внимание, ворона совсем застеснялась, остановилась, каркнула совсем с
человеческой интонацией - обиженно и удивленно - дважды прыгнула,
разбегаясь, и уверенно полетела в сторону заката.
5
- Как ваша нога? - спросил Яков.
- Гораздо лучше, - ответил Юлиан Мюри, - гораздо лучше.
- Помогают прогулки. Скоро вы будете совсем здоровы.
- Я уже здоров, - сказал Юлиан Мюри. Он ждал звонка, но звонка
почему-то не было. Наверное, пожар еще не разгорелся по-настоящему. - Я
гуляю просто потому, что мне надоело сидеть в доме и ничем не заниматься.
- Я могу вам помочь.
- А я думал, что у вас пропало желание мне помогать. Вы предлагаете
мне работать на фабрике?
- Да.
- Я вас не подведу. Никто из ваших служащих не будет работать лучше,
чем я.
- Ну, не преувеличивайте.
- Я вам гарантирую, - сказал Юлиан Мюри, - никто не будет работать
лучше, чем я. Вы скоро убедитесь,
- Хорошо, - сказал Яков, - а что вы умеете делать?
- Любую работу. Я не думаю, что у вас найдется работа, которую я бы
не смог выполнить. В ближайшее время не найдется. И мне бы очень
понравилось работать на фабрике игрушек.
- Почему же?
- В этом есть что-то благородное. Я буду приносить радость людям,
детям.
- Верно, - сказал Яков, - я тоже всегда считал это благородным.
Иногда мы даже отдаем игрушки бесплатно - бедным или больным детям.
Прибыль ведь не самое главное.
- Желаю удачи, - сказал Юлиан Мюри, - желаю удачи вашим добрым делам.
И в этот момент зазвонил телефон.
Пока Яков говорил по телефону, Юлиан Мюри вырвал листок из блокнота,
согнул его так, чтобы получить квадрат, аккуратно оторвал лишнее. Потом он
стал сворачивать из листка фигуру. Закончив, он нарисовал две точки - это
будут глаза - потом перевернул бумагу и нарисовал плавники. Он дунул в
отверстие и фигурка раздулась, превратившись в прелестную рыбку с большим
ртом. Он очень хорошо умел делать фигуры из бумаги.
Яков вошел в комнату.
- Смотрите, - сказал Юлиан Мюри, - какая красивая фигурка. И как
просто делается. Ее можно делать из цветной бумаги, а плавники можно
приклеивать. Можно приклеивать и хвост, а саму рыбку посыпать чем-нибудь
блестящим. Получится очень красивая игрушка. Можно сделать только
раскрашенный листок, а дети будут сворачивать рыбку сами. Как вы думаете,
неплохо? Я знаю много таких вещей. Видите, я полезный человек.
- Да, - сказал Яков, - наверное. Можно посмотреть?
Он взял рыбку и сделал вид, что рассматривает ее.
- Что случилось? - спросил Юлиан Мюри, - Откуда звонили?
- Это фабрика.
- Фабрика? Какое совпадение. Мы только что о ней говорили.
- Да, - сказал Яков, - совпадение. Сейчас я должен ехать.
- Я поеду с вами, - сказал Юлиан Мюри.
Вскоре они увидели дым. Дым поднимался неспешно, наклонным столбом;
ветра почти не было. На фоне заката дым смотрелся угрожающе красиво.
Поднимаясь, дым растворялся в зареве заката, окрашивая его
кроваво-коричневыми тенями. Облака, оседающие к горизонту, вытянулись в
удивительное подобие грозящего или указующего перста. Небо грозило земле.
Или земля небу?
Они подъехали и остановились у развилки двух дорог.
- Странно, так много людей, - сказал Юлиан Мюри. - Здесь всегда так
много людей?
Яков не ответил.
Фабрика горела давно. Люди тоже собрались давно - собрались целым
полчищем. Людям нравится смотреть на огонь, особенно на пожар, поэтому
никто не поспешил позвонить и позвать на помощь. Пожар красив только
тогда, когда сгорает все. Есть изначальная порочность в человеческом
существе - любая катастрофа радует, и хочется, чтобы катастрофа была
большей. Потом ползут слухи, и слухи раздувают катастрофу до совершенно
невообразимых размеров. Людям мало того, что сгорел только один дом или
разбился только один самолет, или сошел с рельсов только один поезд.
