
   
   - Так,- промолвил Кинг,- дело дрянь, но не будем горевать раньше срока.
За две недели что-нибудь придумаем. А пока даже лучше будет на время отсюда
уехать, чтобы глаза не мозолить.
   
   - Значит, снова чемоданы через границу поволочем? - поинтересовался
Алекс.
   
   Обычный промысел этой небольшой, но дружной компании состоял либо в
мелком рэкете районного масштаба, либо в контрабанде, которую они возили из
соседних государств, пронося ее туристскими тропами в обход таможни. Но на
этот раз дело предстояло необычное. Добрый Друг, по словам Кинга, подробно
расспрашивал об Алексе и Фреде, а затем, выдав небольшой аванс, велел ехать
в Париж, где всем троим надлежало явиться по адресу: улица Гош Матье, 45, к
господину де ля Року. Он-то и должен был объяснить суть дела.
   
   - Может, Добрый Друг заинтересовался ввозом наркотиков? - предположил
Фред.- Сейчас, говорят, это очень прибыльно.
   
   - Да,- согласился Алекс.- Гашиш - дело стоящее.
   
   - Посмотрим,- с сомнением произнес Кинг,- хотя я не думаю... Темнит наш
босс, ох темнит!
   
   Пора было двигаться на вокзал. Приятели были настолько озабочены
невеселой перспективой выселения из страны, а также непонятным поручением
Доброго Друга, что не заметили, что всю дорогу к дому их патрона и далее до
самого вокзала их заботливо сопровождали две чуть сгорбленные фигуры,
отчего-то в темных очках, хотя весеннее солнце светило еще совсем не ярко.
   
   
   
   4. СТРАННЫЙ ПОПУТЧИК
   
   Кинг, Фуше и Алекс заняли свое купе, где уже находился попутчик -
моложавый и весьма тощий капитан, который поспешил тут же представиться:
   
   - Честь имею, хе-хе, отрекомендоваться: капитан Кальдер, хе-хе,
представитель доблестных, хе-хе, вооруженных сил нашей великой, хотя и,
хе-хе, как ни странно, нейтральной державы.
   
   Приятели назвали себя.
   
   - Очень, хе-хе, очень приятно,- продолжал капитан Кальдер в той же
странноватой манере,- в Париж, стало быть, хе-хе, вояжируете? Славно,
хе-хе, славно прокатимся вместе до первого, хе-хе, крушеньица!
   
   Поезд тронулся. Кинг, сославшись на головную боль, залез на верхнюю
полку и отдал дань Морфею. Между тем Фуше, Алекс и словоохотливый капитан
продолжали беседу, которую очень скрашивала выставленная Кальдером на стол
бутылка "Камю".
   
   - Да-с, хе-хе,- приговаривал Кальдер,- безработица, хе-хе, мерзость
страшная! А вы бы, молодые люди, шли бы ко мне в эскадрилью, Летать, хе-хе,
научу, мир повидаете.
   
   - Мы эмигранты,- мрачно ответил Алекс и вкратце поведал о своих с Фуше
злоключениях.
   
   - Не беда, не беда,- оптимистично заявил Кальдер.- Что-нибудь, хе-хе,
придумаем, не впервой!
   
   Затем заговорили о Париже.
   
   - Гулял там, гулял, хе-хе, по младости годов, сообщил Кальдер.- А вот
сейчас, хе-хе, не советовал бы.
   
   - А что так? - насторожился Фред, чуя, что капитан затеял этот разговор
не зря.
   
   - Да вот народ пошел, хе-хе, опасный. Все больше анархисты, фашисты
   всякие. "Кресты огненные"...
   
   - Какие? - не понял Алекс.
   
   - Огненные, хе-хе, огненные кресты, молодой человек,- охотно разъяснил
Кальдер.- Есть там такие, хе-хе, головорезы. Оч-чень опасные, хе-хе. Вот
давеча - приехали двое молодых людей, хе-хе, в Париж. Эмигранты, кстати.
   
   Фуше и Алекс переглянулись.
   
   - Ну вот-с,- продолжал Кальдер,- явились эти, хе-хе, молодые люди на
улицу Гош-Матье, там у этих "крестов" аккурат, хе-хе, гнездышко. Явились
они, хе-хе, к самому полковнику ля Року...
   
   - И что? - не вытерпел Алекс.
   
   - Что? - удивился Кальдер.- Запамятовал, хе-хе, запамятовал! Память,
знаете ли, хе-хе, все летаешь, летаешь, хе-хе! Но, помнится, ничего с ними
хорошего не случилось.
   
   Фуше и Алекс вновь переглянулись. Странная притча хихикающего капитана
начинала тревожить. Тем временем Кальдер достал колоду карт и предложил
сыграть в преферанс, так и не вспомнив окончания своей занимательной
истории.
   
   После преферанса, затянувшегося до полуночи, все мирно уснули, а утром,
когда Фуше, Алекс и Кинг проснулись, веселого капитана уже не было в купе.
   
   - Тю! - удивился Алекс.- Он ведь ехал до Парижа!
   
   - Да бог с ним! - махнул рукой Фред.- Ты лучше послушай, Аксель, какую
он нам байку рассказал,- и Фуше как можно точнее пересказал все рассуждения
Кальдера об "огненных крестах", улице Гош-Матье и двух незадачливых
эмигрантах.
   
   Кинг помрачнел.
   
   - Ну, удружил нам Добрый Друг! Влипли! Вы знаете, кто этот Кальдер?
   
   - Он сказал, что в авиации служит,- ответил Фуше.
   
   - Да,- согласился Алекс.- И в свою эскадрилью звал.
   
   - Ага, как же! - хмыкнул Кинг.- В эскадрилью! Я этого Кальдера видел и
не раз, пока в армии служил. Он нашу спецгруппу перед заброской
инструктировал.
   
   - Так он что - не летчик? - все еще не понимал спросонья Алекс.
   
   - Он из контрразведывательного отдела генштаба,- отрубил Кинг.- И,
повторяю, похоже, мы крепко влипли.
   
   - Вернемся? - тут же предложил осторожный Алекс, допивая остатки
вчерашнего коньяка.
   
   - Нет,- решил Кинг,- возвращаться не будем. Этот Кальдер предупреждал
вас не зря, значит, зла нам не желает. Сделаем так: вы поедете к де ля Року
вдвоем...
   
   - А ты? - удивился Фуше.
   
   - Меня там не очень ждут. Наш Добрый Друг говорил только о вас двоих. Да
и Кальдер рассказал о д в у х иностранцах, о двух, а не о трех. Соврите что
нибудь, скажите, что я приеду позже. А я договорюсь в Париже с кем надо и
буду вас прикрывать. Если что - успею предупредить или, в крайнем случае,
вытащу.
   
   - А если все это - шутка? - спросил Фуше.
   
   - Тогда мы вместе посмеемся, и я к вам тут же присоединюсь. Так что не
дрожите и действуйте по обстановке.
   
   Поезд въезжал в Париж, и приятели имели возможность полюбоваться
панорамой столицы мира. На вокзале они зашли в буфет, пропустили по кружке
неважного парижского пива и двинулись было к метро, когда Алекс случайно
обернулся и тут же ахнул от удивления:
   
   - Смотри-ка, Фред! Они тоже здесь!
   
   - Кто? - не понял Фуше.
   
   - Ну, они - Блэджино и Сипилло! Братья Риччи!
   
   
   
   5. ОСОБНЯК ПРЕДКА
   
   Фуше тут же оглянулся, но никого не заметил.
   
   - Показалось тебе,- заявил он Алексу.- Меньше надо было коньяк лакать!
   
   - Да гадом буду! - забожился Алекс.
   
   - Вот что,- решительно заявил Кинг,- мне это уже и вовсе не нравится.
Так или не так зто, а сейчас вы к ля Року не пойдете. Ясно?
   
   - Чего уж яснее,- согласился Фуше.
   
   - Покрутитесь по городу, поглядите на достопримечательности, а заодно и
понаблюдаете, нет ли за вами хвоста. К четырем часам отправитесь на улицу
Гош-Матье, встретитесь у входа и войдете туда вместе. Да, вот еще что -
документы без крайней нужды не показывать, а свои настоящие имена не
называть. Ты будешь...- обратился он к Габриэлю.
   
   - ...Габриэль Алекс,- тут же подхватил тот, так как уже привык к этому
имени.- А наш Фред станет Фуке в честь суперинтенданта короля Людовика
Четырнадцатого.
   
   - Ну, уж нет,- не согласился Фред.- Этот Фуке тюрягой кончил. Лучше я
назовусь Фухе. Нейтрально, а если по ошибке свою настоящую фамилию назову,
то скажу, что оговорился.
   
   - Хм-м...- задумался над этим способом конспирации Кинг.- Ну да бог с
вами, орлы, действуйте!
   
   Орлы распрощались со своим главарем и нырнули в метро, где их пути
разошлись. Фред решил осуществить свою давнюю мечту и осмотреть особняк
великого Жозефа Фуше, а Габриэль направился, как он выразился, "просто
побродить".
   
   Фред, отныне Фухе, руководствуясь старыми планами, пылящимися в семейном
архиве, довольно быстро отыскал когда-то поражавший своей роскошью дворец
предка. Увы, от прежнего величия мало что осталось - особняк, правда, все
еще впечатлял своими размерами, но явно обветшал и определенно нуждался в
капитальном ремонте.
   
   Фред подергал за ручку массивной входной двери, за шнурок звонка, но
внутри было тихо. Фухе собрался было покинуть навевавшее грустные мысли
родовое гнездо, как откуда-то со стороны метро появилась симпатичная
белокурая девушка, волочившая тяжелую сумку. Незнакомка проследовала к
входной двери и, достав из сумки ключи, принялась ее открывать. Фухе
решился:
   
   - Мадмуазель,- обратился он к девушке,- тысяча извинений, но я смиренно
прошу разрешения побеспокоить вас.
   
   Изысканные манеры последнего из герцогов Отрантских произвели отрадное
впечатление на незнакомку.
   
   - Слушаю вас, мсье,- сказала она, с интересом осматривая юного герцога.
   
   - Вы, наверно, служите в этом доме, мадмуазель? - поинтересовался Фред.
   
   - Нечто в этом роде,- согласилась девушка,- а вы к хозяину, мэтру Моруа?
   
   - Нет-нет,- решил тут же уточнить Фред,- не совсем так. Позвольте
представиться: Фред Фухе, студент истории из великой, хотя и нейтральной
державы.
   
   - Так вы иностранец?
   
   - Мои предки были французами, а я, как историк, интересуюсь эпохой
Первой Империи. Поэтому мне очень любопытен ваш особняк. Вы ведь наверняка
знаете его историю?
   
   - Историю? - удивилась девушка.- Ах да, его построили для кого-то из
министров Наполеона!
   
   - Для Жозефа Фуше, герцога Отрантского, шефа тайной полиции,- гордо
уточнил Фухе,- поэтому я был бы чрезвычайно польщен, если бы мне была
предоставлена возможность хоть одним глазком взглянуть на особняк
изнутри... Особенно с таким прекрасным гидом,- добавил он, взглянув на
девушку.
   
   Изысканные манеры подействовали безотказно, и вскоре молодые люди уже
бродили по сумрачным залам, комнатам и коридорам бывшего дворца герцогов. К
удивлению девушки липовый студент-историк уверенно ориентировался в
особняке, что было неудивительно: Фердинанд Фуше действительно хорошо
изучил семейные предания. Особое внимание Фред уделил кабинету предка, где
теперь Моруа - новые хозяева - разместили малую столовую. Фухе даже решился
аккуратно прикоснуться к сохранившейся дубовой обшивке стен. Беседуя, Фред
удивил свою спутницу знанием истории рода Фуше, герцогов Отрантских,
сообщив ей кое-какие подробности, неизвестные даже историкам.
   
   - Зто из материалов для моей будущей дипломной работы,- скромно пояснил
он.
   
   Осмотрев особняк, Фред и незнакомка как-то незаметно для них самих вышли
на улицу и еще долго гуляли по близлежащим набережным. В кафе на углу Фухе,
потратив последнюю десятку, угостил незнакомку мороженым. Но вот пришла
пора расставаться.
   
   - Счастливо вам, Фред,- сказала девушка,- успешной вам научной работы.
   
   - Спасибо за помощь, мадмуазель,- поклонился Фухе,- но... но мы с вами
до сих пор не знакомы...
   
   - Флорентина. Можно просто Флю. Флю Моруа,- и, отвечая на удивленный
взгляд Фреда, она пояснила: - Я дочь мэтра Моруа. Мои родители сейчас в
Ницце, прислуга ушла в отпуск, а я готовлюсь к экзаменам в Сорбонну и
присматриваю за домом. До свидания, Фред. Если желаете, заходите в гости.
   
   Флю ушла, а лжестудент вздохнул и направился на улицу Гош-Матье.
   
   
   
   6. "ОГНЕННЫЕ КРЕСТЫ"
   
   К нужному дому Фред прибыл ровно в четыре. По дороге он убедился, что
хвоста за ним нет, и увиденные якобы Алексом братья Риччи также не
попадались.
   
   У дома на улице Гош Матье царило оживление - то тут, то там сновали
крепкие ребята в черных рубашках.
   
   Фухе стал невдалеке от входа, мысленно проклиная вечно опаздывавшего
Алекса. Прошло уже минут десять, и чернорубашечники начали было серьезно
присматриваться к Фухе, когда завизжали тормоза, и прямо напротив главного
входа остановилось такси. Дверца распахнулась, и оттуда вывалился Габриэль
Алекс. По его несколько раскованным жестам и здоровому цвету лица Фред
сразу же сообразил, что его приятель явно в духе.
   
   - А, ты уже здесь, Фред!.- заорал он и направился к Фухе. Вслед за ним
из такси вылез здоровый дылда в такой же черной рубашке, как и на
толпящихся вокруг парнях.
   
   - 3-знакомься! - вещал далее Алекс.- Это Сеня Горгулов, мой новый лучший
друг! А это Фред...
   
   - Фухе,- поспешил представиться юный герцог, опасаясь, что его инкогнито
тут же раскроется.
   
   - Правильно! - обрадовался Алекс.- Ф-фухе! Ну и фамилия у тебя, Фред!
   
   Горгулов пожал своей лапищей руку Фреда и буркнул:
   
   - Семен. Очень приятно, господин Фухе.
   
   Тем временем Алекс начал описывать нечто вроде восьмерки, выкрикивая:
   
   - Ух, погуляли! В самом "Мулен Руже" гуляли! Там такое пиво! А еще
говорили, что в Париже хорошего пива нет!
   
   Сообщив эту важную подробность, Алекс совсем уже собрался было ляпнуться
на асфальт, но Горгулов успел подхватить своего нового лучшего друга и стал
усаживать его на скамейку. Фред чувствовал, что сценарий, намеченный
Кингом, начинает проваливаться. Не успел он наметить новый план, как
ощутил, что на плечо ему легла чья-то рука.
   
   - Ваша светлость? - услыхал он вкрадчивый голос.- Господин Фердинанд
Фуше?
   
   Фред оглянулся. Перед ним стоял чернявый горбун в элегантном смокинге и
лакированных ботинках.
   
   - Это я,- осторожно согласился Фред.- Только давайте без "светлостей".
   
   - Охотно,- сказал горбун.- Между нами говоря, я тоже в душе демократ.
Итак, позвольте представиться: Демис Кустопсиди, секретарь господина де ля
Рока.
   Этот юноша, которого сейчас приводит в чувство Семен Горгулов, как я
понимаю- Александр Гаврюшин?
   
   - Верно понимаете, господин Кустопсиди,- вновь согласился Фред.- Аксель
Кинг приедет чуть попозже.
   
   - Хорошо,- кивнул Кустопсиди.- Ваш приятель останется пока на попечении
у Горгулова, а вас ждет полковник. Прошу!
   
   Кустопсиди и Фухе проследовали через огромные двери, над которыми
красовался искусно изображенный крест с оранжевыми языками пламени.
   
   Фред должным образом оценил охрану здания - было ясно, что, буде таковым
желание таинственного полковника, Фухе живым отсюда не выбраться. Пройдя
сквозь анфиладу прихожих и зал, наполненные вооруженными молодцами,
Кустопсиди и Фухе оказались у высоких дубовых дверей, которые тут же
распахнулись.
   
   - Заходите,- шепнул Кустопсиди.- Налево, к окну.
   
   Кабинет был огромен и обставлен весьма величественно. Над дубовым
письменным столом пылал гигантский крест. Фухе, следуя полученным
инструкциям, повернул налево.
   
   У окна стоял высокий худой мужчина в военном френче без знаков различия.
Он молча взглянул на Фухе, но не сдвинулся с места.
   
   - Добрый день, господин де ля Рок,- достаточно твердо поздоровался Фред,
вспомнив, что он все-таки потомок герцогов.
   
   - Можно без "де",- прервал молчание ля Рок,- вы, как я вижу, тоже
демократ, мсье Фуше. Впрочем, здесь все демократы. Итак, здравствуйте,
герцог. Прошу садиться.
   
   Фухе сел в предложенное кресло, а хозяин кабинета остался стоять у окна,
упорно глядя на улицу.
   
   - Вы знаете, что ваш приятель Кинг - агент контрразведки? - внезапно
спросил он.
   
   - Нет, господин ля Рок,- ответил пораженный Фухе.
   
   - Мы узнали это только вчера. Впрочем, это не важно. Дело вашей
контрразведки обеспечивать безопасность вашей державы. Но, как я понимаю,
все эти дела ни меня, ни вас не касаются. Ведь вас высылают?
   
   - Да, в двухнедельный срок,- подтвердил Фухе, поражаясь осведомленности
полковника.
   
   - Печально,- без всякого выражения заметил ля Рок.- Впрочем, мы можем
вам кое-что предложить взамен, герцог.
   
   - Я вас слушаю,- с достоинством сказал Фухе, лихорадочно оценивая
обстановку.
   
   - В перспективе мы можем предложить вам место в правительстве Франции.
Ну, скажем,- тут ля Рок впервые за весь разговор улыбнулся,- пост министра
полиции в память вашего доблестного предка. Ну, а пока мы подыщем вам
кое-какую работу. Вы ведь согласитесь немного поработать на благо Франции?
   - и ля Рок в упор взглянул на Фреда своими холодными, стального цвета
глазами.
   
   - Я согласен,- столь же твердо ответил Фред.- На благо Франции.
   
   - Отлично,- кивнул полковник.- У Кустопсиди вы получите пять тысяч
франков в счет,- и он вновь улыбнулся,- вашего будущего министерского
жалованья.
   Будьте здоровы, господин Фуше. Мы еще с вами увидимся.
   
   И ля Рок холодно протянул Фреду руку в знак прощания.
   
   
   
   7. КИНГ, ОН ЖЕ КОНГ
   
   Получив у необычайно вежливого и предупредительного мсье Кустопсиди
обещанные пять тысяч, Фред тут же отправил телеграфом тысячу франков своей
достойной родительнице, а сам снял номер в дешевом отеле на Монпарнасе и
весь следующий день посвятил изучению парижских достопримечательностей.
   Делал он это отнюдь не из обычного туристского любопытства. Даже не
особо опытный в таких делах Фред сразу же заметил, что за ним установлено
постоянное наблюдение. Вдобавок невесть куда пропал Алекс; все тот же
Кустопсиди смог лишь предположить, что новый друг Алекса Семен Горгулов
показывает ему Париж.
   
   Фухе томился: он остался в одиночестве, влип в явно противозаконное
дело, да еще растерял неизвестно где своих приятелей. Скверно проведя ночь,
Фред на следующее утро вышел из гостиницы с намерением отправиться на
поиски Алекса. Услужливый швейцар махнул рукой, и перед Фухе как из под
земли появилось такси.
   
   - Прошу! - произнес шофер, и Фред тут же узнал Акселя Кинга.
   
   Не говоря ни слова, Фухе сел в машину. Такси тронулось.
   
   - Привет! - сказал Кинг.- Не оглядывайся: за нами едут.
   
   - Пусть себе,- пробормотал Фухе.- А скажи-ка мне, Аксель, какое у тебя
звание в контрразведке?
   
   - Младший лейтенант. Младший лейтенант Конг, Кинг я только у вас в
   городе. Я давно хотел тебе рассказать, да все как-то не получалось.
   
   - Значит, ты легавый,- мрачно произнес Фухе,- и все это время ты нас с
Алексом закладывал.
   
   - Вот чудак! - пожал плечами Кинг, он же Конг.- Какой же я легавый! Я
контрразведчик, дурья голова! В полиции обо мне ни черта не знают. И я не
собирался вас закладывать, я глядел за Добрым Другом.
   
   - А он вам зачем? - все так же мрачно спросил Фухе, обиженный на
приятеля за такую неожиданность.
   
   - Ха! Зачем? Вот чтобы узнать, мы и поехали в Париж. Ну ладно, Фред, не
дуйся. Лучше поделись новостями.
   
   Обо мне тебе ля Рок рассказал?
   
   - Он,- подтвердил Фухе и изложил Конгу свои приключения последних двух
дней.
   
   - Ясно,- заявил тот, выслушав своего приятеля.- А теперь слушай:
поддакивай этим типам во всем, но ничего не делай без моего указания. Учти,
этот Кустопсиди связан с руководством парижской мафии - тип он очень
опасный.
   Ну, о ля Роке ты уже, наверно, составил свое мнение. Алекс вечером будет
в русском ресторане "Ля Водка", ты постарайся его повидать. Что-то этот
Горгулов взялся за нашего Габриэля всерьез. Они явно хотят его запутать,
что, сам понимаешь, нетрудно, а потом использовать. Что они задумали насчет
тебя, пока неясно, но уж во всяком случае ты нужен им не как член
правительства.
   
   - Они готовят путч? - спросил Фред, не сомневаясь в ответе.
   
   - Готовят. Да, к слову, Алекс не ошибся, и братья Риччи действительно в
Париже.
   
   - Они тоже с ними?
   
   - Вроде нет, но черт их знает. В общем, будь осторожнее. Да, куда тебя
везти? В Лувр, на Монмартр или на пляс Пигаль?
   
   - Сам езжай на Пигаль,- парировал Фред.- Вези меня к моему особняку.
   
   - Что? - удивился Конг.- К этой девочке, Флорентине? Но учти: только ты
уехал, они тут же взяли дом под наблюдение.
   
   - Они что, с вокзала за нами следят?
   
   - Раньше! - махнул рукой Конг.- Наверно, еще от твоего дома. А кстати,
что это ты разглядывал в своем, как ты его называешь, особняке? Кроме
хозяйки, естественно?
   
   - Сохранность деревянных панелей,- буркнул Фред.- Потом расскажу.
   
   - Давай, давай,- согласился Конг.- Ладно, иди гуляй, но будь осторожен и
не забудь: вечером Алекс будет в "Ля Водка".
   
   Фред с шиком подкатил к бывшему особняку герцогов, вызвал свою новую
знакомую, и молчаливо ухмылявшийся Конг повез их на Монмартр.
   
   Отпустив такси, молодые люди весь день гуляли по старому Парижу, причем
Фред позволил себе немного шикануть, благо тысячи, полученные от
Кустопсиди, позволяли это. И весь день, как без явного энтузиазма заметил
Фухе, за ними вежливо, аккуратно и неотступно следили сменявшиеся то и дело
крепкие молодцы, как две капли воды похожие на тех, что Фред видел на улице
Гош-Матье.
   
   Ближе к вечеру Фухе отвез Флорентину домой, а сам решил вернуться в
отель, чтобы, передохнув, направиться в "Ля Водка".
   
   Уже у дверей номера Фред почувствовал что-то неладное: пахло сладким
турецким табаком, который он сам никогда не курил. Фухе вынул свой старый
браунинг, купленный по случаю еще год назад, и, решив выяснить все сразу,
открыл дверь, держа пистолет наготове.
   
   Он щелкнул выключателем и, как только вспыхнул свет, понял, что не зря
приготовил оружие: прямо перед ним в кресле сидел Блэджино, а на диване
удобно расположился его брат Луиджи-Сипилло.
   
   
   
   8. ПРИМИРЕНИЕ
   
   Фред, не теряя времени, направил ствол браунинга в грудь Блэджино. Тот
замер на месте.
   
   - Поднимите руки! - распорядился Фухе.- Оба!
   
   Братья повиновались.
   
   - Имей в виду, Луиджи,- продолжал Фред,- если ты двинешься, я продырявлю
твоего братца. А теперь станьте лицом к стене.
   
   Братья, не говоря ни слова, выполнили приказ. Фред сел в кресло, не
опуская пистолет, достал "Синюю птицу" и закурил.
   
   - А теперь добрый вечер, синьоры,- вежливо сказал он.- Зачем пожаловали?
Я весь внимание.
   
   - Не стреляйте, эччеленца,- сказал в ответ Сипилло.- Что это с вами,
Фердинандо? Клянусь Мадонной, мы пришли только поговорить!
   
   - Как же! - кивнул Фред, затягиваясь дымом.- Уже пытались. Ну-ну,
продолжайте.
   
   - Вы зря нам не верите, эччеленца! - продолжал Сипилло,- Вы сейчас
поймете, что мы пришли вовсе не из-за Мари из "Козочки". Зто нас уже не
волнует.
   Пьетро, да скажи ты ему!
   
   - Мари вышла замуж,- мрачным голосом произнес Блэджино.
   
   - Когда? - от удивления Фред даже положил пистолет.- И за кого?
   
   - За хозяина, на следующий день после твоего отъезда. Я вчера звонил,
так что точно,- сообщил Блэджино.
   
   - За Коротышку Франца? - поразился Фред.- Да ему же за пятьдесят!
   
   - У него ресторан,- еще более мрачно заметил Блэджино.- Так как, можно
руки-то опустить?
   
   - Валяйте,- разрешил Фред.- Садитесь и потолкуем, раз так вышло.
   
   Прежние недруги уселись за стол, налили по рюмочке коньяку, и Сипилло
начал:
   
   - Синьор Фердинандо, несмотря на существовавшие между нами трения, вы
должны все же признать, что мы никоим образом не мешали вашей коморре
обделывать дела...
   
   - И в ваш район не лезли,- добавил Блэджино.
   
   - Тем более нас удивил ваш визит в Париж. Мы тут же навели справки и
узнали, что вы не просто едете в Париж, но вы направляетесь к Кустопсиди...
   
   - А в чем дело? - не понял Фред.- Мы в Париже не по делам коморры.
   
   - Вы шутите, эччеленца,- кисло заметил Сипилло.- Вы еще скажите, что
незнакомы с Демисом Кустопсиди, будь он трижды проклят, порка Мадонна!
   
   - Знаком,- согласился Фред.- Но кто он, собственно? Я с ним знаком как с
секретарем ля Рока - и только.
   
   - Он не знает! - Сипилло в возмущении воздел руки вверх.- Он не знает!
Да этот Кустопсиди, пер бакко, руководит парижской коморрой, которая как
раз пытается захватить наши рынки! Неудивительно, что мы тут же помчались
за вами.
   
   - Да успокойтесь! Ни я, ни Кинг не лезем в ваши дела. Мы не собираемся
помогать этому горбуну.
   
   - Ты еще его не знаешь,- покачал головой Блэджино.- Вот послушай, что мы
тебе о нем расскажем!. .
   
   И братья Риччи, перебивая друг друга, стали повествовать Фреду о
злодеяниях элегантного горбуна...
   
   Тем временем Габриэль Алекс не терял ни минуты даром. Вот уже второй
день он пил-гулял и веселился с душой-парнем Сеней Горгуловым. Первый день
чернорубашечник поил Алекса "Смирновской" в своей мансарде, сплошь
украшенной двухголовыми орлами и черными свастиками вперемежку с портретами
Николая Второго (с обязательным черным крепом) и Бенито Муссолини.
   
   После опорожнения третьей бутылки Алекс проникся к своему новому лучшему
другу полным доверием и выложил ему все: о своем папашке-купце из
Новомосковска, о друге своем нищем герцогишке Фуше, ставшем теперь Фухе, об
их главаре загадочном Акселе Кинге и даже об официантке Мари из "Козочки".
   Горгулов поддакивал и все подливал. Алекс и сам не заметил, как после
очередной рюмки сполз на пол.
   
   Проснувшись, Габриэль обнаружил, что вместо куда-то исчезнувшего хозяина
в мансарде находятся двое добрых молодцев, играющих на заставленном водкой
столе в "шестьдесят шесть". Увидев, что Алекс проснулся, гости поспешили
представиться:
   
   - Поручик Голицын! - щелкнул каблуками первый.
   
   - Корнет Оболенский! - в таком же тоне отрекомендовался второй.
   
   - Г-гаврюшин! - брякнул Алекс, вскакивая, и подумав, добавил: Юнкер!
   
   Голицын и Оболенский заржали и налили Алексу рюмку. Теперь они пили
втроем.
   
   - Скажи, Шура,- проникновенно говорил Голицын Алексу, обнимая нового
приятеля,- хочешь реставрировать в России монархию?
   
   - И деньжат подзаработать? - в тон ему добавлял Оболенский, подливая
Габриэлю в опустевшую рюмку.
   
   - Сделаем тебя губернатором Новомосковска,- шептал Голицын.
   
   - И женим на племяннице великого князя Кирилла...
   
   - А сейчас получишь сто франков...
   
   - И два ящика "Смирновской"...
   
   - Идет, чуваки! - охотно согласился легкий душой Габриэль.- Че делать-то
надо?
   
   Поручик с корнетом переглянулись, и Голицын стал излагать суть дела.
   
   
   
   9. "ЛЯ ВОДКА"
   
   Между тем Фухе, успокоив братьев Риччи, пообещав не помогать конкурентам
и посоветовав сматываться из Парижа подальше да побыстрее, выпил чашку кофе
и, поймав такси, велел ехать в "Ля Водка".
   
   - На рус-экзотику потянуло? - полюбопытствовал шофер, оказавшийся бывшим
русским офицером.
   
   - Как есть потянуло,- согласился Фред.- А что - классный кабак?
   
   - По высшему разряду! - присвистнул таксист.- А девочки там - все
княгини да графини! - он снова присвистнул.- Икорка из Астрахани,
контрабандная! - Шофер свистнул в третий раз.- Да вот только не ездили бы
вы туда, господин хороший!
   
   - Что так? - крайне удивился Фред.
   
   - Опасно стало. Горгулов со своей бандой почти каждый день шумит.
Сволочь он, Сенька! - и шофер даже сплюнул от злости.
   
   Фухе предпочел смолчать, и они благополучно прибыли к ресторану. "Ля
Водка" светилась неоном, вход представлял собой огромную бутыль
"Смирновской", этикетка которой служила дверью. Фухе приладил поудобнее
браунинг и направился в сторону этикетки.
   
   Следует отметить, что в первый же день после получения министерского
аванса Фред приобрел шикарный костюм и соответствующие туфли, да вдобавок
еще и трость с накладкой из слоновой кости. Его вид стал вполне герцогским,
что привело в полный восторг бородача-швейцара, поспешившего распахнуть
двери.
   
   В зале Фухе был усажен метрдотелем за столик, к которому тут же подлетел
официант. Фред заказал наиболее экзотически звучавшие блюда и, конечно,
бутылку "ля водка рюс", о которой был столь наслышан от Габриэля.
   
   - А скажите-ка,- любезный, спросил он у официанта,- не прикатил ли сюда
друг мой самый наилучший?
   
   - Это кто-с? - решил уточнить официант, расставляя приборы.
   
   - Семен Горгулов,- внушительно ответил Фред и поправил галстук-бабочку.
   Официант с уважением посмотрел на клиента:
   
   - Ждем-с! Скоро будут-с! - сообщил он и улетел за заказом.
   
   Фухе стал осматривать зал - он был полон только наполовину, но гости все
прибывали. За одним из столиков Фред заметил знакомую фигуру. Он
присмотрелся и узнал Конга - тот сидел, одетый во фрак, с огромной
бородищей, еще длиннее и пышнее, чем у швейцара. Фред поднял в знак
приветствия вилку. Конг подмигнул ему и кивнул в сторону туалета.
   
   Фухе встал и неторопливо направился в указанное место. Вскоре там
показался Конг.
   
   - Ты зачем бороду приклеил? - первым делом спросил его Фухе.
   
   - Для разнообразия,- пояснил Конг,- чтоб не примелькаться. По-моему, мне
идет. Ну, что у тебя?
   
   Фухе вкратце рассказал о встрече с братьями Риччи.
   
   - Ай да Мари! - цокнул языком Аксель.- Оказалась умнее, чем мы думали. А
эти ребята зря поехали в Париж.
   
   Болваны, вздумали шутить с Кустопсиди! Счастье их, если сумеют рвануть
вовремя.
   
   - Горгулов скоро будет здесь.
   
   - Знаю. Постарайся узнать у Алекса, что они от него хотят. Но держись
осторожнее! - и Конг исчез.
   
   Фред тоже направился в зал и отдал дань принесенным яствам. А вокруг уже
вовсю гудел наполнившийся народом зал. На сцену выскочил толстячок и
неестественным голосом стал выкрикивать название номера. Вслед за ним на
сцене оказался высокий, в сажень, мужчина, запевший мурлыкающим баритоном:
   
   
           Матросы мне пели про остров, Где растет голубой тюльпан...
   
   
   
   Спев, он удалился, а ему на смену вбежал табун девиц (по уверению
таксиста, сплошь княгини да графини) и принялся отплясывать канкан.
   
   Фухе осушал рюмку за рюмкой охлажденную "Смирновскую" и продолжал
изучать зал. Он заметил, что Конг примкнул к соседней компании, в которой
верховодили длинный кавказец в черкесске с серебряными газырями вместе с
толстым усатым и очкастым полковником, на мундире которого звенели
георгиевский и анненский кресты. Вместе с ними гуляла полдюжина девиц,
вероятно тоже княгинь да графинь, глушивших попеременно то водку, то
шампанское, а то и водку с шампанским разом. Вскоре Конг уже пил с
полковником на брудершафт, а девицы цепляли ему на фрак ленты серпантина.
   
   Через полчаса Фухе заметил у входа в зал какое-то оживление. Швейцар,
появившийся откуда-то сбоку, взял под козырек, официанты вытянулись в
струнку, а метрдотель изогнулся в дугу, угодливо улыбаясь.
   
   В зал вошли несколько дюжих молодцов в черных рубашках и стали вдоль
прохода. За ними в зал ввалились двое ребят в военной форме, волочившие под
руки еле державшегося на ногах Габриэля Алекса. А уже вслед за ними вошел и
здоровенный дылда, которого Фухе видел на улице Гош-Матье, Семен Горгулов.
   
   
   
   
   
   10. УБИТЬ ПРЕЗИДЕНТА!
   
   
   
   С приходом Горгулова и его компании веселье вспыхнуло с новой силой. К
Горгулову тут же набежала толпа девиц (вероятно, все тех же княгинь и
графинь), и от горгуловского стола пошли греметь крики, вопли, обрывки
тостов вперемешку с женскии писком и визгом. Но Фред видел, что к этому
столу не так уж легко подойти: чернорубашечники сели вокруг, и добраться до
Алекса было сложно.
   
   Вероятно, это понимал и Конг, потому что он выразительно подмигнул из-за
своего стола Фреду, а затем начал шептать что-то на ухо сидевшему рядом
полковнику. Тот согласно кивнул и махнул рукой оркестру. Оркестр смолк.
   
   - Господа! - произнес полковник, вставая и поднимая повыше бокал.-
   Господа! Предлагаю всем выпить за здоровье местоблюстителя престола и
   будущего
императора всероссийского великого князя Николая Николаевича! Ура!
   
   - Ура! - закричали посетители, вскакивая и поднимая рюмки и фужеры.
Фухе, не желая оставаться в стороне, тоже встал и осушил свою рюмку. В то
же время он заметил, что Горгулов и его компания не сдвинулись с места.
   Заметил это и полковник.
   
   - Господа! - на этот раз грозно обратился он к горгуловцам,- я предлагаю
вам выпить за здоровье...
   
   - Да здравствует его императорское величество Кирилл Владимирович! -
вдруг, вскочив с места, заорал один из офицеров, сидевших рядом с
Горгуловым. Это был поручик Голицын.
   
   - Долой вшивых ракалий-николаевцев! - поддержал его корнет Оболенский.
   
   Фухе понял, что присутствует при столкновении представителей двух
главных группировок русских монархистов - николаевцев и кирилловцев.
   
   - Узурпаторы! Зар-р-рэжу! - возопил вспыльчивый кавказец и метнул
бутылку прямиком в Горгулова, очевидно, хорошо зная главного в этой
компании.
   Бутылка, пущенная умелой рукой, пролетела в каком-то сантиметре от
горгуловского уха.
   
   Все словно ждали этого момента - публика, мгновенно разделившись на две
неравные части, вступила в отчаянную схватку. Численный перевес николаевцев
поначалу не очень им способствовал, ибо компания Горгулова держалась
сплоченно и дралась умело.
   
   - Круши очкатых! - вопил поручик Голицын, намекая на очки полковника.
   
   - Бей чернозадых! - поддерживал его Оболенский, имея в виду кавказца.
   
   Крики эти донеслись до николаевцев и раззадорили их - в сторону
горгуловцев полетела целая стая тарелок, бутылок и даже один стул. Залп не
пропал даром: тарелка угодила прямо в лоб поручку Голицыну, а стул вонзил
свои ноги в живот Оболенскому. Глядя на понесенные потери, в битву вступил
сам Горгулов.
   
   Тем временем Фухе, давно ждавший растерянности в рядах горгуловцев, как
можно незаметнее прокрался, уклоняясь от летящей посуды, к их столу и,
подхватив под мышки мирно дремавшего Алекса, устремился со своей добычей на
улицу.
   
   Привести Алекса в чувство было не так легко. Он и в прежнее время был
способен проспать как убитый целый день от двух стаканов водки, а уж
горгуловское возлияние подействовало на него и вовсе тяжело. Но Фухе,
хорошо знавший Алекса, вскоре заставил его немного очухаться.
   
   - А? Что? - пролепетал Габриэль.- Это ты, Фуше, то есть, прости,
Фу-фухе!
   
   И он полез к Фухе с поцелуями. Тот от них уклонился и стал слушать.
   
   - Ух, Фред, как мы гуляли! Пивко! Водочка! А я женюсь! - сообщил он
неожиданно.- На племяннице этого...
   
   как его... князя Кирилла!
   
   - А еще что? - стал подбадривать его Фухе, чуя, что запахло жареным.
   
   - А еще мне папашкины склады воротят в Новомосковске! - удовлетворенно
вел далее Алекс.- И орден дадут Андрея Самозванного, то есть
Второзванного...
   
   - А аванс какой?
   
   - Аванс? - удивился Габриэль.- Так вот гудю, то есть гужу третий день.
   Считай, сотню пропил!
   
   "Бедняга! - подуvал Фухе.- Надули его. Мне хоть пять тысяч выдали!" Пока
Фухе узнавал эти интересные подробности, драка в ресторане подходила к
концу. Горгуловцы, понесшие потери, с боем отступали к выходу. Их
преследовали торжествующие николаевцы во главе все с теми же полковником и
кавказцем, из-за плечей которых торчала бородища Конга. Отступление
кирилловцев прикрывал лично Горгулов, уже украшенный парочкой очень
симпатичных синяков.
   
   Тем временем беседа двух приятелей продолжалась:
   
   - Поздравляю, Габриэль,- говорил Фухе.- Ты теперь совсем богач. Ну, а
сделать-то что нужно?
   
   - Сделать? Хи-хи-хи! - обрадовался почему-то Алекс.- Сделать? Так,
одного старикашку по кумполу долбанутъ!
   
   - А что за старикашка такой? - спросил Фред, чувствуя, что они подходят
к самому главному.
   
   - Старикашка? А черт его знает! Думер его фамилия, кажется. Вот кокну
старикашку - и сразу же женюсь! И еще водки обещали...
   
   Тут отступающие горгуловцы поровнялись с ними, и Алекс, ухваченный за
шиворот чьей-то крепкой рукой, пропал в их толпе, не успев и вякнуть. Фухе
только пожал плечами и пробормотал:
   
   - Какой-то Думер!. . Бедняга Алекс, он никогда не читал газет!
   
   Ибо этот старикашка был не кто иной, как президент Французской
республики Поль Думер.
   
   
   
   11. СПЛОШНЫЕ ПОХИЩЕНИЯ
   
   На следующее утро в отель к Фухе позвонил Кустопсиди и передал просьбу
ля Рока немедленно приехать. Фред не заставил себя ждать и вскоре уже катил
в такси на улицу Гош-Матье, просматривая только что купленную газету. Его
внимание привлек заголовок на первой странице.
   
   "Таинственное похищение",- читал он,- так, так... "Вчера вечером... двое
итальянцев... по данным нашего корреспондента... известные братья Риччи...
   из великой, хотя и нейтральной державы... " Фухе понял, что Блэджино и
Сипилло попались: горбун Кустопсиди в самом деле шутить не любил. Фухе еще
раз просмотрел заметку. Братьев Риччи похитили прямо на улице и увезли в
неизвестном полиции направлении. Фред вздохнул
   - он пожалел Блэджино и особенно Сипилло, с которым никогда не
враждовал, и который не лез драться без повода.
   
   Вскоре Фухе уже стоял в знакомом кабинете напротив полковника де ля
   Рока. Поздоровавшись, тот начал с места в карьер:
   
   - Вы решили сменить фамилию, господин Фуше? Соблюдаете конспирацию?
   Одобряю. Отныне я вас буду называть господином Фухе.
   
   Фред молча кивнул.
   
   - Господин Фухе,- продолжал полковник,- разделяете ли вы наши принципы?
   
   Фухе ждал этого вопроса и приготовил ответ заранее:
   
   - Герцоги Отрантские,- холодно заявил он,- никогда не стремились
разделять чьи-то принципы. Их интересовали только деньги и власть, точнее,
прежде всего власть, а потом деньги.
   
   Брови ля Рока поползли вверх: впервые за время их знакомства полковник
соизволил удивиться.
   
   - Вы далеко пойдете, молодой человек,- произнес он с некоторым оттенком
уважения.- Но вам надо спешить, иначе вас могут обогнать на вашем славном
пути.
   
   Фред не стал отвечать и только слегка улыбнулся.
   
   - Хорошо! - отрубил ля Рок.- В таком случае я прошу вас принять участие
в одной акции.
   
   Фухе вновь наклонил голову в знак согласия.
   
   - Ваш предок, Жозеф Фуше, если мне не изменяет память, блестяще
организовал похищение принца Энгиенского...
   
   - За это он и стал герцогом,- подтвердил Фред.- Кого нужно похитить,
господин полковник?
   
   - Это вы обсудите с Кустопсиди,- махнул рукой ля Рок.- Я рад за вас:
ваши мечты начинают сбываться. Под ваше командование поступает наша
спецгруппа, вот вам немного власти для начала, ну а деньги... Вы не наемный
убийца, и я не обсуждаю с вами размеры гонорара, но я думаю, вскоре вы
сможете подарить Флорентине Моруа колье с бразильскими бриллиантами - они
сейчас в моде.
   
   И ля Рок, как он это делал и в прошлый раз, протянул Фреду руку в знак
окончания встречи.
   
   Кустопсиди поймал Фреда сразу, как только тот вышел из кабинета.
   
   - Я рад, что вы согласились,- сразу же начал горбун.
   
   - Вы подслушивали или знали заранее? - холодно осведомился Фухе.
   
   - И то и другое, господин Фухе, и то и другое. Работа такая. Ну-с,
давайте уточним детали.
   
   - Прежде чем мы поговорим о делах,- все так же холодно перебил его
Фред,- я бы хотел просить вас не причинять вреда Пьетро и Луиджи Риччи. Я
не думаю, что они для вас так опасны. К тому же у меня с ними были
кое-какие дела.
   
   Кустопсиди мрачно взглянул на Фреда, но затем на лице его вновь заиграла
улыбка:
   
   - О, ваша просьба для меня закон, господин Фухе. Пусть эти остолопы
живут... Пока...
   
   И секретарь снова улыбнулся, на этот раз весьма зловеще. Вслед за этим
они заговорили о деле.
   
   Жертвой Фухе должен был стать молодой, но уже известный всей Франции
журналист Андре Гамбетта, внучатый племянник знаменитого министра Леона
Гамбетты. Этот журналист уже несколько месяцев усиленно занимался
"Огненными крестами" и успел напечатать несколько весьма неприятных для
организации статей.
   
   На очереди, как узнал Кустопсиди, были новые разоблачительные материалы,
появление которых могло повлечь за собой вмешатеяьство полиции.
   
   - Приказ такой,- объяснял задачу Кустопсиди,- похитить, желательно
тайно, доставить в указанное вам место (о нем я сообщу вам позже) и ждать
дальнейших распоряжений.
   
   - Все ясно,- сказал Фред.- Когда приступать?
   
   - Завтра, завтра же,- заспешил Кустопсиди.- В ваше распоряжение,
господин Фухе, переходит наша спецгруппа - молодцы хоть куда...
   
   - Это они похитили братьев Риччи? - как бы между прочим поинтересовался
Фухе.
   
   - Они, они, кто же еще? - мило улыбнулся горбун.- Ювелиры! Тончайшая,
тончайшая работа, господин Фухе!
   
   Впрочем, вы убедитесь в этом сами.
   
   Последняя фраза звучала несколько двусмысленно, но Фред сделал вид, что
не понял этого и в свою очередь улыбнулся.
   
   
   
   
   
   12 ДЕБЮТ
   
   - Одного не пойму,- говорил Фухе Конгу,- зачем я им нужен для этого
   дела? Что они, без меня не могут обойтись?
   
   - Титулы уважают,- ухмыльнулся Конг.- Очень уж им герцоги по душе.
   
   Приятели ехали в такси, причем Конг был снова без бороды и уверенно
сидел на шоферском месте.
   
   - А иди ты! - махнул рукой Фред.- У них что - своих герцогов нет?
   
   - А свои-то им и ни к чему! - вновь хмыкнул Конг.- Им чужак нужен.
   Иностранец, да еще потомок изгнанника. Усек? Зло всегда должно быть
иностранным.
   
   - Значит, жить мне только до окончания операции?
   
   - Может и так, а может, они дадут тебе еще немного покрутиться. Сейчас,
похоже, их интересует твоя связь с этой Флорентиной Моруа. Ведь
Моруа-папаша сейчас очень крупная шишка. Кстати, зачем тебе она? Неужели не
нашел лучшего времени для флирта?
   
   - Она - само собой,- невозмутимо ответствовал Фред.- Это ты у нас
убежденный холостяк. А кроме этого меня интересует ее, а вернее бывший наш
дом.
   
   - У тебя ностальгия по прошлому? Или... Постой-ка...- Конг даже снизил
скорость от неожиданно@ мысли.- А не оставил ли твой прапрадедушка...
   
   - Увидии,- перебил его Фред.- Давай-ка сначала о деле. Что мне с этим
Гамбеттой? Может, предупредить парня, пусть прячется?
   
   - Нет,- решил Конг.- Игра идет по-крупному, Похищай своего писаку, но
   учти: он должен быть жив и здоров.
   
   Так,- закончил Конг, тормозя,- это твой особняк, приехали. Иди к своей
   Флю. Связи со мной не ищи, я тебя сам найду. И, если что, действуй по
обстановке.
   
   Дав это свое обычное указание, Конг высадил Фреда и умчался, посигналив
на прощание. Фухе решил совместить приятное с полезным и, гуляя с
Флорентиной, ненароком прошелся по району, где жил Андре Гамбетта. План
похищения уже вырисовывался, и Фред оттачивал детали. Дело предстояло, на
его взгляд, несложное, так как журналист ходил не только без всякой охраны,
но и без особых мер предосторожности. Поэтому Фухе решил не соглашаться на
всякие остроумные комбинации, рекомендованные Кустопсиди, а действовать
по-своему.
   
   Несмотря на одолевавшие его мысли, Фред старался выглядеть как можно
веселее, чтобы честно оправдать перед мадемуазель Моруа свое амплуа бедного
студента на каникулах.
   
   - Через два дня мои родители возвращаются,- сообщила Фреду Флорентина,
когда они уже собирались прощаться.
   
   - Это хорошо или плохо? - спросил Фред.
   
   - Они меня заставят заниматься,- наморщила носик мадмуазель Моруа.- Им
все хочется, чтобы я поступила на биологический факультет. И мы не сможем с
тобой часто встречаться...
   
   - Это жаль,- искренне вздохнул Фред.- Но тогда я загляну к тебе...
   вечером,- добавил он, взглянув на Флю.
   
   - Заходи, что с тобой делать!. .- вздохнула Флорентина.- Если хочешь, то
и вечером...
   
   На этом они и расстались, и Фред отправился на квартиру, где его ждали
трое чернорубашечников, специально отобранные из группы, предоставленной в
его распоряжение.
   
   - Значит, так, ребята,- заявил он сразу же с порога,- действовать будем
завтра утром. А делать надо вот что...
   
   И Фухе изложил свой план.
   
   Андре Гамбетта, верный своим привычкам, вышел из дома в половине
девятого утра. Он спешил в редакцию, захватив с собой рукопись очередной
статьи, направленной против "Огненных крестов".
   
   - Господин Гамбетта! - услышал он чей-то голос. Он остановился и увидел,
что к нему обращается высунувшийся из раскрытой дверцы автомобиля
симпатичный улыбающийся молодой человек.
   
   - Извините, мсье, я очень спешу.
   
   - Но не на тот же свет? - искренне удивился молодой человек, и тут
Гамбетта почувстовал, что кто-то третий приставил к его затылку нечто
холодное и неприятное.
   
   - У вас секунда на размышление,- продолжал молодой человек, доставая
браунинг.- Хотите жить? Тогда прошу в машину.
   
   Гамбетта хотел жить, поэтому безропотно сел в автомобиль, надеясь
позвать на помощь на каком-нибудь из людных перекрестков. Но почти сразу же
ему на лицо легла маска с хлороформом...
   
   - Он в машине,- сообщил Фред в трубку телефона-автомата.
   
   - Чудесно,- послышался из трубки голос Кустопсиди.- С дебютом вас,
господин Фухе. Скажите шоферу, чтоб он ехал на обьект номер два. Я сам еду
туда. До скорой встречи!
   
   
   
   13. СВЕЖИЙ КАВАЛЕР
   
   Тем временем Конг не терял времени даром. Колеся на такси по Парижу, он,
сделав крюк на улицу Гош-Матье, выяснил, что Семен Горгулов уже там и
организует нечто вроде небольшого военного парада своих молодчиков. Конг
удовлетворенно хмыкнул и на полной скорости рванул в один из южных
пригородов, туда, где обычно проживал Горгулов, и где теперь обретался
Габриэль Алекс.
   
   Алекс действительно был здесь, причем не один. Рядом с ним все за тем же
уставленным бутылками столом сидели его новые приятели и
кумовья-благодетели - поручик Голицын и корнет Оболенский. Они то и дело
подливали Алексу, но лишь чуть-чуть, на самое донышко.
   
   - 3-запомни, Шурик, ты завтра должен быть в форме! - говорил ему Голицын
слегка заплетающимся языком.
   
   - В форме, юнкер, в форме,- наставительно добавлял корнет Оболенский.
   
   - В какой форме, чуваки? - не понял Алекс.- В кирасирской?
   
   Господа офицеры переглянулись.
   
   - Нет, Шура,- стал обьяснять ему Голицын.- Ты вспомни, что тебе завтра
предстоит.
   
   Алекс задумался, но тут же лицо его просияло.
   
   - Ну как же, чуваки! - радостно закричал он.- Завтра же моя помолвка с
этой, как ее, княжной, которая племянница.
   
   - Точно, юнкер, точно,- согласился Оболенский, обнимая Алекса.- А что ты
должен сделать перед этим?
   
   Алекс снова задумался.
   
   - Ах да! - сообразил он.- Старикашечку надо кокнуть! Ну, так это мы
мигом!
   
   - Запомни, Шурик,- наклонившись к самому его уху, шептал Голицын,-
завтра мы подвозим тебя к дому этого самого старикашечки...
   
   - Даем наган...- вставил Оболенский.
   
   - Да-да,- кивнул Голицын,- даем наган, и ты стоишь в соседнем подъезде,
а когда этот старикашечка выйдет из подъезда, я два раза посигналю
клаксоном, ты выходишь и стреляешь.
   
   - А как я его узнаю? - на всякий случай решил уточнить Алекс.
   
   - Вот фото,- Голицын ткнул в руки Габриэлю фотографию президента Думера.
   
   Алекс вгляделся и, напряженно морща лоб, стал запоминать. От этого
напряжения ему немного поплохело, и он выбежал в соседнее заведение
облегчиться.
   
   - Ты точно установил? - тихо спросил Голицын у Оболенского.
   
   - Точно,- шепнул тот.- Сегодня Думер едет к своей любовнице и будет,
естественно, без охраны. Случай исключительный.
   
   - Хорошо, если удастся,- кивнул Голицын.- Да, не забудь сунуть этому
идиоту в карман советский паспорт.
   
   - Он у тебя?
   
   - Да, вот держи,- и поручик передал Оболенскому красную книжечку.-
Представляю, какой это вызовет форсмажор! Краснопузым мало не покажется!
   Шлепнешь его сразу же, как он прикончит президента,- закончил свои
наставления Голицын.- Не копайся!
   
   - Тише! - дернул его за рукав корнет.- Он возвращается!
   
   - Чуваки, давайте еще хряпнем! - первым делом заявил Габризль.
   
   - Постой-ка, Шурик,- сказал Голицын и незаметно подмигнул Оболенскому.
Тот понял и достал из кармана какую-то коробочку.
   
   - Юнкер Гаврюшин! Смир-рно! - провозгласил он.
   
   Габриэль сделал слабо удавшуюся попытку принять строевую стойку.
   
   - Юнкер Гаврюшин! - чеканил далее Оболенский.- За исключительные заслуги
перед домом Романовых и в преддверии принятия вас в императорскую семью от
имени и по поручение его императорского величества Кирилла Владимировича
награждаю вас орденом Андрея Первозванного - высшей наградой империи!
   
   И он прикрепил к рубашке-апаш Алекса какой-то весьма сомнительно
блестевший крестик. Впрочем, Габриэля, никогда не видевшего орден Св.
Андрея, это не смутило.
   
   - Чуваки! - радостно завопил он.- Так это же нужно обмыть!
   
   Но обмыть награду не пришлось: что-то грохнуло, и дверь комнаты широко
распахнулась. На пороге стоял Конг.
   
   - Аксель! - радостно завопил Габриэль.
   
   Конг не стал терять времени даром. Через мгновение он уже был возле
Алекса и одним движением сбил его на пол. Обезопасив таким образом своего
приятеля, он изо всей силы врезал ребром ладони по шее поручику Голицыну.
   Тот мгновенно улегся рядом с Алексом. Оболенский трясущимися руками
доставал из висевшей под мышкой кобуры пистолет, но Конг, опередив его,
ударом ноги вышиб оружие, а затем обрушил на голову корнета стул.
   
   - Поехали, Алекс,- сказал Конг, поднимая того за шкирку.- Да не забудь
снять этот крестик, а то прохожие засмеют!
   
   И он сорвал с рубашки Габриэля высшую награду империи.
   
   
   
   14. ШЛЯПА ЖЕРТВЫ
   
   Объект номер два, куда шофер доставил авто с Фухе и похищенным
журналистом, оказался заброшенной виллой, окруженной со всех сторон лесом.
Фухе открыл дверцу автомобиля, и свежий воздух привел Гамбетту в чувство.
   
   - Сволочи! - пробормотал он, не открывая глаз.- Фашисты!
   
   Тут послышался шум мотора, и к вилле на красном спортивном ландо
подкатил Денис Кустопсиди.
   
   - Тащите его на виллу,- распорядился он.-Я поговорю с ним сам.
   
   Шофер и один из чернорубашечников встряхнули Гамбетту и повели.
   
   - А все-таки я неплохо изучил вас! - заявил журналист, на мгновение
обернувшись.- Вы Кустопсиди,- сказал он горбуну,- глава парижских мафиози,
а вы,- обратился он к Фухе,- Фердинанд Фуше, потомок проклятого предателя
Жозефа Фуше. Эх, мне бы еще недельку!
   
   - Не будет у тебя недельки,- равнодушно заметил секретарь ля Рока.-
Ну-с, господин Фухе, позвольте еще раз вас поздравить. Я, кстати, тоже не
терял даром времени. Мои ребята побывали на квартире у этого типа и забрали
все его материалы.- и Кустопсиди победно ухмыльнулся.
   
   - А с ним что? - как можно равнодушнее спросил Фред.
   
   - С ним? А с ним я побеседую немного. А вдруг нам удастся найти общий
   язык? Ну, а если нет... В общем, вы посидите тут на скамеечке, господин
   Фухе,
покурите пока...
   
   И Кустопсиди ушел на виллу. Фред сел, как и было ему сказано, на
скамеечку и закурил "Cинюю птицу".
   
   Cитуация была ему ясна: проклятый горбун попытается склонить Гамбетту к
сотрудничеству, а если тот откажется, то Фухе поручат убрать журналиста,
чтобы связать кровью.
   
   Фред ждал около получаса, и вот из ворот виллы снова вывели Гамбетту.
   Впереди шел Кустопсиди.
   
   - Ну вот, господин Фухе,- заявил он,- мы вас не задержали. Поручаю вам
господина Гамбетту. Прогуляетесь с ним во-о-от по той дорожке, метров через
пятьсот есть старый колодец... Вам дать нож?
   
   - Давайте,- как можно спокойнее сказал Фред. Горбун вручил ему
внушительную испанскую наваху.
   
   - Ну, господин Фухе, с богом. А мы с ребятами вас здесь подождем.
   
   - Пошли,- обратился Фухе к журналисту, стоявшему тут же со связанными за
спиной руками. Тот пожал плечами и молча пошел вперед.
   
   - Прощайте, господин Гамбетта! - крикнул им вслед Кустопсиди.- Мне,
право, жаль, что все так кончилось.
   
   Фред вел журналиста прямо по тропинке. Вскоре впереди показался колодец.
   Гамбетта обернулся.
   
   - Сволочь,- сказал он Фреду.- Мясник. Весь в прадедушку!
   
   - Не трогайте герцога Жозефа,- спокойно ответил Фухе.- О покойниках
плохо не говорят. У вас есть где пересидеть несколько дней?
   
   - Что? Что вы сказали? - пробормотал опешивший и явно не ожидавший этого
Гамбетта.
   
   - Я не ясно выразился? - удивился Фред, разрезая навахой веревки на
руках журналиста.
   
   - Вот это да! - попытался улыбнуться Гамбетта.- Вот это герцог! Так вы
меня отпускаете?
   
   - А вы что, до сих пор не поняли? Несколько дней никуда не
высовывайтесь, а то мне, как вы понимаете, не жить.
   
   - А если вас арестуют за похищение?
   
   - Пусть,- усмехнулся Фухе.- Посижу на баланде. Думаю, они до меня не
доберутся. Но потом мне может понадобиться ваша помощь.
   
   - Да-да,- заторопился журналист,- я дам вам телефон,- и он назвал
номер,- там будут знать, где я. А теперь постойте!
   
   И Андре Гамбетта испустил душераздирающий крик.
   
   - Так будет натуральнее,- пояснил он.- Давайте сюда ваш нож!
   
   Отобрав у Фреда наваху, он полоснул себя по руке и обильно оросил кровью
оружие и самого Фреда.
   
   - Просто великолепно! - заявил он.- А теперь надевайте мою шляпу.
   
   - 3ачем? - крайне удивился Фред.
   
   - У них так принято - носить шляпу жертвы. Это их убедит окончательно.
   
   - Ну, бывайте, мсье журналист,- произнес Фухе,- извиняюсь, что так
вышло. И статьи ваши пропали...
   
   - Что вы, господин Фуше, у меня надежно спрятана еще пара экземпляров,-
усмехнулся Гамбетта.- Я человек запасливый. А вы не забудьте номер
телефона: вдруг я вам еще пригожусь.
   
   Появление Фреда в шляпе журналиста действительно произвело на Кустопсиди
и чернорубашечников наилучшее впечатление.
   
   - О-о-о, господин Фухе! - уважительно произнес горбун.- Я вижу, вам
знакомы наши обычаи! Но вам нужно почистить пиджак. Прошу в машину!
   
   И Кустопсиди предупредительно распахнул перед Фредом дверцу своего
ландо.
   
   
   
   15. ПОЧТИ СЕМЕЙНАЯ СЦЕНА
   
   Вечером этого же дня Фухе, как и обещал, подкатил к особняку герцогов
Отрантских и дернул за шнурок звонка.
   
   - Привет, Флю! - сказал он, когда дверь отворилась.- Вот и я. Родители
еще не вернулись?
   
   Почтенная чета Моруа еще не вернулась из Ниццы, и особняк оставался в
полном распоряжении двух молодых людей.
   
   На следующее утро Фред и Флорентина пили кофе на гигантской кухне,
обложенной старинной голландской плиткой. Фред дымил "Синей птицей" и
просматривал газеты. Увидев заголовок "Новое о похищении Андре Гамбетты",
он вчитался.
   
   - Какой ужас! - заявила Флю, заглядывая в газету через плечо Фреда.-
Бедняга Гамбетта! Они его убили!
   
   - Подкинутая ко входу в дом мсье Гамбетты его окровавленная шляпа,-
читал Фухе,- оставляет мало надежд увидеть отважного журналиста живым...
группа крови... эксперты...
   
   - Какой кошмар! - еще раз констатировала впечатлительная Флю.
   
   Фред читал далее:
   
   - "Разоблачительные статьи... неизвестные злодеи... " Ну, это опустим.
Ага, вот: "В последний час"!
   
   Фухе прочитал и чуть не выронил газету.
   
   - Что тут? - удивилась Флю и также прочла: "Нашему корреспонденту стало
известно, что сегодня ночью неизвестный позвонил в полицию и сообщил, что
похитил и убил Андре Гамбетту некто Фердинанд Фуше, потомок известного
интригана времен Первой Империи Жозефа Фуше, герцога Отрантского. Стало
известно также, что Фердинанд Фуше недавно прибыл в Париж из великой, хотя
и нейтральной державы. Объявлен розыск похитителя и убийцы. " "Ну все,-
похолодел Фухе.- Теперь мне крышка!" Он не ожидал такого быстрого поворота
событий. Быть арестованным во Франции, имея постановление о высылке - не
лучшая участь для эмигранта!
   
   - Что с тобой, Фред? - испугалаоь Флю.- Причем здесь ты? Ты знал этого
Фердинанда? Боже, а я живу в доме, принадлежавшем этим герцогам!
   
   Фухе несколько иронично посмотрел на Флю:
   
   - Я действительно знал Фердинанда. Дело в том, бедная моя Флю, что
настоящая моя фамилия Фуше. Я и есть Фердинанд Фуше, последний герцог
Отрантский!
   
   Флорентина побледнела и в ужасе схватилась за горло. Но семейная сцена
так и не состоялась: за дверью послышались чьи-то шаги.
   
   "Неужели полиция? - успел подумать Фред.- Быстро успели, однако!" Дверь
открылась, и на пороге вырос Аксель Конг. Пораженная всеми этими сюрпризами
Флю без сил опустилась на стул.
   
   - Доброе утро! - поздоровался Конг насколько умел вежливо.- Извините,
мадмуазель, что пришлось отпирать входную дверь отмычкой, но дело, увы, не
терпит отлагательств. Нам надо сматываться, Фред!
   
   - Привет, Аксель! - сказал Фред.- Ты из-за этого? - и он указал на
газету.
   
   - Чушь! - мотнул головой Конг.- Успокойтесь, мадмуазель, ваш кавалер не
убивал этого писаку.
   
   - Кто вы, мсье? - выдавила из себя Флю.
   
   - Я? Младший лейтенант Конг, приятель этого юного оболтуса. Собирайся,
Фред!
   
   - Аксель,- заявил юный оболтус,- мне надо бы минут на десять зайти в
кабинет герцога Жозефа.
   
   - Совсем спятил? - поразился Конг, вытаскивая Фреда из комнаты.- О
ревуар, мадмуазель! - прокричал он ничего не понимающей Флю и потащил Фухе
по лестнице к выходу.
   
   - Что за спешка, Аксель! - решился возмутиться Фред уже в машине.- В
конце концов я... Что случилось-то?
   
   - Два часа назад Горгулов убил Поля Думера. Горгулова взяли, и на первом
же допросе он назвал Габриэля. Не исключено, что назовет и тебя. Надо
сматывать удочки!
   
   - Убил Думера! - только и ахнул Фухе.- Президента Франции! Вот дела-то!
А что же французы? Ты им разве не сообщил?
   
   - Конечно, сообщил,- пожал плечами Конг, ведя машину на полной скорости
куда-то за Сент-Антуанское предместье.- Сообщил, но сам видишь, чем все
кончилось.
   
   - А кто меня заложил? - решил спросить Фухе.- Кустопсиди, конечно?
   
   - Конечно, он.
   
   - А ля Рок знал?
   
   - Ну, ты требуешь от меня невозможного! Откуда мне знать? Может,
Кустопсиди и сам проявил инициативу...
   
   Нам-то от этого не легче!
   
   - И то верно,- согласился Фред.
   
   Авто подкатило к старому, потемневшему от времени двухэтажному дому.
Конг затормозил.
   
   - Вылезай,- сказал он Фреду.- Приехали на Страшный Суд.
   
   - А судьи-то кто? - поинтересовался Фухе, но ответа не получил. Конг
открыл своим ключом дверь, они поднялись по темной лестнице на второй этаж.
Дверь прямо перед ними растворилась, и знакомый Фреду голос произнес:
   
   - Прилетели, хе-хе, голубки? Ну, просим, хе-хе, просим пожаловать!
   
   
   
   16. НОВЫЙ ГРАЖДАНИН
   
   Фухе тут же узнал их попутчика - липового авиатора капитана Кальдера.
   
   - Смелее, смелее, господин, хе-хе, Фуше, то есть теперь, хе-хе, Фухе,
проходите! - продолжал он.- Расскажите о своих, хе-хе, парижских шалостях!
   
   - Алекс здесь? - вместо приветствия спросил Фухе.
   
   - Здесь, здесь, спит, хе-хе, отсыпается в соседней комнате, хе-хе, устал
больно.
   
   - Его бы надо скорее переправить к нам,- сказал Конг.- Его не должны
здесь сцапать.
   
   - Не спешите, хе-хе, лейтенант,- охладил его энтузиазм Кальдер.- Ведь
господин Габриэль, как и господин, ээ-э... Фухе, лишен вида на жительство в
нашей великой, хотя и, хе-хе, нейтральной державе.
   
   - А что же теперь будет? - спросил вконец растерявшийся Фухе.
   
   - Будет очень просто,- ответил вместо Кальдера Конг.- Если Франция
обратится к нам с требованием о выдаче тебя и Габриэля, мы сообщим, что
означенные лица высланы из нашей державы, и ответственность за них несет
страна их пребывания, то есть сама Франция.
   
   - Точно, хе-хе, точно,- согласился Кальдер.
   
   - Куда же мы денемся? - мрачно спросил Фухе.
   
   - А вы не спешите, хе-хе, не спешите, молодой человек,-наставительно
произнес Кальдер.- Посидите, хе-хе, чайку попейте. А заодно лейтенант вам
расскажет, как все это, хе-хе, произошло.
   
   Все уселись за стол и стали пить прекрасный китайский чай, составляющий,
очевидно, слабость капитана.
   
   - Наша контрразведка еще год назад стала заниматься, Добрым Другом,-
начал Конг.- Поэтому меня внедрили и вывели на него. Вами с Алексом мне
приказал заняться именно Добрый Друг. Очевидно, его заинтересовал твой
титул и то, что Алекс - русский эмигрант. Кроме того, оба вы не имели
нашего гражданства. Добрый Друг, как ты сам, Фред, понимаешь, тесно связан
с ля Роком, и полковник попросил подобрать ему исполнителей для
террористических актов. Остальное тебе, вроде, ясно.
   
   - Остальное мне действительно ясно,- согласился Фухе.- Но отчего Думера
все-таки убили?
   
   -Все страсти, молодой человек, хе-хе, страсти,- ответствовал Кальдер.-
Сами по себе должны, хе-хе, знать!
   
   - Мы, конечно, тут. же предупредили французов,- пожал плечами Конг,- но
кто же его знал...
   
   - Да, хе-хе, старичок решил обмануть всех, в том числе, хе-хе,
собственную охрану, и съездить к, хе-хе, метресске...
   
   - Съездил,- буркнул Конг.- Доездился! Ну, а поскольку Алекса я увез,
пришлось Горгулову самому идти на дело.
   
   - Ну что же, спасибо за информацию,- поблагодарил Фухе.- А что теперь
мне делать? Идти сдаваться в ближайший полицейский участок?
   
   - Зачем, хе-хе, спешить? - удивился Кальдер.- Скажите, господин Фухе,
что бы вы предпочли - получить некоторую сумму, так сказать, наличными и
укатить, хе-хе, куда-нибудь в Парагвай или вернуться домой, в нашу, хе-хе,
великую державу?
   
   - Конечно, домой,- заявил Фухе.- Какие тут могут быть сомнения?
   
   - Чудесно, хе-хе, чудесно,- закивал головой капитан,- только с одним
условием - вы должны стать, хе-хе, последним, так сказать, отпрыском рода
герцогов Отрантских. Фердинанд Фуше должен хе-хе, сгинуть навеки.
   
   - Это как? - не понял Фред.
   
   - А так,- вмешался Конг.- Давай сюда вид на жительство!
   
   Фухе покорно протянул документ Конгу, и бумажка мгновенно исчезла в
кармане лейтенанта.
   
   - Вот так,- заявил Конг,- был Фуше, да весь вышел. Остался Фухе,
гражданин нашей великой, хотя и нейтральной державы. Годится?
   
   - Годится,- вздохнув, согласился Фред и добавил.- Моя бедная маман! Ей
так нравилось быть герцогиней! Да,-
   - спохватился он,- а как же Алекс?
   
   - Он тоже, хе-хе, капитулировал,- сообщил Кальдер.
   
   - Нет теперь Александра Гаврюшина,- добавил Конг,- а есть наш законный
соотечественник Габриэль Алекс, правда, пока без документов. Да, Фред, раз
ты уже становишься нашим соотечественником, не желаешь ли принять участие в
одном патриотическом деле?
   
   - Опять похищение? - безнадежным голосом спросил Фухе, которому все это
уже изрядно надоело.
   
   - Какой вы, однако, хе-хе, догадливый! - восхитился Кальдер.- Пророк
прямо, хе-хе!
   
   - У меня интуиция,- буркнул Фред и добавил,- ладно, чего, уж там. Поеду.
   
