- Возможно, что у меня ничего не получилось. Если так, то на этом все
кончится. Вскрывать ему череп я больше не буду. Я хочу подчеркнуть, что
такой шанс всегда есть. Все, что я делала до сих пор, - всего лишь
эксперимент, вот почему я не даю никаких обещаний. Но я скажу вам, на что
я надеюсь. Если я добилась успеха, больной придет в сознание и сможет
говорить. Но вряд ли мы будем разговаривать с тем самым человеком, в
которого стреляли. Он не будет помнить ничего из своей взрослой жизни.
Если мои процедуры закончатся успешно, если он придет в сознание, он
превратится в ребенка.
Не обращая внимания на возгласы разочарования, она выждала, пока все
не замолчат, и заговорила снова:
- Если это произойдет, я буду очень довольна. Это будет означать, что
все процедуры прошли успешно. Но это только первый шаг. Если он пройдет по
плану, я начну вводить дополнительную информацию и буду поддерживать с ним
постоянное общение в надежде, что окажется возможно довести его
воспоминания до того периода его жизни, когда на него было совершено
нападение. Есть вопросы?
Беникоф первым задал вопрос, который волновал его больше всего:
- Вы надеетесь довести его воспоминания до самого того дня, когда
произошло нападение?
- Это вполне возможно.
- Он сможет вспомнить, что тогда случилось? Сможет сказать нам, кто
это сделал?
- Нет, это исключено. - Снэрсбрук подождала, пока шум не утих, и
продолжала: - Вы должны понять, что существуют две разновидности памяти -
долговременная и краткосрочная. Долговременная память сохраняется годами,
обычно всю жизнь. Краткосрочная - это то, что происходит с нами в реальном
времени: подробности разговора, который мы слышим, слова из книги, которую
читаем. Большая часть краткосрочных воспоминаний просто исчезает через
несколько секунд или минут. А некоторые из них, если они достаточно важны,
постепенно переходят в долговременную память. Но лишь примерно через
полчаса. Столько времени - нужно мозгу, чтобы переработать их и сохранить.
Примером может служить так называемый посттравматический шок. Жертвы,
скажем, автомобильной катастрофы ничего не помнят о самой катастрофе, если
в этот момент потеряли сознание. Их краткосрочные воспоминания так и не
перешли в долговременную память.
Посыпавшиеся вопросы и замечания перекрыл холодный голос генерала
Шоркта:
- Но если нет никаких шансов на то, что эти ваши сомнительные
манипуляции завершатся успехом, то зачем вообще вы решили их предпринять?
Эрин Снэрсбрук была сыта по горло оскорблениями. Она вспыхнула и
начала подниматься со стула. Но Беникоф успел вскочить раньше.
- Позвольте напомнить всем присутствующим, что за ведущееся
расследование отвечаю я. Доктор Снэрсбрук принесла большую жертву,
согласившись нам помочь. Ее работа - это все, что мы имеем. Уже погибло
несколько человек, может погибнуть и наш больной, но самое важное сейчас -
итоги расследования. Может быть, Брайан Дилени и не разоблачит убийц, - но
он сможет показать нам, как построить его искусственный интеллект, а речь
в конечном счете идет только об этом.
Он медленно сел к повернулся к Эрин Снэрсбрук:
- Доктор, будьте добры, расскажите нам, какие процедуры еще
предстоят?
