мирового масонства и экуменизма. На Западе нам действительно
есть чего бояться (впрочем, как и в России, ведь соблазнов
теперь и здесь предостаточно), но не стоит тешить себя
иллюзиями, что если будем держаться подальше от Запада, то
авось за семью замками и отсидимся. Такая тактика едва ли
способна сегодня привести к положительным итогам. Характерной
чертой современности является сплетенность между собой всех ее
явлений. Из России никогда не удастся сделать одного общего
монастыря, эдакого православного аналога Королевства Бутан,
хотя такая идея, возможно, и выглядит привлекательной.
Удалиться в затвор --дело совершенно невозможное сегодня ни в
физическом, ни, тем более, в информационном смысле, тем более,
что в своем светском, политическом и экономическом развитии
Россия пытается идти по стопам Запада. Ныне не удастся ни
отсидеться, ни отмолчаться, а потому, говоря об опасности
экуменизма и обновленчества, ни в коем случае нельзя превращать
эти понятия в идеологические штампы, нельзя наклеивать ярлык
"реформаторства и либерализма" на все без исключения.
Я не дерзаю оценивать необходимость и плодотворность
"межконфессиональных отношений на высшем уровне", но на уровне
простых человеческих проблем и интересов такие взаимоотношения,
как правило, носят очень деятельный и осмысленный характер,
дают обеим сторонам видимые благие плоды. Безусловно, должно
помнить и о той догматической грани, которая делает невозможным
наше церковное общение, но нельзя распространять эту грань на
выражение человеческих чувств, на взаимопомощь, на обмен людей
своими жизненными открытиями. Иначе придется дойти до того, что
объявить либералом и экуменистом всякого, кто поддерживает
добрые отношения со своими инакомыслящими родными и близкими.
Такая путаница -- типичное следствие борьбы с экуменизмом
и обновленчеством в России с помощью политических агитационных
мер, которые, увы, за последние годы получили очень широкое
распространение. И здесь очень важный момент, на который мне
хотелось бы обратить особое внимание. С либерализмом
категорически нельзя бороться политически. Нельзя противостоять
секулярному духу секулярными же политическими мерами. Этому
можно противостоять только духовно, Модернизм опасен не только
своими прямыми последствиями -- внушением неверного образа
мыслей. Лукавый стремится отторгнуть человека от Богообщения
всеми возможными способами. А потому коварство ситуации состоит
еще и в том, что запутаться в сетях экуменизма и "обновленного
православия" возможно не только поддавшись на либеральную
уловку, но и поступая прямо противоположным образом -- истово
борясь против них, полагая все силы на споры и разоблачения.
Для нас было бы непростительной ошибкой позволить
либерализму укрепиться в качестве абстрактной политической идеи
и в России, как это уже произошло на Западе. Не стоит
обольщаться тем, что сегодня "общественное мнение" большинства
православных расположено не в пользу реформаторства --
политизация по самой своей сути глубоко чужда церковной жизни.
Особенно же беспокоит начавшаяся внутри Церкви идеологическая
война с использованием "тяжелой артиллерии" -- средств массовой
информации. Сценарий развития событий в церковной жизни России
пугающе напоминает западный вариант. С одной стороны,
удивляться тут нечему -- Церковь не изолирована от мира и рано
или поздно идейные противники обязательно обратились бы к
газетам, телевидению и радио как рупорам своих взглядов. Но, с
другой стороны, становится по-особенному обидно, когда
защитники традиции берутся одолеть врага -- лукавого, используя
его же оружие. Иначе не расценить .. появляющиеся на страницах
консервативной церковной печати сатирические фельетоны (к
другому жанру их просто не отнести), в пух и прах разносящие
либералов, склоняющие конкретные имена из числа высшего
церковного священноначалия? После такой шумихи бывает очень
трудно доказать кому-либо на Западе, что широко известные там
фигуры российских церковных реформаторов в нормальной
православной среде не обладают никаким влиянием, а большинству
рядовых верующих просто неизвестны. Стоит большого труда
объяснить, что реальная жизнь в Русском Православии пока еще,
слава Богу, далеко отстоит от всех политических споров, а
духовным авторитетом заслуженно пользуются совершенно иные,
незаметные в политическом отношении, люди.
Политике свойственна калейдоскопичность, она уводит
человека от реальности в коллекционирование чужих мнений и
фактов. Каков основной принцип политики? Мы должны быть "в
курсе", мы должны знать обо всем! Вне всякой зависимости от
того, касается это нашей практической жизни или нет. Этот
принцип заложен в основу любой политики, будь она светской или
церковной. Законы и бюджеты, конституции и инструкции
обсуждаются всеми: в Парламентах, правительствах, в печати, на
телевидении, на кухнях и в пивных, но едва ли кто из
обсуждающих возьмется ответить, как изменится его жизнь, прими
или не прими мы ту или иную поправку к закону или стань Петр
Петрович пятым заместителем премьер-министра. В последнее время
в среде православных, к сожалению, приходится наблюдать
практически то же. Родились и окрепли политические фракции и
группировки, устоялись симпатии и антипатии, составились досье,
разразились самые настоящие бульварные скандалы. И, что самое
скверное, все это вызывает общий неподдельный интерес. Помимо
врага духовного, возник образ врага политического. Лично
досадить он мало кому успел, а большинство его вообще в глаза
не видело, но нужно прочно затвердить, что это, действительно,
враг. Так сказать, на всякий пожарный случай. Иначе, придет
время, обольстятся. Вот и не сходят с газетных страниц и
книжных полок творения в духе "не ходите, дети, в Африку
гулять...".
