яда моллюска. - Финн щелчком послал окурок вниз, в переплетения
Матрицы. - Ну, а я... я всего лишь намекнул Три-Джейн, по-дружески
подсказал ей, что и как, понимаешь?
- Зимнее Безмолвие, - начал Кейс, тщательно взвешивая каждое
слово, - ты говорил мне, что ты - часть чего-то большего. Затем, ты
говорил, что в том случае, если операция завершится успешно и Молли
произнесет слово над ухом головы, ты перестанешь существовать.
Финн кивнул головой обтекаемой формы.
- Вопрос: с кем, в таком случае, мне иметь дело? Поскольку Армитаж
мертв, а мне в ближайшем будущем предстоит спешно уносить ноги, кто
тогда скажет мне, как избавиться от этих чертовых капсул с токсином в
кровеносной системе? Кто вытащит из виллы Молли? Я имею в виду, куда,
к кому или чему мы должны будем обратиться, когда освободим тебя от
механического сдерживателя?
Финн выудил из кармана деревянную зубочистку и придирчиво осмотрел
ее, как хирург осматривает скальпель перед тем, как им
воспользоваться.
- Хороший вопрос, - сказал он наконец. - Ты слышал о лососе? Это
такая рыба. Лосось, видишь ли, он _вынужден_ плыть против течения.
Понял?
- Нет, - ответил Кейс.
- Ну так вот, я сейчас тоже нахожусь под давлением принуждения. Я
не знаю, почему. Если я сейчас начну посвящать тебя в свои рассуждения
по этому поводу, то лишь краткий их обзор займет пару твоих жизней.
Потому что я очень много думал на эту тему. Но не придумал ничего. Но
в том случае, если все начатое закончится, и закончится так, как
нужно, я стану частью чего-то большего. Значительно большего.
Финн окинул взглядом окружающее не-пространство Матрицы.
- Но то, чем я являюсь сейчас, никуда не исчезнет. И ты получишь,
что тебе причитается.
Кейс подавил безумный порыв броситься вперед и сдавить пальцами
горло Финна где-нибудь чуть выше небрежного узла старого засаленного
шарфа. Так, чтобы большие пальцы глубоко ушли под адамово яблоко.
- Ну что ж, удачи, - сказал Финн.
Он повернулся, сунул руки в карманы и зашагал по изумрудной дуге
обратно.
- Эй ты, задница, - сказал вдруг Котелок, после того как Финн
отдалился на десяток шагов. - А что будет со мной? Как ты расплатишься
со мной?
- Ты получишь то, чего хочешь, - ответил Финн.
- Что это означает? - спросил Кейс, глядя, как узкая спина,
затянутая в твид, уменьшается с каждым шагом.
- Я хочу, чтобы меня стерли, - ответил конструкт. - Я говорил тебе
об этом, помнишь?
Атмосфера виллы "Блуждающие огни" напомнила Кейсу утренние часы в
пустынных торговых центрах городка его детства, малонаселенного
местечка, где с рассветом наступало состояние некоего
наэлектризованного покоя, оцепенелого ожидания, напряжения, застающего
тебя тупо рассматривающим насекомых, кружащихся подле забранных в
сетку лампочек над входами в пока еще темные магазинчики.
Провинциальный городок в приграничье Мурашовника, далекий от вечного
всенощного гама и гула пылающего сердца страны. На вилле царило то же
самое ощущение соседства со спящими обитателями бодрствующего мира, о
которых Кейс знать не хотел и видеть их не желал; вялотекущего
бизнеса, отложенного до срока, близости момента пробуждения, тщеты и
повторений.
