загорелых молчаливых людей, одетых в джинсы и кожаные куртки, и сидящего
рядом с ними высокого нервного человека со светло-рыжими волосами.
- А, эти... Эти двое - трюкачи с нашей студии Текс Антонелли и Даллас
Леви.
- Трюкачи с нашей студии! Послушай, Барни, что за трюк ты собираешься
выкинуть с этими ковбойскими мальчиками из Бронкса?
- Ради бога, не волнуйтесь, Л.М. Для нашего проекта понадобятся люди,
на которых можно положиться и которые без лишнего шума в случае
неприятностей найдут выход из положения. До прихода к нам Даллас служил в
армии, а затем выступил в родео. Текс тринадцать лет протрубил в морской
пехоте, он инструктор по нападению и защите без оружия.
- А кто этот длинный?
- Это доктор Йенс Лин из Калифорнийского университета Лос-Анджелеса,
филолог. - Высокий мужчина рывком встал и отвесил короткий поклон в
направлении письменного стола. - Он специалист по германским языкам или по
чему-то вроде этого. Он будет нашим переводчиком.
- Ну а теперь, когда вы стали членами нашей группы, вам понятно,
насколько важен наш проект? - спросил Л.М.
- Мне платят денежки, - сказал Текс, - а я держу язык за зубами.
Даллас молча кивнул, соглашаясь с товарищем.
- Нам предоставляется удивительная возможность, - Лин говорил быстро,
с легким датским акцентом. - Я взял отпуск на год и готов сопровождать
экспедицию в качестве технического советника даже без предложенного
щедрого гонорара. Ведь мы так мало знаем о разговорном старонорвежском...
- Ну хорошо, хорошо, - Л.М. поднял руку, удовлетворившись тем, что
услышал. - Так какой же у нас план? Посвятите меня в детали.
- Сначала нам придется совершить пробное путешествие, - заметил
Барни. - Надо посмотреть, работает ли машина профессора...
- Да я вас уверяю...
- ...и если она работает, мы сколотим съемочную группу, разработаем
сценарий и затем отправимся снимать фильм прямо на месте. И на каком
месте! Вся история открыта нам на широком экране! Мы сможем все заснять,
записать звук...
- И спасем студию от банкротства. Ни тебе расходов на дополнительные
съемки, ни декораций, ни стычек с профсоюзами...
- Эй, поосторожнее! - нахмурился Даллас.
- Конечно, речь идет не о вашем профсоюзе, - извинился Л.М.
- Вся группа, которая отправится в прошлое из нашего времени, будет
получать повышенную ставку с надбавками; я имел в виду участников оттуда -
на них мы сможем сэкономить, верно? А теперь отправляйся, Барни, пока у
меня не остыл энтузиазм, и без хороших новостей не возвращайся.
Их шаги, стук каблуков о бетонную дорожку гулко отдавались от
гигантских звуковых сцен в огромном помещении, а тени тянулись за ними
сначала сзади, а потом выбрасывались вперед, когда они проходили через
ярко освещенные круги под редкими лампами. Тишина и одиночество
заброшенных студий внезапно напомнили им о величии их замысла, и они
инстинктивно приблизились друг к другу, почти касаясь плечами. Перед
входом в здание стоял сторож; завидев их, он поздоровался, и его голос
разбил мрачные чары тишины.
- Закрыто и опечатано, сэр, никаких происшествий!
- Отлично, - одобрительно отозвался Барни. - Возможно, мы останемся
внутри до утра - секретная работа, - смотрите, чтоб никто из посторонних
нам не помешал.
- Я уже сказал об этом капитану, и он предупредил ребят.
Барни запер за собой дверь, и тотчас же под крышей вспыхнули
ослепительные солнца ламп. Огромное помещение пакгауза было почти пустым,
если не считать нескольких пыльных листов фанеры в дальнем углу и
грузовика грязно-оливкового цвета с белой армейской звездой на дверце
кабины и брезентовым верхом.
