Постучавшись, вошла Паскалова. Щерба поднял голову.
- Новости, - с порога сказала Кира. - У меня сидит Агрба, он только
что узнал, что печать на двери квартиры Гилевского сорвана.
- Откуда он узнал?
- Соседи по лестничной площадке увидели, позвонили в милицию.
- Что собираетесь делать?
- Поеду с Агрбой туда.
- У вас ключ от этой двери есть?
- Есть.
- Все там хорошо посмотрите. И "пальцы" постарайтесь найти...
Кира вернулась к себе.
- Поедем туда, Джума?
- Поедем, - Агрба загасил окурок. - Сейчас только позвоню в ЭКО
[экспертно-криминалистический отдел в управлении милиции], - он снял
телефонную трубку, набрал номер: - Алло!.. Ты, Петя? Чем занят?.. Уважь,
на часок ты мне нужен. Можешь?.. Жду тебя возле прокуратуры области, - он
опустил трубку, обратился к Кире: - Минуть через пятнадцать подойдет
эксперт, возьмем его с собой. Пошли...
Они стояли возле прокуратуры, ждали...
- Может быть, это мальчишки соседские похулиганили, - сказал Джума. -
Это же для них удовольствие: сорвать бумажную ленточку с запертой двери.
- Может быть, - согласилась Кира. - Ваша жена работает, Джума?
- Ей хватает дома работы с пацанами. И сверхурочно получается. А у
вас дети есть?
- Нет.
- С ними тяжко, без них нельзя. Мы, кавказцы, любим детей, и чтоб их
много было.
- А родители ваши где?
- В Абхазии, - вздохнул Джума.
- Волнуетесь за них?
- Сейчас там уже спокойней... Муж кто у вас по званию?
- Подполковник. А у вас когда очередное?
- Обещали к зиме...
Так беседуя в сущности ни о чем, они дождались моложавого капитана
милиции. Он держал небольшой чемоданчик. Джума представил капитана Кире:
- Петр Фомич Кисляк. Самый лучший эксперт у нас, на глазок
определяет, кто сколько чешского пива может выпить.
- Ладно тебе, балабон, - засмеялся капитан. - Куда едем? - спросил он
у Киры, понимая, что парадом командует она.
- Не едем, а идем, ножками. Транспорт хоть нам и положен, да никто не
спешит давать, - отозвался Джума. - Пошли, тут недалеко.
День перевалил за половину. Жаркое солнце било в застекленный купол
мастерской Огановского, на улице было душно, как перед грозой, где-то
далеко за домами, над самым горизонтом медленные облака сливались в серую
тучу. Но здесь, в мастерской, было прохладно. Все так же в центре высилась
глиняная фигура всадника, накрытая мокрыми тряпками, а поверх -
целлофановой пленкой, в углах стояли и валялись незавершенные работы,
эскизные пробы из высохшей глины, гипса, пластилина - фигуры, головы,
торсы без голов, кувшины. На огромном столе, на котором впору танцевать
какому-нибудь трио, в банках стояли кисти, валялись краски, много листов
ватмана с карандашными рисунками: лица, кисти рук, женские обнаженные
фигурки, античные головы. Листы эти были сдвинуты небрежно Огановским к
краю стола. А посередине его на газете лежало несколько разделанных уже
вяленых лещей и стояла батарея пустых, начатых и еще неоткупоренных
бутылок пива.
Сам хозяин - Борис Огановский, крупный, ширококостный, сбросив
пропотевшую сорочку, сидел обнаженный по пояс в торце стола и разливал
пиво в керамические поллитровые кружки собственного изготовления. Алексей
Чаусов и Святослав Жадан сидели напротив друг друга, обдирая мякоть с
остова леща, жевали и прихлебывали пиво.
- Да скиньте вы рубахи! - сказал Огановский.
- Рубахи пищеварительному процессу не помеха, - засмеялся Жадан. - Ты
где достаешь такую рыбу?
- В холодильнике, - весело отозвался Огановский. - Ты что такой
мрачный, Алеша? - обратился он к Чаусову.
- Духота замучила. В кабинете просто дышать нечем.
- Купите кондиционер.
- За какие шиши? Это вы, скульпторы, еще что-то можете, да еще
кооперативщики: деньги все в стаю сбиваются, а мы, искусствоведы, как? Лег
- свернулся, встал - встряхнулся: вот наша жизнь теперь, - ответил Чаусов.