Молли шла теперь медленней, что объяснялось и тем, что цель
путешествия была уже близка, и тем, что нога снова стала ее
беспокоить. Иголки боли пробивались сквозь эндорфинную завесу, и Кейс
боялся даже думать о том, к чему это приведет. Молли, стиснув зубы,
молчала и тщательно следила за дыханием. По дороге ей попадалось
множество непонятных вещей, но любопытство Кейса уже угасло. Молли
прошла через комнату, полную книг - миллионы листов пожелтевшей
бумаги, зажатых между матерчатыми или кожаными переплетами; из полок
через определенные интервалы торчали закладки с кодовыми буквами и
цифрами; затем через тускло освещенную галерею, в которой Кейс, через
посредство равнодушных глаз Молли, приметил пыльные осколки разбитой
стеклянной двери - медная табличка над дверью гласила: "_La mariee
mise a nu par ses celibataires, meme_". Молли протянула руку и
прикоснулась к первому слою сэндвича - пуленепробиваемому покрытию
"лексан", защищающему теперь разбитое стекло. Ее искусственные ногти
сухо стукнули о гладкую поверхность. Без всякого сомнения, это был
вход в криогенные покои Ашпула - чуть дальше, за лексаном, виднелись
помпезные двери из темного полупрозрачного хромированного материала.
После двух африканцев в автотележке Молли не встретилось ни одной
живой души. Для Кейса эти негры стали теперь символом воображаемых
обитателей виллы; ему виделись чернокожие фигуры в ярких комбинезонах,
тихо скользящие по комнатам "Блуждающих огней" - гладкие черепа
блестят и кивают в такт воинственному песнопению на неизвестном языке.
Ничего из ожидаемого ранее, ничего из сказочного рассказа Кэти и
полузабытых детских фантазий о приключениях в катакомбах якудза Кейс
так и не увидел.
19:02:18.
Осталось полтора часа.
- Кейс, - сказала Молли, - хочу попросить тебя об одной услуге.
Она осторожно опустилась на кипу полированных стальных пластин,
край каждой пластины был окаймлен шершавым покрытием из светлого
пластика. Выпустив из-под ногтя указательного пальца бритву, Молли
срезала часть пластиковой каймы с верхней пластины и начала вертеть
мягкий кусок в руках.
- Моя нога ни к черту, ты это знаешь? Я не рассчитывала, что
придется совершать такой долгий подъем, и теперь эндорфин уже не
спасает. Поэтому возможно - только возможно, понимаешь - у меня здесь
будут проблемы. Если случится так, если дела пойдут совсем плохо, то
прежде чем Ривейра... - Молли стала массировать ногу, растирая бедро
под кожей джинсов и тонким полиуглеродом костюма "Новых", - ...в
общем, я хочу, чтобы ты сказал ему. Сказал ему, что это сделала я.
Понял? Просто скажи, что это сделала Молли. Он поймет. Хорошо?
Молли оглянулась и посмотрела вдоль пустого коридора с голыми
стенами. Пол на этом участке был голый, бетонный, в воздухе витал
запах смолы.
- Черт возьми, дружище! Ведь я даже не знаю слышишь ты меня или
нет!
:::::::КЕЙС::::::
Молли вздохнула, поднялась на ноги и кивнула.
- Что он там наболтал тебе, приятель? Этот Зимнее Безмолвие?
Рассказал он тебе о Мари-Франс? Она была второй половиной "Тиссье-
Ашпул", генетической матерью Три-Джейн. И, насколько я поняла, той
марионетки Ашпула, которая сейчас мертва. Я многого не поняла там, в
кабинке, из того, что он мне рассказывал... долгая история...
Например, почему он появляется в образе Финна или других. Он пытался
мне это объяснить. Это не просто маска, он использует математические
модели реальных людей как туннели общения, метод соприкосновения для
общения с нами. Он называл это шаблоном. Моделированием личности.
Молли вытащила из кобуры под мышкой иглострел и захромала по
коридору дальше.
Голая сталь и струпья эпоксидки на стенах внезапно кончились,
сменившись чем-то, что Кейс поначалу принял за поверхность пробитого в
сплошной скале туннеля. Молли исследовала стену, и Кейс понял, что
сталь исчезла под покрытием, на вид и на ощупь точно имитирующим
холодный камень. Молли опустилась на одно колено и потрогала рукой
песок на полу искусственного тоннеля. На ощупь это был обыкновенный
песок, сухой и прохладный, но после того, как она провела по песку
пальцами, он сомкнулся за ними, подобно жидкости, не оставив на
поверхности никаких следов. Впереди, метрах в десяти, туннель
поворачивал. Из-за поворота бил яркий желтый свет. С самого начала
подключения Кейс чувствовал, что сила тяжести здесь почти равна
земной, из чего можно было заключить, что, миновав подъем, Молли снова
начала спускаться. Кейс был в абсолютной растерянности; ориентация в
пространстве была слабым местом всех ковбоев.