   - С богом, хе-хе, с богом,- благословил их неунывающий капитан.- А вы,
господин Фухе, оставьте мне номер телефона вашего, хе-хе, великомученика
Гамбетты. Приятно, знаете, с умным человеком словечком-другим, хехе,
переброситься!
   
   
   
   Через несколько часов машина - все то же неизменное такси - мчала по
Парижу. Уже начинало темнеть, и бульвары были заполнены продавцами вечерних
газет, попеременно выкрикивавших:
   
   - Горгулов - убийца президента Думера! Разыскивается его сообщник -
племянник русского царя Гаврюшин!
   
   Продолжаются поиски трупа Андре Гамбетты! Фердинанд Фуше, по слухам,
арестован в Марселе!
   
   Постепенно машина покинула Большой Париж и углубилась в вечерний сумрак
пригородных лесов.
   
   
   
   17. КОНЕЦ ГОРБУНА
   
   - Знакомые места? - спросил Конг, видя, как Фухе вглядывается в
мелькающий за окном пейзаж.
   
   - Вроде,- задумчиво проговорил Фред.- Ну конечно! Мы едем на объект
номер два!
   
   - А, это у них так называется! На этой вилле полковник де ля Рок кое-что
прячет.
   
   - Так мы будем похищать не кого-то, а что-то,- понял Фухе.
   
   - Именно что-то,- согласился Конг.- А точнее - архив "Огненных крестов",
а прежде всего документы об их связях с нашей великой, хотя и нейтральной
державой. Усек?
   
   - Усек,- кивнул Фред.- А почему нас только двое?
   
   - А тебе что, полк вызвать? - удивился Конг.- Хватит и нас двоих. Будем
действовать так...
   
   
   
   Такси Конга остановилось, и приятели, стараясь ступать как можно
бесшумнее, двинулись к хорошо знакомой Фреду вилле, возле которой стоял
красный автомобиль - спортивное ландо Демиса Кустопсиди.
   
   Фред подкрался к двери, а Конг спокойно подошел к ландо и нажал клаксон.
   Гудок взвыл, а Конг продолжал посылать гудки до тех пор, пока дверь не
отворилась и на пороге не появился чернорубашечник с автоматом наперевес.
   
   - Какого черта!. .- начал он, но договорить ему не пришлось. Фред,
стоявший наготове, оглушил его ударом рукоятки своего браунинга. Подхватив
упавшее тело, Фухе оттащил его в сторону и завладел автоматом, а в это
время Конг уже ворвался в дом.
   
   Второй охранник почуял неладное и выскочил навстречу пришельцам с
автоматом наготове. Увидев, как разворачиваются события, он пустил очередь
прямо в Фухе и бросился вверх по лестнице. Фред успел рухнуть на пол, и
пули прошли над его головой. Тем временем чернорубашечник скрылся за
дверью, и приятели услышали скрежет засова. В ту же секунду Конг выхватил
гранату и бросил ее под дверь, а сам нырнул за угол. Взрывом дверь
разворотило на части, и Фухе дал очередь по открывшемуся проему. Впрочем,
последнее было излишним:
   граната успокоила охранника на весьма продолжительный срок. Путь был
свободен.
   
   Фухе и Конг быстро осмотрели несколько комнат второго этажа. Наконец их
взорам предстал большой кабинет, в одну из стен которого был вмурован
массивный сейф. На письменном столе лежал большой красный портфель. Фухе
узнал его - этот портфель он уже видел в руках Кустопсиди.
   
   - Это здесь,- заявил Конг.- Времени нет, придется пошуметь.
   
   Конг вложил в замок сейфа динамитный патрон, и через несколько секунд
здание сотряс мощный взрыв. Когда дым рассеялся, стало видно, что дело
сделано - дверца сейфа бессильно распахнулась.
   
   Пока Конг лихорадочно набивал нужными бумагами портфель Кустопсиди, Фред
с автоматом обшаривал дом в поисках исчезнувшего секретаря, но Кустопсиди
словно в воду канул. Об этом Фухе доложил Конгу, вернувшись ни с чем.
   
   - И черт с этим горбуном! - решил Аксель.
   
   Внезапно оба они услышали раздающиеся откуда-то снизу стук и
приглушенные крики. Фред и Аксель переглянулись.
   
   - Я схожу,- сказал Фухе, хватая автомат.
   
   - Сиди,- распорядился Конг.- Сам схожу, а ты положи в портфель вот те
пачки писем и утрамбуй все получше.
   
   Фред вложил в портфель письма, походя убедившись, что все они от Доброго
Друга и написаны на тот же адрес по улице Гош-Матье, затем с трудом закрыл
плотно набитый портфель и удовлетворенно вздохнул:
   
   - Вроде, все...
   
   - Вы так думаете, герцог? - услышал он внезапно за своей спиной. Фред
тут же обернулся - из-за откинутой портьеры на него смотрел Кустопсиди. В
правой руке горбуна дрожал револьвер.
   
   - Руки вверх, ваша светлость! - прошипел секретарь полковника.- Выше,
   выше! Выходит, я в вас немного ошибся. Вы оказались умнее, чем я думал.
   Впрочем,
это вас не спасет.
   
   Пока горбун упивался своим красноречием, Фред лихорадочно искал выход.
   
   - Ну, а сейчас...- продолжал проклятый грек, но Фред, вовсе не желая
знать этого, вдруг повернул лицо в сторону двери и крикнул:
   
   - Стреляй, Аксель!
   
   На какое-то мгновение горбун отвел взгляд от Фреда. Ему понадобилось
очень немного времени, чтобы убедиться в том, что никакого Акселя в дверях
нет, но не успел он вновь перевести взгляд на своего противника, как Фред
прыгнул прямо на него. Выбитый из рук горбуна револьвер покатился по полу,
и враги сцепились врукопашную. Кустопсиди был очень силен, и Фреду пришлось
туго. Горбун прижал его к столу и стал душить. Рука Фухе заерзала от боли
по столу и вдруг нащупала что-то тяжелое. Разбираться было некогда, и Фухе
что есть силы ударил врага этим предметом по виску. И в ту же секунду
мертвая хватка на горле Фреда ослабла. Фухе с силой расцепил руки горбуна,
отбросил тело в сторону и, чуть пошатываясь, встал сам. Кустопсиди лежал
неподвижно, и по его разом остекленевшим глазам Фред понял, что проклятый
грек мертв.
   
   
   
   18. ОСАДА
   
   Не успел Фред немного отдышаться, как по коридору затопали чьи-то
   башмаки. В комнату вбежал Конг, за которым, к крайнему удивлению Фухе,
   следовали
братья Риччи - Блэджино и Сипилло.
   
   - Нас заперли в подвале! - с порога закричал Блэджино.
   
   - Как там сыро! - поддержал брата Сипилло, и тут оба увидели труп
Кустопсиди.
   
   - Готов? - спросил Конг, подходя к трупу.- Чем это ты его?
   
   Фред огляделся и быстро нашел тот тяжелый предмет, который сослужил ему
такую службу.
   
   - Смотри-ка, Аксель! - удивленно воскрикнул он.- Это же пресс-папье!
   
   - Новый способ убийства,- усмехнулся Конг.- Войдешь в историю,
канцелярист!
   
   Тем временем братья Риччи, перебивая друг друга, повествовали о
печальных днях своего заточения, об угрозах мерзкого Кустопсиди и, наконец,
о том, как услышав стрельбу и взрывы, они сообразили, что пришло
избавление.
   
   - Какое счастье! - ликовал Блэджино.- Мы на свободе, а этот горбун
мертв! О мамма мия! О святая мадонна!
   
   - Вот что, ребята,- распорядился Конг,- берите машину и дуйте отсюда к
ближаишей границе!
   
   - О, грацио, синьор Кинг! - воскликнул Сипилло, и, радостно
распрощавшись с Акселем и Фредом, братья протопали к выходу.
   
   - Пойдем и мы,- сказал Конг, беря портфель.
   
   Когда они вышли из зловещего дома, братья Риччи уже уселись в машину и,
рванув с места, помчались в сторону Парижа.
   
   - Аксель! Они взяли наше такси! - сказал Фред.
   
   - Какая разница? - пожал плечами Конг. Они уже усаживались в красное
ландо, когда услышали несколько длинных автоматных очередей.
   
   - Черт! - крикнул Конг.- Быстро же они!
   
   Машина, в которой ехали братья Риччи, беспомощно сползла на обочину, а
кто-то невидимый расстреливал ее из кустов.
   
   - Лучше бы они остались в подвале,- вздохнул Фред.
   
   - Кустопсиди успел позвонить, пока мы били охрану,- сообразил Конг.- Ну,
теперь держись!
   
   Фред с Акселем отступили в дом и вооружились автоматами охраны. Тем
временем чернорубашечники осмотрели трупы братьев Риччи и, убедившись, что
жертвой пали вовсе не те, кто ожидался, не спеша двинулись к дому, стараясь
избегать открытых пространств.
   
   - Подойдут к тому высокому дубу - бей! - распорядился Конг.
   
   Первые очереди скосили одного из нападавших. Остальные залегли и начали
отползать.
   
   - Стереги, а я сейчас позвоню,- распорядился Конг.
   
   За время его отсутствия бандиты дважды поднимались в атаку, но Фухе
каждый раз прижимал их к земле.
   
   - Я сообщил Кальдеру,- сказал Конг, вернувшись.
   
   - Гляди! - Фухе ткнул пальцем в наползавшую темноту.- Они обходят дом!
   
   - Вижу. Худо дело. Сделаем так...
   
   
   
   С обеих сторон огонь стих. Чернорубашечники, обойдя дом, долго не
решались войти внутрь. Наконец, двое влезли через окно первого этажа. Они
осмотрелись, но вокруг было пусто.
   
   - Эй, идите сюда! - крикнул один из бандитов.
   
   Еще трое вошли через открытую парадную дверь. Не найдя в холле никого,
все пятеро сошлись вместе и стали совещаться. Приняв какое-то решение, они
двинулись на второй этаж. В ту же минуту двери, ведущие в подвал,
открылись, и автоматные очереди уложили на месте троих чернорубашечников.
   Оставшиеся бросились к выходу, но ловко брошенная Конгом граната
довершила дело. Дом снова был очищен.
   
   - Разбирай оружие! - приказал Конг, и приятели пополнили свой арсенал за
счет оружия покойников. Но обороняться им больше не пришлось: вдали
послышался вой полицейской сирены.
   
   - В лес! - крикнул Конг Фреду.- Через окно! Быстро!
   
   Захватив портфель, они выпрыгнули из окна и в несколько прыжков достигли
опушки. Забившись в какие-то кусты, они получили возможность отдышаться.
   
   - Полиция накроет их архив,- шепнул Конг.-Теперь ля Року придется туго.
А наши бумажки помогут отправить за решетку и Доброго Друга.
   
   И Аксель погладил туго набитый портфель. Затем он встал и, велев Фреду
ждать, куда-то ненадолго отлучился.
   
   - Готово! - сообщил он, вновь появляясь и тяжело переводя дух.
   
   - Где ты был? - спросил ничего не понимающий Фухе.
   
   - Потом, потом,- торопил его Конг.- Ходу, Фред! Придется идти в Париж
пешком, но делать нечего.
   
   Фухе и Конг настолько выдохлись, что остановились на ночь в первой же
деревенской гостинице. Утром они приехали в Париж рейсовым автобусом, и
первое же, что они услышали, были крики газетчиков:
   
   - Сенсация! Сенсация! Фердинанд Фуше и Александр Гаврюшин убиты в
схватке с французскими мафиози!
   
   
   
   
   
   19. СОКРОВИЩЕ ГЕРЦОГОВ
   
   И снова Фред ехал к уже хорошо знакомом ему особняку своего великого
предка, но на этот раз за рулем был не Конг, а обыквовенный парижанин.
   Дорога от конспиративной квартиры Кальдера была долгой, и Фухе успел
внимательно ознакомиться с утренним выпуском газет. Взяв наиболее серьезную
   - "Матэн", Фред с интересом прочел: "Еще к вопросу о гибели Фердинанда
Фуше и Александра Гаврюшина. Вчера полиция, основываясь на найденных при
трупах документах сумела установить личность убитых... "
   - Вот куда ходил Конг,- сообразил Фухе.- Он подбросил наши с Алексом
документы беднягам Риччи...
   
   "Сегодня же,- читал он далее,- последние сомнения отпали. Чудом
спасшийся из грязных рук террористов отважный герой парижской прессы Андре
Гамбетта с уверенностью опознал в убитых претендента на русский престол
Гаврюшина и палача-садиста Фуше. " Гамбетта оказался прав -
проинструктированный Кальдером, он действительно оказался полезным Фреду -
в качестве его могильщика.
   
   Фред позвонил в знакомую дверь. На его удивление в дверном проеме
показался толстый лакей в ливрее.
   
   - Я бы хотел видеть мадмуаэель Моруа,- заявил Фухе.
   
   - Мадмуазель в трауре,- ответил лакей.- Разве вы не знаете, что ее
жених, герцог Отрантский Фердинанд Фуше вчера трагически погиб?
   
   - Ай да Флю! - подумал Фред.- Уже и в женихи записала!
   
   - Я не захватил свои визитные карточки,- сообщил он лакею.- Передайте
мадмуазель Моруа, что Фред Фухе пришел выразить ей свое сочувствие.
   
   
   
   Фред сумел привести Флорентину в чувство сравнительно быстро - минут за
десять, но для этого понадобилось не менее половины содержимого домашней
аптечки. Когда чудом воскресший Фред немного успокоил свою знакомую, он был
вынужден огорчить ее вторично - сообщить о своем отъезде.
   
   - Но, прежде чем попрощаться,- сказал он,- я хотел бы сделать тебе
небольшой подарок.
   
   - Зачем? Какой подарок? - отмахнулась сквозь слезы Флю, но Фред
настаивал на своем.
   
   - Ты, конечно, помнишь, что я очень интересовался кабинетом герцога
   Жозефа? Как ты увидишь, я это делал не зря. Пойдем!
   
   Фред и заплаканная Флю проследовали в бывший кабинет министра полиции.
   Усадив девушку в кресло, Фухе достал из захваченного с собой саквояжа
нужный инструмент и уверенно взялся за одну из досок дубовой обшивки.
   
   - Более всего меня волновало,- сообщил он,- не трогали ли за этот век
обшивку. К счастью, она все та же.
   
   Изложив это малопонятное пока для Флю соображение, он не без некоторого
труда отделил доску от стены. К удивлению Флю, за доской оказался не
камень, а медная дверца сейфа.
   
   - Ага! - обрадовался Фухе.- Порядок! Теперь займемся замком.
   
   Он извлек из кармана старинный ключ с узорной бородкой и долго копался в
замке. Механика не подвела, и ключ в конце концов провернулся нужное
количество раз. Но, прежде чем открыть дверцу, Фред произнес небольшую
речь:
   
   - Флю! - сказал он.- Сначала об истории моего подарка. Предание об этом
тайнике хранилось в нашей семье вместе с ключом. Мой предок, герцог Жозеф,
убегая из Парижа, не смог захватить с собой все ценности и коечто оставил в
этом тайнике. Вот почему я так интересовался особняком, этим кабинетом и
сохранностью деревянных панелей.
   
   - А что там? - сгорая от вполне понятного любопытства, спросила Флю.
   
   - Сейчас покажу,- пообещал Фухе, открывая дверцу. Из сейфа он
торжественно извлек две шкатулки - побольше и поменьше.
   
   - Сначала это,- сказал Фред, открывая большую шкатулку. К удивлению
мадмуазель Моруа в ней оказались какие-то письма и документы. Фред бегло
просмотрел их.
   
   - Так и есть,- усмехнулся он.- Мой предок был действительно сущим
   аспидом. Здесь компрометирующий материал на всю верхушку первой Империи
   и заодно на
верхушку эмиграции. Вот, полюбуйся - письма Наполеона, это, похоже, подпись
ииператрицы Жозефины, а это какой-то вексель Талейрана. С помощью этих
бумаг он держал их всех в руках до последней минуты, но захватить с собой
не успел или не решился. Сейчас компрометировать уже некого, но на аукционе
за эти бумаги дадут не один десяток тысяч франков. Ну, а здесь. .
   
   И Фухе открыл меньшую шкатулку. Тускло блеснуло старинной работы золото,
впервые за сотню лет отразили дневной свет драгоценные камни...
   
   - Да, - кивнул головой Фред,- это кое-что из украшений моей
   прапрабабушки. Ну вот, Флю,- подвел он итог,-
   - это и есть мой подарок тебе.
   
   - Но Фред,- только и вздохнула Флю,- ведь это все принадлежит тебе!
Твоеиу роду! Ты же герцог Отрантский!
   
   - Я был им,- сурово возразил Фухе.- До вчерашнего дня. Последний герцог
Отрантский погиб в схватке с бандитами, чем без сомнения поддержал честь
этого угасшего рода. Сегодня утром в парижской мэрии я получил
свидетельство о смерти Фердинанда Фуше, герцога Отрантского, человека без
подданства,- и Фухе хлопнул себя по карману, где, очевидно, лежало это
свидетельство,- Ну, а Фред Фухе, гражданин великой, хотя и нейтральной
державы, на все это прав, увы, не имеет.
   
   И последний герцог Отрантский поклонился Флорентине Моруа самым
изысканным придворным поклоном.
   
   
   
   20. НАЧАЛО КАРЬЕРЫ
   
   - Ну-с, молодой человек,- говорил, обращаясь к Фухе, Кальдер,- так
сказать, получите, хе-хе, и распишитесь.
   
   Вот, прошу паспорт, хе-хе, совсем как настоящий, а это, хе-хе,
свидетельство об окончании колледжа.
   
   - Но я ведь не оканчивал колледж! - крайне удивился Фред, рассматривая
свои новые документы.
   
   - Как это вы не оканчивали, если, хе-хе, бумага имеется? - удивился в
свою очередь Кальдер.- Окончили и, хехе, даже с отличием!
   
   Разговор этот происходил в служебном кабинете Кальдера в родном городе
Фреда Фухе в самом центре великой, хотя и нейтральной державы. Кроме
хозяина кабинета и Фреда, тут находились Конг и Алекс, также только что
получивший свой новый паспорт и свидетельство об окончании колледжа -
документ, который он и не мечтал когда-либо получить.
   
   - Ну, вот и все, хе-хе, и в в расчете,- закончил Кальдер.- Чем я могу
еще вам, так сказать, поспособствовать, молодой человек? Письмецо, хе-хе,
мэтру Моруа черкнуть, чтобы со свадьбой не тянул?
   
   - Не стоит, спасибо,- махнул рукой Фред.- Я это уж сам. А вы, господин
Кальдер, я вижу, уже майор?
   
   Поздравляю!
   
   - Спасибо, хе-хе, признателен и весьма! - поклонился польщенный
Кальдер.- А этому орлу,- он кивнул на Конга,- я выхлопотал чин лейтенанта
на год раньше срока. Лишняя десятка, хе-хе, карман не ломит!
   
   - Господин майор,- обратился к Кальдеру Конг,- надо бы и этих орлов и к
делу пристроить, а то тюрягой кончат!
   
   - Спасибо, Аксель,- отозвался Габриэль.- Меня уже пристроил папашка на
свой заводик снабженцем. По свечному делу.
   
   - Ну, а вы, господин Фухе? - осведомился Кальдер.- Какие у вас, так
сказать, хе-хе, наклонности?
   
   - Никаких! - честно признался бывший герцог.
   
   - То есть как - никаких? - удивился Конг.- Да твой удар пресс-папье по
виску этого горбуна изучают во всех полицейских школах! И тебе там место.
   Вспомни, кем был твой прапрадед!
   
   - Моя маман хотела отправить меня в Кэмбридж,- вздохнул Фред.
   
   - Ерунда! - отмахнулся Конг.- Знаний ни там, ни тут ты не наберешься, а
полицейские погоны еще никому не мешали.
   
   - А что, хе-хе,- подытожил Кальдер,- решайтесь, молодой человек!
Комиссар Фухе это будет звучать вполне, хе-хе, мило, даже очень! Пишите-ка,
хе-хе, заявленьице!
   
   
   
   На улице к безмятежно расположившимся на лавочке Фреду и Алексу
незаметно подобрался их старый недруг -
   - участковый Дюмон.
   
   - Ага! - в своей обычной манере заскрипел он.- Опять, вот это самое,
бездельничаете!
   
   Фухе только покосился на него. Алекс тоже смолчал.
   
   - А вот я на вас, это самое, рапорт! - зловеще пообещал участковый, но
тут же сменил тон:
   
   - Знаю, знаю, вот это, геройство проявили, за что и гражданства, вот
это, удостоились. Но смотрите у меня, вот это самое, чтоб сегодня же
прописались!
   
   - Но господин Дюмон...- начал было Алекс.
   
   - Вопросы задаю я! - отрубил участковый.- Чтоб сегодня же, это самое, а
то я вас, стрикулистов!
   
   
   
   А через три года инспектор поголовной полиции лейтенант Фред Фухе сидел
в своем кабинете и с интересом читал свежий номер "Полицай тудэй" с
рассказом о провале путча "Огненных крестов" во Франции и об аресте де ля
Рока. В дверь кабинета робко постучали.
   
   - Входите! - милостиво распорядился Фред.
   
   В кабинет бочком, низко кланяясь, зашел старшина Дюмон.
   
   - А-а-а, это ты, старый взяточник! - гаркнул Фухе.- Ты что это, по пять
тысяч стал ежемесячно брать? Не по чину берешь!
   
   - Но господин лейтенант,- еще раз кланяясь, осмелился спросить Дюмон,-
откуда, это самое, вы...
   
   - Вопросы задаю я! - прервал его Фухе.- И вообще - как стоишь,
скотина?!!
   
   
   
           1986 г * * *
   
   
   
   
   Сергей Каплин
   
   ПЕРЕВОРОТ
   
   1. ВЕЛИКОЕ В МАЛОМ
   
   Серый пасмурный день, заполнивший кабинет комиссара Фухе, начальника
отдела по раскрытию особо опасных преступлений, не предвещал хорошего
настроения.
   "Пивка, что ли, попить?" - сам себя спросил хозяин кабинета, лениво
достал из пачки сигарету и закурил, морщась от отвращения: это были вонючие
"Серые в крапинку портсигары", а не любимые комиссаром и воспетые во
множестве протоколов сигареты "Синяя птица". Табачный комбинат в Гомборге
бастовал уже месяц; все сотрудники поголовной полиции, кроме начальства,
следили за порядком течения забастовки; комиссар Фухе томился от безделья и
отсутствия "Синей птицы".
   
   Стремление побаловаться пивком все же победило врожденную лень
комиссара, и он вышел в коридор, ставший за дни забастовки табачников
непривычно пустым.
   Лишь кое-где маячили фигуры уборщиц, тоже, впрочем, собиравшихся
   бастовать. Не успел комиссар выпить и десятка кружек золотистого
   напитка, как в бар
"Крот", в котором он расположился, ввалился, натужно сопя и отдуваясь,
заместитель начальника поголовной полиции Дюмон. За плечами Дюмона висел
гранатомет с тремя выстрелами: заместитель шефа никогда не ходил
безоружным.
   
   - А, вот ты где! - обрадовался Дюмон.- Мне шеф поручил разыскать тебя во
что бы то ни стало...
   
   - Позвольте спросить, почему именно вас? Разве нет рассыльных?
   
   - Мы их отправили в Гомборг еще позавчера, кретин!
   
   - А вы не знаете, зачем я понадобился господину де Билу? Ведь все дела
заморожены в связи с отсутствием сотрудников...- робко поинтересовался
Фухе.
   
   - Поедешь в командировку,- процедил сквозь пиво Дюмон.
   
   - Как - в командировку? А кто же останется в отделе? - удивился Фухе и
заказал еще три кружки - одну себе и две начальнику.
   
   - Исполнять твои идиотские обязанности будет Мадлен с третьего этажа.
   
   - Что?! - громко возмутился Фухе.- Исполнять обязанности начальника
отдела, да еще какого, будет уборщица?..
   
   - Ты что, окунь, расшумелся? -ласково спросил Дюмон.- Давно я в тебя из
гранатомета не целился?
   
   Фухе испуганно вжал голову в плечи и пробормотал:
   
   - Я думал, целесообразнее было бы назначить Эльзу со второго этажа: мой
кабинет как раз на втором...
   
   - Он думал! - захохотал Дюмон.- Вы посмотрите на него - он умеет думать!
   Господа! - обратился он к рассыльным из контрразведки, зашедшим в бар
прополоскать глотку аперитивом.- Господа! Этот кретин считает, что он умеет
думать!
   
   Рассыльные нестройно хихикнули, делая вид, что вполне разделяют мнение
Дюмона об умственных способностях грозного Фухе, но при этом опаслива
покосились на оттопыренный карман комиссара, в котором по их достаточно
обоснованным предположениям покоилось пресс-папье, трепанировавшее не один
бестолковый череп.
   
   - Все лососик! - подвел итог беседе Дюмон.- Хватит дуть пиво! Быстро к
де Билу!
   
   Глотая обиду и пятясь под направленным на него гранатометом, Фухе
поплелся к шефу.
   
   Де Бил встретил его неожиданно радушно.
   
   - Садитесь, Фухе, садитесь! - ворковал шеф, двигая кресла.- Пришла пора
с пользой применять ваши обширные познания в области географии и
этнографии.
   Да-да, мой дорогой,- заторопился де Бил, видя недоумевающий взгляд
Фухе,- вам предстоит лететь в Гваделупу... Но что это с вами?
   
   Фухе, вспомнив дни своей опалы, когда ему пришлось проработать полгода
швейцаром в контрразведке Гваделупы, тихо подкосил колени и сполз на
персидский ковер.
   
   Похлопотав над комиссаром, де Бил с трудом привел его в чувство и
продолжал:
   
   - Я понимаю, сколь приятно вам вспоминать счастливые дни на этом
солнечном острове, поэтому именно вас, как знатока и любителя малых
Антильских островов, я и решил отправить в Гваделупу.
   
   - Я слушаю, господин де Бил,- выдавил из себя Фухе.
   
   - Итак, вкратце: некто Жорж Дордан, гражданин Франции, похитил у нашего
курьера Карла ящик мясных консервов и вылетел самолетом нашей авиакомпании
на Барбадос с целью продать консервы в Гваделупе по неимоверной цене... Вы
ведь знаете, там у них в заморском департаменте Франции есть только кофе,
ром да бананы... Один крупный плантатор Гваделупы пожелал откушать мяса...
   это нам недавно стало известно... и Дордан решил обеспечить консервами
именно его. Вы понимаете, мы не можем простить Дордану такую наглость.
   Украл бы, что ли, мясо у муниципального курьера...
   
   - Разрешите спросить? - Фухе немного пришел в себя.- Уменьшение
количества мяса в супе для безработных, который съедают сотрудники
поголовной полиции,
   - это следствие деяний Дордана?
   
   - Его, мерзавца,- вздохнул шеф, экономивший на всем и съедавший львиную
долю супа для безработных.
   
   - Но почему Дордан украл консервы, а не купил в магазине?
   
   - Э.. При нынешней инфляции ему это было бы не под силу... Итак, ваша
задача - найти окаянного, вернуть консервы или взять за них компенсацию в
размере миллиона гульденов и явиться ко мне для рапорта.
   
   - А Дордан?
   
   - Что Дордан?
   
   - Что делать с Дорданом?
   
   - А-а... Это уж что вам подскажет интуиция. Пресс-папье с вами? Ну вот и
действуйте! Да, кстати! Будьте там поосторожней с левыми и правыми. Они,
кажется, затевают революцию, ЦРУ давно настороже...
   
   - А кто такие левые и правые? - наивно вопросил не шибко разбирающийся в
политических течениях Фухе.
   
   - А вы не знаете? - поразился де Бил.
   
   - Да нет, так, немножко...-замялся комиссар.
   
   - Левые,- объяснил шеф,- это которые хотят, чтобы все жены общими были.
А правые - за монархов...
   
   - За монахов? - не понял Фухе.
   
   - За королей всяких,- терпеливо вбил де Бил первый гвоздь политграмоты в
твердую голову великого Фухе.- Ну, с богом! Самолет на Бас-Тер в
шестнадцать тридцать!
   
   Фухе щелкнул каблуками и, заглушая в себе раздражение предвкушением
расправы с Дорданом, вернулся в "Крот", где и просидел до отлета.
   
   
   
   2. ВЕЛИКИЕ МЫСЛИ МАЛОГО ЗНАЧЕНИЯ
   
   Фухе с интересом посматривал в иллюминатор: самолет садился в аэропорту
Орли. Особый интерес комиссара вызывала не помпезная архитектура и не
людская суета на широких проспектах и узких улицах, а всемирно известное
творение Эйфеля.
   
   "Интересно,- думал Фухе,- успели они отстроить башню после того, как мы
с Алексом ее немного повредили?" В Орли самолет принял новых пассажиров,
отправлявшихся на карибские курорты. Сидения рядом с комиссаром занял
весьма солидного вида человек средних лет и тут же уткнулся в газету.
   
   "Да он не курортник,- сказала комиссару интуиция.- Газету держит вверх
ногами..." Фухе начал фантазировать. Скорее всего, сосед в самолете -
гангстер, но может быть и контрабандистом - ишь, морда хитрая, да еще и
шрам на лбу. Не чист парень, не чист... А может, политик? Вот и де Бил
говорил, что в Гваделупе революция зреет... Ну-ка, интуиция!
   "Отцепись,-буркнула интуиция.- Сам, что ли, не видишь, что это агент
французской безопасности?" "Ну, это меня не касается",- успокоился Фухе,
закурил выпрошенную у агента "Синюю птицу" и заснул до Бас-Тера -
административного центра Гваделупы.
   
   В Бас-Тере Фухе поспешил получить свой багаж-чемодан необъятных
размеров, набитый новенькими пресспапье. Он взял их с запасом, имея
печальный опыт ведения боевых действий в Парагвае, где погибло его первое
пресс-папье, прослужившее ему сорок лет.
   
   Закурив "Серые в крапинку портсигары" и содрогнувшись от омерзения, Фухе
взял такси и поехал на улицу Марсель-ля-Дур, где, как ему сообщил де Бил,
была квартира их агента Брукса.
   
   Погода радовала глаз комиссара. Всюду с милым щебетаньем носились
колибри, банановые деревья источали сладкий ликерный аромат, полуголые
негры лоснились на солнце. "Прибыл, - тоскливо подумал Фухе, пуская струи
вонючего дыма в затылок шофера.- Хоть бы Брукс был дома, а то сегодняшний
день совсем пропадет..." Брукс был дома даже более, чем мог предположить
Фухе. Небольшой деревянный домик, исполнявший обязанности его жилища,
радовал бы взоры всех окрестных воров настежь открытой дверью, если бы в
нем можно было хоть что-нибудь украсть. Но украсть уже давно было нечего:
   вместо того, чтобы охранять свою собственность от посягательств, Брукс
лежал на полу с простреленной головой и являл собой покойника.
   
   - Сам виноват,- пробормотал Фухе, пытаясь найти хоть медный сантим в
широких карманах убитого. Денег он не нашел, зато нашел скомканный и
запачканный несвежими соплями листок бумаги, на котором было написано "Анри
Сонар, ул. Св. Поля, 14". Сунув листок в бумажник, Фухе поискал глазами бар
в мертвом жилище и, не обнаружив его, вышел на улицу Марсель-ля-Дур. За
высокими банановыми деревьями ему улыбнулось кафе "Европеечка". Подумав,
что уже полдень, а он ни чего не ел, а главное не пил, Фухе решил почтить
кафе своим присутствием.
   
   Заказав пять бананов, чашку кофе и дюжину рома, Фухе закурил местную
сигару и углубился в размышления. Итак мерзавец Дордан находится на одном
из островов Гваделупы... Но он мог и не успеть приехать с Барбадоса...
   Единственного агента поголовной полиции, знавшего имя плантатора, для
которого Дордан вез товар, убили то ли правые, то ли левые, то ли
сотрудники ЦРУ. А что, если съездить на улицу Святого Поля и потрусить
этого Анри Сонара? Может быть, он хоть что-то знает?
   
   Фухе почесал затылок и приложился к рому. Пива, как и мяса, в этой
обезьяньей Гваделупе не было, и комиссару пришлось с удовольствием
самоубийцы, принимающего яд, цедить отвратительный самогон, называемый в
Карибском бассейне ромом. Кельнер-мулат, опасаясь, что после такого
количества рома клиент не сможет расплатиться, отважился нарушить ход
рассуждений величайшего из великих.
   
   - Чего-чего? - не понял Фухе, неважно понимавший от природы.- Деньги?
   Пятнадцать франков и сорок сантимов? И два су на чай? Получи!
   
   Вынырнувшее из кармана брюк пресс-папье с визгом испорченных тормозов
проломило хрупкий череп неосторожного мулата. То, что от него осталось, не
замедлило рухнуть под стол.
   
   - Хозяин! - выкрикнул Фухе, пряча смертоносное оружие.- Получи
шестнадцать франков и убери эту падаль: я боюсь трупов! И учти: я должен
думать без помех, мне и так делать это очень трудно!
   
   Хозяин, чрезвычайно довольный, что пресс-папье поразило не его, поспешил
выполнить распоряжение комиссара и наотрез отказался брать с него деньги. В
Бас-Тере слишком хорошо знали Фухе и особенно его скверный характер,
являвшийся причиной гибели не только виновных...
   
   А Фухе, еще немного подумав, решил, что более ни чего не остается, как
ехать к Сонару, и двинулся к выходу.
   
   
   
   3. МАЛО ЖЕ В МИРЕ ВЕЛИКИХ!
   
   
   
   Улица Святого Поля оказалась трущобой, заброшенной на такую окраину, что
ни один таксист не давал согласия на рейс. Фухе, чертыхаясь и поминая всех
родственников Сонара по материнской линии, вынужден был плестись пешком,
волоча за собой чемодан с пресс-папье.
   
   - Ну, попадись мне этот Дордан! - скрежетал он прилипшим к небу языком и
поглядывал на чемодан с притаившейся с нем смертью.- Де Бил сидит сейчас в
своем прохладном кабинете и мается от безделья, полицейский курьер,
прошляпивший консервы, делает то же самое в еще более прохладной камере, а
я должен шляться по невыносимой жаре в этой чертовой банановой Гваделупе и
искать идиота Сонара, который, вполне возможно, мне вовсе не нужен!
   
   Ему стало очень жаль себя, и последние восемь миль пути комиссар
проплакал над своей напрасно прожитой жизнью. Наконец, он добрался до дома
под номером 14. Дом представлял собой три фанерных ящика, поставленных
греческой буквой "П" и накрытых банановыми листьями.
   
   - Эй, есть кто-нибудь? - спросил Фухе, приподнимая циновку, которой был
занавешен вход в апартаменты.
   
   - А кто нужен? - раздалось в ответ.
   
   - Анри Сонар здесь живет?
   
   - Здесь, если в этой дыре можно жить,- отозвался голос, и из лачуги
выполз пожилой негр, пропитанный ромом.
   
   - Ах ты свинья черномазая! - заорал Фухе от возмущения.- Так ты жизнью
не доволен? Я бы на твоем месте только радовался, что белые месье вообще
тебе жить позволяют!
   
   Фухе схватил негра за глотку и ввалился с ним в хижину.
   
   - Отвечай, скотина! - кричал комиссар.- Отвечай, Брукса знаешь? На
острове Ле-Сент кого-нибудь знаешь? На кого работаешь?
   
   - Х... г... м...- лепетал полузадушенный Сонар, пуская слюни и тыкая
пальцем в угол своего роскошного жилища. Оттуда, медленно растворяясь в
глазах Фухе, выплыла огромная гантеля и вошла в непосредственное
соприкосновение с мудрым черепом комиссара.
   
   "Что ж, тоже не плохо",- подумал комиссар и потерял помутившееся
сознание.
   
   Когда комиссар Фухе изволил очнуться, утренний луч солнца уже успел
заглянуть в лачугу сквозь скудную крышу. Прямо перед ним сидел пожилой
проспиртованный негр и курил "Синюю птицу". Фухе взвизгнул, вскочил и одним
движением руки выхватил изо рта старика сигарету. Анри Сонар, ни чуть не
удивившись, протянул страдальцу целую пачку.
   
   - Откуда? -прошипел Фухе.
   
   - Оттуда,- негр неопределенно ткнул пальцем на восток.
   
   - Ты Сонар? - спросил Фухе через пять минут, выкурив три сигареты и
хлебнув из случившейся тут же бутылки поллитра рома.
   
   - Сонар, мсье,- бесстрастно ответил негр, которому, повидимому, уже
нечего было скрывать.
   
   - Что со мной случилось? - потребовал объяснений Фухе.
   
   - Когда вы чуть не придушили меня, мсье, вас стукнул по голове мсье...
   
   - Знаю! - вспомнил Фухе.- Аксель Конг! Но он-то что здесь делает?
   
   - Спросите у него сами, мсье. Он интересовался тем же относительно вас.
   
   - Ну и где же он?
   
   - Сейчас прийдет, мсье... Да вот!..
   
   Заслонив своим обширным телом вход, в хижину вошел Конг.
   
   
   
   4. МАЛОВАТО МАЛОГО В ВЕЛИКОМ
   
   В хижину вошел Конг.
   
   - Ага, очнулся, дурачинушка! - обрадовался он.- А я уж думал, что твоя
Флю останется вдовой.
   
   - Но господин старший комиссар...- начал Фухе, когда Конг перебил его.
   
   - Я теперь полковник контрразведки, суслик! - похвастался Конг.- Сначала
ответь-ка мне, за каким дьяволом ты здесь, а потом я удовлетворю твое
удивленное лопотанье. Начинай, баранчик!
   
   - Я... э-э... Как бы вам сказать...- замялся Фухе.
   
   - Что, тайна? Не волнуйся, мне ты можешь сказать все: де Бил знает, что
я в Гваделупе,- Конг пытался успокоить Фухе.- Говори, не стесняйся!
   
   - Я должен отыскать некоего мерзавца по имени Дордан, который похитил у
нашего курьера ящик мясных консервов.
   
   - И что же ты предпринял с присущей тебе тупостью?
   
   - Я пошел по адресу, где жил наш агент Брукс, но...
   
   - Так Брукс был агент поголовной полиции! - перебил его Конг.- То-то мне
казалось, что он чей-то агент... Но как ты попал сюда?
   
   - У Брукса в кармане была записка с адресом вашего... м-м... сотрудника
Сонара...
   
   - Постой! - приказал Конг и повернулся к Сонару, мирно поглощавшему
лошадиные дозы рома.- Ты что же, морда, сделал? - закричал он на негра.-
Говоришь, все обыскал?
   
   - Но мсье Конг...- испугался Сонар.
   
   - Что, скотина?! Вот - посмотри на комиссара Фухе! Это гордость сыскного
мира! А ты... Тоже мне - сотрудник!..
   
   - Но мсье Конг, я действительно обыскал там все... В кармане Брукса была
только грязная бумажка...
   
   - Эта? - спросил Фухе, показывая платок.
   
   - Да, мсье. Я думал, что это носовой платок, уж слишком он грязный...-
лепетал перепуганный Сонар.
   
   - Чистюля! - разъярился Конг.- И с ним мне предстоит работать! Ты что,
не видел, что на бумажке надпись?
   
   - Но я ведь не умею читать, мсье Конг!..
   
   - Ладно, живи,- успокоился полковник контрразведки.- Хорошо еще, что
записка попала в руки Фухе, а не левых! Так, Фухе, чего же ты ожидал здесь,
по этому адресу?
   
   - Я думал, что Сонар может знать то, что знал Брукс, а именно: кому
Дордан собирался продать консервы на острове Ле-Сент.
   
   Конг на секунду задумался, затем хлопнул себя ладонью по лбу и
воскликнул, торжествующе глядя на Фухе:
   
   - Я знаю, кому! Конечно же, Эжену Дюруа, плантатору, который метит в
диктаторы Гваделупы и накапливает силы для переворота и отделения от
Франции!
   
   - Позвольте спросить, для какого переворота? - робко спросил Фухе.
   
   - Слушай меня, голубь! - важно сказал полковник контрразведки.- Я
посвящу тебя во все тонкости нашего дела, помогу тебе с консервами, но и ты
поможешь мне! Сонар! Выйди вон!.. Хотя нет, ты слишком туп, можешь
остаться...
   
   Конг откупорил бутылку рома, закурил "Синюю птицу", не забыв угостить
Фухе, и стал объяснять суть дела:
   
   - Как тебе известно, воробышек, гваделупские негры и мулаты затеяли
отделиться от Франции. Казалось бы, какое нам до этого дело? Но нам
совершенно не все равно, что они тут устроят после отделения. Нам - я имею
в виду наши государственные интересы - необходимо посадить в Бас-Тере в
президентское кресло своего человека, соблюдая видимость демократии.
   Демократии здесь хотят левые...
   
   - Это которые за общих жен? - уточнил комиссар.
   
   - Вот-вот. А правые совсем не прочь эту демократию поприжать и пустить к
власти своего ставленника...
   
   - Короля? - опять уточнил Фухе.
   
   - Почему короля? - удивился Конг.- Тоже президента или диктатора. Так
   вот. И левые, и правые - местное население. Есть тут еще и европейцы,
   которые
совместно с французкими властями стоят на страже колониальных интересов
Франции и стараются изо всех сил не допустить революцию. И есть еще ЦРУ,
которое собирается установить в Гваделупе свою диктатуру, чтобы прибрать
острова к рукам. Все ясно?
   
   - Ничего не ясно,- честно признался Фухе.- Кто за кого?
   
   - Объясню,- терпеливо продолжал Конг.- Левые - за полную демократию. Мы
- за ширму из демократии, правые - чуть ли не монархисты, американцы -
сторонники диктатуры, желательно военной, а белые гваделупцы вообще против
отделения от Французской республики. Теперь ясно?
   
   - Теперь ясно. А что значит демократия? - наивно спросил Фухе.
   
   - Тьфу! - сплюнул Конг.- Зря я, значит, распинался! Ты не умнее этого
кретина Сонара! Сонар! Что такое демократия?
   
   - Это значит, когда жены общие! - бодро ответил негр.- А нам нужно,
чтобы они были не общие, но казалось, что они общие!
   
   - Молодец! - похвалил его Конг.- Ну, Фухе, теперь-то ты понял?
   
   Фухе подумал и осторожно спросил:
   
   - А моя Флю - она общая или моя, если у нас демократия?
   
   - Тьфу! - еще раз сплюнул Конг.- У нас же истинная демократия, а не
   левая! И твоя Флю - такая же частная собственность, как твои акции фирмы
   "Ларош. Олово." Ладно, скажи мне, ты хоть за кого?
   
   - Не знаю,- пожал плечами Фухе.- Мне нужно вернуть де Билу ящик мясных
консервов, похищенный мерзавцем Дорданом у нашего курьера Карла.
   
   - Без моей помощи ты этого не сделаешь! - взорвался Конг.- А для того,
чтобы я мог помочь тебе, ты должен помочь мне. Но сначала определи, за кого
ты все-таки в этой проклятой Гваделупе?
   
   - А вы, господин Конг?
   
   - За наших, конечно, если уж меня сюда командировали!
   
   - Тогда и я за наших,- решил Фухе.
   
   - Ну и чудесно.- Конг вздохнул с облегчением.- План действия таков: ты
отправишься на остров Ле-Сент к Эжену Дюруа. Этот прощелыга ждет указаний
от ЦРУ и готовится стать диктатором. Твоя задача - отговорить его стать
диктатором. Твоя задача - отговорить его от этой затеи: нам нужна
демократия!
   
   - Это чтоб жены - в частную собственность?
   
   - Да. Если не уговоришь, то хоть время потянешь. Заодно решишь вопрос со
своим Дорданом. Я бы поехал сам, но на Ле-Сенте такие огромные и
страшные...
   
   - Москиты? - подсказал Фухе.
   
   - Откуда ты знаешь? - насторожился Конг.- Ах, да, ты ведь служил здесь
швейцаром! Но вот еще что: ты человек неофициальный... Не мешало бы тебе
мундир или документ какой-нибудь...Ладно, я этим займусь, а ты погуляй пока
по городу, может, увидишь что-нибудь подозрительное.
   
   Фухе хлебнул из бутылки и отправился гулять.
   
   
   
   5. МАЛЕНЬКИЙ ВЕЛИКАН
   
   Фухе отправился гулять. Раннее утро слепило чистотой воздуха и
настраивало на лирический лад. Подозрительного вокруг было много: бродяга,
жующий мясо, и владелец роскошного особняка, завтракающий бананами,
почему-то трезвые матросы и бодрые проститутки, полицейские в
цилиндрических фуражках, переходящие улицу в неположенном месте, туристы и
курортники, предпочитающие морским ваннам душные кабаки. Фухе вспомнил, что
он голоден и безобразно трезв. Поэтому его решение заглянуть в бар
"Сукровица" вполне гармонировало с состоянием истощенного организма.
   
   Разговор, который шел в баре между голым негром в сомбреро и генералом в
парадной форме, но босым, что само по себе уже подозрительно, сразу
насторожило Фухе. Пока он поглощал гренки из банановой муки и пил кофе с
ромом, вот что он услышал:
   
   - Как же быть с аркебузами преподобного Константина? - спрашивал негр в
сомбреро.
   
   - Третий свист слева, пятьдесят четыре с половиной опять же через левое
при зеленом, но можно и без десяти двадцать пять,- отвечал генерал, цедя
ром.
   
   - Сегодня будут двое гринго с секретом,- вещал далее негр.
   
   - Как бы не перевернули! - оживился генерал.- У гринго желтые кружочки и
синяя бумага.
   
   Фухе проглотил последний гренок и вышел, не вынеся ни чего полезного из
подозрительного разговора. Однако то, что он увидел на улице, сразу
привлекло его внимание.
   
   На углу улицы стоял курортник с шрамом на лбу, летевший вместе с Фухе из
Парижа, и фотографировал явно военный объект - чугунную пушку времен
Лаперуза, водруженную на гранитный пьедестал еще в прошлом веке.
   
   "Ага, голубчик! - обрадовался Фухе.- Интуиция мне сказала, что ты -
агент французской безопасности.
   
   Побеседую-ка я с тобой по душам!" Фухе тихонько подошел к агенту. Тот
сразу узнал его и протянул руку для приветствия. Протянул руку и Фухе, но в
ней блеснуло новенькое пресс-папье. Агент удивлялся недолго: Фухе примял
его слегка сверху, взвалил на себя и под одобрительный свист проституток
запихнул в подошедшее такси.
   
   Как и вчера, до жилища Анри Сонара добираться пришлось пешком, но на
этот раз груз у него под мышками был неизмеримо легче.
   
   Свалив бесчувственное тело бедняги агента в лачуге Сонара, Фухе
вытянулся перед удивленным Конгом.
   
   - Ты что это, козел, опять взялся за свои дурацкие шуточки с
пресс-папье? - не очень дружелюбно спросил Конг.
   
   - Но вы ведь тоже убрали Брукса,- произнес Фухе отдуваясь.
   
   - Во-первых, я его убрал револьвером,- возразил Конг.- А во-вторых, он
мне чем-то не понравился.
   
   - Этот мне тоже не понравился,- сказал комиссар,- к тому же он еще
дышит.
   
   - А! Это другое дело! - вздохнул с облегчением Конг.- Сейчас мы его
приведем в чувство. Сонар, рома!
   
   Сонар вылил на агента ведро рома, и тот открыл глаза. Но, едва его
взгляд упал на выглядывавшее из кармана комиссара пресс-папье, он снова
лишился чувств.
   
   - Ты бы вышел отсюда, орлик,- предложил Конг,- а то он совсем от ужаса
ноги протянет. Нужен-то он нам пока живой...
   
   Фухе подчинился и вышел подышать свежим воздухом, напоенным свистом
москитов и прочей гваделупской нечисти. Когда комиссар вновь вошел в
хижину, агент уже более или менее мог соображать. Ему сунули рому и
сигарету и внимательно слушали его показания.
   
   - Моя фамилия Валье,- говорил пленник, косясь на пресс-папье.- Я послан
лично президентом. Моя задача - предотвратить мятеж в Гваделупе и
отговорить Эжена Дюруа от сепаратистских вылазок. Я уполномочен заплатить
ему сто тысяч франков... Скажите, а этот господин не стукнет меня? - агент
указал на Фухе, мирно курившего в углу.
   
   - Не волнуйтесь, он смирный,- успокоил его Конг.- Что же дальше?
   
   - Дальше я бродил по городу, выясняя обстановку, делая вид, что
интересуюсь историческими памятниками, как вдруг этот господин, с которым я
летел в самолете, ударил меня чем-то очень тяжелым...
   
   - А я думал, что он фотографирует военные объекты,- озадаченно
пробормотал Фухе, вспомнив чугунную пушку.
   
   - Все ясно! - подвел итог Конг.- К Дюруа вы, конечно, не поедете. Туда
двинет Фухе с вашими документами и полномочиями... Кстати, где эти сто
тысяч, которые вы должны были заплатить Эжену Дюруа?
   
   - Вот чек на банк в Бас-Тере,- Валье протянул листок из чековой книжки,
на котором жирно блестели цифры - единица и пять нулей.- А что будет со
мной?
   - вдруг забеспокоился агент.
   
   - А это вы предоставьте Фухе,- порадовал его Конг.- Он обработает вас в
лучшем виде. От второго его удара вы уже не очнетесь.
   
   Фухе схватил истошно вопящего пленника и поволок на пустырь.
   
   В этот же день он отбыл на остров Ле-Сент.
   
   
   
   6. ВЕЛИКИЙ МАЛЫШ
   
   На Ле-Сенте имение плантатора Фухе искал недолго.
   
   Огромный мраморный дом с колоннами встретил комиссара полным молчанием.
   Фухе трижды звонил в колокольчик, повешенный у ворот, пока не показался
шикарный лакей в ливрее, но босиком.
   
   - Мне нужен мсье Дюруа,- сказал Фухе лакею, изображавшему на лице немое
удивление визитом незнакомца.
   
   - Мсье Дюруа на охоте,- наконец, высокомерно ответил лакей.- Он загоняет
дичь вон в том лесу,- и он указал на густые заросли джунглей футах в
трехстах от дома.
   
   Фухе, кряхтя, вломился в лес. Где-то слева свистели, справа лаяли
собаки, и вдруг прямо на Фухе выскочил лиловый негр, бешено вращая глазами.
Увидев белого, он шарахнулся в сторону, но комиссар успел схватить его за
рукав розовой безрукавки.
   
   - Говори, сволочь, где мсье Дюруа! - зарычал по-звериному комиссар.- И
признавайся: ты с охоты?
   
   - Да-да,- заикаясь от страха, залепетал негр.- С охоты. А мсье Дюруа -
там, где свистят!
   
   Тут, улучив момент, негр вырвался и скрылся в чаще лиан.
   
   Фухе несколько удивился такой прыти, но решил направиться за беглецом.
Не успел он ступить и трех шагов, как невесть откуда взявшиеся собаки
промчались мимо, и из джунглей послышался душераздирающий вопль.
   
   "Кажется, это голос лилового негра",- подумал Фухе.
   
   Следом за собаками выскочили трое белых. Один из них, одетый в ночной
халат, держал в руках копье и кричал: "Назад, Трезор! Назад, Барсик! Я сам
его!". Двое других были в смокингах и молча говорили поанглийски.
   Копьеносец скрылся в кустах, предоставив своим спутникам вволю
поудивляться, глядя на Фухе, и наконец появился, неся наскоро освежеванного
негра.
   
   - Ну вот! - заявил он.- Охота окончена!
   
   - Вы что же, собираетесь его есть? - спросил Фухе.
   
   - Нет, зачем же! Это собакам. Иди ко мне, Барсик! Кстати, а кто вы такой
и что вы делаете в моих владениях?
   
   - Я агент французской безопасности Валье, послан к вам Президентом
Республики,- представился Фухе.
   
   - Однако вы не торопились! - заметил плантатор.- Ну что ж, пойдемте в
   дом! Кстати, познакомьтесь: Джонс и Томпсон из Соединенных штатов.
   
   Дружным коллективом они зашагали через джунгли к дому, время от времени
бросая собакам кусочки негра.
   
   
   
   7. МАЛЫЙ СОВЕТ ВЕЛИКИХ ЛЮДЕЙ
   
   "Так,- думал Фухе по дороге.- Эти двое, кажется, и есть те самые гринго,
американцы, присланные подбивать Эжена Дюруа на... на... демократию, что
ли? Или на ширму? Нет, они монархисты! Впрочем, я не знаю, что это
такое..." После роскошного обеда (правда, без мясных блюд) Дюруа пригласил
всех в курительную комнату, угостил дорогими сигаретами и предложил
обменяться мнениями.
   
   Американцы начали издалека, обмусолили слово "демократия", явно опасаясь
представителя официального Парижа, и в конце концов заявили, что они,
конечно, далеки от мысли вмешиваться во внутренние дела любой страны - будь
то Франция или Гваделупа,- но раз уж народ Гваделупы жаждет свободы,- долг
дяди Сэма ему помочь...
   
   Затем американцы выпили рому и в один голос затараторили о том, что не
удалось защитить свободу на Кубе - и вот что получилось...
   
   Тут слово ухватил Фухе. Речь его была короткой и лаконичной -
продолжительностью всего в два взмаха пресс-папье. Уловив
разглагольствования гринго о демократии, он понял, что это - враги, начисто
забыв наставления Конга. Диктатура - вот за что нужно бороться!
   
   После своего немногословного изречения Фухе остановился посреди
курительной и посмотрел по сторонам.
   
   - Простите, месье, Дюруа,- спросил он,- где же можно вымыть пресс-папье,
а то у этих америкашек мозги провонялись жевательной резинкой?
   
   - Да бросьте вы его в окно! - с ужасом промолвил Дюруа.
   
   - Э нет! - воскликнул Фухе.- Мне мое оружие еще пригодится! Тут этих
гринго сотни и тысячи!
   
   До Эжена Дюруа стало постепенно доходить, что Фухе вовсе не агент
французской безопасности.
   
   - Чего вы добиваетесь? - спросил он, понемногу приходя в себя.
   
   - Я хочу вам оказать услугу,- пояснил Фухе.- Соорудим переворот, вы
станете диктатором Гваделупы...
   
   - А вы?
   
   - А я за это прошу только одно - ящик мясных консервов!
   
   - С этим, к сожалению, придется подождать,- не скрывая своей радости
сказал Дюруа.- Мой коммерческий агент Дордан звонил утром из Бас-Тера. Все
консервы пошли на пропитание доблестной армии патриотов! Вы, конечно же, не
представитель Франции, вам я могу похвалиться: сегодня утром мои офицеры
там, в Бас-Тере, провозгласили независимость Гваделупы! Я по этому случаю
устроил травлю негра в моем лесу и пригласил на охоту моих амерканских
друзей... Это с помощью их долларов я добился победы!
   
   - Значит, все это зря? - обескураженно спросил Фухе.
   
   - Что??? - не понял Дюруа.
   
   - Америкашек я зря?
   
   - Почему? Теперь все лавры достанутся вам! Вы создали меня!
   
   Фухе подумал немного, жуя огромную дорогую сигару диктатора, и сказал:
   
   - Ладно, черт с ними, с консервами! Вы говорили, вашего агента зовут
Дордан? Как его можно найти?
   
   - В здании министерства,- охотно ответил Дюруа.- Я его назначил
министром просвещения.
   
   С этим Фухе и откланялся.
   
   
   
   8. ВЕЛИК ФУХЕ, НО И ДОРДАН НЕ МАЛ
   
   - Что же ты наделал, болван! - бушевал полковник Конг, когда Фухе явился
в Бас-Тер.- Я же тебе говорил: демо-кра-тия! Ты зачем ехал к Дюруа? Чтобы
уговорить его отказаться от дик-та-ту-ры! Кретин!
   
   - Это все проклятые янки сбили меня с толку,- пытался оправдаться Фухе.
   
   - Не ври! - возмутился Конг.- Тебя не с чего было сбивать! Конечно!
Теперь хозяевами в Гваделупе будем не мы, а янки! Вон отсюда! Я еще доложу
об этом де Билу! Будешь вечно торчать здесь под властью своего Дюруа!
   
   Фухе рад был поскорее убраться. Он предвкушал, как найдет мерзавца
Дордана, возьмет его за горло и проломит череп своей канцелярской игрушкой.
   
   На улицах Бас-Тера все шло своим обычным чередом. Зажиточные горожане
ели мясо, босяки - бананы, матросы были до синевы пьяны, полицейские не
нарушали правил уличного движения, генералы не ходили босиком, а негры - в
сомбреро.
   
   "Теперь ясно,- размышлял Фухе,- что вчера утром не было ничего
подозрительного: просто население ожидало каких-то политических событий
великой важности".
   
   У здания министерства комиссара остановил часовой: город все-таки еще
находился на чрезвычайном положении, хотя французского вторжения, в связи с
удовлетворенностью Вашингтона последними событиями, ожидать не приходилось.
   
   - Я Валье! - рявкнул комиссар, и часовой в замешательстве отдал ему
честь, хотя не имел ни малейшего представления о том, кто такой этот Валье.
   
   Фухе прошел по длинным коридорам, разыскивая надпись на дверях,
оповещающую о местоприбывании министра просвещения. Наконец, нужная дверь
оказалась прямо против могучего лба комиссара.
   
   Фухе легонько толкнул дверь. Министр просвещения сидел в кресле и
разбирал по складам циркуляр Дюруа об учреждении в Гваделупе семилетних
лицеев и четырехлетних колледжей. Фухе аккуратно подкрался сзади,
примерился и изготовился нанести ошеломляющий удар, как вдруг...
   
   Вдруг ему показалось, что эту грязную рыжую шевелюру, венчавшую
склоненную над бумагами голову, он уже где-то видел. Но где?
   
   И тут министр просвещения Дордан поднял голову. Фухе в изумлении
попятился.
   
   - Да-да, комиссар, это я,- сказал министр.- Наслышан о ваших подвигах.
   Когда мне сообщил господин Дюруа, что некий Валье, который вовсе не
   Валье,
угробил двух гринго при помощи пресс-папье, я сразу понял, что это вы. Не
желаете ли "Синей птицы"?
   
   Фухе машинально взял сигарету. Перед ним сидел его единственный друг и
давний соратник Габриэль Алекс.
   
   - Не знал я, Алекс, что ты занялся торговлей и политикой,- пробормотал
Фухе наконец.- Да еще и консервы воруешь...
   
   
   
   9. ВЕЛИКОЕ МОЖНО СДЕЛАТЬ МАЛЫМ
   
   Идти к шефу на ковер ужасно не хотелось. Но Фухе прекрасно знал
субординацию, поэтому с тяжелым сердцем все-таки поднялся на третий этаж, с
минуту потоптался возле кабинета шефа и со вздохом открыл дверь.
   
   Шеф был не один. За квадратным столом сидел Аксель Конг, мстительно
играя гантелей, однажды уже оставившей свой след на лбу Фухе, в углу пыхтел
Дюмон, целясь в Фухе из своего гранатомета. Комиссара поразило то, что тут
же находилась уборщица Мадлен с тряпкой наготове.
   
   "Зачем же Мадлен? - вяло подумал Фухе.- Ведь после гранатомета от меня
все равно ничего не останется!.."
   - И что же ты натворил, козел? - задал риторический вопрос де Бил,
который все уже прекрасно знал.
   
   - Уф! - фыркнул в углу Дюмон, палец которого плясал на спусковом крючке.
   
   Фухе расширенными глазами посмотрел на Дюмона и дрожал от страха. В
конце концов он не выдержал:
   
   - Господин Дюмон! - заголосил он.- Оно же может и выстрелить!
   
   - Ха-ха-ха! - заржал тучный Дюмон.- Наш герой боится!
   
   Конг и де Бил с явным удовольствием подхватили раскатистое ржание и
издевательски посмотрели на комиссара, мявшегося под стволом направленного
на него гранатомета.
   
   - Но я ведь боюсь за вас! - попытался оправдаться Фухе.- Газы из
раструба сожгут вас при выстреле, господин Дюмон... Нужно, чтобы за вами
было хотя бы три метра открытого пространства...
   
   - Этот кретин меня осмеливается учить! - возмутился Дюмон.- Занимался бы
уж лучше своими пресс-папье на досуге!
   
   - А досуга у тебя будет много,- заметил де Бил.- Если, конечно, ты не
пойдешь ямы копать или двери открывать за три франка в день в контрразведке
Гваделупы...
   
   Шеф поголовной полиции прошелся по кабинету.
   
   - Ты консервы нашел, дурак? Нет,- де Бил загнул палец.- Мерзавца Дордана
поймал? Нет. Зато диктатора Дюруа слепил... Умник! Убирайся-ка, и чтоб
больше духу твоего здесь не было!
   
   Де Бил хотел было показать комиссару пальцем на дверь, но вдруг зазвонил
телефон.
   
   
   
   10. МАЛОЕ СТАНОВИТСЯ ВЕЛИКИМ
   
   Вдруг зазвонил телефон.
   
   Де Бил не спеша снял трубку, долго слушал чей-то выразительный баритон и
наконец обратился к Фухе, пятившемуся к двери под нацеленным на него
гранатометом:
   
   - Комиссар Фухе! Сегодня вечером вам надлежит отбыть в Вашингтон к
государственному секретарю Соединенных Штатов Америки.
   
   И шеф положил трубку на рычаг.
   
   - Им в Вашингтоне нужно совершить государственный переворот? -
испугавшись международного значения своей миссии и поняв, что все жуткое
осталось позади, спросил Фухе.
   
   Конг и Дюмон собрались заржать тем же лошадиным ржанием, но, видя
серьезность начальника поголовной полиции, воздержались. И правильно
сделали.
   
   - Вы представлены к правительственной награде Соединенных Штатов
Америки, господин Фухе! - торжественно произнес де Бил.- Дюмон, вы
возглавите отдел по раскрытию особо опасных преступлений. А вы, дорогой мой
Фухе, после возвращения из Вашингтона, займете пост моего заместителя!
   
   Вечером, когда Флю рыдала от радости за своего супруга, ей позвонили из
далекой Гваделупы:
   
   - Алло! Фухе дома? Нет его? Это Алекс. Что? Уже улетел? Куда улетел? В
Вашингтон? Поздравляю вас, Флю, поздравляю! Наконец-то дождались повышения!
   Я тут высылаю вам ящик консервов, купил по случаю на Ямайке. Целую вас,
Флю, о ревуар!
   
   
   
   13 февраля 1985 г.
   
   
   
   * * *
   
   
   
   Дмитрий Громов
   
   НОВЫЙ ДРУГ КОМИССАРА ФУХЕ
   
   В тот памятный день, ознаменовавший новую веху в его жизни, комиссар
Фухе, как обычно, предавался своему любимому времяпровождению -
послеобеденному отдыху. В канистре оставалось еще литра три пива, на столе
валялась начатая пачка "Синей птицы", а сам Фухе, откинувшись на спинку
своего любимого кресла, уже начинал слегка похрапывать - когда что-то
довольно сильно ударилось в дверь его кабинета. Фухе перестал храпеть и
недовольно приоткрыл один глаз.
   
   - Эй, кому там жить надоело?! - недовольно проворчал комиссар.-
Пресс-папье захотели?
   
   - Шеф, это я! - раздался из-за двери полузадушенный голос инспектора
Пункса.- Помогите, шеф, он меня сейчас сожрет!
   
   И в приоткрывшуюся дверь просунулась взлохмаченная голова инспектора,
почему-то находившаяся не выше метра от пола.
   
   - Ты что, опять напился? - поинтересовался Фухе, еще окончательно не
решив, стоит ли пускать в ход пресс-папье.- Кто это тебя сожрет? И вообще,
как стоишь перед начальством?!
   
   - Он меня держит,- жалобно сообщил Пункс.
   
   - Кто?! - Фухе начал понемногу выходить из себя.
   
   - Ну этот... полосатый! Схватил за мундир - и держит! Сейчас сожрет...
   
   - Кто - полосатый? Зэк, что ли? Что, тот, как его... комбинал из тюрьмы
сбежал? Так тот бы тебя не держал - сразу бы сожрал!
   
   - Каннибал,- робко поправил шефа Пункс.- Только это не он! Это этот, как
его... лев!
   
   В следующую секунду Пункс с грохотом шмякнулся на пол, расквасив при
этом себе нос, чем немало позабавил коммиссара. "Пусть живет,- великодушно
решил Фухе,- хватит с него и разбитого носа."
   - А за "льва" ты еще ответишь! - послышался из-за двери чей-то рычащий
голос, после чего в дверь осторожно просунулась усатая тигриная морда.
   
   - Пррростите, я имею честь лицезррреть знаменитого комиссаррра
поголовной полиции Ферррдинанда Фухе? - вежливо осведомился тигр все тем же
рычащим голосом...
   
   
   
   * * *
   
   Надо сказать, что с комиссаром Фухе случалось и не такое (хотя именно
ТАКОГО с ним до сих пор как раз и не случалось!) - так что комиссар
воспринял сие явление достаточно спокойно.
   
   - Да, это я,- с достоинством подтвердил он.- А ты, Пункс, всегда был не
силен в этой, как ее... зверологии! Это не лев, а тигр - я в этом...
   зверопарке видел. И даже название на клетке прочитал! - не преминул
похвастаться комиссар своей грамотностью.
   
   - Зоологии...- жалобно хлюпнул Пункс с пола разбитым носом, но Фухе
пропустил его замечание мимо ушей.
   
   - Пожалуйста, не напоминайте мне о клетке! - умоляющим тоном попросил
тигр.- Вы ррразрррешите мне войти?
   
   - Заходи,- милостиво разрешил Фухе, явно подкупленный вежливостью
полосатого посетителя.
   
   Тигр не замедлил воспользоваться приглашением, по дороге мстительно
вытерев все четыре лапы о стонавшего на полу Пункса.
   
   - Это тебе за "льва" - терррпеть их ненавижу! - процедил он сквозь
клыки.- В следующий ррраз ррруку откушу! Или ногу...
   
   - Но-но, тут тебе не зверопарк! - осадил зарвавшегося посетителя Фухе.-
Ты мне Пункса не обижай - шкуру спущу! И на стену повешу...- и комиссар
погрозил тигру своим знаменитым пресс-папье.
   
   Похоже, тигр уже был наслышан об этом страшном оружии комиссара, и в
ответ счел за благо промолчать. Неблагодарный Пункс тем временем поспешил
ретироваться, оставив на полу у входа небольшую кровавую лужицу.
   
   - Ну, и чего тебе? - с некоторым интересом осведомился Фухе, доставая из
пачки "Синюю птицу".- Курить будешь?
   
   - Спасибо, не курррю,- как можно почтительнее прорычал тигр.- А к вам,
комиссаррр, я по делу. Только вы можете нам помочь...
   
   - Ну это понятно, что только я,- самодовольно усмехнулся Фухе, выпуская
изо рта квадратное кольцо дыма.- Пиво будешь?
   
   - Спасибо, не откажусь. А то что-то в горррле перрресохло.
   
   - И у меня тоже,- удовлетворенно кивнул комиссар, извлекая из-под стола
канистру. Затем он достал из сейфа две большие пивные кружки и налил в обе
пенный золотистый напиток. Тигр улегся прямо на пол и довольно ловко начал
лакать из кружки, придерживая ее передними лапами.
   
   - Не слишком холодное - но ничего,- отметил посетитель, довольно быстро
вылакав свою порцию.
   
   - Ты гляди, он еще и перебирает! - изумился комиссар.- Ладно, говори,
зачем пришел, а то я человек занятой...
   
   Постой-постой! - вдруг осенило Фухе,- да ведь тигры не разговаривают!
   
   - Заговоррришь тут, когда две недели жрррать не дают! - мрачно буркнул
тигр. Было ясно, что эта тема ему неприятна; однако Фухе это обстоятельство
мало волновало.
   
   - Так тебе что же, специально жрать не давали, чтобы заговорил? -
похоже, подобный метод изрядно заинтересовал комиссара.
   
   - Ну да,- подтвердил тигр.- Чуть с голоду не сдох! Так что волей-неволей
научился...
   
   - Занятно, занятно,- пробормотал Фухе себе под нос,- надо будет на
подследственных опробовать... А то я все больше пресс-папье... А после него
они почему-то больше не разговаривают... Наверное, потому что покойники...
   Вот недавно, допрашивал я этого бандюгу Леонарда... Кстати, а тебя как
зовут? - очнулся вдруг от раздумий комиссар - поскольку долго думать было
не в его привычках.
   
   - Вообще-то в Индии пррринцесса называла меня Рррамсатьюмасадом, но мне
это имя не нррравится...
   
   - И мне тоже,- согласился Фухе,- слишком длинное.
   
   - Так что можете называть меня Ррреджинальдом - так, кажется, звали того
терррроррриста в самолете, которррому я откусил ррруку,- закончил тигр.
   
   - Тоже длинно,- поморщился Фухе.- Реджинальд... Джинальд... Джин на
   льду... Джин со льдом... Джин!
   
   Хороший напиток. Так я и буду тебя звать - Джин!
   
   - Не возррражаю,- согласился Реджинальд.
   
   - Попробовал бы возразить! Я б тебе больше пива не дал! - и Фухе снова
наполнил кружки.
   
   - Ну, а теперь - рассказывай...
   
   - Я к вам по делу, господин комиссаррр...- снова начал Реджинальд, но
тут зазвонил телефон, и Фухе, чертыхаясь, схватил трубку...
   
   
   
   * * *
   
   Реджинальду удалось поведать комиссару свою историю лишь к концу
рабочего дня: Фухе дважды вызывал начальник управления поголовной полиции
де Бил, один раз - заместитель де Била Конг, которого комиссар изрядно
побаивался, звонили осведомители, полицейские, сантехники, дворники,
пытавшиеся угрожать Фухе бандиты, какой-то болван все время ошибался
номером; потом зашла уборщица Мадлен, весьма удивившаяся такой маленькой
лужице крови на полу; заглядывал немного осмелевший Пункс в зашитом мундире
и с пластырем на носу - в общем, рассказ Реджинальда все время прерывался,
и тигру много раз приходилось начинать с начала, поскольку после очередного
разноса у начальства у комиссара все вылетало из головы...
   
   Тем не менее, к концу рабочего дня Реджинальд поведал Фухе свою историю.
   
   - Ты прав, приятель, что обратился ко мне,- заключил комиссар, дослушав
рассказ и потрепав тигра по голове.- Думаю, что смогу тебе помочь. Только
вот мозги у меня что-то плохо варят. Заглянем-ка в бар "Крот", выпьем пива
   - глядишь, и придумаем чего-нибудь. Кстати, а деньги у тебя есть? А то
до получки еще далеко, а я малость поиздержался...
   
