Виктор.
Ротмистр пропал, но тут же вернулся с плоским стальным ручником.
Дубасов достал ключ, вставил, повертел колесики, откинул крышку и,
повернув ее так, чтоб не было видно содержимого, извлек толстую пачку
металлически отблескивающих чонов.
Глаза парня с ножом алчно полыхнули, он облизнулся и запоминающе
посмотрел на Виктора.
"Смотри, смотри, - подумал Виктор, - я тебя тоже запомнил".
- Итак? - спросил Дубасов, перекладывая чоны в карман и щелкнув
крышкой, отдал ручник Жукову.
- Предмет не у меня.
- Ну, еще бы, - усмехнулся Дубасов, - вас мы, пардон, пощупали. Так
что - отпустить, и вы, честное благородное, через пять минут принесете?
- Зачем же так? - спокойно ответил Виктор. - Пойдем вместе. И его не
забудьте, - кивок в сторону Сармата.
- Это недоразумение, - внушительно сказал Дубасов. - Он останется
здесь. Мы неплохое местечко ему присмотрели...
- Нельзя, - глядя в глаза Дубасову, строго сказал Виктор. - У кого
брал, тому и должен отдать. Слово гонца свято, не слышали разве?
Дубасов разгладил усы, кивнул.
- Остальное, - добавил Виктор, - меня не касается.
- Итак, - быстро глянув на своих людей, сказал Дубасов, - вы
передаете Сармату, получаете... - тут он похлопал по своему карману, - и
слово гонца не нарушено. Так?
- Так, - согласился Виктор.
Про слово гонца он придумал сейчас. Звучало нежидко. Что-то вроде
слова рыцаря Синего Пламени. Только у рыцаря всегда под рукой парочка
добрых огнеметов, а в последнем сериале у него огонь хлещет чуть ли не из
ноздрей. У Виктора не было огнеметов, не было и ножа. Главное - не
сбиваться с ритма, он чувствовал, что боевое вдохновение приходит к нему.
Немного удачи - а там поглядим!
- Адрес помните? - небрежно спросил Дубасов и, словно не придавая
значения вопросу, повернулся к Жукову и указал на Сармата.
- Конечно, нет, - укоризненно ответил Виктор. - Я помню где, а вот
как называется?..
Жуков рявкнул что-то. Все столпились вокруг Сармата. После долгого
пыхтения и сопения они разошлись, а Сармат поднялся с кресла. Руки у него
были скручены сзади, а к правой ноге привязали веревку, конец которой был
в руках у парня, что пытался достать его ножом.
В шестиместную платформу набилось восемь человек. Сармата небрежно
впихнули за последнее кресло, но он при этом умудрился поддать ногой
хмурого ротмистра так, что тот чуть не вылетел за борт. Один из дубасовцев
заржал, но тут же осекся, встретив взгляд Жукова.
Виктор смотрел вниз. Дом, куда их затащили, был на склоне горы. Он
плохо ориентировался, но когда подошли ближе к воде, разобрался в
сплетении улиц, несколько раз показал пальцем влево и вправо, а сам в это
время старался ни о чем не думать. Никогда не строй планов, - поучал
Гонта. Крутить в голове - погубить дело. А сейчас это значит - погубить
себя.
Жуков не сводил с Виктора глаз и как бы невзначай уткнул ему в бок
ствол карабина, лежащего на коленях.
- Теперь вниз, - сказал Виктор, и платформа зависла над перекрестком.
Прошел час, от силы два, с тех пор как он расправился в этой
подворотне с Боровом. Возможно, он там еще валяется, мертвый Боров,
тогда...
Первым в ворота прошел ротмистр, махнул рукой, остальные потянулись
следом. Сармата держали в середине. Он оглядывался по сторонам, выискивая
знакомое лицо. На улице людей было много, на их группу почти не обратили
внимания, только кто-то, узнав дубасовцев, очевидно, по нашлепкам на
плечах, шарахнулся в сторону и негромкий голос сзади проговорил:
"Перевешать бы эту шваль!"
Жуков стоял в подворотне и настороженно вглядывался во двор. Десятка
три старух обсели скамейки у подъезда. Завидев ротмистра с карабином
наизготовку, они зашумели, забормотали, тыча в него пальцами. Жуков велел
блокировать выход, и платформа перелетела к подворотне.