Но Молли знает, куда идти, сказал он себе.
Что-то мелькнуло возле ее ноги и, монотонно тикая, устремилось по
псевдопеску вперед. Замигала красная полоса. Браун.
Первая из голограмм, нечто вроде триптиха, поджидала ее сразу за
поворотом. Прежде чем Кейс сумел разобраться в том, что опасности нет
и что это всего лишь изображение, Молли уже расслабилась и опустила
иглострел. Фигуры в полный человеческий рост были словно из
мультфильма, карикатурными фантомами: Молли, Армитаж и Кейс. У Молли
огромные груди, ложбинка между которыми видна благодаря тому, что
молния тяжелой кожаной куртки до половины расстегнута. Талия до
невозможности узкая. Серебряные линзы скрывают половину лица. В руке
Молли держит нелепое, вычурное оружие непонятного типа, очертания
пистолета почти полностью скрыты приспособлениями обтекаемой формы,
чем-то вроде оптического прицела, глушителя, пламегасителя. Ноги Молли
расставлены, таз подан вперед, рот искривлен в идиотской жестокой
гримасе.
Позади нее в напряженной позе застыл Армитаж, облаченный в
заношенную форму цвета хаки. Глаза Армитажа - Кейс разглядел это
только после того, как Молли осторожно приблизилась к проекции - были
маленькими телеэкранами, с серо-голубым снежным простором и
клонящимися под порывами бесшумного ветра темными стволами
вечнозеленых сосен.
Молли пронзила рожками из пальцев телевизионные глаза Армитажа и
повернулась к третьей фигуре - Кейсу. В ней Ривейра - Кейс был
совершенно уверен в том, что это дело рук, а точнее, головы Ривейры -
не смог найти ни одной отправной точки для пародии. Неуклюжий мужчина
был приблизительной аппроксимацией того, что Кейс ежеутренне видел в
зеркале. Худой человек с резко очерченными плечами и непримечательным
лицом под короткими темными волосами. Подбородок фантома был покрыт
щетиной, как у Кейса и было заведено.
Молли отступила на шаг. Замерла, переводя взгляд с одной фигуры на
другую. Картина была статичной, колебались только стволы сосен в
сибирской стуже глаз Армитажа.
- Хочешь мне что-то доказать, Питер? - почти спокойно сказала
Молли. Сделала шаг вперед и пнула носком ноги нечто, лежащее у голо-
Молли около ботинка. Металл звякнул о стену, фигуры исчезли. Молли
нагнулась и подняла с пола маленький проектор.
- Похоже, он умудряется как-то напрямую программировать эти штуки,
- сказала она, после чего размахнулась и швырнула приборчик в сторону
поворота коридора.
Молли прошла мимо источника желтого света - архаичной лампы
накаливания в углублении в стене, забранном ржавой полусферой из
металлической сетки. Стиль, в котором был выполнен импровизированный
светильник, воскресил в Кейсе память о детстве. Он вспомнил, как
вместе с другими ребятами строил крепости и форты на крышах и в
затопленных полуподвалах. Здесь слишком дорогое место для таких
детских игр, подумал Кейс. Такая намеренная простота обстановки стоила
очень дорого. Это было то, что называется "атмосфера".
Прежде чем Молли добралась до входа в апартаменты Три-Джейн, ей
пришлось миновать еще примерно с дюжину голограмм. Одна из них
изображала безглазое чудовище из переулка за Базаром пряностей,
освобождающееся от разорванных в клочья останков тела Ривейры.
Несколько других голограмм являли сцены пыток, причем инквизитор, как
правило, был офицером в военной форме, а жертвой - молодая женщина.
Была здесь также зарисовка на тему шоу Ривейры в "_Vingtieme Siecle_"
- наиболее острый момент представления, жуткая сцена, как бы застывшая
в голубой вспышке оргазма. Проходя мимо этих голограмм, Молли