   - Есть! - ухмыльнулся Реджинальд во весь свой тигриный оскал.- Вот тут,
на шее, в мешочке. Пррринцесса дала мне несколько рррубинов и изумрррудов
из папиной сокррровищницы. Стащила, понятно. Но у магаррраджи их много, не
обеднеет...
   
   Фухе вместе со своим новым знакомым, определенно пришедшимся по душе
комиссару, зашли по дороге в ювелирную лавку, где продали один из
украденных принцессой рубинов - и в приподнятом настроении отправились в
бар "Крот" пропивать вырученную, немалую, надо сказать, сумму, не особенно
заботясь о том, что хитрюга-ювелир неплохо погрел руки на этой сделке - на
самом деле рубин стоил раз в пять дороже.
   
   По дороге комиссар попытался еще раз прокрутить в голове рассказ
Реджинальда...
   
   
   
   * * *
   
   ...Реджинальд (которого вообще-то звали Рамсатьюмасадом) родился в
зверинце магараджи штата Раджастхан Рахатлукума Кагора. Говорить его
научили еще в детстве, регулярно прокручивая юному тигру магнитофонный курс
английского языка какого-то Бонка ("Поймаю этого Бонка - ррруку откушу! Или
ногу..." - заметил Реджинальд) и не давая есть. Пришлось заговорить, чтобы
попросту не сдохнуть с голоду. Зато у магараджи теперь был говорящий тигр,
которым он мог хвастаться перед своими гостями. Реджинальду пообещали
пустить к нему в клетку молодую тигрицу Свамидаму, если тот выучит еще
хинди, китайский, французский и русский - и Реджинальд усердно учил эти
проклятые языки, надеясь не слишком состариться к моменту долгожданной
встречи со своей невестой, клетка которой стояла рядом. Свамидама всячески
его торопила, но помочь ничем не могла - языки давались туго...
   
   Впрочем, эту часть истории Фухе прослушал в пол-уха - любовные терзания
Джина его не слишком интересовали. А вот далее тигр поведал уже кое-что
поинтереснее.
   
   Не так давно принцесса Рабиндрагурия - дочь магараджи, всегда с
сочувствием относившаяся к Реджинальду - обратилась к тигру с довольно
странной просьбой.
   
   Почти год назад бесследно исчезла ее мать - махарани Юльчетай, некогда
привезенная тогда еще молодым магараджей из далекой Туркмении. Долгие
поиски, в которые включились и люди магараджи, и вся полиция штата, и
местное население, никаких разультатов не дали. Видимо, махарани похитили
туги-душители - жуткая древняя секта, все еще тайно действовавшая в Индии.
   Несчастную женщину, скорее всего, принесли в жертву зловещей богине
Кали, которой поклонялись туги.
   
   И вот недавно принцесса Рабиндрагурия стала замечать, что за ней
постоянно кто-то следит. Похоже, она должна была стать следующей жертвой
тугов - приближалось очередное празднество Кали. Принцесса рассказала о
своих подозрениях отцу, но тот лишь отмахнулся - после исчезновения уже
несколько состарившейся махарани Рахатлукум регулярно утешался с молодыми
танцовщицами и быстро забыл о своей потере. Магараджа только посмеялся над
страхами дочери и посоветовал выкинуть весь этот "мистический бред" из
головы - дескать, никаких тугов нет, а пропавшая Юльчетай, скорее всего,
стала жертвой известного разбойника Абдуллы во время очередной прогулки.
   (Махарани действительно любила гулять одна.) Несчастная принцесса
пыталась обратиться в полицию; там ее вежливо выслушали - и на этом все и
кончилось.
   
   ("Ну да, слышал я про вашу полицию,- проворчал Фухе,- небось,
пресс-папье никогда не нюхали!..") А к магарадже тем временем зачастили
какие-то подозрительные личности с явно уголовными рожами - и в душу
Рабиндрагурии закралась страшная догадка - уж не ее ли отец и является
главой убийц-тугов?! Слишком уж быстро примирился он с исчезновением жены,
слишком легко отмахнулся от слов дочери, да и эти постоянно толкущиеся во
дворце подозрительные типы с немытыми ногами... (При этих словах комиссар
обиженно засопел и пошевелил пальцами в заскорузлых до пуленепробиваемого
состояния носках.) Слуги наверняка тоже были в сговоре со своим хозяином,
так что бедной принцессе оставалось лишь уповать на помощь Рамы, Шивы и
Вишну - да еще знаменитого комиссара Фухе из Великой, но Нейтральной
державы. А Реджинальд должен был стать ее посыльным. Тигр любил принцессу,
которая пыталась тайком подкармливать его во время обучения английскому,
явно не состоял в сговоре с убийцами-тугами и терпеть ненавидел
тиранамагараджу. А, самое главное - Реджинальд умел говорить - и при этом
его явно никто не брал в расчет, поскольку тигр был заперт в своей клетке.
   
   В скором времени магараджа должен был отправить одного тигра в дар
центральному зоопарку Великой, но Нейтральной державы; этим и решили
воспользоваться заговорщики. Предназначенного к отправке тигра
Рабиндрагурия усыпила при помощи изрядной дозы украденного у отца гашиша;
затем она отперла клетки, Реджинальд перетащил находящегося "под кайфом"
собрата в свою клетку, которую принцесса тут же снова заперла, Реджинальд
перебрался в клетку, приготовленную к отправке, а замок на ней
Рабиндрагурия подпилила ножовкой - так что достаточно было одного хорошего
удара лапой, чтобы дверь открылась.
   
   Остальное оказалось несложно. Правда, в воздухе самолет, в котором везли
тигра, захватили террористы и потребовали лететь в Парагвай - но
Реджинальда, который прекрасно все слышал из своего багажного отсека, это
не устраивало. Он сломал замок, ворвался в салон и первым делом откусил
одному из террористов руку, в которой тот держал автомат "Узи"; автоматом
тут же завладел какой-то не растерявшийся изрядно поддатый пассажир и успел
застрелить второго бандита, зацепив, правда, при этом и нескольких
пассажиров; к счастью, трупов в итоге оказалось всего два, и оба -
неудачливых террористов: одного застрелил пьяный пассажир, другой, которому
Реджинальд откусил руку, умер от болевого шока и потери крови. Четверо
пассажиров отделались простреленными левыми руками. Возможно, досталось бы
и Реджинальду, поспешившему присвоить себе услышанное еще из багажного
отделения имя убитого им террориста - но в "Узи" кончились патроны.
   Реджинальд, как мог, попытался успокоить перепуганных пассажиров,
самолет снова взял курс на столицу Великой, но Нейтральной державы, а
пьяный пассажир, которого, как оказалось, звали Доном Санчесом, до конца
рейса поил пивом своего нового полосатого приятеля.
   
   В аэропорту они расстались. Дон Санчес объяснил Реджинальду, как
добраться до управления поголовной полиции, а сам отправился по своим
делам.
   Реджинальд спрятался в одном из подсобных помещений аэропорта, дождался
темноты, добрался до города, к рассвету разыскал управление поголовной
полиции и решил отдохнуть до открытия оного в подвале дома напротив, где
его после бурных событий в самолете и бессонной ночи сморил сон.
   
   Проснулся тигр уже после обеда и направился прямиком в управление,
выждав лишь момент, когда у входа никого не было. Первым человеком, который
попался Реджинальду в управлении, оказался инспектор Пункс из отдела Фухе.
   ("Хорошо, что Конга не встретил,- проворчал Фухе,- тот бы сразу -
гантелей!.. А может, и зря не встретил - откусил бы ему руку,- задумчиво
пробормотал комиссар,- больше бы своей гантелей не размахивал!") Но тигру
попался именно Пункс. При виде тигра инспектор побледнел и стал хвататься
за револьвер, совершенно забыв, что в кобуре у него лежит соленый огурец.
   Когда же Реджинальд вежливо осведомился, как пройти к комиссару Фухе,
Пункс вообще потерял дар речи и начал, крестясь, пятиться от тигра. Тогда
Реджинальду пришлось повторить свой вопрос, а для ясности ухватить
инспектора зубами за мундир на спине и как следует встряхнуть. Дар речи от
этого к Пунксу не вернулся, но он, по крайней мере, попытался жестами
показать дорогу, так что тигру пришлось тащить своего проводника в зубах, а
инспектор лишь затравленно указывал дрожащей рукой в нужную сторону. (Этот
эпизод весьма позабавил комиссара. "Эх, Конга бы так!" - мечтательно
подумал он.) Дальнейшее происходило уже на глазах у Фухе.
   
   Картина преступления была вполне ясна. Похоже, это было "лиминтарное
   дело" - следовало лететь в Индию и при помощи пресс-папье разбираться со
   всей
шайкой. Но что-то в этом деле все же смущало комиссара. Его интуиция
подсказывала своему хозяину, что здесь не все так просто. Но без дюжины
кружек пива тут было явно не разобраться - и Фухе с Реджинальдом спустилсь
по заплеванным ступенькам в бар "Крот".
   
   
   
   * * *
   
   В баре уже во всю звенели бокалы, пиво лилось рекой - часто на столы или
вообще на пол; кого-то уже выносили на улицу в мертвецки пьяном виде,
облака сигаретного дыма окутывали столы; в углу громко визжали и хохотали
накрашенные девицы явно легкого поведения; короче, обстановка для
непринужденного отдыха и раздумий была самая подходящая.
   
   - Фред! - заорал какой-то тощий уже изрядно пьяный субъект из-за
дальнего столика.- Я тебя уже заждался!
   
   Давай сюда! Кстати, а это кто с тобой? - поинтересовался, икая, субъект,
когда Фухе с Реджинальдом подошли к его столику.- Он что, из тюрьмы сбежал?
   
   - Нет. Это Джин,- ответил комиссар, сочтя данную информацию вполне
достаточной для и так туго соображавшего Алекса (а это был именно он).- А
это мой друг, Габриэль Алекс.
   
   Тигр проворчал что-то вроде: "Ну у вас и дрррузья, комиссаррр!" - но,
покосившись на оттопыривавшийся карман Фухе, где лежало пресс-папье,
поспешно умолк.
   
   - А, так он моряк! - решил Габриэль Алекс.- То-то я смотрю, что у зэков
полоски эти... вертикательные, а у этого - как их?..- горизонтательные!..
   Или наоборот... Моряк, как там тебя... ты пиво пьешь?
   
   - Пьет,- ответил за тигра Фухе.- Эй, гарсон! Пива! Много!
   
   - И мяса! - потребовал Реджинальд.- А то жрррать очень хочется!
   
   - И мяса! - заорал комиссар.- И поторопись - а то пресс-папье
схлопочешь! А Джин тебя потом съест! - и Фухе захохотал над собственной
шуткой.
   
   Все заказанное появилось с молниеносной быстротой - в баре хорошо знали,
чем обычно заканчиваются шутки комиссара. Друзья принялись за пиво (тигру
напиток налили в поставленный перед ним тазик), а Реджинальд - параллельно
и за мясо, проворчав: "Лучше бы сырррое - но и так сойдет".
   
   Фухе уже приканчивал первую дюжину пива, и в голове его забрезжили
какие-то мысли, когда обстановка в баре резко накалилась. Из угла, где
веселились девицы, раздался истошный визг, с грохотом опрокинулся стол,
зазвенели разбитые кружки... Несколько здоровенных пьяных матросов не
поделили девиц с местными парнями
   - и началась изрядная драка. Поначалу комиссар взирал на это безобразие
с философским спокойствием, но потом, когда в их стол врезалась пущенная
кем-то бутылка, разбив комиссарову кружку, Фухе не выдержал.
   
   - Р-р-р!!! - зарычал он не хуже Реджинальда, выхватил из кармана
пресс-папье и ринулся в самую гущу драки.
   
   Реджинальд последовал за ним, а Алекс остался прикрывать приятелей,
швыряя пустые пивные кружки в головы хулиганов.
   
   Драка закочилась весьма быстро. Четверо матросов лежали на полу с
проломленными черепами, рядом валялись откушенные руки и ноги местных
хулиганов, двое из которых пытались ползком добраться до выхода; еще трое
лежали под столом, сраженные меткими бросками Алекса. Фухе вытер
пресс-папье об одежду одного из убитых и спрятал свое любимое оружие в
карман. Тигр облизнулся. Алекс, допив восемнадцатую кружку пива, упал под
стол.
   
   И тут осмелевшие девицы, во время всего этого побоища затравленно
жавшиеся в углу, с радостным визгом бросились обнимать победителей. Фухе
поспешил отмахнуться от них пресс-папье, и девицы шарахнулись от него в
разные стороны. А вот Реджинальд, не имевший еще опыта общения с местными
представительницами древнейшей профессии, тут же попал в их цепкие объятия.
   
   - Пошли с нами, полосатик! - наперебой кричали девицы.
   
   - Уж мы тебя отблагодарим!
   
   - Такую ночь устроим!..
   
   - Комиссаррр, что мне делать?! - прорычал из-под груды женских тел
полузадушенный Реджинальд.
   
   - А ничего! - ухмыльнулся Фухе, переступая через лужи крови и
расплесканных мозгов.- Они сами все сделают. Так что иди, развлекайся. Но
завтра к одиннадцати чтоб был у меня в кабинете!
   
   - Слушаюсь, шеф! - долетел до комиссара голос Реджинальда.
   
   
   
   * * *
   
   На следующий день, с самого утра, комиссар явился в кабинет Конга и
изложил суть дела.
   
   - В Индию, говоришь,- задумчиво проговорил Конг, поигрывая своей боевой
гантелей.- Ладно, отпущу я тебя, голубь шизокрылый, так и быть. Но только
ты мне смотри - опять международный скандал не устрой! Или, там, войну. А
то я знаю, с тебя станется!
   
   И вот еще что: дам я тебе попутно одно задание. Тут, по нашим сведениям,
активизировалась одна банда торговцев наркотиками. Судя по всему, эта
отрава поступает к нам из Индии. Так что туги - тугами, а эту наркомафию ты
мне найди! Не найдешь - можешь и не возвращаться. Лучше сразу к своему
тигру на обед отправляйся!
   
   - А... группу поддержки? - заикнулся было Фухе, но Конг тут же оборвал
его:
   
   - Никакой группы поддержки! Хватит и тебя с этим полосатым сексуальным
маньяком!
   
   - Как вы сказали? - не понял комиссар.
   
   - Так и сказал! Сексуальный маньяк и есть! Уже весь город только об этом
и говорит - как твой новый приятель с местными шлюхами всю ночь
развлекался!
   Так что обойдешься без группы поддержки. Но оружие возьми. Можешь даже
свое пресс-папье прихватить - только не переусердствуй! С ИНТЕРПОЛОМ я
свяжусь - в случае чего - помогут. Эта наркомафия по их линии проходит...
   
   Реджинальд уже ждал комиссара в его кабинете, имея при этом весьма
помятый и несколько сконфуженный вид.
   
   - Ты чего там вчера натворил?! - набросился на тигра Фухе.- Матрас
полосатый! Этот... саксаульный маньяк!
   
   - Сексуальный...- робко поправил комиссара Реджинальд.- Я дендрофилией
не страдаю!
   
   - Дерьмо - чем? - не понял Фухе, но тигр не стал объяснять.
   
   - Это не я сексуальный маньяк! - попытался оправдаться он.- Эти
человеческие самки...
   
   - Какие еще сумки?! - рассвирепел Фухе.
   
   - Ну... бабы,- пояснил тигр.- Они меня... всю ночь... ррразвлекали. Еле
вырррвался... под утррро... Чуть до смерррти не... отблагодарррили... ну вы
меня поняли, комиссаррр...
   
   - А, это они могут! - немного оттаял Фухе, закуривая "Синюю птицу".- Ни
в чем меры не знают!..
   
   - Вот-вот,- жалобно подтвердил Реджинальд.- Еще там, в Индии, эти
танцовщицы... но те хоть по одной пррриходили...- продолжал жаловаться он.-
Что я теперррь своей невесте скажу?
   
   - А там что говорил? - поинтересовался комиссар.
   
   - Ничего.
   
   - Вот и теперь ничего не говори! - посоветовал Фухе.
   
   - Вы как всегда пррравы, господин комиссаррр! - просиял Реджинальд.- Как
это я сам не додумался!?
   
   - Да где уж тебе! - самодовольно усмехнулся Фухе.- Ладно, хватит о
саксаульных делах - говори, сколько до этого вашего празднества Колли
времени осталось?
   
   Тигр что-то прикинул в уме.
   
   - Неделя,- сообщил он.
   
   - Нормально. Успеем. Послезавтра и полетим.
   
   - А до того - где я жить буду? - осведомился Реджинальд.- Только не у
этих... самок! А то они меня совсем замучают! А еще тут один ваш, из
полиции, сегодня в меня все из гррранатомета целился! Чуть не выстрррелил!
   А я это огнестрррельное оррружие терррпеть ненавижу! Давайте полетим
отсюда поскорррее!
   
   - А, это Дюмон! - сразу сообразил комиссар.- Надо было ему руку
   откусить! Или гранатомет его сгрызть...
   
   - Так он железный и длинный - до ррруки не доберррешься! - резонно
возразил тигр.
   
   - Ну, это ничего - мы тебе титановые коронки на зубы поставим - как у
   меня - будешь железо грызть, что масло! - пообещал Фухе.- А поживешь
   пока у меня - жена как раз уехала, места хватит.
   
   На том и порешили.
   
   
   
   * * *
   
   Вечером комиссар с Реджинальдом отправились к Фухе домой. По дороге к
Реджинальду то и дело цеплялись какие-то девицы, наперебой предлагавшие
тигру провести ночь у них; Реджинальд затравленно прятался за спину Фухе, а
комиссар посылал девиц подальше - и они, завидев в руке Фухе роковое
пресс-папье, спешили удалиться в указанном направлении.
   
   Ночью комиссар проснулся от какого-то невнятного шума, стонов и рычания.
   Заглянув в комнату, где расположился тигр, он обнаружил рядом с
Реджинальдом обнаженную особу женского пола. Комиссар в сердцах плюнул на
пол, пробормотал: "Только ты смотри, чтоб не сперла чего!" - и закрыл
дверь.
   
   "И как она ухитрилась забраться в окно пятого этажа? - думал комиссар,
снова проваливаясь в сон.- Одно слово - сумка!"
   
   * * *
   
   Следующий день прошел без особых происшествий, если не считать трех
ограблений, двух убийств, полусотни карманных и десятка квартирных краж,
взрыва бомбы на автобусной станции, небольшого землетрясения и группового
изнасилования, жертвой которого оказался Реджинальд: трое давешних девиц в
отсутствие комиссара умудрились пробраться в его квартиру и, шантажируя
тигра ("Вот сейчас повернемся и уйдем!"), заставили его заниматься с ними
тем, что они называли "любовью".
   
   Фухе спешно приказал врезать в дверь два новых замка, поставить на окна
стальные решетки - а сам тем временем заглянул с тигром к дантисту, где
Реджинальд получил обещанные титановые коронки, что несколько приободрило
осунувшегося за эти дни полосатого хищника.
   
   
   
   * * *
   
   Среди ночи Фухе снова проснулся от странного звука. Ругаясь на чем свет
стоит и протирая спросонья глаза, комиссар подошел к окну и обнаружил
пристроившуюся на подоконнике снаружи полуголую девицу, усердно пилившую
оконную решетку ржавой ножовкой.
   
   Комиссар молча отобрал у сексуальной взломщицы ножовку, затем заглянул в
комнату Реджинальда и предупредил:
   
   - Перекусишь решетку - шкуру спущу! И на стену повешу.
   
   До утра в доме было тихо, только жалобно хныкала сидевшая на подоконнике
девица. Под утро Фухе пожалел ее и столкнул вниз. Реджинальд, похоже,
немного обиделся, но постарался не подать виду.
   
   
   
   * * *
   
   Наутро комиссар вместе с наконец-то немного отдохнувшим Реджинальдом
зашли в управление поголовной полиции, где Фухе получил командировочные, а
тигр, решив испытать свои новые коронки, для пробы перекусил пополам
гранатомет Дюмона. Фухе и Реджинальд остались довольны результатом, в
отличие от бессильно злобствовавшего Дюмона.
   
   Загрузив в чемодан несколько запасных пресс-папье, дюжину гранат,
именной "Парабеллум" Фухе с цинком патронов, новенький "Магнум", три блока
"Синей птицы", пару упаковок баночного пива (больше в чемодан просто не
влазило) и еще кое-какие мелочи, приятели отправились в аэропорт.
   
   Здесь возникла некоторая заминка: у Реджинальда не было документов, и
ему не хотели продавать билет на международный рейс. Однако Фухе быстро
уладил это недоразумение, промокнув своим пресс-папье рыжую шевелюру
кассира и лысину прибежавшего заместителя начальника аэропорта; кассира
увезли в реанимацию, зам. начальника - в морг, а Реджинальду немедленно
выписали билет.
   
   Заметив поднимающихся по трапу комиссара и Реджинальда, несколько
подозрительных личностей с оттопыренными карманами и объемистыми
спортивными сумками поспешили покинуть самолет и были немедленно схвачены
доблестными сотрудниками поголовной полиции. Так что полет прошел почти
спокойно -
   - комиссар и тигр пили пиво, по очереди читали свежий номер "Полицай
тудэй" и болтали о всяких интересных вещах, типа того, что эффективнее:
откусывать конечности или бить пресс-папье по черепу? Впрочем, им тут же
представился случай проверить оба метода: в самолете все-таки завалялась
пара террористов, прятавшихся в багажном отсеке и не знавших о том, КТО
летит этим рейсом в числе других пассажиров. Террористы только успели
ворваться в салон и наставить на пассажиров автоматы, как Фухе, выхватив из
кармана пресс-папье, взмахнул им и раскроил череп одного из бандитов на две
совершенно равные половинки.
   
   - Джин! Откуси ему правую руку! - скомандовал комиссар, указывая на
застывшего в проходе недалеко от Реджинальда второго террориста, который
обалдело уставился на своего упавшего на пол товарища.
   
   - Я же сказал - ПРАВУЮ! - сокрушенно вздохнул Фухе через секунду.
   
   - И я же сказал - РУКУ! - добавил он после очередного треска
разгрызаемых костей.
   
   - Ну да ладно, и так неплохо получилось,- философски заключил комиссар
еще через несколько секунд, когда Реджинальд, чтоб уж точно не ошибиться,
поотгрызал у несчастного террориста все конечности.- Вот тебе и закуска под
пиво!
   
   Дальнейший полет прошел без приключений, и вскоре приятели уже
спускались с трапа самолета в международном аэропорту Дели.
   
   
   
   * * *
   
   Таможню Фухе с Реджинальдом миновали на редкость легко - поскольку при
виде тигра таможенники попросту разбежались.
   
   - Меня испугались,- довольно усмехнулся комиссар.
   
   - Скорррее уж меня,- не согласился Реджинальд.
   
   - Ну да! Неужели ты хочешь сказать, что какой-то там тигр страшнее
великого комиссара Фухе?!
   
   - Может, и не стрррашнее, но ведь они вас не знают, господин комиссаррр!
   
   - Еще узнают! - пообещал Фухе, и оба двинулись на поиски вокзала, чтобы
оттуда поездом добраться до штата Раджастхан.
   
   Долго им не удавалось ни у кого узнать дорогу, поскольку все прохожие
при виде этой парочки разбегались в разные стороны. Наконец Фухе ухитрился
поймать за шиворот какого-то не слишком расторопного старика в длинной
белой одежде, и как следует встряхнул его.
   
   - Как добраться до вокзала? - без всяких церемоний поинтересовался
комиссар.
   
   - Моя-твоя англишки не понимай! - попытался отвертеться старик.
   
   - Сейчас твоя будет все понимай и все рассказывай,- пообещал старику
Фухе,- иначе вот он,- он указал на Реджинальда,- тебя поедай. Прямо сейчас.
Понял?
   
   Реджинальд при этом зарычал как можно страшнее - совсем как Фухе в баре.
   
   - Понял-понял! - тут же заговорил старик на вполне приличном
английском.- Я все скажу: и кто убил Индиру Ганди, и кто поставляет оружие
сикхским сепаратистам в Кашмире, и кто в правительстве работает на
пакистанскую разведку, и кто ворует финики у мамаши Нури - только пусть
этот меня не ест, хорошо, саиб? У меня жена, дети, внуки, правнуки, и еще
родня в деревне...
   
   - Заткнись! - прервал Фухе это словоизвержение.- Про Кошмар и Гондураса
Инди ты расскажешь в другом месте. Финики у этой старой дуры ты же и
воруешь,- Фухе выхватил из рук старика полотняный узелок, из которого
действительно посыпались сушеные финики,- а нам нужно всего лишь знать, как
пройти на вокзал.
   
   Ну, говори!
   
   - А, так вы хотите взорвать вокзал и накормить тигра трупами пассажиров!
- почему-то обрадовался старик.- Вам надо пройти по этой улице, в самом
конце свернуть направо, пройти мимо сада царицы Кунти и еще чутьчуть вперед
- и вот он, вокзал!
   
   - Спасибо,- поблагодарил старика вежливый Реджинальд, отчего у старика
отпала челюсть, и он сел прямо на пыльную мостовую, а Фухе направился в
указанном направлении, жуя на ходу конфискованные финики; Реджинальд
последовал за комиссаром, оставив старика искать свои вставные зубы.
   
   Поезд в Раджастхан отходил через час, в кассу стояла огромная очередь
полуголых индусов с баулами, сумками, корзинами, базуками, пулеметами и
прочей поклажей, но при появлении Реджинальда очередь мгновенно испарилась.
   Кассиру из своего окошечка Реджинальда видно не было, поэтому он
спокойно продал Фухе два билета и устало вытер пот со лба - наконец-то эта
проклятая очередь закончилась!
   
   - А ты иногда бываешь полезным спутником,- заметил Фухе.- Думаю, мы с
тобой сработаемся.
   
   - Рррад быть полезным, господин комиссаррр! - расплылся Реджинальд в
своей обворожительной улыбке, сверкавшей теперь к тому же титановым
оскалом.
   
   Приятели еще успели купить пива в ближайшем ларьке с невразумительной
вывеской "Бомбейплодоовощхоз" и погрузились в поезд, который должен был
доставить их в Раджастхан к завтрашнему утру.
   
   В вагоне по странной причине никого, кроме них, не оказалось, и Фухе с
Реджинальдом могли теперь наслаждаться заслуженным покоем и, попивая под
стук колес пиво, беседовать на разные интересующие их темы.
   
   - Скажите, господин комиссаррр...- поинтересовался тигр.
   
   - Можно без "господина",- великодушно разрешил Фухе.- И вообще, можешь
звать меня просто Фердинандом или даже Фредом.
   
   - Хорррошо, скажите мне, Ферррдинанд, а как вы узнали, что этот старррик
сам и воррровал финики? - видимо, этот вопрос давно мучал Реджинальда, но
он все не решался спросить.
   
   - Как узнал? - с чувством превосходства улыбнулся Фухе, закуривая "Синюю
птицу".- Это же лиминтарно, Джин! Интуиция!
   
   - Кстати, а кто такой этот Гондурас Инди, о котором бормотал тот
   старикан? - поинтересовался в свою очередь комиссар.
   
   - Не Гондурррас Инди, а Индиррра Ганди; и вообще, это женщина,- пояснил
тигр.
   
   - Ну? - не понял Фухе.- И кто она такая?
   
   
   
   * * *
   
   - А может, все же стоило сдать того старикана в полицию или в
контрразведку? - вслух размышлял Фухе, узнавший, наконец, от своего
полосатого приятеля, кто такая Индира Ганди, а также прослушавший краткую
лекцию о внешнем и внутреннем положении Индии.- Может, он и правда чего
знает?
   
   - Врррал он все,- сонно отвечал Реджинальд.- Чтоб только отпустили.
   
   - Может быть, может быть,- задумчиво проговорил Фухе.- А может быть, и
нет... А, все равно! - махнул рукой комиссар.- Старикан уже далеко, да и
вообще, Конг же просил не учинять международных конфликтов!
   
   А вдруг этот старикан чего-то знал? Пакистанская разведка, сепаратисты,
убийство этой... Ганди, финики опять же... Точно международный скандал был
бы! Правильно мы его отпустили... Пусть местные сами разбираются. Вот
только надо было напоследок его пресс-папье треснуть - про наркотики и
тугов он все равно ничего не знал...
   
   Поезд тем временем уже замедлял ход, подъезжая к какому-то захолустному
полустанку.
   
   - Нам здесь выходить,- сообщил окончательно проснувшийся Реджинальд.- От
этого полустанка до дворррца магаррраджи часа тррри ходу.
   
   Вскоре оба уже стояли на совершенно пустой платформе; впрочем, тут
никого не было и до их появления.
   
   Дорога заняла несколько больше трех часов, и когда из-за поворота
наконец действительно показался белокаменный дворец с мраморными колоннами,
террасой и разбитым вокруг парком, комиссар уже валился с ног от усталости,
тем более, что жаркое индийское солнце к тому времени поднялось в зенит и
явно задалось целью поджарить все, до чего могло дотянуться своими
огненными лучами.
   
   - Значит, так,- решил Фухе,- я иду во дворец и выкладываю магарадже цель
своего визита - это насчет наркотиков (кстати, где их тут искать?) - а ты
не вздумай показываться - а то опять в клетку засадят - ты мне на свободе
нужен. Встретимся в полночь возле вон той беседки в парке. Все понял?
   
   - Понял. Только вы там поосторррожней, комиссаррр...
   
   - Еще чего! - возмутился Фухе.- На "живца" ловить будем,- загадочно
произнес он и зашагал ко входу во дворец, подобрав свой чемодан, который
большую часть дороги нес в зубах тигр.
   
   Двое слуг в вышитых золотом одеждах с удивлением уставились на усталого
саиба-европейца, который уверенно направился ко входу во дворец.
   
   - Скажите, кто вы, и по какому делу явились? - осведомился один из слуг
у Фухе на довольно чистом английском.
   
   "Ну да, этот Рахатлукум даже тигра говорить научил - а уж этих обезьян и
подавно,- подумал Фухе,- небось, тоже жрать не давал."
   - Доложи магарадже, что прибыл комиссар Фухе из Великой, но Нейтральной
державы - по делу о торговле наркотиками. Да поживее, а то пресс-папье
схлопочешь!
   
   - Комиссар Фухе из Нейтральной, но Великой державы. Прибыл торговать
наркотиками,- вслух повторил слуга, чтобы не забыть - и поспешно скрылся в
недрах дворца, а Фухе устало уселся на свой чемодан и достал "Синюю птицу".
   От комиссара не ускользнуло, что слуга то ли ошибся, то ли не так его
понял. Что ж, это могло оказаться даже на руку.
   
   Ждать пришлось действительно недолго. Фухе еще не успел докурить
сигарету, как в дверях дворца возник весь прямо-таки сияющий дородный
бородатый мужчина в атласных одеждах, расшитых драгоценными камнями.
   
   "Тьфу ты, вырядился, как попугай!" - подумал комиссар Фухе и сплюнул на
чисто выметенные ступеньки дворца.
   
   
   
   * * *
   
   Как оказалось, магараджа был весьма наслышан о делах великого комиссара
и, как он выразился, "счел для себя большой честью оказать гостеприимство
столь знаменитому гостю". Комиссар тоже был отчасти наслышан о делах
магараджи, но решил об этом пока не распространяться.
   
   Гостю с дороги была немедленно предложена прохладная ванна с ароматной
водой, затем - изысканный завтрак (или обед? - Фухе так и не понял), а
после всего этого они с магараджей уселись на террасе, попивая из высоких
бокалов охлажденный марочный кагор и заедая его рахат-лукумом.
   
   - Я рад приветствовать вас в моем скромном жилище,- заговорил первым
магараджа,- но я весьма удивлен тому, что передал мне мой слуга.
   
   - И что же он вам передал? - поинтересовался Фухе.
   
   - Он сказал, что знаменитый комиссар Фухе из Великой, но Нейтральной
державы прибыл сюда торговать наркотиками! - возмущенно ответил магараджа.
   
   "А он не так прост, этот магараджа,- подумал комиссар.- С ним надо будет
держать ухо востро. Я-то надеялся, что он тут же попытается всучить мне
партию героина или гашиша! Или у него и вправду нет наркотиков? Но, в любом
случае, он может быть связан с этими... тугами."
   - Разумеется, ваш слуга все напутал! - елейно улыбнулся Фухе, вспомнив
при этом, как умел улыбаться Джин.-
   - Я по линии ИНТЕРПОЛА расследую дело о торговле наркотиками. Что я и
сообщил вашему слуге.
   
   - О, харе Рама, все разъяснилось! - просиял магараджа.- Да, но почему
тогда вы приехали ко мне? - снова нахмурился Рахатлукум Кагор.- Конечно, я
рад принять у себя такого гостя, но...
   
   - Все очень просто,- попытался усыпить бдительность магараджи комиссар,-
по нашим сведениям, где-то в этом районе расположена тайная база торговцев
наркотиками. Мне порекомендовали вас, как честного и влиятельного человека,
у которого я мог бы остановиться и получить необходимое содействие в
расследовании этого дела. (Комиссар сам удивлялся, как это у него выходит
так складно врать.) Мне надо будет осмотреть окрестности, опросить людей -
может быть, кто-то что-то знает...
   
   - О, харе Кришна! - облегченно вздохнул магараджа.- Разумеется, я и все
мои люди будем в полном вашем распоряжении. Я отнюдь не пуританин, но
наркотики... Признаюсь,- магараджа перешел на шепот и наклонился к уху
комиссара,- я, когда был помоложе, и сам баловался этой отравой, но теперь
   - все! Завязал. В натуре! Раньше у меня во дворце и гашиш водился - так,
немного, для себя - но сейчас я сжег всю эту гадость!
   
   Кстати, если хотите, можете осмотреть дворец.
   
   Последние слова магараджи несколько озадачили Фухе. Либо Рахатлукум вел
очень тонкую игру, либо, что более вероятно, вообще не имел отношения к
торговле наркотиками. Но оставались еще туги и жертвоприношение Кали. В
запасе у комиссара было всего два дня.
   
   - Ну что вы! Разумеется, завтра я с удовольствием осмотрю ваш дворец -
но только как прекрасный образец архитектуры и искусства древних мастеров.
   Помилуйте, какие наркотики? У вас во дворце?!
   
   Оба рассмеялись и допили вино из своих бокалов.
   
   - А теперь я, пожалуй, пойду посплю,- сообщил Фухе.- Устал с дороги. А
делами займемся завтра.
   
   - Как вам будет угодно,- не стал возражать магараджа.- У нас,
действительно, темнеет рано... Вот ваш слуга.
   
   Его зовут Мумак Сингх. Он говорит по-английски. Мумак Сингх покажет вам
вашу комнату. И вообще, если что-то понадобится - зовите его. Спокойной
ночи, господин комиссар. И да поможет вам Шива в вашем благородном деле!
   
   Фухе поблагодарил гостеприимного хозяина, пожелал ему спокойной ночи и
отправился вслед за плечистым бритоголвым слугой по полутемным переходам
дворца к своей комнате...
   
   Когда слуга удалился, Фухе витиевато и многоэтажно выругался, вздохнул с
облегчением и достал пачку "Синей птицы". "Нелегкое это дело - притворяться
культурным человеком!" - подумал комиссар, закуривая и швыряя обгорелую
спичку на пол.
   
   
   
   * * *
   
   ...Прошло часа четыре. Фухе взглянул на часы и решил: "Пора". За это
время он убедился, что установленный в его комнате телефон не работает,
зато в одной из стен имеется потайной глазок. Завесив глазок содранной с
окна занавеской и еще раз прислушавшись к царившей во дворце тишине - и не
услышав ничего подозрительного - комиссар, вооружившись пресс-папье и
"Парабеллумом" с запасной обоймой и прихватив с собой карманный фонарик,
тихонько открыл окно и спустился в сад, благо его комната находилась на
первом этаже.
   
   "А принцесса так и не появилась," - отметил Фухе, пробираясь к
условленному месту.
   
   Реджинальд уже ждал его возле беседки.
   
   - Ну что, невесту свою видел? - поинтересовался комиссар.
   
   - Видел.
   
   - Все такая же полосатая? Ну ладно, шучу. Что она говорит?
   
   - Ничего особенного за вррремя моего отсутствия не пррроисходило,-
доложил тигр.- Только слуги вчеррра таскали какие-то ящики.
   
   - Куда? Во дворец?
   
   - Нет, к опушке леса. Там есть какой-то забрррошенный хрррам.
   
   - А вот это уже интересно. Пошли!
   
   До храма оказалось не слишком далеко. Фухе мельком взглянул на старинные
развалины и, включив фонарик, полез в темный провал входа. Узкий луч света
выхватил из темноты кусок неровного каменного пола, затем какой-то
жутковатый порнографический барельеф на стене - и почти сразу уткнулся в
аккуратный штабель деревянных ящиков, сложенных в углу.
   
   Комиссар молча отодрал доску у верхнего ящика, запустил руку внутрь и
понюхал то, что извлек оттуда.
   
   - А вот и наркотики,- удовлетворенно заключил Фухе.- Гашиш.
   
   - Тут вся ваша стрррана обдолбится,- заметил Реджинальд.
   
   - Это точно! - согласился комиссар.- Но меня интересует еще кое-что.
   Гашиш - это для Конга. Пусть хоть сам курит, хоть ИНТЕРПОЛУ сдает. А моя
   интуиция
подсказывает... Слушай, Джин, ты ищейкой никогда не работал?
   
   - Я, тигррр - ищейкой?! - возмутился Реджинальд.- Да за кого вы меня
деррржите, комиссаррр?! И вообще, тут так воняет этим гашишем, что и собака
ничего не учует! - добавил тигр.
   
   - Ладно, прийдется самому,- пробормотал Фухе и начал методично
простукивать пол каблуком своего бронированного ботинка.
   
   Услышав наконец долгожданный звук, комиссар негромко хмыкнул и, сунув
фонарик в зубы тигру, принялся осматривать заинтересовавшую его плиту.
   
   - Ты можешь стоять смирно?! - озлился Фухе, когда тигр в очередной раз
мотнул головой, и луч света ушел в сторону.- Сечас я тебе самому такой
фонарь поставлю - как прожектор светить будет!
   
   - Комаррры,- пожаловался Реджинальд и уронил фонарик.
   
   - Почему же они меня не кусают? - осведомился комиссар, подбирая с пола
чудом уцелевший источник света.
   
   - Потому что от вас "Синей птицей" несет. А здешние комаррры этого не
любят.
   
   Тут Фухе наконец нащупал то, что искал - умело замаскированное железное
кольцо - и что есть силы потянул за него. Плита с негромким скрипом
поддалась, и из открывшегося чернильного провала пахнуло холодом и
плесенью.
   
   - А вот и тайный храм поклонников богини Колли,- констатировал Фухе.- А
все почему? А потому что интуиция!
   
   
   
   * * *
   
   Часа два комиссар и Реджинальд занимались перетаскиванием различных
предметов из храма во дворец и обратно. Фухе успел как следует изучить
подземный зал, в котором, судя по покрытой засохшей кровью статуе богини
Кали и горам человеческих костей и черепов в небольшой кладовке,
обнаруженной в углу, с завидной регулярностью вот уже много лет проводились
человеческие жертвоприношения.
   
   Фухе произвел в верхнем зале, где хранился гашиш, а также в нижнем, где
приносились жертвы, некоторые мало заметные постороннему глазу манипуляции
и остался вполне доволен результатом. После чего он отпустил тигра, велев
утром быть наготове, и с чувством честно выполненного долга отправился
спать.
   
   За завтраком комиссар пребывал в самом лучшем настроении, много пил,
много ел, много шутил, а в конце завтрака поинтересовался:
   
   - Скажите, а где ваша очаровательная дочь Рабиндрагурия? В Дели мне
говорили, что другой такой красавицы не сыскать во всей Индии! Почему бы
вам не представить меня ей?
   
   - К сожалению... моей дочери сейчас нездоровится,- ответил магараджа,
чуть замявшись.- Но, надеюсь, вы погостите у нас достаточно долго и сможете
с ней познакомиться.
   
   - Она больна? Что-то серьезное? - проявил несвойственное ему участие
Фухе.
   
   - Да нет, ерунда,- излишне беззаботно махнул рукой Рахатлукум Кагор.-
Так, застарелый сифилис... Ой, что это я, блин, говорю?! - спохватился
магараджа.- Простите, господин комиссар, я еще не вполне проснулся и болтаю
ракшасы его знают что. У нее просто сибирская язва... Тьфу ты, опять на
медицинском справочнике заклинило! Простудилась она, вот!
   
   - В такую жару? - несколько удивился Фухе.
   
   - Именно в такую жару легче всего простудиться,- уверил комиссара
Рахатлукум.- Если не верите - я могу показать вам медицинский справочник.
   
   - Да что вы, я вам и так верю! - замахал руками комиссар.- С чего бы вам
врать?! ("С чего бы этому жирному брехуну говорить правду?" - подумал он
при этом.)
   - Кстати, вчера вы обещали показать мне ваш дворец,- вспомнил вдруг
Фухе.- Сейчас я как раз не отказался бы воспользоваться вашим любезным
предложением.
   
   - О, разумеется, господин комиссар! - магараджа облегченно вздохнул.- Я
сам покажу вам все наиболее интересное. Идемте.
   
   И они отправились осматривать дворец.
   
   Проходя мимо двери одной из комнат на втором этаже, Фухе неожиданно
поскользнулся на гладком мраморном полу и со всего размаху впечатался
плечом в закрытую дверь. Дверь затрещала, но не открылась, зато из комнаты
раздался испуганный женский визг.
   
   - Кто это там? - невинно поинтересовался Фухе нарочито громко.
   
   - Моя дочь Рабиндрагурия,- с перепугу сказал правду Рахатлукум.
   
   - А зачем же вы заперли больную? - еще громче спросил комиссар.
   
   - Ее нельзя беспокоить, у моей девочки постельный режим...- залепетал
магараджа.
   
   Тут в дверь изнутри забарабанили кулаками.
   
   - Выпустите меня! - услышал Фухе крик Рбиндрагурии.
   
   - Вы слышите? - заметил комиссар.- Ваша дочь хочет, чтобы ее выпустили.
   Думаю, стоит выполнить ее просьбу - тем более, что она уже все равно
   встала
с постели.
   
   - Не лезь не в свое дело, фараон! - зашипел Рахатлукум Кагор.
   
   - Давно бы так, старый козел! - обрадовался Фухе.- Тут у тебя, кстати,
еще и гашиш на полу рассыпан - так что теперь не отвертишься! - и комиссар
шаркнул ногой по полу, подняв облачко коричневой пыли с характерным
запахом.
   
   - Мумак, Саид, Махмуд, Рамакришна, на помощь! - заорал магараджа, поняв,
что его разоблачили, но в следующую секунду прямо в его открытый рот
ткнулся ствол "Магнума", а над головой зависло зловещее пресс-папье.
   
   - Давай, кричи громче, дворцовая крыса,- посоветовал комиссар.- Ты как
предпочитаешь - чтобы мозги вылетели у тебя из затылка - или вообще
разлетелись во все стороны? Выбирай. А то я сделаю и то и другое сразу.
   
   - Ой, блин, только не это! - не на шутку испугался магараджа.
   
   - Тогда для начала открой эту дверь и выпусти свою дочь. А потом ты
отведешь меня к тому телефону, который работает, и я вызову вашу полицию,
ИНТЕРПОЛ и похоронную команду.
   
   - А зачем - похоронную команду? - Рахатлукум явно что-то заподозрил.
   
   - Ну надо же будет кому-то трупы убрать,- пояснил Фухе.- А вот будет ли
среди этих трупов твой - зависит только от тебя самого. Понял?
   
   - Понял,- хмуро кивнул магараджа.
   
   - Тогда для начала выпусти дочь.
   
   Фухе вынул ствол "Магнума" изо рта Рахатлукума и приставил его к затылку
магараджи.
   
   - Не волнуйся, теперь твои мозги, в случае чего, вылетят через рот,-
успокоил Рахатлукума комиссар.
   
   Магараджа тут же успокоился и достал ключ.
   
   - Извините, комиссар, у вас закурить не найдется? - послышался сзади
чей-то голос.
   
   - Найдется,- ответил Фухе и машинально полез в карман за сигаретами.
   
   В следующую секунду на голову Фухе обрушился страшный удар, и свет в
глазах комиссара померк.
   
   
   
   * * *
   
   - ...И до часу ночи чтобы этот легавый стал жмуриком,- это были первые
слова, которые Фухе услышал, очнувшись.
   
   - А что делать с вашей дочерью? - поинтересовался другой голос, который,
как понял комиссар, принадлежал Мумак Сингху.
   
   "Замумачу!" - со злостью подумал Фухе, ощупывая большую шишку на
затылке.
   
   - Облом, в натуре, но прийдется и ее тоже кончить,- узнал комиссар голос
магараджи.- Слишком много знает.
   
   - Я понял, господин.
   
   - И хорошо, что усек. В час клиенты приваливают. Все должно быть
чики-чики.
   
   - Яволь! - ответил Мумак Сингх почему-то по-немецки.
   
   По коридору затопали удаляющиеся шаги, и все смолкло.
   
   Фухе с трудом сел и огляделся по сторонам. Он находился в крохотной
сырой камере без окон; под потолком горела в полнакала засиженная мухами
лампочка без абажура. Дверь была окована толстыми листами железа и, как тут
же убедился комиссар, заперта.
   
   "Ну почему они никогда не забывают запереть дверь?" - с тоской подумал
Фухе. Он исследовал содержимое своих карманов и убедился, что и
пресс-папье, и "Магнум" бесследно исчезли. На сигареты и спички бандиты,
правда, не позарились, и Фухе тут же закурил. Тут комиссар догадался
посмотреть на уцелевшие часы. Было около половины одиннадцатого вечера.
   Времени оставалось совсем мало.
   
   Не успел Фухе докурить сигарету, как в коридоре снова послышались шаги,
и в двери открылось маленькое зарешетченное окошечко.
   
   - Ну что, господин комиссар, очнулись? - в окошке появилось расплывшееся
в довольной ухмылке лицо Мумак Сингха.
   
   - Это ты меня треснул? - поинтересовался в ответ Фухе.
   
   - Разумеется! - еще больше расплылся в улыбке Мумак Сингх.
   
   - Неплохо,- оценил комиссар.- Но слабовато. После моих ударов обычно не
выживают. И ты не выживешь.
   
   Мумак Сингх весь затрясся от смеха, но тут же взвыл, схватившись за
левый глаз, в который угодил метко пущенный комиссаром окурок "Синей
птицы".
   
   - Первый раз сижу в вашей тюрьме,- сообщил Фухе.- Но должен заметить,
что окошки в дверях у вас хреновые: решетка слишком крупная. Ты сам только
что убедился.
   
   - Спасибо, что подсказали,- ехидно ответил Мумак Сингх, обнаруживший,
что глаз его, как ни странно, цел.- Только вам это уже без разницы. Сегодня
у Кали будет в два раза больше пищи, чем обычно.
   
   Фухе невольно вздрогнул, но постарался не показать, насколько его
заинтересовали слова Мумака.
   
   - Ага, дрожишь! - по-своему истолковал тюремщик движение комиссара.- Ты
будешь дрожать еще не так, когда тебя введут в зал Посвященных. Магараджа,
этот жалкий торговец наркотиками, приказал просто убить тебя и его дочь -
но мы поступим лучше. Сегодня - ночь Кали. Скоро, скоро наша богиня вновь
вкусит жертвенной крови - и благодать снизойдет на верных сыновей и дочерей
Кали!
   
   Но сначала ты у меня съешь этот "бычок".
   
   Мумак Сингх подобрал с пола угодивший ему в глаз окурок и начал звенеть
ключами в поисках нужного. Но тут, видимо, какая-то мысль пришла в голову
тюремщику, и он на мгновение застыл.
   
   - Что, испугался? - подзадорил его Фухе.
   
   - А пусть даже и испугался,- неожиданно легко согласился Мумак Сингх.- Я
понял, чего ты хотел! Чтобы я разозлился и открыл дверь - вот тут-то ты бы
на меня и бросился. Да, у тебя был шанс. Но теперь его нет! Я не клюну на
эту удочку! Все равно меньше, чем через полтора часа, ты отправишься на
встречу с Кали.
   
   Тут Мумак Сингха неожиданно заинтересовал окурок Фухе, который он все
еще брезгливо держал двумя пальцами. Тюремщик осторожно поднес окурок к
своему толстому носу, шумно втянул ноздрями воздух...
   
   - Э-э-э, да вы еще и наркоман, комиссар! - снова расплылся в улыбке
служитель Кали.- Попросту говоря, торчок! Не ожидал, вот уж от кого - от
кого, а от вас не ожидал. О, да у вас еще есть! - Фухе как раз извлек из
кармана пачку "Синей птицы".
   
   - А может, и мне дадите сигаретку? - вдруг перешел на
заискивающе-просительный тон Мумак Сингх.- А я тогда вас совсем не больно
зарежу!
   
   - А может, выпустишь? - без особой надежды осведомился Фухе.
   
   - Ну что вы, комиссар, как можно?! Всего за одну сигаретку с гашишем...
   Нет, не пойдет!
   
   - Ладно, на, травись,- сдался Фухе, передавая через решетку Мумаку
сигарету.- Только чтоб не больно резал!
   
   - Да что вы, комиссар,- заулыбался Мумак, закуривая.- Вы даже не
заметите ничего! Раз - и перед вами уже Кали.
   
   - Ладно, там видно будет,- мрачно пробормотал комиссар, прикуривая в
свою очередь.
   
   - Правильно, правильно, покурите, комиссар, да побольше,- захихикал
Мумак Сингх.- Тогда и вообще ничего не почувствуете! Ну ладно, пора мне, а
то главная жрица ждать не любит. До скорого, комиссар! - и по коридору
забухали удаляющиеся шаги.
   
   Фухе остался один. Докурив одну сигарету, он, немного поразмыслив,
последовал совету своего тюремщика и достал следующую.
   
   
   
   * * *
   
   Из камеры Фухе в совершенно бессознательном состоянии вынесли Мумак
Сингх и Рамакришна. Комиссар лишь вяло шевелился и бормотал что-то
невразумительное, вроде: "Мама мыла Раму, мама мыла Кришну, Кришна в харю
Раме, Рама в харю Кришне!.." Это было отнюдь неудивительно, потому что
явившиеся за Фухе тюремщики насчитали на полу его камеры более десятка
окурков, а в самой камере стоял характерный запах гашиша, смешанный с
запахом табака "Синяя птица".
   
   - Ну вот, и вязать не надо,- заключил пребывавший в благодушном
настроении после выкуренной сигареты с гашишем Мумак Сингх.
   
   - Зато тащить всю дорогу прийдется,- мрачно возразил Рамакришна,
которому гашиша не досталось.
   
   - Харя Кришны! - подал голос Фухе.- Ну и харя!..
   
   Комиссара действительно пришлось нести почти всю дорогу, поскольку на
ногах он стоял плохо, а идти отказывался наотрез. Тем не менее, без
четверти двенадцать Фухе был доставлен в храм и на веревке спущен в
потайной жертвенный зал.
   
   Рабиндрагурия - на удивление стройная черноволосая девушка с широко
распахнутыми от ужаса глазами - была уже здесь. Она не была связана - в
зале находилось десятка два крепких полуголых мужчин, и бежать девушке было
совершенно некуда. Когда из люка в потолке выпал Фухе, принцесса невольно
вскрикнула.
   
   - Господин комиссар?! Что они с вами сделали?! Накачали наркотиками?!
   Изверги! Палачи! Теперь мы погибли!
   
   (Рабиндрагурия узнала великого комиссара по фотографиям, которые давно
собирала.)
   - Я сам-м-м н-н-накачалс-с-ся! - с трудом выговорил Фухе и вновь
отключился.
   
   Тут глухо застучали барабаны, выбивая какой-то первобытно-жуткий,
засасывающий ритм, участники обряда расселись по своим местам и затянули
загробными голосами:
   
   - Кали-и-и, Кали-ма-а,
   
   - Кали-и-и, Кали-ма-а!..
   
   - Калин-ка-а, малин-ка-а,- попытался Фухе включиться в общий хор, но
комиссар все время сбивался с такта и потому вскоре бросил это занятие.
   
   - Кого первого кончать сегодня будем? - спросил один из хористов у
другого, очевидно, более осведомленного, не прекращая при этом петь.
   
   - Мужика,- авторитетно заявил другой приверженец Кали, также не
переставая петь.- Который комиссар. Он тут тугов искал, это нас то есть, а
заодно наркотики. Нашел, однако. И нас, и наркотики - вишь, как обдолбился!
   
   - А принцессу жалко,- вмешался третий туг.
   
   - Теперь уж поздно жалеть. Если сюда попала - выход один...
   
   Неожиданно в зале в одно мгновение наступила тишина, и никто так и не
понял, откуда появилась одетая в серебро и чернь женщина с широким кривым
ножом в руке.
   
   - Главная жрица! - пояснил новичкам всезнающий туг.
   
   - Мама! - вскрикнула Рабиндрагурия.
   
   - Твою мать!.. - пробормотал Фухе.
   
   - Теперь твоя мать - великая Кали! - просветила Рабиндрагурию женщина.-
Скоро ты предстанешь перед ней.
   
   - И ты меня зарежешь, мама?! - все еще не веря, всхлипнула принцесса.
   
   - Всенепременно, доченька! А ты как хотела? Но сначала мой помощник
Мумак Сингх зарежет вот этого дядю.
   
   Ты не бойся, дяде не будет больно - он "под кайфом". И тебя я тоже не
больно зарежу...
   
   Рабиндрагурия заплакала.
   
   - Кали слезам не верит! - наставительно изрекла главная жрица.
   
   Тем временем Мумак Сингх подтащил вяло передвигавшего ноги комиссара к
алтарю, располагавшемуся перед статуей богини Кали, и взял протянутый ему
главной жрицей ритуальный нож. Обернувшись, Мумак Сингх обнаружил, что Фухе
стоит на четвереньках над алтарем, обхватив его руками, и, похоже,
собирается блевать.
   
   - Обдолбился, скотина,- проворчал помощник главной жрицы.
   
   - Убей его поскорее, пока он алтарь... тово... не осквернил,-
посоветовала ему жрица.
   
   Мумак Сингх наклонился над комиссаром и схватил его за шиворот.
   
   - Ты готов к смерти? - спросил палач.
   
   - А ты? - в свою очередь осведомился Фухе совершенно нормальным, и к
тому же весьма злорадным голосом.
   
   - Я?! А мне зачем? - не понял Мумак Сингх.
   
   - А вот зачем,- охотно пояснил комиссар - и в руке его мелькнуло
пресс-папье. Хрясь! - и голова Мумак Сингха очень красиво разлетелась на
куски.
   
   - Я же говорил - после моего удара не выживешь,- несколько запоздало
заметил Фухе. В другой его руке уже был "Парабеллум".
   
   - Джин, сюда!!! - что было сил заорал комиссар.- Принцесса - ко мне за
спину! Вот тебе нож этого придурка -
   - в случае чего отмахаешься. Пистолеты заряжать умеешь? Ну и отлично.
Джин, Шива тебя побери, где ты шляешься?!! Сейчас мы без тебя всех их
перебьем!
   
   - Убейте их!!! - закричала пришедшая в себя главная жрица.
   
   - Как бы пробуйте! - злорадно ответил Фухе.
   
   К Фухе и принцессе со всех сторон бросились туги, на ходу доставая ножи,
кастеты, велосипедные цепи, нунчаки, горлышки от бутылок и индейские
томагавки; к счастью, огнестрельного оружия у врагов не было.
   
   Фухе хладнокровно разрядил в нападающих всю обойму "Парабеллума", быстро
передал пистолет принцессе на перезарядку, а сам тут же ударом пресс-папье
проломил голову подбежавшего к нему туга с монтировкой в руках.
   
   - Это вам не англичане с их войсками и пушками,- заметил комиссар,
успокаивая еще одного слишком наглого туга.- Вы еще моего пресс-папье не
нюхали!
   
   Тут в дальнем конце зала раздался торжествующий рык, и во все стороны
полетели откушенные руки и ноги.
   
   - Я здесь, комиссаррр! - ревел Реджинальд, вгрызаясь в тела в ужасе
вопящих тугов.- За ррродину! За свободу! Тьфу, какой гнусный тип попался!
За Ферррдинанда Фухе! За пррринцессу! Что, это опять ты? Я же тебя только
что съел! А, это был твой брррат! Ну тогда отпррравляйся вслед за ним!..
   
   Принцесса наконец перезарядила "Парабеллум", и пистолет вновь оказался в
руках комиссара. Снова загрохотали выстрелы, и несколько тугов упали, как
подкошенные, так и не добежав со своими удавками до комиссара и принцессы.
   Главная жрица, увидев, что в живых осталась она одна, бросилась к
потайной двери в углу зала. Фухе прицелился ей в спину, но принцесса
вцепилась ему в руку.
   
   - Не надо, господин комиссар! Это же моя мать! Я сама!
   
   И, коротко размахнувшись, принцесса метнула широкий ритуальный нож в
след убегавшей жрице. Сверкающим, бешено крутящимся колесом нож со свистом
пронесся в воздухе и с хрустом срезал голову жрицы у самого основания шеи.
   
   - Круто! - по достоинству оценил бросок Фухе.
   
   - А вы как думали! - улыбнулась Рабиндрагурия.- Это мама меня и
   научила... На свою голову.
   
   К ним подошел облизывающийся Реджинальд.
   
   - И где тебя черти носили?! - пожурил его Фухе, снова перезаряжая
"Парабеллум".
   
   Тигр виновато понурил голову.
   
   Тут комиссар взглянул на часы и заторопился.
   
   - Без десяти час. В час должны подъехать торговцы наркотиками. Надо
успеть накрыть еще и их,- и он потащил принцессу к потайному ходу. Тигр не
отставал.
   
   Они долго шли по длинному темному тоннелю. Неожиданно впереди мелькнул
свет. Фухе приложил палец к губам и на цыпочках подкрался к приоткрытой
обшарпанной двери в стене тоннеля, откуда пробивалась яркая полоска света.
   Комиссар заглянул внутрь и с удивлением обнаружил очередного
бритоголового и полуголого туга, сидевшего перед дисплеем компьютера и
увлеченно давившего на клавиши. На экране мелькали разные жуткие монстры, а
туг упоенно расстреливал их то из пулемета, то из базуки, то вообще из
бластера. Пару минут Фухе напряженно следил за игрой, забыв обо всем на
свете. У него из-за спины выглядывали Рабиндрагурия и тигр. Наконец, Фухе
опомнился.
   
   - Это чего? - озадаченно спросил он принцессу.
   
   - Игра такая. "ДУМ-2" называется. В ней...- но комиссар прервал
объяснения Рабиндрагурии, аккуратно отстранив девушку в сторону и
вваливаясь в комнату. Увлеченный игрой туг так ничего и не заметил до
самого конца.
   "Это, значит, "ДУМ", а это - туго-дум,- заключил комиссар.- Был," - тут
же поправился он, вытирая пресс-папье о шкуру вошедшего следом Реджинальда.
   
   "Эх, и сам бы поиграл с удовольствием,- подумал Фухе,- но только чтоб
дверь была бронированная и - не забыть запереть. А то будет, как с этим...
   туго-думом..." Комиссар с сожалением бросил последний взгляд на дисплей
и поспешно покинул комнату. Времени до прибытия торговцев наркотиками
оставалось совсем мало.
   
   
   
   * * *
   
   Все трое залегли в кустах неподолеку от развалин храма. Не прошло и пяти
минут, как послышался шум подъезжающих машин, сверкнули огни фар, и возле
развалин остановились два крытых армейских грузовика. Из них тут же
выскочили несколько человек. В свете фар комиссар различил тучную фигуру
магараджи, который отдавал распоряжения. Выскочившие из машин люди один за
другим нырнули в темноту входа. Рахатлукум Кагор немного помедлил,
огляделся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, последовал за
остальными.
   
   Фухе, чертыхаясь, зашарил руками по траве, наконец нашел то, что искал
и, намотав найденный конец веревки на руку, дернул изо всей силы.
   
   Через четыре секунды раздался оглушительный грохот, блеснуло пламя, и во
все стороны полетели камни и части человеческих тел. Чья-то рука шлепнулась
перед самым носом принцессы, и девушка испуганно вскрикнула.
   
   - Вот теперь - все,- удовлетворенно заявил Фухе, поднимаясь с земли и
отряхивая свой клетчатый костюм.- Хана гашишистам.
   
   Но тут из-под обломков камней выбрался изрядно помятый, но живой
магараджа и, погрозив Фухе кулаком и выкрикнув что-то на неизвестном
комиссару языке, бросился наутек.
   
   В руке Фухе тут же оказался "Парабеллум", но Реджинальд опередил
   комиссара: в два прыжка он догнал убегающего магараджу и с хрустом
   перегрыз его
пополам.
   
   - Вот теперррь - действительно все,- заявил тигр, возвращаясь.
   
   
   
   * * *
   
   Все уцелевшие жители дворца и комиссар Фухе собрались в главном зале и
потихоньку приходили в себя после бурных событий этой ночи, попивая пиво и
переговариваясь. Освобожденная из клетки Свамидама тоже была здесь.
   Прислуживали до того непонятно где скрывавшиеся симпатичные танцовщицы -
поскольку все слуги оказались если не тугами, то торговцами наркотиками, и
теперь их останки покоились под развалинами храма.
   
   - А твоя невеста очень даже ничего,- тоном знатока тихо проговорил
комиссар, наклоняясь к Реджинальду.
   
   - А ты как думал! - самодовольно ухмыльнулся тигр. После событий этой
ночи он счел себя в праве обращаться к Фухе на "ты".
   
   - А теперь, комиссар, расскажите нам, пожалуйста, что же тут на самом
деле происходило, и как вам удалось спасти нас всех? - попросила принцесса.
   
   - О, это было лиминтарно, принцесса! - расплылся в улыбке Фухе.- Ваш
отец - на самом деле никакой не магараджа, а разбойник Абдулла из
Туркмении.
   Настоящего магараджу он убил еще в Туркмении, когда тот приехал искать
себе невесту, а сам заявился сюда под его именем. Он действительно похож на
покойного Рахатлукума Кагора, но я почти сразу опознал его по фотографии из
розыскной ориентировки ИНТЕРПОЛА. Так что его я раскусил быстро.
   
   - Это я его РРРАСКУСИЛ! - встрял было Реджинальд, но комиссар пропустил
реплику тигра мимо ушей.
   
   - Здешних слуг он частично переманил к себе на службу, частично перебил,
и стал править здесь со своей женой Юльчетай. Однако Юльчетай, ваша мать,
принцесса, здесь познакомилась с тугами, приняла их веру и со временем
стала верховной жрицей богини Колли. Когда жреческие обязанности стали
отнимать у нее слишком много времени, она инсценировала свое похищение,
чтобы не объяснять и далее мужу свои частые отлучки.
   
   Абдулла же занялся торговлей наркотиками, развлекался с молоденькими
танцовщицами, и потому совcем не горевал о потере жены.
   
   Когда я прибыл сюда, мы с Джином, благодаря помощи его невесты (комиссар
галантно поклонился внимательно слушавшей его тигрице), в первую же ночь
обнаружили и хранилище наркотиков, и тайный храм богини Колли. После этого
я решил обезопасить себе тылы и заминировал склад наркотиков, а в храме
кое-что припрятал. Основной же мой план был таким: я рассыпал и спрятал во
дворце часть гашиша со склада в храме, выяснил, что принцесса находится под
замком на время операции по продаже наркотиков - и наутро хотел накрыть
Абдуллу с поличным. Но тут мне не повезло: меня оглушили и бросили в
камеру. К счастью, у меня не отняли мои сигареты, в которые я
предусмотрительно добавил гашиш - в пару сигарет - как следует, а в
остальные - чуть-чуть. Так что потом я легко смог изобразить, что нахожусь
"под глубоким кайфом" и таким образом избежать веревок или наручников.
   
   Дальше все было просто: под алтарем в храме Колли я спрятал свое
пресс-папье и "Парабеллум" с запасными обоймами и с помощью принцессы и
Джина перебил собравшихся приносить нас в жертву тугов. Потом мы выбрались
через потайной ход и взорвали склад наркотиков вместе со всей местной
наркомафией.
   
   - А я РРРАСКУСИЛ Абдуллу! - напомнил Реджинальд на тот случай, если
кто-нибудь об этом забыл.
   
   - Совершенно верно,- подтвердил Фухе,- а Джин РАСКУСИЛ Абдуллу. Вот,
собственно, и все,- и комиссар отхлебнул еще пива.
   
   Некоторое время все молчали, переваривая услышанное и пиво.
   
   - А у нас сегодня первая брачная ночь,- напомнил Реджинальд Свамидаме.
   
   - Только я, как ваша, по крайней мере бывшая, хозяйка,- заявила
принцесса,- требую себе право первой ночи.
   
   С Рамсатью... с Реджинальдом!
   
   - Ну вот, опять началось! - вздохнул Фухе.- И что они к тебе, Джин, все
так липнут? Может, ты и правда этот... саксаульный маньяк?! А тебе,
девочка,- обратился комиссар к Рабиндрагурии,- еще не рано?
   
   - Отчего же? - ничуть не смутилась принцесса.- У нас так принято.
Кстати, а для вас, комиссар, всегда найдутся танцовщицы...
   
   - Да они тут все помешались! - пробормотал комиссар.- Нет уж, спасибо, у
меня дома жена есть, и вообще, я устал - спать пойду. Всем приятной ночи -
то, что спокойной она не будет, я уже вижу.- И Фухе удалился в свою
комнату.
   
   Но на этом сюрпризы сегодняшнего (или уже вчерашнего?) дня и ночи не
кончились. Фухе устало опустился на свою кровать и достал из пачки "Синюю
птицу".
   
   Увы, комиссар совсем забыл, что это была сигарета, которую он сам же от
души начинил гашишем. После двух затяжек окружающее поплыло перед глазами
Фухе, и комиссар стал проваливаться в омут, наполненный сладостными
грезами...
   
   
   
   * * *
   
   ...Наутро Фухе проснулся с тяжелой, как с похмелья, головой и, умываясь,
попытался припомнить, что с ним происходило вчера ночью после того, как он
закурил этот чертов гашиш. Вспоминалось с трудом, и комиссар никак не мог
понять, что из всего этого было реальностью, а что - плодом его
подстегнутой гашишем фантазии.
   
   В самый разгар мучительных воспоминаний к Фухе в комнату ввалился
изрядно помятый Реджинальд с упаковкой баночного пива в зубах. Комиссар тут
же вскрыл несколько банок, и они стали вспоминать вместе, потому что у
тигра также наблюдались провалы в памяти.
   
   - Сначала, помню, пришли эти... танцовщицы. В чем мать родила. Две или
три... Нет, все-таки, кажется, две... А потом... Ой, вспомнить стыдно...
   
   - А меня пррринцесса тоже чем-то таким напоила... Что до сих поррр
вррремя от вррремени перрред глазами двоится... Пррринцессу помню... Или то
не пррринцесса была? Вот танцовщиц точно помню! Тррри... нет, четыррре...
или пять... И Свамидаму...
   
   - А у меня так вообще... женщины, женщины перед глазами... и все
   голые... одна вроде тоже принцесса была... а одна тово... полосатая,-
   понизил голос
Фухе.- Может, твоя?.. Или это все глюки были? Не пойму...
   
   Приятели еще долго пили пиво, но так и не смогли разобраться, что из
вчерашнего происходило на самом деле, а что было плодом их разгоряченного
воображения.
   
   - И что я теперь жене скажу? - сетовал Фухе.
   
   - А что ты ей обычно в таких случаях говоррришь? - поинтересовался
Реджинальд.
   
   - В каких - "в таких"? - передразнил тигра комиссар.- Обычно я на ночь
гашиш не курю и с принцессами, а тем более - с тигрицами - не сплю! Хотя
это все, наверное, глюки были! Проклятый гашиш!
   
   - А в... дррругих случаях что говоррришь? - продолжал допытываться тигр.
   
   - В других?.. Ничего.
   
   - Вот и сейчас ничего не говоррри.
   
   В этот момент дверь в комнату приоткрылась, и в нее заглянули принцесса
и Свамидама.
   
   - Спасибо, ребята, за вчерашнее,- сказали они хором.- Что б мы без вас
делали? - И обе, хитро улыбнувшись, исчезли за дверью.
   
   Для Фухе и Реджинальда так и осталось загадкой, на что намекали дамы: на
вчерашнюю бурную ночь, или на почти чудесное спасение из лап тугов и
наркомафии?..
   
   
   
   * * *
   
   Провожали комиссара все немногочисленные уцелевшие обитатели дворца.
   Местная полиция уже успела разобрать завал и увезти все трупы; протоколы
были подписаны, акты оформлены, принцесса вступила в законное право
наследования (Фухе тактично умолчал, кем на самом деле были покойные
родители принцессы). Рабиндрагурия на прощанье подарила Фухе небольшой
мешочек, туго набитый рубинами и изумрудами. Отказываться комиссар не стал.
   Это было не в его привычках.
   
   Молодая чета тигров осталась жить во дворце - но уже на воле - и Фухе
сильно подозревал, что от такого обилия женщин Джину скоро прийдется туго.
   
   - Приезжай, если надумаешь,- попрощался комиссар с тигром.- Мы с тобой
хорошо сработались!
   
   - Ловлю на слове,- осклабился тигр.- В случае чего - пррриеду!
   
   (Похоже, Реджинальд тоже подумал о возможных "саксаульных" проблемах.)
Последние поклоны и слова прощания, последний поцелуй принцессы - и вот уже
поезд уносит комиссара обратно в Дели.
   
   
   
   * * *
   
   - ...Эй, Фухе, зайди-ка ко мне в кабинет! - послышался в трубке голос
Акселя Конга.
   
   Через две минуты комиссар уже стоял по стойке "смирно" в кабинете
заместителя начальника управления поголовной полиции.
   
   - Тут твой полосатый приятель из Индии, маньяк этот сексуальный,
телеграмму прислал,- рокотал, возвышаясь над своим столом и поигрывая
гантелей, Конг.- Хочет приехать. Да еще с женой - надо понимать, такой же
полосатой. Там у него сексуальные проблемы! - хохотнул Аксель.
   
   "Можно подумать, у него их здесь не будет!" - подумал Фухе.
   
   - Так это еще не все, голубь мой шизокрылый. Он к нам в поголовную
полицию просится!
   
   - Нам такие кадры нужны! - твердо заявил Фухе.- Вакансии у нас есть?
   
   - Только на должность ищейки! - снова хохотнул Конг.
   