Между Виктором и мусорным баком находились двое. Рисковать нельзя.
- Дальше? - спросил Жуков, глядя на Виктора и поигрывая стволом. -
Или забыл - где?
Виктор пожал плечами и двинулся во двор. У входа в подъезд Жуков
обогнал его и пошел впереди. Старухи на миг замолчали, а потом заговорили
сразу. Понять ничего нельзя было.
Поднимаясь по лестнице, Виктор слышал за спиной сопение и мат
вполголоса. На последнем этаже постучаться в любую дверь, а потом сбить с
ног идущего сзади и во двор. А там видно будет.
На третьем этаже он понял, что высоко забираться нельзя. Пока он
будет скакать по ступеням, они спокойно подойдут к окну и снимут первым же
выстрелом. Проскочить в квартиру, запереть двери и через балкон? Жуков
может опередить...
Сейчас!
Виктор нажал на кнопку первой же двери на лестничной клетке, а когда
звонок не сработал, стукнул несколько раз кулаком.
В глазке потемнело, мигнуло, а потом дверь распахнулась, и Жуков,
дернувшийся вперед, чтобы не дать Виктору войти первым, упал как
подкошенный от удара железным прутом по голове.
В дверях стоял Боров с замотанной головой. Наступив на ротмистра, он
с ревом кинулся на Виктора, тот присел, и Боров кувырнулся на
поднимавшуюся следом команду.
Спокойно перепрыгнув через перила на нижний пролет, Виктор не
торопясь спустился вниз, оставив за собой крики, грохот и лязг.
Быстро пересек двор, и в подворотне метнулся к мусорному баку.
Есть!
Ствол, зарытый им в мусор, в мусоре и оказался. Виктор прокрутил
барабан и вернулся во двор.
Старухи у подъезда исчезли. Он успел про себя отметить это
обстоятельство, и тут из двери вывалилась дикая орава. Боров пятился,
отмахиваясь прутом, на него наседали дубасовцы, пытаясь достать
прикладами, а за ними, ругаясь во весь голос, выскочил парень с ножом,
таща за собой Сармата. Сармат норовил пнуть его, но конвоир уворачивался и
оглашал двор отборным матом.
Увидев Виктора, они на миг замерли, только Боров продолжал рубить
воздух своей железякой. Виктор не целясь выстрелил им под ноги.
Отдача сильно ударила в плечо. Огненная линия пересекла двор и
вонзилась в землю. Негромкий хлопок и визг осколков слились в один звук,
словно чихнул сопливый великан.
Парень с ножом охнул, поднял руку к лицу и упал. Осколком ему начисто
срезало нос. Высокий дубасовец держался за живот, наверно, и его задело.
Боров бросил прут и задрал руки.
Виктор медленно подошел. Двое выронили карабины и тоже вскинули руки.
Не отводя глаз, он присел, взял нож и на ощупь перерезал веревки Сармата.
Сармат подобрал карабины и пошел к воротам. Виктор пятился за ним.
Заметив косой взгляд Борова, поднял ствол, и живописная группа опять
застыла, только высокий застонал и сел на землю.
Увидев их, дубасовец, сидевший в платформе, потянулся к кобуре.
- Не надо, - мягко сказал Сармат, и дубасовец спрыгнув, сгинул,
растворился среди прохожих.
3
- Больше в такие глупые истории попадать не буду, - сказал Сармат. -
Тысячу раз прав Мартын, веду себя как мальчишка. И зря от охраны
отказался.
Платформа круто развернулась над мостом и пошла вдоль берега.
Виктор невнимательно слушал излияния Сармата, где вперемешку с
благодарностями к своему спасителю изрыгались угрозы в адрес Дубасова и
все это перемежалось самобичеванием.
Не раз и не два приходилось Виктору вляпываться по уши в местные
завороты, но никогда еще так плотно он не врезался. Прошло несколько часов
всего, а уже успел намесить дел. И все из-за встречи с Боровом. Стычка в
подворотне вывела его из холодного созерцательного равновесия, без
которого гонец очень скоро отправляется только в одну сторону с легким
грузом в голове или, чуть потяжелее, на шее. А неожиданное воскрешение
Борова и драка на лестничной клетке казались Виктору кадрами из сказочного
фильма, где неуничтожимый злодей время от времени возникает перед героем,
дабы герой выказал свою доблесть.
