- Подожди! - Остановил его Рес. - Что ты хочешь делать? Если тебя
убьют, ты не поможешь Язону.
Керк не слушал. Он слишком много потерял и испытывал слишком сильную
боль, чтобы слушаться рассудка. И теперь вся его ненависть обернулась
против одного человека, и остановить его было невозможно.
- Темучин! - Крикнул он. - Выходи из своего логова. Выходи, трус, и
погляди в лицо мне, Керку, вождю пиррян! Покажись, трус!
Дежурный офицер - это был Аханк - подбежал к нему с обнаженным мечом,
но Керк небрежно ударил его ребром ладони, не отводя взгляда от дворца.
Аханк упал и покатился по земле. Наконец он замер, без памяти или мертвый.
Скорее мертвый, так как голова его лежала под необычным к туловищу углом.
- Темучин, трус, выходи! - Вновь крикнул Керк. Когда солдаты охраны
схватились за оружие, он презрительно крикнул им:
- Собаки, вы осмелитесь напасть на меня? Вождя пиррян, победителя
долины Слат?
Они отступили перед его гневом, и он вновь повернулся ко дворцу. У
выхода из тронного зала стоял Темучин.
- Ты слишком много себе позволяешь, - с холодным бешенством сказал
он.
- Нет, это ты позволяешь себе слишком много, - ответил Керк. - Ты
нарушаешь законы племен. Ты схватил человека из моего племени и
беспричинно его пытал. Ты трус, Темучин, я называю тебя так, перед твоими
людьми.
Меч Темучина сверкнул в лучах солнца.
- Ты сказал достаточно, пиррянин. Я должен был приказать убить тебя,
но я хочу доставить это удовольствие себе. Жалею, что не убил тебя в
первый раз, как увидел. Потому что, из-за тебя и существа, которое
называет себя Язоном, я потерял все.
- Пока еще не все, - ответил Керк, нацеливая меч к горлу вождя, - но
теперь потеряешь жизнь. Я убью тебя!
Темучин опустил свой меч с силой, которая бы разрубила обычного
человека надвое, но Керк отразил удар. Они яростно сражались - не по науке
и не по искусству, а по-варварски, только удары и парирования - а в такой
борьбе побеждает сильнейший.
Звон их мечей раздавался на молчаливом дворе, к нему добавлялся лишь
шум их тяжелого дыхания. Никто не уступал. Керк был старше и сильнее, зато
Темучин всю жизнь провел с мечом и абсолютно не знал страха.
Так продолжалось до тех пор, пока при очередном ударе меч Темучина не
разлетелся надвое. Темучин уклонился от удара Керка - меч, вместо того,
чтобы разрубить его пополам, нанес ему рану в бедро. Кровь покрыла золотой
шелк одежды Темучина. Керк обеими руками поднял меч для последнего удара.
- Лучники! - Крикнул Темучин. Он не хотел так легко умирать.
Керк засмеялся и отшвырнул свой меч.
- Ты, правящий трус, не отделаешься от меня так легко. Предпочитаю
убить тебя голыми руками.
Темучин, испустив яростный крик, подскочил к нему. Они схватились как
звери. Обмена ударами больше не было. Керк сжал своими огромными руками
горло противника. Темучин также схватил Керка, но мышцы на шее пиррянина
были, казалось стальными. Керк усилил свой нажим.
Впервые Темучин проявил чувство, отличное от крайнего гнева. Глаза
его расширились, лицо исказилось от боли. Он пытался ослабить хватку
Керка, но напрасно. Руки Керка продолжали сжиматься.
Темучин изогнулся, дотянулся рукой до пояса и извлек кинжал.
- Керк: у него нож! - Крикнул Рес, когда Темучин ударил Керка ножом в
бок, как раз под нижний край нагрудника. Рука его отдернулась, но нож
остался в теле Керка. Керк взревел от гнева, но не ослабил хватки.
Напротив, он завел свои большие пальцы под подбородок противника, нажал
вверх. Темучин изогнулся от боли, ноги его повисли в воздухе, глаза чуть
не выскочили из орбит.
Затем послышался сухой треск, и его тело безжизненно повисло. Керк
опустил руки, и Великий Темучин, вождь высоких равнин, завоеватель низин,
мертвый упал к его ногам.