   - Нет, на это он не согласится...- пробормотал комиссар, задумавшись. Но
тут же лицо его просветлело.- Придумал! - воскликнул Фухе.
   
   И он действительно придумал!
   
   Но это была уже совсем другая история...
   
   
   
   20 июня 1995 г.
   
   * * *
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ЗОЛОТАЯ БОГИНЯ
   
   1. Соперник
   
   Величайший из великих детективов, грозный и беспощадный комиссар
поголовной полиции Фердинанд Фухе сидел в своем любимом кресле и дымил
"Синей птицей".
   Комиссар ждал Габриэля Алекса, посланного им за бутылкой белого и
бутербродами. Посланный запаздывал, и Фухе уже начал раздраженно
подбрасывать на ладони свое смертоносное пресс-папье, когда двери
наконец-то распахнулись, и на пороге появился Алекс.
   
   - Комиссар!..- начал он, задыхаясь.
   
   - Где бутылка? - поинтересовался Фухе, прицеливаясь в лоб Алекса своим
любимым оружием.
   
   - Стойте, Фухе! Сейчас не до неё!
   
   - Не мели ерунды, Алекс, мне всегда до неё!
   
   - Комиссар! Вас обошли!
   
   - Как? Что? Кто посмел? - заревел комиссар, роняя окурок на заплеванный
ковер.
   
   - Вы помните, что этот де Бил,- Алекс имел в виду их общего шефа,
начальника поголовной полиции,- хотел назначить вас своим заместителем?
   
   - Ну?
   
   - Заместитель уже назначен. И это не вы!
   
   - Та-а-ак! Меня, великого Фухе, посмели обойти! Что, нашему де Билу жить
надоело? Ну ладно, Алекс, ты всетаки беги за бутылкой, а я схожу к нашему
новому заместителю,- решил Фухе, привычным жестом хватая со стола
пресс-папье.
   
   Великий комиссар быстро шел по коридору, бормоча: "Обнаглели! Давно
пресс-папье не нюхали!" Увидев уборщицу, он гаркнул:
   
   - Мадлен! Бери тряпку, сейчас будет работа!
   
   "Пускай уберет поскорее,- решил Фухе,- а то она вечно ноет, что кровь
тяжело отмывать".
   
   Дойдя до кабинета нового зама, Фухе привычным движением уже собрался
было высадить ногой дверь, когда его внимание привлекло нечто знакомое. Он
вгляделся и слегка похолодел - перед порогом темнела едва замытая лужа
крови. "Литра три будет," - решил Фухе, осторожно стуча в дверь.
   
   - Заходь! - прогремело из-за нее.
   
   Комиссар вполз в кабинет. Первое, что он увидел, были две гигантские
подошвы, возлежащие на столе. За подошвами угадывались жуткие столбы,
которые только при большом неуважении можно было назвать просто ногами. А
над всем этим возвышалось нечто такое грозное, что рассмотреть ЭТО Фухе
даже не решился.
   
   - А, Фухе! - рявкнул хозяин кабинета.- Привет, муха!
   
   Фухе, к которому даже Президент обращался на "вы" и полушепотом, на этот
раз смолчал, пугливо поглядывая на подошвы.
   
   - Здравия желаю! - сиплым голосом ответил он наконец, стараясь найти
выход из этой мерзкой ситуации.
   
   Пресс-папье он успел засунуть поглубже в карман пиджака.
   
   - Будем знакомы, килька, я - старший комиссар Конг,- заявил громила,
протягивая Фухе два пальца. Комиссар с чувством пожал их. Давясь от
унижения, он уже решил рискнуть и метнуть свое смертельное оружие во врага,
но тут его зоркий глаз разглядел, что в левой руке мерзавец Конг держит
здоровенную, пуда на полтора, гантелю.
   
   - Разглядел-таки? - добродушно заметил Конг, покачивая гантелей.-
Смотри-смотри, это тебе не пресс-папье!
   
   Бью два раза - по голове и по крышке гроба! - И Конг дико заржал.
   
   - Хе-хе-хе! - угодливо подхватил Фухе, пятясь к выходу.
   
   - Да! - крикнул ему вслед старший комиссар.- Сбегай-ка, брат, за пивом!
Но темного не бери!
   
   Комиссар молнией вылетел в коридор и наткнулся на уборщицу, стоявшую
наготове.
   
   - А ну-ка, вытирай! - ткнул он в лужу крови у входа.- А то смотри, наш
новый не шутит! - добавил он погромче, надеясь, что за дверью его забота
будет оценена.
   
   - Куда вы, комиссар? - поинтересовался Алекс, пробегавший мимо.
   
   - За пивом! - буркнул Фухе и потрусил в ближайший бар. На душе его
лежала огромная мерзкая жаба.
   
   
   
   2. Совещание
   
   С этого дня все пошло у Фухе наперекос. Задавленный тяжким авторитетом
подлеца Конга, он влачил жалкое существование, размениваясь на
расследование карманных краж и угонов велосипедов - все серьезные дела
узурпировал новый заместитель. Вдобавок под предлогом экономии Конг урезал
жалование у половины сыщиков, причем Фухе пострадал чуть ли не больше всех.
   Он едва сдерживался, но молчал, помня о луже крови у порога и гантеле в
руках Конга. Страдал не только карман, но и самолюбие Фухе. Репортеры
начисто забыли великого комиссара, обращая внимание только на новое
светило. Даже де Бил еле цедил сквозь зубы "Привет", встречаясь с
комиссаром. Глядя на шефа, подчиненные тоже мало-помалу стали игнорировать
Фухе, забыв о молниеносных бросках пресс-папье: конговская гантеля
очаровала их совершенно. Дальше тянуть так было невозможно, и комиссар уже
подумывал о переходе в контрразведку Гваделупы, куда его приглашали уже
третий раз.
   
   Однажды в понедельник сотрудники сошлись на обычное совещание.
Проводивший его де Бил был с утра пьян, но бодр.
   
   - Коллеги! - вещал он, навалившись на стол,- на нас смотрит Европа! И не
только Европа! Весь мир глядит на нашу поголовную полицию! Поэтому в ответ
на обращение нашего Президента предлагаю повысить раскрываемость
преступлений до 105%! Помните, наш главный завет: нет подозреваемых, а есть
преступники! Был бы человек - а дело найдется! Смелее, орлы! - и де Бил
икнул.
   
   - Распелся! - подумал неопохмеленный и грустный Фухе.- Переходил бы к
делу, болван!
   
   Между тем де Бил переходил к делу:
   
   - Значит так, голуби, Интерпол поручил нам важное дело. Как вы знаете,
чижики, а, впрочем, откуда вам знать?
   
   - газеты не читаете, радио не слушаете,- так вот, несколько недель назад
в Бразилии сперли Золотую Богиню.
   
   - Ну как же! - обидчиво крикнул кто-то с места.- Читали! Сперли ее,
болезную, и переплавили!
   
   - Ну и молодцы, что читали,- одобрительно кивнул шеф.- Только вот
   заковыка - из Парагвая сообщили, что Богиню эту видели. Да, видели ее,
   целую и даже
в чемодане. И везли ее к нам в страну.
   
   - Когда видели? - деловито спросил Конг, что-то помечая в блокноте.
   
   - Три дня назад. Но, увы, агента, сообщившего это, на следующий день
нашли в Паране без документов и головы. Так что все, что мы имеем - это
факт возможного прибытия Богини к нам. Придется копнуть. Вот такто, грифы
мои белохвостые!
   
   Совещание зашумело - каждому было интересно "копнуть", но и боязно - и
фактов мало, и риска много.
   
   - Дело возьмет старший комиссар Конг...- сообщил шеф.
   
   "Ну конечно,- завистливо подумал Фухе,- вот свинья!"
   - ...а поможет ему комиссар Фухе,- внезапно добавил де Бил.- Наши лучшие
кадры, надеюсь, быстро справятся с этой задачей. Не забывайте, аисты, что
ФИФА обещала за спасение Богини двадцать миллионов франков. Так что
детишкам на коньячишко будет!
   
   Совещание закончилось, де Бил ушел в пивной бар, где он обычно проводил
понедельники, а коллегисоперники - Фухе и Конг - все еще сидели в зале.
   
   Оба они курили - комиссар потягивал свою любимую "Синюю птицу", а
мерзавец Конг попыхивал китайскими папиросами "Лоян".
   
   - Ну, и чего делать будем? - поинтересовался Конг.
   
   - Как чего? - удивился комиссар.- Пивка трахнем!
   
   - Можно,- согласился старший комиссар, и величайшие из великих
детективов двинулись к ближайшему пабу.
   
   
   
   3. Каждому - свое
   
   Пиво оказалось хорошим, и настроение Фухе стало постепенно улучшаться.
   Вдобавок Конг проявил невиданую для скаредных коллег из поголовной
   полиции
щедрость и поил своего соперника настолько обильно, что после двенадцатого
бокала Фухе уверился, что новый зам - не такой уж и мерзавец. Наконец, был
сделан перерыв. К этому времени курьер успел принести Конгу тощую папку -
вышеуказанное дело о Богине. Старший комиссар стал бегло просматривать
бумаги. Фухе с завистью поглядел на него: грамотностью великий детектив не
отличался.
   
   - Ну вот,- сказал после долгого молчания Конг,- картина - хреновее
   некуда. Слушай, карась, похоже, де Бил подсунул нам изрядную свинью!
   
   - Н-да...- дипломатично поддакнул Фухе.
   
   - Значит так,- продолжал старший комиссар,- эту штучку сперли из музея
бразильской футбольной федерации. Воров нашли, но они уже успели загнать
Богиню на вес. Бразильцы решили, что их цацка приказала долго жить...
   Анализируешь, Фухе?
   
   - Угу,- отозвался комиссар.
   
   - Анализируй, здесь тебе не текучка, тут думать надо. Ты хоть думать-то
умеешь?
   
   - Да я больше пресс-папье...- честно признался Фухе.
   
   - Привыкай. Так вот, следствие прекратили, удочки свернули, как вдруг
неделю назад один агентишка из Интерпола услыхал в Асунсьоне подозрительный
разговор. Этого агента звали Грижвус. Он обратил внимание на одного мулата,
который хвастал, что Богиня лежит у него дома в чемодане. Грижвус побывал у
него и действительно видел Богиню. Ее должны были на следующий день
перебросить на аэродром, чтобы везти к нам. Грижвус попытался помешать, но
наутро уже купасля в Паране без башки. Мулат смылся. Богиня, похоже,
улетела.
   
   - Это все? - поинтересовался Фухе.
   
   - В общем-то, все. Известно еще, что мулат был вроде бы из банды
   Чертиведо. Ну что, окунь, оценил обстановку?
   
   - Дали бы мне этого Чертиведо,- мечтательно вздохнул Фухе,- или
мулатишку этого... Все бы кишки вымотал!
   
   - Ну да, как же,- возразил Конг,- кто ж тебе его даст? Ловить надо. Ну,
придумал чего?
   
   - Дело простое,- стал размышлять Фухе,- надо собрать всех мулатов в
Асунсьоне, поставить пару пулеметов...
   
   - Болван! - прервал великого детектива Конг.- Я же говорил, что тут
думать надо!
   
   - Без пива не могу,- откровенно признался Фухе.
   
   После дополнительной дюжины кружек его осенило:
   
   - Это дело надо крутить с двух сторон. Один должен ехать в Парагвай и
искать там концы, заловить мулатов с Чертиведо и вытряхнуть из них все. А
другой пусть стережет Богиню здесь...
   
   Говоря это, Фухе уже отчетливо представлял себе, как задавака Конг летит
в Парагвай, попадает там в какуюнибудь передрягу, а еще лучше - под шальную
пулю, и долгожданное кресло заместителя освобождается...
   
   - Годится! - прервал его мечты Конг.- Согласен. Лети, карась, в
Асунсьон, а я здесь буду стеречь.
   
   - Я бы лучше здесь остался...- неуверенно возразил разочарованный Фухе.
   
   - Ты чего это? - удивился Конг.- Никак гантели захотел? Могу брякнуть! -
и старший комиссар полез в карман.
   
   - Что вы! - пошел на попятную Фухе.- Я из лучших, так сказать,
побуждений...
   
   - То-то! Полетишь завтра. В Асунсьоне явишься в полицейское управление,
там тебе помогут. Веди себя хорошо, обывателей не убивай без разбору, не
позорь наш мундир. Да, оставь пресс-папье здесь, а то засмеют.
   
   - Ну уж нет! - впервые решился возразить Фухе.- Я без него никак.
   
   - Ну и дурак! Там ребята с такими пушками ходят!
   
   - Ничего не дурак,- озлился Фухе.- Сами, небось, гантелей балуетесь...
Это как же?
   
   - А я вот сейчас тебе объясню,- пообещал Конг, вынимая гантелю и целясь
в голову Фухе. Но тот успел увернуться, и гантеля разбила череп стоявшего у
стойки американского дипломата.
   
   - Ладно, живи пока,- милостиво согласился Конг, вытирая гантелю о
халатик подбежавшей официантки,- но не серди меня больше. Понял?
   
   - Яволь! - согласился Фухе.
   
   
   
   4. Парагвайские страсти
   
   Не прошло и суток, как Фухе уже сидел в салоне первого класса
"Боинга-737", летевшего в Асунсьон с промежуточной посадкой на Гавайских
островах.
   Пассажиров было немного. Рядом с комиссаром сидел низенький толстяк в
сомбреро и читал газету на испанском языке. Фухе время от времени
поглядывал в текст, но кроме нескольких знакомых букв ничего не мог понять.
   Внимание его, однако, привлекла цветная фотография, на которой
красовалась груда трупов в собственном соку. Сосед заметил потуги Фухе.
   
   - Это опять люди Америго Висбана балуются,- любезно пояснил он.
   
   - Ага,- сказал Фухе, так ничего и не поняв.
   
   Самолет уже подлетал к Асунсьону, когда мирное гудение моторов было
прервано. "Боинг" закачало. Свет потух, затем салон тускло осветился
лампами аварийного освещения. По проходу забегали стюардессы.
   
   - Ого! - заметил сосед комиссара, поглядывая в иллюминатор. - Нас
атакуют!
   
   Фухе всмотрелся. Рядом с их самолетом шнырял небольшой реактивный
истребитель без опознавательных знаков, время от времени постреливая в
сторону пилотской кабины.
   
   - Война? - спросил комиссар, на всякий случай готовя пресс-папье.
   
   - Нет, сеньор,- опроверг его предположение сосед.- Это опять люди
Америго Висбана. Хорошо, что они всегда пьяны, а то ведь могли бы и
попасть.
   
   Вскоре истребитель отстал, самолет лег на курс и через полчаса
благополучно приземлился в столичном аэропорту. Пассажиры засуетились, но
дверь не открывалась.
   
   - Подождите, сеньоры,- попросила стюардесса,- маленькая техническая
неполадка.
   
   Фухе и сам это понял, различив тренированным ухом звуки автоматных
очередей, доносившихся со стороны аэровокзала.
   
   - Что, опять люди Америго Висбана? - небрежно спросил он у стюардессы.
   
   - Увы, сеньор,- ответила та.- Это у нас почти каждый день...
   
   Через час стрельба стихла, и пассажиры, миновав горящие руины
аэровокзала, смогли, наконец, попасть в Асунсьон.
   
   Фухе бодрым шагом направился по самой привлекателной на его взгляд
улице, решив для начала посмотреть город, чтобы вжиться в обстановку. Краем
глаза он заметил, что следом за ним деловито топают двое верзил с
оттопыренными карманами.
   
   Город Фухе в целом понравился, но он отметил два явных недостатка
здешней жизни: не было пива, и чересчур часто стреляли. Даже привыкший к
трупам бравый комиссар решил, что десять-пятнадцать мертвецов на каждой
улице - это все-таки перебор. Со всех сторон доносилось имя Америго Висбана
- очевидно, инициатора всех этих безобразий. Погуляв часок-другой, комиссар
решил направиться к полицейскому управлению. Подождав за углом своих
соглядатаев, добросовестно бродивших за ним все это время, он вытащил из
кармана пресс-папье. Помня наказ Конга, он нежно погладил своим оружием
первого верзилу по виску.
   
   - Пожалуй, слишком сильно,- решил Фухе, заметив растекающуюся по
асфальту кровавую лужу. Поэтому он не стал применять пресс-папье и дальше,
а лишь слегка взял второго соглядатая за горло. Тот захрипел.
   
   - На кого работаешь, лапушка? - спросил Фухе.- На полицию или на Америго
Висбана?
   
   - На Ам-мериго Висбана...- просипел детина.
   
   - А зачем за мной ходили?
   
   - За всеми ходим.
   
   - А все же, голуба?
   
   - Походим, походим - и в расход отправляем. Нам так сам Америго Висбан
приказал.
   
   - А скажи-ка мне,- поинтересовался Фухе,- где тут у вас полицейское
управление?
   
   - Прямо, вторая улица налево,- сообщил человек Америго Висбана, с тоской
поглядывая на взметнувшееся над ним пресс-папье.
   
   - С почином! - решил Фухе и бодро зашагал в указанном бедолагой
направлении.
   
   
   
   5. Пуганая ворона
   
   Вид полицейского управления поразил даже видавшего виды комиссара.
Половина окон зияла разбитыми стеклами, часть передней стены обрушилась, а
над умело подожженной кем-то крышей курился дымок.
   
   - Что это у вас? - поинтересовался Фухе, предъявляя удостоверение
караульному.- Опять Америго Висбан?
   
   - Нет, сеньор,- ответил караульный, внимательно разглядывая
удостоверение, но при этом держа его вверх ногами.- Вчера у сеньора
команданте был День Ангела, и мы немного погуляли. Обычное дело, сеньор.
   
   Изучив документ, он вернул его Фухе и пропустил комиссара в управление.
   
   В коридорах управления было шумно. Мимо Фухе пробежал здоровенный негр в
кальсонах и с автоматом. За ним с гиканьем мчались четверо с пистолетами,
время от времени постреливая по сторонам. При виде Фухе негр остановился и
попросил прикурить. Комиссар щелкнул зажигалкой.
   
   - Грасиа, сеньор,- поблагодарил негр и послал очередь в преследователей.
Те ответили.
   
   - Эй, сеньоры! - обратился к ним Фухе.- Где тут у вас начальник?
   
   - Третий этаж, пятый кабинет, где сейчас пожар,- ответил здоровяк с
огромным мачете за поясом, очевидно, старший.- Вы по какому делу?
   
   - Я - комиссар Фухе. Прибыл по делу о Золотой Богине.
   
   - А-а-а,- протянул здоровяк.- Тогда вам ко мне. Эй, мучачос,- обратился
он к остальным,- закончите без меня. Пойдемте, сеньор.
   
   Уходя вместе с владельцем мачете, Фухе заметил, что остальные трое
стрельнули у негра по сигарете, закурили, а затем вновь бросились за ним,
стреляя вслед.
   
   В кабинете здоровяк, оказавшийся заместителем начальника управления
сеньором Мария-Эстелла-Изабелла, усадил комиссара в кресло и предложил
сигару. На этом церемонии кончились.
   
   - Видите ли,- с места в карьер начал Мария-Эстелла-Изабелла,- боюсь, что
ничем серьезным мы вам помочь не сможем. У нас смутные времена, сеньор
комиссар. Этот проклятый Америго Висбан! Да и у нас самих порядка нет...
   
   При этих словах в окно влетела довольно миленькая бомбочка со
слезоточивым газом. Пришлось надевать заботливо приготовленный хозяином
противогаз.
   После ликвидации этого мелкого инцидента заместитель начальника
продолжил:
   
   - Вы сами видите, сеньор комиссар. При нынешней политической ситуации
нам совсем, скажу вам откровенно, не до Богини; тем более нам не хотелось
бы ссориться с Чертиведо. Ведь говорят,- тут здоровяк перешел на шепот,-
что он связан с самим Америго Висбаном!
   
   - Да кто этот Висбан? - поинтересовался Фухе.
   
   - Тс-с, сеньор,- прошипел заместитель.- Это большой человек. Он желает
стать Президентом. А пока он хочет, как минимум, сжечь столицу, чтобы
доказать, как он говорит, серьезность своих намерений. Так что даже не
знаю, чем могу вам помочь...
   
   - Мне нужен тот мулат, который прятал Богиню,- заявил Фухе, сообразив,
что большего он здесь не добьется.
   
   - Мулат? Это можно. Пойдемте, сеньор.
   
   Они спустились в подвал, где царили холод и мрак. Мария-Эстелла-Изабелла
щелкнул выключателем:
   
   - Здесь он, голубчик. Правда, не весь.
   
   - То есть как? - не понял Фухе.
   
   - А вот взгляните, сеньор! - и перед Фухе возник цинковый стол, на
котором лежала верхняя часть туловища светло-шоколадного цвета.- Низ
кайманы отъели. Их у нас в Паране много.
   
   Комиссар и его новый знакомый вновь стали подниматься наверх,
направляясь к кабинету. Тут мимо них пробежали три давешних преследователя,
за которыми гнался негр в кальсонах. Увидев Фухе, он вновь остановился,
прикурил от зажигалки комиссара, щелкнул Марию-Эстеллу-Изабеллу по носу и
побежал вслед убегавшей троице, постреливая из автомата.
   
   - Тысяча извенений, сеньор,- обратился к Фухе его коллега.- Придется вас
покинуть. Ничего без меня сделать не могут! Желаю удачи и еще раз прошу
прощения!
   
   И здоровяк побежал за негром, на ходу доставая из-за пояса мачете.
   
   
   
   6. Путь к Чертиведо
   
   Оставшись в одиночестве, Фухе закурил "Синюю птицу", послушал
доносившуюся со всех сторон стрельбу и не торопясь двинулся к выходу. Как
только он оказался на улице, сзади бабахнул взрыв, и здание неторопливо, с
достоинством осело вовнутрь. Фухе огляделся. На тротуаре стоял симпатичный
старикашкадворник. Он был похож на всех дворников мира, только на плече его
висел новенький автомат "Узи". Фухе решительно подошел к дворнику, достал
десятидолларовую банкноту и слегка пошелестел ею.
   
   - Ась? - спросил старик.- Чего тебе, сынок? Тайну какую государственную,
или убрать кого надо?
   
   - А скажи мне, дедуля, где тут у вас обретается Чертиведо?
   
   - Это который? Душегуб? А, знаю, знаю. Достойный человек. Тебе он
родственник, свойственник, или ты по делу к нему?
   
   - По делу, отец,- ответил Фухе.
   
   - Это по разбойной части или из полиции?
   
   - Из полиции.
   
   - Тогда накинь еще десятку,- заявил старик, протягивая ладонь.
   
   Фухе исполнил это пожелание. Дворник долго глядел на водяные знаки,
потом спрятал деньги и начал:
   
   - А иди-ка ты, сынок, прямо до городской свалки. Увидишь там бар, такой
небольшой да грязненький. Зовется он "Кукарача". Зайди туда, ежели смелый
очень, и поспрошай. Поспрошай, милок, может, чего и скажут. А может, и
самого встретишь. Только тогда уж не обессудь...
   
   - А чего будет? - поинтересовался комиссар.
   
   - А ничего,- спокойно ответил старикашка.- Может, сразу прибьет тебя, а
может, и мучить будет. Вот давеча один красивый такой тоже к Чертиведо
ходил, так его мучить стали. А еще одного на прошлой неделе сразу упокоили.
   Так что - это как тебе повезет.
   
   - Спасибо, отец,- поблагодарил словоохотливого дворника комиссар и
двинулся в путь.
   
   "Кукарача" оказалась на месте. Несмотря на еще не поздний час, народу в
ней было достаточно. На небольшой эстраде под звуки самбы плясала
симпатичная мулатка в кокетливой юбочке из соломки. Фухе подошел к стойке и
заказал "мартини".
   
   - А кто это к нам пришел? - спросил стоявший рядом с Фухе верзила у
своего соседа.
   
   - Это комиссар Фухе, прилетел к нам за золотой куклой, которую сперли.
   
   - А здесь ему чего надо?
   
   - К Чертиведо пришел.
   
   - То-то весело сейчас будет!
   
   - И не говори!
   
   Фухе затылком почувствовал опасность. Сжимая в кармане пресс-папье, он
сохранял на лице непринужденную улыбку и, не торопясь, отхлебывал
"мартини".
   
   - А что это у него в кармане? - продолжал сосед комиссара.
   
   - Это оружие такое, вроде балласа, пресс-папье называется,- удовлетворил
его любопытство сосед.
   
   - Ох, и нагорит же ему!
   
   - Да, нагорит!
   
   Фухе допил "мартини" и решил действовать. Но тут смолкла музыка, и
мулатка, спрыгнув с эстрады, оказалась у стойки.
   
   - Угостите меня ромом, комиссар,- обратилась она к Фухе.
   
   Уже ничему не удивляясь, комиссар заказал ром для девицы.
   
   - Грасиа,- поблагодарила та и слегка приобняла Фухе за талию.
   
   - Слушай, детка,- обратился к ней Фухе, решив, что терять, в сущности,
уже нечего,- раз уж тут все все знают, то сведи меня с Чертиведо.
   
   - Пошли, мальчик! - сказала мулатка, выпила ром и не спеша двинулась,
покачивая смуглыми бедрами, к небольшой дверце рядом со стойкой. Комиссар
вдохнул побольше воздуха и последовал за ней.
   
   
   
   7. Аудиенция
   
   Фухе вошел в небольшую и достаточно грязную комнатушку. Посередине, за
столом, заставленным батареей разнокалиберных бутылок, сидела теплая и уже
достаточно знакомая комиссару компания. Посреди возвышался его коллега
Мария-Эстелла-Изабелла, по левую руку от него удобно устроился знакомый
Фухе негр в кальсонах, а по правую - симпатичный дворник с автоматом "Узи".
   
   - А вот и ты, сынок! - радостно воскликнул дворник.- Заходь!
   
   - Рад всех вас видеть,- с достоинством обратился к честной компании
Фухе.- Остается только узнать, кто из вас Чертиведо.
   
   Говоря это, отважный комиссар не без некоторого смущения заметил, что
все трое вместо раскрытых ладоней протянули в его сторону три ствола сорок
пятого калибра. При этом Мария-Эстелла-Изабелла сочувственно вздохнул:
   
   - Я же говорил вам, сеньор, что мы мало чем сможем вам помочь. Вы же
   видите - мы все очень заняты...
   
   - А они всё ходют! - неодобрительно произнес дворник.- Взятки дают
должностным лицам. Занятых людей отвлекают. А теперь им еще Чертиведо
подавай.
   
   - Поджарим? - предложил молчавший до этого негр и облизнулся.
   
   - Погодь, погодь,- возразил дворник.- Мы ведь обедали давеча. Давайте-ка
я его в мясорубку пущу.
   
   - Ну что это ты! - укоризненно заметил коллега комиссара.- Это же
мировая знаменитость! Разве его можно так?! За него ведь выкуп дадут!
   
   - А много? - спросил негр.- А то жрать хочется!
   
   - Ну, хватит! - сурово перебил их комиссар.- Кто из вас Чертиведо?
   
   Компания засмеялась, стволы пистолетов заходили ходуном.
   
   - А ты угадай, милок,- предложил дворник.- У тебя ведь эта, как ее,
интуиция.
   
   - Мы просто не смеем сомневаться, комиссар, в вашей способности решить
такую простую задачу,- добавил Мария-Эстелла-Изабелла.
   
   - Ну, ладно! - заявила мулатка, стоявшая до этого молча за спиной Фухе.-
Чертиведо - это я. Дальше что?
   
   - Ну что, милок? - ехидно поинтересовался дворник.- Чего делать будешь?
   Какой за себя выкуп назначишь?
   
   Али может сразу под мясорубку пойдешь? Вот интерполовец ваш - Грживус -
уж так просился, когда мы ему башку пилить начали!
   
   - Помолчи! - прервала не в меру разболтавшегося старика Чертиведо.- А
вы, комиссар, выкладывайте все, что вам известно о деле Богини, а также
ваше задание. И поживее, а то времени мало.
   
   - Значит, так,- решительно начал Фухе.- Мой начальник, старший комиссар
Конг, посылая меня в вашу похабную дыру, запретил мне слишком много ломать
черепов. Но к днному случаю это, по-моему, не относится.
   
   - То есть? - настороженно спросила Чертиведо и сняла со стены автомат.-
Что вы имеете в виду?
   
   - А вот что! - взревел Фухе, выхватывая пресс-папье. Первым ударом он
проломил лоб нахалу-дворнику, затем убил своего коллегу, выбил автомат из
рук Чертиведо и, наконец, занялся негром. Фухе вкладывал в удары всю обиду
на негодяя Конга, заславшего комиссара в эту дыру, всё раздражение против
здешней мулатнокальсонной публики, смевшей смеяться над ним - самым великим
детективом всех времен! Поэтому он не успокоился, пока не размазал негра
равномерным слоем по задней стене комнаты. Следом за этим комиссар скрутил
визжавшую мулатку, завернув ей руку за спину. Вся экзекуция заняла не более
пяти секунд.
   
   - Говори, красотка! - прорычал Фухе, выламывая Чертиведо руку.
   
   - Отпустите, комиссар,- предложила та.- Получите двести миллионов песо и
две ночи со мной.
   
   - Как же,- ухмыльнулся комиссар, заворачивая руку посильнее.- Тут в
вашем борделе инфляция, так что обклей своими бумажками сортир. К тому же
макаки не в моем вкусе. Будешь говорить?
   
   - Черт с тобой,- согласилась Чертиведо.- Спрашивай!
   
   
   
   8. Большие сюрпризы
   
   Фухе усадил мулатку на стул, уселся верхом на стол, сбросив с него
предварительно все бутылки, и начал:
   
   - На кого работаешь?
   
   - Не скажу! - довольно нагло ответила Чертиведо и закинула ногу за ногу.
   
   - Пресс-папье захотела?
   
   - Вам, комиссар, не это надо. Вы же за Богиней приехали.
   
   - А где Богиня? - тут же подхватил Фухе.
   
   - Не знаю.
   
   - А кто знает?
   
   - Америго Висбан,- еще болеее нагло ответила Чертиведо и потребовала: -
Гони сигарету, комиссар!
   
   Фухе достал пачку "Синей птицы", и они закурили.
   
   - Вот что,- продолжала Чертиведо.- Лучше бы вам в это дело не влезать.
   
   - Это еще почему? - поинтересовался Фухе, затягиваясь и пуская сизые
кольца в облупленный потолок.
   
   - Америго Висбан - человек серьезный. Он не любит длинных носов.
   
   - Ну, не серьезней меня,- заметил комиссар.
   
   - Богиню мы купили у наших бразильских коллег,- продолжала Чертиведо.-
Деньги дал нам Висбан.
   
   Собственно, мы покупали Богиню для него. Затем мы помогли переправить
эту куклу в Европу.
   
   - Куда? - осведомился Фухе.
   
   - Не знаю. Посланца мы тоже продали Висбану. Он сейчас, наверное,
плавает где-нибудь в Сене. Без головы, конечно. Так что наша фирма - только
маклерская..
   
   - Поехали! - заявил Фухе, вставая и беря девицу за руку.
   
   - Куда? - опасливо спросила та.
   
   - К Висбану!
   
   Они вышли из комнаты и стали протискиваться сквозь толпу, запрудившую
бар.
   
   - Смотри-ка! - сказал давешний верзила своему приятелю.- Никак
сговорились!
   
   - Да он их всех пресс-папье перебил,- ответил сосед.
   
   - Ишь ты! - восхитился верзила.- А с виду такой сморчок!
   
   Фухе это надоело, и он, проходя мимо, слегка задел своим оружием
любопытного завсегдатая. Тот ухнул на стойку, провалил ее, затем встал,
отряхнулся и заявил соседу:
   
   - Да, сильная штука. Но баллас лучше.
   
   В это время Фухе с Чертиведо уже выходили из бара. Оглядевшись, Фухе
немного пожалел, что не остался в уютном помещении с тремя покойниками или
у не менее уютной стойки бара. Прямо перед входом стоял средних размеров
бронетранспортер, крупнокалиберный пулемет которого был направлен прямо на
комиссара и Чертиведо. Фухе, знавший по личному опыту всю серьезность
подобного аргумента, немедленно рухнул на землю. И вовремя! Очередь
пронзила мулатку, закрутила ее и отбросила на ступеньки.
   Танцовщица-гангстер стала немного похожей на сито, через которое
продавливали клюкву.
   
   - Эй, комиссар, вставай! - раздался голос из недр грозной машины. И еще
одна очередь взъерошила редкие волосы на затылке Фухе. Пришлось
подчиниться.
   
   - Кидай пресс-папье! - распорядился тот же голос.
   
   Комиссар не торопясь достал свое оружие, подбросил его на ладони и со
всего размаха метнул его в башню бронетранспортера. Взрыв отбросил
комиссара обратно к стене бара. Когда дым рассеялся, рядом с обгорелым
остовом бронетранспортера объявился шикарный "Кадиллак". Рядом с ним стоял
очень знакомый Фухе низенький толстячок в сомбреро. Фухе вгляделся и сразу
узнал своего соседа по самолету.
   
   - И вы тут! - растерянно брякнул Фухе.
   
   - А где же ваша интуиция, сеньор Фухе? - усмехнувшись, спросил
толстячок.- Вы еще не нашли Богиню?
   
   - Нет,- ответил Фухе, начиная жалеть, что его грозное оружие погибло.
   
   - Могу подвезти,- предложил толстячок.- Вам куда?
   
   - А мне и здесь хорошо,- чувствуя недоброе, попытался отказаться Фухе.
   
   - Ладно! - отрезал его собеседник.- Не валяйте дурака. Я - Америго
   Висбан. Садитесь в машину и не вздумайте дурить!
   
   
   
   9. Двое великих
   
   Фухе повиновался. Он понял, что попал в железные руки. Еще не дойдя до
"Кадиллака", он заметил, что изза угла неслышно выполз здоровенный танк и
внушительно повел пушкой в сторону комиссара. Увы, Фухе был безоружен. Ему
оставалось безропотно подчититься, что он и сделал. "Кадиллак" тут же
тронулся, танк заурчал и неспешно поехал следом.
   
   - Приятно видеть, что вас убеждают разумные доводы, сеньор Фухе,-
произнес Америго Висбан. Фухе оглянулся на танк и промолчал.
   
   - Я много слыхал о вас,- продолжал Висбан,- но вы, клянусь святым
Эстебаном, превзошли все мои ожидания.
   
   Перебить всю банду этой чертовки - куда ни шло, но броневик... Впрочем,
я был готов и к этому. Итак, что вам нужно в Парагвае?
   
   - Сами знаете,- буркнул Фухе.- Мне нужна Золотая Богиня.
   
   - Гонитесь за вознаграждением? Я заплачу вам вдвое больше, если вы
бросите это дело.
   
   - Дело не в деньгах! - гордо парировал комиссар.
   
   - Вот как! - удивился Висбан.- Это уже тяжелый случай. Такую болезнь
обычно лечат хорошей порцией свинца. Но я не верю в бескорыстие. Итак, я
все же желаю узнать мотивы вашего рвения. Может быть, ваша откровенность
сможет несколько продлить ваши земные дни.
   
   Фухе решился и рассказал всё, начиная с того дня, когда в кабинете
заместителя поголовной полиции обосновался мерзавец Конг.
   
   - Так,- промолвил Америго Висбан,- вот это уже понятнее. Одобряю. Но
почему вы сразу не обратились ко мне?
   
   - Не преувеличивайте своей известности,- огрызнулся комиссар.- В Европе
о вас и слыхом не слыхали.
   
   - Услышат,- спокойно и твердо заметил Висбан.- Видите ли, Фухе, мне не
хочется обижать вашу поголовную полицию, поэтому я и позволил вам долететь
до Асунсьона и даже погулять здесь денек. Но скоро начинаются важные
события, и всем иностранцам лучше покинуть Парагвай.
   
   - Что вы предлагаете? - спросил Фухе, чувствуя, что его собеседник к
чему-то клонит.
   
   - Я многое мог бы вам предложить. Пост министра полиции, например. Мне
импонтруют ваши методы. В Парагвае же вам было бы где развернуться. Здесь
нет всех этих пережитков - адвокатуры, презумпции невиновности и прочей
бюрократии. Все люди, как вы уже наверное заметили, делятся здесь на две
категории - подозреваемых и покойников. Но не будем заглядывать так далеко.
   Для начала я могу поспособствовать тому, чтобы ваши дела в поголовной
полиции снова пошли в гору.
   
   - А что взамен? - поинтересовался почуявший удачу комиссар.
   
   - Я не буду говорить, что ничего не потребую взамен. Наоборот, ваша
услуга будет очень серьезной и опасной, но выхода у вас нет. Без меня вы не
только не найдете Богиню, но и не выберетесь живым из нашей богоспасаемой
страны.
   
   - Я не играю втёмную! - отчеканил Фухе.
   
   - Придется,- невозмутимо парировал Висбан.- Или вы мне поможете -
точнее, мы взаимно поможем друг другу - или вы успете позавидовать
симпатичной мулатке по имени Чертиведо. Ее удел был, надо сказать, не из
самых тяжелых.
   Можно умереть и хуже.
   
   Фухе мрачнел с каждой секундой: он понял, что выхода нет.
   
   - Согласен,- заявил он.
   
   - Так-то лучше. А теперь я вам кое-что расскажу. Во-первых, я не
увлекаюсь футболом. Богиня была нужна мне как подарок, если хотите, как
взятка, для одного вашего земляка. Во-вторых, запомните адрес: бульвар
Францисканцев, три, мадам Артюр. В-третьих, имейте в виду, что Богинь
сейчас уже две.
   
   - Поясните,- попросил Фухе.
   
   - Поясняю...- начал Висбан. Но дальнейшего он сказать не успел. Впереди
что-то блеснуло и грохнуло. Фухе показалось, что это была молния, но
разбираться не было времени. Комиссар вышиб ногой дверцу и оказался на
грязной мостовой за секунду до того, как "Кадиллак", пробитый насквозь из
базуки, запылал, словно бикфордов шнур. Еще выстрел, и над танком взлетел
столб пламени.
   
   - Ну и страна! - подумал Фухе, отползая на четвереньках в ближайшие
кусты.
   
   
   
   10. Беги, Фухе, беги!
   
   
   
   Комиссару повезло. Он успел выбраться из начавшейся суматохи до того,
как батальон правительственных войск надежно оцепил место гибели Америго
Висбана. Ночь Фухе провел в очень мерзком, грязном и дорогом отеле.
   Выспавшись, комиссар собрался в аэропорт, решив выбраться из
негостеприимной страны как можно быстрее. Он вышел на улицу и не спеша,
чтобы не привлекать внимания, двинулся в нужном направлении.
   
   - Это он! - услышал он внезапно за спиной женский голос.
   
   - Неужели?! - радостно и в то же время удивленно переспросил мужской
голос.
   
   - Ну конечно! Это комиссар Фухе - убийца Америго Висбана!
   
   Фухе передернуло, и он ускорил шаг. Дойдя до газетного киоска, он
взглянул на свежие выпуски местной прессы и похолодел: на первых полосах
демократично уживались фотографии обгороевшего трупа Америго Висбана и его
собственный портрет, но почему-то в сомбреро. Продавец улыбнулся и протянул
комиссару газету:
   
   - Прошу вас, сеньор, почитайте о себе. Прекрасная статья.
   
   Очумев, комиссар купил газету, хотя и не мог читать по-испански.
Дальнейший путь его по городу уже напоминал шествие на Голгофу. Со всех
сторон слышалось:
   
   - Вот он!
   
   - Убил самого Висбана!
   
   - Он агент Фиделя!
   
   - Да нет, его подкупил наш Президент!
   
   - Почему его до сих пор не арестовали?
   
   Несколько раз Фухе поздравили, а какие-то экзальтированные девицы
попросили у комиссара автограф. Он смело вывел на газете с собственным
портретом три креста.
   
   - О, как мило! - сказала одна из девиц.- Но почему три, сеньор комиссар?
   
   - Фамилия, имя, ученая степень,- пояснил Фухе.
   
   - У вас есть ученая степень?
   
   - Я доктор права.
   
   - О! Какого права? - поинтересовалась вторая девица.
   
   - Кулачного! - отрезал Фухе и поспешил прочь. Наконец комиссар не
выдержал и остановил такси.
   
   - Вам куда, сеньор комиссар? - спросил водитель.- Сразу в тюрьму?
   
   - В аэропорт, дурак! - прорычал Фухе, жалея в очередной раз об утере
своего любимого пресс-папье.
   
   - Увы, сеньор Фухе, из-за убийства Америго Висбана все рейсы отменены.
   Страна на осадном положении.
   
   - Поехали к границе! - заревел Фухе.
   
   - Все границы перекрыты,- вздохнул таксист.
   
   - Тогда гони прямо! - осатанело прошипел Фухе.
   
   Такси рвануло с места. Через несколько секунд комиссар обнаружил, что за
такси мчится не менее дюжины полицейских машин.
   
   - Гони! - крикнул Фухе и стал напряженно глядеть по сторонам в поисках
выхода. Тут его глазам предстал красивый особняк, рядом с которым на
лужайке стоял прекрасный спортивный самолет.
   
   - Стой! - приказал Фухе, сунул таксисту сотенную и, не забыв получить
сдачу, побежал к самолету.
   
   - Вылезай! - распорядился он, увидев в кабине какого-то старичка.
   
   - Как вы смеете! - запротестовал тот.- Я Президент Парагвая!
   
   - Так это ты, каналья, оболгал меня! - взревел комиссар и потащил главу
государства за шкирку из кабины.
   
   - Караул! - вопил тот, но Фухе не слушал.
   
   - Ах ты свинья! - гремел его голос.- Сам убиваешь, а на меня валишь!
   Скотина!
   
   - Сеньор Фухе! - кричали полицейские, высыпавшие из машин.- Сеньор Фухе!
   Отпустите Президента! Мы вас не тронем!
   
   - А подите вы!..- огрызнулся великий детектив.
   
   Но полиция уже обступила плотным коьцом машину, мешая взлететь.
   
   - Хватайте его! - кричал Президент, стоя на четвереньках.- Огонь!
   
   Фухе понял, что его может спасти только чудо.
   
   
   
   11. Воздушные приключения
   
   Полицейские дали залп, но успешно промахнулись.
   
   - Стреляйте! - вопил Президент, все еще не в силах подняться на ноги.-
Идиоты! Всех жалованья лишу!
   
   Фухе завел мотор, но полицейские уже лезли в кабину, облепили винт,
мертвой хваткой вцепились в колеса. Делать было нечего, и комиссар решил
рискнуть.
   Он высунулся из кабины, набрал побольше воздуха и гаркнул:
   
   - Эй вы! Пресс-папье захотели?! А ну кыш! - и комиссар грозно полез в
карман. Угроза подействовала - полицейские отхлынули в стороны, и самолет
стал неторопливо выруливать на взлет. Пули свистели рядом с кабиной, но
Фухе везло. Наконец машина оторвалась от земли.
   
   - Ну чего? - крикнул Фухе, совершая круг почета над лужайкой
президентского дворца.- Выкусили?
   
   В ответ до комисара долетели грязные парагвайские ругательства и
несколько пуль, продырявивших борта самолета в самых разнообразных местах.
   
   - Пора сматываться,- решил Фухе, но тут увидел заходящий со стороны
солнца истребитель. Истребитель был достаточно дряхлым, но еще исправно
шевелил винтами и был совсем не прочь разнести Фухе вместе с его крылатым
другом в клочья. Первая очередь из пулемета разбила колпак кабины, вторая
подожгла хвостовое оперение. Комиссар решил не ждать третьей и бросился
наутек. Но истребитель резко обогнал машину Фухе и стал заходить ей в лоб,
желая кончить дело одним ударом.
   
   - Эх, где ты, мое пресс-папье! - вздохнул комиссар. Выбирать не
приходилось, и Фухе сорвал с ноги ботинок.
   
   Бросок был точен - истребитель не дотянул доли метра до самолета
комиссара, задымил и бодро пошел в штопор. Оглянувшись, Фухе успел
заметить, что последним пристанищем его противника стала поляна, на которой
только что толпилась свора полицейских вместе с плюгавым президентишкой.
Полюбовавшись столбом пламени, Фухе повел машину куда глаза глядят. Пора
было подумать и о дальнейшем. Как следует осмотревшись, Фухе без особого
оптимизма констатировал, что хвостовое оперение уже почти догорело, и огонь
начинает лизать заднюю часть машины. Огнетушителя не оказалось, и комиссар,
желая несколько продлить век своей воздушной клячи, стал выделывать
разнообразные кренделя в воздухе. Пламя отступило к элеронам, а затем и
вовсе сгинуло.
   
   Пока комиссар возился с огнем, самолет успел покинуть культурную часть
Парагвая и оказался над зеленой пеленой сельвы. Компаса у Фухе не было, и
он бодро повел машину над встретившейся ему рекой. Но не прошло и часа, как
мотор закашлял и начал упорно отказываться работать дальше. Спорить с
проклятой железякой было бесполезно, и комиссар принялся искать место для
посадки. Реку с весьма вероятными кайманами он отверг сразу, врезаться в
кроны деревьев тоже не имел особой охоты. Поэтому Фухе обрадовался, заметив
внизу небольшое скопище индейских хижин. К сожалению, сажать машину
комиссар был не способен вовсе. Пришлось немного поволноваться, прежде чем
удалось мягко воткнуть самолет в прибрежный песок.
   
   Комиссар выбрался из кабины и увидел, что на берегу его поджидает
пожилой индеец. Он покуривал трубку и равнодушно смотрел на стальную птицу.
Фухе мало общался с индейцами, но слыхал, что они слабо знакомы с
цивилизацией и не брезгуют людоедством. Поэтому комиссар настороженно
глядел на индейца, пытаясь составить какую-нибудь приветственную фразу.
наконец, он брякнул нечто, почерпнутое из виденных им кинофильмов:
   
   - Бледнолицый брат приветствует краснокожего хозяина сельвы!
   
   - Здравствуйте, комиссар,- ответил индеец.- Мы рады видеть у себя
победителя проклятых душителей трудового народа - Америго Висбана и нашего
Президента. Проходите в дом, там вас ждет член руководства
Антидиктаторского фронта Парагвая камарад Аурико Рисос.
   
   Фухе вздохнул и поплелся вслед за индейцем.
   
   
   
   12. След
   
   Аурико Рисос оказался симпатичным индейцем средних лет, говорившим на
прекрасном французском с парижским акцентом. Фухе угостили кофе, и
гостеприимный хозяин начал:
   
   - Мы рады приветствовать вас, комиссар Фухе. Вольно или невольно вы
оказали нам огромную услугу, уничтожив двух главных агентов империализма в
Парагвае. Теперь нам станет легче работать - вся полиция ищет только вас, и
у нашего Фронта появилась свобода действий. К сожалению, ваши поиски,
насколько мне известно, были не столь удачны.
   
   - Увы,- вздохнул Фухе.
   
   - Наше руководство всегда любило футбол. Я сам в молодые годы играл
центральным нападающим в сборной страны. Поэтому и нас волнует судьба
Богини. К сожалению, мы также не знаем имени того, кому она была передана
людьми Висбана, но зато мы можем преподнести вам небольшой подарок.
   
   Аурико Рисос вынул из небольшого сакквояжа нечто темно-желтое. Фухе
всмотрелся и обомлел.
   
   - Да, вы не ошиблись,- улыбнулся Рисос.- Это пьедестал от Богини. Его
отпилил один из людей Чертиведо, пользуясь тем, что Висбан никогда не видел
Богиню и не мог сразу понять, что к чему. Прошу вас, комиссар, возьмите
этот небольшой сувенир из Парагвая...
   
   Не прошло и трех дней, как Фухе, загорелый, окрепший и полный оптимизма
спускался по трапу "Каравеллы" в родном аэропорту. Прямо у трапа его
встретил верный Габриэль Алекс, поспешивший врулить комиссару вместо букета
цветов большую кружку пива.
   
   - Ну, как дела? - поинтересовался Фухе, опустошив кружку.
   
   - Нормально, комиссар. Мы все тут за вас переволновались. Когда вас
стали ловить, я предложил на всякий случай арестовать парагвайского посла,
чтобы, если понадобится, обменять на вас.
   
   - Спасибо,- растрогался Фухе.- Пошли-ка, еще пивка трахнем.
   
   Трахнув пивка, комиссар окончательно пришел в доброе расположение духа и
поведал Алексу историю своих злоключений.
   
   - Да уж,- промолвил Алекс, выслушав комиссара,- а у нас, между прочим,
тоже дела делаются. Де Бил ушел в отпуск, и всем теперь вертит его новый
зам.
   
   При упоминании о Конге Фухе почувствовал нечто вроде зубной боли.
   
   - Всех задергал,- продолжал Алекс,- кричит, что покажет нам тяжелую
атлетику - это он свою гантелю имеет в виду. Маленького Вэррэна помните?
   
   - Ну? - спросил Фухе, чуя недоброе.
   
   - Умер. А еще семеро лежат в госпитале, причем трое из них безнадежны. А
Конг еще острит, что покажет нам разницу между его гантелей и вашим
пресс-папье.
   
   - Погибло мое пресс-папье,- вздохнул Фухе.- Смертью храбрых погибло...
   
   - Ничего, по дороге зайдем в канцтовары. Да, и поедем-ка к Конгу, а то
он велел вам прибыть тут же. Сказал, что время засечет, и гантелю на стол
положил.
   
   - Да? - испуганно вжал голову в плечи Фухе.- Тогда поехали.
   
   На робкий стук комиссара из глубины кабинета прозвучало грозное:
   "Вползай!". И комиссар вполз. Конг громоздился за столом, подобный
Эвересту. Гантеля плясала в его ручище.
   
   - А, вот кого я ждал-то! - проревел он.- Вот кому я кровя пущу! Ах ты
бычок в томате! Ты зачем в Парагвай ехал?
   
   - Да я...- начал было Фухе.
   
   - Кому я велел не губить без толку обывателей?! А ты? Тебе мало
восьмидесяти трупов, танка, трех бронемашин, двух самолетов, так ты еще и
Президента угробил! Да я тебя!
   
   Фухе наконец надоело.
   
   - Хватит! - гаркнул он.- Заткни пасть! - И комиссар, не торопясь,
выложил на стол пьедестал от Богини.- А теперь,- продолжал он, удобно
усаживаясь в кресло Конга,- говори, кто живет на бульваре Францисканцев,
три?
   
   Конг очумело взглянул на пьедестал, затем на комиссара и пробормотал:
   
   - Дом три, дом три... Постой, да это же особняк министра внутренних дел!
   
   Теперь настала пора обомлеть Фухе.
   
   
   
   13. Военный совет
   
   Комиссар разом потерял весь свой пыл и начал осознавать, что он накричал
на грозного Конга, залез в его кресло и вдобавок обратился к нему на "ты".
   Стремясь избежать возможных последствий, он бочком слез с кресла и начал
отползать в сторону, косясь на гантелю. Но рука Конга ухватила Фухе за
штаны и вернула в опасную близость от старшего комиссара и его смертельного
оружия.
   
   - А ну-ка, треска, выкладывай по порядку, что все это значит! - велел
Конг, усаживаясь на свое место и придвигая Фухе стул. Комиссар оценил
внимание руководства и начал излагать случившееся. Во время его рассказа
детективы успели выдуть полтора литра брэнди и выкурить до сотни единиц
табачной продукции. Наконец Фухе закончил доклад.
   
   - Ясно,- сказал Конг, в очередной раз закуривая "Лоян".- А теперь,
килька, слушай о моих успехах. Я начал с того, что узнал имена возможных
покупателей Богини. Первым делом я столкнулся с футбольной Лигой...
   
   Фухе кивнул. Он тоже сразу подумал об этой секретной организации, куда
входили самые высокопоставленные любители футбола.
   
   - Мне удалось узнать ее состав,- продолжал Конг.- Там более сотни всяких
тузов, но я остановился на тех, кто имеет дело с Парагваем. Их девять.
   
   - А министр внутренних дел среди них есть? - вкрадчиво спросил Фухе.
   
   - А вот министра там и нет,- ухмыльнулся Конг.- Его вообще нет в Лиге:
его не приняли за то, что он состоит в шахматной Ассоциации.
   
   Фухе опять понимающе кивнул. Между Лигой и Ассоциацией шла давняя борьба
за влияние на правительство.
   
   - Зато,- вел далее Конг,- среди этой компании есть наш Президент.
   
   Фухе почувствовал себя неважно:
   
   - А-а... разве он был связан с Парагваем? - удивленно пролепетал он.
   
   - Дурень! - наставительно произнес Конг.- Газеты читать надо. Наш
Президент много лет был послом в Парагвае.
   
   - А как он относился к Америго Висбану?
   
   - Более чем плохо. Наш Президент все время поддерживал его противников.
   
   - Ничего не понимаю! - честно признался Фухе.- Значит, Висбан едва ли
мог послать Богиню Президенту? А наш министр?
   
   - А вот наш министр - другое дело,- пояснил старший комиссар. Они с
Висбаном давние приятели. Через него Америго, очевидно, надеялся получить
признание от правительства после переворота в Парагвае.
   
   - Тогда ясно, что Висбан имел в виду, когда говорил о взятке,- заметил
Фухе.- Очевидно, он послал Богиню нашему министру. А кто такая мадам Артюр?
   
   - Это племянница министра,- сообщил Конг,- молода, недурна собой,
знакомая парагвайского посла. К слову, посол - тоже сторонник Висбана.
   
   - Н-да,- задумался Фухе.- Остаются непонятными еще две вещи: во-первых,
как Висбан думал получить поддержку нашего правительства, даже с учетом
помощи министра, если Президент его терпеть не может? И, во-вторых, почему
Богинь две?
   
   - И в-третьих,- добавил Конг,- где сама Богиня? Но боюсь, нам придется
все это бросить.
   
   - Как? - не понял Фухе.
   
   - Самым скорейшим образом. У меня нет охоты влезать в подобные сферы.
   
   Фухе задумался. Конг был абсолютно прав. Но тут комиссара осенило:
   
   - Постойте! - заявил он решительно. А мы и не будем влезать. Нам нет
нужды трогать министра и Президента.
   
   Но мадам Артюр ведь не член правительства!
   
   - Ну-ну,- заметил Конг.- Я не думаю, что это вызовет у министра особый
энтузиазм. Ну да ладно, займись ею.
   
   А я пощупаю наше "дно", авось что-то раскопаю.
   
   У входа в кабинет комиссара дожидался Алекс. Он протянул Фухе большой
пакет. Тот развернул его и обрадованно взревел - в пакете было прекрасное
чугунное пресс-папье.
   
   - Спасибо, Алекс! - прокричал комиссар громовым голосом.- Теперь мы им
покажем! Вперед!
   
   
   
   14. Новые загадки
   
   Фухе сидел в своем кабинете и обдумывал план боевых действий. В его
голове роились заманчивые проекты усиленного допроса третьей степени,
которому он был непрочь подвергнуть Президента, всех членов правительства,
мадам Артюр, а заодно и парламент с дипкорпусом. Но его размышления были
прерванны телефонным звонком.
   
   - Эй, карась! - загремел в трубке голос Конга, никогда не ласкавший слух
Фухе.- Чего делаешь?
   
   - Думаю,- с достоинством ответил комиссар.
   
   - Молодец! - одобрил Конг.- И получается?
   
   - Вполне! - гордо сообщил Фухе.
   
   - Потом додумаешь,- распорядился старший комиссар.- Бери пушку и
отправляйся на бульвар Францисканцев. Только что звонил наш министр - мадам
Артюр умерла.
   
   - Как?! - ужаснулся Фухе, чувствуя, как рушатся все его замыслы.
   
   - Зверское убийство,- пояснил Конг.- Мчись и начинай расследование. Пять
против одного, что это связано с делом Богини.
   
   - Сам знаю! - проворчал Фухе. Он не стал брать пистолет, решив испытать
новое пресс-папье. Захватив с собой свое грозное оружие, он уже через
четверть часа был в особняке министра.
   
   Бедная мадам Артюр лежала мертвая, как бревно. На ее красивом некогда
лице запечатлелось выражение невыносимого страдания и ужаса. Рядом с трупом
возился врач.
   
   - Ну, чего там? - поинтересовался Фухе у эскулапа.
   
   - Отравление,- ответил тот.- Несчастную поили в малых дозах
плодово-ягодным вином. Похоже, ее пытали.
   
   - Так,- сказал Фухе, бегло осмотрев комнату. Затем он схватил за горло
дворецкого.
   
   - Говори! - зарычал комиссар, потрясая над головой жертвы подарком
   Алекса. Дворецкий был человеком просвещенным, и, очевидно, прекрасно
   понимал, что
его ждет в случае запирательства.
   
   - Вчера мадам была на обеде...- начал он.
   
   - Где? - спросил Фухе, приглаживая седые волосы старика своим оружием.
   
   - В-в-в... парагвайском посольстве,- промямлил дворецкий.- А утром ее
нашли в саду. Она уже не дышала.
   
   - Сколько ты получил за молчание? - поинтересовался Фухе, промакивая
пресс-папье нос дворецкого и делая того похожим на бульдога.
   
   - Д-десять тысяч,- признался старик.
   
   - От кого? - и пресс-папье стало вдавливаться в лоб.
   
   - От секретаря парагвайского посольства.
   
   - Это он похитил мадам?
   
   - Он. Они ждали ее в соседнем переулке, а мне велели отослать всех слуг.
   Но, господин комиссар, умоляю вас здоровьем вашей семьи, пусть это
останется между нами.
   
   - Обещаю! - рявкнул комиссар, обновляя пресс-папье. Стряхнув кровь и
отбросив ботинком труп, он вышел из особняка и плюхнулся в служебный
"Ситроен".
   
   - Гони! - велел он шоферу.- В парагвайское посольство!
   
   Охрана посольства поначалу не была склонна способствовать проникновению
бравого комиссара на суверенную парагвайскую территорию. Но несколько
ударов пресс-папье быстро убедили охранников. Фухе шел по коридорам, грозно
стуча ботинками. Служащие при виде его разбегались, словно тараканы. У
дверей кабинета посла секретарь сделал жалкую попытку задержать комиссара,
но это привело только еще к одной вакансии в штате посольства. При виде
Фухе посол спрятался под кресло.
   
   - Я - персона грата! - запищал он, когда комиссар потащил его за штаны
из спасительного убежища.
   
   - А ну, нюхай! - пресек его возражения комиссар, сунув под нос хозяину
кабинета пресс-папье.- Чем пахнет?
   
   - Смертью! - простонал посол и заплакал.
   
   - А теперь говори! - приказал Фухе и поудобнее уселся в посольское
кресло.
   
   
   
   15. Допрос с пристрастием
   
   - Все, все скажу! - запищал посол и сделал попытку поцеловать левый
ботинок комиссара.
   
   - Зачем ты приказал убить мадам Артюр? - начал Фухе, с удовольствием
затягиваясь "Синей птицей" и стряхивая пепел на лысину парагвайца.
   
   - Я не приказывал ее убивать,- испуганно ответил тот.- Я только приказал
расспросить ее...
   
   - О чем? - поинтересовался комиссар, разглядывая между тем бумаги,
лежавшие на столе посла.
   
   - О том, где Золотая Богиня. После смерти Висбана мне дали указание
вернуть ее в Парагвай.
   
   - Ты передал Богиню мадам Артюр?
   
   - Нет, но я знал об этой операции от сеньора Америго,- прошептал посол,
с ужасом поглядывая на грозного комиссара.
   
   - А это что? - вдруг рявкнул Фухе, подсовывая под нос своей жертве бланк
телеграммы, только что найденный им на столе.
   
   - Т-телеграмма,- сообщил посол.
   
   - Сам вижу, идиот! - рассвирепел комиссар.- От кого?
   
   - От Висбана. Он прислал мне ее за час до гибели...
   
   - Читай, зараза! - распорядился Фухе. Посол дрожащими руками натянул на
нос очки и прочел: "Передайте сеньору министру, что день Икс переносится
ровно на сутки. Соответственно изменен срок операции "Данайский дар".
Будьте внимательны. Висбан."
   - Ты передал ее министру? - ласково спросил Фухе, наворачивая галстук
посла себе на руку. Старикашка начал хекать и кашлять.
   
   - Нет,- прохрипел он.- Я не успел. После гибели сеньора Висбана я не
решился...
   
   - Так,- произнес Фухе, несколько ослабляя хватку.- А что это за день
Икс?
   
   - Сеньор! - жалобно заскулил посол.- Я клялся Богородицей Каталонской...
   
   - Это будет твоя последняя клятва,- пообещал Фухе, медленно поднимая
пресс-папье.
   
   - Стойте, сеньор,- заспешил несчастный.- Я скажу! День Икс - это
переворот в Парагвае.
   
   - Срок?
   
   - Не знаю. Клянусь Святым Крестом, не знаю! - истово произнес посол и
даже сделал попытку перекреститься левой ногой.
   
   - А сколько тебе годиков? - спросил комиссар, ласково глядя на мерзкого
лгуна.
   
   - Ш-шестьдесят восемь...
   
   - Чуток до юбилея не дотянул,- добродушно заметил Фухе.- Ну да ничего...
   Деток, небось, обеспечил, на похороны скопил... Скопил на похороны?! -
неожиданно рявкнул комиссар, вздымая посла за шкирку.
   
   - Не-е-ет! - завопил тот.
   
   - Не скопил?! Ничего, семья найдет! - и пресс-папье со свистом стало
приближаться к уху посла.
   
   - Я скажу! - взвизгнул тот.- День Икс был намечен на следующую пятницу.
   
   - А перенесли, стало быть, на субботу - удовлетворенно заметил
комиссар.- А что это за "Данайский дар"?
   
   - Эту операцию должен был провести ваш министр для скорейшего признания
нового правительства Парагвая.
   
   Все это было как-то связано с Золотой Богиней... Больше я ничего не
знаю, сеньор... Хоть убейте!
   
   - Ладно, живи! - милостиво разрешил комиссар и прошептал что-то на ухо
послу.
   
   - Нет! - закричал тот.
   
   - Да! - твердо сказал Фухе.- И учти, свинья, это твой единственный шанс
уцелеть!
   
   Через несколько минут Фухе и посол неторопливо вышли из кабинета,
перешагнув через мертвого секретаря, и пошли к выходу. Оказавшись на улице,
они обнаружили, что здание посольства со всех сторон окружено полицией и
войсками.
   
   - Вот он! - заорали солдаты, увидев Фухе.
   
   - Сдавайтесь, комиссар! - закричал в мегафон офицер.- Вы окружены!
   
   
   
   16. Национальный герой
   
   - Что им надо? - удивился Фухе, на всякий случай доставая из своего
саквояжа пресс-папье.
   
   - Они решили, что вы захватили посольство,- разъяснил парагваец.
   
   - Ага! - понял Фухе.- Эй вы! - закричал он солдатам.- Куда прете? Это
суверенная территория!
   
   - Но у нас приказ! - запетушился офицер.
   
   - Это недоразумение! - заявил комиссар.- Эй! Пропустите ко мне
представителей прессы! Я хочу сделать заявление.
   
   Удивленный офицер распорядился, и тут же комиссара с послом окружила
пестрая стая репортеров.
   
   - Господа! - начал Фухе.- Я уполномочен,- тут он важно кивнул на посла,-
сделать следующее заявление для печати. Вчера ночью несколько предателей
парагвайского народа из числа сторонников врага нации Америго Висбана
совершили злодейскую акцию, желая подорвать традиционую дружбу между нашими
странами. Они похитили и зверски убили племянницу нашего уважаемого
министра внутренних дел...
   
   Репортеры при этих словах возбужденно загудели. Фухе продолжал:
   
   - Я, комиссар поголовной полиции Фердинанд Фухе, расследуя это дело, с
полного согласия господина посла, прибыл в посольство Парагвая и изобличил
виновных. Они во всем признались и под бременем неопровержимых улик
покончили с собой. Подтвердите, господин посол!
   
   Посол, успевший несколько оправиться от потрясений, важно надул щеки и
произнес:
   
   - Мы все очень благодарны отважному комиссару Фухе за неоценимый вклад,
внесеный им в дело изобличения проклятых приспешников врага нации Америго
Висбана. Мы скорбим о безвременной гибели мадам Артюр и приносим
соболезнования близким. Надеюсь, что сегодняшняя блестящая операция,
проведенная поголовной полицией в лице ее лучшего представителя, комиссара
Фухе, послужит дальнейшему укреплению дружбы между нашими странами! - и
посол с чувством пожал руку комиссару.
   
   - Ура! - закричали солдаты, офицеры и сотрудники посольства, выносившие
в это время трупы.
   
   - Машину! - распорядился Фухе. Мигом возле него оказался шикарный
"Роллс-ройс". Комиссар с важным видом уселся на заднее сиденье и обомлел:
   за рулем сидел Конг.
   
   - Поехали! - гаркнул он, давая газ. От толчка комиссара бросило на пол
машины, и он некоторое время барахтался, паытаясь подняться.
   
   - Ну и жук! - говорил между тем старший комиссар Конг.- Ловко выпутался!
А я уже ехал, чтобы застрелить тебя при аресте. Ну, выкладывай!
   
   Фухе тут же выложил все, что посчитал нужным.
   
   - Чем дальше, тем темнее,- резюмировал Конг.- Богини, телеграмма, день
Икс... Ничего не ясно. Ясно то, что нас завтра вызывают к министру.
   
   - Зачем? - удивился Фухе.
   
   - Может, для доклада, может, для разноса, но сдается мне, что тут что-то
нечисто.
   
   - Он вызвал нас до моего визита в посольство или после? - решил уточнить
комиссар.
   
   - До. Обо всех твоих победах он еще не знал.
   
   - А может, он хочет договориться о нашем молчании по поводу Висбана? -
предположил Фухе.
   
   - Вряд ли,- усомнился Конг.- Он зовет нас официально, вдобавок
приглашает журналистов.
   
   - Возьму-ка я на всякий случай пресс-папье,- решил Фухе.
   
   - Бери,- согласился старший комиссар. Машина между тем подкатила к
управлению поголовной полиции. Не успели детективы выйти из нее, как на них
буквально налетел Габриэль Алекс.
   
   - Комиссар! - завопил он.- Поздравляю! Только что сообщили по радио: вас
наградили орденом Бессчетного Легиона! Вы теперь наш национальный герой! В
субботу Президент будет вручать вам орден!
   
   - В субботу...- пробормотал Фухе.- Так ведь это же день Икс!
   
   
   
   17. Вторая Богиня
   
   В приемной министра внутренних дел Конгу и Фухе велели обождать.
Детективы сели в кресла под сенью пальмы и закурили.
   
   - Н-да...- пробормотал Конг.- Не нравится это мне. Наш министр - человек
суровый. Что ему нас в расход вывести? Пустяк!
   
   - У меня пресс-папье,- напомнил Фухе.
   
   - Дохлый номер,- отмахнулся Конг.- У него перед каждым креслом по
   пулемету. И люк в полу для сброса трупов.
   
   Возразить было нечего, и Фухе замолчал. Он как раз докуривал свою
сигарету, когда секретарша пригласила их к министру.
   
   В кабинете министр был не один. Рядом с ним толпилась группа репортеров,
поблескивая камерами. Министр пригласил всех сесть, а затем, прокашлявшись,
встал и начал:
   
   - Уважаемые коллеги! Дорогие представители прессы! Прежде всего хочу
представить вам наших славных работников отважной поголовной полиции -
старшего комиссара Конга и комиссара Фухе. Вы знаете, что за мужество и
расторопность наш дорогой Фердинанд Фухе награжден орденом Бессчетного
Легиона!
   
   Все зааплодировали. Министр продолжал:
   
   - Сегодня я могу поздравить нашу поголовную полицию с новым выдающимся
успехом. Человечеству возвращена величайшая футбольная реликвия - Золотая
Богиня!
   
   Аплодисменты затопили кабинет. Фухе и Конг лишь переглянулись, решив уже
ничему не удивляться.
   
   Министр открыл дверцу сейфа, и взорам приглашенных предстала Богиня.
   Репортеры приготовили аппараты, но министр тут же предупредил:
   
   - Господа! Прошу пока воздержаться от фотографирования. До субботы это
будет наша маленькая общая тайна. А в субботу прошу вас всех на прием к
Президенту. На приеме произойдет награждение героя дня комиссара Фухе, и
Богиня предстанет перед вами.
   
   Пресса дала согласие и распрощалась. Министр остался в кабинете один на
один с ошеломленными сыщиками.
   
   - Предупреждаю ваши вопросы,- сказал он.- Мы решили сделать вам подарок
за ваши старания по розыску Богини. Эту реликвию передал мне парагвайский
посол, но мы тут посовещались и решили, что пусть для всех героями дня
будете вы, наши дорогие коллеги! Надеюсь, это поможет вам забыть все те
бредни, которые успели наболтать вам эти грязные парагвайские свиньи,- и
министр выразительно посмотрел на Фухе.
   
   Конг и Фухе пообещали забыть всё, что было, чего не было и всё, что
   будет. Этот ответ вполне удовлетворил министра, и он распрощался с
   детективами
самым дружеским образом. Перед расставанием Фухе робко попросил хотя бы на
секунду дотронуться до Богини, что и было ему снисходительно разрешено.
   
   - Что это было? - спросил Конг, когда они промывали себе мозги в
ближайшем баре.- Вторая Богиня?
   
   - Не иначе,- подтвердил Фухе и выпил залпом литровую кружку пива.- Она
ведь целая, с пьедесталом.
   
   - Какая же из них настоящая?
   
   - Надо подумать,- ответил Фухе и заказал еще пива.
   
   - На всякий случай я ее сфотографировал,- признался Конг, демонстрируя
миниатюрный фотоаппаратзажигалку.
   
   - Я сделал лучше,- усмехнулся Фухе.- Я ее потрогал.
   
   - М-м-м,- задумался Конг.- Что же буем делать дальше?
   
   - Надо найти кого-нибудь, видевшего настоящую Богиню,- сказал Фухе,
затягиваясь "Синей птицей".
   
   - И показать ему фотографию? - спросил Конг.
   
   - Да. И пьедестал тоже. Говорят, что на настоящей Богине много пометин,
царапин и других проявлений спортивного энтузиазма.
   
   - Ясно,- заявил Конг.- Завтра я займусь этим. А ты?
   
   - У меня намечен один частный визит,- неопределенно сообщил комиссар.-
Пять против десяти, что министр на прием не попадет.
   
   - С чего ты взял? - крайне удивился Конг.
   
   - Пока только интуиция, но если он все-таки явится, мы должны быть во
всеоружии. Дело в том, что, судя по всему, день Икс перенесли не только во
времени, но и в пространстве.
   
   - Как - перенесли? - не понял Конг.
   
