- Какого черта идиоты бюрократы в Приморосо суют свои носы в мои
дела?! График!.. У меня жесткий график полетов! Если не взлетим в
ближайшие полчаса, то...
- Вы взлетите вовремя, это я вам обещаю. Поймите, осмотр не прихоть,
а необходимость, проводится ради вашего же блага. На планету проник редкий
инопланетный вирус. Откуда, пока неизвестно, ведутся поиски. Болезнь
заразна, называется перротонитус.
- Впервые слышу о такой.
- Это лишний раз говорит о том, насколько редка болезнь. У зараженных
этим вирусом сначала поднимается температура, затем обильно выделяется
слюна, временами они рычат, как собаки. Имеется веское подозрение, что
один из членов вашего экипажа заражен.
- Кто?
- Вот он. - Я ткнул пальцем в приведшего нас сюда вахтенного. Тот
попятился. - Сестра, осмотри его горло.
Вахтенный неохотно открыл рот. Анжелина повернула его голову к свету
и, прижав язык деревянной палочкой, заглянула в глотку.
- Гортань воспалена, - сообщила "сестра".
- Я не болен! - взвыл вахтенный. Из уголков его губ потекла слюна, и
он поспешно вытер рот горячей ладонью. - Я не... - Он зарычал, затем
дважды гавкнул.
- Это он! - закричал я. - Скоро хвостом завиляет. Держите же его, я
его вмиг вылечу!
Боливар схватил несчастного за левую руку, Джеймс - за правую. Они
уложили подвывавшего вахтенного на палубу, и я сделал ему укол. Препарат
из шприца не только усыпил его, но и нейтрализовал действие растворов,
которые всосались в его кровь через слизистую оболочку рта, когда Анжелина
прижимала язык деревянной палочкой.
Я оглядел бесчувственное тело у ног.
- Вовремя мы его выявили. Придя в себя, он будет здоров. Капитан,
постройте экипаж для проверки. Если вы поторопитесь, то взлетите по
расписанию.
Команда построилась быстро. Через пять минут у большинства были
выявлены симптомы опасного заболевания, и они сопели на палубе.
Бодрствовать остались лишь вахтенные машинного отделения и офицеры рубки
управления. И вовсе не случайно.
Я одобрительно кивнул сыновьям, достал из саквояжа большой пистолет и
нацелил его на капитана.
- Мы захватили ваш корабль. Да здравствует Революция!
- Что это значит? Вы - сумасшедшие?
- Мы не сумасшедшие, просто мы не совсем в своем уме. Мы - члены
революционной партии "Черная Пятница" и не колеблясь убьем любого, чтобы
освободить его. Мы ничего и никого не боимся. Выполняйте наши приказы, или
мы начнем одного за другим убивать людей из вашей команды, пока вы
добровольно не согласитесь сотрудничать с нами.
- Вы из дурдома сбежали. Я вызову полицию...
Он потянулся к радиопередатчику, но я двигался проворнее. Схватив его
за руку, повернул к себе.
- Убейте первого! - завопил я.
- Свобода и братство! - взвыл Боливар, вытаскивая из-под халата
огромный мясницкий нож и усаживаясь на грудь ближайшего лежавшего в
беспамятстве "больного".
Изогнувшись, Боливар одним взмахом острого ножа перерезал человеку
горло. Из чудовищной раны с бульканьем хлынула кровь. Все выглядело весьма
реалистично.
- Уберите тело! - заорал я, поворачиваясь к капитану.
Если даже я, зная, что кровь лилась из укрепленной на горле
астронавта пластиковой емкости телесного цвета, а пронзительный звук
испускало специальное устройство в ручке ножа, был потрясен увиденным, то
что уж говорить о капитане.
В общем, своего мы добились, проблем с командой больше не было,
капитан и оставшиеся на ногах члены экипажа лезли из кожи вон, лишь бы
угодить нам.
Проверив приборы, мы благополучно взлетели, вышли на орбиту планеты.
Вскоре корабль сблизился с первым спутником. Боливар вытащил из саквояжа
наш блок. Я в это время внимательно изучал чертеж спутника, запоминал,
куда какие провода нашего блока крепить. Все провода с цветной
маркировкой, перепутает разве что законченный тупица.