Красное пятно появилось на боку Керка, и Мета подбежала к нему.
- Оставь, - приказал Керк. - Рана закрыта. Поранены мышцы, а если
даже и затронуты внутренности, то об этом можно будет позаботиться позже.
Сначала вытащим Язона.
Охранники не пытались мешать, когда Рес отобрал у одного из них
алебарду, зацепил ею клетку и стянул ее на землю.
Язон безжизненно перевернулся от удара.
Вокруг его глаз были черные круги, глаза глубоко запали, кожа
обтягивала кости. Сквозь рваную одежду были видны раны и кровоподтеки.
- Он, - сказала Мета, но продолжить не смогла. Рес согнул два прута
решетки, напрягая мускулы, разогнул их. Язон открыл налитые глаза и
посмотрел на них.
- Вы, как всегда, вовремя, - сказал он и потерял сознание.
23
- Хватит лекарств, - сказал Язон, отводя в сторону стакан, который
протянула ему Мета. Он сидел на своей койке на борту родного "Драчливого",
вымытый, с перевязанными ранами, с глюкозной капельницей, присоединенной к
руке. Керк сидел напротив него, на боку его был бугор, там была повязка.
Тека извлек у него несколько перерезанных кишок и связал несколько
сосудов. Керк, казалось не заметил этого.
- Рассказывай, - сказал он. - Этот микрофон включен в систему
корабля, тебя все услышат. Откровенно говоря, мы все еще не знаем, что
случилось - кроме того, что и ты и Темучин говорили, что из-за выигрыша
все потеряно. Это очень странно.
Мета наклонилась и вытерла лоб Язона сложенной марлей. Он улыбнулся и
пожал ее пальцы, потом заговорил:
- История такова. Я нашел ответ в библиотеке. Позже, чем следовало,
но все же не в последний момент. Библиотека пересказала мне множество книг
и очень быстро убедила меня, что культура не может быть изменена извне.
Она может быть уничтожена, но не изменена. А именно это мы и пытались
сделать. Вы когда-нибудь слышали о готах или гуннах, племенах Старой
Земли?
Они покачали головами, а он в это время отпил из стакана.
- Это были отсталые племена, жившие в лесах, любившие пить и убивать,
гордящиеся своей независимостью и сражавшимися с римскими легионами.
Римляне их постоянно били, и думаете, это послужило для них уроком? Ничего
подобного. Выжившие собирались, уходили глубже в леса и сохраняли свою
культуру и свою независимость нетронутыми. Их культура была изменена
только тогда, когда они "победили". Со временем они двинулись на Рим,
захватили его, познакомились с благами цивилизации. Они больше не были
варварами. Древнейшие китайцы много столетий назад использовали такой же
трюк. Они были плохими бойцами, но зато всех поглощали в себе. Их
побеждали, но проходило время, и они подчиняли себе, своей культуре и
своему образу жизни своих завоевателей.
Я усвоил этот урок и постарался сделать так, чтобы и здесь произошло
тоже. Темучин был честолюбив и не мог противиться искушению завоевать весь
мир. Он вторгся в низины, когда я показал ему путь туда.
- И выиграв, он проиграл, - сказал Керк.
- Точно. Мир принадлежал ему. Он захватил города и их богатство. Ему
пришлось занять эти города, чтобы удержать их. Его лучшие офицеры стали
правителями нового роскошного королевства и приняли эту непривычную
роскошь. Это понравилось им. Они не хотели с ней расстаться. В глубине
сердца они по-прежнему кочевники, но что можно сказать о последующих
поколениях? Если люди Темучина останутся жить в городах и наслаждаться
сибаритством, то как он сможет вернуть их к законам кочевой жизни? Ни один
варвар не захочет остаться в холоде плато, если он может спуститься вниз и
принять участие в дележе добычи. Вино, крепче, чем ачад, а у жителей
низины есть даже перегонные аппараты. Кочевой образ жизни обречен. Темучин
понял это. Победив, он сам разрушил образ жизни, который породил его и
позволил ему победить. Поэтому он и называл меня демоном и ненавидел.