- Пожалуйста. Как вы знаете, я оставила в мозгу больного большое
число имплантатов. Они представляют собой разнообразные процессоры,
присоединенные микроскопическими выводами к нервным волокнам мозга. В этих
точках можно вводить определенные количества некоторых химических
препаратов. Сочетая их с тщательно контролируемым воздействием внешних
возбудителей, я надеюсь вскоре добиться того, чтобы он научился вызывать
свои более поздние, пока еще недоступные воспоминания. Когда они будут
интегрированы в единую картину, мы снова получим работающее сознание. В
нем могут остаться пробелы, но он не будет их замечать. Я надеюсь, он
сможет припомнить все, что делал в ходе разработки своего искусственного
интеллекта, воспроизвести это и снова его построить. Конечно, я буду
использовать не только химические препараты. Я также имплантировала
пленочные микрочипы, которые непосредственно соприкасаются с нервными
окончаниями. На поверхности чипов находятся эмбриональные клетки мозга,
которые можно различными способами заставить развиваться. Они могут
оставаться спящими столько времени, сколько нам будет нужно, пока не
появится возможность сделать нужное соединение. После их активации каждая
из них будет подвергнута проверке. Те, которые соединятся неправильно,
будут снова разъединены, и только соединившиеся правильно сохранят
активность. Это можно будет сделать, открывая микроскопические химические
отверстия в чипах: если не будет установлено нужное соединение, крохотная
доза нейротоксинов убьет клетку.
- У меня есть вопрос, - произнес один из мужчин.
- Пожалуйста.
- Не хотите ли вы сказать, что намерены установить в черепе этого
юноши интерфейс человек-машина?
- Именно так, и я не понимаю, почему это так вас шокирует. Это
делается уже много лет. Да еще в прошлом веке мы восстанавливали нервные
связи в ухе, чтобы лечить глухоту. В последние годы нервные импульсы от
спинного мозга неоднократно использовали для управления протезами ног.
Установление контактов непосредственно с мозгом - следующий логический
шаг.
- Когда мы сможем разговаривать с мистером Дилени? - резко спросил
Шоркт.
- Возможно, никогда. - Доктор Снэрсбрук встала. - Вы слышали мой
доклад. Можете думать, что хотите. Я делаю все, что могу, используя
экспериментальные методики, чтобы восстановить этот вдребезги разбитый
мозг. Доверьтесь мне. Если я добьюсь успеха, я сообщу вам первому.
Не обращая внимания на град вопросов, она повернулась и вышла.
10. 17 СЕНТЯБРЯ 2023 ГОДА
К Брайану медленно возвращалось сознание - словно он просыпался после
долгого, глубокого сна без сновидений. Сознание ускользало, появлялось
снова, опять исчезало во тьме. Это повторялось множество раз, день за
днем, и каждый раз никаких воспоминаний о предыдущем возвращении сознания
у него не оставалось.
Но однажды он впервые задержался на грани сознания. Хотя глаза его
все еще были закрыты, он понемногу начал понимать, что не спит. И что
невероятно устал. Почему? Он не знал, да и не хотел знать. Он ничего не
хотел.
- Брайан...
Голос доносился откуда-то очень издалека. Он был едва слышен. Сначала
он просто существовал, ничего не означая. Но он снова и снова повторял:
- Брайан... Брайан...
Что это значит? Слово без конца кружилось у него в голове, пока не
вернулось воспоминание. Это его так зовут. Это он - Брайан. Кто-то
произносит его имя. Его имя - Брайан, и кто-то произносит это имя вслух.
- Брайан... Открой глаза, Брайан.
Глаза. Его глаза. Глаза закрыты. Открой глаза, Брайан.
Свет. Яркий свет. Потом снова приятная темнота.
- Открой глаза, Брайан. Не держи глаза закрытыми. Посмотри на меня,
Брайан.
Снова ослепительный свет. Закрыть. Открыть. Свет. Туман. Что-то висит
в воздухе у него перед глазами.
- Очень хорошо, Брайан. Ты меня видишь? Если видишь, скажи "да".
Не так просто. Но была команда. Видеть. Свет и еще что-то. Видишь
меня. Видишь какого-то меня. Видишь меня, скажи да. Что такое видишь?
Видит он или нет? Что он видит?
Сначала было очень трудно, но каждый раз, когда он старался думать об
этом, становилось немного легче.
Видеть... глазами. Видеть что-то. Что? Пятно. Что такое пятно?
Предмет. Какой предмет? И что такое предмет?
Лицо. Лицо! Да, лицо!
Он очень обрадовался, когда это сообразил. Он видел, что это лицо. На
лице два глаза, нос, рот, волосы. Какие волосы?
