идея применить направленную реакцию хронораспада.
- После чего и произошла катастрофа?
- Не знаю. Раз двадцать мы запускали хроноускоритель без ощутимых
результатов. На двадцать первый...
- Понятно. Ну, а что послужило причиной катастрофы?
- Не люблю гипотез. Я не теоретик, а инженер-механик. Практик,
занимающийся аппаратурой. Вам лучше поговорить со Златковым.
- А все же? Разве у вас нет своего мнения?
- Считаю, что хроноген ни при чем, - сухо проговорил Марич. - Башня
ускорителя снизу доверху напичкана системами безопасности и контроля,
автоматически прекращающими эксперимент при малейшей опасности. Нет, я не
знаю, что случилось.
- Что же, - вздохнул Павел, - и на том спасибо.
Он достал бинокль и принялся рассматривать белоснежное здание
лаборатории с черными провалами окон. Казалось, все помещения заполнены
странным черным дымом.
Вдруг из-за здания выпрыгнуло круглое черное пятно и стремительно
помчалось к близкой белой стене Ствола. Павел разглядел паукообразное
существо с длинными суставчатыми ногами, двумя парами глаз, глянцевитым
эллипсоидом тела. Поглядывавший на инспектора Марич вскинул к глазам свой
бинокль.
- Конкистадор, - пробормотал он через минуту. - Автомат обслуживания
ускорителя и оборудования лаборатории. Вполне самостоятелен, дитя второго
поколения "мыслящих" автоматов.
Павел повел окулярами в сторону, в километре обнаружил ряд черных
труб, направленных на белую башню хроноускорителя, и повернулся к ним
спиной.
- Поехали. Центр далеко отсюда?
- Почти под нами.
Центр пояса защиты представлял собой подземный бункер с
энергохозяйством и собственной универсальной вычислительной машиной. Зал
управления и контроля площадью в триста квадратных метров был занят
низкими пультами автоматического монитора защиты, аппаратуры наблюдения,
контроля параметров среды, связи и передачи информации. Стены зала служили
экранами комбайнов оперативной связи и наблюдения, на один из них был
выведен объемный геологический разрез до километра глубиной того участка,
где стоял Ствол: на фоне коричнево-черных пластов с вкраплениями красных,
оранжевых и желтых полос и трещин - голубоватая круглая колонна,
постепенно растворяющаяся в породах равнины на глубине в двести метров.
Атанас Златков сидел в кресле возле одного из пультов, на рукаве его
плотной рубашки выделялся алый ромб с маленьким серебряным сфинксом. Это
был крупный смуглый мужчина с шапкой блестящих черных волос, медлительный
и, как показалось Павлу, несколько апатичный.
- Вы далеко не первый, кто просит меня объяснить причины катастрофы,
- сказал он в ответ на вопрос инспектора. - Но специалисты вашего
ведомства не любят иметь дело с домыслами, им подавай факты, не так ли?
- В общем верно, - согласился Павел. - Вы хотите сказать, что факты,
известные вам, в равной мере известны всем остальным, а новых не
прибавилась. Угадал?
Златков с проснувшимся интересом окинул Павла взглядом.
- Профессиональная интуиция? Впрочем, неважно, новых фактов у меня в
самом деле нет. - Он нахмурился. - Самый страшный из фактов - гибель
коллег! А я вот уцелел... и Маричу повезло, - кивок в сторону инженера,
устроившегося в кресле перед экраном. - Двое из всего персонала!
Павел промолчал. Трагедия была настолько свежа в памяти этого
человека, что любой вопрос о лаборатории воскрешал события и бередил
душевную рану. Но не спрашивать инспектор не мог.
- Хорошо. Если вам это необходимо, я выскажу свои предположения. -
Златков заговорил быстро, с солидной долей злости. - Связи с лабораторией
нет, внутрь пробиться до сих пор не удается. Обычные жестко
запрограммированные киберы просто не возвращаются, а конкистадоры не хотят
подходить к зданию даже на сто метров. Знаете, что такое конкистадор?
