длинных оранжевые искры в глубь пещеры, из которой они вышли.
- СС! - выдохнул Сухов, судорожно выдергивая из ранца копье вардзуни.
- Ждали нас?
- Нет, шли за нами. Они еще внутри станции, но скоро выйдут Давай
искать спуск вниз.
Но было уже поздно. Сиреневое сияние обозначило дверь в дальнем конце
пещеры, и на ее пол выпрыгнули пять фигур в черных комбинезонах.
Вожак "свиты" был уже знаком: тот же гигант, что встретил Сухова в
парке и на станции хроносдвига. Только на этот раз он был одет в другой
комбинезон и вооружен вместо вардзуни трезубцем, каждый зуб которого
светился, как раскаленный кусок металла. Хабуб, всплыло в памяти название
трезубца. Это был "младший брат" шиххиртха, метатель стрел, обладающих
огромной пробивной и взрывной силой.
Главарь выступил вперед. Лицо его не выражало ни гнева, ни удивления,
ни ненависти, оно было равнодушно-угрюмым и высокомерным, как и в тех
первых встречах, но в глазах его отражались ум и угроза, помноженные на
уверенность и невероятную силу, и Никиту невольно охватил озноб страха.
- Третья встреча - последняя, - проговорил вожак низким баритоном. -
Я же предупреждал, что далеко вам не уйти. И еще я предупреждал, что
простому смертному Путь не по зубам. Жаль, что вы этого не поняли.
- Это мы еще посмотрим, - сквозь зубы сказал. Сухов, направляя острие
вардзуни в грудь великана.
Тот глянул на копье, качнул головой.
- Воин Пути не имеет права носить чужое оружие. А тем более сражаться
им.
- Он еще не посвящен, - тихо обронил Такэда, готовый открыть огонь из
своего устрашающего двухствольного автомата.
Вожак перевел оценивающий взгляд на инженера, дернул уголком рта,
обозначая улыбку.
- Оруженосец не имеет права вмешиваться в разговор хозяев.
- Во-первых, он не оруженосец и не слуга, а мой друг, - сдерживаясь,
отрезал Никита.
- А во-вторых, я не воин Пути, - продолжил Толя все так же тихо и
любезно, - и могу сражаться любым оружием. - Он дал короткую очередь,
взбившую пыль у ног вожака.
Четверо СС при этом не сделали ни одного жеста, и это их молчаливое
презрение к смерти, ощутимая тень превосходства снова наполнили страхом
душу Сухова.
- Он прав, - выговорил Никита занемевшими губами. - Я встал на Путь и
действительно не имею права воспользоваться не своим оружием.
Вожак снова улыбнулся уголком рта.
- Закон Пути есть закон. Но я могу предложить выбор: вы идете с нами
добровольно или... поговорим один на один. Идет?
Никита оглянулся на Такэду, тот отрицательно покачал головой:
- Давай это сделаю я.
- Н-нет. - Сухов глубоко вздохнул и вдруг словно освободил внутри
себя запертое до поры, до времени чувство долга. И уверенности. И веселой
злости. Передал вардзуни Толе.
- Держи, оно еще нам пригодится.
Вожак опустил свой трезубец и вдруг без замаха, движением одной
кисти, бросил его в стену пещеры. Трезубец вонзился в стену бесшумно,
выбив приличную яму, но так, что скалы вздрогнули и загудели. Никита снял
шлем и очки, отстегнул нагрудник полицейского, оставив только пластину,
защищавшую живот, встал в нужную стойку.
- Прежде, чем мы начнем... где вы держите Ксению?
- Кого? - Казалось, командир группы СС был удивлен.
- Мою девушку.
- Нигде. Моя команда не получала задания захватить вашу девушку.
Никита растерянно опустил руки.
- Но если не вы, то кто? Другая группа? "Черные коммандос"?
- Не знаю. Время вопросов истекло. - Вожак прыгнул, и не успевший с
блоком танцор кубарем покатился по каменистому полу пещеры. - Не начинай
дело, если не умеешь хотеть настолько, чтобы мочь. - Больше "эсэсовец" не
произнес ни слова.
Он был шире танцора и тяжелее, но двигался так быстро, что иногда
размазывался в движении. Сухов явно уступал ему в скорости и в реакции, да
и а знании приемов, хотя и отбил две последущие атаки, едва не сломавшие
ему руку.
Вожак СС изменил тактику, наращивая темп, - буквально выстреливая
комбинации приемов защиты и нападения. Он мастеривладел кен-тай итиё -
принципом максимальной свободы движений и раскрепощенности в бою,
используя в качестве оружия люобую часть тела, и сила его ударов
превосходила возможности защиты Сухова, получившего пару нокдаунов и
множество ушибов - там, где его блоки не смогли остановить выпады
соперника.
- Суй-но-ката! - не удержался от совета Такэда.
Никита услышал, но у него уже не осталось ни сил, ни ловкости, чтобы
последовать совету. К тому же, он пропустил удар в голову и на несколько
секунд перестал воспринимать действительность.
А когда очнулся, увидел близко лицо вожака "свиты Сатаны", его
локоть, приближающийся к голове как в замедленном киноповторе, ладонь
второй руки в замахе; время почти остановилось, словно медля в
нерешительности - не быстро ли приблизился финал?
И тут Никита снова встретил взгляд главаря: в нем не было сомнений,
но из черных глубин равнодушия явно проглядывали торжество превосходства и
пренебрежение. Именно пренебрежение и заставило сработать подсознание
танцора.
Голову из-под локтя он убрать успел, и удар пришелся на плечо, прямо
в пятно - звезду Вести. Сухову показалось, что произошел взрыв, даже два:
первый - в плече, второй - в голове! На несколько долей секунды он
перестал ощущать что бы то ни было; не отключился совсем, не потерял
сознания, но и думать ни о чем не мог. Затем голова прояснилась, будто с
нее сдернули мешковину, тело буквально зазвенело от прихлынувших сил,
произошло странное внутреннее изменение всего организма, в результате
которого он стал видеть в других диапазонах спектра и каждый предмет -
объемно, будто глядел на него сразу со всех сторон. Изменилось и ощущение
силы тяжести и давления воздуха на кожу, появилась аналгезия - полная
нечувствительность к боли. А еще Никите явилась вдруг в сознании точная
схема боя с вожаком СС, уязвимые места, способы нейтрализации ударов и -
еще глубже - понимание собственных резервов (на серию ответных агрессивных
атак не хватит, только на блокирование и уход!) и знание странных приемов
боя, неизвестных ему ранее...
Мгновение озарения прошло.
Ребро ладони вожака опустилось на шею Никиты, встретив возникший
внезапно бугор мышц - уйти из-под удара танцор не успевал, тело само
решило проблему защиты. В следующий миг он ответил.
Удар с выплеском энергии был страшен! Он потряс даже самое Сухова,
представляющего в данный момент единую жесткую механическую систему,
каждый элемент которой участвовал в движении одновременно со всеми, вбирая
силу и опираясь на их массу, прочность, инерцию.
Вожак "свиты", несмотря на вес, превышающий вес Никиты в два раза,
пролетел по воздуху четыре метра и врезался головой в стену пещеры. Любой
человек, получивший такой удар, был бы неминуемо убит, но вожак _н_е
_б_ы_л человеком. Он испытал шок - на время двух вздохов Сухова - и был
явно потрясен, но не выведен из строя. Он даже сознания не потерял, лишь
на несколько секунд замер на полу на четвереньках, и тут же встал,
встряхнув головой.
Глаза его загорелись мрачным огнем.
Неизвестно, чем закончился бы этот бой, скорее всего, поражением
Никиты, землянина, не познавшего еще свои возможности и не успевшего
довести до нужной кондиции мастерство борца россдао. Не спасла бы его,
наверное, и помрщь Вести, раскрывшей тайники информации о том существе,
которого звали Хуббат и с которым ему пришлось столкнуться, и сработавшая
на мгновение глубокая родовая память, до поры до времени сохранявшая
секреты воинских искусств предков Сухова, знаменитых русских воинов.
Среди них был и легендарный Радогор, чье искусство сражения на мечах
было даже воспето в былинах, дружинник, а потом сотник в войске князя
Владимира, сражавшегося с татаро-монгольскими ордами.
В тот момент, когда Хуббат сделал шаг вперед, собираясь продолжать
схватку, сработала станция хроносдвига. Фигура, появившаяся в проеме
двери, лишь очертаниями напоминала человеческую. У нее была голова -
бугром, руки - длинные, до колен, как лапы гориллы, ноги - толстые, с
расплющенными ступнями; и все тело прикрывала не то кожа, не то броня
малахитово-зеленого цвета, напоминающая крупную рыбью чешую. Глаз у
существа не было видно, как ушей и рта. Оно взмахнуло рукой, и четверо
помощников Хуббата без звука повалились на пол пещеры. Сам Хуббат
сориентировался мгновенно, прыгнул к стене, в которой торчали его "вилы",
но существо тоже не дремало: новый взмах лапой - и между застывшими людьми
и вожаком СС вспухло облако черного дыма.
- В темпорал, быстрее, - прозвучал холодный металлический голос.
Никита растерянно глянул на Такэду, не опустившего своего оружия.
Потом понял, что сущестич назвало темпоралом станцию хроносдвига. Впрочем,
в памяти уже давно сидело это название, проста понятным оно стало только
сейчас.
- Быстрее! - повторило существо без рта; казалось, голос исходил от
всей его фигуры. - Или вы хотите продолжить "честный" бой?
- Но он предложил...
- Не будь дураком, пошли. - Такэда опустил автомат, подтолкнул
танцора ко входу в станцию, спросил на ходу. - Кто вы?
- Истуутука, - ответило существо. - В данный момент ваш проводник, не
более того.
- Но я бы хотел... - оглянулся Сухов на редеющее черное облако,
сквозь которое уже начала проступать гигантская фигура Хуббата,
застывшего, как статуя.
- Вперед! Вам еще рано состязаться с младшим братом Вуккуба, да и
вообще с раруггами.
Никита спотнулся.
- С кем?!
Но проводник не стал продолжать разговор, он просто втолкнул танцора
вслед за Толей в сиреневый полумрак входа в темпора, и шагнул следом.
Дверь уже закрылась за ними, когда Хуббат наконец освободился от
"дыма" - парализующей движение Черной Паутины - и метнул трезубец вглубь
пещеры. Но дверь станции хроносдвига, рассчитанной на функционирование
даже внутри звезд, выдержала. "Полет" в тоннеле хроноскважины длился год -
по ощущениям беглецов, пока они наконец не вышли, пошатываясь от избытка
впечатлений из камеры хроносдвига в коридор темпорала, а потом наружу. И
только войдя за дверь станции, Сухов почувствовал, как болит избитое тело:
ныли ребра, стреляло в спине, с толчками крови вонзались в локти и плечи
иголки пульсирующей боли, разламывалась голова.
Видимо, проводник почувствовал его состояние, потому что жестом велел
Такэде подойти к другу, а сам быстро свернул за угол узкого каменного
ущелья, в которое они вышли из темпорала.
Небо высоко вверху над ущельем светилось дымным фосфором, и было
непонятно - ночь это или день.
Дышалось в этом мире легко, сила тяжести равнялась земной, и все же
запахи, краски, звуки говорили о том, что это не Земля.
- Как себя чувствуешь? - Такэда поддержал Сухова под локоть.
- Спать хочу, - сонным голосом ответил Никита. Подумав, снял с себя
остальные доспехи вильера, потом рубашку и стал изучать торс, усеянный
синяками и царапинами. Плечо со звездой Вести вспухло и болезненно
пульсировало. Звезда вобрала в себя все четыре "семерки"-родинки, изменив
цвет на фиолетово-красный.
Казалось, кожа в этом месте воспалилась и вот-вот лопнет, обнажив
злокачественную олухоль. Покачав головой, Никита надел рубашку, присел на
каменную полку в стене ущелья. Внимательно наблюдавший за ним Толя сел
рядом.
- Что случилось? Я думал, он тебя добьет, хотел вмешаться... но ты
словно обрел второе дыхание. Ох, как ты ему врезал! - Такэда хихикнул. -
Любо-дорого было смотреть!
