будет здесь. Заключенный выйдет из-под нашей опеки, и мы, поймите
правильно мои эмоции и простите, избавимся от него.
У меня отвисла челюсть, и я тупо уставился на экран. Все кончено.
Только два дня. Что я могу сделать за два дня? Могло ли это быть крахом
для Слона - и крахом моей едва начавшейся криминальной карьеры?
Я не собирался сдаваться. Я должен был по крайней мере попытаться,
даже если потерплю неудачу и буду сам пойман. По моей вине он оказался в
таком глупом положении. И я поклялся себе, что предприму все возможное для
его спасения. Но что я мог сделать? Подобраться к нему поближе в здании
Федерального Бюро было просто невозможно, так же как и по пути в зал
заседаний и в самом зале суда. Суд. Суд? Суд. Суд! Суд - почему же я не
подумал о суде? Что было в нем такого, что задело мой интерес, что
скреблось в моем продолговатом мозгу, стараясь подкинуть мне идею? Ну
конечно же! Ура! Я вскочил от восторга и забегал по комнате кругами,
размахивая руками и издавая горлом громкие звуки, подражая - как это всем
нравится на пикниках - впавшему в охоту свинобразу.
- Так что же суд? - спросил я себя, и на этот вопрос у меня уже был
ответ. - Я тебе скажу, что же суд. Это старое здание, с претензией на
древнюю архитектуру, находится под охраной государства. Возможно, в
полуподвале находятся какие-нибудь архивные помещения, и вне всякого
сомнения, полно летучих мышей на чердаке. Днем оно охраняется, как
монетный двор - но оно пусто ночью!
Я полез в шкаф для снаряжения и стал вываливать необходимые вещи на
пол. Набор инструментов, отмычки, фонарики, проволока, диктофоны и жучки -
все те приспособления, которые могли понадобиться в работе. Теперь
автомобиль - или лучше фургон - был бы очень даже кстати, так как мне
скорее всего понадобится средство передвижения для двоих. Я позаботился об
этом тоже. У меня было несколько мест, которые я приметил на крайний
случай. И он наступил. Хотя день еще был в разгаре, грузовики и фургоны
Крамб - Бэйкери находились в своих гаражах, где их готовили к
предрассветной суматохе следующего утра. Случилось так, что один из
фургонов стоял на улице неподалеку от ворот. Я вскочил в него, выехал на
дорогу и помчался навстречу городским огням. Когда спустились сумерки, я
был уже на проселочной дороге, въехав в Пели Гейтс с наступлением темноты,
а немного погодя я уже входил с черного входа в здание суда. Сигнализация
против взломщиков была очень древней, способная противостоять лишь детям
или умственно дефективным - скорее всего из-за того, что в здании не было
ничего стоящего, что можно было бы стянуть. Вооруженный схемой, которую я
изготовил сам во время процесса, я прошел прямо в зал. Комната шесть. Я
стоял у порога и оглядывал темное помещение. Оранжевые огни с улицы
пробивались сюда через высокие окна. Я молча вошел внутрь, уселся на место
судьи и уставил взгляд на ложе для свидетелей. Затем я отыскал глазами
скамью подсудимых, на которой во время слушаний сидел Слон и где он будет
сидеть по их окончании - и это то самое место, где он встанет, чтобы
услышать свой приговор. Его огромные руки схватят перила вот в этом месте.
Как раз в этом. Я посмотрел вниз на деревянный пол и ухмыльнулся. Затем
простучал его. Потом достал дрель, и мой план начал претворяться в жизнь.
О, это была чересчур беспокойная ночь! Мне пришлось очистить подвал
под залом суда от всевозможных коробок и ящиков, пилить и стучать
молотком, и покрываться испариной, и даже на продолжительное время
отлучаться из здания, чтобы найти какой-нибудь спортивный магазинчик и
пробраться туда. Но самое решающее - я должен был разработать и
подготовить план отступления. Сам побег не должен быть чересчур поспешным
- но он должен быть безопасным и застрахованным от любых неожиданностей.