- Зато вы со Славкой кандидаты наук, а я хрен необразованный, -
подмигнул Огановский Жадану и спросил у него: - Слава, признайся, ты
хлопнул Гилевского?
- Нечем было, - засмеялся Жадан. - Следователь, ничего бабенка, тоже
норовила это выяснить. Все такими кругами ходила. А я дурочку валял.
- Тебя тоже туда тягали? - спросил Огановский Чаусова.
- А как без меня обойтись. Я же был лучшим другом покойника, -
хмыкнул Чаусов. - Ты мне скажи лучше, - кивнул он на лист ватмана, где был
карандашный рисунок девушки, - откуда достаешь таких натурщиц?
- Их полный город. Надо просто уметь увидеть, раздеть глазами, а
сторговаться не проблема. Когда привожу сюда, они уже тут сами
раздеваются.
- Как-нибудь пригласил бы на такую, - улыбнулся Жадан.
- Тебе все подай: леща, пива да еще и бабу!
- Ты же у нас человек гостеприимный, - сказал Чаусов.
- Будете хамить - выгоню обоих, - Огановский огромными руками потер
широкую грудь, поросшую темными волосами...
В мастерской стало темней, видимо, наползала туча. Но приятелям было
все равно. Перебрасываясь фразами, они лакомились лещом и пивом...
Полоска бумаги с печатью действительно была сорвана. Капитан Кисляк
достал из кармана лупу, приник к замку, долго рассматривал, затем сказал:
- Замок цел, никто не ковырялся, никаких свежих царапин. Если и
открывали дверь, то ключом - родным либо заранее подобранным.
- Но родной ключ у меня, - сказала Кира.
- А разве не могло быть еще одного? - возразил Агрба. - У того же
Пестерева или у любовницы Гилевского, как ее там...
- Долматова, - подсказала Кира.
- Во-во! Вроде самые близкие Гилевскому люди.
Кира достала из сумочки ключ, он легко вошел в замок, дверь
отворилась, они прошли в квартиру. Их сразу окутала духота давно
непроветривавшегося помещения, запах пыли, лежавшей на мебели.
Они начали планомерно осматривать квартиру, стараясь ни к чему не
прикасаться. Кира хорошо помнила с момента прежнего посещения, что где
висело, лежало, стояло. На первый взгляд все было на прежних местах.
- Ну что? - спросил Агрба.
- Если бы сняли картину, икону, хотя бы одну, или перевесили на
другое место, остался бы след на обоях - невыгоревшее место. Фарфор,
статуэтки тоже на своих местах - на всем нетронутая пыль, - сказала Кира.
- Если бы что-то взяли, остался бы след - отсутствие пыли.
- А "пальчики" все-таки есть, - отозвался Кисляк. Он немного присел у
стола и смотрел вдоль его полированной глади. - Кто-то оперся ладошкой о
стол, - он открыл чемоданчик, достал порошок, кисточку, пленку и принялся
за дело.
- Ладошка маленькая, - закончив все свои манипуляции, сказал капитан
Кисляк, - и пальчики узенькие, подростка либо маленького худенького
человека, либо дамские.
- Что же это, он или она квартиру вскрыли, вошли, походили,
бесстрашно наследили и ничего не взяли? - спросил Агрба. - Не на экскурсию
же приходили. Не похоже, чтоб детишки.
- Но что-то же искали здесь, - сказала Кира.
- Значит не ограбление, - отозвался Кисляк.
- Мне пришла в голову такая мыслишка, - произнесла Кира. - А зачем
"ему" или "ей" нужно было похищать у самого себя?
- Что вы имеете в виду? - не понял Джума.
- Пестерев сказал мне, что Гилевский обещал ему завещание на всю
недвижимость. Так может он и посетил квартиру, посмотреть, чем обладает?
- А ключ у него откуда? - спросил Джума.
- А что если Гилевский дал ему когда-то второй ключ, на всякий
случай, вдруг заболеет, мало ли какие непредвиденные обстоятельства мог
иметь в виду старый человек, - сказала Кира.