   - А так - из Парагвая к нам!
   
   
   
   18. День Икс
   
   Дни, оставшиеся до приема у Президента, Фухе провел в бегах и хлопотах.
Он побывал в местной федерации футбола, просидел несколько часов в архиве
министерства иностранных дел и нанес визит господину Пикару - самому
известному ювелиру столицы. Наконец настала суббота. С утра Фухе посидел в
баре, выпив для бодрости с десяток кружек, а затем со свежими силами зашел
в кабинет Конга. Тот сидел уткнувшись в монитор, по экрану которого бегали
черно-серые тени и неясные силуэты.
   
   - Готов? - спросил Конг, настраивая резкость.
   
   - Угу! - ответил Фухе, затягиваясь "Синей птицей".- А что у вас?
   
   - Ты, карась, попал пальцем в ноздрю. Министр жив-здоров и собирается на
прием к Президенту.
   
   - Значит, он оказался умнее, чем я думал,- невозмутимо ответил
комиссар.- Все равно будем действовать по плану.
   
   - Так,- сказал Конг, выключая монитор.- Министр поехал в "Рулен-Муж",
где он обычно обедает, а затем - к Президенту. Можно дальше не смотреть.
   
   - Будем собираться и мы,- решил Фухе.
   
   Сборы заняли немного времени, и у сыщиков остался часок для того, чтобы
выпить на дорогу. Пропустив "посошок", они сели в "Роллс-ройс" Конга и во
весь опор погнали к Президентскому дворцу, сшибая по пути встречных
регулировщиков и старушек.
   
   Прием удался на славу. Президент, пробормотав по бумажке нечто
невнятное, укрепил на груди Фухе орден и поздравил нового кавалера. Затем
слово попросил министр. Он кратко, но душевно поздравил поголовную полицию
с новым блестящим успехом.
   
   - Благодаря нашим славным парням - старшему комиссару Конгу и комиссару
Фухе - Человечеству возвращена величайшая футбольная реликвия - Золотая
Богиня! - с чувством произнес он и под общие крики "ура!" передал
сверкающую реликвию Президенту. Засверкали вспышки фотоаппаратов, загудели
телекамеры. Наконец первый ажиотаж немного стих, и слово попросил комиссар
Фухе.
   
   - Господа! - начал он.- Во-первых, я хочу поблагодарить нашего дорогого
и любимого Президента за столь высокую оценку моего скромного труда на ниве
поголовной полиции. Нет сил передать мое волнение, господа!
   
   Комиссар промокнул слезу синим носовым платком с монограммой и
продолжал:
   
   - Во-вторых, я бы очень просил всех не притрагиваться к возвращенной
реликвии по причине, которую я вам сейчас назову. Дело в том, что это...
   
   В ту же секунду в руке министра сверкнул "Кольт", но выстрел не
   прозвучал: гантеля Конга раздробила руку вместе с пистолетом. Министра
   схватли и
начали вязать.
   
   - ...не настоящая Богиня,- продолжал Фухе.- Прошу представителей прессы
подойти поближе,- с этими словами комиссар стал отвинчивать голову
"самозванки". Из образовавшегося отверстия был извлечен тяжелый тикающий
цилиндр.
   
   - Это, уважаемые господа, не что иное, как мина с часовым механизмом,-
пояснил комиссар, демонстрируя цилиндр.- Прошу убедиться: до взрыва
осталось полтора часа.
   
   Поднялся шум пуще прежнего. Фухе подождал, пока вновь наступит тишина, и
обратился к прессе:
   
   - Но, господа, прошу не отчаиваться. Усилиями нашей поголовной полиции
все же удалось найти настоящую Богиню. Сейчас она предстанет перед вами.
Алекс, саквояж!
   
   При этих словах Габриэль Алекс, незаметно стоявший до этого у стенки,
вручил комиссару его любимый черный саквояж. Комиссар раскрыл его и достал
ее.
   
   - А вот теперь действительно - ура! - заявил Фухе и закурил "Синюю
птицу".
   
   В эти минуты старший комиссар Конг вместе с несколькими проверенными
людьми давил, как клопов, охранников министра. Поэтому последняя часть
торжества проходила под чарующий аккомпанимент стрельбы и душераздирающих
воплей.
   Несколько пуль залетело в зал, где проходило торжество, но в целом все
прошло очень мило.
   
   - А теперь прошу к столу! - гостеприимно прочитал по бумажке Президент,
приглашая всех на скромный банкет.
   
   
   
   19. Пиррова победа
   
   В понедельник Фухе, довольный жизнью, умытый и похмеленный, попыхивая
"Синей птицей", шел по коридору управления поголовной полиции. Он заглянул
к Конгу, желая пригласить начальство на кружку-пятую пивка, но отчего-то не
застал того на месте. Решив, что его соперник отсыпается, Фухе направился в
свой кабинет, но его перехватил Алекс.
   
   - Комиссар! - обратился он к Фухе.- Вас зовет наш шеф!
   
   - Что, де Бил вернулся? - удивился комиссар.
   
   - Да, сегодня уже вышел на работу,- разъяснил Алекс.- И первым делом
зовет вас.
   
   - Не иначе, повышают,- решил Фухе и, чеканя шаг, двинулся к де Билу. Тот
встретил комиссара радостно.
   
   - А вот и вы, мой дорогой,- приветливо заегозил он, пододвигая Фухе
кресло.- Прошу вас, садитесь. Не желаете ли рюмочку?
   
   Приветливость начальства произвела хорошее впечатление на комиссара, и
он с удовольствием опрокинул с шефом по рюмочке виски.
   
   - Ну-с, орел мой шизокрылый,- начал де Бил,- поделитесь успехами, а то
мне сегодня к Президенту ехать, докладывать.
   
   Фухе прокашлялся и начал:
   
   - Эта игра пошла с того, что Висбан решил добиться поддержки великих
держав на случай переворота. Но наш Президент еще в бытность свою послом в
Парагвае успел крепко невзлюбить сеньора Висбана...
   
   - Это еще из-за чего? - поинтересовался де Бил.
   
   - Как я понял, Висбан подтрунивал над увлечением нашего лидера футболом.
   Поэтому он решил просить помощи у своего давнего приятеля - нашего
   бывшего
министра. Они вместе и выработали план.
   
   - А как они сошлись? - спросил де Бил.
   
   - Висбан подарил министру плавки, принадлежавшие Гарринче. Ну и пообещал
нечто совсем потрясающее - Богиню, которую он выкупил у бразильских
гангстеров. Министру же он сначала послал не подлинную Богиню, а копию,
куда была заложена мина с часовым механизмом. Это называлось операция
"Данайский дар".
   
   - Нанайский? - не понял с похмелья де Бил.
   
   - Да нет, Данайский,- уточнил Фухе и продолжал:
   
   - Министр решил передать Богиню Президенту в пятницу - первоначальный
день Икс. А по пятницам, как он знал, проходят заседания футбольной Лиги.
Таким образом, взрыв уничтожил бы всех членов Лиги, которые в свое время не
приняли министра в свои ряды. А после этого должен был состояться
переворот.
   
   - Не может быть! - поразился де Бил и опрокинул еще одну рюмку. Фухе
последовал его примеру.
   
   - Висбан,- вел он далее,- хотел завербовать и меня, стремясь, очевидно,
проконтролировать ход операции. По каким-то причинам пришлось перенести
день Икс на субботу, о чем Висбан хотел сообщить через посольство министру,
но тут случилось непредвиденое - Висбан погиб. Посол тут же, зная, что
настоящая Богиня хранится у его любовницы мадам Артюр, велел схватить ее и
выпытать, где реликвия.
   
   - Злодеи! - пробормотал де Бил.
   
   - Ее поили плодово-ягодным вином,- поёжился от ужаса Фухе.- Лучше бы ей
попасть под мое пресс-папье!
   
   Она не выдержала и сообщила, где Богиня. К моему приезду в посольство
реликвия была уже у посла в сейфе. Посол и передал ее мне.
   
   - Добровольно? - удивился де Бил.
   
   - Естественно,- ответил Фухе.
   
   - Но ведь были трупы?
   
   - Всего восемь. Разве это принуждение? - удивился комиссар и продолжил:
   
   - Министр, не зная всего этого, решил, несмотря на гибель Висбана,
осуществить операцию. Телеграмма не дошла до него, но он, зная, что мина
должна взорваться в пятницу, решил рискнуть и переставить часовой механизм.
   
   - Почему? - не понял шеф.
   
   - В ту пятницу заседание футбольной Лиги было отменено, поэтому он решил
воспользоваться субботним приемом у Президента. Я, честно говоря, не думал,
что он решится разобрать мину, но он сумел это сделать. План его несколько
изменился - он объявил, что Богиню нашли мы с Конгом.
   
   - А это зачем? - удивился де Бил.
   
   
   
   20. Пиррова победа (окончание)
   
   - Сейчас объясню,- сказал Фухе и, не дожидаясь приглашения, налил себе
третью рюмку.- Перед банкетом министр собирался симулировать приступ
печеночных колик и уехать домой. Во время банкета мина должна была
взорваться, и вся вина пала бы на нас с Конгом. Но министр не знал, что мне
было известно о существовании двух Богинь. Мне удалось прикоснуться к
фальшивке, и я почувствовал вибрацию часового механизма мины. Экспертиза,
проведенная в футбольной федерации, окончательно убедила меня, что та
Богиня, вернее две ее части, которые были у меня - подлиные, а у министра -
подделка. Я тут же съездил к Президенту и поставил его в известность. Затем
я попросил нашего лучшего ювелира, господина Пикара, спаять Богиню, что он
и сделал. Остальное вам известно,- закнчил Фухе.
   
   - Так,- сказал де Бил.- А почему Висбан не передал с самого начала
настоящую Богиню министру, а держал ее у его племянницы?
   
   - Мадам Артюр недолюбливала своего дядю,- пояснил Фухе.- Висбан решил не
давать сразу реликвию министру, а придержать ее.
   
   - Но почему? - не понял шеф.
   
   - Это должен был быть приз, если хотите, награда за поддержку, поэтому
Висбан и решил подождать. А на мадам Артюр он вполне мог положиться.
   
   - Ясно,- заявил де Бил, вставая. Пришлось встать и Фухе.
   
   - Голубь мой сизоперый! - проникновенно начал шеф.- Вы прекрасно
справились с заданием. Спасибо вам от моего имени. Кроме этого, вы с Конгом
получите, как вы знаете, по десять миллионов из награды, обещанной ФИФА. А
у меня есть для вас новость. Наш уважаемый старший комиссар Конг за большие
заслуги переводится начальником отдела в Государственную контрразведку. А
на его место...
   
   "Вот оно!" - мелькнуло в голове Фухе: "Вот мой звездный час!" И неясные
надежды замелькали в его голове.
   
   - А на его место,- повторил шеф,- назначается ваш новый коллега -
комиссар Дюмон. Познакомьтесь! - и де Бил нажал кнопку на столе.
   
   Дверь в кабинет открылась, и на пороге появился Дюмон, придерживая
волосатой лапищей огромный гранатомет, болтавшийся на бычьей шее. Фухе
тоскливо взглянул на нового заместителя и приготовился бежать за пивом.
   
   
   
   1984 г.
   
   * * *
   
   Андрей Валентинов
   
   БОЛЬШАЯ ВСТРЯСКА
   
   1. ПЕРЕВОРОТ
   
   Комиссар Фухе из всех дней недели больше всего любил субботу, точнее
субботний вечер - блаженное время, когда некуда спешить, не нужно думать о
завтрашнем раннем подъеме, о встрече с осточертевшим начальством. Впереди
воскресенье, пиво с Габриэлем Алексом, легкий кутеж в баре "Крот" и
много-много хорошего, что обещает завтрашний выходной. Комиссар чувствовал
себя почти на верху блаженства. "Почти что" было связано с тем, что
Габриэль Алекс, проводивший субботы, как правило, у комиссара, на этот раз
не пришел. Вообще с беднягой после женитьбы стали твориться самые
неожиданные вещи, начиная от легкой мании преследования и кончая привычкой
зажевывать чаем каждый глоток водки. Поэтому Фухе решив, что его друга
задержала законная мегера, без особого огорчения продолжил свое знакомство
с новой партией продукции местного пивзавода.
   
   После пятой бутылки комиссар обратил внимание на некоторую странность в
телевизионной программе. Вместо концерта рок-группы "Сам Шит Форевер" по
экрану уже второй раз подряд крутили старый голливудский боевик "Ковбой с
винчестером".
   
   - Перепились они там, что ли? - удивился комиссар и переключил канал, но
везде было то же самое.
   
   - Эк его! - озлился Фухе и выключил ящик.
   
   Сначала Алекс, теперь эти телеглупости! Огорчение немного смыла
очередная бутылка баварского, но не желая встречаться с новыми поводами для
расстройства, комиссар быстренько допил десяток оставшихся бутылок и улегся
спать, предварительно подмостив под подушку свое боевое пресс-папье.
   
   Спал он крепко. Сны, редко посещавшие комиссара, и на этот раз обошли
его стороной. Зато пробуждение оказалось страшнее самого мерзкого кошмара.
   
   Первое, что почувствовал Фухе сквозь сон, был холод. Что-то холодное
прислонилось к его лбу. Что это может быть, комиссар понял даже во сне и
мгновенно раскрыл глаза. Увы, он не ошибся - здоровенная лапища, держала
револьвер на уровне глаз Фердинанда. Дуло, прижатое ко лбу, приятно
холодило мгновенно вспотевший череп.
   
   - Подъем, комиссар! - раздался грубый голос.
   
   - Угу,- пробормотал Фухе, вставая. Одной рукой он взялся за брюки,
висевшие на стуле, а второй полез под подушку. Увы, произошло самое
страшное - пресс-папье там не было!
   
   - Твою бомбу мы вынули! - хохотнул тот же голос.- Нас Конг предупредил.
   Одевайся, суслик!
   
   При имени Конга комиссар присмирел окончательно и стал покорно
   собираться. Одеваясь, он заметил, что в комнате находится с полдюжины
   крепких ребят в
штатском с оттопыренными карманами.
   
   "Худо дело,"- подумал герой, узнавая людей Конга, своего бывшего
начальника, сменившего ныне кресло заместителя шефа поголовной полиции на
кабинет начальника Государственной контрразведки.
   
   - Вещи брать? - робко поинтересовался Фухе, кое-как одевшись. В ответ
мальчики загоготали и, взяв комиссара под белы руки, потащили к выходу.
   Пронеся Фухе через подъезд, они усадили его в здоровенную машину,
ласково называемую в народе "темным грачом". "Грач" рванул с места и помчал
ночными улицами. Ночными - но вовсе не пустынными. На удивление Фухе в эту
субботнюю ночь улицы были полны веселой публики: то тут, то там слонялись,
бегали, стояли, ползли по-пластунски веселые рядовые, полные оптимизма
сержанты, хохочущие во все горло лейтенанты и не менее радостные капитаны,
майоры и полковники. Мостовую загромождали элегантные танки, симпатичные
бронетранспортеры и изящные ракетные установки класса "земля-земля". Все
это походило на праздничный карнавал, но отчего-то раскрашенный в хаки.
   
   В мозгу комиссара шла тяжелая работа. Он сопоставлял все эти странности
- отмена передач по телевидению, визит коллег Конга среди ночи, путешествие
невесть куда на "темном граче", карнавал на улицах... Наконец, в сознании
Фухе блеснуло, и он понял.
   
   - Так это переворот, ребятки? - радостно спросил он у своих
сопровождающих.- Свергаем, значит?
   
   - А ты только понял? Га-га-га! - не менее радостно ответили ему.
   
   - А меня-то за что?
   
   - Знали бы за что - сразу бы кончили,- ответил один из ребятишек.- Ты
ведь так своим отвечаешь, когда пресс-папьируешь, а, шнурок?
   
   - Так точно! - бодро отчеканил комиссар, приходя в некоторое уныние.
"Дали бы мне пресс-папье, все бы здесь мозгами выкрасил!" - подумал он,
ласково оглядывая сопровождающих.
   
   Тем временем машина подъехала к зданию президентского дворца, где не так
давно президент вручал Фухе орден Бессчетного Легиона. Теперь здесь царил
хаос, немного напоминающий предновогоднюю ярмарку...
   
   - Вылазь-ка,- предложили комиссару ребятки, любезно открывая двери.-
Приехали!
   
   "Да уж, приехали",- подумал Фухе и покорно вылез. Почти тут же он увидел
любопытное зрелище - у входа во дворец темнели аккуратно уложенные трупы
президентских гвардейцев.
   
   "А ведь действительно переворот",- подумал комиссар и двинулся за своими
ангелами-хранителями.
   
   
   
   2. НАЧАЛЬНИК ПОГОЛОВНОЙ ПОЛИЦИИ
   
   Фухе был введен в кабинет, где оказалось полно народа. За круглым столом
восседала дюжина крепких мужиков в генеральской форме. Их окружал целый
табун адъютантов, стенографистов и телохранителей. В этой пестрой мундирной
своре одиноко темнели несколько рослых ребят в штатском. Впрочем, подробнее
разглядеть здешнее общество Фухе не успел. Кто-то огромный встал из
стоявшего в дальнем углу кресла и, словно ледокол, двинулся к комиссару.
   
   - А-а-а! - прогрохотал ледокол.- Пришел, суслик! - и Фухе мигом узнал
Акселя Конга.
   
   - Господа! - продолжал начальник Государственной контрразведки.- Вот это
и есть Фухе!
   
   - Жидковат больно! - откликнулись из-за угла.
   
   - Худоват! - подтвердили из-за портьеры.
   
   - Не в теле! - раздалось откуда-то с потолка.
   
   "Ну все! - решил комиссар, замирая от ужаса.- Съедят! Как пить дать
   сожрут! Под водку пойду!"
   - Ничего! - ответил критиканам Конг, подходя к комиссару и ласково гладя
его по редкой шевелюре.- Они у нас старательные, они хоть газет не читают,
зато ужас как боевые. Они работу любят. Любишь работу? - обратился Конг к
Фухе.
   
   - Так точно! - прокаркал комиссар, ничего не понимая.
   
   - Ладно! - подвел итог очень ответственный голос кого-то из мундирных.-
Сойдет! Пишите приказ!
   
   - Ну, мы пошли! - Конг взял комиссара за шкирку и вывел в коридор.
   
   - Куда мы? - посмел поинтересоваться Фухе.
   
   - Как куда? - удивился Конг.- Назначение спрыснем.
   
   - Какое назначение?
   
   - Как какое? Вот олух! Ты назначен начальником поголовной полиции.
   Поздравляю!
   
   - Гав! - только и смог промолвить комиссар. Его зашатало, и он ухватился
за подоконник, чтобы не упасть.
   
   - Чего это ты залаял? - покосился Конг.- В роль входишь?
   
   Фухе, промычав в ответ, покорно поплелся за начальником контрраззведки.
Они вышли из дворца и уселись в красный "роллс-ройс" Конга. Машина рванула
и помчалась в сторону управления поголовной полиции.
   
   - Ну, чего молчишь? - спросил Конг у забившегося в угол сидения
комиссара.
   
   - Д-думаю...
   
   - Неужели научился? Ладно, не мучься, я сам тебе все объясню.
   
   Конг хлебнул из оказавшейся в машине фляги, затем протянул ее Фухе. Пара
глотков коньяка совершила чудо - комиссар вздохнул, распрямился и
почувствовал прилив сил.
   
   - Ну вот,- начал Конг,- так-то лучше. Слушай: этой ночью вояки скинули
нашего старого дурака и образовали военное правительство. Что такое
правительство, знаешь?
   
   - Это где министры? - неуверенно ответил Фухе.
   
   - Именно. Так вот, без меня им было не выиграть, поэтому мне с самого
начала сулили золотые горы.
   
   - Это в Африке?
   
   - Болван! Это выражение такое. Но я согласился не из-за монеты. Мне
надоели наши законы, конституции и прочая ерунда. Из-за дюжины трупов
назначается парламентское расследование! Уже и убить никого нельзя!
   
   - Точно! - подхватил комиссар.- И пресс-папье в магазине не купишь.
   
   - Сегодня ночью я арестовал нашего маразматика-президента и посадил в
кутузку. Кстати, туда же я отправил вашего де Била. Хватит ему пропивать
поголовную полицию. Стало быть, появилась вакансия. Ну и решил я тебя по
старой дружбе назначить.
   
   - Президентом? - не понял Фухе.
   
   - Идиот! Президентом стал фельдмаршал Кампф. А тебя я решил посадить в
кабинет де Била. И учти - не за твои способности. Нельзя человека назначить
за то, чего у него нет. Просто нам нужен свой представитель в полиции, а не
этот жук де Бил. Понял?
   
   - Понял! - ответствовал комиссар.- А кто вы сейчас, господин Конг?
   
   - Ха! Я теперь министр внутренних дел. Ну и начальник Государственной
контрразведки, как и раньше. Да, учти - заместителем у тебя будет Дюмон.
   Его только что выпустили из каталажки - пускай работает.
   
   Комиссара передернуло. Дюмон был некоторое время его шефом, успев
изрядно надоесть Фухе. Этот верзила приходил на работу с гранатометом и
имел дурную привычку целиться в собеседника. Пару раз, во время особенно
крутых разговоров, гранатомет, якобы случайно, стрелял, после чего
приходилось вызывать сначала пожарных, а потом уборщицу, чтобы вымести все,
что оставалось от очередного бедолаги.
   
   "Ну уж дудки! - решил Фухе.- Первым делом отберу у него гранатомет!"
   - Да, к слову,- прервал его размышления Конг.- Для тебя уже есть первое
задание: небольшая кража.
   
   - На сколько? - поинтересовался начальник полиции.
   
   - Мелочь - миллиардов на тридцать.
   
   
   
   3. ЗАДАНИЕ
   
   Фухе и Конг благополучно добрались до управления поголовной полиции.
   Начинало светать, в мутном мареве танки, окружившие управление,
   показались
комиссару небольшим стадом мамонтов.Впрочем, в здании было тихо. Охрана,
отсалютовав Конгу, пропустила его и Фухе внутрь. Кабинет де Била оказался
запертым, но Конг, не долго думая, вышиб дверь ногой, пробормотав: "Все
равно новый замок ставить!" Из тайника, хорошо известного всем сотрудникам
поголовной полиции, была извлечена заветная бутылка коньяка, которым де Бил
угощал особо важных гостей.
   
   - Ну, будем, начальник! - произнес Конг, и они опустошили по стакашке.
   
   - Э-э-э, господин Конг,- нерешительно начал Фухе.- Вы насчет миллиардов
этих пошутили или как? А то сегодня все шутят, шутят...
   
   - Нет,- серьезно ответил министр.- Я не шутил. Пропало около тридцати
миллиардов.
   
   - Но таких денег и в казне нет!
   
   - Теперь нет, а раньше были. До сегодняшнего дня. Понимаешь, кролик, наш
бывший министр финансов - изрядная бестия. Он откуда-то узнал о готовящемся
перевороте и успел перевести деньги за границу. Конечно, не для спасения
национального капитала. Вдобавок, часть наших средств лежит в банках
Швейцарии и Соединенных Штатов, а все коды у этого заразы-министра. Понял
теперь?
   
   - А министр-то где?
   
   - А министр здесь. В трех минутах езды.
   
   - Так почему?..- от возмущения не смог договорить Фухе.
   
   - Не спеши,- остановил его Аксель.- Министр не успел удрать, но в
последнюю минуту спрятался в британском посольстве. И шифры при нем, в его
"дипломате". Если бы это было какое-нибудь кохинхинское посольство, мы бы,
сам понимаешь, не церемонились. Но тут дело другое. Поэтому, птенчик, умри,
а к вечеру нам министра достань!Впрочем,- Конг зевнул,- не достанешь, так
умрешь уж точно. Понял? Ну, я пошел!
   
   - Постойте, господин Конг! - встрепенулся комиссар.
   
   - Ну чего еще? - министр внутренних дел остановился у самой двери.
   
   - У меня два вопроса...
   
   - Уже? Да ты наглеешь, козявка!
   
   - Да я...
   
   - Ладно уж,- смилостивился Аксель.- Спрашивай.
   
   - Э-э-э... Сегодня, господин Конг, ваши э-э-э, сотрудники взяли у меня,
нечаянно конечно, мое э-э-э, так сказать...
   
   - Чего? - не понял Конг.- А! У тебя забрали пресс-папье! Ха! Ничего себе
нечаянно! Я сам им приказал изъять у тебя эту дрянь.
   
   - Но это, в некотором роде, орудие производства...
   
   - Ну вот что, козлик,- отчеканил Конг,- больше ты им пользоваться не
будешь! Одно дело был ты рядовым комиссаром, а теперь ты на виду. Это же
курам на смех - нас даже в Танганьике засмеют: начальник полиции, а в руках
пресс-папье! Да про нас анекдоты начнут рассказывать!
   
   - Но я ... Мой пистолет... патроны... еще в прошлом году...
   
   - Ладно,- вздохнул Конг.- Хоть ты изрядный нахал, но уж что-то добрый я
сегодня!
   
   С этими словами Конг извлек из кармана нечто, напомнившее Фухе пистолет
системы "бульдог", но с коротким стволом.
   
   - Магнум,- пояснил Конг,- луч прошибает броню танка. Вот тебе две
запасные батареи. Целишься, как обычным пистолетом, и нажимаешь на
спусковой крючок.
   Только смотри, не сожги город, а то с тебя станеться!
   
   - Спасибочки! - благодарно поклонился Фухе.
   
   - Чего уж там! Что у тебя еще?
   
   - Самое главное,- вздохнул комиссар.- Где Алекс?
   
   - Габриэль? А что, неужели пропал?
   
   - Я думал, ваши...
   
   - Странно. В списках его не было. Может, кто-то на месте перестарался?
Ну, хорошо, я выясню, пока его не поставили по ошибке к стенке. Ну, я
пошел. Не забудь, к вечеру министр должен быть у нас!
   
   - Посольство окружено? - поинтересовался Фухе, что-то прикидывая.
   
   - Естественно. И муха не пролетит.
   
   - А начальник городского водопровода арестован?
   
   - Нет,- опешил Конг.
   
   - А директор спиртзавода?
   
   - Тоже нет.
   
   - Ладно,- решительно заметил Фухе,- начну с них.
   
   С этими словами великий комиссар поднял телефонную трубку, чтобы созвать
подчиненных на первое совещание.
   
   
   
   4. ПОДГОТОВКА
   
   День был воскресный, но энергия комиссара и хорошее знание своих коллег
позволили ему не позже девяти утра созвать весь штат поголовной полиции.
   Сбитые с толку полицейские нервно курили, ожидая выхода начальника. И
вот Фухе появился. Все вскочили.
   
   - А, собрались крокодилы! - приветствовал коллег комиссар.
   
   - Собрались! - покорно ответили ему.
   
   - Ага! А кто у вас теперь начальник?
   
   - Вы, господин комиссар! - стройным хором пропели сотрудники.
   
   - Еще раз!
   
   - Вы, господин комиссар!!!
   
   - То-то! Лардок! Пива!
   
   Случившийся тут же инспектор Лардок поднес Фухе литровую кружку.
   Послышалось бульканье.
   
   - На здоровье, шеф! - раздались голоса особо усердных подхалимов.
   
   - А, здоровье? - переспросил Фухе.- Это вы не волнуйтесь, я теперь вас
всех переживу! А кто мене еще вчера пивом не угощал, а? Кто мне десятку до
получки не занимал? Забыли?!
   
   Виновные в смертной тоске опустили повинные головы.
   
   - Пресс-папьировать их! - раздались голоса.- Извести врагов!
   
   - Пусть живут! - милостиво разрешил комиссар.- Я сегодня добрый! Но
знайте,- тут его голос загремел,- кто чего не так, то я его вмиг! У меня
теперь есть не только пресс-папье!
   
   С этими словами Фухе выхватил магнум и выстрелил в портрет де Била,
висевший на противоположной стене. Сверкнуло пламя. Стена вместе с
портретом рухнула, раздавив стоящий внизу танк. Подчиненные обомлели, а
затем дружно зааплодировали.
   
   - Ладно,- подытожил комиссар.- Надеюсь, все все поняли? Тогда разойдись!
   Начальникам отделов остаться!
   
   - Ну чего? - спросил Фухе.- Доставили?
   
   - Доставили,- ответили ему.
   
   - Давайте водопроводчика!
   
   В кабинет влетел заботливо пнутый в спину директор городского
водопровода.
   
   - Семья есть? - гаркнул Фухе.
   
   - С-с-семья? - заклацал зубами тот.- Е-е-есть!
   
   - Еще раз увидеть ее хочешь?
   
   - Д-да!
   
   - Тогда мигом звони своим, чтобы отключили воду в британском посольстве.
   Понял?
   
   - Понял! - обрадованный директор набрал номер и быстро покончил с этим
несложным делом.
   
   - Следующего! - распорядился комиссар.
   
   Директор спиртзавода оказался мужиком тертым. Вначале он заявил, что
первый раз слышит о спирте, а завод его выпускает исключительно лимонад.
Затем намекнул, что доблестным господам полицейским он, конечно, готов
выделить по канистре из личных запасов, но цистерны, увы, пусты уже пятый
год.
   Уговоры, угрозы и даже физическое воздействие третьей степени не
помогли.
   
   - Та-а-ак! - помрачнел Фухе.- Лардок! Тащи из библиотеки все рассказы
обо мне! Да, все, что есть! Дайте этому болвану прочесть! Что? Очки забыл?
   Лардок, прочтешь ему вслух! Когда он вспомнит, что на его заводе спирт
все-таки есть, сбегай за мной - я буду в баре "Крот".
   
   Средство подействовало, и когда Фухе допивал первый стакан аперитива,
Лардок уже был тут как тут.
   
   - Ну, как? - спросил комиссар.- Признался?
   
   - Так точно! - отрапортовал инспектор.- После третьго рассказа. Это там,
где вы всю лионскую полицию из крупнокалиберного...
   
   - Спирта много?
   
   - Говорит, полным-полно.
   
   - Беги обратно и скажи, чтобы этот спирт он пустил в водопроводные трубы
британского посольства. Да, вместо воды. Пусть прохлаждаются! Ну и пару
цистерн нам, понял? Ну, беги!
   
   Довольный, что дело движется, Фухе пропустил еще пару стаканов.Он
собирался продолжить знакомство с местным аперитивом, когда в дверях
показалось что-то темное и большое. Комиссар пригляделся.
   
   - Черт побери! - заревел он.- Это ты, Дюмон!
   
   - Это я,- покорно ответила фигура,- простите, начальник!
   
   И действительно, это был комиссар Дюмон, только что выпущенный из
   кутузки. За плечами его висел столь памятный всем его сослуживцам
   гранатомет.
   
   - А иди-ка сюда, сынок! - ласково позвал Фухе. Дюмон покорно приковылял
к стойке, за которой расположился комиссар.
   
   - А сними-ка эту штучку и дай сюда! - приказание было тотчас исполнено.
   Комиссар схватил гранатомет и со смаком треснул своего нового
   заместителя
по черепу. В баре загудело.
   
   - Вот тебе! Вот тебе! - приговаривал Фухе. Дюмон смиренно терпел
   экзекуцию. После пятого удара гранатомет разлетелся вдребезги.
   
   - Так-то! - удовлетворенно вздохнул комиссар.- Ладно! Живи! Первое тебе
задание - сегодня к восьми вечера бери ребят из своего бывшего отдела и дуй
к британскому посольству. А делать надо вот чего...
   
   И Фухе изложил свой план.
   
   
   
   5. ОПЕРАЦИЯ "МЕСТЬ ЗА ВАТЕРЛОО"
   
   Фухе подъехал к британскому посольству в половину девятого вечера. С
первого же взгляда он заметил, что события уже в разгаре.
   
   Окна посольства светились. Оттуда доносились яростные вопли волынки,
кто-то визгливо орал "Рул Бритн", словом чувствовалось оживление. Но самым
заметным было другое - рядом с воротами стоял во всей красе Дюмон, одетый
по этому случаю в грязную замасленную спецовку. Слегка покачиваясь, он во
всю дурь орал:
   
   -У-у-у! Мерзавцы! Я вам покажу, купчишки чертовы! Пошто Фолкленды
захватили! А ну, выходи, я вам всем сейчас вязы сворочу!
   
   В ответ из окон посольства доносились замысловатые тирады на языке
Шекспира, но Дюмон не унимался:
   
   - Чего трусите? Хвосты-то поприжали, лорды-морды! Плевать я хотел на
Тэтчер вашу и на дуру Лизку Вторую!
   
   Такого кощунства гордые британцы вынести уже не могли. Из ворот
посольства появилось несколько шатающихся фигур. Вскидывая кулаки по всем
правилам бокса, они двинулись к возмутителю и оскорбителю.
   
   - Фо зе квин! - заорал первый из них, бросаясь на штурм. Но не тут-то
   было - Дюмон двумя мощными ударами уложил смельчака на асфальт. С
   остальными он
разделался аналогичным образом.
   
   - Ну чего! - заревел Дюмон.- Давай еще!
   
   Поражение передового отряда раззадорило британцев. Из ворот вывалилась
уже целая толпа во главе с элегантным господином в смокинге, в котором Фухе
узнал первого секретаря посольства. Но на помощь Дюмону уже спешила гурьба
его сотрудников, также обряженных в грязные лохмотья. Бой закипел вовсю.
   Наконец, из посольства вышел последний отряд, ведомый могучим толстяком
- британским послом. Побоище кипело. Резервы подошли и к Дюмону.
   
   - Бей их! - орал новый заместитель.- Круши! Покажем им! Будут знать, как
Ватерлоо устраивать!
   
   Когда мощными ударами был сбит на асфальт британский посол, а Дюмон
занялся первым секретарем, Фухе решил, что пора вмешаться. Он включил рацию
и отдал команду. На площадь выкатилось несколько танкеток, из которых
вывалили солдаты и тут же устремились к свалке. Ребята Дюмона, не дожидаясь
вмешательства, мгновенно рассеялись, и солдаты занялись разбушевавшимися
англичанами. С ними управиться оказалось посложнее. Фухе, не став
дожидаться финала, развернулся и поехал к управлению.
   
   В кабинете его уже дожидались начальники отделов во главе с Дюмоном, еще
не остывшим после схватки. Вместе с ними в кабинете находился смертельно
бледный человечек, прижимавший к груди большой желтый "дипломат".
   
   - Он? - поинтересовался Фухе.
   
   - Он! Он! - зашумели подчиненные.- И портфель его! В сортире спрятался,
зараза, еле вынули!
   
   - Так! - обрадованно крякнул комиссар.- Молодцы, ребята! Можете идти и
заниматься цистернами, но чтоб без жертв!
   
   Подчиненные, не заставив себя ждать, тут же отправились к трофеям,
оставив Фухе наедине с пленником.
   
   - Давай портфель! - приказал комиссар.
   
   - Господин Фухе! - залебезил министр.- Давайте договоримся! Здесь одних
только расчетных чеков Лозанского банка на три миллиарда. Давайте
пополам...
   
   - Ах ты, свинья! - загремел комиссар, выдирая портфель из рук нахала.-
Мне половину! Да я тебя сейчас пресс-папье!
   
   И тут комиссар осекся, вспомнив, что его грозное оружие приказало долго
жить. В ярости он выхватил магнум и испарил стул, на котором сидел бывший
министр. Тот брякнулся на ковер и жалобно замяукал. От брюк его тянуло
гарью.
   
   - Скотина! - орал Фухе.- Делиться со мною решил! Да я тебя с твоими
миллиардами и костями проглочу в секунду! Да мне президенты ботинки лизали!
   
   Министр понял, что сплоховал, и на коленях пополз к комиссару. В ту же
минуту дверь кабинета растворилась. На пороге показался Конг.
   
   - Так! - сказал он и добавил. - Возьмите этого!
   
   Из-за спины выскочили трое ребят в штатском, взяли министра вместе с
портфелем и вынесли из кабинета.
   
   - Ладно,- продолжил Конг, усаживаясь в кресло комиссара,- за этого гада
спасибо, но что сказать прессе?
   
   - Как что? - удивился Фухе, несколько успокаиваясь.- Хулиганы из
британского посольства в пьяном виде устроили дикий дебош. Пришлось нашим
войскам доблестно наводить порядок. Надеюсь, факт пьянства доказывать не
надо?
   
   - Это ты молодцом! - хмыкнул Конг.- Значит пока Дюмон бил британцам
морды, ребята шарили по посольству? Неплохо для твоего уровня. Можешь
считать, что справился. Ладно, собирайся, поехали.
   
   - Куда? - удивился Фухе.
   
   - К президенту. Кампф желает с тобой побеседовать. Да, к слову, тебе
   везет - он хочет сделать тебя членом правительства.
   
   - А, может, не надо? - робко поинтересовался Фухе.
   
   - Конечно, не надо. Но, что поделаешь! Надеюсь из-за этого мы не
проиграем войну.
   
   - Как войну?! - очумел комиссар.
   
   
   
   6. РАССТАНОВКА СИЛ
   
   Президент был занят, и Фухе с Конгом уселись в кресла приемной,
охраняемой взводом крепких молодцов в маскхалатах. Воспользовавшись паузой,
комиссар поинтересовался:
   
   - Э-э-э, господин Конг, разрешите у вас узнать...
   
   - Зови меня просто Аксель,- добродушно разрешил министр.
   
   - Спасибо, э-э-э, Аксель, так вот, объясните все же с кем мы воюем.
Неужели Тэтчер...
   
   - Успокойся, кролик, твои художества войну еще не вызвали. А воюем мы с
генералом Кальдером.
   
   - Это чей генерал? - поинтересовался ничего не понявший Фухе.
   
   - Наш, чей же еще?
   
   - Так зачем же с ним воевать?
   
   - Гм-м... Ты газеты читаешь? Ах да, забыл. Ну, хоть радио слушаешь?
   
   - Если музыка...- скромно пробормотал комиссар.
   
   - Н-да, тяжелый случай... А что такое армия, знаешь?
   
   - Армия? Ну, конечно! - обрадовался Фухе.- Это когда все время левой, и
если я начальник, то ты дурак.
   
   - В данный момент дурак именно ты. Ну, слушай, раз не знаешь. Генерал
Кальдер командует Восточным военным округом. Он хотел получить пост
министра обороны, но Кампф назначил вместо него генерала Вайнштейна.
   Кальдер обиделся и заявил, что не поддержит переворот. К нему бежал наш
вице-президент и пара недорезанных министров, которых я не успел упрятать
на цугундер. Они объявили себя временным правительством и повели войска на
столицу.
   
   - А войск-то у них много? - осведомился Фухе.
   
   - Не очень. У нас впятеро больше.
   
   - Так чего их бояться?
   
   - Гм-м... Бояться их не надо, но тут есть сложность. Понимаешь, кролик,
у нас в армии только четыре генерала, обладающие реальной силой. Самый
сильный - Кампф, он и стал президентом. Затем идет Кальдер, потом - генерал
Вайнштейн, командующий столичным гарнизоном. И наконец, генерал Гребс,
начальник генерального штаба. Что такое генштаб, знаешь?
   
   - Это тот штаб, что генералами командует?
   
   - В общем-то да. Так вот, если все трое - Кампф, Вайнштейн и Гребс будут
заодно, то Кальдера разобьют за пару суток. Но генералы волновались из-за
пропавших денег.
   
   - Но теперь деньги нашлись?
   
   - И слава богу,- заключил Конг,- поэтому тебя, ослик, и сделали членом
кабинета. Смотри не вытаскивай магнум во время заседания, а то где нам
новых министров найти?
   
   - Господин... э-э-э, Аксель, вы ничего не узнали насчет Алекса?
   
   - Понимаешь, хомячок,- немного смутился Конг,- пропал твой друг, и
следов не осталось. Его хотели взять в ночь переворота, но он исчез.
   
   - Но вы же обещали!..
   
   - А что я могу сделать? Ищем. Завтра прикажу осмотреть морги.
   
   - Как?! - ужаснулся Фухе.
   
   - А ты что думал? Вытрезвители и дурки уже осмотрели. Ну, не волнуйся
раньше срока. Найдем твоего Алекса.
   
   Тут дежурный адъютант с огромными эполетами пригласил их к президенту.
   Кампф возвышался над столом, напоминая средних размеров
   бронетранспортер.
   
   - Здорово, молодцы! - приветствовал он вошедших.
   
   - Здравия желаем, ваше высокопревосходительство! - дружно ответили они.
   
   - От имени вооруженных сил и от себя лично благодарю за спасенные
деньги!
   
   - Рады стараться, ваше высокопревосходительство!!!
   
   - Садитесь, господа! - милостливо разрешил Кампф.- Мне хотелось бы,
прежде, чем начнется заседание правительства, обсудить с вами, так сказать,
приватно, один важный вопрос. Вы знакомы с ситуацией? Прекрасно! Прошу
подумать, чем ваши службы могут помочь правительству в борьбе с этим
мерзавцем и врагом нации генералом Кальдером. Я знаю ваши способности,
господин Конг. Мне известна и ваша, э-э-э, интуиция, господин Фухе. Поэтому
прошу подумать и ответить на мой вопрос.
   
   - Чего тут думать? - удивился Фухе.- Взять пару танков и полк солдат,
выставить десяток пулеметов...
   
   - Лучше не спешить, господин Фухе,- прервал его президент.- В этом деле
надо по возможности обойтись без шума.
   
   - Можно попробовать другое,- предложил Конг.
   
   - Что именно? - живо заинтересовался Кампф.
   
   - К мерзавцу Кальдеру надо направить небольшую диверсионную группу или
одного подготовленного агента, который перевербовал бы его, а лучше
пристрелил на месте.
   
   - Гм-м...- задумался президент.- Но надо вам сказать, господин Конг,
этот Кальдер - человек, как бы выразиться, с живым воображением. Одного
нашего эмиссара он привязал к ракете "земля-земля" и отправил, как он
сказал, подышать озоном. А другого засунул головой в ядерный реактор и...
Н-да...
   Не думаю, что мы можем быстро найти человека, который добровольно
отправился бы к Кальдеру.
   
   - А зачем искать? - удивился Конг.- Вот он, перед вами!
   
   С этими словами министр похлопал похолодевшего Фухе по плечу.
   
   
   
   7. КАБИНЕТ МИНИСТРОВ
   
   - Это нечестно, Аксель! - заявил Фухе Конгу, когда они вновь оказались в
приемной.- Это свинство!
   
   - Тю! - удивился тот.- Я думал, ты будешь мне благодарен. Такая миссия!
   
   - Сам бы и ехал!
   
   - Да ты никак мне тыкать начал, козявка! - поразился начальник
контрразведки.
   
   - А иди ты! - вконец озверел Фухе.- За пивом бежать - Фухе, посольство
потрошить - Фухе, в Парагвай к крокодилам лететь - тоже Фухе! А теперь меня
за все это - головой в реактор!
   
   - Ну, не обязательно сразу в реактор! - примирительно начал Конг.
   
   - Ах, не в реактор! Ну, тогда прямо в стратосферу! Почему бы тебе самому
не слетать на ракете "землявоздух" километров на сто вверх! А может, для
тебя Кальдер что-нибудь почище придумает? В танк запряжет или заставит
выпить ведро синильной кислоты...
   
   - Не понимаю тебя, стручок! - прервал Конг.- На твоем счету сотни дел.
Ты пролил крови больше, чем все наши генералы вместе взятые. Одно твое
пресс-папье пострашнее всех этих ракет. Что тебе какой-то генерал?
   
   - Ну да, как же! - сварливо ответствовал Фухе.- В гробу я видел этих
генералов! Я бы их всех передавил, если один на один. Но, слуга покорный,
воевать против целого Западного военного округа...
   
   - Восточного.
   
   - А хоть Центрального!
   
   Перепалка была прервана все тем же адъютантом, пригласившим коллег на
заседание правительства.
   
   В кабинете собралось десятка два генералов, офицеров и штатских. Фухе
заметил, что от энтузиазма, виденного сутки назад, не осталось и следа. Все
держались как-то настороже, неуверенно поглядывая то на президента, то
отчего-то на Фухе. Не успел Кампф открыть заседание, как где-то рядом
грохнуло. Посыпались лопнувшие стекла.
   
   - Кальдер!!! - заголосили генералы и, проявив мгновенную реакцию, тут же
оказались под столом.
   
   - Успокойтесь! - воззвал президент.- Это не Кальдер! Это капитан Крейзи
с пятой батареи вновь напился. Ну, вы же его знаете!
   
   Это сообщение утихомирило собравшихся, и они вновь расселись за столом,
после чего Кампф предложил всем высказываться по поводу текущего момента.
   Первым встал здоровенный толстяк в генеральской форме.
   
   - Вайнштейн,- шепнул Конг комиссару.
   
   - Мы военные или куда? - с места в карьер начал Вайнштейн.- Мы
правительство или зачем? Долго мы еще будем терпеть этот цивильный бардак?
   Пора порядок наводить!
   
   - Пробовали уже! - обиженно заворчали собравшиеся, но генерала не так-то
легко было сбить с толку:
   
   - Не с того конца брались! Мы люди дисциплинированные или почему? Так и
всех надо к дисциплине приучить. Перво-наперво указ издать, чтоб строем
ходили. Студенты - отдельно, мастеровые - отдельно, и дамы которые - тоже
отдельно! И чтоб шаг чеканили! Тогда никаких мыслей в голове не будет!
   
   - Позвольте! Позвольте, шер ами! - вмешался худой, как жердь, старик в
пенсне ("Это Гребс," - пояснил Конг комиссару).- Эскюзи муа, но так не
годится! Студенты и мастеровые - понятно. Но дамы! Мы не можем заставить их
ходить строем! Это, несколько некомильфо!
   
   Кабинет министров дружно загалдел. Мнения разделились. Часть наиболее
ретивых поклонников дисциплины ратовала за строй для всех без исключения,
другие вслед за Гребсом предлагали освободить от этого дам. Какой-то
штатский предложил сделать также исключение для младенцев, калек и слепых,
но на него закричали все разом, и гнилой либерал немедля умолк. Спор грозил
затянуться, но тут вновь грохнуло. Уцелевшие стекла посыпались на пол.
   
   - Скажите капитану Крейзи, чтобы шел спать! - раздраженно приказал
президент адъютанту.
   
   - Арестовать его! - закричали министры.
   
   - Что вы, господа! - возразил Кампф.- Это наш единственный артиллерист,
хоть единожды попавший в цель.
   
   Пусть уж лучше спит!
   
   На этом и порешили. Вопрос о строехождении был отложен до следующего
заседания и отдан на разработку экспертов. Вслед за этим президент изложил
кабинету цель миссии Фухе и представил его собравшимся. Министры с
излишним, как показалось комиссару, энтузиазмом, одобрили поездку и
пожелали ему счастливого пути.
   
   - Пристукните его! - гаркнул Вайнштейн.- Вы ведь полицейский или куда?
   
   - Да-да, мон гар,- прибавил Гребс,- вы уж постарайтесь!
   
   Фухе пообещал постараться, узнал, что его отъезд (а точнее, вылет)
назначен на завтра, и с этим отправился домой, чтобы выспаться, даже не
попрощавшись с негодяем Конгом. Придя домой, комиссар совсем уже собрался
заснуть, как вдруг зазвонил телефон. Чертыхаясь, Фухе снял трубку.
   
   - Это вы, комиссар? - услышал он тихий голос на другом конце провода.-
Здравствуйте, это я, Габриэль Алекс.
   
   - Габриэль! Ты жив! - радостно взревел Фухе.- А мне Конг говорил...
   
   - Знаю,- прервал его Алекс,- вы завтра летите к Кальдеру?
   
   - Да, но откуда ты...
   
   - Это потом, комиссар, а сейчас слушайте внимательно...
   
   
   
   8. ПУТЕШЕСТВИЕ
   
   На рассвете невыспавшийся Фухе был загружен в реактивный истребитель. В
сопровождающие комиссару дали его же подчиненного - недотепу Лардока,
основательно проинструктированного лично Конгом.
   
   - Значит так, господин комиссар,- наставлял он Фухе.- Истребитель сядет
на запасной аэродром, контролируемый верными нам частями. Оттуда до ставки
Кальдера всего десять километров. Если повезет...
   
   - А если нет? - мрачно поинтересовался Фухе.
   
   - Тогда господин Конг сказал, что пошлет кого-нибудь еще.
   
   Комиссара передернуло. Между тем истребитель мчал над облаками, стараясь
не попадаться на глаза перехватчикам мятежников.
   
   - Еще господин Конг сказал,- продолжал Лардок,- что в крайнем случае вы
можете пообещать Кальдеру пост министра обороны. Главное, чтобы он хотя бы
на время прекратил боевые действия. Ну, а если совсем станет туго...
   
   - Если совсем станет туго,- ухмыльнулся комиссар,- то я пошлю к Кальдеру
тебя, раз ты такой умный.
   
   - Но, господин комиссар... Господин Конг велел...
   
   - Кто тебе начальник? Я или он?
   
   - Вы, господин комиссар. Но господин Конг...
   
   - Ах ты, паршивец! Давно моего пресс-папье не нюхал!
   
   - Господин комиссар!
   
   - Говори, кого больше боишься, меня или этого Конга!?!
   
   - Вас, конечно... И его тоже...
   
   - Тьфу, на тебя! - заключил Фухе, и разговор на время прервался.
   
   Тем временем истребитель вырвался из облаков и весело помчал над горным
хребтом. Взглянув в иллюминатор, Фухе без особого энтузиазма обнаружил, что
их сопровождают несколько очень бойких прехватчиков, причем четыре машины
окружили истребитель со всех сторон, а еще одна пристроилась сзади. Фухе
рванулся в кабину.
   
   - Что случилось? - удивился пилот.
   
   - Ты что, ослеп! - рассвирепел комиссар, тыча пальцем в смотровое
стекло.
   
   - Пустяки, господин Фухе! Они скоро отстанут.
   
   И действительно, перехватчики пропали, оставив, однако, у комиссара
смутное чувство тревоги. Впрочем, времени для долгих размышлений не
оставалось - горы закончились, и самолет стал снижаться.
   
   - Прилетели,- подтвердил пилот.
   
   В иллюминатор комиссар заметил, что на аэродроме что-то слишком много
боевой техники и солдат, вдобавок из-за горы вновь появились перехватчики и
стали кружить над взлетной полосой. Истребитель чиркнул колесами по бетонке
и стал гасить скорость. Вскоре он остановился как раз напротив выстроенной
вдоль взлетной полосы танковой роты, впереди которой стоял небольшой
"джип". Как только пилот открыл люк, "джип" подкатил к самолету. Пилот
выскочил и подбежал прямо к машине. Из нее вылез бодрый старичок в
генеральской форме.
   
   - Ваше превосходительство! - отрапортовал пилот.- Привез субчиков.
   Тепленькие!
   
   - Хе-хе! - ответствовал старичок.- Спасибо, голубчик! Эй! - это уже
относилось к высунувшемуся из люка комиссару.- Чего стоите? Прыгайте,
хе-хе, прилетели!
   
   И тут только до Фухе дошло. Перед ним был тот, кого еще вчера президент
назвал "врагом нации". Понимая, что потеря времени в его положении -
излишняя роскошь, комиссар сунул руку в карман, где лежал магнум. Но тут
кто-то крепко схватил Фухе за шею, и в затылок ему уперлось что-то очень
холодное и неприятное.
   
   - Не двигайтесь, комиссар,- раздался голос Лардока,- в ваших же
интересах!
   
   - Чего вы там мешкаете, хе-хе! - продолжал Кальдер.- Прыгайте, молодой
человек, вы же ко мне, если не ошибаюсь, хе-хе, спешили!
   
   - Ладно, чемодан, двигай! - вконец обнаглел негодяй Лардок.- А то мне
надоело! Пшел!
   
   Если бы не наглость этого сопляка, то Фухе скорее всего покорился
численно превосходящему противнику. Но стерпеть такое от Лардока было выше
сил. Фухе пригнул голову, рванулся и тренированным движением перебросил
предателя через плечо. Лардок шмякнулся о бетон, словно жаба. В ту же
секунду комиссар захлопнул крышку люка, и автоматная очередь, опоздав на
какое-то мгновение, скользнула по броне. Фухе бросился в кабину и рванул на
себя ручку управления. Истребитель, зачихав, покатил по взлетной полосе. Но
большего добиться не удалось - прямо над машиной на бреющем полете неслись
перехватчики, не давая взлететь. Поэтому Фухе, не набирая скорости, покатил
прямо по бетону. Но тут впереди замаячила шеренга танков, и комиссар резко
свернул налево. Впрочем и тут далеко уехать не удалось - откуда-то сбоку
рявкнула пушка, и машину как следует тряхнуло. Запахло гарью. Комиссар,
оглянувшись, убедился, что прямым попаданием у самолета оторвало хвост.
   Мотор заглох. Поняв, что путешествие окончилось, Фухе открыл люк. К
истребителю подъезжал все тот же проклятый "джип".
   
   - Ну и горазды вы бегать, молодой человек, хе-хе! - проскрипел
высунувшийся из машины Кальдер.- Вам бы автоспортом, хе-хе, заняться, а не
в политику лезть!
   
   Вслед за "джипом" к самолету подполз танк и направил внушительное дуло
на комиссара. Сообразив, что сопротивление бесполезно, Фухе вздохнул и
выбросил магнум на бетонку.
   
   
   
   9. ЗАЯЦ В ПОЛЕ
   
   Связанного по рукам и ногам комиссара притащили в мрачный бункер и
подвесили за шиворот к ржавому крюку в стене. Фухе пошевелил ногами, но
пола не нашел. Не успел он как следует задуматься о подобном повороте своей
злосчастной судьбы, как дверь заскрипела, и в бункер приковылял в
сопровождении десятка ребят в масхалатах сам негодяй Кальдер.
   
   - Ну что, молодой человек,- поинтересовался он,- висим, хе-хе?
   
   - Висим,- согласился Фухе.
   
   - Повисите, повисите, молодой человек, недолго вам, хе-хе, висеть!
   
   Хотя висеть комиссару совсем не хотелось, обещание генерала расстроило
его еще больше.
   
   - Ну, давайте, молодой человек, поговорим,- продолжал между тем
Кальдер,- вы ведь, хе-хе, издалека летели, пост свой высокий покинули! Кого
бишь к нам первый раз прислали? - поинтересовался он у окружающих.
   
   - Майора.
   
   - Да, храбрый был майоришка, хе-хе! Высоко полетел, хе-хе, озончиком
дышать. А другой, тот что в реактор прогулялся?
   
   - Полковник.
   
   - А теперь целого министра прислали! Правда, хе-хе, министра, так
сказать, без портфеля, но все же честь, хехе, велика! Ну чего вы, молодой
человек, мне пообещать хотите? Пост министра обороны, хе-хе?
   
   - М-м-м,- с ненавистью промычал Фухе.
   
   - Ценю, ценю, уважаете! Только этого мне, хе-хе, теперь маловато. Я и
сам хочу, хе-хе, в креслице Кампфа посидеть. Ну, ничего, можете считать
свою миссию выполненной. Я и радиограммочку пошлю, чтоб там о вас не
беспокоились. А то еще ждать будут, хе-хе, волноваться. Я их успокою. И
вас, хе-хе, тоже... успокою. Вас как, сразу? Или по частям?
   
   - М-м-м,- вновь промычал комиссар.
   
   - Ладно уж, хе-хе, чего-нибудь придумаю, чтобы вас уважить. Министр
все-таки, тем более, хе-хе, кавалер ордена Бессчетного легиона! А, кажется,
есть идея. У нас сегодня стрельбы. Небольшие стрельбы, хе-хе, на
полигончике. Испытываем новую реактивную установочку. Маленькую такую,
одним залпом всего полгектара накрывает. Так мы вас, хе-хе, отпустим
погулять по полигончику на часок. Будет еще время о жизни подумать, о боге,
хе-хе. Согласны?
   
   - М-м-м,- в той же тональности продолжал Фухе.
   
   - Ну и хорошо, хе-хе, ну и славно! А прежде чем мы с вами по теплому, по
дружески распрощаемся, может у вас просьба, хе-хе, ко мне имеется? Ну, там
коньяку стаканчик или еще чего?
   
   - Есть просьба,- согласился Фухе.- Даже две.
   
   - Слушаю, хе-хе, слушаю.
   
   - Пришлите мне сюда Лардока.
   
   - Этого Иуду вашего, хе-хе? А что, свое он, хе-хе, получил, пусть теперь
с вами, хе-хе, о жизни побеседует. Мы вам руки, конечно, развяжем по такому
случаю, чтобы вы его, хе-хе, обнять могли. Ну, а вторая просьба?
   
   - Потом я хочу побеседовать с вами. Можно со связанными руками.
   
   - А что, если со связанными, то можно, хе-хе, словцом-другим
перекинуться, сделать вам приятное. Ну, пока бывайте здоровы, сейчас мы к
вам друга вашего, хе-хе, направим.
   
   Комиссара развязали. Вскоре в бункер впихнули отчаянно сопротивлявшегося
Лардока.
   
   - Не надо! - кричал он.- Я не хочу! Я боюсь!
   
   Кричал он недолго - железные руки комиссара сомкнулись на его горле.
   
   - Ага! - заревел Фухе,- попался, скотина! Ну расскажи, за сколько меня
продал? Исповедайся, ублюдок!
   
   - Х-р-р-р! - донеслось до комиссара.
   
   - А ну, повтори! - распорядился Фухе, ослабляя хватку.
   
   - Это не я, господин комиссар!
   
   - А кто же?! Архангел Гавриил?
   
   - Это не я! Это Конг!
   
   - Что?! - от неожиданности Фухе отпустил свою жертву, и Лардок поспешно
отбежал в противоположный угол.
   
   - А ну, говори! - комиссар вновь подступал к негодяю.
   
   - Это Конг! Он, он договорился... с Кальдером... Он не хочет, чтобы
Кальдер помирился с Кампфом...
   
   - Вот скотина! - ахнул Фухе.
   
   - Господин комиссар, господин комиссар... Я поговорю... Я попрошу
Кальдера... Вас отпустят...
   
   - Ах ты скот! А предавать меня!
   
   - Я не хотел! Но Конг мне грозил... Вы же его знаете, а я человек
слабый...
   
   - Что он тебе обещал, негодяй? - поинтересовался Фухе, вновь сжимая
горло Лардоку.
   
   - Н-ничего!
   
   - Врешь!
   
   - Он...он... Должность старшего комиссара...
   
   - Всего-то? - удивился Фердинанд.- Это за меня, за великого комиссара
Фухе?!
   
   - Я не хотел... Не хотел...- вновь заныл Лардок.
   
   - Ладно,- смилостивился Фухе.- Пшел вон! Пришли ко мне своего Кальдера.
   
   Комиссара вновь связали, и в бункер вошел генерал.
   
   - Ну-с, молодой человек,- начал он,- теперь мы одни, я вас слушаю...
   
   
   
   10. ПАНИХИДА
   
   Заседание правительства началось довольно оживленно. Только что министры
посетили национализарованные согласно последнему указу винные склады,
принадлежавшие бывшему президенту и отныне составляющие основу
государственного сектора экономики. Это посещение привело всю компанию в
довольно веселое расположение духа, и министры с видимым удовольствием
занялись делами. Слово взял Вайнштейн.
   
   - Господа офицеры, то есть я хотел сказать, министры. Пока эксперты
обсуждают вопрос об обязательном хождении строем, предлагаю не прекращать
наших усилий по наведению порядка. Мы работаем или зачем? Поэтому предлагаю
обсудить вопрос о всеобщем ношении формы и введении личных номеров для
всего личного состава государственного населения.
   
   - А на какие средства шить? - перебил генерала какой-то штатский
скептик.- Все средства на новые ракеты направили.
   
   - Как на какие? - возмутился Вайнштейн.- У нас дисциплина или куда?
Издадим особый указ с приложением установленного образца формы, и пусть
сами шьют!
   У нас благосостояние или откуда?
   
   - Господа! - вмешался генерал Гребс.- Сэ нотр идэ женеро - это наша
конечная цель, к этому мы должны, так сказать, стремиться, но, может, пока
не декретировать ношение формы? Мы можем назначить, так сказать,
добровольцев, желающих показать остальным пример. А затем организуем
всеобщий, так сказать, энтузиазм. Все будет весьма шарман и магнифик!
   
   Предложение всем понравилось, и Вайнштейну с Гребсом поручили составить
список добровольцев. После этого слово взял президент:
   
   - Господа! - начал он.- Предлагаю теперь рассмотреть вопрос о положении
на фронте. Слово имеет господин Конг.
   
   Начальник контрразведки встал, достал носовой платок, промокнул глаза и
проникновенным голосом произнес:
   
   - Уважаемые коллеги! Друзья! Мне тяжело и грустно - именно на меня пала
печальная обязанность сообщить вам, уважаемые коллеги, скорбную весть...
   
   Все замерли. Конг еще раз промокнул глаза:
   
   - Да, господа! Скорбный час переживаем мы с вами. Вчера, замученный
врагами нации, пал смертью храбрых наш достойный коллега и мой самый лучший
друг, начальник поголовной полиции комиссар Фухе...
   
   Все встали и замерли в минуте молчания. Затем Аксель утер скупую мужскую
слезу и продолжил:
   
   - Мы все знали нашего славного Фердинанда - да что там! - нашего
славного Фреда, как звали его близкие друзья, к числу которых мне
посчастливилось принадлежать. Мы все помним, какую большую работу он вел в
рядах славной поголовной полиции. Всем памятна блестящая операция по
спасению нашего государства от парагвайских шпионов, за которую Фред был
удостоен ордена Бессчетного легиона. И теперь, в последний день своей
жизни, он еще раз показал себя достойным своей всемирной славы!
   
   Послышались рыдания - Вайнштейн плакал, орошая обильными пьяными слезами
мундирную грудь.
   
   - Направленный с важной миссией, комиссар Фухе, как лев, боролся с
врагами нации. Окруженный со всех сторон, он уничтожил двадцать танков,
триста бронемашин и три дивизии пехоты. Но силы были наравны. Господа!
Нашего героя схватили и по приказу предателя Кальдера подвергли мучительной
казни!
   Его вывезли на полигон и обстреляли из реактивных установок! Увы, как бы
мне хотелось быть рядом с моим дорогим Фредом в этот тяжелый для него час!
   
   И Конг в голос зарыдал.
   
   Теперь плакал уже весь кабинет министров. Адьютантам пришлось срочно
влить каждому из присутствующих по канистре конфискованной у бывшего
президента продукции для приведения в чувство. После этого коллеги
комиссара занялись тяжелымм, но неизбежными обязанностями - составлялся
некролог, организовывалась комиссия по похоронам во главе с Конгом,
сочинялся указ о награждении комиссара вторым орденом Бессчетного легиона
посмертно. В разгар этой суеты за дверями послышался сильный шум, затем
дверь распахнулась, и на пороге появился усопший.
   
   - Здравия желаю, коллеги! - бодро произнес Фухе и уселся в свое кресло,
которое уже успели обтянуть черным крепом.
   
   - Фухе!!! - ахнули присутствующие.- Вы живы! Вы спаслись!!!
   
   - Да, господа! - подтвердил герой.- Я спасся!
   
   Энтузиазм собравшихся, подкрепленный новой порцией вышеуказанной
продукции, не знал границ. Президент сбегал в свой кабинет и принес орден
Бессчетного легиона, который тут же приколол на могучую грудь комиссара.
Затем все в один голос потребовали у Фухе подробностей.
   
   - Коллеги! - начал комиссар.- Моя миссия успешно приближалась к концу,
когда внезапно я пал жертвой подлого предательства. Коварный враг выдал
меня врагу нации генералу Кальдеру. Меня подвергли невыносимым пыткам и
приговорили к смерти. Случай спас меня, и я бежал, но, увы, не успел
выручить своего дорогого друга и сослуживца отважного инспектора Лардока,
погибшего на этом проклятом полигоне. Да, господа, предательство прокралось
в наши славные ряды! Предатель сидит среди нас. И я сейчас укажу вам
негодяя, продавшегося врагу нации генералу Кальдеру.
   
   - Кто он? Где он? Хватай! Вяжи злодея! - заголосили присутствующие,
доставая пистолеты.
   
   - Вот он! - рявкнул Фухе и указал стволом магнума на генерала
Вайнштейна, мирно прикорнувшего в своем кресле. Кабинет министров
замер.Внезапно раздался грохот, и снаряд, посланный пьяным капитаном
Крейзи, попал прямо в здание, окутав комнату дымом и пылью.
   
   
   
   11. КОМЕНДАНТ ГОРОДА
   
   Первым из-под обломков стола выбрался генерал Кампф.
   
   - К оружию! - заорал он.- Отечество в опасности!
   
   На этот призыв из-под рухнувшей штукатурки стали выползать члены
правительства. Со шкафа спрыгнул Фухе, заброшенный туда взрывной волной, а
Конг сбросил с себя придавившую его дверь.
   
   - Хватай предателя! - продолжал вопить Кампф.- Где этот враг нации?
Держи Вайнштейна!
   
   Когда, наконец, последний из министров выполз на свет божий, стало ясно,
что предатель исчез.
   
   - Боевая тревога! - распорядился президент.- Господа, в столице
объявляется осадное положение! Господин Фухе, назначаю вас комендантом
города с неограниченными полномочиями! Вашим заместителем будет господин
Конг!
   Приказываю, за самое короткое время навести в столице порядок и подавить
заговор мерзавца Вайнштейна! Да! -сказал он адъютанту,- прикажите объявить
капитану Крейзи выговор в приказе. А то он уж совсем разошелся!
   
   - Господа! - обратился к собравшимся новый комендант города.- Объявляю
вас мобилизованными! Господин Гребс, приказываю вам окружить штаб предателя
верными вам войсками! Вы и вы! Перекройте все выезды из города! Вы, как вас
там? Займете с батальоном охраны городскую комендатуру! Что значит "боюсь"?
   
   Расстрелять! А, уже не боитесь? Вперед! Конг! Аксель, черт тебя забери!
   
   - Ну ты уж совсем озверел, шнурок! - заворчал начальник контрразведки.
   
   - Что?! - возопил Фухе.- Меня зовут "господин комиссар". Повторить!
   
   - Фухе, ты что, очумел?
   
   - Повторить! Не то к стенке поставлю!
   
   - Господин комиссар,- сквозь зубы выдавил Конг.
   
   - Вот так-то лучше! Беги, приготовь мне танк, а на обратном пути
принесешь пива. Литров шесть. Вперед!
   
   Отдав эти необходимые распоряжения, Фухе с удовольствием развалился в
президентском кресле и впервые за несколько последних дней позволил себе
расслабиться - закурить свою любимую "Синюю птицу"...
   
   Он докуривал уже вторую сигарету, когда в кабинет вошел Конг, волоча
канистру с пивом.
   
   - Слушай, комиссар,- начал он.
   
   - Что? - вскинулся Фухе.- Забыл, кто сейчас начальник?
   
   - Иди ты! - озверел Конг.- Я тебя на куски разорву, малявка! Гантелю мою
забыл? Ишь, что себе позволяет!
   
   В ответ сверкнул магнум. Спасаясь от луча, Конг ничком упал на ковер.
   
   - Ну, погоди у меня, зараза! - проскрипел он растегивая кобуру.
   
   - Нет, это ты погоди! - оборвал его комиссар.- Ты что это, игру себе
придумал? Интересно, что тебе Кальдер обещал? Пост вице-президента?
   
   - Ты чего это? - равнодушно поинтересовался Конг, вытаскивая из кобуры
"вальтер".
   
   - Брось игрушку! - распорядился комиссар, целясь магнумом в голову
начальника контрразведки.- Ну!
   
   Конг повиновался.
   
   - Я все же не понимаю...- вновь начал он.
   
   - Зато я все понимаю! - отрезал Фухе.- Ты решил, мерзавец, играть
наверняка, чтоб выиграть в любом случае!
   
   Поэтому выдал меня Кальдеру, перевербовал Лардока и заранее написал обо
мне некролог! Ах ты, карьерист паршивый!
   
   - Фухе, я тебе все объясню! - миролюбиво предложил Конг, незаметно
протягивая руку к брошенному пистолету.
   
   - Не надо! - рявкнул комиссар.- Встать, руки вверх! Ну!
   
   Конг подчинился.
   
   - Выбирай! Или я сейчас же ставлю тебя к стенке на основании закона об
осадном положении, или ты начинаешь работать со мной.
   
   - А что я в этом случае буду иметь? - довольно нагло поинтересовался
Аксель.
   
   - Сохранишь свой пост. Мне он не нужен.
   
   - Ладно, черт с тобой! Согласен.
   
   - Отлично! Где Вайнштейн?
   
   - В соседней комнате. Прячется в шкафу.
   
   - Он должен исчезнуть. Пусть бежит к Кальдеру. Займешься этим.
   
   - Хорошо.
   
   - Танк готов?
   
   - Стоит у подъезда.
   
   - Ну и прекрасно. Разливай пиво.
   
   Выпив пива, соперники несколько успокоились и даже прочувствовали
некоторое расположение друг к другу.
   
   - Ишь ты, козявка! - хмыкнул Конг.- Обскакал-таки меня! И как это ты от
Кальдера смылся?
   
   - Не спеши! - Фухе с удовольствием осушил кружку до дна.- Скоро узнаешь!
А что ты за меня Лардоку обещал? И не стыдно?
   
   - Ты хоть его-то убрал? - забеспокоился Конг.
   
   - А зачем? - удивился комиссар.- Он ведь свидетель. Пусть посидит в
укромном месте, авось ты посговорчивее будешь! Ну ладно, Аксель, делай свое
дело, я пошел!
   
   - Куда?
   
   - Как куда? Героически подавлять путч. Ну, бывай!
   
   С этими словами Фухе вышел из кабинета. Через минуту внизу взревел танк
и послышался крик комиссара: "Гони"! Залязгали гусеницы по мостовой, и все
стихло.
   
   
   
   12. ШТУРМ
   
   Когда танк комиссара приполз к главному центру сопротивления - штабу
столичного гарнизона, события были в самом разгаре. Полк верных Вайнштейну
солдат, как следует укрепившись, бодро постреливал по сторонам, не
подпуская осаждающих. Те, не особенно ретиво, отвечали на огонь, но идти на
приступ не спешили. В одном из разгромленных ресторанов, находившемся
недалеко от штаба, устроил свой командный пункт генерал Гребс. Он удобно
расположился за столиком и изучал план будущей операции, подкреляясь
обедом. Там его и застал Фухе.
   
   - Эй, генерал! Чего сидим? - поинтересовался комиссар.
   
   - Э-э, господин комендант, я не сижу, я, мо д`онер, работаю.
   
   - Это над чем? - уточнил комиссар, подходя к столу и наливая из
генеральской бутылки коньяку.
   