Если б у меня было время, я бы проделал небольшой туннель. Но времени не
было. Поэтому вместо ручной работы нужно было использовать работу головы.
Устроившись поудобнее, я стал размышлять и чуть не уснул. Никогда! Я снова
выбрался из здания, отыскал круглосуточный ресторан, оборудованный
угрюмыми роботами, и выпил две чашки кофе с повышенной концентрацией
кофеина. Это помогло для выработки идей и учащенного сердцебиения. Я
вышел, шатаясь, из ресторана, и отправился в магазин верхней одежды. Когда
же я вновь добрался до зала заседаний, я просто валился с ног от
усталости. Трясущимися руками я запер все двери, чтоб скрыть следы своего
присутствия. С первым лучом восходящего солнца я завершил всю работу.
Неуклюже действуя уставшими пальцами, я запер подвал снаружи, проковылял
через комнату к брезентовой подстилке, завел будильник - и, улегшись на
пол, тут же погрузился в дремоту. Я проснулся в кромешной темноте,
разбуженный комариным писком своего будильника. На мгновение меня охватила
паника, но я вовремя вспомнил, что подвал не имел окон. А снаружи день
должен был быть в полном разгаре. Сейчас посмотрим. Я зажег фонарик,
установил его поудобнее - затем включил телемонитор. Прекрасно! На экране
появилась цветная картинка зала суда, проецируемая на монитор через
специальное устройство для наблюдения, которое я установил прошлой ночью
наверху. Несколько служащих вытирали пыль с мебели и подметали пол.
Заседание начнется через час. Телевизор продолжал работать, а я в
последний раз проверил, не напрасно ли я трудился всю предыдущую ночь.
Нет, все в порядке, все функционирует... мне оставалось только ждать. Что
именно я и делал, прихлебывая холодный кофе и с трудом разжевывая засохший
бутерброд из запасов предыдущего дня. Тревога ожидания кончилась, когда
двери зала распахнулись и веселая публика и пресса хлынули внутрь. Я мог
прекрасно их видеть на экране монитора, прислушиваясь к шарканию ног над
головой. Раздавался приглушенный шум голосов, стихший только тогда, когда
прибыл суд. Все глаза были прикованы к судье, и все уши насторожились,
когда он прочистил горло и начал говорить. Сначала он утомил всех до
смерти, подробно останавливаясь на свидетельских показаниях предыдущего
дня, затем добавил полнейшее свое согласие со всеми обвинениями и
наблюдениями. Я перестал обращать внимание на его бубнящий голос и
посмотрел на Слона, который сидел с высоко поднятой головой. Они так
ничего от него и не добились. Черты лица его были неподвижны, он выглядел
даже скучающим. Но в его глазах я заметил проблеск ненависти, граничившей
с презрением. Гигант, поверженный муравьями. Твердая линия его подбородка
говорила о том, что они могли подвергнуть заключению его тело, но душа его
оставалась свободной. Правда ненадолго, если судья будет действовать в том
же духе. Тут что-то в голосе судьи привлекло мое внимание. Он наконец
закончил свою длинную преамбулу. Он снова прочистил горло и указал на
Слона.
- Подсудимый, встаньте для вынесения приговора.
Все глаза обратились к заключенному. Он продолжал сидеть, не
двигаясь. В зале поднялся негромкий ропот. Судья начал заливаться краской,
ударяя своим молоточком.
- Я заставлю вас подчиняться суду, - прогремел его голос. -
Подсудимый либо встанет, либо его силой заставят сделать это. Это должно
быть понятно?
Я покрылся испариной. Если бы я только мог подсказать ему не вызывать
дополнительных трудностей. Что я смогу сделать, если его будут держать
здоровенные безобразные полицейские? Два из них уже направились к нему по
сигналу судьи. Только тогда Слон неспешно поднял взгляд. Его глаза были
полны нескрываемого презрения, способного напугать любого достопочтенного
джентльмена, а не только тупого судью; в них было столько отвращения, что
оно могло уничтожить низшие существа. Но он вставал! Полицейские
остановились на полпути, когда он вытянул вперед огромные руки и ухватился
ими за перегородку. Она скрипнула, когда он оперся на нее и приподнял свои
массивные формы, выпрямившись во весь рост. Он высоко держал голову,
отпустив перила и уронив руки. Пора! Я со всей силы надавил на кнопку.