Павел вспомнил биомеханического "паука" и кивнул.
- Странное название для кибера.
- Так их назвал сам конструктор - Фелипе Мендоса. Вероятно, из-за
того, что предназначались они специально для нашей лаборатории и первыми
должны были "завоевать" время. - Златков задумался, хмуря густые широкие
брови, нервно побарабанил пальцами по панели пульта. - В результате
эксперимента оказались связанными хроноскважиной различные временные эпохи
в разных точках пространства. По моим подсчетам. Ствол соединил не менее
трех десятков эпох с промежутками в сотни тысяч и сотни миллионов лет. Сам
хроноген вероятнее всего "провалился" глубже пяти миллиардов лет в историю
Земли и не вышел из резонанса. С большим трудом мы получаем информацию о
точках выхода Ствола на поверхности Земли, но помочь конкистадорам не в
силах, им приходится самим удерживать Ствол на грани полного распада. Если
бы не они...
- Мне говорили, - кивнул Павел. - Произошла бы цепная реакция
хронораспада.
- Мы посылаем конкистадоров в Ствол сотнями, возвращаются единицы, да
и те почти без памяти. Вероятно, выход из Ствола в реальное время стирает
информацию на молекулярном и атомарном уровнях. Мы, конечно, ищем способы
проникновения в Ствол человека, но задача исключительно сложна, необходимы
опыты на животных, и нужен доброволец, который спустился бы "вниз" по
Стволу и отключил генератор... - Златков покачал головой, чуть поморщился
и снова надолго задумался. Павел терпеливо ждал, посматривая на экраны,
показывающие пейзажи вокруг Ствола.
- Собственно, это все, что я могу сообщить, - с неохотой проговорил
Златков, очнувшись от своих размышлений. - Наука о времени не дает
однозначных ответов, а предлагает несколько вариантов с разной
вероятностью. Коллеги-хронофизики более осторожны в выводах, но они не
знают того, что знаю я о работе хроноускорителя. А я... боюсь, что
генератор хронораспада "провалился" так глубоко, что нам его уже не
достать. Понимаете, на чем висит человечество?
Павел вдруг почувствовал мимолетную неприязнь к этому человеку,
ответственному за безопасность не только отдельного коллектива, но и,
может быть, всего рода людского на Земле.
- Если ваши эксперименты со временем так опасны, - тихо произнес он,
- то почему вы не объявили мораторий на их проведение?
- Прежде чем экспериментировать, ученые создали теорию хронопрокола,
или, если хотите, "бурения времени". И до последнего опыта теория и
практика сходились даже в деталях, так что ни о каком моратории речь не
шла. Кстати, за нашей работой пристально следил СЭКОН [СЭКОН - отдел
социального и этического контроля за опасными исследованиями в рамках
Высшего Координационного Совета], а эта организация, как известно,
применяет свои особые полномочия весьма успешно.
- Простите, я поторопился с выводами. И все же, несмотря на расчеты,
контроль и прогнозы, катастрофа произошла. Подвела техника, наука, теория?
Халатность конкретного человека?
- Ни то, ни другое, ни третье. Я занимаюсь хронофизикой уже сорок
лет, хроноускоритель - мое детище... - Златков махнул рукой, успокаиваясь.
- Вам это не нужно. Моя уверенность зиждется не только на интуиции, на и
на фундаменте фактов, пусть недостаточно мощном. Катастрофа не должна была
случиться. Некоторые странности натолкнули меня на мысль, что в
эксперимент вмешался кто-то чужой... Но об этом мы поговорим в другой раз.
Извините, меня ждут. - Начальник Центра поднялся. - Марич в курсе всех
событий в лаборатории, в качестве гида он незаменим.
Златков опустил голову и отошел.
- Неужели вы заставили его задуматься о чем-то еще, кроме науки? - с
уважением спросил незаметно подошедший Марич. - Мало кому это удается.
- За что вы его не любите?
- Не любите - слишком громко сказано... Скорее, мне его жаль. Он
теоретик в кубе, для него существует прежде всего наука, его драгоценные,
сверхоригинальные идеи, а потом все остальное.