   - Над планом штурма, голубчик. Здесь, видите ли загвоздка - у них прямо
у входа, за воротами, находится мощный бункер. В этом бункере они поставили
огнемет, так что туда лучше не соваться.
   
   - Что же вы предлагаете?
   
   - Надо вызвать авиацию. Правда, наши лучшие летчики перелетели к
Кальдеру, а те, что остались, умеют бомбить только по площадям, но, думаю,
потери гражданского населения будут не особенно велики. В крайнем случае,
можно объявить эвакуацию...
   
   - А где ваша артиллерия? - спросил комиссар, наливая себе вторую рюмку.-
Где этот капитан Крейзи?
   
   - Увы! - Гребс поднял глаза к потолку.- Капитан Крейзи обиделся на
выговор нашего президента и куда-то исчез. Мы его ищем, подключили
контрразведку.
   Думаю, не позже, чем через неделю, мы его поймаем.
   
   - А когда же вы думаете начать штурм?
   
   - Ну как же, господин комиссар, в самые сжатые сроки! Думаю, подготовка
бомбового удара займет не более недели, три дня на бомбежку, неделю на
уборку трупов и разбор завалов, а там глядишь, и капитана Крейзи поймаем.
   Пару дней на уговоры... Да, думаю, через две недели сможем начать
артподготовку, а через тричетыре денька и штурм. Правда, еще надо
предусмотреть инженерное, медицинское и похоронное обеспечение. Да, и мессы
перед штурмом... Ну, думаю, через месяц можно начинать.
   
   - Ясно,- заявил комиссар.- Раз так, подчиняю ваши части себе. Будем
действовать по моему плану.
   
   - Это, вы, стало быть, и ответственность на себя берете? - уточнил
Гребс.- И под суд тоже, если что не так?
   
   - А чего? - согласился комиссар.- Бывали мы и под судом.
   
   - Да, конечно,- вздохнул Гребс,- вам ведь не надо ждать произведения в
фельдмаршалы!.. Ну что ж, охотно повинуюсь. Прикажете сейчас начинать, или
все-таки побомбим с недельку?
   
   - Кто у вас лучший снабженец?
   
   - Снабженец? - ничуть не удивился Гребс.- Майор Жулье. Это вы по поводу
коньяка или...
   
   - Зовите! - перебил словоохотливого старика Фухе.
   
   Вскоре майор Жулье был доставлен. Фухе был краток:
   
   - Хочешь Цинковый крест и производство в полковники?
   
   - Предпочел бы деньгами! - твердо ответил снабженец.
   
   - Согласен. Надо достать...- и Фухе что-то прошептал майору на ухо. Тот
побледнел.
   
   - Но господин комиссар! - забормотал он.- Согласно указу президента
номер 123/3 АВС вам запрещено...
   
   - Выполнять! - рявкнул Фухе, тряся перед носом нахала магнумом.- Три
минуты!!!
   
   Жулье исчез. Комиссар пробормотал "то-то!" и вновь гаркнул:
   
   - Приготовиться к штурму! Мне - танк с полным боекомплектом!
   
   Не прошло и трех минут, как появился запыхавшийся майор Жулье с каким-то
свертком, который он тут же передал комиссару. Фухе взвесил сверток в руке
и, очевидно, оставшись удовлетворенным, вскочил на башню.
   
   - Приготовиться, орлы! - крикнул он, потрясая магнумом.- Вперед, за
   мной! Сигнал к атаке - взрыв!
   
   С этими словами комиссар вскочил в башню и захлопнул люк. Танк помчался
вперед, навстречу рвущимся из-за ограды штаба очередям. Не обращая на них
внимания, танк несся прямо на ворота. Удар - и они рухнули. Тут же из
бункера вырвалось пламя - заработал огнемет. Танк окутался дымом и жаром,
но продолжал двигаться вперед, сбивая пламя. Когда до бункера осталось не
более десяти метров, из люка показалась верхняя часть туловища Фухе. В
правой руке комиссар держал что-то темное. Бросок - и комиссар скрылся в
люке. В ту же секунду темная стена поднялась на месте бункера - в воздух
взлетели тысячи тонн бетона, земли и асфальта.
   
   Как летучие рыбки, по небу порхали мятежные солдаты. Танк закрутило на
месте, покатило и отбросило назад, за ограду. Боевая машина, словно гонимый
ветром бескрылый жук, вкатилась под своды ресторана, где заканчивал свой
обед генерал Гребс. Тем временем, солдаты с громкими криками "Банзай!" уже
занимали дымящиеся руины штаба. Из обугленного танка вылез Фухе и коротко
бросил: "Пива, черт вас дери!"
   - Но что это было, экселенц?! - пораженно бормотал генерал, поднося
герою кружку.
   
   - Лучшее боевое пресс-папье! - вздохнул комиссар.- Такого у меня уже не
будет. Передайте президенту - мятеж в городе подавлен. А у вас тут
действительно хороший коньяк. Давайте-ка еще по стаканчику!
   
   
   
   13. ЗАБЫТАЯ ПАПКА
   
   Фухе блаженствовал, потягивая коньячишко и заедая его перепелами "а ля
натюрель". Стрельба потихоньку стихала, пожарные начали тушить руины и
убирать трупы.
   
   "Эх, хорошо! - думал комиссар, жмурясь от удовольствия.- Выпью еще грамм
двести и завалюсь дрыхнуть!"
   - Да! - внезапно подскочил он.- Генерал, где здесь телефон?
   
   - В соседней комнате, господин комиссар,- угодливо сообщил Гребс.
   
   - Хорошо,- Фухе отправился к аппарату. Он как раз заканчивал разговор,
когда у ресторана взвизгнули тормоза "роллс-ройса", и Аксель Конг появился
на пороге.
   
   - Ну даешь! - начал он, хлопая Фухе по плечу.- Президент в восторге.
Тебе готовится триумфальная встреча.
   
   Поехали!
   
   - Но я...- начал было комиссар.
   
   - Поехали, поехали! Все остальное - потом!
   
   "Роллс-ройс" бодро помчал их по улицам, которые, как и в памятную
комиссару ночь, были полны войсками.
   
   - Да, кстати,- усмехнулся Конг,- только что поймали капитана Крейзи.
Хотел к Кальдеру бежать, паршивец!
   
   Кампф от гнева чуть было не разжаловал его в поручики, но в последнюю
минуту пожалел и ограничился еще одним выговором.
   
   - Ты, Аксель, мне баки не забивай,- мрачно прервал его Фухе.- Где
Вайнштейн?
   
   - Так мы же, козлик, договорились,- удивился Конг.- Я его тихо-мирно
отправил к Кальдеру.
   
   - У тебя что, с Кальдером есть постоянная связь?
   
   - Постоянная, постоянная. Впрочем, сам увидишь.
   
   - Что я увижу? - насторожился Фухе.
   
   - Пустяки!- прервал он вдруг себя и шлепнул той же рукой по лбу.- Идиот
я старый! Я же должен отвезти президенту доклад!
   
   - Доклад? - удивился комиссар.
   
   - Ну да! О перспективах внедрения нашей агентуры в Среднем Занзибаре.
   Старику он зачем-то понадобился.
   
   - И что?
   
   - Да забыл я его! В серой папке. На столе. Прийдется заехать.
   
   - А не опоздаем?
   
   - Да нет, это же пара минут.
   
   Автомобиль на полном ходу свернул в сторону управления контрразведки.
   
   - Заходи! - скомандовал министр внутренних дел, когда машина
затормозила.
   
   - Да, я и здесь посижу,- нерешительно начал комиссар, с опаской
поглядывая на высокие серые стены здания контрразведки.
   
   - Пошли, пошли! А то мне скучно будет! - Конг подхватил упирающегося
комиссара под руку и повлек за собой. Они быстро пробежали высокий
пустынный холл и стали спускаться в подвал.
   
   - А чего туда? - не понял Фухе.
   
   - Да я забыл доклад в пятнадцатой камере, на столе. Понимаешь, смешного
человечка мне привезли, я так увлекся, что все забыл. А, вот и она!
   
   И действительно, перед ними была пятнадцатая камера.
   
   - Пошли! - приказал Конг, распахивая дверь.
   
   - Я лучше тебя подожду! - твердо ответил комиссар, но Конг схватил его
за шкирку и впихнул внутрь.
   
   Первый, кого увидел комиссар, был инспектор Лардок. Бедняга скорчился на
железном табурете и что-то быстро писал. Его окружало несколько крепких
парней в тренировочных костюмах и кожаных, покрытых рыжими пятнами
передниках.
   
   - А вот и мы! - радостно сообщил Конг, обнимая комиссара. Тот затосковал
и рванулся, но железные руки Акселя сжали его, не давая двинуться с места.
   
   - Та-а-ак,- продолжал Конг.- А вот и магнум! - он вытащил из кармана
своего гостя собственный подарок.- Ну вот, дружище, я же тебе говорил, что
у меня постоянная связь с Кальдером. Вот он и прислал мне смешного
человечка. Все написал? - вопрос относился уже к ребятам в фартуках.
   
   - Как есть, все! - хором ответили они.
   
   - Тогда тащите его отсюда! - распорядился Конг. Приказ был мигом
выполнен.
   
   - Ну-с,- вел далее Конг.- А вот и папочка! - с этими словами он взял со
стола небольшую серую папку.- Так, что в ней? Гм-м... Доклад о занзибарских
делах куда-то посеялся, зато... зато... Да, гляди, мымрик! Это же некролог
о нашем национальном герое комиссаре Фухе: "Опора нации.. героический
пример... в гуще битвы...
   
   пал при штурме... вечно скорбящие..." Это надо тут же к президенту и на
радио!
   
   - Как пал? - возмутился Фухе.- Как на радио? А я кто?
   
   - А это мы выясним,- с готовностью пообещал Конг.- Вот и с этим сопляком
Лардоком выяснили. Он целую статью о героизме своего лучшего друга Фухе
накропал. Завтра же в прессу пойдет. А со всякими самозванцами, которые
присваивают имена наших национальных героев, мы, будь уверен, в лучшем виде
разберемся. А ну-ка, ребята! - последнее онсказал двоим парням в фартуках.-
Дайте-ка этому типу, да как следует!
   
   
   
   14. ДРУЖЕСКАЯ БЕСЕДА
   
   Фухе приподняли над полом и для начала от души встряхнули, затем
последовала пара увесистых зуботычин.
   
   - Эй, Аксель! - возопил комиссар, не ожидая дальнейшего.- Прекратите!
   
   - Продолжайте, ребята! - милостливо разрешил Конг. Последовало
продолжение.
   
   - Ах вы, черт вас! - взревел Фухе.- Надоели!
   
   Ударом кулака он как следует врезал одному из мучителей. Тот вякнул и
сполз на пол. Другой негодяй поспешно отскочил к двери.
   
   - Браво, сынок! - удовлетворенно хмыкнул Конг.- Вызвать подкрепление или
поговорим?
   
   - Ты чего это, Аксель, такой странный сегодня? - как ни в чем не бывало
поинтересовался Фухе, хватая второго негодяя и приводя его несколькими
пинками в коматозное состояние.- Работы у тебя слишком много или здоровье
подкачало?
   
   В ответ Конг вздохнул и достал из кармана магнум.
   
   - Вот и спасибо,- обрадовался Фухе, протягивая руку к своему оружию. Но
вернуть подарок не удалось - короткий ствол уставился прямо в нос
комиссару.
   
   - Не дури! - велел Конг и затянулся "Лояном".- Сядь и слушай!
   
   Комиссар подчинился.
   
   - А ну-ка расскажи мне,- продолжал Аксель.- Как это ты с полигона-то
смылся?
   
   - С какого полигона?
   
   - С ракетного. Где тебя хотели погонять.
   
   - Эх ты, Аксель! - вздохнул Фухе.- Ты меня на этом полигоне видел? А
может, этот сосунок Лардок видел?
   
   - Но он говорил...
   
   - А ты его придави, он тебе еще не то скажет.
   
   - Ладно! - оборвал комиссара Конг.- Довольно! Выкладывай по-порядку.
   
   Фухе закурил свою любимую "Синюю птицу" и пустил кольцо дыма прямо в нос
Акселю:
   
   - Все проще простого. Когда меня уже собирались отправить на эту
экскурсию, я назвал Кальдеру пароль.
   
   - Что? - ахнул Конг.
   
   - Пароль.
   
   - Я слышал, что пароль. Но откуда ты?..
   
   - А откуда ты?
   
   Конг пожал плечами:
   
   - Если это так тебе интересно, то я договорился с Кальдером лично. По
телефону.
   
   - Ну и я по телефону,- ухмыльнулся комиссар.
   
   - С Кальдером? Не может быть!
   
   - Не обязательно с ним. Ты, Аксель, думай. Ты ведь сам меня спрашивал,
умею ли я думать. Вот и давай...
   
   - Заткнись, болван! - рыкнул Конг.- Ну, конечно! Ты связался со своим
дружком! С Габриэлем!
   
   - Понял-таки,- согласился Фухе.- Именно с ним. Как это твои душегубы его
не поймали?
   
   - Сам не понимаю,- мрачно проговорил Конг.- Успел дать деру, паршивец!
   Смылся и связался с этими чертовыми демократами и Кальдером.
   
   - Эх ты! - укорил его Фухе.- А мне говорил, что ищешь, ищешь, все морги
обшарил!
   
   - Все честно! Искал как мог! А если бы нашел, то именно в морге. А что?
   Похороны по высшему разряду!
   
   - Ну вот,- продолжал Фухе.- Я назвал пароль и мы с Кальдером быстро
договорились.
   
   - Значит, он продолжает наступление на столицу?
   
   - Угу! А теперь с ним еще и Вайнштейн. Как это ты мне, Аксель, объяснял?
У нас, значит, четыре генерала?
   
   Стало быть, теперь два против двух?
   
   - Да, это ты сумел,- согласился Конг.- Ладно, спасибо за откровенность.
   Оставайся-ка здесь покуда, а я пойду.
   
   Надо к похоронам готовится.
   
   - Это к моим-то?
   
   - Не к твоим,- строго ответил Конг.- А к похоронам национального героя
великого комиссара Фердинанда Фухе. А с тобой мы разберемся.
   
   - Ох-ох-ох! - застонал и заплакал комиссар.- Ох ты, горюшко мое горькое!
   Пришел мой час последний!
   
   Похоронят, похоронят меня, горемычного! Сомкнется надо мною доска
гробовая, забудет обо мне отдел кадров нашей дорогой поголовной полиции! И
уйду я в выси горнии, где тоже, даст бог, стану начальником поголовной
полиции.
   Освоюсь я, поработаю, а там , и ты, Аксель, пожалуешь! И возьму я тебя,
друг ты мой единственный, к себе в полицию поголовную - курьером!
   
   - Чего это ты бормочешь? - подозрительно сощурился Конг.- Отчего это
курьером?
   
   - Не годишься ты пока на большее, Аксель! - сокрушенно вздохнул
комиссар.
   
   - Это еще отчего?
   
   - Дурку порешь. Неужели ты думаешь, что меня так легко похоронить?
   
   - А что, неужели трудно?
   
   - Так ведь перед самой нашей встречей я по телефону беседовал. И не с
кем-нибудь, а с Алексом. Так что, ежели я пропаду, Габриэль тут же сообщит
всем, кому надо. И вся твоя конспирация к черту полетит, понял, друг
Аксель?
   
   
   
   15. УБЕЖИЩЕ
   
   И вновь Фухе с Конгом катили в красном "Роллс-ройсе", мирно покуривая и
болтая о погоде. Приятность прогулки для комиссара омрачалась только тремя
мелочами - он был по-прежнему безоружен, на заднем сидении примостились
двое ангелов-хранителей с автоматами "Узи" и, самое главное, он понятия не
имел о цели поездки.
   
   - Аксель,- наконец, решился он.- Куда мы едем?
   
   - Узнаешь,- буркнул Конг.
   
   - А все-таки? - настаивал Фухе, вглядываясь в вечерние сумерки и
стараясь по мельканию улиц понять направление их путешествия.
   
   - У тебя интуиция, вот и узнавай! - мрачно ухмыльнулся начальник
контрразведки, распечатывая новую пачку "Лояна". Наконец, приняв какое-то
решение, он поглубже затянулся, внимательно взглянул на свою жертву и
начал:
   
   - Слышь, суслик, что ты у своих подследственных первым делом
спрашиваешь?
   
   - Ф-фамилию! - обалдел комиссар.
   
   - Ну, это ты врешь! Вспомни получше.
   
   - Вспомнил! - воскликнул комиссар.- Первым делом я интересуюсь у
арестованного, хочет ли он...
   
   - ...жить! - подхватил Конг.- Вот именно! Теперь вопрос к тебе, шнурок,
хочешь ли ты жить?
   
   - Хочу! - откровенно признался Фухе и безнадежно взглянул в смотровое
зеркальце на конговских телохранителей.
   
   - Со звонком Алексу ты хорошо придумал,- продолжал мерзавец Конг,- но
это до поры до времени. Поэтому лучше договоримся полюбовно.
   
   - Согласен,- поспешно заявил Фухе.
   
   - А куда ты денешься? - пожал плечами Конг.- Согласишься, как миленький!
   Конечно, я бы мог накачать тебя психотропами и заставить позвонить
   Алексу,
что ты в безопасности... Ладно, не дрожи. Сделаем так. Ты мне здесь не
нужен. Понял?
   
   - Понял,- покорно согласился комиссар.
   
   - Ты стал слишком заметной фигурой, залез в правительство, подсидел
Вайнштейна и вдобавок имел наглость остаться в живых. Поэтому ты
исчезнешь... Да не дрожи, говорю тебе! Не с лица земли, а из столицы. Мы
едем на аэродром, и я переправлю тебя к Кальдеру. Хочешь к нему?
   
   - Хочу,- с готовностью поддакнул Фухе, обреченно глядя на Конга.
   
   - Ну и прекрасно. Надеюсь, он тебя не убьет в первую же минуту. Оттуда
позвонишь Алексу и объяснишь, что ты в безопасности. Согласен?
   
   - О чем речь! - бодро воскликнул Фухе.
   
   - Перед отлетом напишешь заявление с просьбой освободить тебя от
обязанностей шефа поголовной полиции, члена правительства и должности
коменданта города. Понял? По болезни, конечно. Для всех ты отправляешься на
курорт. Ну что, идет?
   
   - Идет,- вздохнул комиссар.
   
   Вскоре машина приехала на один из засекреченных аэродромов. Перед
посадкой Фухе нацарапал требуемое заявление, выкурил пару сигарет и вскоре
уже летел на сверхзвуковой скорости по знакомому маршруту, только теперь
его сопровождал не подлец Лардок, а все те же конговские ангелы-хранители.
   Путешествие было непродолжительным, через пару часов комиссар уже ехал в
"джипе" среди едва различимых в темноте скал.
   
   Ангелы-хранители из рук в руки передали Фухе крепким парням в
маскхалатах, которые тут же провели теперь уже бывшего начальника
поголовной полиции в небольшой и очень уютный бункер. За столом сидел
хорошо знакомый комиссару старикашка.
   
   - Хе-хе! - приветствовал он гостя.- а вот и мы, хе-хе, пожаловали!
   Политическое, стало быть, убежище, хе-хе, просить? Ну что ж, хе-хе, это
можно, сидите, хе-хе, отдыхайте! А грозны вы, молодой человек, хе-хе!
   Бедняга Вайнштейн до сих пор в себя прийти не может, сердцем, хе-хе,
мается! Эк вы его! Может вас лучше на всякий случай, хе-хе, изолировать? У
меня как раз готовится к пуску одна, хе-хе, очень симпатичная ракеточка,
баллистическая такая, трехступенчатая, хе-хе! Хотите на Луну слетаете, а? В
историю, хе-хе, войдете! А мы вам туда еды, хе-хе, погрузим, и кислорода,
хе-хе, часика на два...
   
   - Ладно, генерал,- прервал его Фухе.- Вы по-прежнему расчитываете стать
президентом вместо Кампфа?
   
   - А что? Помочь, хе-хе, хотите? Пресс-папье в президента нашего, хе-хе,
метнете? Я уж велел, хе-хе, специалистикам изучить тактико-технические
данные этого вашего, хе-хе, устройства...
   
   - Да отстаньте вы со своими шутками! - достаточно нелюбезно прервал
старика комиссар.- Я вам могу твердо сказать - президентом вы не станете.
   
   - А кем же, хе-хе? - поинтересовался Кальдер.
   
   - Министром обороны. Но для этого...- и Фухе понизил голос, чтобы даже
стены бункера не услышали лишнего.
   
   
   
   16. ТРЕТИЙ ГЕНЕРАЛ
   
   Заседание кабинета министров проходило в нервной обстановке. Президент
отсутствовал, хотя вопросы стояли весьма важные. Недавно было получено
сразу несколько тревожных сообщений. На Центральном фронте войска Кальдера
успешно теснили правительственные части, в самой столице зрело
недовольство, вдобавок неблагодарный капитан Крейзи после очередного запоя
перебежал-таки к Кальдеру, соблазненный званием майора. Поэтому
присутствующие без особого внимания слушали доклад экспертов о
предполагаемом введении обязательного хождения строем. Под влиянием
либеральных кругов женщины после семидесяти пяти и мужчины после девяноста
лет от строехождения освобождались, дети малые до двух с половиной лет
также могли ходить по своему усмотрению, но, как было сказано: "чинно и не
создавая беспорядка". В разгар чтения проекта постановления в кабинет вошел
Кампф, молча сел в кресло и стал дожидаться окончания прений. Наконец,
проект был единогласно принят и отправлен в редакции центральных газет для
опубликования.
   
   - Господа! - взял слово президент.- У меня тревожные вести. Проклятый
Кальдер движется на столицу!
   
   При этих словах присутствующие засуетились и стали поглядывать на дверь.
   Президент нажал на кнопку, и в кабинет неспешно вошел десяток молодых
   людей
в маскхалатах и стал у дверей, молчаливо приглашая всех соблюдать порядок.
   
   - Это еще полбеды! - продолжал Кампф.- Измена прокралась в наш дружный,
тесно сработанный коллектив.
   
   Проклятый предатель капитан Крейзи грозится в ближайшие дни начать
обстрел столицы, причем обещает начать с домов членов правительства.
   
   Известие словно прорвало невидимую плотину. Министры зашумели,
возмущаясь мерзким капитаном. Тут же был принят чрезвычайный указ о
разжаловании капитана Крейзи в младшие лейтенанты и об объявлении ему
строгого выговора . Предложение о вынесении выговора с занесением в военный
билет не прошло, поскольку возникло резонное опасение, что обиженный
капитан начнет обстрел немедленно.
   
   - И это не все! - продолжал Кампф.- Измена таится среди нас! Благодаря
мужеству нашего коллеги комиссара Фухе мы вовремя разоблачили гнусный
заговор негодяя Вайнштейна. Правда, ему удалось увести часть столичного
гарнизона к Кальдеру, что удвоило силы наших врагов. И теперь нам грозит
новая опасность.
   
   - Что? Что такое? - загомонили министры. Никто не знал, не объявят ли в
следующую минуту предателем его самого, поэтому некоторые уже заранее
прощались с жизнью, такой дорогой и прекрасной.
   
   - К счастью,- вел далее президент,- наша разведка вовремя разоблачила
врага. Мне только что позвонили наши друзья и назвали имя предателя.
   Генерал Гребс, сдайте оружие, вы арестованы!
   
   На присутствующих напал столбняк. Гребс вскочил и попытался добраться до
открытого окна, но заранее приглашенные парни в маскхалатах быстро
утихомирили начальника генерального штаба.
   
   - Э-э-э, господин президент,- заговорил Гребс, повиснув в ручищах
десантников.- Вы делаете, мо д'онер, ошибку. Сэ не ком иль фо, мон шер!
   
   - Молчать! - гаркнул Кампф.- В тюрьму его!
   
   Гребса потащили по лестнице, вывели во двор и довели до "темного грача",
поджидавшего жертву. Тут, однако, имело место небольшое происшествие -
несколько крепких ребят налетело со всех сторон на сопровождающих генерала
охранников. Схватка вышла весьма бурной, но непродолжительной, причем
закончилась явно в пользу нападавших. Ничего не понимающий Гребс был
засунут в "темный грач", туда же вскочили победители, машина рванула и
покатила в неизвестном генералу направлении.
   
   - Это вы! - в полном удивлении обратился генерал к одному из своих новых
спутников.- Рад вас видеть, мон шер ами, сэ тре бьен, мон гар! Но ведь вы,
как мне сказали, в санатории?
   
   - Успеется! - ухмыльнулся комиссар Фухе.- Лучше скажи, начальник, ты
успеешь за час вывести свои войска из города?
   
   - О чем речь! - взмахнул руками генерал.- Пока эти нахалы не очухались,
я могу вывести половину гарнизона!
   
   Только доставьте меня в генштаб!
   
   - Жми туда! - велел Фухе шоферу.
   
   - Но все же,- продолжал Гребс,- мон ами, объясните мне хоть что-нибудь!
   
   - Хочешь остаться начальником своего генерального штаба?
   
   - Да, но...
   
   - Тогда не задавай идиотских вопросов и делай, что тебе говорят!
   
   - С одним условием! - вставил Гребс.- Вы берете на себя всю
ответственность за последствия!
   
   - Ладно! - процедил сквозь зубы Фухе и закурил "Синюю птицу".- Жми
   быстрее! - последнее относилось уже к шоферу.
   
   Машина рыкнула и увеличила скорость...
   
   
   
   17. ДОГОВОРЕННОСТЬ
   
   Последние дни Аксель Конг спал плохо. То его терзала бессонница, то
мучали кошмары. В эту ночь министра внутренних дел посетил долгий ряд
жутких видений, от которых Конг неоднократно просыпался с испариной на лбу.
Уже перед рассветом он забылся тревожной дремотой. Внезапно он услышал
какой-то грохот - словно чтото тяжелое покатили по крыше. Не разобравшись
как следует, Аксель стал снова засыпать, когда его разбудил нахальный
щелчок по лбу. И тут же в комнате вспыхнул яркий свет.
   
   - Вставай, начальник!- послышался хорошо знакомый министру голос. Конг
мгновенно сунул руку под подушку, но заветного магнума, недавно отобранного
у Фухе, там не оказалось.
   
   - Игрушка у меня,- прокомментировал тот же голос.- Вставай, хватит
дрыхнуть!
   
   Конг встал и бросился к полке, где лежала его боевая гантеля. Но рука
захватила только пустоту.
   
   - Вот болван! - ласково пояснили Акселю.- Гантелю твою я в мусоропровод
спустил. Слышал, как гремело?
   
   Конгу не ставалось ничего иного, как смирно одеться и усесться за стол,
за которым уже сидел его ранний гость.
   
   - Все-таки ты сволочь, Фухе,- заявил Конг, закуривая "Лоян",- поспать не
дал!
   
   - Ха! - изумился комиссар.- А как меня среди ночи поднимали и невесть
куда тащили? Ты, значит, думаешь, что одному тебе можно?
   
   - Чего пришел?
   
   - А ты думать умеешь? - ехидно спросил комиссар.- Вот и думай!
   
   - Кальдер подошел к городу?
   
   - А у тебя интуиция не хуже моей,- восхитился Фухе.- Так какой вопрос я
задаю на допросах первым далом, а?
   
   - Иди к черту! - огрызнулся Конг.- Если бы не я, тебя бы давно черви
слопали!
   
   - Ах ты, благодетель мой! - заохал комиссар.- Да если бы я не любил
тебя, как отца родного, стал бы я с тобой беседы вести!
   
   - Как это ты Гребса подсидел?
   
   - Как, как... По телефону, ясное дело. Я дал Алексу телефон Кампфа, он и
звякнул, раскрыл замыслы врага. Так какой теперь счет в генералах? Три один
в нашу пользу? Так?
   
   - Ты и считать научился? - удивился Конг.
   
   - С тобой любой дряни научишься! Ну, да не о том речь. Жить хочешь?
   
   - Иди ты!
   
   - А пост свой сохранить? Не министерский, конечно, а пост начальника
контрразведки?
   
   - А иди ты! - репертуар Конга в этот день не отличался разнообразием.
   
   - Ну и прекрасно,- подытожил комиссар.- Тогда слушай: Кальдер
договорился с временным правительством, что восстановит демократию, а сам
получит за это пост министра обороны. Кампфа сажают в санаторий для высшего
командного состава, Гребс и Вайнштейн остаются на своих постах - военных, а
не министерских, конечно. Ты по-прежнему возглавляешь контрразведку, если,
само собой, немедленно отдашь приказ своим костоломам арестовать Кампфа,
выпустить из тюрем арестованных и открыть дорогу войскам Кальдера. Понятно?
   
   - Сам придумал? - поинтересовался Конг
   
   - Сам! - гордо сказал Фухе.
   
   - Ну, это ты врешь! Сам ты, козявка, выше своего пресс-папье так и не
поднялся. Все бы тебе черепа крушить!
   
   А я было думал приучить тебя к политической жизни... Как говорится,
заставь дурака богу молиться...
   
   - Причем здесь бог? - не понял комиссар.- Я неверующий. Ну ладно, не
теряй времени, друг Аксель.
   
   - Но тогда придется выпускать и де Била,- заметил Конг, подходя к
телефону.
   
   - Само собой,- согласился Фухе.
   
   - А он, стало быть, законный начальник поголовной полиции.
   
   - Стало быть,- подтвердил комиссар.
   
   - И не жалко?
   
   - Родина меня не забудет! - гордо отчеканил Фухе.
   
   Конг пожал плечами и отдал по телефону требуемые распоряжения. После
этого не оставалось ничего другого, как спрыснуть это дело.
   
   - Дурак ты дурак, комиссар,- говорил Конг, цедя конъяк.- Ну, восстановил
ты демократию, ну вернул этого маразматика в президентский дворец и чего
добился? Жалование тебе, думаешь, прибавят? Или твои бывшие подчиненные
тебя полюбят? Думаешь, Дюмон себе новый гранатомет не достанет?
   
   - Не посмеет! - уверенно заявил Фухе.
   
   - Н-да, клинический случай! - заключил Конг и решительно двинулся к
двери - ехать восстанавливать попранную свободу.
   
   
   
   18. НАГРАДА
   
   Поголовная полиция шумно и весело праздновала возвращение своего
любимого шефа. Сам де Бил был пьян, вальяжен и без устали толкал речи, сидя
за роскошно накрытым (за казенный счет) столом.
   
   - Да, голуби мои! - вещал он, ловя вилкой сопливый рыжик.- И с самые
тяжелые часы диктатуры я продолжал героическую борьбу за свободу!
   
   - Ура нашему герою-начальнику! - заголосили дежурные подхалимы.
   
   - Спасибо, спасибо! - важно поклонился де Бил.- И мы победили! Ура!
   
   - Ура! - взревели подчиненные.
   
   - В этот радостный день,- продолжал де Бил.- Мне бы хотелось отметить
тех, кто вместе со мной отстаивал свободу. Идите сюда, мой скромный друг,-
с этими словами шеф поманил пристроившегося в углу стола Фухе.
   
   Комиссар пробрался через толпу коллег и оказался рядом с де Билом.
   
   - Друг мой! - проникновенно продолжал тот.- Вы возглавили нашу полицию в
тот тяжелый момент, когда я был вырван из ваших рядов волею злой судьбы. И
вы достойно работали на этом важном поприще. В этот радостный день я хочу
поздравить вас - я приготовил приказ об увековечивании ваших заслуг.
   
   Все замерли. Кто-то шепнул: "Орден!", кто-то прошипел: "Заместителем!"
Остальные нетерпеливо ждали.
   
   - Итак! - провозгласил де Бил.- Мой дорогой Фухе, у вас не будут
удерживать из жалования за то время, пока вы находились у Кальдера или в
других местах, не связанных с работой. Более того, вы премируетесь суммой в
пятьдесят долларов, которая будет вам выплачена в рассрочку в ближайшие
пять лет. И наконец...
   
   Подчиненные, сообразив, что сейчас будет сказано главное, замерли,
превратились в слух.
   
   - И наконец,- повторил де Бил.- Вам разрешено ношение пресс-папье в тех
случаях, когда вы не в форме и не на официальном приеме. Ура!
   
   - Ура-а-а-а!!! - подхватили все присутствующие...
   
   
   
   После банкета комиссар встретился с Алексом, поджидавшим его у входа в
управление.
   
   - Поздравляю! - обнял друга Габриэль.- У меня для вас подарок,- с этими
словами Алекс вручил Фухе новенькое хромированное пресс-папье.
   
   - Спасибо,- ответил комиссар, пряча свое отныне штатное оружие в
карман.- Пойдем-ка, друг Алекс, в "Крот", тяпнем по стакашке, поговорим за
жизнь!
   
   При этих словах Алекс виновато взглянул на часы.
   
   - Комиссар,- смущенно начал он,- понимаете, уже вечер... Жена... Теща...
   Опять начнут...
   
   - Ладно,- вздохнул Фухе.- Беги, Алекс!
   
   Тот не заставил себя долго просить и рванул к семейному очагу. Фухе еще
раз вздохнул, вытащил из кармана кошелек, сосчитал мелочь и направился в
бар "Крот", решив все же пропустить стаканчик-другой вермута по случаю
такого знаменательного дня.
   
   
   
   1985г.
   
   * * *
   
   
   
   Алексей Бугай
   
   ПОСЛЕДНИЙ ВАГОН
   
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
   
   26 декабря. Заканчивается год. Как известно, управление поголовной
полиции, в которой служил комиссар Фухе, блестяще выполнила годовой план по
раскрытию и задержанию, с чем особых проблем не было. Даже если с
выполнением плана возникали трудности, пользовались испытанным приемом:
   выпускали на пару деньков на волю какого-либо рецидивиста с солидным
сроком, а потом вытаскивали из-за столика ресторана, надевали наручники и
давали подписать бумагу, что, дескать, совершил то-то и то-то, каюсь и
сдаюсь. А как не подписать? Ведь срок могут накинуть. И накидывали,
разумеется. После суда. По новому обвинению. И за побег.
   
   После того, как злоумышленник получал свое, правда в очередной раз
торжествовала, Фухе и прочие получали поощрение в виде благодарности в
приказе, премии, внеочередных отпусков и тому подобного. Дело сдавали в
архив, в тот самый, с которым у Фухе были связаны самые неприятные
воспоминания.
   
   Итак, ни с раскрытием, ни с задержанием вопросов не возникало. Стоило
выйти на дежурство кому-нибудь из старой гвардии - да хоть бы и Фухе с
Алексом,- как каталажка ломилась от чрезмерного наплыва посетителей, камеры
были набиты, как вагоны подземки в часы пик. Что же касается раскрытия, то
пожалуйста - бери любого из арестованных, он сразу присягнет на Библии, что
видел Робина Гуда в толпе демонстрантов протеста за ядерное довооружение на
Пиккадилли-серкус в минувшую пятницу. Потом говоруна отпускали. Отпускали с
тем, чтобы зацепить во время следующей облавы или посадить за разглашение
сведений, представляющих государственную тайну и разглашению не подлежащих.
   
   Судьба задержанного мало зависела от степени его виновности. Точнее
будет сказать - вообще не зависела.
   
   Она зависела от того, когда совершено мнимое преступление - в начале или
в конце месяца,- от того, как в управлении обстоят дела с планом по
раскрытию, от градуса похмельной свирепости главного прокурора... Ну, и еще
от ряда причин.
   
   На то, чтобы вникнуть во все тонкости юрисдикции и пропитаться духом
непримиримости к преступному миру, разбавленному пиву и к самому делу
охраны правопорядка, молодому сотруднику поголовной полиции требовался год.
   Комиссар Фухе в свое время, еще когда его фигура не доводила малых детей
до истерики, а беременных женщин - до припадка, затратил на это чуть менее
восьми лет. Такой длительный срок освоения премудростей и тонкостей дела
был вызван тем, что мыслительному аппарату Фухе был нанесен чувствительный
урон. Еще в детстве ему несколько изменили конфигурацию черепа посредством
чугунной мыльницы и тем самым нарушили изначальный вакуум, который был
необходим Фухе для нормальной циркуляции мыслей по периметру его черепной
коробки.
   
   После этой трагедии, когда в голове комиссара появилось не
запланированное природой отверстие, дело стало худо. Мысли стали
вываливаться наружу, ужасая окружающих и давая повод злопыхателям поскалить
зубы.
   
   Постепенно у Фухе стали проваливаться слова, фразы и целые
сложноподчиненные предложения. Речь его стала запутанной и
многозначительной. Его повысили в звании.
   
   На званом вечере в честь двухсотлетия Общества по охране болезнетворных
микробов он произнес речь. Она произвела фурор, вызвала к жизни
студенческие волнения, дело чуть не дошло до революции. Эта речь
многократно печаталась в прессе как образец лаконичности и делового подхода
к вопросу.
   
   Лаконичность была чрезмерной. Что же до подхода, то он был последним,
так как все споры и дискуссии по этому вопросу отпали сами собой: никто
после подобной речи не отваживался снова затронуть эту тему.
   
   Долго еще не утихали споры по поводу того, на каком же, собственно языке
была произнесена речь. Высказывались мнения, что речь, несомненно была
составлена на мариарско-шумерском диалекте.
   
   Изъясняться на мертвых и полуживых языках было любимым развлечением
комиссара, который с грехом пополам знал даже свой родной.
   
   
   
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   
   Крыша двадцатиэтажного дома.
   
   Только мрачное декабрьское небо над головой - и ничего больше. Небо и
кромка крыши, которая манит и притягивает к себе, как бы обещая избавление
от всех мучений, панацею от всего того, что не получилось в жизни. От серой
убогости существования, от ненужности обществу, от сдержанной
настороженности внуков, от холодного пренебрежения взрослых детей, от того,
что мог бы сделать, но...
   
   И, наконец,- последние несколько шагов, которые отделяют от вечности.
   
   Выстрел и пустота. Черная и безысходная.
   
   
   
   Комиссар Лардок сидел в своем кабинете начальника отдела и откровенно
скучал. Четвертый квартал подошел к концу. Год в свою очередь тоже
готовился кануть в Лету. Отчет, годовой отчет, над составлением которого
весь отдел трудился целый месяц, наконец был готов.
   
   Лардок пребывал в состоянии того грустного отчаяния, которое появляется,
когда все уже выпито, а закуска еще осталась. Из этого состояния его вывел
доклад Пункса.
   
   - Господин комиссар,- начал тот и вопросительно посмотрел на шефа,- вы
знаете, сегодня опять самоубийство.
   
   Ларри Лардок сморщился.
   
   "Годовой отчет уже составлен, так что этого нового самоубийства могло бы
и не быть", - подумал он и посмотрел в окно. По тусклому зимнему небу уныло
волочились бесконечной чередой серые безрадостные облака.
   
   - Самоубийство какое-то странное,- продолжал между тем инспектор Пункс.
   
   - Самоубийства, они все странные,- изрек комиссар Лардок и загадочно
ухмыльнулся. Он вспомнил случай так называемого чисто английского
самоубийства и его лицо расплылось в неуместной улыбочке.
   
   - Потерпевший,- бубнил инспектор,- бросился с крыши двадцатиэтажного
дома и разбился в лепешку. Но вот что странно - на крыше возле сточного
желоба обнаружены следы крови. Группа крови потерпевшего совпадает с
найденной накрыше.
   
   Ларри Лардок решил внести самоубийство в статистику следующего года и
оттянуть расследование на три дня, чтобы не портить картину преступлений и
несчастных случаев этого месяца, квартала и года в целом. Годовой отчет
написан. Завтра его подпишет Конг, Дюмон, и он отправится в высшие сферы. А
комиссару Лардоку вовсе не хотелось смущать спокойствие высших сфер этим
дурацким, совсем не вовремя случившимся самоубийством.
   
   - Идите! - сказал он Пунксу, и когда за подчиненным захлопнулась дверь,
Лардок сскинул ботинки и блаженно пошевилил затекшими пальцами ног.
   
   Но расследовать это дурацкое дело ему все-таки пришлось. И не в
следующем году, а в этом, и притом немедленно. Через полчаса после Пункса в
кабинет Лардока пожаловал сам Дюмон. Через голову Конга он приказал
комиссару немедленно начать расследование. Слово "немедленно" он произнес
таким тоном, что комиссар живо вспомнил посещение анатомичесского музея,
где были выставлены для обозрения заспиртованные руки и ноги в банках.
Лардок представил, как в одной из банок красуется его голова. Он икнул.
   
   Оказалось, что сразу после происшествия на крыше к Дюмону обратились
родственники погибшего с просьбой произвести расследование.
   
   "Странно,- подумал Лардок.- Если родственники сами настаивают на
расследовании, то значит, что в этом обычном самоубийстве они подозревают
чей-то злой умысел..." Лардок вызвал к себе Пункса и приказал ему допросить
родственников, составить список лиц, которые могли бы быть заинтересованы в
смерти несчастного, и, наконец, произвести осмотр его квартиры. Сам же он
посетил морг, осмотрел труп и вернулся оттуда мрачным и подавленным.
   
   Пункс явился к шефу в ореоле сияния. Он принес Лардоку список лиц,
протоколы допросов и, что самое главное, бумажку, существование которой
хотели скрыть родственники и которая вполне могла послужить основанием для
закрытия дела.
   
   Ларри Лардок стоял на пушистом ковре перед креслом старшего комиссара
Конга и старался не выдавать своего испуга.
   
   - Господин старший комиссар, в ходе следствия обнаружен документ,
который может пролить свет на это самоубийство.
   
   Конг не мигая уставился на подчиненного.
   
   Лардок набрал в грудь побольше воздуха и продолжал:
   
   - Это пресмертная записка, из которой следует, что пострадавший
умышленно и хладнокровно лишил себя жизни, а следовательно...
   
   - А следовательно,- перебил его Конг,- следовательно, вы осел, Лардок.
Что вы скажете о пятнах крови на сточном желобе и о пулевом ранении в спину
сорок пятого калибра? Это что, тоже способ лишить себя жизни - застрелиться
в спину?
   
   Лардоку нечего было сказать, поэтому он промолчал.
   
   - А что касается этой записки, то, во-первых, это может быть
фальшивка...
   
   - Экспертиза...- начал было Лардок.
   
   - Молчать! А во-вторых, даже в случае самоубийства нужно искать
человека, который толкнул на это жертву.
   
   Ясно?
   
   Лардок молча кивнул.
   
   - Пошел вон!
   
   Но не упел Лардок сделать и двух шагов по направлению к двери, как в
кабинет вкатился красный от натуги секретарь Конга Пулон.
   
   - Господин старший комиссар! При вскрытии обнаружилось, что потерпевший
проглотил смертельную дозу медленно действующего яда. Яд сработал только
перед самой смертью... то есть самоубийством!
   
   Конг забыл о приличиях и широко раскрыл рот. Лардок вытаращился на
секретаря, будто перед ним стоял сам граф Дракула.
   
   - Вы сказали - яд? - переспросил Лардок.
   
   - Точно так. Несколько смеертельных доз.
   
   Старший комиссар Конг отпустил Лардока и Пулона, сосредоточенно поскреб
затылок, поморщился и пробормотал:
   
   - Черт бы его побрал. Придется все-таки вызвать старого кретина.
   
   Он помолчал, и обращаясь к своей пепельнице, задумчиво добавил:
   
   - Интересно все-таки - яд подействовал раньше выстрела?
   
   
   
   ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
   
   Причастность комиссара Фухе к расследованию этого дела руководство
поголовной полиции пыталось представить в том свете, что чем больше народу
задействовано в раскрытии, тем быстрее будут видны результаты. Но сам
Фердинанд Фухе отлично знал, что стоит за приглашением вести дело. Попросту
говоря, все остальные детективы и ищейки сели в лужу, пытаясь объяснить это
загадочное многоубийство.
   
   Фухе собрал в кучу отчеты и рапорты Пулона, Пункса и Лардока, сведения,
просочившиеся от Конга и злополучную записку покончившего с собой. Потом он
съездил в морг, чтобы убедиться в том, что пуля угодила действительно в
спину, и стал размышлять.
   
   Сэм Фолуэл, тот самый пострадавший, был застрелен в спину навылет перед
самым прыжком с крыши. На крыше никаких следов, кроме его собственных,
обнаружено не было. Исходя из этого, Лардок сделал вывод, что эта рана не
имеет отношения к самоубийству. "Как ты себе это представляешь?" -
поинтересовался Фухе. "Ну,- сказал Лардок,- может, в него выстрелили уже на
земле или вообще в него стреляли раньше, и он ходил с этой раной некоторое
время..." Фухе в свою очередь сделал вывод, что, во-первых, Лардок
непроходимый тупица, а, во-вторых, что стреляли с крыши напротив, через
дорогу. После осмотра догадка подтвердилась. Далее логические построения
Фухе выглядели следующим образом: Убийца, видимо, знал о существовании этой
записки и следил за Сэмом. Он также знал, что Фолуэл был слабохарактерный
малый и боялся, что в последнюю минуту тот передумает сводить счеты с
жизнью. И в конце концов, убийца не знал о яде, иначе отпадал смысл
стрелять. И когда все-таки Сэм не решился на прыжок и повернул обратно,
этот тип выстрелил в него, и Фолуэл свалился с крыши. А если этот тип знал
покойного, читал записку, то значит, нужно искать среди родных Сэма.
   
   На этом месте Фухе поставил точку и удалился в бар "Крот", чтобы пивом
промыть разогретые мозги и дать себе маленькую передышку.
   
   Для допроса в управление поголовной полиции вызвали всю родню
   "самоубийцы". Генеалогическое древо Фолуэлов было представлено чахлым
   кустиком, который
пробил себе дорогу в бетонных джунглях современного города.
   
   Единственная дочь покойного Айлин Боссет была, естественно, и
единственной наследницей Сэма, прямой его наследницей. У покойного водился
какой-никакой капиталец, и в день шестнадцатилетия дочери Сэм составил
завещание, в котором говорилось, что Айлин получит наследство после его
смерти. В завещании, однако, была оговорка, что оно считается
действительным только в случае естественной смерти завещателя.
   
   "Так! - подумал Фухе.- Значит, если предложить, что именно Айлин была
причастна к смерти своего папаши, то яд и пуля тут не годились.
   Единственным способом отправить папашу на тот свет было довести его до
самоубийства. Похоже, что здесь я недалек от истины..."
   - Итак, какие отношения вы поддерживали с покойным отцом? - спросил
Фухе.
   
   - Никаких,- голос был довольно низким и не лишенным тех капризных ноток,
какие доводят мужчин до умопомрачения.
   
   - Сколько вам лет?
   
   Немое удивление, надутые губки и вид, откровенно обиженный.
   
   - Сколько лет было вашему отцу?
   
   - Пятьдесят три.
   
   - Часто ли на него нападали приступы депрессии?
   
   - Не знаю!
   
   - Как по-вашему, что могло толкнуть его на самоубийство?
   
   Длительное раздумье, которое прерывалось постукиванием накрашенных
ногтей о край комиссарского стола. И наконец:
   
   - Не знаю.
   
   Фухе стал медленно закипать. Мозгов у нее не больше, чем дрессированного
медведя, но странно не это, а то, что она совершенно не пытается выгородить
себя и придумать повесть о несчастной любви покойного, о разочарованности в
жизни и тому подобное. Обычные истории.
   
   - Хорошо! Вам известно, что после смерти вашего отца вы являетесь
единственной наследницей его капиталов?
   
   - дурацкий вопрос, однако нужно понаблюдать за ее реакцией.
   
   - Да, известно! - заявила она без всякой реакции.
   
   - Значит,- комиссар начал давить на психику,- значит у меня есть все
основания подозревать вас...
   
   - Это ваше право,- в ее голосе не было ни настороженности, ни
   возмущения. Одна холодная ненависть.
   
   - Хорошо. Вы свободны.
   
   Теперь Билл Боссет.
   
   Муж Айлин был здоровенный рыжий детина лет тридцати с шапкой кудрявых
волос и волосатыми руками. Весельчак.
   
   - Вы были дружны с покойным Фолуэлом?
   
   Приступ истерического смеха, похлопывание по коленям и наконец:
   
   - Во дела! Как можно дружить с гремучей змеей? Да он мне после свадьбы
двух слов не сказал. Дулся, что твоя кислородная подушка. Ходил себе, ходил
- и на тебе! - снова параксизм веселья.- Когда он дуба врезал, я так себе и
сказал: да, говорю, Билл, теперь ищейки и до тебя доберутся. А чего же
скрывать?
   
   - Ладно,- перебил его комиссар.- А что вы скажите о его капиталах?
   
   - А чего там говорить? Богатей из него не бог весть какой, прямо скажем.
   Ну, нищим он, конечно, не был. Мог позволить себе бутылку божансийского
после обеда, да девочек по пятницам.- Он хихикнул.- Ну, а вообще не
больно-то он на нас свои капиталы вытряхивал. Помню...
   
   - Довольно! - Фухе закурил "Синюю птицу" и пристально посмотрел на
Боссета.- Вы знали о его предсмертной записке?
   
   - А, это та, где он пишет, что пошел загибаться? Ха-ха-ха! Нет, не знал.
   
   - Хорошо,- комиссар что-то пометил в своем блокноте.- Вот вам мой
телефон, если вспомните что-нибудь интересное, звоните немедленно.
   
   Комиссар Лардок был мрачнее тучи. Мало того, что перед Новым годом на
него свалилось это загадочное самоубийство. Мало того, что пригласили этого
старого, выжившего из ума идиота Фухе, так еще дело, за которое он лично
отвечает, стоит на месте. Сейчас, через два дня расследования, он знал
ровно столько же, сколько знал в первый день. Ну, если не считать допроса,
который, кстати, тоже ничего не дал. После долгих раздумий Лардок решил
заболеть и тем самым все шишки за проваленное расследование свалить на
Фреда Фухе. Он направился к двери своего кабинета, но тут телефон подал
свой дребезжащий голосок.
   
   - Господин комиссар! - звонил Пулон.- Вы еще не ушли?
   
   - Ушел! - нехотя ответил Лардок.- Меня уже нет!
   
   - Оставьте шутки, комиссар, я раскопал нечто в высшей степени важное!
   
   - Ну? - вяло поинтересовался Лардок. Он уже не верил, что это дело можно
сдвинуть с мертвой точки.
   
   - Алекс, Габриэль Алекс, очень подозрительный тип. Я откопал его в баре
"Крот". Подозреваю, что это он застрелил Сэма Фолуэла.
   
   - Почему он? - недоверчиво спросил Лардок.
   
   - Он мне сам сказал! Говорит: "Я накормил этого подонка свинцом, чтоб
его на том свете приковали в двух шагах от бездонного колодца, полного
пива!" Так и сказал!
   
   - Он что, пьян?
   
   - Вдребизги! На ногах не стоит и не хочет.
   
   - Что не хочет? - не понял Лардок.
   
   - Не хочет стоять! - пояснил Пулон.
   
   Лардок безнадежно махнул рукой и приказал в трубку:
   
   - Давайте его сюда!
   
   Алекс предстал перед Лардоком в самом расхлябанном, развинченном виде,
который только можно себе представить.
   
   Он попытался сделать пару шагов, но паркет закружился у него под ногами,
встал дыбоми подбил ему глаз. Лардок подобрал Алекса, усадил его в кресло и
дал сигару.
   
   - Итак, вы утверждаете, что застрелили Фолуэла?
   
   Алекс молча приоткрыл рот, похлопал глазами и пустил слюнный пузырь.
   
   - По-по-по...
   
   - Что? - не понял Лардок.
   
   Алекс молчал.
   
   - Вы стреляли в Сэма Фолуэла? - повторил Лардок.
   
   - П-последний но-о-о-нешний денечек гуляю с вами я!..- Алекс
оглушительно икнул.
   
   Лардок не сдавался.
   
   - Вы хорошо знали покойного?
   
   - Друзья-а-а-а!..- неожиданно громко выдохнул Алекс, и его подбородок
соскользнул с ладони, на которой покоилась его бестолковая голова.. В
наступившей тишине его зубы клацнули, как дверная щеколда.
   
   - Вы были с ним друзьями,- уточнил Лардок.
   
   - Гуляю с вами я, друзья-а-а! - внезапно заголосил Алекс и упал с кресла
назад, через спинку. Над столом комиссара Лардока замаячили стоптанные
ботинки Габриэля.
   
   Дебаты были отложены. Допрос перенесли на утро.
   
   Комиссара Фухе разбудили в шесть часов. Телефон верещал и дергался, как
дворняжка, которую прищемило рельсами при перестановке стрелок.
   
   - Господин комиссар? - голос принадлежал Биллу Боссету.- Я вспомнил
кое-что интересное!
   
   - Ну! - нетерпеливо подбодрил его Фухе.
   
   - Помню, три года назад у моей Айлин был день рождения - представляете?
Так этот гиппопотам,- хохотнул он,- подарил ей знаете что?
   
   - Не знаю.
   
   - А вы угадайте, нипочем не выйдет!
   
   - Примус! - наобум ляпнул Фухе.
   
   - Неправильно!
   
   - Кисточку для бритья,- продолжал Фухе.
   
   - Нет. Я же говорил, что не угадаете!
   
   - Так что же, черт тебяя подери?!
   
   В трубке наступило тягостное молчание. Комиссару даже показалось, что их
разъединили.
   
   - Ну?! - закричал Фухе в трубку.
   
   - Забыл! - сокрушенно забормотал Боссет.- Из головы вон!.. Кажется, это
было что-то экзотическое...
   
   - Ожерелье из человеческих зубов? - подсказал Фухе.
   
   - Не-е-е... По-моему, водосливной бачок или крышку от канализационого
люка.
   
   Фухе в ярости швырнул трубку и стал собираться. Если день начинается с
такого вот телефонного звонка, значит ничего хорошего сегодня ждать не
приходилось. В управлении было пусто. Только дежурный, Лардок и Алекс.
   
   Фухе остановился в дверях и смерил Габриэля уничтожающим взглядом.
   
   Алекс как-то сморщился, съежился, уменьшился в размерах и оплыл в
кресле, как свеча, потеряв свои грозные неопохмеленные формы.
   
   - Кто это? - Фухе ткнул пальцем в Алекса.
   
   Габриэль открыл было рот, но Фухе так на него посмотрел, что Алекс
моментально понял даже то, чего не понял, и заткнулся.
   
   - Алекс,- Лардок заглянул в протокол,- Габриэль Алекс. Обвиняяется в
преднамеренном убийстве Сэма Фолуэл, того покойника, который свалился с
крыши.
   
   - Что вы мелите, Лардок? - недовольно проскрипел Фухе.- Как он может
обвиняться в убийстве покойника?
   
   - Э-э-э...- попытался объяснить Лардок,- я хотел сказать, что он убил
его, когда Фолуэл еще не был покойником...
   
   - Каким образом? - поинтересовался Фухе.
   
   - Застрелил из ружья!
   
   - Вы умеете обращаться с оружием? - повернулся Фухе к Габриэлю.
   
   - Сроду в руки не брал!
   
   - Вот видите! - заключил Фухе.- Какой же он убийца?
   
   Лардок виновато заулыбался.
   
   Но рассудок Алекса еще не вполне справился с последствиями винного
отравления, и он внезапно выпалил:
   
   - Я всыпал ему яда!
   
   Лардок несколько, раз моргнул, и улыбка сползла с его лица.
   
   - Что вы сказали?
   
   - Я всыпал этому поганцу хорошую порцию яда в пиво! Желудок у него,
небось, испортился, а?
   
   И Алекс хрипло расхохотался.
   
   Фухе про себя выругался и очень спокойно продолжал:
   
   - Как мне стало известно, Фолуэл не любил пиво и никогда его в рот не
   брал. Так что показания этого сумашедшего не считаю достаточно вескими,
   чтобы
упрятать его в желтый дом.
   
   - Позвольте, позвольте,- заторопился Лардок.- Он ведь сам сказал про яд.
   Откуда он мог знать?
   
   Алекс молча ткнул пальцем в Лардока и через несколько секунд
напряженного ожидания сказал: - От тебя. Ты мне сказал! Говоришь, возьми
вину на себя, и дело с концом. Посидишь годиков пять-шесть - и баста! А то,
говоришь,- Алекс стал увлекаться,- я тебе ка-а-ак...
   
   У Лардока отнялась речь, и он сидел в своем кресле, судорожно глотая
воздух.
   
   - Ай-яй-яй, комиссар, что за школярские уловки? - ласково пожурил его
Фухе.- Неужели нельзя было подыскать кого-нибудь понадежней? Этот же
расколется на суде, как выпить дать!
   
   Затем Фухе обратился к Алексу:
   
   - Когда произошло убийство, вы ведь находились далеко от города? Ловили
рыбу?
   
   Алекс кивнул головой.
   
   - Свидетели есть?
   
   - А как же?!! - оживился Габриэль.- Вся деревня видела, как я прикончил
этого Клайва Рассела. Я ему говорю...
   
   - Довольно, довольно,- перебил его Фухе.- Это к нашему делу не
относится!
   
   Лардок ошарашенно хлопал глазами и пытался привести в порядок свои
растрепанные чувства.
   
   - Так вы не убивали Фолуэла? - спросил он.
   
   Алекс сосредоточенно молчал.
   
   - Вы не подсыпали ему яда? - подсказал Фухе.
   
   - Нет,- просиял Алекс.- Я не давал ему яда, я просто столкнул его с
крыши...
   
   Ларри Лардок, окончательно сбитый с толку, хотел только одного -
поскорее закрыть это дело, его устраивал любой исход, лишь бы побыстрее
отправиться праздновать Новый год.
   
   Сэму Фолуэлу теперь было все равно.
   
   Комиссар Фухе хотел в первую очередь вытащить из беды Габриэля Алекса, а
во вторую - разобраться в этом деле, если это не противоречит первой
очереди.
   
   Габриэль Алекс хотел пить.
   
   Билл Боссет был настроен весело. Из всего этого дела он вынес только
хорошее настроение да пару анекдотов из жизни поголовной полиции.
   
   Айлин Боссет не собиралась отдать колесо фортуны в руки
балбеса-полицейского и лишиться наследства. Исходя из этого, она снова
посетила Дюмона и потребовала результатов.
   
   Дюмон явился к Конгу, Конг вызвал Лардока и задал ему трепку. Лардок
всыпал Пулону по первое число. Пулон отыгрался на Пунксе. Пункс был самым
младшим в управлении, и поэтому ни на ком не мог сорвать злость. Вместо
этого он вышел на улицу и пнул ногой кошку.
   
   Алекса упрятали в сумашедший дом.
   
   Сэма Фолуэла закопали в землю.
   
   Комиссар Фухе сделал ход конем и самоустранился, сославшись на то, что
силы уже не те, нет хватки, и вообще это дело слишком путаное для его
проспиртованных извилин.
   
   Лардок сжал зубы и заболел. Но Конг вытащил его из постели, пригрозил
гантелей, и на следующее утро Лардок снова принялся за расследование. Он
был на гарни истерики. Ничего не оставалось, как снова попросить Фухе
помочь ему разобраться. Фухе ответил, что может это устроить, но это ему,
Лардоку, дорого будет стоить. Лардок согласился. Когда Фухе пересчитал
деньги, он вынул из кармана бумажку и протянул ее страдальцу Лардоку. Тот
перечитал ее пять раз, перевернул ее на другую сторону, но так ничего и не
понял.
   
   - Это заключение судебного медицинского эксперта,- пояснил Фухе.
   
   Лардок все еще таращился на бумажку.
   
   - Там сказано,- все тем же нравоучительным тоном продолжал Фухе, - что
за пять секунд до выстрела Фолуэл скончался от кровоизлияния в мозг.
   
   - Ну и что? - не понял Лардок.- Кто же преступник?
   
   - А какая теперь разница? Ведь этот кто-то стрелял уже в мертвеца, а
разве есть у нас статья "Покушение на убийство покойника"?
   
   - А как же яд?
   
   - А что яд? - недовольно произнес Фухе.- Яд еще не успел подействовать,
когда он уже умер.
   
   - Значит...- слабым голосом проговорил Лардок,- значит, это просто...
   
   - Несчастный случай,- подтвердил Фухе.- Только-то и делов.
   
   Айлин Боссет получила наследство и, сама не своя от счастья,
отблагодарила Фухе за содействие. Фухе вытащил Алекса из желтого дома, и
теперь они обмывали это так счастливо закончившееся дело тридцатью кружками
пива.
   
   - А знаешь,- прошептал Фухе на ухо соратнику,- чего мне стоило уговорить
эксперта написать эту бумажку?
   
   Он знал о кровоизлиянии в мозг с самого начала, но молчал, ждал, пока
кто-нибудь обратится к нему за помощью. Знаешь, сколько я ему отвалил за
этот документ? Сто тысяч франков. Но ты не знаешь самого интересного - эти
деньги были фальшивыми!
   
   Алекс задумчиво глядел своими наглыми серыми глазами куда-то мимо
комиссара. Он глубоко вздохнул и вытащил из кармана пачку банкнот.
   
   - Эти? - спросил он у Фухе.
   
   Комиссар вытаращил глаза:
   
   - Да. Но откуда?!
   
   Габриэль криво улыбнулся:
   
   - Эксперт, конечно, знал о кровоизлиянии, потому что это с его помощью я
достал лекарство, которое применяется при гипотонии и которое было резко
противопоказано Фолуэлу.
   
   Фухе начал что-то понимать.
   
   - Значит?
   
   - Да-да, сначала он получил лекарство, потом яд, а уж потом пулю в
спину.
   
   - Но этот экперт может наболтать лишнего... И потом, откуда эти деньги?
   
   Алекс долго смаковал пиво, потом вытер рот тыльной стороной ладони и
нехотя пояснил:
   
   - Деньги эксперт подарил мне перед смертью.
   
   Фухе приоткрыл рот, но оттуда не вырвалось ни единого звука.
   
   - Ну да, я забыл вам сказать. Этот экперт полчаса назад упал с крыши.
   
   
   
   29 сентября 1986 г.
   
   * * *
   
   
   
   Андрей Валентинов
   
   ЮБИЛЕЙ
   
   1. ИСТОРИЧЕСКАЯ ПОЕЗДКА
   
   Начальник отдела поголовной полиции по борьбе с коррупцией среди
преступников Фердинанд Фухе предавался послеобеденному кайфу, лениво дымя
безникотиновой "Синей птицей" и прихлебывая кефир. В этот час редко кто
смел нарушить покой великого комиссара. Посетители покорно прикипали к
креслам в передней, секретарша без лишнего шума, но четко и быстро отсекала
излишне ретивых курьеров, все телефоны отключались. Все, кроме одного -
правительственного. И именно он в этот столь приятный час загремел над ухом
разомлевшего комиссара.
   
   - Р-р-р! - отозвался Фухе в трубку.
   
   - Идиот! - послышалось в ответ.- Кретин, скотина, вша клетчатая! Ты взял
билеты, остолопина?
   
   - Заткнись, жираф длинноногий,- с достоинством отозвался комиссар,
узнавая своего давнего знакомого Акселя Конга, бывшего начальника
Государственной контрразведки, а ныне пенсионера и консультанта президента
по вопросам безопасности.
   
   - У-у-у! - донеслось из трубки.- Вот я сейчас! Такси! Мигом! Гантелей!
   
   - Н-да,- зевая, констатировал Фухе.- Последняя стадия склероза.
Гантеля-то твоя в музее вместе с моим пресспапье. А там, между прочим,
сегодня выходной.
   
   - Вот черт! - разочарованно протянул Конг.- Придется приехать завтра...
   
   - А завтра мы улетаем,- еще больше разочаровал его комиссар.- Я уже и
билеты взял - рейс номер тринадцать дробь тринадцать, в тринадцать
ноль-ноль, первый класс.
   
   - Ты с работы отпросился?
   
   - Ха! - удивился комиссар.- Ты что, забыл, кто у нас сейчас шеф?
   
   - Ах, да! - спохватился Конг,- конечно! Да, имей в виду: с нами полетит
Кальдер.
   
   - А, этот маразматик! А он-то чего там будет делать?
   
   - Болван! В нашей невоевавшей стране есть только трое ветеранов второй
мировой войны - ты, я и Кальдер.
   
   Забыл, что ли?
   
   - Я-то не забыл, лошак ты этакий, но ведь Кальдеру уже почитай сто лет в
среду будет!
   
   - Не увлекайся! Нашему славному рамолику только что исполнилось
девяносто два, и он нас еще переживет.
   
   Ну да ладно, хватит болтать! Завтра будь у меня в десять, долбанем по
стакашке простокваши на дорогу! Ну, бывай! - и в трубке загудел отбой.
   
   Фухе водрузил ее на место, вздохнул, допил кефир и включил внутренний
телефон. Затем он погасил окурок в огромной галоше, служившей ему
пепельницей, и набрал номер шефа.
   
   - Алло! - рявкнул он, услышав в трубке голос секретарши.- Давай сюда
своего! Кто-кто!.. Уши прочисти, дура! То-то! Алло, Лардок? Слушай, суслик,
я завтра улетаю в Париж. Откуда я знаю, на сколько? На неделю, на месяц...
   Да, именно на встречу ветеранов мировой войны. Мне глубоко плевать, рад
ты или не рад! А я почем знаю, кто меня заменит?.. Ну, пусть Мадлен со
второго этажа! Ну и что, разве восемьдесят девять - возраст? А мне плевать,
что без образования, зато человек верный! А это ты сам должен был думать,
ты кадрами распоряжаешься. Что? А кто же ее на работу брал, я, что ли?
Что?!
   Это кто дебил? Ах, де Бил! Ну так иди ему жалуйся, его плита вторая от
входа. Конечно, ты согласен, куда же тебе деться? А какой размер? Это жене?
   Ах, не жене, тогда можешь не говорить, габариты твоей мымры я знаю.
Ладно, свободен, но не забудь: завтра к десяти мне приготовишь машину и
эскорт.
   Все! - и Фухе закончил разговор.
   
   Комиссар впал в лирическое настроение, и работа застопорилась. Фухе было
лень заниматься бесконечными случаями нарушения гангстерами финансовой
дисциплины, неуплаты ими налогов с каждого дела и регулированием размера
взяток чинам поголовной полиции. Разговор с Конгом разбередил душу
комиссара, ставшего под старость несколько сентиментальным. Наконец он
плюнул на дела, вызвал уборщицу Мадлен и, велев ей приступить к исполнению
обязанностей начальника отдела, направил свои стопы в молочный бар "Крот",
где как раз в это время должны были получить свежий кумыс, который очень
нравился привередливому комиссару. Но забыться не пришлось: у стойки бара
Фухе был пойман двумя репортерами.
   
   - Господин комиссар,- затараторил один из них,- несколько слов для
"Полицай тудэй"... Что вы чувствуете перед этой исторической поездкой?
   
   - Изжогу,- мрачно ответил Фухе, с грустью вспоминая свое грозное
пресс-папье, проломившее череп не одному нахалу.
   
   - Но, господин Фухе,- подхватил второй газетчик,- всего несколько
слов...
   
   - А катитесь-ка вы! - попросил Фухе и отвернулся.
   
   
   
   2. ТРЕТЬЯ БОМБА
   
   В четверть первого следующего дня сверкающий "крайслер" доставил Фухе и
Конга прямо к трапу "Боинга-737", летевшего в Париж. Эскорт мотоциклистов
просигналил на прощание и отбыл, а старые приятели неторопливо двинулись к
самолету. Внезапно сзади загрохотали гусеницы, и к самолету резво подполз
здоровенный танк с могучей лазерной пушкой. Люк открылся, и два офицера в
парадной форме вытащили наружу седого сгорбленного старикашку в кителе,
сплошь увешанном орденами и медалями.
   
   - Хе-хе! - произнес старикашка, когда ноги его коснулись земли.- Не
опоздали, стало быть? Ну, спасибо, мальчики, хе-хе, уважили ветерана!
   Можете, хе-хе, и по домам отправляться!
   
   Офицеры отсалютовали, влезли в танк, и вскоре рокот боевой машины стих
вдали. Прибывший старикашка валкой походочкой направился к стоявшим у трапа
Конгу и Фухе.
   
   - А вот и мы,- заскрипел вояка.- На месте, хе-хе, герои? Ну здорово,
молодцы, давно, хе-хе, не виделись!
   
   - Здравия желаю! - отчеканил Конг и по давней привычке принял строевую
стойку.
   
   - Здоров, фельдмаршал! - произнес Фухе.- Еще не рассыпался, старина?
   
   - Скриплю, скриплю! - добродушно согласился фельдмаршал Кальдер и потряс
своей сухой лапкой ручищи детективов.- Мне одному без вас, хе-хе, на суд
праведный отправляться как-то скучно. Вместе, хе-хе, грешили, вместе и
страдать на небесной, стало быть, вахте гауптической будем. Ну, полетели,
что ли, соколики?
   
   Соколики тактично и ненавязчиво подхватили бравого фельдмаршала под
ручки и повели к трапу. Вдруг из открытого люка повалили наружу пассажиры,
только что забравшиеся в салон. Вслед за ними мчались стюардессы, за
стюардессами резвым галопом неслись члены экипажа, а завершал забег потный
толстяк в мятой форме - офицер службы безопасности.
   
   - Эй! - гаркнул Конг, ловя толстяка за штанину.- Вы чего это?
   
   - Бомба, господа! - пробулькал толстяк и сделал попытку удалиться.
   
   - Нет, стой! - распорядился Конг.- Как это бомба? А ты куда смотрел,
скотина?
   
   - Так ведь... господин Конг... две бомбы вынули, пока машина
заправлялась... Одну сикхскую, а вторую ирландскую...
   
   - Так снимайте и третью! - приказал Конг.
   
   - Она не снимается! - с ужасом прошептал толстяк.- Боюсь, это он, это
Леонард!
   
   - Черт! - помрачнел Конг.- Этак мы опоздаем!
   
   - Эй ты! - вмешался Фухе.- Бомбу осмотрели? Какая она?
   
   - На полцентнера, господин комиссар,- сообщил офицер.
   
   - Не о том спрашиваю, дурак! - прервал его Фухе.- С часовым механизмом?
   
   - Да! Взрыв через четыре часа!
   
   - А сколько лету до Парижа?
   
   - Т-три часа...
   
   - А там есть специалисты, которые бы эту дрянь обезвредили?
   
   - К-конечно, господин комиссар, в Париже все есть!
   
   - Гм... Тогда надо лететь и побыстрее,- решил Фухе.
   
   - Вы, надеюсь, шутите?- побледнел страж безопасности.
   
   - Ничуть,- ответил Фухе.- Эй, носильщик, грузи манатки!
   
   - А что? - сказал Конг.- Это мысль. Летим! А ты, болван,- это относилось
к офицеру,- звони в Париж, пусть шлют специалистов прямо в Орли. Грузись,
ребята!
   