- Первый установлю сам, - заявил я.
- Пусть выйдет один из мальчиков, - возразила Анжелина. - У тебя еще
ребра толком не зажили.
- Для такой простецкой работенки, как установка блока, зажили
достаточно. А отличиться в космосе еще каждый успеет, ведь спутников
как-никак восемнадцать, но первый установлю своими руками - вдруг
возникнут трудности.
- Да не трудностей ты опасаешься, а лавров жаждешь. К тому же
прогуляться в космосе ты всегда не прочь.
- Ты права, без развлечений жизнь пресна.
Выход в космос оказался действительно развлечением. Голубой шар
Параисо-Аки умиротворяюще парил подо мной. Полюбовавшись им немного, я
включил реактивный ранец, поднырнул под растопыренные солнечные батареи и
прижал магнитные подошвы к металлическому корпусу спутника связи. Открыл
кожух, извлек нужный блок и заменил его нашим. На все ушло чуть больше
минуты.
- Блок к тестированию готов, - доложил я по радио.
- Начинаю тест, - донесся до меня голос Джеймса. Я ничего не увидел,
ведь все процессы происходили внутри спутника, да и разглядеть движение
электронов невооруженным глазом вообще непросто. - Блок функционирует
нормально. Конец связи.
Несколькими касаниями плазменного сварочного аппарата я запечатал
свою работу и направился обратно к кораблю.
Так и пошло. Блоки на спутники устанавливали мы быстро, но много
времени уходило на маневрирование. Бортовой компьютер получал с датчиков
данные о положении корабля, его скорости и направлении полета, в него
также вводились желаемые координаты, он пережевывал всю эту информацию и
выдавал команды на ракетные двигатели.
К четвертому дню полета мы порядком вымотались. Кроме выходов в
открытый космос приходилось непрерывно следить за экипажем.
- У тебя под глазами синяки, - посетовала Анжелина, протягивая мне
бутылку рона. - Надо бы тебе поберечь себя.
Питался я в последнее время в основном роном, а в зеркало смотреть
старался пореже. Сыновья выглядели не менее изнуренными. Только Анжелина,
вкалывая наравне с любым из нас, как всегда, казалась бодрой, полной
жизненных сил. Ее как будто ничего не берет. Вечная юность!
- Дело почти сделано, вернемся назад и отдохнем.
Я плеснул в стакан рона, глотнул. Недурственно.
- Как-то там проходит избирательная кампания? - Анжелина тяжело
вздохнула.
- Думаю, движется помаленьку. Маркиз удерживает форт, его люди
выпускают новости, которые, увы, пока никто, кроме них самих, не видит и
не слышит. Как только мы приземлимся и включим нашу систему спутниковой
связи, положение в корне изменится.
- Дай-то Бог, чтобы так оно и было. - Анжелина налила в стакан рона и
пригубила. - Плохо, что нет связи с маркизом.
- Дорогая, ты же знаешь, иначе нельзя. Пока с поверхностью идет
только обычный обмен текущей информацией, никто ни о чем не подозревает,
но если враги узнают, чем мы тут занимаемся, то сразу собьют наш корабль.
- Я посмотрел на жену, ее взгляд блуждал по каюте. - О чем волноваться? До
выборов - больше месяца, при голосовании мы получим девяносто девять
процентов голосов и будем избраны.
- Ты, конечно, прав. Должно быть, вымоталась за последние дни, вот и
полезли в голову всякие страхи. Уверена, немного отдохнув, снова буду в
форме. Во всяком случае, надеюсь. - Анжелина нахмурилась и повернула
голову ко мне. - Не смейся, Джим диГриз, или я тебе руки переломаю. Я в
самом деле что-то недоброе чувствую.
Она смотрела на меня так, что смеяться, хихикать или перечить ей вмиг
расхотелось. Да в общем-то, такого желания у меня и не было, я тоже
чувствовал неладное.
Я покачал головой и допил стакан до дна.