- Тогда надо иметь в виду и его любовницу, Долматову. Ей ведь уже не
обещание дал Гилевский, а оставил завещание, - сказал Джума. - Может и ей
по какой-то причине захотелось наведаться. Нам-то знать не дано, что у нее
в голове, какие мыслишки возникли в связи со случившимся.
Молчавший Кисляк произнес:
- Джума, я тебе уже не нужен?
- Нет, Петя, большое спасибо.
Кисляк, попрощавшись, ушел.
- А может они дуэтом побывали здесь? - спросил Джума. - Пестерев и
Долматова. Мы же не знаем, знакомы они или нет, если да, то в каких
взаимоотношениях, может у них тут общий интерес. А может этот интерес свел
их еще до убийства старика, и они обтяпали это дело? Видите, сколько
вариантов. А ответить-то мы не можем ни "да", ни "нет".
- Нужны "пальцы" Пестерева, Джума, - твердо сказала Кира, медленно
отметив, что от слов Джумы отмахиваться ей нельзя.
- Постараюсь достать. Он вышел уже на работу. Крутит свою баранку. Я
через ГАИ попробую, чтоб с баранки сняли. А вот, как с "пальцами"
Долматовой?
- Это я беру на себя. - Они покинули квартиру, снова опечатали дверь
и ушли...
Перед приходом Долматовой Кира выложила пачку сигарет и свою
зажигалку "Клиппер" на видное место на столе, сказала Скорику:
- Виктор Борисович, я начну с нею разговор, а потом через какое-то
время скажу, что мне надо минут на пятнадцать выйти, вы ее займете
чем-нибудь?
- Постараюсь, если она разговорчива, - ответил Скорик.
- Она очень следит за своей внешностью, как я поняла. Значит, к
интересным мужчинам не безразлична. А вы у нас самый интересный.
- А вы у нас самая льстивая, - засмеялся Скорик. - Хорошо,
подыграю...
Если прошлый раз Долматова была одета во все темное, с намеком на
траур, то сейчас на ней была более свободная по краскам одежда, но вовсе
не броская - хорошее платье в мягких серо-коричневых тонах, изящные туфли
без каблуков, в тон ко всему сумочка, а на лице побольше макияжа.
- Садитесь, Людмила Леонидовна, - предложила Кира.
- У вас есть что-нибудь новое? - спросила Долматова.
- Работаем, - ответила Кира. - Людмила Леонидовна, вы знали о том,
что у Гилевского есть родственник Пестерев Вадим Никитич?
- Да, даже однажды покойный Модест Станиславович познакомил нас, он,
кажется, шофер.
- Вы поддерживали с ним отношения?
- Абсолютно никаких. Я и видела-то его всего один раз.
- И какое он на вас произвел впечатление?
- В сущности никакого.
- А сейчас, после смерти Гилевского, вы виделись с ним?
- Нет.
- Как же так, все-таки он единственный родственник, наследник?
- Я даже не знаю ни его адреса, ни телефона, - смутившись, ответила
Долматова. - Разрешите, я закурю, - она потянулась было к сумочке,
стоявшей у ножки стула, но Кира любезно пододвинула ей свою пачку сигарет
и зажигалку.
- Курите.
Узкими холеными, чуть дрожавшими пальцами Долматова долго извлекала
сигарету, затем прикурила. Киру удивило, что у такой крупной женщины столь
узкая кисть и тоненькие, как у девочки, пальцы. В это время приоткрылась
дверь, заглянувшая секретарша прокурора области сказала писавшему Скорику:
- Виктор Борисович, шеф срочно просит.
Скорик встал, посмотрел выразительно на Киру и развел руками, мол,
ничего не поделаешь, вынужден покинуть вас, и вышел. Это нарушало задумку
Киры, но она нашла выход из положения, глянула на часы, сказала
Долматовой:
- Людмила Леонидовна, извините, мне нужно отлучиться на несколько
минут, подождите, пожалуйста, меня в коридоре.
Долматова кивнула, вышла. Кира осторожно двумя пальцами взяла за
торцы пачку сигарет и зажигалку, завернула в носовой платок, порылась в
бумагах нашла дактокарту с "пальцами", снятыми Кисляком на квартире
Гилевского, и заперев кабинет, направилась к Войцеховскому. Тот смотрел по
видеомагнитофону какой-то следственный эксперимент - выход на место
происшествия вместе с подозреваемым.
