автобиографично и во многом повторяет путь самого писателя
(увлечение Каменцинда Гете, Шиллером и романтиками, открытие
Готфрида Келлера, влияние на героя идей Франциска Ассизского и
т. д.). Своими учителями в то время Гессе справедливо называл
Гете, Эйхендорфа и Келлера, особенно часто последнего,
творчество которого, несомненно, оказало самое благотворное
влияние на процесс становления Гессе-реалиста.
Типично реалистическим произведением является следующая
повесть Гессе -- "Под колесами" (1906), с характерной для
немецкой литературы начала века темой школы. Впервые в его
творчестве здесь прозвучали трагические ноты -- мальчик Ганс
Гибенрат, ученик Маульброннской семинарии, а затем подмастерье,
гибнет, как бы попав "под колеса" огромной бездушной машины. Он
не способен приспособиться. В его истории много
автобиографического, хотя автору в этой повести, пожалуй, ближе
другой образ -- бунтарь и беглец Гейльнер.
Гессе выступает здесь в защиту ребенка -- "естественного
человека", -- против порочной, антигуманистической системы
воспитания в кайзеровской Германии. Социальная критика в этом
произведении заметно углубляется, Гессе понимает, что
реакционная немецкая шко-ла не является независимым явлением, а
служит реакционному государству, поставляя ему верноподданных;
при описании почтенных бюргеров, "наставников" молодежи,
писатель становится едким сатириком. В будущем, отталкиваясь от
этой столь ненавистной ему системы "ломки воли" и "стрижки под
одну гребенку", Гессе будет поистине вдохновенно описывать
близкие его сердцу педагогические принципы воображаемой
Касталии: осторожное развитие способностей, раскрытие
возможностей, заложенных в самой природе ребенка.
После первых литературных успехов Гессе смог осуществить
свою мечту об идиллической жизни на лоне природы -- с женой, с
друзьями, -- о занятиях искусствами, о страстно увлекавшем его
музици-ровании и т.п. Он поселился в деревушке Гайенхофен на
берегу Бо-донского озера, но уже через несколько лет
деревенская идиллия стала заметно тяготить его, и он снова
затосковал по странствиям и переменам, по сутолоке больших
городов. Он все чаще покидает деревню. Его влечет к себе
общественная жизнь, в то время писатель неоднократно выступает
в прессе, а начиная с 1907 года в течение некоторого времени
сам издает (вместе с демократическим баварским журналистом и
сатириком Людвигом Тома) журнал "Март", оппозиционный по
отношению к режиму Вильгельма II.
Созданные в предвоенные годи романы "Гертруда" (1910) и
"Росхадьде" (1914) были посвящены им той же теме искусства и
одиночества художника. Гессе продолжал писать и лирические
стихи, немудреные по форме, часто похожие на народные песни,
создал несколько циклов рассказов о маленьких городках и их
чудаках-обитателях. В стихах и рассказах писатель неоднократно
возвращается к прославлению путешествий, к поэтическому, почти
фольклорному образу бродяги, странствующего подмастерья,
который всегда противопоставляется ни оседлому
мещанину-приобретателю, человеку сугубо трезвому и практичному.
Свое завершение эта тема нашла в образе бродяги Кнульпа из
одноименной книги, вышедшей уже в 1915 году.
Гессе привлекало в Кнульпе романтическое бегство от
буржуазной повседневности: Кнульп -- "перекати-поле", человек
без профессии, он зарабатывает на хлеб, музицируя на
деревенских праздниках. В то же время писатель с трезвым юмором
описывал все злоключения героя, которого подстерегают старость,
болезнь, одиночество. Перед смертью Кнульп мучается сомнениями:
не была ли вся его жизнь прожита напрасно, бесполезно.
Позже, в одном из высказываний 1935 года, Гессе прямо
свяжет трагедию Кнульпа с неправильным устройством общества. В
его касталийцах, свободных от всяких связей и "бесполезных", в
его легком на подъем и всегда готовом в путь Йозефе Кнехте в
какой-то степени воскреснет старый бродяга Кнульп.
Гессе покончил наконец с тяготившей его оседлостью в 1911
году, когда совершил свое путешествие в Индию. Он еще в детстве
бывал очарован, слушая рассказы об этой удивительной стране, в
которой его дед и дядя со стороны матери когда-то были
миссионерами. Это обстоятельство в значительной степени
определило глубокий и все возраставший интерес Гессе к Востоку,
нашедший отражение в ряде его произведений, и прежде всего в
романе "Игра в бисер". На протяжении многих лет он изучал
религии и философские системы, весь комплекс идей, созданных
замечательными древними цивилизациями Индии и Китая. Гессе был
глубоким знатоком буддизма, писателя увлекала в нем мудрая
созерцательность, слияние с природой, любовь ко всему живому,
но он никогда полностью не принимал для себя его пассивности,
его призыва к отказу от деятельности и мира. Особенно ясно это
стало ему самому после соприкосновения с живым, реальным
Востоком: об этом свидетельствуют его записки "Об Индии" (1913)
и более поздняя повесть "Сиддхарта" (1922).
После возвращения из путешествия писатель поселился вблизи
Берна, и с тех пор он навсегда остался в Швейцарии. С 1919 года
он обосновался в Монтаньоле, близ Лугано, построил себе дом в
собственном вкусе и прожил там до самой смерти. В 1923 году
Герман Гессе принял швейцарское подданство. На закате дней его
часто называли "мудрецом из Монтаньолы".