   - Но с вами его превосходительство господин фельдмаршал! - упорствовал
офицер.
   
   - Не волнуйтесь, молодой человек! - вступил в разговор Кальдер.- Я
человек, хе-хе, привычный, не раз на бомбовозиках, хе-хе, рейсы делал.
Пошли, мальчики!
   
   Вскоре все трое заняли места. Соблазненные их примером, пассажиры
вернулись в машину.
   
   - Можно взлетать? - спросил командир корабля у Кальдера.
   
   - Можно, сынок, можно,- добродушно разрешил старикашка.- Только беда -
бомба полцентнера весит, лишний бензинчик, хе-хе, уйдет. Так ты уж, сынок,
парашютик свой и товарищей своих оставь дома. Без этих, хе-хе, мешков
полетим веселее. И соблазну меньше будет, когда ты в полете вдруг. хе-хе, о
плохом подумаешь! А то что мы без тебя, хе-хе, делать будем?
   
   Парашюты были оставлены, и вдохновленные этим пилоты уверенно подняли
машину в небо.
   
   - Слышь, шнурок,- обратился Конг к комиссару.- А ведь у нас уже однажды
такое было. Помнишь, над Аппенинами?
   
   
   
   3. ДВА ЧАСА НА ВОСПОМИНАНИЯ
   
   - Это когда? - начал вспоминать Фухе.- В сорок четвертом?
   
   - Идиот беспамятный! - возмутился Конг.- В сорок четвертом я был в
Нарвике, а ты был в Нормандии. А это было в сорок третьем!
   
   - Ну это ты врешь! - уверенно заявил Фухе.- Тогда мы с тобой ни разу в
воздух не поднимались!
   
   - Вот болван! Кретин безмозглый! Ну вспомни: мы летели к Бадольо, а в
самолете была установлена мина, но взорвалась она лишь после посадки. У
тебя тогда штаны сгорели.
   
   - Это какие? - начал вспоминать комиссар.- Серые в полоску, которые я
сшил в Лозанне в тридцать восьмом?
   
   - Ну да! Вспомнил наконец?
   
   - Постой постой... Я обвязался пледом и объяснял всем в аэропорту, что я
шотландец...
   
   - Точно!
   
   - А итальянцы меня чуть не арестовали, поскольку с Англией они еще не
заключили перемирие?
   
   - Ну, слава Богу, вспомнил!
   
   - Нет! - решительно заявил Фухе.- Не помню! Не было такого! И штанов я
себе никаких не шил в тридцать восьмом!
   
   - Мемуарами занялись, молодые люди? - хохотнул сидевший рядом Кальдер.-
Давайте, хе-хе, давайте, потешьте свой склерозик прогрессирующий! Только
вот что, хе-хе, нас в Орли писаки всякие встречать будут, так надо все-таки
решить, что мы им рассказывать станем. Все-таки мы редкость - единственные
ветераны войны в нашей, хе-хе, нейтральной, но великой державе. Объяснить
надо, как это мы в войну-то влипли!
   
   - А действительно...- задумался Конг.- Вдруг спросят?
   
   - Ну, мы им и ответим! - бодро заявил Фухе.
   
   - Что ответим, болван? Вот спросят тебя, с чего это все началось, что ты
им скажешь?
   
   - Как что? Я начну с того, что двадцать восьмого августа тридцать
девятого года меня назначили младшим инспектором в отдел Дюмона...
   
   - Кретин! - прервал его Конг.- И всегда был кретином, только с годами
память потерял! Надо начать не с твоего Дюмона, а с операции"Поплавок"...
   
   - Раз ты такой умный,- обиделся Фухе,- сам все репортерам и рассказывай!
А я послушаю.
   
   Их оживленную перепалку прервало появление стюардессы, пригласившей
Конга в пилотскую кабину. Через пару минут бывший начальник контрразведки в
сопровождении второго пилота резво проследовал в хвост "Боинга". Вскоре,
однако, он вернулся к своим спутникам и плюхнулся в кресло.
   
   - Вся беда - в некомпетентных кадрах,- бодро заявил он, весело
поглядывая то на Фухе, то на Кальдера.- Стоило мне уйти, и в
госбезопасность стали брать кого попало...
   
   - И?..- чуть слышно спросил Фухе, чуя беду.
   
   - Этот болван в аэропорту ошибся. Наша бомбочка рванет не через час
после посадки, а как раз при посадке.
   
   Так что прощайся с брюками, мымрик!
   
   - Стало быть, не попразднуем, хе-хе! - оживился Кальдер.- Салютик им в
аэропорту устроим, хе-хе, как раз к юбилею! Славно, славно!
   
   - И что же дальше? - рискнул спросить Фухе.
   
   - А ничего. В Лионе гроза, аэропорт не принимает. В Бордо тоже. Остается
идти прямо в орли на полном газу, авось успеем.
   
   - И сколько это, хе-хе, осталось до геенны огненной? - на всякий случай
уточнил бравый фельдмаршал.
   
   - Два с половиной часа,- сообщил Конг, взглянув на циферблат наручных
часов.
   
   - А что, хе-хе, времечко еще есть, будет часок-другой, чтобы
воспоминаниям приятным, хе-хе, предаться. А там полчаса, чтобы с Богом,
хе-хе, по душам побеседовать.
   
   - Аксель,- все еще не веря, спросил Фухе.- может, покопаемся в этой
   дряни? Ведь не впервой же!
   
   - Дохлый номер,- покрутил головой Конг.- Она не снимается, тут этот
болван в аэропорту не ошибся. Стоит чуть крутануть, и не будет времени даже
для воспоминаний.
   
   - Не горячитесь, молодой человек,- обратился Кальдер к комиссару.- Куда
вам торопиться, еще столько времени, хе-хе. Давайте все-таки вспомним, как
же это все началось. А то вдруг живы останемся, а ответить журналистам не
сумеем!
   
   Все на минуту задумались.
   
   - Я и говорю,- начал Фухе,- двадцать восьмого августа тридцать девятого
года...
   
   
   
   4. ПОСЛЕ ПРАЗДНИКА
   
   Младший инспектор Фердинанд Фухе (в те далекие годы его еще не называли
Фредом) проснулся от того, что нечто острое уперлось ему в бок. Фухе
продрал глаза и обнаружил, что лежит в большом кожаном кресле своего шефа
комиссара Дюмона в дюмоновском же кабинете, а в бок ему уткнулась ручка
сейфа. Фердинанд сполз с кресла на пол и начал протирать глаза. В голове
гудело, и только выдув с литр воды из стоявшего рядом на столе графина,
молодой инспектор немного пришел в себя.
   
   - Ну что, оклемался? - раздался голос из противоположного угла. Фухе
взглянул туда и обнаружил лежавшего на диване инспектора де Била, своего
старшего коллегу.
   
   - С чего это мы? - спросил Фухе у него, стараясь припомнить хоть самую
малость из вчерашнего кутежа.
   
   - Во даешь! - поразился де Бил.- Тебе же вчера дали должность
инспектора, неужели забыл, голубь?
   
   - А ведь и правда! - обрадовался Фухе.- У меня как раз испытательный
срок вышел, а тут вчера приказ! И долго мы гуляли?
   
   - Точно не скажу,- признался де Бил.- Но в четыре утра, когда я
собирался отрубиться, ты тряс перед всеми бумажником и кричал, что нужно
сбегать в "Крот", там еще, мол, можно взять пару бутылок...
   
   Фухе проверил - бумажник был пуст.
   
   - А бутылки хоть взяли?
   
   - Взяли, наверно,- предположил де Бил.- Да ты еще, помню, полез к нашей
Мадлен и стал делать ей предложение.
   
   - Да ты что?! - похолодел Фухе.- Ей же все пятьдесят будет!..
   
   - Отчего же столько? - вступился де Бил за уборщицу.- Ей всего сорок
три.
   
   - И... и она согласилась? - с содроганием поинтересовался Фухе.
   
   - К твоему счастью она оказалась замужней. Кто бы мог подумать... Да, а
ты помнишь, как...
   
   Но Фухе не успел узнать очередную подробность вчерашнего безобразия.
Дверь открылась, и в кабинет вошел комиссар Дюмон, огромного роста здоровяк
с внушительным пивным брюхом.
   
   - Вставайте, лежебоки! - буркнул он и уселся за стол.
   
   Де Бил вскочил, а вставший к тому времени Фухе обозначил бег на месте,
желая проявить усердие.
   
   - Похмелились? - продолжало начальство.
   
   - Никак нет! - мгновенно гаркнули детективы.
   
   - Там, в шкафу... И мне тоже.
   
   Де Бил, хорошо изучивший местную географию, поспешил извлечь из шкафа
бутылку виноградной водки и стаканы. Доблестные стражи порядка дружно
подняли емкости и булькнули. Фухе закашлялся.
   
   - Закури! - предложил де Бил и протянул молодому инспектору пачку
сигарет.
   
   - Да я не курю,- признался Фухе.
   
   - Совсем не куришь? - поразился Дюмон.
   
   - Так точно. Трубкой баловался - не могу. Горло.
   
   - Хм... Так это же не трубка! Это же "Синяя птица". Дыми, не пожалеешь.
   
   Фухе покорился и закурил. Пропустили по второй.
   
   - Вот что! - заявил Дюмон.- Беги-ка ты, де Бил к "Рокфеллер-банку". Там
сегодня опять Леонард пошалил.
   
   - И много взял? - деловито осведомился де Бил, вставая и засовывая кольт
в кобуру.
   
   - Они еще сами не знают. Пойди разберись, если больше, чем на миллион -
позвони.
   
   Де Бил опрокинул еще немного и был таков.
   
   - Я пойду, господин комиссар, у меня еще два дела...- попытался улизнуть
Фухе.
   
   - А ну, стой! - распорядился Дюмон.- Не дергайся! О делах пока забудь -
их и без тебя успеют завалить. Ты лучше скажи, газеты читаешь регулярно?
   
   - Да я, господин Дюмон, признаться... не очень. Кроссворды разве что...
   Футбол...
   
   - Ты что, шнурок, не знаешь, что полицейский должен быть в курсе всех
событий? - грозно вопросил Дюмон.
   
   - Да я... Да я... Да я радио слушаю! - нашелся Фердинанд.
   
   Дюмон с некоторым сомнением посмотрел на него, пожал плечами и вздохнул:
   
   - Ну и молодежь пошла! Ну ладно, нам пора, двинули!
   
   - Куда? - решился спросить инспектор, чуя недоброе.
   
   - Ага, забегал! Почисть ботинки: мы идем прямо к министру.
   
   
   
   5. КОМАНДИРОВКА
   
   В приемной министра Дюмон оглядел Фердинанда, сдул с него несколько
пылинок и подтолкнул к двери кабинета.
   
   - А вы? - пробормотал Фухе, сообразив, что его бросают на произвол
судьбы.
   
   - Иди, иди! Министр ждет тебя, а не меня! А я здесь подожду. Ну, пшел!
   
   Министр встретил Фухе любезно, очень любезно, даже как-то чересчур.
   Инспектор видел до этого своего главного начальника всего лишь раз, да и
   то
издали, а теперь он был встречен у самой двери, препровожден к столу и
ласково усажен в глубокое черное кресло. Министр долго тряс руку Фухе,
прибавляя: "Очень, очень приятно"! Оглядевшись, как следует, инспектор
отметил, что наряду с министром в кабинете находится еще одна личность -
некий огромного роста черноусый детина в штатском костюме. Министр заметил
взгляд, брошенный инспектором на этого неподвижно сидящего в кресле
громилу.
   
   - А это, э-э-э, прошу знакомиться, господин э-э-э, Конг, он нам не
помешает, скорее, э-э-э, поможет.
   
   Верзила, названный Конгом, лениво протянул инспектору огромную лапищу и
буркнул:
   
   - Аксель.
   
   - Ф-фердинанд,- неуверенно представился Фухе.- Оч-чень приятно.
   
   - А мне не очень,- недружелюбно промолвил Конг.- Тоже мне, поплавок!
   
   - Почему поплавок? - удивился Фухе, но министр поспешил вмешаться:
   
   - Не обращайте внимания, господин, э-э-э, Фухе, наш Аксель большой,
э-э-э, оригинал, но очень хороший специалист.
   
   - В чем? - подумал Фухе, но министр, не давая себя прервать, продолжал:
   
   - Мы хорошо вас знаем, господин, э-э-э, Фухе. Да-да, за все время
прохождения вами стажировки мы все следили за вами, э-э-э, очень
внимательно. Нам очень, э-э-э, понравилось, как вы раскрыли дело с кражей,
э-э-э, трех пустых бутылок из буфета ресторана "Филадельфия". Мы в восторге
и от вашей операции в, э-э-э, парке аббатства Во...
   
   "Это что же было? - подумал Фухе, поражаясь осведомленности министра.-
Ах да, это когда мы вдвоем с де Билом скрутили какого-то пьяницу!"
   - Эти операции,- продолжал министр,- наполняют наше сердце гордостью за
доблестную поголовную полицию, где растет такая смена! Я горд, господа! - и
министр промокнул навернувшуюся слезу платком.
   
   Фухе и сам был готов расплакаться от умиления, но успел, однако,
заметить, что Аксель Конг скорчил при этих словах самую ехидную рожу и еще
раз буркнул: "У-у, поплавок!" Поэтому инспектор решил держаться настороже.
   
   - Мой дорогой господин Фухе,- продолжал заливаться соловьем министр,-
вам, восходящей, э-э-э, звезде нашей поголовной полиции, да, только вам, мы
можем поручить очень трудное и опасное дело...
   
   "Вот оно!" - понял Фухе и превратился в слух.
   
   - Дело это необыкновенно важно и касается главных вопросов безопасности
нашей великой, хотя и нейтральной державы. Случилось так, господин, э-э-э,
Фухе, что несколько дней назад у нас был проездом некий, э-э-э, господин
Отто Скорфани. Он немец, э-э-э, инструктор по альпинизму. Он гостил два дня
в нашей столице, мы за ним, признаться, э-э-э, и не следили, как вдруг, как
вдруг...
   
   Министр подошел к столу, трясущейся от волнения рукой налил воды из
стакана и, булькая, выпил.
   
   - Этот Скорфани,- несколько успокоившись, продолжил он,-
воспользовавшись благодушием некоторых, э-ээ, нерадивых чинов поголовной
полиции, совершил черное преступление. Два дня назад он проник в отель
"Глория" и похитил там... Впрочем, даже сейчас я не рискну назвать вам то,
что было похищено.
   Итак, мой юный друг, на вас, только на вас возлагается эта опасная и
ответственная миссия - найти негодяя Скорфани и вернуть похищенное!
   
   - А-а где он сейчас? - тут же уточнил Фухе.
   
   Министр и Конг переглянулись.
   
   - Э-э-э, Скорфани сейчас в Германии, точнее, в маленьком городишке на
германо-польской границе. Как бишь его? Маленький такой город...
   
   - Гляйвиц,- подсказал Конг и отчего-то мрачно ухмыльнулся.
   
   - Да-да! - обрадовался министр.- Гляйвиц!
   
   - Но ведь это Германия! - поразился Фухе.- Там ведь германская полиция,
юрисдикция, гестапо, наконец!
   
   - Мой друг! - величественно произнес министр.- Родина вправе требовать
от своих сынов невозможного. И она требует этого от вас! Найдите! Найдите и
верните нашей стране ее национальное достояние!
   
   - Но что вернуть-то? - спросил окончательно сбитый с толку инспектор.
   
   Министр оглянулся по сторонам, приблизил губы к самому уху Фухе и что-то
ему прошептал.
   
   
   
   6. ДРУГ-ПРИЯТЕЛЬ АЛЕКС
   
   Дюмон усадил инспектора за столик в самом темном углу столь любимого
сотрудниками поголовной полиции бара "Крот" и взял два виски.
   
   - Ты, надеюсь, все понял? - решительно спросил он у Фухе.
   
   - К-конечно, господин Дюмон, министр мне так все хорошо объяснил...
   
   - То-то! У нас любят понятливых. Ну, будем!
   
   Детективы опрокинули по рюмке и закурили.
   
   - Ага! - обрадовался Дюмон.- Дымишь, малец!
   
   - Так точно! - отрапортовал Фухе и затянулся "Синей птицей".
   
   - Ну вот,- продолжал Дюмон,- вылетаешь завтра, билет тебе взяли до
Берлина, а там есть местная линия до Гляйвица. Командировочные получишь
сегодня же.
   
   - Спасибо, шеф! - обрадовался инспектор, зная, что командировочными
полицейских не балуют.
   
   - Цени, малец! И оправдай доверие!
   
   - Так точно! Но... позвольте вопрос...
   
   - Давай!
   
   - Господин Дюмон, вы знакомы, так сказать, со смыслом операции?
   
   - Конечно! Я тебя и рекомендовал министру.
   
   - Но объясните мне тогда, что... что мне нужно вернуть?
   
   - Ты разве не знаешь? - поразился Дюмон.
   
   - Мне министр сказал всего лишь одно слово, и я боюсь, что понял его
неверно...
   
   - Чего ты мнешься? Договаривай!
   
   - Он сказал мне только одно слово: "Сапоги"!
   
   - Ну и правильно! - заявил Дюмон.- Этот мерзавец Скорфани посмел утянуть
пару отличных хромовых сапог.
   
   Их описание получишь в первом отделе, там, кажется, и фотография
имеется.
   
   - Как?! - все еще не мог прийти в себя Фухе.- Из-за пары сапог -
загранкомандировка? Сколько же они могут стоить?
   
   - Глуп ты еще! - наставительно заметил Дюмон.- При чем тут стоимость?
   Представь себе, что украли несколько листков бумаги. Сколько они могут
стоить? А на них, между прочим, может быть изложен наш мобилизационный план
или схема укрепрайонов...
   
   - Но сапоги...
   
   - Ты понял приказ? Или тебя не хватит даже на возвращение пары сапог?
   
   - Так точно! - отрубил Фухе.- Все понял, шеф!
   
   - То-то,- заявил Дюмон, вставая.- И учти: временем мы тебя не
лимитируем, но особенно не торчи в этой Германии. И главное,- тут Дюмон
зевнул, показав громадные желтые клыки,- без сапог не возвращайся!
   
   Голову отвинтим!
   
   Вдохновленный этим напутствием, Фухе быстро решил все вопросы в
управлении поголовной полиции: получил билеты, командировочные, описание
сапог и фотографию Скорфани. Затем ему осталось лишь принять свои привычные
десять кружек пива. Идти в "Крот" не хотелось, поскольку там можно было
столкнуться с сослуживцами, и Фердинанд направился в "Медузу" - уютный бар
на окраине, где никогда не бывало более пяти драк за вечер. После
стаканчика виски и пары кружек пива на душе немного полегчало, и Фухе стал
представлять свое будущее в несколько более розовом свете.
   
   Было уже около десяти часов вечера, когда у входа послышался сильный шум
и мощная ругань:
   
   - Куда пресся! - вразумлял какого-то посетителя швейцар.- И так свинья
свиньей, прости господи! Стой! А ну стой, говорю!
   
   Фухе оглянулся. Через толпу, запрудившую бар, проталкивался невысокий
парень в спортивных штанах, майке, на одной его ноге красовался домашний
шлепанец, вторая же сверкала голой пяткой. Настроение у пришедшего было,
судя по всему, чрезвычайно благодушным.
   
   - А чего это вы все тут собрались? - поинтересовался он у публики.- У-у,
рожи! И откуда столько убоищ выискалось?
   
   - Во дает! - сказал кто-то, и несколько крепких ребят окружили оратора.
   
   - Надо же! - продолжал тот.- Амнистия, что ли, была? Или дурдом
разогнали?
   
   - Придется вломать! - раздался авторитетный голос, и кольцо сомкнулось.
Но побоище не успело начаться: Фухе, внимательно всматривавшийся в облик
буяна, подскочил к толпе и аккуратно вывел его из рокового кольца.
   
   - Ну, будет, ребята! - уговаривал он собравшихся.- Не обижайтесь! Вы же
видите: человек душой возвеселился.
   
   Экзекуторы поворчали и отстали. Фухе усадил спасенного за свой столик.
   
   - А! - заорал тот, узнав инспектора.- Это вы, Фердинанд! Вас уже
выпустили из кутузки?
   
   - Я это, Алекс! - поспешил успокоить своего собеседника Фухе, ибо это
был его давний приятель Габриэль Алекс, спутник бурной юности Фердинанда,
которого он не видел полгода.- Но почему ты решил, что я в кутузке?
   
   
   
   7. ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ГЛЯЙВИЦЕ
   
   Габриэль радостно посмотрел на своего приятеля, выдул единым духом
кружку пива и поспешил пояснить:
   
   - Да я же искал вас, Фердинанд! Искал-искал, а мне говорят: Фухе в
   полиции. Я и решил, что они заштопали вас за все наши...
   
   - Постой, постой, Алекс! Дело в том, что я сам...
   
   - Да ладно! - перебил его Габриэль.- Раз вы на свободе - остальное
   неважно. Понимаете, Фухе, я влип в одну историю... Только вы сможете мне
   помочь...
   
   - Бедняга! - вздохнул Фердинанд.- Я бы с удовольствием, но мне завтра
лететь за границу.
   
   - Значит, приходится вам все же делать ноги,- понимающе кивнул Алекс.-
Понимаю, наши легавые - сущие вампиры!
   
   - Ладно, Габриэль! - поспешил перебить его Фухе.- Что у тебя
случилось-то?
   
   - Ох! - вздохнул Алекс. Он решительным движением опрокинул в себя вторую
кружку пива и совсем уже собирался начать рассказ, как внезапно его повело.
   Габриэль сполз со стула на пол, икнул и задремал.
   
   Инспектору не оставалось ничего другого, как вложить своего приятеля в
такси, назвать шоферу адрес и отправиться к себе домой - собирать вещи...
   
   
   
   В Гляйвиц Фухе прилетел в середине дня 31 августа. Инспектор сошел,
пошатываясь, с трапа самолета - его укачало. Придя немного в себя,
Фердинанд решил не начинать с места в карьер поиски негодяя Скорфани, а
вначале акклиматизироваться, для чего был избран местный пивной бар, где
Фухе, разменяв выданную ему валюту, углубился в дегустацию прекрасного
баварского темного. Когда инспектор немного отмяк, его внимание привлекла
шумная компания, расположившаяся в дальнем углу зала. Среди десятка
здоровенных лбов выделялся громадный детина с физиономией, сплошь покрытой
шрамами.
   
   - Где-то я его видел,- пробормотал Фухе.- Вроде, похож на Акселя
   Конга... Где же я его видел?..
   
   Между тем детина со шрамами поднял вверх свою кружку, желая произнести
тост. Его приятели смолкли.
   
   - Господа! - начал он.- В час, когда назревают великие события,
предлагаю выпить за наш славный батальон - за "Вюртемберг - семьсот
семьдесят семь".
   Хох!
   
   - Хох! - заорала компания.- Слава нашему батальону! Слава Отто!
   
   "Отто! - подумал Фухе и похолодел.- Ну конечно же! Это Отто Скорфани!"
Инспектор достал из бумажника выданные ему фотографии. Первым делом он
убедился, что догадка его оказалась верной - это был Скорфани собственной
персоной. Затем он сверил фотографию сапог. Сомнений и тут не было:сапоги
были именно те, заветные, названные министром "нашим национальным
достоянием".
   
   "Вот это удача!" - подумал Фухе, но тут же ему в голову пришла мысль,
что, будь Скорфани один, можно было рискнуть, но справиться с дюжиной
громил из какого-то загадочного "Вюртемберга - 777"...
   
   "Что делать? В посольство обратиться? Это далеко - в Берлине.
Консульства здесь нет... Послать телеграмму... Даже если "молнию", то не
успеть... О, идея! Здесь же есть радиостанция - пошлю-ка радиограмму!" Фухе
незаметно вышел из пивной, узнал дорогу и поспешил на радиостанцию. Там он
начал заполнять бланк радиограммы, лихорадочно вспоминая выученный им в
школе поголовной полиции шифр. Он не успел составить и половины текста,
когда вдруг над его ухом грянул выстрел, затем другой.
   
   Фухе присел и быстро вынул свое заветное оружие - "Смит и Вессон"
образца 1902 года. Правда, патронов у него было всего три, да и те он не
имел права тратить - в противном случае у него высчитывали из жалования в
тройном размере - следствие проводимой в поголовной полиции кампании по
экономии ресурсов. Но Фердинанд решил подороже продать свою жизнь. Вновь
грянули выстрелы, и в дверь ворвались несколько громил в конфедератках.
Несмотря на конфедератки, Фухе сразу же узнал своих соседей по пивной и
прежде всего Скорфани, вошедшего первым.
   
   - Ах, матка боска ченстоховска! - заорал Скорфани, стреляя в потолок.-
Ах, холера ясна, пся крев, вшиско пожонкне! Ах, еж тя матку, кляты швабы!
Мы есць войско польске, доннерветер! Мы объявляем войну германам, ферфлюхте
их тойфель!
   
   Его подручные бросились в радиорубку и стали что-то орать в микрофон,
время от времени стреляя в потолок. Остальные начали резво обшаривать
карманы всех, находившихся в комнате.
   
   - Ну, врете! - пробормотал Фухе.- Не отдам я свои командировочные!
   
   Все решали секунды, и инспектор решил идти напролом. Он собрался со
всеми своими моральными силами и гаркнул, обращаясь непосредственно к
главарю:
   
   - А врешь ты, Скорфани! Никакой ты к черту не поляк! И вообще, пошто
сапоги спер?
   
   
   
   8. ЗАЧИНЩИК ВОЙНЫ
   
   Слова Фухе произвели впечатление взорвавшейся бомбы.
   
   - Чего? - на мгновение растерялся Скорфани, но затем взревел: - У,
таузенд тойфель, то есть матка боска! Бей его, ребята!
   
   Поток его красноречия, однако, тут же иссяк: прямо в лоб бравому
террористу-альпинисту глядело дуло "Смит и Вессона".
   
   - Ну ты, дурак,- наконец промолвил Скорфани,- мотай отсюда, мы тебя не
тронем!
   
   - Сапоги! - неумолимо произнес Фухе.
   
   - Что сапоги? - не понял Скорфани.
   
   - Сапоги снимай!
   
   - Грабеж! - начал было Скорфани, но, повинуясь движениям револьвера, тут
же подчинился.
   
   - Вот и ладушки,- подытожил Фердинанд, беря сапоги.- Посмотрим-ка, те ли
это?
   
   Он нагнулся, чтобы лучше разглядеть приобретение, но тут же понял, что
зря сделал это. Сильным ударом босой пятки Скорфани выбил револьвер из рук
инспектора. Грозное оружие отлетело в сторону, и им завладел один из типов
в конфедератке.
   
   - Давно бы так,- удовлетворенно произнес Скорфани.- Вяжи его, ребята!
   
   - Ну вы! - гаркнул Фухе, отступая к канцелярскому столу, стоявшему у
окна.- Не сметь! Я дзюдо изучал!
   
   - Вяжи, вяжи! - продолжал Скорфани, и дьявольский огонек загорелся в его
глазах.- Мы тебя, сопляк, доставим в лучшем виде в наш бункер, где тебе
такие сапожки выдадим - испанские - губки обкусаешь, паскуда!
   
   Типы в конфедератках окружили Фухе плотным кольцом. Спасения не было.
Рука инспектора лихорадочно шарила по столу и вдруг нащупала нечто тяжелое
и холодное на ощупь.
   
   "Кажись, пресс-папье",- успел подумать Фухе, но выбора не было;
инспектор взмахнул канцпринадлежностью и обрушил ее на череп одного из
мерзавцев, уже протянувшего свою лапищу к Фердинанду. Тот рухнул на пол,
даже не пикнув.
   
   - Ага! - взревел Фухе громовым голосом.- Получили?
   
   Следующие несколько ударов уложили еще троих налетчиков, остальные
поспешили отскочить.
   
   - Вы чего? - орал Скорфани.- Хватайте его, швайнехунды!
   
   Его подчиненные, однако, не торопились вновь попасть под удары
смертоносного орудия. Воспользовавшись этим, Фухе метнул пресс-папье в
Скорфани и выскочил в открытое окно, прихватив с собой боевой трофей - пару
сапог.
   
   Вечер Фухе провел в каком-то заброшенном сарае на окраине города. С
наступлением темноты он выбрался из своего убежища и, прижимаясь к темным
углам, направился на аэродром. Пройдя около половины пути, он поневоле
задержался: на небольшой площади толпа, собравшаяся у репродуктора,
привлекла его внимание. Инспектор прислушался:
   
   - В нарушение международных норм...- доносилось до него.- ...бандитское
нападение на радиостанцию в Гляйвице... акт разбоя... пострадали невинные
граждане, в том числе чемпион Германии по альпинизму Отто Скорфани...
   правительство рейха... войну...
   
   Толпа взревела, и Фухе не смог дослушать остального. Воспользовавшись
темнотой, он поспешил скрыться.
   
   "Война, надо же! - думал он, прижимая к груди сапоги и старательно
обходя освещенные места.- А с кем?
   
   Господи, неужели из-за меня Германия объявила нам войну? Вот так
   съездил! Теперь меня, наверно, понизят в звании... нет, оштрафуют...
   нет, наверно,
повесят... А это значит..." Что это значит, инспектор так и не успел
сообразить. Чья-то сильная рука схватила его за ворот и впихнула в
подворотню. Удар ноги - и Фухе очутился в подвале. Дверь хлопнула,
заскрежетал засов, и тут же ярко вспыхнул электрический свет.
   
   - Попался, скотина! - прогремел грозный голос. Фухе поднял глаза и узнал
Акселя Конга.
   
   - Убегаешь, значит,- гремел далее Конг.- Кашу заварил, войну начал, а
теперь - в кусты?! Ах ты, поплавок!
   
   Да я тебя!!!
   
   - Господин Конг...- начал Фухе.
   
   - Что "господин Конг"? Зачем тебя посылали? Войны мировые начинать?
Зачем, говори?
   
   - За с-сапогами...
   
   - И где же сапоги, шнурок ты этакий?!
   
   - Вот! - робко, но не без некоторой гордости сказал Фухе, протягивая
грозному Конгу свой трофей.
   
   - И вправду сапоги! - удивился тот.
   
   - Конечно, господин Конг,- продолжал Фухе, постепенно приходя в себя.-
Все, как есть, исполнено. А насчет войн мировых, так тут уговора не было!
   
   - Н-да,- заявил Конг после недолгого молчания,- все же ты дурак!
   
   - Почему? - обиделся Фухе.
   
   - А потому. Сапоги-то не те!
   
   
   
   9. ВСЛЕД ЗА САПОГАМИ
   
   - Как не те? - пробормотал бедняга Фухе.- Да ведь, да ведь... с него же
снял... никакой ошибки...
   
   - Ты читать умеешь? - грозно спросил Конг и поднес сапоги под самый нос
инспектору.
   
   - Н-немного,- честно признался Фухе,- если буквы печатные...
   
   - Ну так читай,- распорядился Конг, показывая инспектору фабричное
клеймо,- здесь как раз печатные.
   
   - "Завод Ольшовского",- с трудом разобрал Фухе,- "Быгдощь"... Господи!
Ну конечно! Они же в польское были переодеты! Как же я сразу-то не
сообразил... Ведь хотел проверить, хотел...
   
   Бедный Фердинанд чуть не плакал, сообразив, что все его подвиги пропали
впустую.
   
   - В польское? Ну-ка, объясни! - потребовал Конг.
   
   Фухе, как мог, изложил все им виденное.
   
   - Н-да,- заявил Конг.- Ай да провокаторы! Выходит, поплавок, вся их
подготовка была не против нас, а против поляков...
   
   - Господин Конг,- решился спросить Фухе,- почему вы меня все время
поплавком называете?
   
   - Тебе что, так интересно?
   
   - Обидно!
   
   - Ха! Ему обидно! Оружие казенное терять - не обидно! Мировую войну
начинать - не обидно!
   
   - Так войну - это же не я! Это Скорфани!
   
   - А ты сможешь это доказать? Сапоги - и те польские! А что, если этот
Скорфани заявит, что наша великая, хотя и нейтральная держава помогала
полякам при нападении на Гляйвиц? А?!
   
   - Господин Конг...- произнес Фухе самым безнадежным тоном. Крыть было
нечем.
   
   - То-то,- наставительно заметил Конг.- Наломал дров, шкет, так лучше
   молчи. А насчет поплавка - тут дело такое: наш генштаб узнал, что
   Скорфани,
гостивший у нас - немецкий террорист. Естественно, возникло опасение, что
гансы готовят против нас войну. Решили это проверить, для чего и задумали
операцию "Поплавок". Знаешь, когда рыбу ловят, поплавок дергается и
показывает клев. Так и ты - тебя приставили к Скорфани, выдумав про него
невесть что, а я должен был следить за тобой. Нас интересовала реакция
Скорфани
   - что бы он сделал с тобой: убил бы, превратил бы в мишень в своем тире
или просто накостылял бы по шее.
   
   Уразумел?
   
   - Значит, он не крал этих сапог? - ужаснулся Фухе.
   
   - А я почем знаю? - удивился Конг.- Может, и вправду спер их по пьяному
делу. Сапоги - это только предлог, разве неясно, олух?
   
   - Ну уж нет! - заявил Фухе.- Если он их все-таки украл, мой долг вернуть
их на родину!
   
   - Идиот! Началась мировая война! Ты понимаешь хоть, что это такое? Пусть
гансы напали не на нас, а на поляков, но в любой момент они могут повернуть
и против нашей великой, хотя и нейтральной державы! Надо немедленно
отправляться домой и доложить все по порядку!
   
   - Вот вы и докладывайте,- решил Фухе,- а я поеду сапоги искать. У меня
приказ!
   
   - Фу! - Конг громко выдохнул воздух, готовясь что-то гаркнуть, как вдруг
из глубины подвала показалась невысокая ковыляющая фигура в угловато
сидящем теннисном костюме.
   
   - Ваше превосходительство! - оборвав разговор с Фухе, отрапортовал Конг,
обращаясь к фигуре.- Разрешите...
   
   - Вольно, хе-хе, вольно,- произнес его превосходительство.- Что, молодые
люди, лаетесь, хе-хе, решить никак не можете, кто из вас войну мировую,
хе-хе, затеял?
   
   - Это не я,- поспешил наябедничать Конг,- это все он!
   
   - Знаю, капитан, хе-хе, осведомлен в полной мере. Так это, стало быть, и
есть наш, хе-хе, молодой герой? Чем это вы молодцов-то из "Вюртемберга"
перебили? Чернильницей?
   
   - Никак нет! - отчеканил Фухе.- Я их пресс-папье!
   
   - Лихо, хе-хе, лихо! Учитесь, капитан, этот молодой человек не теряется
даже в самых, хе-хе, мерзопакостных ситуациях. Н-да, ну что ж, операция
"Поплавок" завершилась - Германия оставила пока в покое нашу, хе-хе,
великую, хотя и нейтральную державу. Пора и ноги, хе-хе, делать!
   
   - Господин Кальдер! - продолжал ябедничать Конг.- Этот болван не хочет
возвращаться! Он желает забрать у Скорфани сапоги!
   
   - У меня приказ! - угрюмо, но твердо повторил инспектор.
   
   - А что? - задумался Кальдер.- Приказ, хе-хе, дело святое... За
Скорфани, стало быть, охоту решили устроить?
   
   Славно, хе-хе, славно! И где же вы его искать думаете?
   
   - Найду! - еще более угрюмо заявил Фухе.
   
   - Вот они, хе-хе, кадры нашей поголовной полиции! Чистые, хе-хе,
   бульдоги! Дай им волю - весь мир арестуют! Ну да ладно, молодой человек,
   хотя вы и
затеяли, хе-хе, дело, достойное желтого дома, но я уж вам помогу! Ищите
своего Скорфани вместе с сапогами во Франции, там теперь он будет, хе-хе,
безобразничать!
   
   - Спасибо, ваше превосходительство! - отчеканил Фухе, затем отодвинул
засов, вышел из подвала и двинулся в сторону аэродрома.
   
   
   
   10. ВЫНУЖДЕННАЯ ПОСАДКА
   
   "Боинг" как следует качнуло на воздушной яме. Толчок прервал затейливую
нить воспоминаний.
   
   - Да-а,- сладко вздохнул Кальдер,- славно, хе-хе, погуляли! Молодое дело
было, веселое!
   
   - А сколько сейчас времени? - как бы между прочим спросил Фухе. Вопрос
этот разом развеял хорошее настроение.
   
   - Осталось полчаса,- каменным голосом ответил Конг, затем подозвал
стюардессу и о чем-то шепотом спросил у нее. Она столь же тихо ответила.
   
   - Н-да,- заметил Конг.- Не успеваем! Перед Парижем облачность,
приходится обходить!
   
   - Взлетим, значит? - захихикал Кальдер.- С небес прямо, хе-хе, в небеса!
   Без пересадочки! Славно, хе-хе, славно!
   
   - А все из-за тебя, ублюдок,- мрачно заявил Конг, обращаясь к Фухе.-
Заладил: летим, летим! Долетались!
   
   - Да,- огрызнулся Фухе.- Лучше надо было кадры воспитывать! А то - "три
часа в запасе"! Считать не умеют, сразу видно, у кого учились!
   
   - Ах ты грамотей! - задохнулся от возмущения Конг.- А кто вместо подписи
в ведомости на получение жалования все годы три креста ставил?
   
   - Как же,- с ледяным спокойствием парировал Фухе.- А кто, фотографируясь
с Жоржем Сименоном, делал вид, что читает газету, но держал ее вверх
ногами?
   
   - Да? - ахнул Конг.- А кто...
   
   - Будет вам, будет,- прервал разошедшихся детективов Кальдер.- О душе
бы, хе-хе, подумали! Скоро и ответ держать!
   
   Самолет внезапно тряхнуло, и он стал быстро снижаться. Конг посмотрел в
иллюминатор.
   
   - Ага! - произнес он.- Идем на вынужденную! Будем садиться на шоссе.
   
   - А успеем? - спросил Фухе.
   
   - Бес его знает,- неопределенно проговорил Конг.- Если постараемся... Да
и то...
   
   - Не впервой,- бодро заявил Фухе.- Ведь когда я из Гляйвица летел, меня
тоже сбили.
   
   - А кто же сбил? - поразился Конг.- Ведь ты же летел в немецком
самолете!
   
   - Ну да, в немецком. Немецкая ПВО и сбила. Сигнал они перепутали,
сапожники. Брякнулись мы у города Аахена, пока там разбираться стали, я и
рванул через границу.
   
   - Помню, помню,- кивнул Конг.- Тогда еще тебе на работу звонил этот твой
Алекс, все кричал, что дело у него срочное. Я предложил ему махнуть в
Париж...
   
   - Доберемся ли мы до Парижа? - вздохнул Фухе.
   
   - Хоть одна радость,- мрачно проговорил Конг,- если загнусь, то не сам,
а с тобой!
   
   - В славной, в славной, хе-хе, компании отбываем,- примирительно заметил
Кальдер.- Не стыдно будет перед Ликом, хе-хе, предстать!
   
   Самолет бодро шел на снижение, пассажиры, до которых дошло, что полет
проходит не вполне по графику, испуганно замерли в креслах.
   
   "Боинг" выпустил шасси и помчал над дорогой, выбирая свободное
пространство. Наконец пилоты выбрали удобное место, и машина чиркнула
колесами по бетону. Прошло несколько минут, и мучительно долгий для
пассажиров остановочный путь закончился. Люк тут же открылся, и народ,
толкаясь, повалил наружу.
   
   - Успели, однако,- заметил Фухе.
   
   - Еще три минуты,- ответил Конг.
   
   - А здорово толкаются! - восхитился Фухе.- Эк их! Прямо с ума спятили!
   
   - Две минуты,- сообщил Конг.- Не пора ли и нам?
   
   - Я уж точно, хе-хе, не выберусь,- заметил Кальдер.- Лучше уж я, хе-хе,
на посту боевом останусь. А то на старости лет превращаться, так сказать, в
отбивную...
   
   - А ведь старикан прав,- сказал Фухе.- Экая пробка! Не прорвемся!
   
   - Минута! - предупредил Конг.- Сейчас рванет!
   
   - Аксель,- внезапно спросил Фухе,- у тебя подошвы крепкие?
   
   - Вполне,- ответил Конг.- Ты думаешь...
   
   - А ну-ка! - скомандовал Фухе,- берем фельдмаршала!
   
   Кальдера крепко взяли под руки.
   
   - А теперь,- распорядился Фухе,- огонь!
   
   Два ботинка описали дугу и врезались в стенку салона. От могучего удара
зазмеилась трещина.
   
   - Еще раз! - велел Фухе.- Бей!!!
   
   После второго удара кусок обшивки вылетел наружу, и Фухе с Конгом,
увлекая за собой довольно хихикающего Кальдера, выпали из самолета вслед за
выбитой обшивкой. В ту же секунду в хвосте "Боинга" рвануло, затем еще раз,
самолет охватило пламя, и он стал медленно распадаться на куски.
   
   
   
   11. ТОРТИКИ
   
   Бравый старикашка его превосходительство фельдмаршал Кальдер
гостеприимно распахнул дверь своего номера, встречая гостей:
   
   - Прошу, хе-хе, прошу, избавители! Чувствуйте себя здесь, хе-хе, как у
себя в тюремном, хе-хе, подвале!
   
   Конг и Фухе, волоча за собой большую сумку, вошли в номер.
   
   - К столу! К столу! - распоряжался Кальдер.- Отметим, хе-хе, чудесное
спасение! Экие вы сегодня, хе-хе, красивые, прямо покойники при отпевании!
   
   И действительно, Фухе и Конг успели вырядиться в только что купленные
фраки, заменившие им изрядно обгоревшие при взрыве вещи. Для самого
Кальдера администрация отеля поспешила достать весьма импозантный мундир
генералиссимуса аргентинской армии, на который веселый старикашка тут же
перецепил все свои награды.
   
   Фухе дотащил сумку до стола, уже уставленного всякой снедью, и
торжественно извлек из нее дюжину бутылок козьего молока, купленного в
валютном гастрономе.
   
   - Славно! Славно! - приговаривал Кальдер.- А скоро нам и, хе-хе,
сюрпризик преподнесут!
   
   Все сели за стол и дружно опорожнили по стаканчику молока за чудесное
спасение.
   
   - Вы, господин Фухе,- продолжал Кальдер,- прямо, хе-хе, герой! А я все
жалел, что не отправил вас в свое время в ракетке Луну посмотреть! Выходит,
зря, хе-хе, жалел!
   
   - А надо было! - вдруг заявил Конг, опрокидывая второй стакан молока.-
Из-за него вы не стали президентом, а я лишился министерского портфеля!
   
   - А что, хе-хе, нагадили, нагадили вы нам тогда, молодой человек! Чем
вам эта демократия так, хе-хе, полюбилась? Были бы сами теперь министром, а
то через год на пенсиончик идти, а вы все еще комиссар!
   
   - Да ладно вам! - махнул рукой Фухе.- Скажите спасибо, что вас тогда
демократы на радостях не шлепнули!
   
   - Спасибо! Спасибо, сынок! - радостно вскричал Кальдер.- Что не шлепнули
меня вместе с армией моей, хехе, пятидесятитысячной и что министром, хе-хе,
сделали, не надули!
   
   - А ты, Фухе, я гляжу, страсть какой везучий,- заметил Конг.- Сколько мы
тебя извести хотели, а ты только здоровел! И с самолетами - уже, считай,
три раза бился, а все целый. Другим и одного раза хватает!
   
   - Хватает,- согласился Фухе.- Но с чего ты решил, что я три раза бился?
   
   - Ну конечно,- сказал Конг,- у тебя, болван, с устным счетом всегда были
трудности. Считай, если можешь: раз мы с тобой подорвались в Италии, потом,
еще до этого, ты брякнулся под Аахеном, а сейчас - третий случай. Раз, два
и три, понял?
   
   - Это у тебя, Аксель,- возразил Фухе,- после "один" и "два" идет
   "много". Считать я не разучился.
   
   Эти три раза ты знаешь, но ты ведь не посчитал случай в Парагвае...
   
   - Четыре, стало быть,- уточнил Кальдер.
   
   - Ну, а если дела давние вспоминать, то давай приплюсуем и то, как меня
сбили над Гавайями.
   
   - Пять,- подсчитал Кальдер.
   
   - Это когда было? - поинтересовался Конг.- А может быть, ты врешь, как
всегда?
   
   - Не больше тебя! - обиделся Фухе и замолчал.
   
   В это же мгновение в номер позвонили, и симпатичная горничная внесла и
поставила на стол большой, красиво упакованный торт.
   
   - А вот и тортик, хе-хе, пожаловал! - обрадовался Кальдер.- Не лайтесь,
мальчики, давайте диабетик свой расшевелим - тортика попробуем!
   
   Тут в дверь опять позвонили, и та же горничная внесла и поставила рядом
с первым второй точно так же упакованный торт.
   
   - Вы что, два торта заказывали? - удивился Фухе.
   
   - Это у них, видать, хе-хе, расстройство в счете, а не у нас,- ответил
Кальдер.- Вместо одного, хе-хе, два отвалили. С какого начнем?
   
   - С того, что тикает,- предложил Фухе, кивая на первый торт.
   
   Конг осторожно осмотрел коробку, стараясь не дышать.
   
   - Точно,- сказал он,- тикает! Куда бы его швырнуть?
   
   - А что у нас под окошком? - взглянул вниз Фухе.- Автостоянка? Гм... а,
плевать! Все застраховано! Тащи его, Аксель!
   
   Торт полетел вниз и через пару секунд рванул, сотрясая отель до
основания.
   
   - Второй тоже тикает? - спросил Фухе.
   
   Конг внимательно осмотрел торт.
   
   - Нет,- заключил он,- не тикает. Тут либо химический взрыватель, либо он
должен рвануть при открывании.
   
   Сейчас выясним!
   
   Второй торт полетел вслед за первым, и тут же вновь грохнул взрыв.
   
   - Химический! - решил Фухе, нюхая воздух.
   
   Тут двери открылись, и горничная внесла третий торт, столь же красиво
упакованный, и, не говоря ни слова, поставила его на стол, где только что
стояли два первых гостинца.
   
   - Скажи, дочка,- полюбопытствовал Кальдер,- это все или там еще, хе-хе,
парочка имеется?
   
   
   
   12. РАКЕТОЧКА
   
   - Это все,- сообщила девица,- больше нет.
   
   - А скажи-ка, красавица,- ласково спросил Фухе,- откуда тортик-то?
   
   - Из магазина, конечно,- удивилась горничная.- Откуда же еще?
   
   - А первые два? - тут же подхватил Конг.
   
   - А это был подарок,- разъяснила девица.- Один западногерманский турист
просил передать господину Фухе с наилучшими пожеланиями.
   
   - И что это за друг у меня такой? - крайне удивился комиссар.
   
   - Не знаю, мсье,- с полным достоинством ответила девица и, покачивая
бедрами, покинула номер, оставив его обитателей в состоянии полного
недоумения.
   
   - Ну и друзья же у тебя! - заявил наконец Конг, обращаясь к Фухе.- Где
только нашел таких?
   
   - Слушай, Аксель,- вдруг спросил комиссар,- а может, в самолет бомбочку
и не Леонард подложил? Вдруг это тоже мой приятель из ФРГ?
   
   - Не сушите, хе-хе, остатки мозгов,- прервал его Кальдер.- Лучше
давайте-ка, сынки, к столу!
   
   Торт был осмотрен, вскрыт и разрезан.
   
   - А что теперь? - спросил Кальдер, уминая крем.- Яду, хе-хе, в тортик
подложили или к другой какой тактике перешли? Ракеточку в нас, хе-хе,
зафутболят или вместо воды кислоту азотную пустят?
   
   - Насчет яда узнаем через часок,- заявил Фухе, уминая торт.- А там,
глядишь, и остальное подоспеет.
   
   - Так что это ты относительно Гавайских островов языком молол? -
напомнил Конг комиссару.- Где это тебя там сбивали? Сомневаюсь я что-то!
   
   - А ты не сомневайся, Аксель,- успокоил его Фухе.- А то не дай Бог
невроз подхватишь. А насчет Гавайев, так это было вскоре после нашей
встречи в Арденнском лесу.
   
   - Постой, постой! - оживился Конг.- Помню, помню про встречу нашу, а вот
про остальное что-то ты врешь!
   
   - А ты хоть отчет мой читал, который я написал в сорок пятом? - спросил
Фухе.
   
   - Отчет... Хм-м... Смотрел вроде... Ты там целую книгу секретарше
надиктовал, стал бы я всю твою муру читать!
   
   - Ясное дело,- понимающе кивнул Фухе,- смотришь ты, Аксель, в книгу, а
видишь...
   
   Фухе не успел договорить, так как Конг вдруг запустил в него вилкой.
   Комиссар уклонился и в свою очередь послал в Конга стакан.
   
   - Будет вам, дуэлянты, песок, хе-хе, сыплется, а вы горячитесь! -
успокаивал их Кальдер.- Читал я ваш опус, хе-хе, почитывал! Презабавнейшее,
надо сказать, чтиво! Было там и про Гавайи, помню! Страсть, как занятно!
   
   - Ладно, сдаюсь! - признал свое поражение Конг.- Но хоть убей, не помню!
Да и как ты там мог оказаться? Ты ведь из Аахена переполз во Францию?
   
   - В Бельгию,- поправил его Фухе.- В Бельгию сначала, а там застрял. Тут
гансы и поперли! Я во Францию - а там тоже они! И вдобавок Скорфани включил
меня в список особо опасных врагов рейха, пришлось прятаться.
   
   - Не до сапог, конечно,- согласился Конг.
   
   - Как это не до сапог! - возмутился Фухе.- Насчет сапог как раз была
полная ясность. Я точно установил, что Скорфани надевает их только по
торжественным случаям. Оставалось ждать момента.
   
   - Слушай, Фред, а почему тебя в отряде Бюрократом прозвали? - вдруг
поинтересовался Конг.- Ты ведь и писать-то не умел!
   
   - Это ты не умел,- огрызнулся Фухе,- и не умеешь, только подпись свою
заучил. А Бюрократом меня маки прозвали за мое оружие.
   
   - Это вы о своем, хе-хе, пресс-папье? - включился в беседу Кальдер.- Как
же, как же, помню! Одним броском танки разбиваете, бункера, хе-хе, в щебень
крошите!
   
   - Ну, тогда пресс-папье были еще не те,- сообщил Фухе.- Я их все больше
для рукопашной. Но ничего, годились! Особенно немецкие, фирмы "Краузе". Они
и тяжелее, и для руки удобнее.
   
   Этот интересный разговор прервал тихий свист, донесшийся с улицы; с
каждым мгновением свист усиливался и через пару секунд он уже был так
силен, что закладывал уши.
   
   - На пол! - рявкнул Конг, и все трое ничком упали на пол.
   
   И вовремя. Что-то рвануло, комната наполнилась пылью, стена рухнула,
чудом никого не задев.
   
   - Славно, хе-хе, славно,- резюмировал Кальдер.- Давно пороху не нюхал!
   
   - Черт! - злился Конг.- Прямо Бейрут какой-то!
   
   - Смазали,- сообщил Фухе, осмотревшись.- эта штука попала в соседнее
   окно. Надеюсь, в том номере было не очень много постояльцев?
   
   - Миллионеришка какой-то проживал,- сказал Кальдер.- Совсем, хе-хе, о
душе не думал, все шансонеточек приглашал...
   
   - Ну и поездочка,- проговорил Фухе.- Чистый юбилей - сплошные
   воспоминания! Все как есть перед глазами: то взрывают, то расстреливают
   в упор... Поневоле вспомнишь...
   
   
   
   13. ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЛОНДОНСКОГО ЦЕНТРА
   
   Командир диверсионной группы партизанского отряда "Страсбург" Фред Фухе
сидел на складном стуле у своей палатки и подводил итоговый баланс по
расходам боеприпасов за месяц. От непривычной умственной работы лоб Фухе
покрылся испариной - Фреду никак не удавалось правильно сложить сорок два и
пятнадцать -
   - в сумме каждый раз выходило двести одно.
   
   - Эй, Бюрократ! - раздался чей-то голос.- Тебя к командиру!
   
   - Иду! - охотно отозвался Фухе, радуясь, что можно отложить математику
на потом.
   
   У штаба Фреда встретил взволнованный командир.
   
   - Мсье Фухе,- зашептал он,- сегодня ночью к нам прилетает представитель
лондонского центра. Я только что получил радиограмму.
   
   - Встретим,- ответил Фухе.- Авось виски притащит.
   
   - Он хочет видеть вас, мсье Фухе.
   
   - Меня? - поразился Фред.
   
   - Да. Так сказано в радиограмме.
   
   - Хм...- только и ответил крайне удивленный Фухе.
   
   Представитель центра прибыл в полночь. Фред позаботился о грузе,
распорядился перетащить ящик виски из контейнера в свою палатку - для нужд
группы, а потом только направился к представителю центра, с которым уже
беседовал командир.
   
   - А вот и Фред! - радостно сообщил тот, показывая на подходившего Фухе.
   
   - Вижу! - мрачно ответил представитель очень знакомым Фреду голосом.-
Оставьте нас! - это относилось к командиру.
   
   - Так! - заявил прибывший, когда они остались одни.- Еще не помер,
   значит? Жаль!
   
   - Почему, господин Конг? - растерянно поинтересовался Фухе, узнавая
собеседника.
   
   - А потому! - последовал ответ.- Сейчас узнаешь! Пойдем к свету.
   
   Они подошли к костру.
   
   - Вот! - заявил Конг, протягивая Фреду какой-то пакет.- Держи, шнурок!
   
   - Это п-повестка? - изрядно перепугался таким начало Фухе.
   
   - Болван! Зачем повестка, если я имею право пристрелить тебя без суда?
Это твое жалование за два года минус подоходный и минус стоимость твоей
хлопушки.
   
   - Т-тогда почему вам жаль? - недоумевал Фухе.
   
   - Если бы тебя хлопнули, я бы взял твои деньги себе,- пояснил Конг.-
Семьи-то еще не завел, так что я был бы вроде наследника. Усек? Да, кстати,
чего это тебя здесь зовут Фредом?
   
   - Так ведь, так ведь, господин Конг, я здесь под американца, так
сказать, работаю, чтобы нашу великую, хотя и нейтральную державу не
подвести.
   
   - Да? - хмыкнул Конг.- Молодец! Да, вот тебе еще почта, твой Алекс
забросал весь отдел телеграммами.
   
   Держи!
   
   - Разрешите ознакомится?
   
   - Давай, а я пока налью.
   
   При свете костра Фухе прочел телеграммы, которых оказалось двенадцать
   штук. Первые две гласили: "Фердинанд, выручайте! Алекс." Еще три молили:
   "Фердинанд, бросайте все, пропадаю, выручайте!
   
   Алекс." Следующие шесть были чрезвычайно лаконичны: "Спасите! Алекс."
Наконец, последняя дышала безнадежностью: "Я Белграде, спасать поздно, хоть
навестите. Алекс."
   - Бедняга! - вздохнул Фухе.- Что его занесло в этот Белград? И как
   помочь? Ну, не беда, поймаю Скорфани и займусь Алексом!
   
   - Держи! - прервал его размышления Конг, протягивая складной стакан,
наполненный коньяком из походного термоса.- Давай, шнурок, со свиданьицем!
   
   Послышалось бульканье, затем процедуру повторили, от чего настроение у
обоих несколько улучшилось.
   
   - А где сейчас его, хе-хе, превосходительство? - спросил Фухе.
   
   - Господин Кальдер,- строго сказал Конг,- в настоящее время стажируется
в штабе Королевских военновоздушных сил в Лондоне. Я как раз от него.
   
   - А... а как же наш нейтралитет? - удивился Фухе.
   
   - Болван! - поразился Конг.- Элементарных вещей не понимает! Пока
господин Кальдер стажируется в Лондоне, его коллега господин Вайнштейн
проходит практику в штабе Люфтваффе. Понял, кретин?
   
   - А-а-а! - протянул Фухе.
   
   - Ну а ты, сапожник, нашел своего Скорфани или ждешь, пока он сам тебя
отыщет?
   
   - Так ведь,- заторопился Фухе,- ищу, господин Конг! Здесь он где-то...
   
   - Долго ты его будешь здесь искать,- пообещал Конг.
   
   - Почему?
   
   - А потому, горе-сыщик! Твой Скорфани сейчас в Австрии, в Брокенских
горах, и если ты его желаешь встретить, то я могу оказать тебе содействие.
   
   
   
   14. В ГОРАХ БРОКЕНА
   
   Над Брокеном темнело рано. Сумерки затопили скрытый в горах
сверхсекретный аэродром "Гарц -3".
   
   Темнота надежно скрыла замершие на бетонке самолеты, замаскированные уши
локаторов и серый строй зениток. Даже с воздуха рассмотреть ничего было
нельзя: светомаскировка соблюдалась отменно.
   
   Штурмбанфюрер Отто Скорфани, кавалер двух железных крестов с дубовыми
листьями, личный друг рейсхфюрера СС и командир ударного батальона
"Вюртемберг-777" в этот вечер был чрезвычайно занят.
   
   Предметом его забот был огромный "Дорнье", стоявший на взлетном поле
аэродрома. Скорфани, выполняя личный приказ фюрера, спешно готовил "Дорнье"
к дальнему перелету через океан - самолет должен был доставить специальную
военную делегацию в расположение японских войск на один из аэродромов
оккупированного Южного Китая. Полет предстоял дальний и очень опасный:
   необходимо было пересечь Средиземное море и Индийский океан - зону
господства союзной авиации. Поэтому было решено воспользоваться трофейным
"Дорнье", закамуфлированным под транспортный самолет британских ВВС.
   
   Скорфани спешил: вылет был назначен на два часа пополуночи, и делегация
должна была вот-вот прибыть на аэродром.
   
   Отто Скорфани торопился не только в силу необходимости. В последние два
года он старался во что бы то ни стало восстановить свою незапятнанную
репутацию, столь подмоченную 31 августа 1939 года. Анекдот о снятых с
командира диверсионной группы сапогах, да еще во время проведения операции
"Гляйвиц" широко разошелся среди командования и личного состава СС, и
бравого диверсанта все чаще называли (за глаза, естественно) "Босяком". Что
могли значить награды, высокая должность и железное здоровье по сравнению с
подмоченной репутацией! И Скорфани старался, как мог. Голубой же мечтой
великого террориста все эти годы оставалось одно и то же - найти того
подлеца, посмевшего поднять руку на Скорфани, а точнее на его сапоги. Уж
тогда бы... Отто со всеми подробностями представлял себе сцены расправы...
   нет, сцены расправ над этим мерзавцем Фердинандом Фухе, который вдобавок
ко всему перебил каким-то пресс-папье троих лучших диверсантов батальона
"Вюртемберг"!
   
   В одиннадцать вечера все было закончено. "Дорнье" и экипаж были
полностью готовы к перелету.
   
   Оставалось встретить делегацию. Но тут радист принес Скорфани срочную
радиограмму. Познакомившись с ее содержимым, Отто немедленно поднял по
тревоге роту СС, поручил своему заместителю встретить делегацию, а сам,
посадив людей на бронетранспортеры, рванул на мотоцикле по горной дороге на
одно из плоскогорий, спрятанных между хребтов Брокена. Спешил он не зря: в
радиограмме сообщалось, что именно туда должны в час ночи прибыть вражеские
парашютисты...
   
   Когда головорезы Скорфани ворвались на плоскогорье, костры уже горели.
Дело было кончено в несколько минут - все встречавшие были схвачены или
перебиты, а молодцы из "Вюртемберга" заняли их места, заботливо подбрасывая
топливо в костры, чтобы вражеские пилоты не заблудились...
   
   Полночь приближалась, и вот над кострами загудел невидимый в темноте
самолет.
   
   Самолет снизился, немного покружил, примеряясь к кострам, и вот
встречавшие заметили три белых купола, приближавшихся к земле. Вражеские
парашютисты приземлились очень аккуратно - прямо между костров. Как только
они коснулись земли, эсэсовцы, взяв наизготовку автоматы, окружили их.
   
   - Добро пожаловать! - с хохотом проревел Скорфани, вглядываясь в
   прибывших. И тут же его смех сменился радостным воплем: - А! Скотина!!!
   - гремел
Скорфани.- Попался-таки! Ну, иди сюда! Вот не ожидал! Держи его, ребята!
   Бей!!!
   
   
   
   15. ПОВОРОТ НАЛЕВО
   
   Фред Фухе впервые прыгал с парашютом, и ему сразу же не повезло.Тяжелый
рюкзак со взрывчаткой, висевший у него за спиной, сразу после прыжка
перекосило, повело в сторону, и Фухе начал снижаться не перпендикулярно
земле, как велят инструкции, а как-то боком. Вдобавок два автомата,
навьюченные на Фреда, создавали дополнительные трудности, поэтому весь
долгий полет к земле Фухе провел в упорной борьбе со своим парашютом,
которая шла с переменным успехом. Единственное, что удалось инспектору, так
это направить парашют на площадку среди сигнальных костров, где группу
должны были встречать.
   
   Приземлившись, Фухе первым делом сбросил парашют и облегченно
   выпрямился. Увы, облегчения хватило ненадолго. Выпрямившись, он смог
   убедиться, что
группу встретили несколько не те, кто должен - прямо перед ним стоял
Скорфани.
   
   "Ну, влип!" - подумал Фухе. Его спутники - двое ребят из отряда
   "Страсбург" - подумали, видимо, то же самое и, похоже, немного
   расстроились.
   
   - Бросай оружие! - распорядился Скорфани.
   
   Подчиненные посмотрели на Фухе с некоторой долей надежды, но он, слегка
пожав плечами, бросил на землю оба автомата. Ребята последовали его
примеру.
   
   - Пистолет! - продолжал Скорфани. Пистолеты также упали на траву.
   
   - Мешок! - вел далее Отто, предчувствуя грядущее наслаждение. Он решил,
не откладывая, слегка поджарить нахального инспектора прямо на одном из
сигнальных костров.
   
   Фухе с обреченным видом медленно стянул с плеч рюкзак со взрывчаткой,
чуть помотал его в руке и, заорав что было силы: "Ложись, ребята!", швырнул
рюкзак в тот самый костер, на котором его мечтали поджарить.
   
   Фред знал, что пластиковая английская взрывчатка - весьма стоящая вещь.
   Теперь ему пришлось убедиться в этом на практике. Огненный смерч
   промчался
по поляне, унося Скорфани с его бандой, словно стаю галок. Фухе резко
вскочил с земли, тут же схватив оба своих автомата. Вслед за ним вскочили и
его спутники.
   
   - Альбер! Жан! В горы! - распорядился Фухе.- Действуйте по запасному
варианту! Альбер - ты за старшего!
   
   - А ты, Фред? - крикнул один из парней уже на бегу.
   
   - Я их отвлеку! Не поминайте лихом!
   
   Фред вскочил на мотоцикл, на котором только что прикатил на поляну
Скорфани, рыкнул зажиганием и был таков.
   
   На аэродроме слышали взрыв, но не придали этому особого значения, решив,
что Скорфани занят нужным делом, а шум в его работе - нередкое явление. Не
особо удивились на аэродроме и внезапному появлению одинокого мотоциклиста:
   все решили, что штурмбанфюрер прислал связного.
   
   Фухе и не собирался появляться на аэродроме, его цель была куда более
скромной - отвлечь внимание погони от своих ребят и самому смыться
побыстрее и подальше. Он хорошо помнил карту - дорога, по которой он
мчался, должна была вывести в долину, для чего на ближайшем перекрестке
требовалось сделать левый поворот. Фухе сделал его и весьма подивился, что
перед его глазами выросла таинственная база "Гарц - 3".
   
   "Как же я сюда попал-то? - растерянно думал Фред, газуя между
самолетами.- Я же налево ехал... А может, не налево... Лево - это там, где
рука... А какая?.. Какой рукой я пресс-папье кидаю? Правой? Левой? Ах черт,
не все ли теперь равно?" Фухе остановил мотоцикл, отвел его в тень вышки, а
сам спрятался рядом. Невдалеке он заметил группу человек в десять,
неторопливо направлявшуюся в его сторону.
   
   - Безобразие! - шумел кто-то, едва различимый в темноте.- Где Скорфани?
Он должен был нас встретить!
   
   - Господин штурмбанфюрер на акции,- оправдывался какой-то тип в черной
шинели.
   
   - Все равно безобразие! - продолжал шуметь невидимый начальник.- С нами
представитель великой, хотя и нейтральной державы господин Вайнштейн! Как
же мы улетим?
   
   - Самолет ждет, бригаденфюрер! - тут же сообщил тип в черной шинели.-
Прошу вас!
   
   Группа неизвестных приближалась прямо к Фреду. Тот понял, что вот-вот
будет замечен, поэтому поспешно, прячась в тени, побежал в сторону. И тут
он понял, что пропал: пространство перед ним было ярко освещено
прожектором.
   Фухе взял наизготовку автомат, но тут сзади послышались крики:
   
   - Беда! Беда! Господин Скорфани... На дереве... Вниз головой... Снять не
можем!..
   
   - Как? Что?! - послышались голоса со всех сторон.
   
   - Мешок... в костер... взрывчатка...- доносились до Фухе сбивчивые
выкрики.- Всех поразносило! Господин Скорфани повис... лестницу бы...
   
   Фухе понял, что все решают секунды. Пользуясь суматохой, он огляделся по
сторонам и увидел перед собой здоровенный самолет с британскими
опознавательными знаками. Люк был открыт.
   
   "Почему здесь англичане? Откуда?" - удивился Фухе, но думать было
некогда, крики сзади нарастали. Он еще раз оглянулся и нырнул в раскрытый
люк.
   
   
   
   16. ЗВОНОК ИЗ КИТАЯ
   
   Фухе забрался в салон, спрятался за какие-то ящики, положил наготове оба
автомата и затаился, решив переждать шум, а затем выбраться из опасной
зоны. Но его надеждам не суждено было осуществиться - у люка послышались
голоса, вспыхнул свет, и в салон ввалилась только что виденная им группа
людей, во главе которой шел какой-то негодяй в черной шинели.
   
   - Прошу вас! - приговаривал он, обращаясь к своим спутникам.- Проходите,
господин бригаденфюрер! Прошу вас, господин Вайнштейн!
   
   Пассажиры поудобнее расположились в салоне, тип в шинели пожелал им
удачного полета и исчез. Загудели моторы, и самолет тронулся с места.
   
   "Вайнштейн...- напряженно вспоминал Фухе, пока "Дорнье" выруливал на
взлет.- Где я слышал эту фамилию? Стоп! Это же наш генерал, стажирующийся в
Люфтваффе! Вот так удача!" Тем временем самолет загудел, помчал быстрее и
оторвался от земли. Фухе, не забывая поглядывать на пассажиров, прикидывал
дальнейшие свои действия. Наконец, придумав нечто, он завернулся в
найденный здесь же кусок брезента и стал терпеливо ждать.
   
   Пассажиры, разместившись, почти сразу же начали дремать. Вскоре все
   спали. Фухе, подождав для верности еще с полчаса, подошел к спящему
   Вайнштейну и
слегка щелкнул того по носу. Генерал что-то забормотал и открыл глаза.
   
   - Тихо, генерал! - прошептал Фухе.- Ни слова! Я старший комиссар
поголовной полиции Фухе,- продолжал он, с запасом набавляя себе чин для
солидности.- Выполняю особое задание нашей великой, хотя и нейтральной
державы. Здесь я по приказу его превосходительства генерала Кальдера. Ваши
документы!
   
   Сбитый с толку и несколько перепуганный Вайнштейн, услышав фамилию
Кальдера, тут же достал свое удостоверение.
   
   - Ага! - сказал Фухе, внимательно изучив документ.- Почему оно у вас не
продлено?
   
   - Да я...- забормотал перепуганный генерал.
   
   - По возвращении получите выговор! - вел далее Фред.- А теперь
   отвечайте: куда летит самолет?
   
   - В Китай,- тут же ответил генерал.
   
   - Цель полета?
   
   - Нас пригласили японцы... Подробности знает только глава миссии...
   
   - Ладно, продолжайте свою стажировку. Меня вы не видели, обо мне ничего
не знаете. Ясно?
   
   - Ясно! - поспешил согласиться генерал.
   
   - Закурить есть? - спросил Фухе.
   
   - Так точно! "Синяя птица"!
   
   - Ну давай! Да не сигарету, а пачку! Ну и жлобы у вас в военном
министерстве! Что, еще пачка есть? Давай и ее! А ты и махрой обойдешься!
   Что значит "астма"? Выговор с занесением захотел? Ну то-то!
   
   Оставив Вайнштейна в покое, Фухе забрался в свое убежище и мирно проспал
всю ночь. Наутро самолет был уже у цели. Потеплело, сквозь окна лились лучи
оранжевого неевропейского солнца. "Дорнье" покрутился над аэродромом и
пошел на посадку.
   
   Подождав, пока члены миссии покинут машину, Фухе незаметно выбрался
вслед за ними. Аэродром находился посреди залитых водой рисовых полей
недалеко от большой и грязной китайской деревни. Счастливо избежав японских
патрулей, инспектор миновал границу базы и углубился в лабиринт узких
улочек. Вскоре он понял, что заблудился.
   
   - Эй ты! - обратился Фухе к первому же попавшемуся китайцу.- Где здесь у
вас почта?
   
   - Бутанбу! - ответил китаец, испуганно косясь на автоматы бравого
инспектора.
   
   - Дурак! - обозлился Фухе.- Почта, пост оффис, ля пост, понял?
   
   - А-а-а,- сообразил азиат.- Пост? Ходи прямо, прямо!
   
   Последовав его совету, инспектор вскоре уткнулся в небольшую развалюху,
над которой красовалась надпись "Почта", сделанная на нескольких языках.
Фухе уверенно вошел внутрь.
   
   - Давай Лондон! - распорядился он, обращаясь к служащему-китайцу.-
Министерство авиации!
   
   - Господина, господина! - забормотал китаец.- С Лондоной только с
разрешения генерала Ямамото!
   
   - Болван! - рыкнул Фухе, доставая пресс-папье и добавил: - Соединяй,
мигом!
   
   Китаец еще не встречался с пресс-папье, но по выражению глаз инспектора
понял, что последствия этой встречи могут оказаться весьма плачевными,
поэтому поспешил поколдовать у аппарата и протянул трубку Фухе.
   
   - Алло? - спросил Фред.- Министерство? Мне майора Конга, представителя
великой, хотя и нейтральной державы! Да, срочно!
   
   - Конг! - раздалось через некоторое время в трубке.
   
   - Добрый день, господин Конг! - поспешил поздороваться Фухе.
   