- Я и не собирался смеяться над тобой, дорогая. У меня тоже тяжело на
душе, не пойму отчего. Наверно, оттого, что нет вестей от маркиза. Хотя,
убей меня, не представляю, что может пойти не так.
- Через несколько часов узнаем. Иди в трюм, посторожи пленных, а
Джеймса отправь обедать.
Вошел Боливар в скафандре, под мышкой шлем.
- Сделано! - отрапортовал он. - Последний блок установлен. Теперь,
когда заговорит Харапо, его голос услышит весь мир. Напяливай, отец, свою
изъеденную молью бороду. Ты - снова в фокусе камеры!
- Лучшая новость за последние дни. Мы направляемся домой!
Капитан, вычислив по моему приказу посадочную орбиту, увидел под
своим носом раздавленную капсулу. Бедняга все еще считал нас бандой убийц
и наверняка решил, что ему конец. Что ж, тем приятней будет пробуждение,
ведь в капсуле был всего лишь безвредный усыпляющий газ.
Мы отправили маркизу зашифрованное послание, и я на случай, если
посадка будет трудной, уселся в кресло пилота.
- Трудная посадка! - бубнил я, скармливая компьютеру данные. - Эка
невидаль!
Из черной космической ночи мы попали в золотой рассвет и, пронзив
облака, увидели под собой поверхность планеты. Голую поверхность и
никакого космодрома.
- Надеюсь, они последовали нашим наставлениям насчет дыры, -
проговорила Анжелина, хмуро глядя на обзорный экран.
- Есть дыра, есть. На де Торреса можно положиться.
Я оказался прав: посреди поля вблизи замка де ла Роса в земле
открывалось черное отверстие. К цели корабль скользил по радиолучу, но в
двухстах метрах я взял управление на себя и, сконцентрировав все внимание
на радаре и экране нижнего вида, точнехонько опустил корабль в темную
дыру. Выдвижные опоры мягко коснулись выжженного грунта, и я выключил
двигатели.
- Сели, - сообщил я. - После того как над кораблем возведут коровник,
его сам черт не сыщет. Во всяком случае, до выборов. Хотя экипажу мы и не
вернем свободу, уверен, гостеприимство замка они оценят.
Мы поднялись в носовую часть корабля. Открылся верхний люк, и на нас
хлынули солнечные лучи. Специальный кран установил трап, и мы с
достоинством выбрались наружу. У дальнего конца трапа стоял маркиз,
выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
- Ужасные новости! - запричитал он, энергично жестикулируя. -
Случилась трагедия! Всему конец!
Анжелина и я обменялись многозначительными взглядами. Не зря,
оказывается, нам не давали покоя внутренние голоса.
- Что стряслось? - спросил я.
- Жаль, что я не мог вызвать вас раньше. Вся наша работа насмарку!
- Может, расскажете почему?
- Выборы!.. Сапилоте объявил на планете чрезвычайное положение и
перенес дату выборов. Они начнутся завтра утром. За такой короткий срок мы
ничего не успеем! Тиран будет переизбран!
27
У нас остался один день! Целый день, ой как долго, но для победы во
всепланетных выборах один день слишком малый срок.
Признать поражение трудно. Особенно мне, не знавшему их горечь
прежде.
Что-нибудь придумаю!
- Я переиграю гнилого политика!
Моя семья в недоумении уставилась на меня. После некоторого
замешательства Боливар задал мучивший всех вопрос:
- Как ты его остановишь, па?
В самом деле, как? Я не имел ни малейшего представления.
- Завтра узнаете. Парни покруче, чем Сапилоте, тягались со Скользким
Джимом диГризом. Все были биты!
Я повернулся и, прежде чем последовали провокационные вопросы,
зашагал к замку.
"Что же делать?" - Эта мысль безостановочно билась в моем мозгу, не
находя ответа.
Я скинул одежду, влез в ароматизированную ванну, натер себе мочалкой
бока до зеркального блеска. Затем побрился, почистил зубы. Ответа все не
было. Не одеваясь, я плотно позавтракал, выпил бесчисленное количество
чашек кофе. За кофе последовал выдержанный рон. Результат все тот же. Я