Павел промолчал. По его мнению, Златков искренне скорбел о гибели
сотрудников; что касается его качеств - спешить с выводами не стоило.
Инспектор прокрутил в памяти разговор с начальником Центра защиты.
Больше всего его насторожила брошенная вскользь фраза о вмешательстве в
эксперимент "кого-то чужого". Неужели такое возможно? Но кто мог
вмешаться? По данным косморазведки в Рукаве Ориона - звездном рукаве
Галактики, к которому относится и Солнце, - нет цивилизаций, достигших
уровня земной. Но, может, такие цивилизации были в прошлом?..
Павел присел на свободный стул у стены зала, соображая, чем заняться
в первую очередь. Ему надо было ознакомиться с отчетом об экспериментах
лаборатории, начиная с момента пуска хроноускорителя, проанализировать
рост энергозатрат, запросить характеристики сотрудников, а также собрать
данные наблюдений за Стволом, параметры среды вокруг него, информацию о
конкистадорах. Кроме того, следовало составить сводку странных фактов о
работе ускорителя до катастрофы и после. И все это за один день.
"Паук" не убегал, смотрел на Павла прозрачно-желтыми линзами размером
с детскую ладонь, задумчиво шевелил двумя парами передних лап и словно
прислушивался к словам человека.
- Иди сюда, дурачок, - ласково повторил Павел. - Не бойся, ничего
плохого тебе не сделают.
Стоявший рядом инженер Центра Полуянов усмехнулся в усы.
- Не пойдет. Эвристограммы и память у него, очевидно, стерты,
работают только узлы механоинстинктов. Он не убежит, но и не подойдет.
Придется оглушать радиовсплеском.
Они стояли в трех километрах от белой колонны Ствола в низинке между
двумя пологими холмами. По дну низинки стлался ручей с рыжей водой,
кое-где на склонах сквозь корку такыра проклюнулись зеленые стрелки травы:
жизнь понемногу возвращалась на черно-коричневый полигон смерти. Оба -
инженер и Павел - были в прозрачных пленочных скафандрах, перепоясанных
ремнями антигравов.
Полуянов достал сетчатый карандаш радиомаяка.
- Дорогой ты мой, хорошо, что сумел вырваться оттуда. За сей подвиг
мы попробуем тебя подлечить, дружище.
Всплеск радиоизлучения заставил конкистадора подскочить вверх на
добрых два метра и рухнуть недвижимой массой.
Они подхватили сорокакилограммового "паука", запеленали в пластиковый
мешок и упрятали в багажник поджидавшего куттера.
- Вези в лабораторию, Боря, - сказал инженер пилоту. - Мы вернемся на
своей малой тяге.
Павел посмотрел на часы: с момента сигнала наблюдателя о выходе из
Ствола конкистадора прошло чуть более сорока минут.
Они достали бинокли и принялись рассматривать Ствол.
- Вы пробовали подойти к стене, взять пробы?
- Анализы можно сделать и на расстоянии. А человеку к стене Ствола в
обычном скафандре не подойти - сработала базисная система безопасности
ускорителя.
- Что это значит?
- При автоматических запусках ускоритель уходит в прошлое без людей,
и чтобы не подпустить к нему наших хвостатых и бесхвостых предков, а также
другую любознательную фауну, в Ствол вмонтирован контур гипноиндуктора.
При приближении к ускорителю всему живому внушается одна из самых простых
деадаптирующих реакций: страх.
- И много таких систем безопасности?
- Три. Первая - сигнальная, это обычные предупреждающие световые и
радиосигналы. Вторая - гипноиндукция, третья - инфразвуковая,
отпугивающая. Пошли отсюда, сейчас будет коррекция.
Не успели они пролететь и сотни метров, как Ствол вдруг поголубел,
потерял монолитную плотность скалы, стал водянистым, полупрозрачным.
Гулкий удар прокатился над холмами, и тотчас же со всех сторон в Ствол
вонзились огненно-зеленые стрелы, оставив после себя шлейфы изумрудных