Всегда хочется большего.
Пожарные копошились, как муравьи, и изредка ругались матом в
мегафоны. Юлиан Мюри рассматривал людей - обычная мелкая шпана; шпана
взрослая, но сохранившая свою сущность; группы неизвестно зачем гуляющих
женщин; пьяные, выпившие, продолжающие пить на ходу; несколько
автомобилей, остановленных зрелищем; несколько влюбленных парочек и много
парочек, притворяющихся влюбленными; случайные люди, о которых не скажешь
ничего определенного; высокомерные старушки, выгуливающие пудельков. Пахло
до неприличия приятно - пахло лесным костром из сосновых бревнышек,
разложенном на лугу у молчаливой и по-дружески спокойной реки. Все вокруг
были веселы - так приятно смотреть на огонь, жаль, что он скоро потухнет,
- и только собачки изредка скулили. Их инстинкты правильнее затуманенных
человеческих чувств.
- It was special pleasure to see things eaten, to see things
blackened and changed <Было особое удовольствие в том, чтобы видеть, как
вещи исчезают, как вещи чернеют и изменяются (англ.)>, - сказал Яков.
- Откуда эта фраза? - спросил Юлиан Мюри.
- Ею начинается одна знаменитая книга. Я начал читать эту книгу час
назад. Я прочел эту фразу и подумал, что она правдива. И вот сразу после
этого - такое подтверждение моих мыслей. Это не может быть просто
случайностью.
- Да, удивительное совпадение.
- Не совпадение, - медленно произнес Яков, - это воля провидения. Оно
не скрывает своей воли.
- Бросьте, - сказал Юлиан Мюри, - чего доброго вы и сейчас скажете,
что Бог поступает справедливо, сжигая все ваше имущество.
- Бог всегда справедлив. Вы даже не представляете насколько, - сказал
Яков и вышел из машины. Его присутствия не требовалось. Было сразу
понятно, что фабрику не спасти.
Юлиан Мюри тоже вышел из машины и пошел в противоположную сторону. У
ограды стояла девушка в голубом плаще. Оказывается, ей тоже нравится
смотреть на пожар. Он приблизился к ней сбоку; она заметила его только в
последний момент. Его поразило выражение лица девушки - она торжествовала.
- Привет, Винни! - сказал Юлиан Мюри.
- Привет, - она обернулась, но выражение ее лица не изменилось. Она
не пыталась скрывать свою радость.
- Ты так радуешься, будто видишь огонь впервые в жизни, - сказал он.
- Я видела уже четыре пожара за зиму и много пожаров раньше, но это
первый, который доставил мне удовольствие.
- Не стоит быть такой кровожадной в восемнадцать лет. В восемьдесят -
другое дело, - сказал Юлиан Мюри.
- Ты знаешь, что это горит? - спросила Винни.
- Фабрика игрушек.
- Вот именно, фабрика игрушек, фабрика Якова Йеркса.
- Ах, так ты знакома с хозяином?
- Очень хорошо знакома, - ответила Винни, - я его знаю с детства. Он
был другом моего отца много лет. Они вместе учились. Последние два года я
работала на этой фабрике.
- Тогда ты должна плакать, а не смеяться. Или это нервное?
Винни рассмеялась. Ее смех был тихим и холодным. Когда человек
смеется так, ничего хорошего не жди.
- Папаша Йеркс, - сказала она, - разбил мою семью и разорил моего
отца. Отец был вынужден покончить с собой. Прости, что я это тебе говорю,
тебя это совсем не касается, но я должна сказать кому-то. Наконец-то это
произошло! Я так долго ждала. Наконец-то!
Начали взрываться электрощиты - ярко, как ракеты фейерверка, они
разлетались слепящими брызгами; оставляли в глазах пятна слепоты. Один из
пожарных, уже почти поднявшись на крышу, остановился на лестнице и прикрыл
голову руками. Искры летели прямо на него. Когда взрывы ослабевали, он
делал несколько шагов вниз и останавливался снова, чтобы переждать
огненный ливень. Было видно, что здание горит сразу со всех сторон. Над
крышей поднималось зарево, как над жерлом вулкана. Возможно, крыша уже
провалилась. В стене появилась заметная трещина; из трещины вырывались
дымовые всплески - один за другим, так, будто кто-то выталкивал дым с
большой силой.
