на который сэр Брайен предусмотрительно отправил пару своих воинов еще
недели две назад, чтобы заказать место для войска, теснились возле берега.
Постоялый двор носил имя "У Сломанного Якоря"; и Брайен, и отец его, когда
им случалось попасть в Гастингс, останавливались именно здесь.
Однако на постоялом дворе нашлось место только для Джима, Брайена и
их оруженосцев. Прочим же воинам пришлось искать пристанища в конюшне
постоялого двора или где-нибудь в соседних домах, поскольку и та была
слишком мала, чтобы приютить всех. Как и предупреждал Брайен, Гастингс был
битком набит английскими баронами и их отрядами, дожидавшимися отправки во
Францию.
Хозяин трактира оказался крепким и дружелюбным, хотя и не без
хитринки в глазах, мужчиной лет сорока на вид. Он вышел на порог, чтобы
приветствовать своих гостей; хотя шевелюра его знала и лучшие дни, зато
мышцы на полуобнаженных руках вздулись канатами, когда он скрестил руки на
груди.
- Я очень рад, - обратился к нему Брайен, - что у тебя нашлась
комната для нас, мастер Сел. Как мы и предвидели, город переполнен
гостями.
- И в самом деле, сэр Брайен, - отвечал трактирщик, - но если комната
есть, то она должна быть вашей, если и не ради вас лично, то по крайней
мере в память о вашем отце. Он был достойным джентльменом, и его очень
уважал мой отец, державший этот постоялый двор до меня.
Он повернулся к Джиму.
- А вы, должно быть, лорд Джеймс де Маленконтри, - сказал он, склонил
голову, лишь слегка обозначив поклон. - Добро пожаловать. Сэр Брайен,
милорд, извольте следовать за мной, я провожу вас в ваши апартаменты в
верхнем этаже.
"Вот так апартаменты", - подумал Джим. Вся обстановка в довольно
большой, но пустоватой комнате состояла из узенькой кровати, задвинутой в
дальний угол. Зато два окна со ставнями выходили прямо на улицу.
- Беспокоить вас здесь не будут, сэр Брайен и милорд, - сказал
хозяин. - Кровать, конечно, для господ, а на полу достаточно места и для
ваших оруженосцев и для вещей, которые вы, должно быть, принесете. Что же
до конюшни, то я смогу позаботиться о доброй половине ваших людей. Также я
могу договориться кое с кем из соседей, чтобы они сдали свободные комнаты
для остальных.
- Прекрасно, мастер Сел, - ответил Брайен. - Это не просто крыша над
головой, но великолепная крыша.
- Я всегда стараюсь заботиться о своих постояльцах, - скромно
отозвался хозяин и с поклоном вышел из комнаты. На двери, как заметил
Джим, не было даже слабого намека на щеколду. Впрочем, он уже достаточно
хорошо разбирался в этом мире и его обитателях, чтобы догадаться, что
хозяин, верно, рассудил так: если его постояльцам есть что терять, то они
позаботятся, чтобы кто-нибудь ни на шаг не отходил от их вещей.
- Побудь пока здесь, - сказал Брайен Джиму. - А мы с оруженосцем
поищем наместника короля в этом городе и попытаемся разузнать у него, как
бы нам побыстрее отплыть во Францию. Если хочешь отдохнуть, то кровать в
твоем распоряжении.
Джим вежливо отклонил предложение отдохнуть на кровати под тем
предлогом, что дал обет спать на полу, пока не предпримет чего-нибудь для
спасения принца. На самом деле он заранее знал, что любая постель на любом
постоялом дворе просто кишит вшами и блохами. Сэр Брайен, конечно, был
привычен к этим насекомым, так что мог проспать всю ночь сном невинного
младенца, не обращая никакого внимания на зуд от укусов, но Джим так и не
смог научиться игнорировать их и в глубине души был уверен, что этого не
случится никогда.
Брайен прихватил с собой оруженосца, Джона Честера, на тот случай,
если понадобится передать Джиму какое-нибудь известие. Джиму нравился Джон
Честер. Он был явно не самым смышленым из своих сверстников, что
отражалось в его больших невинных серых глазах; у него были светлые
волосы; в свои шестнадцать лет он выглядел года на четыре младше. Тем не
менее он был верен и честен; к тому же с первого взгляда можно было
понять, что сэра Брайена он просто боготворит.