Он не чувствовал себя героем. Скорее мухой, ползущей по стеклу, -
жужжит, трепещет крыльями, а все на месте. Если муха уверена, что летит,
то нет большой разницы, где ее встретит паук...
"Ну, это мы еще посмотрим!" - Виктор тряхнул головой, избавляясь от
легкой одури, и посмотрел вниз.
Территория порта отсюда казалась неопрятной темно-серой кучей
булыжников, сквозь которые местами высовывались обглоданные шеи кранов,
заваленные чуть ли не доверху.
Сармат кружил на одном месте, зависал, потом кидал платформу вправо
или влево, снова зависал, вглядываясь в еле заметные черточки среди
булыжников. Потом удовлетворенно сказал "вот они" и платформа спикировала
на большой пустырь. Черточки оказались людьми, а то, что Виктор принимал
за булыжники - контейнерами.
Мартын и еще несколько всадников окружили Сармата. Молодой дружинник
соскочил с коня и подвел его к Сармату. Погладив коня по холке, Сармат
вернул поводья дружиннику и заговорил с Мартыном. Виктор огляделся.
Пустырь со всех сторон окружали пестрые сооружения, похожие на
многоэтажные дома. Но Виктор присмотрелся и разглядел, из чего они
сложены. Тысячи, а может, и десятки тысяч контейнеров уложены друг на
друга, местами кладка, он из любопытства подсчитал, достигала семи, а то и
восьми рядов. Ржавые и серебристые, серо-зеленые и черные, гофрированные и
гладкие поверхности составляли этажи, а проходы между нагромождениями
казались улицами этого города из коробок.
Виктор подошел ближе и увидел грязные потеки на ребристых боках,
кое-где стенки контейнеров были вскрыты и, отвалившись, легли мостиками
поверх узких проходов. Неподалеку рухнул угол и около сотни контейнеров
сползали этаким угловатым ледником.
Из наносов песка и земли торчали кустики, на крыше мятого
алюминиевого контейнера, вылезшего из кладки почти на всю свою длину,
росла щуплая березка.
Его тронули за руку. Виктор обернулся. Молодой дружинник опасливо
разглядывал нависающие выступы.
- Близко не подходи, - сказал он, - здесь нарваться можно.
И словно в подтверждение слов перед ними разлетелась пустая бутылка.
Молодой дружинник отскочил, а Виктор, наоборот, рванулся вперед и
прижался к ближайшему контейнеру.
Сармат и его люди насторожились, кто-то поднял карабин и пальнул в
воздух.
И только тут Виктор сообразил, что контейнеры - не просто свалка. На
веревках сушится белье, во многих местах прорезаны отверстия, одни
затянуты пластиком, другие нет. Несколько дымков тянулись из щелей.
За нагретой поверхностью, к которой он прижался, потрескивало, из
глубины шел слабый, ритмичный стук, ему даже показалось, что с той стороны
кто-то тоже прижался к стене и тяжело дышит.
После бутылки сверху ничего не последовало. Виктор подошел к Сармату
и вопросительно посмотрел на него.
- Да, да, - кивнул головой Сармат, - сейчас мы отдадим цацку. Хотя
всю эту историю с доктором Мальстремом могли придумать Дубасов и этот
негодяй Михаил. Ты в два конца шел?
Виктор на секунду задумался. Конечно, сказав, что его ждут в Москве с
их побрякушкой, он несколько укреплял свой статус гонца. Но сегодня уже
врал достаточно. Хватит.
- Нет, - ответил он. - Ваш Михаил просил прихватить.
- Вот видишь! - обрадовался Сармат. - Нет нужды мотаться из-за этой
вещи, тем более что дубасовцы повиснут на ногах. Выбрось из головы и
оставайся с нами. Такой парень, как ты, нам позарез нужен. Мы с тобой
большие дела завернем.
Наверно, Сармат уже рассказал своим людям о приключении. Мартын