- Батареи и аккумуляторы заряжены, - объявил профессор Хьюитт,
взобравшись в кузов грузовика и покрутив несколько ручек. Затем он
разъединил массивные кабели, тянувшиеся от зарядного устройства к выводам
на стене, и забросил их в грузовик. - Садитесь, джентльмены, мы можем
начать эксперимент когда угодно.
- Может быть, мы назовем это не экспериментом, а как-нибудь иначе? -
с беспокойством спросил Эмори Блестэд. Он вдруг начал жалеть, что связался
с этим предприятием.
- Я, пожалуй, сяду в кабину - там поудобнее, сказал Текс Антонелли. -
Мне пришлось водить вот такой же шестиосный все время, пока я служил в
Марианне.
Один за другим участники экспедиции забрались вслед за профессором в
кузов грузовика, и Даллас закрыл откидной борт. Ряды электронного
оборудования и генератор, спаренный с двигателем внутреннего сгорания,
занимали большую часть кузова, и участникам пришлось сесть на ящики с
припасами и оборудованием.
- У меня все готово, - объявил профессор. - Может быть, для первого
раза побываем в 1500 году?
- Нет! - Барни был непреклонен. - Установите на своих приборах 1000
год, как договорились, и отправляемся.
- Но расход энергии будет меньше, и риск...
- Не трусьте в последнюю минут, профессор. Нам необходимо перенестись
как можно дальше в прошлое, чтобы никто не мог опознать нашу машину и
причинить нам какие-нибудь неприятности. К тому же мы решили снимать фильм
о викингах, а не делать новый вариант "Собора Парижской богоматери".
- Действие "Собора Парижской богоматери" происходит не в шестнадцатом
веке, а гораздо раньше, - заметил Йенс Лин. - Я бы сказал, что события
происходят в средневековом Париже примерно...
- Джеронимо! - заворчал Даллас. - Если мы собираемся куда-то
отправиться, давайте кончим трепаться и поехали. Всякая ненужная задержка
перед битвой подрывает боевой дух войск.
- Вы совершенно правы, мистер Леви, - отозвался профессор, и его
пальцы проворно забегали по кнопкам контрольной панели.
- Итак, 1000 лет от Рождества Христова - пожалуйста! - Он выругался и
стал нащупывать кнопки. - Так много липовых переключателей и приборов, что
я совсем запутался, - пожаловался профессор.
- Пришлось сделать такое оборудование, чтобы потом его использовать
для съемки фильма ужасов, - извиняющимся голосом сказал Блестэд. Голос его
звучал как-то странно, лицо покрылось каплями пота. - Оно должно было
выглядеть реалистично.
- И для этого вы сделали его похожим черт знает на что? - сердито
пробормотал профессор Хьюитт, заканчивая приготовления. В следующее
мгновение его рука протянулась к многополюсному рубильнику и перекинула
его вперед.
Под воздействием внезапной нагрузки частота генератора снизилась,
звук стал ниже и надсаднее, электрический разряд затрещал, холодные искры
заплясали по всем открытым поверхностям, и люди почувствовали, как волосы
на их головах встают дыбом.
- Что-то неладно! - раздался дрожащий голос Йенса Лина.
- Абсолютно ничего, - спокойно отозвался профессор Хьюитт, регулируя
что-то на контрольной панели. - Это всего лишь вторичное явление,
статический разряд, не имеющий никакого значения. Сейчас происходит
накопление временного поля, вы должны это чувствовать.
Они действительно почувствовали что-то, явственно ощутили, как их
тела охватывает какая-то неприятная клейкая субстанция, как растет
напряжение.
- У меня такое ощущение, будто мне в пупок вставили огромный ключ и
заводят мои кишки, - заметил Даллас.
- Я просто не могу так здорово выразиться, - заметил Лин, но и у меня
те же симптомы.
- Переключил на автомат, - сказал профессор, утопив одну из кнопок и
отойдя от пульта управления. - В ту микросекунду, когда поле достигнет
своего максимума, селеновые выпрямители автоматически включатся. Вы
сможете следить за процессом по этой шкале. Как только стрелка достигнет
нуля...