- Как хорошо, что мы познакомились, - сказал Юлиан Мюри, - дело в
том, что я тоже хорошо знаю папашу Йеркса. Он не такой злодей, каким ты
его описала, но мне он тоже не нравится.
Винни резко повернулась.
- Ты его знаешь?
- Да, я даже живу с ним в одном доме и приехал сюда вместе с ним. Но
мне тоже нравится этот пожар. Только я думаю, что пожар маловат.
Ее взгляд стал внимательным.
- Маловат? Но ведь сгорит все, не так ли?
- Но ведь это не плата за смерть отца. Это слишком маленькая плата.
Это даже не месть, если только не ты подожгла фабрику.
- Не я. Но я мечтала об этом. И не только об этом. Но это месть - Бог
отомстил ему за меня.
- Фу! - сказал Юлиан Мюри, - ты говоришь совсем как папаша Йеркс. Ты
знаешь, что он заявил мне только что? Он сказал, что Бог ни капельки не
стесняется показывать себя, вмешиваясь в нашу жизнь. Могу тебя порадовать
- после удара молнии Йеркс слегка тронулся и теперь говорит в основном о
Боге. Или он всегда был таким?
- Нет, не всегда, - ответила Винни. - Но раз так, я не буду говорить
о Боге.
Невдалеке от них стояла пожарная машина с приоткрытой дверцей. Машина
говорила сама с собой металлическим голосом.
- Третий, третий, вызываю четвертого, - сказала машина.
- Третий, третий, вызываю четвертого, - передразнил ее мальчишка. -
Агент 007 задание выполнил.
- Будем отрезать, - сказала машина, не обращая внимания на мальчишку.
- Как обстановка?
- Как обстановка? - передразнил мальчишка.
Машина грубо выругалась.
- Ого! - удивился мальчишка, - сама ты...!
Он отошел.
- Слушай, - сказал Юлиан Мюри, - у меня есть идея.
В этот момент послышался взрыв. Над крышей поднялся невысокий
огненно-пятнистый купол, завис на мгновение и провалился.
- Что это? - удивилась Винни.
- Что-то взорвалось.
- Нечему там взрываться, там только бумага и вата.
- Угловая комната на первом этаже, склад, - сказал Юлиан Мюри, -
помнишь, там стояли баллоны с газом. Я удивляюсь, что они взорвались
только сейчас.
- Откуда ты об этом знаешь?
- Я бывал на фабрике.
- Я тебя там не встречала.
- А я тебя встречал, ты просто не замечала меня. Я хотел заговорить,
но очень стеснялся. Я вообще очень стесняюсь. Если честно, то ты первая
девушка, с которой я заговорил.
- Что-то не верю, - сказала Винни.
- Это только потому, что ты мне очень нравишься. Я как в тумане; я
даже не знаю, что говорю.
- Все равно не верю, - сказала Винни.
Огонь вырвался из окон второго этажа. Сейчас взобраться на крышу было
невозможно. Одна из собак, сидящих рядом, подняла морду и завыла.
- Кажется, собаки умнее людей, - сказал Юлиан Мюри.
- Некоторые, - ответила Винни, - воют только умные собаки. Глупые
заводят новые знакомства. Нельзя делать и то, и другое одновременно.
Начинало темнеть. Люди стали расходиться, убеждаясь, что ничего
нового уже не произойдет. Маленький местный нетопыришка летал кругами в
полупрозрачных вращающихся дымовых облаках. Странно, откуда в это время
года летучие мыши, подумал Юлиан Мюри, и сразу понял откуда.
- Смотри, - сказала Винни, - летучая мышь. Ей тоже любопытно
посмотреть, что здесь делается.
- Должно быть, она просто жила под крышей, а огонь ее разбудил, -
ответил Юлиан Мюри. - Жалко ее, бедную.
- Да, жалко, - согласилась Винни. - Но ты говорил, что у тебя есть
идея.
- Ты бы хотела отомстить по-настоящему?
- Как по-настоящему - подсыпать яду в пиво или нанять банду убийц?
- Не обязательно так грубо. Но ты права - смерть искупается только
