которых Шеф раньше не видел. И были еще другие суденышки, как демоны
ворвавшиеся в гавань, с них кричали местные жители. Кричали одно и то же
слово. На этот раз Шеф разобрал его. Не "рында", а "гринды! гринды!".
Шеф и Кутред переглянулись. Снизу, из гавани, Бранд увидел, как они
не спеша вытираются. Сложив руки рупором, он закричал:
- Твоих людей мы не берем! В лодках нет места для идиотов, когда идут
гринды! Вы двое можете пойти с нами, если хотите что-нибудь увидеть!
Затем он отчалил на лодке, балансируя на банке с большим гарпуном в
руке.
Кутред показал на маленькую двухвесельную лодочку, которую он добыл,
привязанную на берегу в десяти шагах от них. Шеф кивнул, поискал свой
меч с рукоятью из рога нарвала, вспомнил, что, как обычно, оставил его
над койкой.
Нет времени сейчас бежать за ним, на поясе есть другой нож. Кутред
положил, как всегда, свой меч и шипастый щит на дно лодки, взял весла,
столкнул плоскодонку в длинный фьорд, ведущий в открытое море. Когда они
выгребали к устью. Шеф увидел английских катапультеров, стоявших у своих
машин, которые теперь охраняли вход в гавань. Они кричали:
- Что? Что происходит?
Кутред греб, а Шеф мог лишь беспомощно пожать плечами.
Глава 21
Когда Кутред подгреб уже к выходу из фьорда, Шеф увидел паренька с
одного из дальних хуторов, скачущего по обрывистому склону и отчаянно
машущего рукой, чтобы его подобрали. Шеф дал Кутреду знак подойти к
берегу.
- Может быть, хоть он объяснит нам, что происходит.
Парень перепрыгнул с одной остроконечной глыбы на другую,
приноровился к движению раскачивающейся на волнах лодки и сиганул на
нос, словно выбрасывающийся на берег тюлень. Он широко улыбался.
- Спасибо, друзья, - сказал он. - Гринды приходят, наверно, единожды
в пять лет. На этот раз я не хочу их пропустить.
- А что такое гринды? - спросил Шеф, не замечая яростных взглядов
Кутреда.
- Гринды? - паренек, казалось, не поверил своим ушам. - Гринды-то?
Ну, это такие мелкие киты, они приходят стадом. Входят в шхеры.
Тогда, если нам удается зайти мористее, мы отрезаем их от моря, загоняем
на берег. Потом убиваем. Жир. Ворвань. Кита можно есть целую зиму, - его
зубы открылись в мечтательной улыбке.
- Убить стадо китов? - повторил Шеф. - Сколько же их там?
- Может, пятьдесят, а может, и шестьдесят.
- Убить шестьдесят китов, - усмехнулся Кутред. - Да если бы вам,
лживым норманнским моржебоям, это удалось, никогда вам их не съесть,
даже если вы сядете и будете есть до самого Судного Дня.
- Это только гринды, - сказал паренек, который явно обиделся. - Это
не кашалоты и не большие усатые киты. Они в длину всего
десять-двенадцать локтей.
От пятнадцати до восемнадцати футов, подумал Шеф.
Это похоже на правду.
- Чем вы их убиваете? - спросил он.
Парень снова улыбнулся.
- Длинными копьями. Или вот этим, - он вытащил из-за пояса нож,
длинный, широкий, с односторонней заточкой. Вместо обычного острия у
него был длинный плоский крюк, заточенный, как заметил Шеф, и с
внутренней и с внешней стороны.
- Гринда-нож, - сказал юноша. В его выговоре "f" стало "v", долгое
"i" превратилось в "oi". - Grindar-knoivir. Выскочить из лодки на
мелководье, оседлать кита, добраться до его хребта, воткнуть гринда-нож.
Вытащить. Перерезать позвоночник. Ха-ха! Много мяса, жир на зиму!
Когда лодка вышла из устья фьорда, паренек огляделся, увидел вереницу
вельботов, стремительно удаляющихся от них на север, без лишних слов
уселся на скамью рядом с Кутредом и, взяв весло, тоже стал грести. Шеф с
удивлением заметил на лице Кутреда кислую усмешку, вызванную, скорее
всего, очевидной уверенностью юного норманна, что Кутред, могучий
берсерк, нуждается в его помощи.
Шеф заметил, что идущие впереди вельботы замедлили наконец свой бег,
сбиваясь в неровный круг на волнах. И тогда, всего в полумиле от себя,
Шеф впервые увидел стадо китов, за которым они гнались: сначала один
ленивый белый фонтан на фоне серого неба, затем другой, а потом и все
вместе. А под ними лишь проблеск черных спин, скользящих в изящных
кувырках.
Люди в вельботах тоже увидели выход стада на поверхность воды. Шеф
заметил, что они встают, трясут своими острогами с длинными
наконечниками, услышал отдаленные вопли. Впрочем, даже на расстоянии
можно было разобрать заглушающий все бычий рев Бранда, по-видимому,
отдающего длинную череду распоряжений, которые передавались с лодки на
лодку.
- Нужно, чтоб был гринда-капитан, - объяснял паренек в промежутке
между гребками. - Если вельботы не будут работать вместе, киты
прорвутся.
Все работают вместе, а потом делимся поровну. Одна доля на каждого
человека, одна доля на каждую лодку, капитан получает две доли.
Лодка Шефа поравнялась со всей флотилией, как раз когда вельботы
начали расходиться в стороны. В последний момент паренек вскочил на
ноги, приветствовал своих родичей и побежал с вельбота на вельбот с
такой же ловкостью, с какой он сел к ним в лодку, задержавшись только,
чтобы весело помахать на прощанье. Затем все норманнские вельботы, по
большей части четырехи шестивесельные, разошлись в длинную вытянутую
линию.
Расположившийся в ее центре Бранд, поравнявшись с Шефом, повернулся и
закричал:
- Вы, двое! Оставайтесь сзади и никуда не суйтесь. Держитесь от этого
подальше!
Кутред долгое время греб так, чтобы их лодка держалась около крайнего
вельбота в линии. Шеф, глядя на его вспотевший торс, отметил, что за
последние недели Кутред стал выглядеть еще внушительней, так как
благодаря хорошей пище на его натренированных на мельнице мускулах нарос
слой подкожного сала. И все же одному человеку тяжело было угнаться за
четырехвесельными вельботами, в каждом из которых сидели опытные моряки.
Кутред греб с остервенением. Хорошо еще, что флотилия не шла все
время с максимальной скоростью. По ходу преследования Шеф понял, что в
этом был свой смысл, своя тактика охоты.
Первой задачей Бранда было выстроить линию вельботов рядом с китовым
стадом, на западе от него, отделяя гринд от цепи рифов и островков,
протянувшихся между материком и Атлантикой. Сделав это, он попытался
загнать стадо к берегу. Лодки развернулись в сторону стада и
остановились, а их гребцы склонились над водой и принялись хлопать по
ней веслами. Как это звучало для слуха китов - кто знает? Но шум им явно
не нравился, они поворачивали, чтобы сбежать от него. Некоторое время
они пытались разогнаться и обойти дальний конец линии вельботов. Тогда
крайние лодки вышли вперед и, хлопая веслами по воде, заставили китов
остановиться и повернуть назад. В какой-то момент казалось, что вожак
решил развернуться и плыть обратно на юг, туда, где держались в тылу Шеф
и Кутред. Несколько минут вода пенилась от тесно сбившихся черных туш,
причем одни гринды стремились вперед, а другие уже повернули назад.
Затем все вельботы одновременно пошли в атаку с криками и плеском весел,
загоняя китов на прибрежные скалы, которых те так боялись.
Бранд вдобавок старался посеять среди мечущихся китов панику, понял
Шеф. И он уже знал, куда будет загонять стадо. Недостаточно было просто
направить китов на скалистый берег. Подойдя туда, они могли бы
развернуться и прорваться одним отчаянным броском. Их нужно было загнать
на смертельно опасное для них место, например, на отлогий шельф, в узкий
залив или бухточку, куда киты не побоялись бы зайти и где их можно было
запереть. И лучше всего было бы сделать это во время прилива, чтобы
отлив оставил животных барахтаться на грунте.
Бранд не торопясь вел вельботы и стадо туда, куда задумал. Киты
сбились кучей у входа в намеченный им залив, а лодки встали в полукруг
от края до края бухты. Тогда Бранд властно махнул гарпуном, и вельботы
двинулись вперед.