Они ушли, и Джим остался наедине с Теолафом. Тот получил повышение по
службе, став оруженосцем своего господина. На посту начальника стражи
замка Маленконтри Теолафа заменил воин по имени Ив Морген.
- Теолаф, - попросил Джим, - поищи мою вьючную лошадь. Она, наверное,
уже в конюшне. Достань из тюков все самое ценное и все, что может нам
понадобиться. Да не забудь, кстати, тот тюфяк, который мне сделала Энджи,
и принеси все сюда.
- Слушаюсь, милорд, - поклонился Теолаф и вышел.
Оставшись один, Джим осмотрел комнату и поздравил себя с тем, что не
ошибся, отказавшись делить постель с Брайеном. Если забыть о блохах, вшах,
клопах и прочей нечисти, которая могла водиться в этом убогом ложе,
постель все равно была слишком узкой даже для одного человека, не говоря
уже о двух, отнюдь не самых тощих рыцарях. А перспектива спать, прижавшись
к сэру Брайену так же плотно, как к Энджи, нисколько не привлекала Джима.
От изучения кровати его отвлек шум, донесшийся снизу: перекрытия
этажей на этом постоялом дворе были слишком хлипкими, чтобы хоть отчасти
удерживать звуки. Джим различал голос хозяина и еще чей-то настолько
отчетливо, что без труда смог понять суть спора.
Незнакомец требовал, чтобы хозяин сдал ему именно ту комнату, которую
заняли Джим с Брайеном.
За последний год Джим стал мудрее, по крайней мере, он старался
благоразумно держаться в стороне от всяких свар, но тут он почувствовал,
что спор затрагивает и его собственные интересы.
Джим потянулся за поясом с мечом - он снял его всего минуту назад - и
застегнул на талии. Теперь он был вооружен. У него не было никакого
желания вытаскивать меч из ножен, и Джим надеялся, что все обойдется без
резни, но джентльмену не следует появляться на людях, безоружным. Он
спустился.
В огромной гостиной, занимающей большую часть нижнего этажа трактира,
прямо у входа хозяин бурно препирался с неким круглоголовым здоровяком;
тот был несколькими годами младше Джима, над его соломенными усами хищным
клювом торчал немного крючковатый нос.
- Держал твой прадед этот трактир или не держал? - яростно вопрошал
он, когда Джим спускался с лестницы. Его пышные усы свирепо ощетинились -
под стать голосу. Они были чуть светлее его шевелюры, а их кончики свисали
до самого подбородка, чья форма говорила о твердости характера его
обладателя, меж тем как очерк губ свидетельствовал о благородстве
незнакомца, который хоть и был на полголовы ниже Джима, но, похоже, с
лихвой возместил эту разницу своим буйным, упрямым нравом.
- Конечно, держал, сэр Жиль, - ответил ему хозяин, - но это было
восемьдесят лет назад, и я до сегодняшнего дня и слыхом не слыхивал ни о
ком из вашей семьи.
- Ну и что?! - не унимался незнакомец. - Обещал твой прадед моему
прадеду всегда найти для него комнату под этой крышей, или нет?
- Ну да, сэр Жиль, обещал, - сказал хозяин. - Но он не имел в виду,
что если твой уважаемый прадедушка или еще кто из его семьи свалится как
снег на голову, то ему тотчас же приготовят комнату. Получилось так, что я
только что отдал последнюю комнату благородному рыцарю и лорду с запада.
- А кому первому было дано обещание, - зарычал маленький джентльмен,
- моему прадеду или одному из этих двоих джентльменов, кем бы они там ни
были?
- Конечно, твоему прадеду, - сказал хозяин. - Но как я уже сказал,
сэр Жиль, от тебя я известия о приезде не получал, а от них получил. Ты и
сам видишь, что город переполнен джентльменами со всей Англии; все
пытаются где-то пристроиться, пока не снарядят суда во Францию. Что же я
мог сделать; я же не знал, что приедет кто-то из твоей семьи; не могут же
комнаты оставаться свободными, когда многие нуждаются в них?!