- Бедный Темучин, - сказала Мета с внезапным пониманием. - Честолюбие
погубило его, и он понял это. Хотя он и был завоевателем, но он потерял
больше всех.
- Он потерял свой образ жизни и саму жизнь, - сказал Язон, - но он
был великим человеком.
Керк нахмурился.
- Не говори мне, что ты жалеешь о его смерти.
- Вовсе нет, он получил все, что хотел, потом умер. Каждый ли может
сказать это о себе?
- Выключи микрофон, - сказала Мета, - ты можешь идти, Керк. -
Огромный пиррянин открыл рот, собираясь возразить, потом улыбнулся и
вышел.
- Что ты собираешься теперь делать, - спросила Мета, когда дверь
закрылась.
- Спать целый месяц, есть бифштексы и выздоравливать.
- Я не об этом спрашиваю. Собираешься ли ты уходить? Или останешься
здесь с нами?
- Это беспокоит тебя?
- Да, и для меня это ново. - Лоб ее сморщился от усилий передать свои
чувства в словах. - Когда я с тобой, я хочу говорить тебе странные вещи.
Знаешь ли, как звучат самые приятные для пиррянина слова?
Он покачал головой.
- Мы говорим - ты хорошо сражаемся. Но тебе я вовсе не это хочу
говорить.
Язон владел девятью языками и знал точно, что ему хочется сказать ей,
но молчал. Он отвернулся.
- Нет, смотри на меня, - сказала Мета, беря его голову в руки и
ласково поворачивая к себе. Ее жест говорил больше, чем слова, и он
устыдился своей неспособности говорить. Но продолжал молчать.
- Я разыскала слово "любовь", как ты велел мне. Вначале оно было для
меня лишь словом. Но когда я думала о тебе, мне ясно становилось его
значение.
Лица их были близки, она смотрела на него немигающим взглядом.
- Я люблю тебя, - сказала она. - Я всегда буду любить тебя. Ты не
должен оставлять меня.
Простота ее чувства прорвала годами сооружаемую им защитную дамбу. Он
всегда был одинок. Никто не заботился о нем. Женщины приходили и уходили.
Я сам могу позаботиться о себе я не нуждаюсь ни в ком... - думал он.
- Клянусь звездами, я тоже люблю тебя, - сказал он, прижимаясь к ней.
- Ты не должен больше оставлять меня, - прошептала она. - И ты тоже
не должна. И это самая краткая и лучшая брачная церемония. Можешь сломать
мне руку, если я взгляну на другую девушку.
- Пожалуйста, не говори так.
- Прошу прощения, во мне говорит прежний Язон. Мне кажется, что нам
обоим не доставало нежности. Не только мы, но и все пирряне нуждаются в
этом. Не покорность, вовсе нет. Немного больше цивилизованности. Думаю,
что теперь это наладится. Скоро можно будет открыть шахты, так как все
племена кочевников спускаются в низины. Похоже, что пирряне приобретут
долины.
- Да, это будет наш новый мир. - Она помолчала немного, как бы
взвешивая свои слова. - Мы пирряне останемся здесь. А ты? Мне не хотелось
бы оставлять свой народ, но если ты уйдешь, я уйду с тобой.
- Я останусь здесь. Я член племени - ты разве не помнишь? Пирряне
грубы, упрям и вспыльчивы, мы знаем это. Но и я таков. Вероятно я,
наконец, нашел свой дом.
- Со мной, всегда со мной?.
- Конечно.
После этого для слов уже не было места.
Гарри Гаррисон перевод с английского
"Линкор в нафталине" П.Керакозова
- Приблизимся, - сказала Мета, нажимая на клавиши пульта
управления.
- Будь я на твоем месте, я сделал бы прямо противоположное, -
тихо, чтобы своей излишней опасливостью не вызвать раздражение пиррян,
пробурчал Язон.
- Ничего страшного, мы еще довольно далеко, - тут же отозвался
Керк, вглядываясь в экран, - Посудина, конечно, здоровенная, километра
три, не меньше. Видно, это последний из сохранившихся линкоров. И ведь
ему уже больше пяти тысяч лет от роду, а мы в двух сотнях километров
от...
Вдруг у борта линкора полыхнула оранжевая вспышка, и тотчас же