   - День, день... У нас еще утро, болван! Откуда звонишь?
   
   - Из К-китая! - виновато ответил Фред.
   
   - Ты что, пьян? Как это тебя туда занесло?
   
   - Да я... хотел налево, а получилось направо... А тут самолет
французский с английскими номерами... А в нем немцы... И вот я в Китае у
японцев...
   
   - Идиот! Вернешься - отправлю к психиатру! А пока слушай: никуда не
влезай и немедленно возвращайся!
   
   Срочно! Если надо, угони самолет!
   
   - Да я не умею...
   
   - Научишься! Да, к слову, твой Алекс опять три телеграммы прислал, что,
мол, его в этом Белгороде обижают и пить даже не дают.
   
   - В Белграде, господин Конг. Белгород - это, кажется, в России...
   
   - Какая разница? В общем, жми обратно на полной, но никуда не
   вмешивайся! Ну, бывай, мне на совещание пора!
   
   И Конг повесил трубку.
   
   - Эй! - обратился Фухе к служащему.- У вас тут есть гражданский
аэродром?
   
   
   
   17. ПЕРЛ-ХАРБОР
   
   Генерал Вайнштейн, пообедав кальмарами с креветочным соусом, неторопливо
прогуливался, разглядывая достопримечательности - храм XII века, бордель
начала XIX века, и свежеслепленные бетонные укрепления середины XX-го.
   Вдруг чья-то ладонь тяжело и неумолимо легла ему на плечо. Генерал, не
раздумывая, поднял обе руки вверх.
   
   - Вольно! - скомандовал Фухе.- Ну, что нового? Узнали, зачем вас
пригласили?
   
   - Так точно! - прошептал Вайнштейн.- Но, господин Фухе, это
государственная тайна...
   
   - Сам знаю! - оборвал его инспектор.- Кальдеру сообщили?
   
   - Но я не уполномочен! У нас порядок или зачем?
   
   - Вы что это, генерал,- зловеще проговорил Фухе,- забыли об интересах
нашей великой, хотя и нейтральной державы? А может быть, вас перекупили?
   
   - Но я...- начал было Вайнштейн.
   
   - Я знаю все! - продолжал Фухе.- Вы, генерал, всегда саботировали наши
планы. Я знаю, вы были против проведения операции "Поплавок"! Уже тогда вас
завербовали!
   
   - Это неправда! - начал юлить Вайнштейн.- я был против этой операции,
потому что...
   
   - Объяснитесь перед трибуналом! А сейчас - отвечайте, как бы мне угнать
самолет?
   
   - Вам какой? - угодливо спросил Вайнштейн.- Военный или ...
   
   - Военный, естественно. Гражданский аэродром закрыли еще год назад.
   
   - Тогда я вас проведу,- охотно проявил инициативу генерал.- Вам
истребитель, бомбардировщик, штурмовик?
   
   - А какой летит дальше?
   
   - Бомбардировщик, господин комиссар!
   
   - Тогда пусть будет бомбовоз,- решил Фухе.- И не забудьте позвонить
Кальдеру и сообщить вашу тайну.
   
   Опять, небось, война на носу?
   
   - Но откуда вы? - ахнул Вайнштейн.
   
   - Откуда, откуда... Интуиция, вот откуда! Ну, пошли!
   
   Вайнштейн провел Фухе на летное поле и помог забраться в один из дальних
бомбардировщиков с красными кругами на крыльях. Фухе поудобнее устроился у
пилоткой кабины и стал ждать. Наконец в кабину влез один из пилотов. Фухе
подождал, пока летчик завел мотор, а потом слегка пощекотал воздушного аса
стволом автомата.
   
   - А, спиона? - добродушно осведомился пилот, продолжая ковыряться в
зажигании.
   
   - Шпион, шпион,- подтвердил Фухе.- Полетели!
   
   - Куда спионе лететь? - спросил пилот, пристегивая ремни.
   
   - Гм-м...- задумался Фред.- Летим в Америку.
   
   - Америка большой,- решил уточнить летчик.
   
   - Давай в Сан-Франциско.
   
   - Бензина мало-мало, только до Гавайских островов. Мозет, спиона полетит
туда?
   
   - Хорошо,- решил Фухе.- Жми, джап, до Гавайев. А твои нас не собьют?
   
   - Не собьют! - успокоил его пилот.- Мы все до Гавайев летим!
   
   - Это еще зачем? - насторожился инспектор.
   
   - Войну начинать мало-мало! Долетим, бомбы сбросим, а сами - бух!
   
   - То есть как это - бух?
   
   - Мы камикадзе. Камикадзе летит - шасси падает. камикадзе долетает,
бомбы кидает, а сам на линкор - бумбум!
   
   - Тьфу! - обозлился Фухе.- Никуда мы пикировать не будем, а сядем на
Гавайях, понял? Шпиона не хочет бум-бум!
   
   - Холосо! Но бомбы все равно надо бум-бум! Иначе не сядем!
   
   - Ладно,- разрешил Фухе.- Скинешь бомбы, но только в море, понял?
   
   Бомбовоз дождался команды с земли, побежал по взлетной полосе и поднялся
в небесный простор. Через несколько минут самолет тряхнуло, инспектор
посмотрел вниз и увидел, что остатки шасси, кувыркаясь, мчатся к земле...
   
   Под самолетом зеленел океан. Чуть заметные с большой высоты гигантские
волны шли одна за другой в сторону покинутого берега. Рядом с машиной
комиссара мчались в ровном строю несколько десятков бомбардировщиков с
красными кругами на крыльях. Фухе с грустью думал о том, что вожделенная
цель - пара особо ценных сапог - все еще так далека! А где-то там, в
далеком Белграде, а может быть, и в Белгороде, мучается бедняга Алекс,
оставленный им без помощи в трудный час...
   
   Размышления Фухе были прерваны пилотом.
   
   - Эй, спиона! - заявил он.- Прилетели!
   
   - Что это? - спросил Фухе, глядя на огромный порт, раскинувшийся под
крыльями самолета.
   
   - Перл-Харбор,- сообщил пилот.
   
   
   
   18. "ТОРРА, ТОРРА, ТОРРА!"
   
   Самолет завис над гаванью и внезапно ринулся в пике.
   
   - Эй, ты! - крикнул Фухе.- Куда? Мы же договаривались! Садись, чертова
мартышка!
   
   Но японец не слушал. Самолет мчался прямо на мирно дремавшие в бухте
корабли. Внезапно радиоприемник в кабине захрипел, и оттуда донеслось:
   
   - Торра! Торра! Торра!
   
   - Торра! - взвизгнул летчик и рванул на себя рычаг бомболюка. Самолет
тряхнуло.
   
   - Ну ты! - крикнул Фухе, вырывая рычаг у пилота.- Они же на голову
кому-нибудь упасть могут, желтая ты макака! А если, не дай бог,
взорвутся...
   
   Самолет мчался прямо на корабли, и Фухе зажмурил глаза, ожидая
неминуемого столкновения. Но в последний момент пилот вывел машину из пике
и начал заходить на новый вираж. Фухе взглянул вниз - еще мгновение тому
назад спокойная бухта превратилась в кипящий ад...
   
   Горели линкоры "Айова" и "Миссури", взрывы рвали на части авианосец
"Энтерпрайз", вверх килем торчал посреди бухты крейсер "Миннесота", густо
дымя и кренясь на левый борт, уходила в море "Саратога". Портовые
сооружения покрылись кипящим пузырящимся пламенем...
   
   - Торра! Торра! Торра! - продолжал хрипеть приемник, и самолеты с
красными кругами вновь заходили на боевой курс.
   
   - Сицяс, спиона, сицяс,- шипел пилот, нависая над одним из горящих
линкоров.- Сицяс бомба бум и мы - бум! Хирохито банзай!
   
   Фухе понял, что проклятый смертник надул его. Еще немного, и они оба
вместе с самолетом превратятся в прах и дым. Вокруг уже рвались бомбы:
самолеты вновь вышли на прямое бомбометание. Редкий огонь американских
зениток ничего не мог поделать со стаей самоубийц. А внизу горел,
превращаясь в гарь и металлолом, Тихоокеанский флот самой могучей,
демократичной и золотозапасной державы мира...
   
   Фухе решил не терять ни мгновения. Понимая, что от автоматов сейчас
толку мало, он выхватил из кармана пресс-папье и обрушил свое любимое
оружие на голову япошки. Тот мгновенно упал лицом на штурвал. Инспектор тут
же взял управление на себя и, как мог, попытался вывести машину из пике.
Как ни странно, это ему удалось. Горящие корабли оказались далеко внизу, и
машина быстро ушла под облака.
   
   "А теперь что? - думал Фред, растерянно мечась по поднебесью.- Горючее
на исходе, шасси нет, а внизу янки - того и гляди не разберутся, примут за
японца и шлепнут!" И тут новая мысль, довольно ужасная, промелькнула в его
сознании: "Так я же опять начал войну! - дико озираясь по сторонам,
убивался Фухе.- Говорил мне Конг, говорил: не влезай ни во что! Вот тебе и
не влез! А если поймают меня здесь, кто сможет доказать, что наша великая,
хотя и нейтральная держава не виновата? Не видать мне повышения во веки
веков! А то еще выговор с занесением на надгробие влепят - навечно позор!"
От таких мыслей инспектору стало совсем плохо, и он рванул машину в
обратную сторону от горящей гавани, но далеко улететь ему не удалось.
   Навстречу инспектору мчалась новая армада самолетов с красными кругами
на крыльях. Фред не знал, что на смену первой волне бомбовозов идет вторая
- на этот раз с авианосной группы адмирала Нагумо, несколько дней
подбиравшейся, соблюдая полное радиомолчание, к Гавайям. Инспектор тут же
развернул машину, но лететь было некуда: навстречу японцам мчались
несколько десятков американских "аэрокобр" .
   
   "Влип! - решил Фухе.- Сейчас собьют!" Положение становилось отчаянным, и
Фред решил немедленно выходить из боя. Не желая связываться с американцами,
он снова развернулся навстречу самолетам адмирала Нагумо, пытаясь
прорваться сквозь их строй. Но тщетно: прямо перед носом его машины
оказался передовой самолет армады.
   
   - У-у-у! Собака желтая! - взревел Фухе и от полного отчаяния нажал на
все гашетки. Впереди что-то полыхнуло, и японский самолет пропал. Взглянув
вниз, Фухе обнаружил, что его противник, превратившись в груду горящего
лома, уже почти достиг воды.
   
   - Ага! - крикнул комиссар.- Получил! Будет тебе "торра"!
   
   Гибель ведущего мгновенно расстроила весь стройный порядок второй волны.
   Японцы начали веером расходиться в разные стороны, и к ним тут же
   ринулись
"аэрокобры". То тут, то там запылали японские и американские машины.
   
   - Вот вам, азиаты! - радовался Фухе, но, взглянув назад, понял, что
радоваться ему еще рано - пара "аэрокобр> пристроилась как раз в хвост его
машины. Что-то грохнуло, и в кабине сразу стало жарко. Самолет закачало и
бросило вниз. Объятый пламенем, он помчался прямо на горящий Перл-Харбор,
оставляя позади себя длинный черный шлейф.
   
   
   
   19. В ВОЗДУХЕ И НА ЗЕМЛЕ
   
   "Как же я теперь без шасси-то сяду?" - подумал было Фухе, но, взглянув
на мчащуюся навстречу землю, тут же понял, что шасси ему уже, пожалуй, ни к
чему.
   
   "Зато выговора не получу,- успокоился Фухе, сжимая бесполезный штурвал,-
и Конга, мерзавца, бояться уже не надо. Вот только Алекс..." Но пожалеть о
пропадающем в далеком Белграде приятеле не удалось: прямо по курсу
падающего самолета какая-то шальная бомба угодила в склад боеприпасов.
   Перед бомбардировщиком взлетел гигантский столб огня, ударная волна
подбросила машину вверх, развалила на куски и разбросала жалкие останки
самолета в радиусе нескольких километров в округе.
   
   "А я без парашюта,"- успел подумать Фухе, но тут что-то шандарахнуло его
по макушке, и бравый инспектор поголовной полиции получил вполне
заслуженный тайм-аут в своей беспокойной карьере.
   
   
   
   Перл-Харбор горел. Уцелевшие корабли Тихоокеанского флота США уходили
под прикрытие зенитных батарей. Сопротивление американской авиации слабело
- уже более двух с половиной сотен "аэрокобр" и "спитфайеров" было сбито
или сгорело на аэродромах. Машины с авианосцев адмирала Нагумо продолжали
бомбить город. Лишь к полудню японский адмирал отдал приказ уходить, и
самолеты, сбросив последние бомбы на груду развалин, в которую превратился
Перл-Харбор, улетели восвояси. Затем Нагумо приказал нескольким подводным
лодкам скрытно подойти к берегу и с наступлением темноты высадить десант
для захвата "языков" и сбора данных о последствиях нападения.
   
   
   
   Фухе ничего этого не знал. Он лежал под кокосовой пальмой, которую
несколько портила обгоревшая крона, и ни о чем не думал.
   
   Очнулся инспектор уже под вечер. В голове звенело, руки-ноги были словно
привязанные, вдобавок дико болел ушибленный позвоночник.
   
   "Что теперь делать? - подумал Фухе, с трудом становясь на ноги.- Пойти к
нашему консулу? А если сцапают по дороге? Ведь и документов-то никаких нет!
   Как я им объясню свое появление на базе в момент налета? Меня сразу
обвинят в антиамериканской деятельности!.. Что же подумают о нашей великой,
хотя и нейтральной стране? Конг меня убьет!" Взвесив все, Фред решил пока
переждать, а затем уже думать о дальнейшем. Перекусив кокосовыми орехами,
сбитыми взрывной волной, Фухе решил уже было лечь спать под пальмой, как
вдруг совсем рядом послышались голоса.
   
   - Здесь этот джап! - кричал кто-то.- Сюда упал! Ищите!
   
   "Летчика ищут! - понял Фухе.- Надо делать ноги!" Приняв это совершенно
справедливое решение, он быстро - насколько позволял ноющий позвоночник -
посеменил к берегу. Найдя какую-то старую лодку, он забился под нее и решил
не вылезать до утра.
   
   "Авось не найдут! - думал инспектор.- А утром пойду на почту, если,
конечно, ее тоже не разбомбили, и позвоню Конгу. Пусть скажет, что делать
дальше - ведь его приказ я в конце концов выполнил успешно - самолет угнал,
из Китая долетел, до Америки, у которой прекрасные отношения с нами,
добрался. А то, что я Перл-Харбор бомбил - так это еще доказать надо!"
Несколько успокоившись, Фред задремал. В полудреме перед ним замелькали
грозные кулаки Акселя Конга, отвислое брюхо почти совсем забытого за эти
годы Дюмона, грустная пропитая рожа Алекса. Затем, заслоняя все, перед ним
заплавали два огромных свежесмазанных сапога, как бы укоряя за
невыполненное задание. Инспектор застонал от отчаяния и забылся тревожным
сном.
   
   Фухе не повезло. Возможно, он мирно передремал бы под лодкой, а утром
сумел выбраться из Харбора, но случилось нечто непредвиденное - десант с
японской подлодки, высадившийся ночью для сбора разведданных, наткнулся,
обшаривая берег, на его убежище.
   
   Инспектор был разбужен ярким светом, внезапно ударившим ему в лицо.
   
   - Черт вас! - пробормотал Фухе и проснулся.
   
   Недовольно жмурясь, он вгляделся в окруживших его солдат и решил, что
спятил - перед ним стояли невысокие крепкие парни с раскосыми глазами,
державшие наперевес короткие карабины со штыками.
   
   "Откуда тут япошки? - успел подумать Фухе, прежде чем его схватили
чьи-то сильные руки, умело связали и потащили к морю.- Теперь уж все! -
решил Фухе.- Из Японии я точно с Конгом не созвонюсь. Объявят меня
дезертиром, и Алекс, бедняга, пропадет без помощи! И что мне так не
везет?!" Японцы подвели Фреда к шлюпке, раскачали и швырнули через борт.
Его тут же подхватили те, кто сидел в шлюпке, и прижали к днищу. Затем Фухе
услышал плеск весел, и вскоре шлюпка ткнулась о что-то твердое. Инспектора
приподняли и вытолкнули из посудины.
   
   Фухе оказался на наружной палубе японской субмарины, но не толпа
японцев, не огромные Аксельбанты капитана лодки поразили его. Фред увидел
нечто более страшное - у раскрытого люка стоял, держа "шмайсер" наперевес,
огромный и ужасный Отто Скорфани.
   
   
   
   20. "31 АВГУСТА"
   
   - Только не вздумай всего этого рассказывать репортерам,- заявил Фреду
Конг.- А то еще поднимут шум вокруг нарушения нашей великой державой ее
традиционного нейтралитета.
   
   Аксель Конг, Фухе и Кальдер продолжали прерванный взрывом банкет,
перейдя в номер комиссара. В номере же фельдмаршала в это время шли срочные
ремонтно-восстановительные работы, а подразделения полиции обшаривали
близлежащие кварталы в поисках террористов.
   
   - Так что лучше помалкивай,- добавил Конг, выпивая очередной стакан
простокваши и заедая ее куском торта.- Вот, погляди, чего о нас пишут! Ах
да, ты же читать не умеешь!
   
   - Rак-нибудь уж...- недовольно пробурчал комиссар, беря протянутые
Конгом газеты и одевая свои старые очки в роговой оправе.
   
   - Что, уже накропали, шелкоперишки? - поразился Кальдер.- Экие, хе-хе,
прыткие! Я б их в дивизионную разведку определил, всегда бы, хе-хе, при
новостях были!
   
   - "Кто взорвал "Боинг"?" - читал Фухе.- "При взрыве спаслись двенадцать
пассажиров. Чудом спаслись прилетевшие на торжества наши уважаемые гости:
   фельдмаршал Кальдер, полковник Конг и знаменитый комиссар Фухе..." Во,
слыхали - "знаменитый"! - гордо прокомментировал Фред.
   
   - Они пропустили слово "печально",- мрачно заметил Конг,- обыкновенная
опечатка. Читай дальше.
   
   - "Комиссар Фухе утверждает, что взрыв - дело рук известного мафиозо
Леонарда, но наша полиция склонна считать, что виновны международные
террористы. Следствие продолжается."
   - А что,- задумчиво проговорил Кальдер,- может, зря мы на Леонарда грех
возводим? А может, это мой, хе-хе, друг-приятель Гребс решил со мной,
хе-хе, пошутить? Или ваш иудушка, господин Фухе, как бишь его? - ага! -
Лардок?
   
   - Ну, конечно, не Лардок,- заметил Конг.- Но и не Леонард. Ох, неспроста
все это - и бомба, и тортики, и ракета.
   
   - А славно, хе-хе, бабахнуло! - воскликнул Кальдер.- Я просто помолодел,
хе-хе, годиков на пять! Ну, чего эти шелкоперишки еще пишут?
   
   - Пишут, что для обеспечения безопасности завтрашней церемонии, на
которую мы приглашены, принимаются срочные меры,- ответил Фухе.- Да, еще
тут реклама: "Пейте коньяк "Камю"!"
   - А может, не ходить завтра на эту церемонию? - предложил Конг.
   
   - Ну, уж нет! - заявил Фухе.- Я этого так не оставлю!
   
   - Сходим, сходим! - согласился Кальдер.- Если что, то и жалеть не о чем
- не одни, а со всем цветом Европы костьми, хе-хе, ляжем! Во всех, хе-хе,
газетках некрологи пропечатают, любо-дорого!
   
   В дверь постучали. Получив приглашение войти, в номер неторопливо и с
достоинством проследовал крепкого вида пожилой мужчина.
   
   - Здравствуйте, господа! - произнес он.- Я комиссар Негрэ из главного
управления полиции. Можно закурить?
   
   Разрешение было тут же дано, и пришедший задымил массивной пеньковой
трубкой.
   
   - Я пришел, господа,- продолжал он,- чтобы предупредить вас.- Нам, то
есть парижской полиции, стало известно, что за вами ведется охота.
   
   - Сами знаем,- буркнул Конг.- Грохот на весь город стоял.
   
   - Мы принимаем меры,- продолжал Негрэ.- Мой помощник Люкас сумел
установить, что взрыв "Боинга" и ракетный удар были совершены
террористической группой "31 августа".
   
   - Это кто еще такие? - удивился Фухе.- Палестинцы, что ли?
   
   - Не думаю, мсье,- покачал головой Негрэ, дымя трубкой.- Мы
предполагаем, что члены этой организации приехали в поезде "Вечный мир".
   
   - Ну и названьице! - хмыкнул Конг.
   
   Негрэ улыбнулся:
   
   - Имеется в виду не будущий мир, куда мы все попадем, а мир между
Францией и ФРГ. В этом поезде приехала во Францию немецкая делегация, в том
числе ветераны Вермахта и СС для проведения церемонии "Вечное
примирение"...
   
   - Но мы-то тут при чем? - удивился Фухе.- Чего это они к нам
привязались?
   
   - Не знаю, мсье,- с достоинством ответил Негрэ и, пустив кольцо дыма, не
торопясь удалился.
   
   - Чертовщина какая-то! - заметил Конг.- При чем тут "31 августа"?
   
   - А я понял,- мрачно сказал Фухе.- Вспомни, что было 31 августа 1939
года.
   
   - Ах, дьявол! - воскликнул Конг.- Гляйвиц! Ну конечно... Но причем тут
все же мы? Или они узнали об операции "Поплавок"... Но ведь сорок лет
прошло!
   Ну, прямо идиотизм!
   
   - Не сушите, хе-хе, мозги,- прервал его Кальдер, читавший до этого одну
из газет.- Лучше обмозгуйте вот что
   - сюда, хе-хе, один наш старый знакомый пожаловал! К чему бы это?
   
   И фельдмаршал подал газету Конгу. Тот прочитал указанный Кальдером абзац
и мрачно сказал Фухе:
   
   - Можешь радоваться, сапожник! Твой Скорфани в Париже!
   
   
   
   21. ПУТЬ НА ЦЕРЕМОНИЮ
   
   Рано утром к подъезду гостиницы был подан микроавтобус. Фухе и Конг,
подволакивая бравого фельдмаршала, у которого стали отказывать ноги, влезли
в машину и заботливо усадили Кальдера на сиденье у окошка.
   
   - Трогай, родимый! - велел Конг шоферу.- Прокатимся, хе-хе, с ветерком!
   
   - И далеко мы уедем? - спросил Фухе у Конга.
   
   - А что тебя смущает?
   
   - Как что? А Скорфани?
   
   - Гм-м... Скорфани здесь легально, он прибыл вместе с этим поездом
"Вечный мир".
   
   - Вместе с группой "31 августа"...
   
   - Вероятнее всего это так, но пока это докажут...
   
   - Нас взорвут или испарят,- закончил за Конга Фухе.
   
   - Испарят, хе-хе! - почему-то обрадовался Кальдер.- Примерчиком, хе-хе,
послужим! Скоро всех испарять будут! Прогресс, хе-хе!
   
   - Надо этому Негрэ сказать,- решил Конг,- пусть охрану усилят, что ли.
   
   - Не поможет,- мрачно заметил Фухе.- Ты что, Скорфани не знаешь?
   
   - Н-да! - вздохнул Конг.- Что делать-то будем?
   
   - Исповедаемся, исповедаемся,- предложил Кальдер.- К Богу, хе-хе,
обратимся! Меньше, хе-хе, в смоле нам кипеть за прегрешеньица наши!
   
   - Еще какие будут предложения? - спросил Конг.
   
   - Есть тут идея...- неопределенно сказал Фухе.- Только нужно на склад
заехать...
   
   - На винный? - заинтересовался Конг.
   
   - Нет, на военный,- пояснил Фухе.- Запасемся кое-чем.
   
   - Пресс-папье боевое возьмем? - живо отреагировал Кальдер.- Во всеоружии
супостатов встречать будем?
   
   - Вроде того,- согласился Фухе.- А потом можно будет и Негрэ этому
звякнуть...
   
   
   
   Закончив дела, компания поехала к центру имени Помпиду, где намечалась
церемония. Туда уже съезжались делегации ветеранов из всех
западноевропейских стран. Намечалось прибытие и нескольких
правительственных делегаций.
   
   - Идеальная обстановка для терракта,- сказал Конг, просматривая свежую
газету, только что купленную в киоске.- Всех сразу - лучше и не придумаешь!
   
   - Ох уж эти террористы! - вздохнул Фухе.- Хорошо, что в нашей великой,
хотя и нейтральной державе этого добра немного.
   
   - Слушай,- вдруг спросил его Конг,- я совсем забыл, ты сапоги-то вернул?
А то вдруг репортеришки спросят.
   
   - Нет,- мрачно ответил Фухе.- Ты же знаешь - пропали они. Пришлось
выплачивать - двадцать долларов из собственного кармана.
   
   - Надо было актик-то на списание нацарапать,- посоветовал Кальдер.- Мы у
себя однажды, хе-хе, целую танковую дивизию списали!
   
   - А он у нас глупенький! - объяснил Конг.- Он у нас шуток не понимает!
   Охота ему было шесть лет по всем фронтам сапоги какие-то дурацкие
   искать!
   
   - Как же! - удивился Фухе.- Но министр лично...
   
   - Кретин! Да за годы войны у нас три министра внутренних дел сменилось!
А тебя чуть было не объявили пропавшим без вести. И если бы не мы с его
высокопревосходительством, то твое начальство так бы и сделало.
   
   - Мы вас, хе-хе, в список особо ценных агентов занесли,- пояснил
Кальдер.- Сообщили, что вы, хе-хе, спецзадание выполняете. Тогда вашего де
Била как раз в начальнички, хе-хе, вывели, так мы с ним и договорились.
   
   - А когда ты из Китая позвонил,- продолжал Конг,- мы решили срочно
выводить тебя из игры, потому что знали, что от тебя можно ждать одних
неприятностей. Ну, а когда джапы напали на Перл-Харбор, нам все стало ясно.
   Я тут же позвонил нашему консулу в Гонолулу, он обещал посодействовать,
но ты и оттуда пропал.
   
   - Да уж,- заметил Фухе.- Мне тогда крупно не повезло. Этого Скорфани,
когда его с дерева-то сняли, хотели разжаловать, но он как-то выкрутился и
отправился к японцам для обмена опытом, от позора подальше. И надо же мне
было с ним столкнуться!
   
   - Н-да,- заявил Конг.- На его месте я бы тебя живьем съел.
   
   - А он и хотел устроить нечто вроде этого,- согласился Фухе,- но для
начала выпросил, чтобы японцы передали меня германской контрразведке. Они
договорились и отправили меня на этой же подлодке в Данцинг, а оттуда -
снова в Альпы, на базу "Гарц - 3".
   
   - Да,- подытожил Конг.- Если бы он тебя тогда хлопнул, не знали бы мы
хлопот! Был бы я теперь министром, а его превосходительство - президентом.
   И черт тебе тогда помог!
   
   - Ну так уж и черт! - не согласился Фухе, закуривая безникотиновую
"Синюю птицу".- И без него обошлись!
   
   
   
   22. В БУНКЕРЕ
   
   Инспектор Фухе сидел в сыром подземном бункере и думал грустную думу.
Вот уже неделю он не видел белого света, брошенный в подземелье базы "Гарц
- 3". За это время он лицезрел лишь менявшихся время от времени мрачных
стражей, раз в день приносивших ему миску мерзкой баланды.
   
   "Каюк мне! - думал печальный Фухе.- Не поможет мне ни профсоюз, ни
социальное страхование! Съест меня проклятый Скорфани с косточками, и не
вернутся на родину сапоги особо ценные, и пропадет в далеком Белграде - или
Белгороде, не помню уж точно - незабвенный Габриэль Алекс!" С потолка мерно
капала вода, наводя на инспектора еще большее уныние.
   
   "Не видать мне царства небесного,- продолжал свои печальные размышления
Фухе.- Во-первых, забыли меня в детстве окрестить, пропил мой папаша
денежки, которые ему моя мамаша на крещенье выдала! Вовторых, занял я
десятку до получки у де Била и не отдал до сих пор. И, в-третьих, не спас
ни сапог особо ценных, ни друга-приятеля легкого душой Алекса!" Тут дверь
камеры открылась, и вошли два эсэсовца мрачного вида. По их виду Фухе
понял, что недолго осталось ему коптить царство Земное, а так как в
Небесное ему хода не было, то пришло, видно, время отправляться в дали
подземные и вариться-жариться там вместе со своими клиентами недавними,
жертвами силовых методов славной поголовной полиции.
   
   Фреда потащили по коридору и впихнули в мерзкого вида комнату с большим
камином, в котором горел, похоже, целый вагон дров. А посреди комнаты, у
большого письменного стола стоял, подбоченясь, сам Отто Скорфани.
   
   "Вот и крышка!" - подумал Фухе, но, уже приготовившись отойти к
праотцам, бросил, однако, привычный взгляд на сапоги террориста. Увы, и тут
его ждало разочарование: сапоги на Скорфани были явно не те - и голенища
ниже, и кожа хуже.
   
   - Ты чего это на сапоги уставился, мерзавец? - ласково обратился к нему
Скорфани, демонстрируя Фреду хук справа.
   
   "У Дюмона удар лучше",- решил инспектор, катясь по бетонному полу. Тут
сапог Скорфани вошел в соприкосновение с головой инспектора, дав ему на
короткое время рассмотреть вблизи носок и подметку.
   
   "Явно не те сапожки",- сделал окончательный вывод Фухе, теряя сознание.
   
   Очнувшись, он приподнялся с пола и глянул на Скорфани. Тот обозревал
Фреда еще более ласково. Он дал возможность еще раз близко исследовать свой
сапог и начал:
   
   - Прежде чем я тебя, ублюдок проклятый, освежую, зажарю и собакам
скормлю, хочу тебе сказать, полицейская ты шкура, что сапог я не крал!
Понял, остолоп?
   
   - Врешь, сволочь! - ответствовал Фухе.- Мне точно сказали. И фотография
сходится!
   
   - У-у-у! - зарычал Скорфани и сплясал от ярости лезгинку.- Я сапоги эти,
дубина, выменял на бутылку французского коньяка у твоего министра
внутренних дел, который, между прочим, с тридцать пятого года работает на
нашу разведку. Понял, унтерменш, ферфлете тейфель?
   
   - Врешь ты все! - промычал Фухе и решил больше ничего не говорить. Он
отвел взгляд и уставился на разложенные у каминной решетки щипцы, щипчики,
клещи, буравчики и прочую дребедень, слегка ржавую от крови и изрядно
накаленную от близости огня.
   
   - Любуешься? - заметил его взгляд Скорфани.- Нравится? Ну вот что. Если
не хочешь, чтобы тебя перед свежеванием познакомили еще и с этой
коллекцией, ты сейчас сядешь за стол и напишешь все о деятельности твоего
начальника Конга и вашего генерала Кальдера, чтобы у нас был, наконец,
повод для войны с вашей нейтральной пока державой! Пиши поподробней, чем
дольше писать будешь, тем позднее тебя жарить начнут.
   
   Фухе подошел к столу, осмотрел его, вздохнул, сел на стул и начал
терпеливо исписывать лист за листом. Хотя общение с бумагой всегда
приводило его в плохое настроение, теперь он самым тщательным образом писал
все, что он думал об Отто Скорфани, о его родственниках и предках по
мужской и женской линиям, а также о соседях, начальниках и сослуживцах.
Исписав десятый лист, он с удовлетворением вздохнул и промолвил:
   
   - Готово!
   
   - А ну, давай! - потребовал Скорфани, подходя к столу.
   
   - Минутку, я только промокну чернила,- заявил Фухе, хватая со стола
пресс-папье. Реакция у Скорфани была отличная, и он успел заслониться рукой
от удара. Пресс-папье не разнесло вдребезги череп террориста, но его правая
рука тут же повисла плетью.
   
   - Ах ты! - хрипел Скорфани, пытаясь дотянуться до Фухе левой рукой.- Эй,
охрана!
   
   Дверь камеры распахнулась, но вместо ожидаемых охранников на пороге
выросли Альбер и Жан - макизары из группы Фухе, сброшенные вместе с ним на
парашютах той памятной ночью.
   
   - Привет, Бюрократ! - крикнул Альбер.- А мы тебя уже второй месяц ищем!
   Пойдем отсюда, а то эти болваны очухаться могут!
   
   
   
   23. СНОВА САПОГИ
   
   До начала церемонии оставалось еще полчаса, когда Фухе, Конг и Кальдер
вошли в конференц-зал культурного центра имени Жоржа Помпиду.
   
   - Рановато мы,- заметил Кальдер, поудобнее усаживаясь в кресле и кутаясь
в захваченный из гостиницы плед.
   
   - В самый раз,- ответил Фухе.- Нужно еще успеть сказать высокому
собранию пару слов и аппаратуру наладить.
   
   - По-моему, ты все же перестраховываешься,- с сомнением в голосе заметил
Конг.- Едва ли эти типы из "31 августа" решатся на такое. С чего это ты
взял, что именно сегодня готовится терракт?
   
   - Интуиция,- буркнул Фухе.
   
   - Ха! - усмехнулся Конг.- Про твою интуицию, шнурок, уже два десятка лет
анекдоты ходят. Никакой интуиции у тебя нет и не было! Просто ты везуч до
невозможности. Ну, не подоспей тогда твои Альбер и Жан, что бы ты делал?
   
   - Как нибудь уж,- неопределенно ответил Фухе.- А то, что мы благополучно
до Франции добрались, это тоже, по-твоему, везение?
   
   - Конечно! - согласился Конг.- Именно везение. И то, что тебя после
этого Скорфани так и не смог поймать - это тебе просто феноменально везло.
Он ведь самого Муссолини украл! А мы, если помнишь, именно тогда летели с
тобой в Италию к Бадольо, помнишь?
   
   - Август сорок третьего,- кивнул Фред.
   
   - Именно! Тогда же Скорфани бомбу нам в самолет подложил, а в результате
только и делов, что у тебя брюки сгорели!
   
   - Не горели у меня брюки,- мрачно заметил Фухе.- Только левая штанина
чуть припеклась.
   
   - Чуть! - возмутился Конг.- Зачем же ты тогда под шотландца работал?
Ради смеха?
   
   - Ради конспирации,- еще более мрачно заметил комиссар.
   
   - Ну да, как же! А потом, помнишь, во время высадки в Нормандии, когда
тебя с группой послали под Кан, где как раз находился батальон "Вюртемберг
- 777", что тебя тогда спасло?
   
   - Интуиция,- упорно стоял на своем Фухе.- Я тогда почувствовал, что не
стоит без разведки лезть в Кан.
   
   - Ну это ты врешь! - не согласился с ним Конг.- Ты просто пьяный был, а
твои головорезы без тебя в Кан не пошли. Я и говорю: везуч ты больно!
   
   - Не очень, хе-хе, не очень,- проскрипел Кальдер.- Сапожки-то, сокровище
национальное, хе-хе, реликвия драгоценнейшая - прахом пошли.
   
   - И вовсе не прахом,- не согласился Фухе,- а утонули на той чертовой
субмарине вместе со всеми.
   
   - Ну так уж и со всеми! - сказал Конг.- А Скорфани? Он-то спасся!
   
   - Спасся он без сапог,- уверенно заявил Фухе.- Сам видел. И вообще, мне
пора.
   
   Комиссар смело вышел к президиуму, залез на трибуну и гаркнул,
перекрывая разговор присутствующих:
   
   - Господа! Коллеги! Позвольте мне перед началом заседания занять у вас
немного времени - пять минут, не больше. Прежде всего, прошу запомнить, что
по сигналу "Алекс"...
   
   Фухе прекрасно уложил свою речь в пять минут. Завершив выступление, он
поспешил вернуться на свое место. И вовремя: президиум заполнили
высокопоставленные гости и не менее высокопоставленные хозяева; и
торжественное заседание началось.
   
   - Ну и словечко ты выдумал,- шепнул Конг комиссару.- Тоже мне сигнал -
"Алекс"!
   
   - Самый нормальный сигнал,- возразил Фухе.- Со смыслом. И вообще - не
будем мешать.
   
   Они стали вслушиваться в речь первого оратора, но дослушать ее до конца
им было не суждено. В самый разгар выступления откуда-то из-за президиума
послышался шум, затем по проходу рванулось десятка два крепких парней в
маскхалатах и масках. Из боковых дверей также выскочила дюжина незваных
гостей. Вся эта компания неплохо подготовилась к визиту - об этом говорили
захваченные ей с собой прекрасные автоматы "Узи" и разнообразные пистолеты,
которыми она была экипирована достаточно обильно.
   
   - Эй вы, ракалии, ни с места! - заорал один из пришельцев.- Не
   двигаться! Сидеть всем спокойно - не то получите порцию на ужин!
   
   Зал замер. Молодчики умело, по всем правилам заняли оборону, причем
несколько негодяев держали под прицелом присутствующих.
   
   - Слушайте внимательно! - продолжал орать тип в маске.- Мы, боевая
группа "31 августа" из подпольной "Армии СС", берем весь ваш дом
престарелых в качестве заложников! Мы требуем выкупа в сто миллионов
долларов, немедленного освобождения и амнистии всем тем, кого вы называете
"военными преступниками" и права выступить по Евровидению! Каждый час мы
будем убивать по одному заложнику, пока французское правительство не
согласится!
   
   Между тем из-за стола президиума на свет Божий появилось новое
действующее лицо этой драмы- в зал вошел высокий худой старик в полной
эсэсовской форме с тремя железными крестами.
   
   - Видал? - шепнул Фухе Конгу.
   
   - Вижу,- ответил тот.- Скорфани собственной персоной.
   
   - Да я не о том,- прервал его Фухе.- Сапоги-то, сапоги!
   
   - Что "сапоги"?
   
   - Те! Те самые!
   
   - Ну и что? - не понял Конг.
   
   - Как что? Не может быть этого! Ведь я точно помню...
   
   
   
   24. "ЗАБИЯКА ГАРРИ"
   
   Майор Конг нервно расхаживал по палубе эсминца, то и дело поглядывая в
сторону причала. Но там было пусто: в этот час в Скапа-Флоу, главной базе
британского королевского военно-морского флота было спокойно. Конг начал
постукивать от нетерпения левой ногой по металлу палубы, когда вдали что-то
зарычало, зачавкало, и на причал вполз автомобиль. Он остановился как раз
напротив сходен. Из него, не торопясь, вышел невысокого роста человек в
британской военной форме, но без знаков различия. В руке он держал
небольшой фибровый чемоданчик.
   
   - Эй,- закричал приехавший.- На судне! Это "Забияка Гарри"?
   
   - Ты не ошибся, лошак! - заорал в ответ Конг.- Лезь на борт!
   
   Человек засеменил по трапу и вскоре оказался рядом с Акселем Конгом.
   
   - А, приехал! - грозно начал тот.- Какого черта опаздываешь?
   
   - Да я, господин Конг,- начал оправдываться Фред, а это был именно он,-
да я... в окружении... пока выбрались... переформирование...
   
   - Где же это тебя успели окружить? - удивился Конг.- Ведь бои уже в
Берлине!
   
   - Да вот... У Магдебурга... Там Скорфани был... Ну я и решил...
   
   - И долго он за тобой гонялся? - усмехнувшись, спросил Конг.
   
   - Неделю... Нет, восемь дней... Но я ушел!
   
   - А сапоги?
   
   - Да он в ботинках был... Горных... Сорок пятый размер, растоптанные...
   
   - Н-да... Ну, слушай, зачем я тебя вызвал: ты видишь эту лохань?
   
   - К-какую? - не понял Фред.
   
   - Какую-какую! Эсминец этот наш, "Забияку Гарри".
   
   Называя лоханью заслуженный боевой корабль, Конг был не так уж далек от
истины. "Забияка Гарри", построенный перед первой мировой войной, честно
прослужил два десятка лет во флоте США, два раза тонул, три раза горел и
один раз перестраивался. Затем его отправили на переплавку, но в последний
момент передумали и включили в число 50 эскадренных миноносцев, подаренных
Великобритании в обмен на военные базы. "Забияка Гарри" прослужил два года
теперь уже в британском флоте, снова тонул, снова горел, но и сейчас был
готов на очередные подвиги.
   
   - Ну вот,- продолжал Конг,- на этой лоханке мы с тобой прокатимся чуток.
   Веселая прогулка по случаю близкого окончания войны.
   
   - А куда прогуляемся? - спросил Фухе, закуривая предложенную Акселем
"Синюю птицу".
   
   - Ха! Куда? Хотел бы я знать, куда! Но вероятнее всего куда-нибудь в
сторону Латинской Америки.
   
   - Зачем так далеко? - не понял Фухе.
   
   - Гм... Будем считать, что ты плывешь за своими сапогами.
   
   - Что? - поразился Фухе.- Значит, Скорфани...
   
   - Ну да. Он смывается на подводной лодке вместе со всей их верхушкой,
причем увозит архивы, ценности, и, конечно, сапоги.
   
   - Тогда я еду! - решительно заявил Фухе.
   
   - А куда ты денешься? - пожал плечами Конг.- Если ты не поплывешь, я
тебя, хомячок, пристрелю как дезертира делу нашей великой, хотя и
нейтральной державы. Я, как понимаешь, плыву не за сапогами. Дело в том,
что Скорфани увозит архив, где, среди прочего, есть документы о германской
шпионской сети в нашем государстве...
   
   - А-а,- протянул Фухе и направился в выделенную ему каюту.
   
   Через час эсминец закудахтал, развел пары и после третьей попытки
отвалил от стенки пирса. Престарелому пенителю морей пришлось несладко при
выходе из гавани, где дул встречный ветер, но не прошло и часа, как
"Забияка Гарри", бодро подпрыгивая на волнах и отчаянно дымя, тащился на
зюйд-вест.
   
   Капитан эсминца Джеймс Тонвуд был необычайно горд, что его корабль снова
вышел в море.
   
   - Вы увидите, джентльмены,- вещал он, обкуривая Фухе и Конга дешевым
"Партагасом",- вы увидите, что "Забияка Гарри" еще войдет в историю,
клянусь печенкой морского ската!
   
   - Вы уверены, что он войдет, а не влипнет? - осторожно спросил Фухе,
наблюдая за несколько нервным поведением судна, старавшегося поднырнуть под
каждую новую волну.
   
   - Что вы, сэр! - отверг его сомнения капитан.- "Забияка Гарри" может еще
проплавать хоть десять лет, сэр, клянусь жабрами акулы!
   
   - Может, конечно,- согласился Фухе.- Но проплавает ли?
   
   - Бог - наша опора, сэр! - несколько неопределенно ответил капитан и
затянулся трубкой, пустив мощное облако дыма, способное полностью укрыть
эсминец в случае воздушного нападения.
   
   Эсминец, несмотря на все опасения его пассажиров, вполне благополучно
вышел на простор Атлантического океана и через несколько дней приблизился к
Азорским островам. Правда, на корабле все время работала мотопомпа,
откачивая непрерывно поступающую сквозь трещины в корпусе воду, но это
нисколько не снижало оптимизма капитана. На пятый день рано утром он заявил
Конгу, встретив его в кают-компании:
   
   - Теперь мы их поймаем, господин майор, клянусь мыльной лихорадкой! Я
только что получил радиограмму, сэр! Их видели у устья Ориноко!
   
   
   
   25. "У-231" НА БОЕВОМ КУРСЕ
   
   Оберштурмбанфюрер Отто Скорфани впился в окуляр перископа:
   
   - Ничего не вижу! - заявил он сердито.- Напрасно паникуете, капитан!
   
   Стоявший рядом капитан подводной лодки "У-231" Йоганн Штимме пожал
плечами:
   
   - Локатор, герр Скорфани. Локатор не врет - к нам явно кто-то
приближается.
   
   - Может быть, это лодка из нашего каравана?
   
   - Едва ли. Ей еще рано. Боюсь, что это чужие.
   
   Лодка "У-231" два дня стояла в устье Ориноко, ожидая подхода нескольких
других судов, прорывавшихся с балтийских баз в южную Америку. На борту
лодки, словно в Ноевом ковчеге, в большой тесноте разместились десятка два
группенфюреров, четыре гауляйтера, два обергруппенфюрера и один
рейхсляйтер, не считая нескольких головорезов из батальона
"Вюртемберг-777". Вся эта компания нетерпеливо ожидала долгожданного
окончания перехода, чтобы быстрее высадиться в обетованной парагвайской
сельве, где можно затеряться на два-три десятка лет и мирно встретить
старость. Для пущей верности каждый захватил с собой по чемодану-другому с
различными предметами первой необходимости, которые настолько утяжелили
лодку, что капитан Штимме был не на шутку этим обеспокоен. Перед последним
переходом к устью Параны лодка должна была дождаться других субмарин - так
велела инструкция, соблюдаемая с отменной немецкой пунктуальностью. До
сегодняшнего дня все было спокойно, но вот локатор подал сигнал тревоги.
   
   Скорфани еще раз заглянул в окуляр перископа:
   
   - Дер тойфель золь бизирирен! - прорычал он.- Точно - кто-то прется!
   
   - Боевая тревога! - распорядился капитан.- Срочное погружение!
   
   Лодка загудела дизелями и стала опускаться в голубые глубины, но Йоганн
Штимме был по-прежнему очень взволнован:
   
   - Худо, если заметили,- сказал он, глядя в перископ за маневрами
приближающегося эсминца шедшего под Юнион Джеком.- А ведь заметили,
проклятье Нептуну и всем его русалкам!
   
   - Ну и что? - удивился Скорфани.
   
   - Здесь мелко, герр оберштурмбанфюрер! Они нас могут накрыть в полчаса -
у нас нет маневра.
   
   - Что же делать? - на этот раз заволновался и Скорфани.- Что бы вы
делали в обычных условиях?
   
   - Я бы атаковал,- заявил капитан.- Влепил бы им пару торпед и прорвался.
   
   - Так вперед! - распорядился Скорфани.
   
   - Не могу,- вздохнул капитан не отрываясь от перископа.- Ого! Они уже
заходят на боевой!
   
   - Это что? - возмутился террорист.- Измена?
   
   И рука его потянулась к пистолету.
   
   - Уберите вашу хлопушку! - разозлился капитан.- Я вам не Муссолини и не
Хорти, можете не пытаться произвести на меня впечатление! Лодка перегружена
   - ваши шишки набрали слишком много золота!
   
   - Ясно! - заявил Скорфани.- Готовьтесь к атаке, через десять минут все
будет в порядке!
   
   Вскоре в лодке послышался сильный шум: вояки из батальона "Вюртемберг"
деловито изымали багаж и отправляли его через торпедные аппараты на дно.
   Операция, несмотря на отчаянные вопли бонз, прошла четко. Разгневанный
рейхсляйтер грозил Скорфани партийным взысканием, но террорист только пожал
плечами и велел запереть рейхсляйтера в гальюне. Через десять минут
удовлетворенный капитан скомандовал полный вперед. "У-231" стала торопливо
выбираться вдоль левого берега к выходу из бухты, надеясь проскочить
незамеченной, но не тут-то было: эсминец, угадав этот маневр, уже шел
наперерез.
   
   Понимая, что пройти незамеченными не удалось, капитан, не отрываясь от
перископа, отдал приказ:
   
   - Носовые! К бою! Залп!
   
   Лодка задрожала, торпеды весело понеслись к эсминцу. Тот, заметив
опасность, стал менять курс.
   
   - Опытные! - констатировал капитан.- Хорошо идут! Ага - первая мимо!
   
   - Что мне делать? - вмешался Скорфани.- Я могу понадобиться?
   
   - Ага - вторая тоже мимо! Конечно, герр Скорфани, прикажите своим людям
поддерживать на лодке порядок и готовьтесь к рукопашной, если и остальные
торпеды смажут. Третья мимо!
   
   - Доннерветтер! - прорычал Скорфани и, выскочив из рубки, прокаркал: -
Внимание! Всем занять места согласно боевому расписанию! Приготовьтесь к
ближнему бою!
   
   - Четвертая мимо! - заявил капитан и удовлетворенно заметил: - Ну, я так
и думал: с этой позиции немудрено было промазать!
   
   - Что теперь? - спросил его вернувшийся в рубку Скорфани.
   
   - А теперь они, в свою очередь, попытаются нас угробить.
   
   - Это чем же? - несколько испуганно поинтересовался великий террорист.
   
   - Как это чем? Глубинными бомбами, конечно! Ага, пошли! Ну, считайте до
пяти - сейчас рванет! раз, два, три...
   
   Через мгновение прогремел страшный взрыв...
   
   
   
   26. ТРЕТЬЯ ТОРПЕДА
   
   Фухе и Конг стояли на мостике "Забияки Гарри" и наблюдали столбы воды,
выраставшие перед самым носом корабля.
   
   - Попали? - спросил Конг у стоявшего тут же капитана Джеймса Тонвуда.
   
   - Сейчас посмотрим, сэр,- ответил тот, глядя в окуляры бинокля.- Похоже,
мимо, сэр.
   
   - Что так? - поинтересовался Конг, укоризненно посмотрев на капитана.
   
   - Бомбы старые, сэр,- невозмутимо объяснил тот.- Списаны еще в
пятнадцатом году, сэр. Загружены по ошибке, сэр!
   
   - Вот черт! - вступил в разговор Фухе.- Этак мы долго провозимся!
   
   - Вы куда-нибудь спешите, сэр? - спросил капитан.
   
   - Конечно,- ответил Фухе.- Шесть лет дома не был. А тут еще Алекс.
   
   - Ты так к нему и не выбрался? - осведомился Конг, не отрываясь от
зрелища взлетающих высь фонтанов воды.
   
   - Так и не смог,- вздохнул Фред.- Когда Белград освободили, я узнал
через контрразведку номер его телефона и звякнул. К аппарату подошла
какая-то, судя по голосу, старая карга и, представьте себе, господин майор,
категорически отказалась позвать Алекса к телефону!
   
   - Гм...- промычал Конг.- Ага, еще рвануло! А может быть, это телефон
тюрьмы?
   
   - Женской? - удивился Фухе.
   
   - А твоему Алексу только в женской и сидеть. Ага, еще и еще! Мы им тут
всю рыбу поглушим!
   
   - Пообедаем ухой, сэр,- отозвался капитан и тут же снял трубку
зазвонившего телефона внутренней связи, немного послушал и бросил ее на
рычаг.
   
   - Плохо дело, джентльмены,- заявил он.- Они разворачиваются.
   
   - Зачем? - удивился Фухе.
   
   - Чтобы врезать нам из кормовых, сэр! Боюсь, что они не промахнутся,
сэр!
   
   - Что же будем делать? - вмешался Конг.
   
   - Помолимся, джентльмены,- все так же невозмутимо заявил капитан.-
Снимем грех с душ, джентльмены. Эй, у руля! - тут же заорал он.- Три румба
влево!
   Так держать!
   
   "Забияка Гарри" изменил курс и пошел вдоль берега противолодочным
   зигзагом. Вскоре находившиеся на мостике смогли полюбоваться пенной
   полосой,
пролегшей прямо за кормой эсминца.
   
   - Первая мимо, джентльмены,- заявил капитан.
   
   - А сколько еще? - спросил Фухе, вглядываясь в воду.
   
   - Еще две, сэр,- сообщил Тонвуд, вглядываясь в воду.- Теперь они
прицелятся лучше, сэр.
   
   Вторая торпеда прочертила след перед самым носом эсминца.
   
   - Ура! - заявил Фухе.
   
   - Напрасно радуетесь, сэр! - развеял его радость капитан.- Они взяли нас
в вилку, сорок тысяч крокодилов!
   
   Эй, у руля! Два румба вправо!
   
   "Забияка Гарри" вильнул, и вовремя: у левого борта загрохотало, корабль
качнуло, огромный фонтан воды рухнул на мостик.
   
   - Третья, джентльмены,- сказал Тонвуд, отряхиваясь.- Кажется, попали,
съешь их кальмары!
   
   Он схватил трубку телефона и долго слушал, а затем обратился к Фухе и
Конгу:
   
   - Торпеда смазала, джентльмены!
   
   - Ура! - на этот раз единым голосом воскликнули представители великой,
хотя и нейтральной державы.
   
   - Но,- продолжал капитан,- от сотрясения обшивка лопнула, джентльмены!
Мы тонем, проглоти их всех кашалот!
   
   - Что же будет? - растерянно спросил Фухе, чувствуя, что его встреча с
верным другом-приятелем Габриэлем Алексом может и не состояться
   - Не беда, джентльмены,- успокоил их капитан.- "Забияка Гарри" уже
трижды тонул. Поднимут, отремонтируют, покрасят, и все будет в порядке,
джентльмены. Мой корабль еще сотню лет проплавает, клянусь Гольфстримом!
   
   - А-а-а... а мы? - решил уточнить Фухе.
   
   - Мы идем ко дну, сэр! - с достоинством объяснил Тонвуд.- Этот корабль
пережил уже три своих экипажа, сэр!
   
   - Может быть, доплывем до берега? - предложил Конг.- Ведь близко!
   
   - Нас могут перестрелять, сэр,- пожал плечами капитан.- Но пусть тот,
кто желает, попытается. Я во всяком случае остаюсь, сэр! Этика, сэр!
   
   - Ну и я остаюсь,- заявил Фухе.- Мне домой без сапог хода нет! Мое
жалование, господин майор, прошу пропить за упокой моей души. И, прошу вас,
отдайте десятку де Билу, я ему должен.
   
   - Ладно,- буркнул Конг.- Чрезвычайно трогательно! Но, прежде чем
паниковать, взгляни-ка лучше! И вы тоже, капитан!
   
   Фухе и Тонвуд посмотрели в сторону, указанную Конгом.
   
   - Пять тысяч каракатиц! - вскричал Тонвуд.- Глазам своим не верю,
джентльмены!
   
   - Чего же тут не верить? - пожал плечами Конг.
   
   - Но они всплывают! Клянусь усами Нептуна, они всплывают, джентльмены!
   
   
   
   27. НА МЕРТВЫХ ЯКОРЯХ
   
   - Они тонут,- заметил капитан Штимме, глядя в перископ.
   
   - Вы, я вижу, совсем не рады,- сказал Скорфани и подозрительно посмотрел
на капитана.
   
   - Чему тут радоваться? - сказал тот.- У нас треснул корпус, половина
отсеков уже затоплена. В общем, мы тонем тоже.
   
   - Надо всплывать,- решил Скорфани, невольно поеживаясь.
   
   - А мы как раз и всплываем, герр штурмбанфюрер. Ваши люди готовы?
   
   - А что? - насторожился Скорфани.
   
   - Да ничего. Как только мы всплывем, они нас тут же расстреляют из
шестидюймовок. Они хорошие профессионалы, сразу видно. Так что лучше со
своими парнями сразу прыгайте за борт, может быть, и уцелеете.
   
   - А вы?
   
   - У нас тоже есть шестидюймовка. Стану у пушки и чуть-чуть поковыряю им
борта. Посмотрим, кто утонет первым.
   
   - Ясно,- подытожил Скорфани.- За борт прыгать не стоит: нас сразу же
перебьют. Я предпочитаю остаться у пушки.
   
   Субмарина всплыла и закачалась на волнах посреди огромного масляного
пятнатопливо и масло вовсю вытекало из пробитых баков. И почти сразу же
загремели пушки эсминца.
   
   - Хорошо бьют,- отметил капитан Штимме, наводя орудие.- У них классные
комендоры. Ну, сейчас мы их утихомирим. Снаряд!
   
   Скорфани подал снаряд, капитан еще раз глянул в прицел и нажал на
электроспуск.
   
   Через несколько минут после начала дуэли Штимме сумел подавить все
орудия "Забияки Гарри", кроме носового. Но, перед тем как умолкнуть, пушки
эсминца окончательно добили субмарину, в развороченные переборки хлынула
вода, топя, словно крыс, всю компанию группенфюреров, обергруппенфюреров и
прочих пассажиров Ноева ковчега вместе с запертым в гальюне рейхсляйтером:
чтобы никто не мешал стрельбе, Скорфани с капитаном предварительно задраили
люки.
   
   - Сейчас мы их подпалим! - удовлетворенно пробормотал Штимме, нажимая на
электроспуск.- Пусть подымят, прежде чем мы ко дну пойдем!
   
   - Горят! - крикнул через минуту Скорфани, глядя в бинокль.- За борт
прыгают, ферфлюфтеры!
   
   - И мы горим,- заметил Штимме.- А их носовая пушка все еще бьет!
   
   Эсминец пылал, как охапка соломы. Не в лучшем состоянии была и
подлодкаязыки пламени уже лизали рубку.
   
   - Все! - заявил Скорфани.- Приплыли! Снаряды кончились!
   
   - А они все стреляют,- произнес с оттенком профессиональной гордости
Штимме.- Я же говорил: классные моряки!
   
   "Забияка Гарри" заканчивал свой славный боевой путь. Полупогруженный в
воду эсминец обгорел начисто - от взрыва его спасло лишь то, что пороховой
погреб был сразу же затоплен. Команда, следуя приказу капитана, уже успела
преодолеть половину расстояния, отделявшего погибающий корабль от берега. У
носового орудия оставались трое - бравый капитан Тонвуд, Аксель Конг и
немного обгорелый, но все еще бодрый Фухе.
   
   - Ты стреляешь, как сапожник! - заявил Конг Фреду после того, как
очередной снаряд сфонтанировал невдалеке от подлодки.
   
   - Наводите сами! - огрызнулся Фухе, вертя колесо горизонтальной
наводки.- Я ваших академий не заканчивал!
   
   - Спокойствие, джентльмены! - сказал капитан Тонвуд.- Еще один снаряд, и
мы их потопим!
   
   - Ах черт! - крикнул Конг, глядя в бинокль.- Прыгают! За борт прыгают! А
первый - Скорфани! Ей-Богу!
   
   - Сапоги, сапоги на нем? - тут же спросил Фухе, продолжая наводить.
   
   - Нет, на нем только плавки! - сообщил Конг.
   
   - Огонь! - скомандовал Тонвуд.
   
   Грохнул выстрел, и на месте подлодки вырос огромный черный столб дыма.
   
   - Им конец, джентльмены,- удовлетворенно сказал Тонвуд.- Теперь можно
покинуть корабль, джентльмены.
   
   Пора.
   
   В подтверждение его слов палуба под ногами задергалась, ушла куда-то в
сторону, и все трое покатились вниз - в теплую воду Атлантического океана.
   
   - К берегу! - распорядился Конг, отфыркиваясь.- Может, успеем поймать
этого мерзавца Скорфани.
   
   - Зачем его ловить? - пробулькал Фухе, выныривая из волн.- Сапоги на
дне!
   
   - Плыви, умник, плыви,- оборвал его Конг.- Тут весь их архив утонул
вместе с моими генеральскими погонами, а я и то не плачу!
   
   - Ничего джентльмены,- успокоил их Тонвуд.- Через месяц я приплыву сюда
с водолазами поднимать моего "Забияку Гарри" и заодно займусь их грузом.
   
   - Аминь! - сказал Конг и все трое поплыли в сторону сельвы, подступавшей
к самой воде.
   
   
   
   28. ГАБРИЭЛЬ МОРУА
   
   Июльское солнце заливало Белград. Прохожие поспешно пересекали солнечные
участки улицы и ныряли в тень. Воротнички патрульных были расстегнуты, а
наименее дисциплинированные бойцы Народно-Освободительной Армии даже сняли
сапоги. В эту жару прохожие, мечтавшие о купании в лазурной Адриатике или
на худой конец в стакане лимонада, не обращали ровно никакого внимания на
Фреда Фухе, только что сошедшего с экспресса Париж-Белград. Фухе красовался
в новом мундире комиссара поголовной полиции, его ремень приятно оттягивала
кобура с именным парабеллумом, а на груди сверкала медаль участника
Сопротивления. Комиссар достал бумажку с адресом друга-приятеля Алекса,
затем справился по схеме города и уверенно двинулся к центру. Несколько раз
его останавливали патрули но, убедившись, что перед ними комиссар полиции
великой, хотя и нейтральной державы, приехавший в Белград провести свой
отпуск, возвращали Фреду документы и отпускали его, желая счастливого пути.
   
   Фухе сумел благополучно отчитаться перед новым министром внутренних дел
о проделанной работе по спасению национального достояния, безвестно
пропавшего в пучинах Атлантики. Выплатив стоимость сапог, Фред был отпущен
с миром, предварительно подписав обязательство двадцать лет молчать обо
всех событиях, случившихся с ним за годы войны. В управлении поголовной
полиции его поджидал приказ о присвоении ему звания комиссара. Напоив на
радостях весь свой отдел вместе с шефом полиции де Билом, Фухе оформил
месячный отпуск и направился в Белград повидать друга-приятеля Габриэля
Алекса. Перед отъездом он заглянул к грозному Акселю Конгу и нашел его в
самых расстроенных чувствах. Начальство майора, сочтя миссию проваленной,
отыгралось на конрразведчике, выгнав его со службы и направив трубить в
провинциальное отделение поголовной полиции на должность простого
инспектора. Пришлось Фреду еще раз устроить пьянку, обмывая с Акселем столь
печальные результаты его многолетней командировки.
   
   Фухе вскоре нашел нужный дом, где должен был обитать Габриэль Алекс, но,
помня о грозном голосе старой карги, столь недружелюбно встретившей его
звонок, решил в дом не входить. Рассудив, что в этот жаркий день Алекс
обязан находиться в пивной, Фред начал обход близлежащих точек и уже в
третьей из них нашел своего друга.
   
   Габриэль стоял за столиком и выцеживал литровую кружку баварского
   темного. У его ног сидел небольшой, очень грязный пес желтой масти и
   лизал пивную
лужицу, пролитую кем-то из посетителей.
   
   - Алекс! - радостно бросился к нему Фухе.- Алекс, дорогой!
   
   - А, это вы, Фухе,- странно равнодушным голосом встретил его Габриэль.-
Добрый день. Вы не займете мне пару динаров?
   
   - Б-бери, Алекс,- растерянно сказал Фухе, протягивая ему десятку.
   
   Алекс взял дюжину пива, протянул одну кружку комиссару, еще одну
поставил радостно взвизгнувшему псу, сам одним залпом выдул сразу две
емкости, ухнул удовлетворенно и посмотрел на Фухе.
   
   - А я вас ждал, Фред,- сказал он.- Долго ждал. Теперь уже и ждать
перестал.
   
   - Война, Алекс...- вздохнул Фухе.- Черт бы ее побрал!
   
   - Вы разве воевали, Фердинанд? - равнодушно спросил Габриэль,
опрокидывая очередную кружку.
   
   - Ну да, Алекс. Я, собственно, сапоги искал, но пришлось заодно и
повоевать.
   
   - А я теперь уже не Алекс,- сообщил Габриэль.- Я теперь Габриэль Моруа.
   
   - Это ты с чего?
   
   - Я взял фамилию жены,- все с тем же поражающим Фухе спокойствием
сообщил Габриэль.- Флю и ее мамаша настояли. Говорят, моя фамилия излишне
скомпрометирована. Ну, а как вы, Фердинанд? Вижу, вы уже комиссар.
   
   - Да, Алекс, то есть прости, Моруа. Да что обо мне, расскажи о себе. Что
делаешь? Воевал?
   
   - Нет,- покачал головой Габриэль,- не воевал. Меня Флю под кроватью
прятала. А теперь экспедитором работаю на свечном заводе. Пить бросил, вот
только пиво иногда цежу. Беру трехлитровую банку и потребляю вместе с Флю и
тещей. А водку ни-ни... Еще вот пса завел - пиво пьет почище меня и даже
политурой не брезгует,- и Габриэль кивнул на желтую собаку, вылизавшую к
тому времени уже вторую кружку пива.
   
   - Н-да,- вздохнул Фухе,- то-то ты, Габриэль, потемнел, морщинами пошел,
постарел даже! А помнишь, мы с тобой дела делали...
   
   - Что вспоминать,- пожал плечами Габриэль.- Забыл я уже все, давно дело
было. Только вот по киношкам хожу, очень, знаете, интересно...
   
   Габриэль собирался еще что-то сказать, но внезапно на пороге пивной
выросла фигура здоровенной бабищи, заслонившей яркое полуденное солнце.
   
   - Эй, Габриэль! - грянул богатырский голос.- Живо марш домой!
   
   - Я мигом, Флю! - мгновенно отозвался Габриэль, допивая пиво.- Пошли,
   Капа! - обратился он к псу. Тот еще раз лизнул грязный пол и поковылял к
   выходу
вслед за хозяином.
   
   - Прощайте, Фред! - бросил Габриэль уже у самого порога.- К себе не
приглашаю: у нас семейный дом...
   
   Фухе допил свою кружку, не спеша закурил "Синюю птицу" и, покинув
пивную, направился в сторону вокзала, чтобы успеть на трехчасовый поезд до
Женевы.
   
   
   
   29. "АЛЕКС! АЛЕКС!"
   
   Заложники сидели смирно, то и дело опасливо поглядывая на террористов.
   
   - Аксель,- шептал между тем Фухе Конгу,- откуда сапоги-то взялись?
   
   - Откуда-откуда,- так же шепотом отвечал Конг.- Через две недели после
боя к устью Ориноко приполз какойто самотоп с водолазами. Пока мы чесались,
они кое-что успели поднять. Тогда, наверно, и сапоги выудили.
   
   - Наконец-то я до них доберусь! - мечтательно произнес комиссар, потирая
руки.
   
   - Что сапоги...- заметил Конг.- Я из-за этих мерзавцев тридцать лет в
полиции протрубил, пока меня снова в контрразведку взяли. Мне бы только до
этих гадов добраться!
   
   - Доберемся, хе-хе, доберемся,- вставил Кальдер.- Или они до нас, хе-хе,
доберутся! Мне-то что, я человек, хехе, старый, свое пожил...
   
   Время шло. Скорфани, то и дело поглядывавший в окно, кивнул одному из
бандитов. Тот взял автомат наизготовку и пошел по проходу, выискивая первую
жертву.
   
   - Пора,- шепнул Фухе и внезапно вскочил с места.- Не надо! - завопил
он.- Не убивайте! Я жить хочу-у-у!
   
   Мне на пенсию скоро-о-о!
   
   Его схватили и потащили к Скорфани.
   
   - Чего вопишь? - ухмыльнулся тот, когда Фреда бросили прямо перед ним.-
Первым умереть хочешь?
   
   Умрешь!
   
   - Господин Скорфани! - продолжал вопить Фухе.- Смилуйтесь! Воевали же
вместе! Христом-Богом!..
   
   - Ты что это мелешь? - подозрительно спросил террорист и тут же мрачная
ухмылка появилась на его иссеченном шрамами лице.- А-а-а! Это ты,
полицейская ищейка! Вот удача! Зажился ты, мерзавец! А ну, ребята,
продырявьте-ка его! Сам бы шлепнул, да вам тоже надо поразвлечься!
   
   Нельзя сказать, что такое решение пришлось по вкусу комиссару. Фухе
рухнул на пол и обхватил руками сапог оберштурмбанфюрера.
   
   - Помилуйте! - вопил он, не выпуская сапога из рук.- Помогите
   кто-нибудь! Алекс! Алекс!
   
   Не успела прозвучать в зале забытая фамилия сгинувшего в далеком
Белграде Габриэля, как в поведении заложников произошла разительная
перемена.
   Ветераны дружно выхватили респираторы, надежно спрятанные во внутренних
карманах пиджаков, и надели их. Не успели террористы задуматься о таком
странном поведении своих жертв, как откуда-то из-под стола президиума
повалил густой белый дым. За несколько мгновений дым заполнил весь зал.
   Бандиты стали дружно кашлять, кашель сменился столь же дружным стоном.
   Террористы одни за другим попадали на пол, выпустив из рук уже
   бесполезные
автоматы. Скорфани попытался выхватить пистолет, но Фухе дернул его за
ногу, и тот рухнул на пол. Вскочившие со своих мест ветераны поспешили
скрутить негодяев, лежавших в глубоком оцепенении. После этого можно было с
чистым сердцем открыть окна и проветрить помещение.
   
   - Уф! - сказал Фухе, снимая респиратор.- Ну и дрянь этот "Эн-Эйч"! Чуть
не задохнулся!
   
   - Запей,- предложил Конг, протягивая Фреду фляжку.
   
   Фухе хлебнул из фляги, скривился и хлебнул еще раз. Между тем зал
заполнила полиция во главе с величественным комиссаром Негрэ.
   
   - Вы были правы, мсье,- обратился он к Фреду.- Мы недооценили этих
негодяев. Ваша выдумка с газом и респираторами выше всяких похвал, мсье.
   
   - Да чего там,- махнул рукой Фухе.- Вот пришлось на старости лет комедию
ломать! Эй, ребята,- обратился он к полицейским, уносившим неподвижного
Скорфани,- погодите немного!
   
   Скорфани уложили на пол, кто-то принес нашатырного спирта и сунул
пузырек под нос оберштурмбанфюрера. Скорфани закашлялся, чихнул и открыл
глаза.
   
   - А ну, отойдите все! - велел Фухе. Полицейские подчинились. Фухе достал
из кобуры именной парабеллум, полученый им за бои в Арденнах, и сунул ствол
прямо в лицо Скорфани.
   
   - Убивать будешь? - прохрипел террорист.- Убивай, ищейка проклятая! Все
равно наши с тобой расквитаются!
   
   - Я тебя убивать не буду,- ответил Фухе.- Но за тобой, мерзавец, должок
имеется.
   
   - Какой еще должок? - прорычал Скорфани.- Это я тебе должен - девять
граммов свинца.
   
   - Хватит болтать! - оборвал его Фред и помотал парабеллумом перед носом
негодяя.- Снимай сапоги, ублюдок! Живо!
   
   Пока Скорфани негромко, но достаточно внятно ругаясь, стаскивал сапоги,
Фреда окружили журналисты.
   
   - Господин Фухе,- кричала какая-то девица, тыча комиссару микрофон,- как
вы себя чувствуете после этого героического подвига?
   
   - Плохо,- ответил комиссар,- газа наглотался. Гадость этот "Эн-Эйч"!
   
   - Мсье Фухе,- наседал на Фреда здоровенный детина с телекамерой,- что
вас заставляет помнить войну? Ведь прошло уже сорок лет, как она
закончилась!
   
   - Ну, это дудки! - заявил Фухе, беря снятые Скорфани сапоги и заботливо
связывая их бечевкой.- Для меня война кончилась только сегодня!
   
   И комиссар ласково погладил потертую хромовую кожу.
   
   
   
   1985 г.
   
    
    
 

Ваша оценка:	Подпишусь под каждым словом (+3) Понравилось (+2) Нормально (+1) Посредственно (-1) Ерунда какая-то (-2) Чушь собачья (-3)
Комментарий:
Подпись:	(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
Сайт: