другим гасли экраны: телезонды прекращали связь, по очереди попадая в
возмущающие поля паутин. Изображение изменялось скачками, переключаемое
автоматом с одного телезонда на другой. Наконец осталось одно изображение,
передаваемое самым дальним телезондом с высоты семи километров. Ничего,
кроме океана паутин, на нем не было видно.
- Связь! - зарычал Молчанов, бросаясь к пульту. Инженер связи, давно
уж охрипший, отпрянул от микрофона. - Сергиенко! Сергиенко! Отвечайте,
нужна ли помощь?! Нужна ли помощь?! Если вы нас слышите...
- Минуту...
Связист вдруг бросился к пульту, отдал распоряжение, и корабль
выстрелил целой очередью телезондов, мчавшихся друг за другом на
расстоянии менее сотни метров. Это помогло, но мало. Зонды пронизали тучу
паутин, один из них прошел над танками, показав их настоящее положение, и
голос Сергиенко пробормотал что-то неразборчивое.
- Не понял вас... - начал Молчанов.
- Изображение исчезло.
- Дубль! - крикнул Молчанов.
Автомат переключил прием на другой зонд, картина открылась уже с
другой стороны, высоты и дальности.
- Мы разбудили силы, о которых не имели ни малейшего представлении, -
сказал быстро Банглин, обращаясь к сидящему на КП Станции Квециньскому и
другим. - Надо немедленно возвращать корабль! Ни о каком контакте не может
быть и речи!
- Да! - согласился Квециньский. - Михаил, Эвальд, как только придут
танки, - немедленно стартуйте! Возле корабля тоже начинают скапливаться
паутины.
Молчанов сердито дернул головой: не мешайте!
- Танки! - крикнул наблюдатель.
К кораблю мчались два танка, накрытые кучей паутин. Они на полной
скорости перевалили гряду холмов, скатились в низину и скрылись из поля
зрения. Остальные танки не показывались.
- Кто пришел?! - спросил Молчанов. - Узнайте, кто пришел.
- Машины Мдивания и Шелгунова, - доложил наблюдатель.
Свекольников наклонился к Молчанову, сказал ему в спину:
- Выпускаю "черепаху".
- Да, - сказал Молчанов, - да, да... да!
Свекольников направился к двери, и в этот миг случилось
непредвиденное. Экран, весь огромный объем которого занимала одна картина:
желтый глаз светила и пелена паутин, скрывшая все до горизонта, - вдруг
вспыхнул белым светом, секунду дышал ярким накалом, а затем изображение
исчезло, остался только ровный голубоватый фон холостого режима. Ощутимо
дрогнул корпус трансгала, волна яростного грохота и воя заставила людей
вспомнить о звуковой защите.
- В районе Города взрывы, - гулко разнесся голос внешнего
наблюдателя. - Корабль со всех сторон окружен паутинами, связи с танками
нет.
Видеом прояснился, вновь запущенные зонды включились в работу;
передача шла от одного из них, самого ближнего к Городу.
Над сверкающим паутинным полем возносились в небо два туго скрученных
иссиня-черных дымных столба, расплываясь на пятикилометровой высоте
исполинскими зонтиками. Несколько крестов медленно скользило вдоль пик,
словно изучая качественно новое для них явление, то скрываясь в жарких
дымных струях, то появляясь вновь.
- Паутины уничтожили деформаторы, - пробормотал Свекольников. - Там
сейчас на километр нельзя подойти из-за радиации.
- И все же посылай "черепаху". Если надо, я сам пойду пилотом. Иди,
Миша.
- Не надо больше рисковать, - сказал из оперативного видеома Банглин.
- Ни людьми, ни собой...
- Но там осталось два танка!.. - начал возмущенный Молчанов.
- Позвольте мне решать, рисковать или не рисковать людьми, - тяжело
сказал Свекольников. - Когда придет время. Подождем еще немного, Эвальд?
- Ждать больше... - Молчанов осекся.
Со склонов Кинжального хребта катился на Город поток гигантских глыб
- лавина! Таково было первое впечатление. Потом люди вгляделись и поняли,
что это выстреленные неведомой силой тысячи и тысячи любопытников,
собравшихся вместе в страшное неодолимое копье, нацеленное прямо в сердце
Города!
Пронзительный свист, вой, хохот и треск донесся с гор, словно где-то
выпустили на волю целый сонм свирепых ведьм и чертей, устроивших на
свободе Валгаллов пир.
Поток достиг границ защищенного паутинами пространства, и первое
столкновение породило тяжкий гул, задавивший в себе всю кашу остальных
звуков, и странные кроваво-красные вспышки над полем паутин, похожие на
уносящиеся ветром языки огня. Один из таких языков дотянулся до зонда, и
тот мгновенно рассыпался облаком оранжевого пепла, оборвал передачу.
Следующий зонд поднялся на трехкилометровую высоту, и вовремя. Как
раз под ним в толще снующих без устали паутин произошел вдруг неслышимый в
общем шуме всплеск: паутины подбросило вверх, словно в этом месте
мгновенно выросла белая опухоль. Опухоль разрослась в гору и "лопнула", и
люди увидели выползающий из-под слоя камней и паутин черный корпус.
Одновременно дрогнула земля, звездолет качнулся еще более ощутимо, чем при
взрыве земных аппаратов.
- Черное извержение?! - прошептал кто-то сзади Молчанова.
- Непохоже, - засомневался инженер связи.
- Корабль к старту! - приказал Молчанов, бледнея. - Готовность по
сигналу!
- Готов! - отозвался командир трансгала Щербаков.
Снова дернулся пол в зале, мучительная дрожь земли передалась ногам
людей. Стиснув зубы, Молчанов ждал того момента, когда откладывать старт
станет уже невозможно, он все еще на что-то надеялся... На что? Сам не
знал, просто какое-то шестое чувство подсказывало ему, что основные
события впереди. К тому же Свекольников выпустил-таки "черепаху", и хотя
никому не было известно, кто пилот на машине, Молчанов от души пожелал ему
удачи - единственное, чем он мог помочь в данный момент.
В видеоме было видно, как похожая на еловую шишку машина заложила над
кораблем пируэт и понеслась к волнующемуся паутинному морю, скрывшему под
собой весь рельеф, кроме растущего черного конуса. Вот она нырнула в это
"море", как в воду, в том месте, где должны были по расчетам быть танки
отставших экспериментаторов, и исчезла из глаз.
- Смелый парень! - прошептал инженер связи, опомнился и виноватыми
глазами посмотрел на Молчанова. Тот ответил ему страшным взглядом
теряющего надежду человека.
Корабль трясло и раскачивало все сильней, изображение в главном
видеоме простреливалось стрелами помех, так что стало трудно различать
детали страннейшей из картин Тартара: рвущийся ввысь из белых вспыхивающих
недр паутинного моря черный, как вход в ад, горный пик. А Молчанов все
ждал и вслушивался в рвущий слух и душу грохот, и вместе с ним молча ждали
у видеомов сотни людей на Станции, два десятка исследователей в корабле,
ждали Квециньский и Левада, и Банглин...
- Господи! - тихонько сказал вдруг странные в его устах слова
подошедший Свекольников. - Ведь есть же предел!..
- Вот оно... - глухо пробормотал в ответ Молчанов и беспомощно
оглянулся на Свекольникова. - Надо уходить, Миша, понимаешь? Но там
остались два танка... и пилот "черепахи", если только он не догадается
вовремя вернуться... и Тенишев... и Габриэль Грехов... Что ты молчишь?
На минуту вибрация в зале прекратилась. В видеоме черный конус
перестал развиваться и с оглушительным боем пошел трещинами. Кто-то у
пульта до конца вывел регулятор звуковой защиты, и в зале стало
удивительно тихо, и эта тишина ударила по нервам сильнее любого взрыва,
словно в зале взорвалась бомба тишины!
Внезапно над Городом, вернее над тем местом, где он недавно стоял,
появились непривычного вида серые облака в форме шаров. Изображение в
видеоме стало медленно гаснуть, пока снова не остался один бело-голубой
фон холостого режима.
В зале было так тихо, что слышалось дыхание людей. И вот сквозь эту
нереальную тишину люди услышали звук замирающей басовой струны. Взгляд
пронизал их. Чей-то пристальный изучающий взгляд.
7
Видеом прояснился, появилось изображение местности возле Города, но
видимое не с телезонда, а с точки, расположенной над одиноко бредущим
между скалами человеком в блестящем скафандре.
- Грехов!.. - прошептал Молчанов, меняясь в лице, хотя не мог видеть,
кто же это на самом деле.
Сгорбленная фигура дрогнула и помчалась навстречу людям: неведомый
источник передачи приближался к поверхности почвы; вот она закрыла все
видимое пространство, расплылась, изображение помутнело, и в видеоме
медленно проступило знакомое всем лицо Габриэля Грехова - странное,
постаревшее, напряженное. Спекшиеся губы его раскрылись, и он заговорил.
Люди замерли. Смысл первых слов не сразу дошел до них, настолько
фантастичными показались они всем.
- Прекратите эксперимент, - сказал Габриэль и болезненно усмехнулся.
- Прекратите эксперимент, Эвальд, я знаю, вы слышите меня. Я не сошел с
ума и не болен, я говорю с вами от имени тех, кто исследует жизнь Тартара
уже не один век! Я говорю от имени Сеятелей, цивилизация которых
существует около десяти миллионов лет! Сеятели - это системы
энергетических связей, известные вам под названием серые призраки. Они не
готовились к контакту с нами, так уж получилось, что настала пора
вмешаться. Оказывается, мы довольно активны и последовательны - люди, - и
они отдают нам должное: они недооценивали нас.
И Грехов снова усмехнулся. Странная это была усмешка -
снисходительная и сожалеющая.
- То, что мы называем Городами - это континуум более сложного
порядка, чем пространство. Это иная вселенная, та, что предшествовала
взрыву, породившему наш мир; то, что смогли сохранить разумные существа
той вселенной при прорыве сингулярности около двадцати миллиардов лет
назад. Любопытники - не что иное, как локальные области, объемы этого
континуума, изолированные полем тяготения. Под корой планеты покоится
сфера из той же материи. Это все, что удалось ИМ сохранить при взрыве
протосолнца. Паутины - это автоматические устройства, связывающие нашу и
ИХ вселенные и охраняющие Города от разрушения... Причина же вынужденного
контакта в том, что наше появление здесь, на Тартаре, изменило условия
существования Городов, мы не владеем теми видами полей, которые не
приводят их к дестабилизации. Даже тщательное капсулирование Городов, а
иногда и наших аппаратов, - вспомните звездолет Тенишева, - не помогает,
Города распадаются, так как энергопотенциал нашего пространства-времени в
миллионы раз ниже. Паутины не успевают за нами, а мы, не ведая того,
уничтожаем мир, населенный самыми древними из существ! Мы уничтожаем
праразум! И если наше присутствие на планете продлится долго - может
вспыхнуть квазар, который уничтожит не только пылевое облако, но и всю
Галактику! Вот почему присутствие наше на Тартаре крайне нежелательно. Мы
действуем быстро, а быстрое действие далеко не быстрая мысль...
Грехов слабел буквально на глазах. Передохнув, продолжил:
- Сеятели, изучающие мир Тартара, ушли от нас в развитии на миллионы
лет - страшная цифра - миллионы лет! Но цивилизация Тартара, мир Тартара
насчитывает десятки миллиардов! Я не знаю, обладают ли Сеятели чувством
юмора, но, вероятно, наши попытки осмыслить жизнь Тартара должны казаться
им смешными. Контакты же с нами им практически не интересны и не выгодны с
той точки зрения, что они живут гораздо быстрее... Я кончил, время мое
истекло. Повторяю - уходите с планеты. Я знаю, я сам это пережил - это
обидно и неправдоподобно. Но - уходите. Если они, Сеятели, прошедшие путь
в сто тысяч раз более длинный, не могут полностью постичь эту жизнь, то не