- Сведи меня с ними! - орал сэр Жиль. - Пусть только они покажутся
мне на глаза. Если они сами признают, что эта комната принадлежит мне, и
найдут себе другую - им же лучше. А если нет, то я, сэр Жиль, отстою свое
право на эту комнату!
Он свирепо закрутил кончик правого уса.
- Мне бы очень не хотелось, чтобы джентльмены ссорились в моем доме
из-за комнаты, - произнес хозяин. - Кроме того, при всем моем к вам
уважении, сэр Жиль, я должен сказать, что, как мне кажется, они имеют
больше прав на эту комнату, - при данных обстоятельствах...
Вдруг он остановился на полуслове, заметив подошедшего к ним Джима.
- Милорд, - сказал он, - боюсь...
- Я не знаком с этим джентльменом! - резко сказал сэр Жиль, сверкнув
на Джима глазами.
Несмотря на свои миролюбивые намерения, Джим почувствовал, что еще
один такой взгляд - и он взорвется. В этом сэре Жиле, казалось, было нечто
упрямое и воинственное, от чего любой, кто чувствовал на себе его глаза
или слышал его голос, сам по себе начинал заводиться.
- Милорд, - запинаясь, начал хозяин, - позвольте представить вам сэра
Жиля де Мер, перед вами - благородный лорд Джеймс барон де
Маленконтри-и-Ривероук.
- Ха! - сказал сэр Жиль, крутя ус и пытаясь испепелить Джима
взглядом. - Милорд, вы заняли мою комнату!
- Я уже обращал внимание сэра Жиля, - вмешался трактирщик, - на то,
что это не его комната. Она уже отдана сэру Джеймсу и его собрату по
оружию сэру Брайену Невилл-Смиту.
- А где этот сэр Брайен? - спросил сэр Жиль.
- Он ненадолго вышел, - ответил хозяин, - и скоро вернется в комнату,
которая, без сомнения, принадлежит ему и сэру Джеймсу.
Сэр Жиль выставил вперед левую ногу, подбоченился и воинственно
выпятил нижнюю челюсть, не сводя при этом своих горящих глаз с Джима.
- Сэр Джеймс! - воскликнул он. - Я оспариваю твои права на мою
комнату! Прими мой вызов, защищай свое тело и свои права. Выйдем во двор.
Можешь выбрать то оружие, которое тебе больше нравится. Я буду драться
таким же, а если у меня его не сыщется, то я встречусь с тобой так, как
есть!
Дело приняло весьма неприятный оборот. Закончив речь, сэр Жиль
повернулся кругом и, чеканя шаг, направился к двери. Дойдя до нее, он
обернулся и остановился в ожидании Джима, бредущего за ним. Не видя
никакого выхода, тот подчинился обстоятельствам.
Когда Джим вышел на мощеный двор, он поразился тому, какими гладкими
и круглыми казались стертые булыжники мостовой; он даже подумать не мог,
что они такие. День был светел и радостен, небо сливалось с морем в
сплошной голубизне горизонта; то тут, то там по нему были разбросаны белые
барашки кучевых облаков...
- Черт побери, сэр! - заорал сэр Жиль. - Ты что, онемел? Отвечай! Ты
хочешь прослыть трусом и отказаться от комнаты или предпочтешь сразиться
со мной как мужчина с мужчиной? Выбирай оружие!
У сэра Жиля, как и у Джима, был только меч на поясе - и никаких
доспехов.
Джим, поежившись, подумал, что, будь на его месте сэр Брайен, он бы с
восторгом ринулся в бой, не медля ни секунды. И стоило Джиму подумать о
друге, как в его памяти всплыл голос Невилл-Смита, тактично указывающий
Джиму на "шероховатости" в его манере фехтования мечом; что поделать,
Джиму так и не удалось достичь в этом деле успехов, достойных похвалы
Брайена, хотя он почти год учился обращаться с оружием этого мира и этой
эпохи. Мог бы он устоять против такого непредсказуемого, как сэр Жиль,
противника, который, возможно, с детства учился владеть мечом? Джим
подумал, что скорее всего, нет. Но нужно или отвечать или сражаться. Мысли
его путались.
- Я медлю с ответом, сэр Жиль, - выдавил наконец Джим, - потому что
думаю, как объяснить суть дела и не обидеть при этом такого благородного