Волосы седые.
- Прекрасно, Брайан. Все идет прекрасно.
Он был очень доволен.
Его глаза были открыты. Он видел лицо. Над лицом седые волосы. Он
очень устал.
Глаза его закрылись, и он заснул.
- Вы видели, да? - Доктор Снэрсбрук в волнении всплеснула руками.
Беникоф, недоумевая, все же утвердительно кивнул:
- Да, я видел, что его глаза открылись. Но ведь...
- Это невероятно важно. Вы заметили, что он посмотрел на мое лицо,
когда я ему сказала это сделать?
- Да... Но это правильная реакция?
- Не просто правильная, это потрясающе. Только подумайте! Перед вами
тело молодого человека, сознание которого было долгое время разбито на
части, раздроблено на отдельные осколки. И вы видите, что сейчас
произошло, - он услышал мой голос и повернулся, чтобы посмотреть на мое
лицо. Самое важное то, что центры распознавания звуков расположены в
задней половине мозга, а центры, управляющие движениями глаз - в передней.
Значит по крайней мере часть новых контактов мы соединили правильно. Но
этого мало. Он пытался повиноваться - осознать мою команду. Это значит,
что в его действия было вовлечено множество мыслительных элементов. И
заметьте, он очень старался, установил мысленные связи, вознаградил себя
чувством довольства - вы видели, как он улыбнулся. Это замечательно!
- Да, я видел, он чуть улыбнулся. Это хорошо, что он не чувствует
депрессии, если иметь в виду его увечья.
- Нет. Это совсем неважно. Если бы меня интересовала эта сторона, я
бы предпочла, чтобы он чувствовал депрессию. Нет, дело в том, что, доволен
он или недоволен, во всяком случае он не апатичен. И если его сознание
по-прежнему способно приписывать определенную ценность тому, что он
воспринимает, значит, он может пользоваться этим для закрепления - то есть
для обучения. А если его сознание сможет нормально обучаться, он будет в
состоянии помочь нам исправить больше повреждений.
- Когда вы так объясняете, я начинаю понимать, почему это так важно.
А что дальше?
- Процесс продолжается. Я дам ему поспать, потом попробую снова.
- А он не утратит того, что находится в краткосрочной памяти? Тех
воспоминаний, которые вы восстановили? Они не сотрутся, пока он спит?
- Нет, потому что это не краткосрочная память, а вновь соединенные
К-линии, то есть функции, которые существовали и раньше. К-линии - это
нервные волокна, соответствующие комплексам воспоминаний, комплексам
элементов, которые вызывают определенные умственные состояния. Считайте,
что это восстановленные электронные схемы. Только воплощенные не в хрупких
человеческих синапсах, а в прочной компьютерной памяти.
- Если все так, как вы говорите, значит, все получается, - сказал
Беникоф, надеясь, что в его голосе не слышно разочарования. Не возлагает
ли она слишком много надежд на один лишь мимолетный намек на улыбку? Может
быть, ей так хочется в это поверить, что она обманывает сама себя? Он
ожидал чего-то более внушительного.
А Эрин Снэрсбрук ничего большего не ожидала. Она не знала, чего можно
ждать от этих совершенно новых методик, но теперь была до крайности
довольна результатом. Пусть Брайан отдохнет, потом она будет разговаривать
с ним снова.
Комната. Он в комнате. В комнате есть окно, потому что он знает, как
выглядит окно. В комнате есть кто-то еще. Кто-то с седыми волосами, и она
в чем-то белом.
Она? Это белое - платье, а платье может носить только "она".
Неплохо. Он широко улыбнулся. Но не совсем верно. Улыбка начала
сползать с его лица. Но почти верно, совсем неплохо. Улыбка вернулась, и
он заснул.
Что произошло прошлой ночью? Он вздрогнул от страха. Ничего не
вспоминается - почему? И почему он не может повернуться на бок? Что-то его
держит. Что-то очень плохо, он не знал что. Усилием воли он открыл глаза -