- Двенадцать, - сказал Барни, всматриваясь в шкалу, потом отвернулся
от нее.
- Девять, - донесся голос профессора. - Поле быстро растет. Восемь...
семь... шесть...
- А как насчет надбавки за боевые условия? - спросил Даллас, но никто
даже не улыбнулся.
- Пять... четыре... три...
Напряжение стало ощутимым физически, оно стало частью машины, частью
их самих. Никто не мог пошевельнуться. Шесть пар глаз уставились на
движущуюся красную стрелку, а профессор продолжал:
- Два... один...
Они не услышали слова "нуль", потому что в этот момент даже звук
остановился. Что-то произошло с ними, что-то неуловимое и такое из ряда
вон выходящее, что в следующую секунду никто не мог вспомнить, что это
было и каковы были их ощущения. В то же мгновение свет прожекторов в
пакгаузе померк; тьму раздвигало лишь тусклое сияние трех рядов
циферблатов и шкал на контрольной панели. Пространство за открытым задним
бортом грузовика, где мгновение назад виднелось ярко освещенное помещение
пакгауза, теперь было серым, бесформенным, однообразным; не на чем было
глазу остановиться.
- Эврика! - крикнул профессор.
- Не выпить ли нам? - спросил Даллас, извлекая кварту хлебного виски
из-за ящика, на котором он сидел, и тут же последовал собственному совету,
нанеся заметный ущерб содержимому бутылки. Кварта начала переходить из рук
в руки, даже Текс высунулся из кабины сделать глоток, и все хлебнули для
храбрости, за исключением профессора. Он же был слишком занят своими
инструментами и что-то радостно бормотал под нос.
- Да-да, несомненно, определенно перемещает в прошлое... скорость
легко контролируется... теперь и физическое перемещение возможно...
Космическое пространство или Тихий океан... для нас не подходят... не
подходят... - Профессор взглянул под козырек серебристого экрана и что-то
отрегулировал. Затем он повернулся к остальным: - Господа, теперь
держитесь покрепче. Хотя я и старался как можно точнее угадать уровень
почвы в месте прибытия, но я боюсь быть слишком точным. Мне бы не хотелось
доставить вас под землю, поэтому вполне возможно падение с высоты
нескольких дюймов. Все готовы? - Профессор потянул за ручку рубильника.
Сначала о землю ударились задние колеса, а в следующее мгновение на
грунт со страшным шумом рухнули и передние. Все попадали друг на друга.
Яркий солнечный свет ворвался через открытый задник и заставил всех
прищуриться. Свежий соленый ветерок принес откуда-то издалека шум прибоя.
- Черт меня побери! - бормотал Эмори Блестэд.
Серая пелена позади грузовика исчезла, и вместо нее, окаймленный
брезентом подобно гигантской картине, показался каменистый океанский
берег, о который разбивались огромные волны. Низко над берегом крича
парили чайки, и два испуганных тюленя с фырканьем бросились в воду.
- Что-то я не узнаю эту часть Калифорнии, - сказал Барни.
- Это Старый, а не Новый Свет, - с гордостью ответил профессор
Хьюитт. - Точнее, Оркнейские острова, где в 1003 году существовало
множество поселений норвежских викингов. Вас, несомненно, удивляет
способность времеатрона осуществлять не только темпоральное, но и
физическое перемещение, однако существует фактор...
- С тех пор как Гувер был избран президентом, меня уже ничто не
удивляет, - сказал Барни. Он почувствовал себя в своей тарелке после того,
как они наконец прибыли куда-то - или в когда-то. - А теперь за работу.
Даллас, подними полог брезента спереди, чтобы нам видеть, куда ехать.
В следующее мгновение перед ними открылся каменистый берег - узкая
полоса земли между пенящимся прибоем и отвесными скалами. Примерно в
полумиле от грузовика торчал мыс, а за ним ничего не было видно.
- Заводи! - крикнул Барни, наклонившись к кабине. - Давай посмотрим,
что там дальше на берегу!
- Точно, - откликнулся Текс, нажимая на кнопку стартера. Мотор