Первого кита убил сам Бранд, его вельбот подошел к медленно плывущей
самке, а он нагнулся, опираясь одной ногой на планширь, и вонзил длинный
гарпун с зазубренным наконечником прямо перед спинным плавником.
Находящиеся за пятьдесят ярдов Шеф и Кутред увидели, как в воду хлынул
стремительный поток темной крови - и вода мгновенно вспенилась от
неистовых ударов взбешенной болью гринды.
Должно быть, умирающий кит издал под водой крик агонии, потому что
все стадо сразу охватила паника, оно рванулось вперед от настигавшей
сзади опасности. И тут же киты оказались на мелководье, заревели,
скрежеща брюхом по гальке, в отчаянных корчах судорожно взметнули из
воды хвосты. Остальные лодки разом подошли к месту бойни, на их носах
метальщики высматривали, куда всадить гарпун, люди громко подбадривали
друг друга.
И вот Шеф увидел, что один человек уже выскочил из вельбота. Кажется,
это был паренек, которого они подвезли, он сжимал в руке свой
гринда-нож, а за ним устремилась дюжина других китобоев, без оглядки
ринувшихся в мешанину бьющихся тел, хватаясь за плавники и стараясь
оседлать свои жертвы. Ножи взметались и разили, снова и снова, люди
старались попасть в уязвимое место между позвонками, где изогнутый нож,
когда его вытягивают наверх, может рассечь спинной мозг и вызвать
мгновенную смерть. Киты извивались и молотили хвостами, не способные ни
сражаться, ни уплыть, стараясь лишь не дать своим мучителям убить себя.
- Это выглядит опасным, - пробормотал Шеф.
- На самом деле нет, - в голосе Кутреда прозвучало презрение. - То же
самое, что убить овцу. Эти звери не защищаются, я думаю, у них и
зубов-то нет. Ты можешь запросто втиснуться между ними, они стараются не
задеть друг друга.
Группа китобоев ухватилась за тушу гринды, стараясь как можно дальше
затолкать ее на берег, тянули за плавники и торчащие гарпуны и копья.
Они бросили жалобно вздрагивающего кита и кинулись в воду за следующим.
Вскоре вся поверхность залива покраснела от струй крови, вырывающихся из
пробитых китобоями сердец. Шеф углядел в свалке, что детеныш гринды
вырвался на свободу, бросив убитую мать. Едва ли шести футов длиной, он
выбрался с мелководья и устремился в их сторону, к открытому морю. Перед
ним возникла лодка, китобой склонился над спиной китеныша, несколько раз
всадил нож.
Фонтан крови брызнул прямо в лодку, окатил гребцов. Шеф услышал, как
они ревут от восторга, увидел на берегу другую группу китобоев, которые
уже начали добывать из туш ворвань, запихивая в рот полные пригоршни и
разражаясь криками восторга.
- По-моему, мы достаточно насмотрелись, - сказал Кутред. - Меня никто
не назовет жалостливым, но если я убиваю людей, так потому, что я их
ненавижу. А против китов я ничего не имею. Я даже не люблю китовое мясо.
С молчаливого согласия Шефа он погреб подальше от кровавой бойни.
Занятые делом норманны не обращали на них внимания. К тому времени,
когда Бранд решил оглянуться, их уже не было.
***
На выходе из залива Шеф с удивлением заметил, как низко успело
опуститься солнце. В это время года в таких высоких широтах вряд ли
можно было говорить о ночах. Небо никогда не темнело по-настоящему.
Однако солнце каждый день ненадолго заходило за горизонт. Сейчас оно
приближалось к нему, красный диск, светящий низко под облаками,
покрывающий безмятежное море длинными тенями. Кутред взялся за весла и
направил лодку в неблизкий обратный путь, туда, где их ждали кров и
очаг. Шеф прикинул, что последний раз ел и пил он много часов назад, и в
долгий морской переход пустился, уже мучаясь жаждой после парилки.
- У тебя в лодке есть какая-нибудь еда? - спросил он.
Кутред проворчал:
- Я всегда храню что-нибудь в ящике на корме. Сыр и масло, флягу