Разрывы не были громкими. Но эффект был драматическим. Они выбили два
болта, которые удерживали угол люка на месте. Под неимоверной тяжестью
Слона люк распахнулся, и он рухнул вниз словно бомба. Я мигом вскарабкался
по приставной лестнице, как только он упал позади меня, - успев все же в
последний момент взглянуть на зал суда на экране. Там воцарилась тишина,
когда он исчез из поля зрения. Пружины захлопнули дверцу люка, и я
втолкнул тяжелые стальные запирающие болты в отверстия под ними. Все это
произошло так быстро, что горизонтальная фигура Слона все еще подпрыгивала
вверх и вниз на брезенте, когда я обернулся и посмотрел на него. Я
спустился по лестнице к нему в тот момент, когда он остановился и,
взглянув на меня своими бесстрастными глазами, заговорил.
- А, Джим, мой мальчик. Как приятно видеть тебя снова, - он ухватился
за мою протянутую руку, и я помог ему опуститься на пол. Над нами началось
столпотворение, раздавались крики и визг, которые были ясно слышны сквозь
пол. Я позволил себе один торжествующий взгляд на экран, на судью с
выпученными глазами, на суетящихся вокруг полицейских.
- Очень впечатляюще, Джим, очень, - сказал Слон, тоже восхищаясь
изображенной на экране сценой.
- Направо! - скомандовал я. - Взгляни-ка на это, когда будешь снимать
свои одежды. У нас очень мало времени, потом все объясню.
Он не колебался ни секунды и сдернул с себя все, прежде чем я
произнес последние слова. Его массивная фигура осталась облаченной в
довольно привлекательное белье пурпурного цвета. Он поднял руки по моей
команде, и я, взобравшись на лестницу, набросил на него безразмерное
платье.
- Вот пальто, - сказал я. - Надень теперь его. Платье доходит до
земли, поэтому можно не переодевать туфли. Теперь большую шляпу, вот так,
зеркало и губную помаду, пока я отпираю двери.
Он сделал все так, как я сказал, не проронив ни слова в знак
протеста. Слон исчез, и появилась леди поистине гигантских размеров. Над
ее головой раздавался стук и грохот, но она полностью игнорировала его.
- Пойдем! - позвал я, и он засеменил через комнату в совершенно
женской манере. Я держал дверь закрытой, пока он не подошел ко мне,
используя эти секунды для того, чтобы кое-что объяснить ему.
- Они сейчас находятся где-нибудь на лестнице, ведущей в подвал - но
они заблокированы. Мы пойдем по другому пути, - я натянул полицейский шлем
в соответствии с формой, которая была на мне. - Ты заключенный под моим
арестом. Выходим - давай!
Я взял его за руку, и мы повернули налево по пыльному коридору.
Позади нас слышался треск и крики из-за заблокированной лестничной клетки.
Мы поспешили дальше, в котельную, и через нее по короткому лестничному
пролету к тяжелой входной двери. С обильно смазанными жиром петлями и
замочной скважиной. Она открылась от одного моего прикосновения, и мы
шагнули из нее на дорожку аллеи. Чуть не у самой спины полицейского,
который стоял тут на страже. Он был один. Изучение обстановки заняло у
меня не больше мгновения. Узкая аллея была открыта в самом конце. Позади
нас был тупик. Люди - и спасение - были на улице, за спиной полицейского.
Тут Слон споткнулся позади меня, и что-то скрипнуло у него под ногой.
Полицейский повернул голову, чтобы посмотреть. Я видел, как расширились
его глаза - так и должно было случиться, потому что леди позади меня
выглядела впечатляюще. Я воспользовался его отвлеченным вниманием, прыгнул