Хотя Гессе невозможно представить себе вне немецкой
литературы и немецкой литературной традиции, вне передовой
немецкий интеллигенции, швейцарское окружение и идеи многих
здешних идеологов об "особом пути" этой страны наложили
отпечаток на мировоззрение и творчество Гессе. Жизнь в
Швейцарии способствовала появлению в нем некой "отстраненности"
при рассмотрении борьбы и противоречий в западноевропейском
обществе XX века. В годы первой мировой войны и позже, в годы
фашизма, Швейцария представлялась ему "убежищем", "страной,
дающей приют". Она стала для него "родиной по выбору" -- при
этом Гессе мало вникал в ее внутренние проблемы. Швейцария,
несомненно, помогла также рождению самого образа Касталии,
маленькой мирной провинции внутри большого и беспокойного
государства.
Решающей причиной переселения Гессе в Швейцарию стала
первая мировая война, а затем растущее недовольство писателя
послевоенной Германией. 1914 год потряс Гессе, война показалась
ему безумием, массовым психозом, поставила иод угрозу все его
существование, все, что он любил в жизни, все достижения
цивилизации. Он был одним из тех немногих буржуазных
интеллигентов, которых не коснулся угар шовинизма, охвативший в
то время Германию и другие воюющие державы. И в первые же дни
войны он мужественно выступил в защиту своих убеждений.
Его статья в "Нойе цюрихер цантунг" называлась "Друзья, не
надо этих звуков" (слова из Девятой симфонии Бетховена,
предваряющие знаменитую шиллеровскую "Оду к радости"). Гессе
призывал интеллигенцию всех вступивших в войну стран сохранять
верность принципам, гуманизма и совместно, общими силами
спасать культуру. Эта статья вызвала большое количество
откликов: Писатель после своего выступления сразу оказался в
изоляции и надолго стал для официальной немецкой прессы
"предателем отечества". Зато он обрел в эти трудные дни
немногих верных друзей, среди них был и Ромен Роллан, который
откликнулся на статью Гессе дружеским письмом.
За первой статьей последовали другие. Гессе стоял тогда на
позициях пацифизма, только пацифизма, но выступал в его защиту
горячо, с темпераментом борца. Годы 1917-1919 были годами
наибольшей политической активности в его жизни -- впоследствии
он недаром назвал этот период своим "пробуждением".
Война и связанные с нею переживания, напряженная
общественная деятельность в военные годы, а также тяжелые
личные утраты -- потеря любимого сына, развод с женой --
привели его в конце концов к нервному переутомлению и
затянувшемуся на несколько лет творческому кризису. Этот период
стал заметным рубежом в его жизни. Характерно, что в начале
20-х годов писатель терпеть не мог своих ранних произведений --
они представлялись ему чересчур безмятежными (лишь позже он
признал, что и в них в какой-то степени "все уже было").
Он не мог более писать по-старому. Все созданное им прежде
казалось ему облегченным, казалось уходом от самых главных
проблем, от самой глубокой правды, а следовательно, ложью,
слабостью, потаканием внешней форме и красоте. И он мучительно
ищет для себя новую форму, исходит из положения, что "истина
важнее красоты", требует от своего искусства мучительной,
предельной искренности и глубины.
Главной темой писателя все больше становится показ
обнаженных, неразрешимых конфликтов в окружающем обществе и а
душе человека, который теряет в этом обществе самого себя. Путь
писателя-гуманиста Гессе вел от неясных романтических порывов к
все более глубокому познанию действительности и людей, к
займите человечности.
В поисках выхода из этих неразрешимых противоречий, в
стремлении обрести "позитивную" истину Гессе отдал дань многим
философским исканиям своего времени, таким "властителям дум"
западной интеллигенции 20-х годов, как Шопенгауэр, Шпенглер,
Фридрих Ницше, "мифологи" и др. Он обращается попеременно и к
"материнскому праву" Бахофена, и к "восточной мудрости", и к
знакомому ему с детства пиетистскому благочестию. Все это
находит отражение в его творчестве, отовсюду он заимствует
какие-то мотивы, иногда чисто внешние. По Гессе умеет "освоить"
и переварить все эти теории, не став слепым адептом одного
какого-нибудь учения, будучи для этого слишком зорким
художником и своеобразным мыслителем. Читатель, несомненно,
почувствует это при чтении "Игры в бисер".
Особо следует обратить внимание на увлечение Гессе
психоанализом. Через завоевавшие известность труды швейцарского
философа К.-Г. Юнга (1875-1961), одного из последователей
Зигмунда Фрейда, Гессе заинтересовывается так называемой
"глубинной психологией", учением о власти бессознательного в
жизни людей. Некоторое время персонажи его книг ищут выхода из
жизненных противоречий исключительно в постижении собственной
скрытой сущности, глубин своей души. Гессе называет это "путем
внутрь". Надолго он не смог этим ограничиться, "юнгианцем" в
полном смысле слова он не стал. Из встречи с юнгианством он
вынес требование для художника бесстрашно и честно заглядывать
внутрь себя, ничего не прикрашивая и не скрывая, но он
отказался от "пути внутрь" как единственного спасения и от
эгоцентризма Юнга.
Гессе чрезвычайно волнует судьба молодежи, послевоенного
поколения. В 1919-1923 годах он даже принимает участие в
издании журнала, обращенного к молодым, -- "Vivos voco" -- "Я
призываю живых". Этой же аудитории были адресованы в первую
очередь произведения писателя 20-х годов. Началом этого нового
этапа можно считать роман "Демиан" (1919).
Произведение это было опубликовано под псевдонимом Эмиль
Синклер, от имени которого ведется повествование, и восторженно
встречено критически настроенной молодежью. Роман был написан
на едином дыхании и о "самом главном". В то же время здесь
более всего было ощутимо влияние на Гессе Юнга и Ницше, зрелая
критика переплеталась со смущавшей читателя зыбкостью идеалов,
субъективистскими тенденциями.
Целому поколению молодых интеллигентов были близки