О чем радеют их авторы? Кого оберегают от возможных
соблазнов? Кому адресуют свои ругательные опусы? Уж конечно, не
тем в Церкви, кто живет полнокровной духовной жизнью, сердцем
познал смысл духовнического руководства, навык в покаянии и
молитве. Таких не нужно оберегать политически. Им не страшны
либеральные приманки -- для них это попросту неинтересно.
Такие, пожалуй, хотя бы и никаких идеологически-воспитательных
статей не читали, увидев в живую пресловутых обновленцев и
экуменистов, не искусятся и не стушуются.
Нет, церковная политика настораживает именно этой своей
чертой -- направленностью в основном на неофитов. Именно их
сегодня пытаются вооружить знанием (а не верою) об опасностях
обновленчества и экуменизма. Но как же это оружие ими
используется потом? Не умеющему с ним обойтись, оно способно
принести один только вред. Почему? Да потому, что в вопросах
веры очень трудно действовать методами отрицания и исключения.
Вера это все-таки ВЕРА, это у-веренность, это до-верие, то
нечто положительное, а не отрицательное, а потому
"запропагандированному" человеку, воспитанному не на реальном
духовном опыте, а по газетам, крайне сложно стать глубоко
верующим человеком.
Увы, за несколько последних лет даже успела создаться
видимость некой церковности и допустимости происходящего. Не
правда ли, соблазнительно: светскую прессу верующему читать не
рекомендуется (опасно для духовной жизни), а церковную газету,
по накалу страстей мало чем отличающуюся от какого-нибудь
"Московского комсомольца" -- пожалуйста! При этом ты не
согрешаешь, а даже наоборот, решаешь духовные задачи --
повышаешь свою политграмотность. Не важно, что этих идейных
недругов в глаза никогда не видел -- ненависть к ним жива и
неуклонно растет с каждым новым номером любимой газеты.
Возникло ощущение необычайной серьезности политических
баталий. Издаются книги, собираются подписи под воззваниями и
декларациями, созываются конференции, смакующие подробности
обновленческой деятельности, организуются богословские
дискуссии, ставящие диагноз церковному либерализму с позиций
святоотеческого учения, правил Вселенских Соборов и т.п. Но
ведь такая тактика уже сама по себе является первой
существенной ошибкой! Тем самым овеществляется сам предмет
споров. Хотим мы этого или нет, но самая резкая критика
обновленчества и экуменизма со временем приводит к обратному
эффекту: мало-помалу сознание верующих приучается к мысли, что
коль вокруг модернистских идей так много шума -- значит в
современной церковной жизни они действительно неизбежны и
значимы. Разумеется, была бы ошибочной и противоположная
позиция - сторониться обсуждения вопросов церковной жизни, но
нужно учитывать, что нынешний либеральный реформизм -- это не
"классическая" ересь времен Вселенских Соборов и даже не
"протестантизм восточного обряда", как зачастую пытаются его
неверно определить. Будет очень большой ошибкой, если мы,
исходя из внешнего сходства, объявим нынешнее модернистское
течение в Православии частным случаем протестантского
сектантства и станем бороться с ним похожими на борьбу с
протестантизмом способами. Действительно, общепринятым на
Западе стал сегодня либеральный взгляд на христианство, и в
особенности этот взгляд распространен среди протестантов. Но
все же нужно понимать, что модернизм имеет иную суть, он есть
явление, абсолютно чужеродное любой из христианской традиций.
Его можно сравнить со СПИДом. На первых порах этот вирус
прикидывается "своим", постепенно точит церковный организм
изнутри, а под конец приводит к полной потере духовного
иммунитета от любых теорий и новшеств.
Пора осознать, что под либеральными лозунгами скрывается
совершенно особый противник -- псевдохристианская секулярная
модель, апостасийная пародия на Церковь и учение, а
следовательно, и тактика противодействия этому противнику
должна настолько же отличаться от привычной, насколько
позиционное противостояние двух регулярных армий отличается от
борьбы с партизанами.
Когда мы отождествляем с модернизмом какую-либо из
известных доселе богословских систем, это означает, что мы
очень далеки от понимания его истинной природы. Здесь все
гораздо серьезнее: модернизм есть псевдосиситема,
псевдомировоззрение, порождаемое мощным се-кулярным духом
современности. Секуляризация же сознания в том и состоит, что в
голове человека может одновременно присутствовать масса
абсолютно несовместных понятий, и политика, привнесенная внутрь
церковной ограды, служит мощным катализатором секулярных
процессов, той питательной средой, в которой обмирщение
сознания верующих происходит особенно быстро.
Таким образом, основной парадокс современной ситуации в
Русском Православии заключается в том, что обе воюющие
группировки, преследуя, казалось бы, совершенно различные цели,
по сути дела, льют воду на одну мельницу, согласно добиваясь
общего результата: в Русской Церкви постепенно складывается
новая общность -- особый слой людей, так сказать,
"люмпен-верующих", которые занимаются не столько делом спасения
свою: душ, сколько коллекционированием посторонних мнений и
фактов. В церковную среду насильно вносятся чуждые ей
политические идеи, верующих искусственно приучают мыслить
далекими от их реальной жизни категориями.
Не нужно объяснять, кому на руку такой сценарий развития
событий и какой конечный результат будет иметь эта
