Смертельная болезнь диктатора была пустым блефом! Мой муж - не только
величайший из героев Галактики, но и величайший пройдоха и актер!
В показной скромности я опустил голову. То, что сказала жена, -
чистая правда, и, по-моему, всем очевидная.
25
Дальнейшая часть вечера прошла для меня болезненно, так как действие
новокаина прекратилось прежде, чем врач залечил мои синяки и ссадины. И
ребра. Оказалось, что проклятый Оливера сломал мне целых три ребра. Пока
врач вводил мне в ребра восстановитель костной ткани, а затем бинтовал
грудную клетку, я сидел и клял Оливеру последними словами. Наконец врач
закончил, и маленькая доза новокаина и большая - рона погрузили меня в
заслуженный сон.
Утром Анжелина не будила меня, и я выспался на славу. Выпив две чашки
кофе из заботливо оставленного ею на ночном столике у изголовья кофейника,
я встал и спустился вниз.
- Как мы себя чувствуем? - спросила Анжелина.
- Не знаю, как себя чувствуете вы, но у меня ощущение, что вчера по
мне проехал дорожный каток.
- Бедненький! - Анжелина пригладила мои взъерошенные волосы и
коснулась лба губами. - Мальчики подготовили тебе сюрприз. Уверена, ты
позабудешь обо всех неприятностях.
Дверь распахнулась, в комнату вошел Джеймс, неся проекционный
телевизор, за ним следовал Боливар со свернутым экраном. Я непроизвольно
поморщился.
- Ненавижу чертов ящик. Особенно утреннюю жвачку для дебилов.
Анжелина легонько хлопнула меня по лбу.
- Утро ты уже проспал, а сейчас - полдень, традиционное на этой
планете время обеда. После сытной трапезы местные жители плюхаются перед
включенным телевизором и, поглаживая вздувшиеся животы, просматривают
новости.
- Мой живот прилип к спине, - пожаловался я. - И я ненавижу
телевизионные новости.
- Вот и горничная с завтраком из девяти блюд для героя, - сообщил
Боливар, давая проход катившей перед собой сервированный столик горничной.
- Попав в засаду возле Центра вещания, мы резонно предположили, что нашу
аппаратуру обнаружат. И действительно обнаружили. Наши обманки. Джеймс
вчера проверил цепи, настоящая аппаратура работает нормально. Мы чуть ли
не всю ночь готовили пленку к эфиру. Уверен, наш выпуск новостей тебе
придется по сердцу.
- Ну и балда же я! - воскликнул я с набитым ртом. - Позабыл обо всем
на свете. Забираю свои опрометчивые замечания обратно. Анжелина, любовь
моя, садись рядом, бери самую большую отбивную, посмотрим передачу вместе.
Я покончил с завтраком, а на экране закончилась предшествующая
выпуску новостей программа. Это была романтическая опера с бесчисленными
слащавыми любовными сценами, бездарными актерами и идиотской интригой,
какие по вкусу лишь умственно отсталым. Прежде чем я дотянулся до
чего-нибудь тяжелого, намереваясь запустить в телевизор, кончилась
очередная серия и последовала реклама. Из нее мне понравилась лишь реклама
рона, остальное - тоска зеленая... К счастью, все, даже реклама, имеет
конец. Под звуки фанфар на экране пошла заставка выпуска новостей, затем
появилась смышленая на вид девица в очках.
- Добрый день, леди и джентльмены. Как всегда в это время - новости.
Из столицы получено радостное сообщение: состояние здоровья
генерал-президента Сапилоте после вчерашнего отравления несвежей рыбой
улучшилось. Наш дорогой генерал-президент, мы все желаем ему скорейшего
выздоровления и...
Джеймс нажал кнопку на черном ящике перед собой. Экран мигнул, и
вместо смышленой девицы появилась фотография - я, при бороде и с
лучезарной улыбкой на лице, рядом маркиз. Голос за кадром женский, его я
тут же узнал и сжал руку Анжелины.
- Но не будем забивать головы дурацкими болезнями ненормального
диктатора. Лучше встретимся с человеком чести - будущим президентом
Параисо-Аки. Я с удовольствием представляю вам сэра Гектора Харапо. Рядом
с ним - будущий вице-президент, маркиз де ла Роса. Эти дворяне только что
закончили свое предвыборное выступление в небольшом курортном городке
Пуэрто-Азул. Их выступление, несмотря на неоднократные попытки
коррумпированной полиции Сапилоте помешать, имело ошеломляющий успех.
Первая попытка была совершена...
Пошли кадры документальной хроники. Фильм был смонтирован так, что
показывал действие официальных органов в самом неприглядном свете, а нас
делал чуть ли не богами. Фильм кончился, и я в восторге захлопал в ладоши.
- Классная работа! Мои поздравления всем! Я бы заплатил тысячу
кредитов, чтобы полюбоваться физиономией диктатора, когда он увидит это.
Итак, первый этап избирательной кампании закончен, до выборов - почти два
месяца, и каждая секунда на счету. Пора подумать и о будущем.
- Будем действовать без выстрелов и взрывов, - твердо заявила
Анжелина.
- Полностью согласен. Но нам непременно нужен информационный канал,
иначе проиграем выборы. Наша аппаратура после этой передачи уничтожена,
можно и не проверять, шансы установить новую на прежнем месте
приблизительно равны нулю. Надо что-то придумать. У кого-нибудь есть
соображения по этому поводу?
- Ответ очевиден, - сказала Анжелина. - Установим нашу
перехватывающую аппаратуру в самом уязвимом и в то же время самом
неожиданном месте. Надеюсь, догадались где?
- Хоть убей, не знаю. - Я потер лоб. - Должно быть, вчера моей бедной
головушке досталось.
- Ма права, - выпалил Джеймс. Его вчера по голове не били, оттого,
наверно, он сообразил быстрее меня и Боливара, который тоже непонимающе
моргал. - Мы установим аппаратуру на спутниках связи!
Да, ответ лежал на поверхности, и непонятно, как я не дошел до него
сам. Теперь я сидел, надув губы, а Джеймс вещал дальше:
- Вначале разузнаем побольше о спутниках...
- Уже сделано, - сообщила Анжелина. - На космодроме, что рядом с
Пуэрто-Азулом, находится компания "Всепланеткосмосвязь". Эта компания
запускает спутники связи и спутники наблюдения за погодой. Подобной работы
так мало, что эта компания - единственная на планете с таким профилем
деятельности. В их распоряжении только один устаревший космический тягач,
который и выводит спутники на орбиту.
Услышав эту информацию, мы заулыбались. У всех на уме была одна и та
же идея, в слова ее облек я:
- А может, это единственный на всей планете космический корабль,
пригодный для такой работы?
- Именно. Если этот корабль, "Популачо", выйдет из строя, замену ему
подыщут не раньше чем через несколько месяцев.
Я в нетерпении потер руки.
- Следующий шаг очевиден. Разработаем и изготовим управляемые нашими
кодированными сигналами блоки с автономным питанием. На орбиту нас с
приборами доставит "Популачо". После того как мы установим блоки на
спутники, космический корабль исчезнет по крайней мере до окончания
выборов, а зрители и слушатели получат ежедневную беспристрастную
информацию. Возражения есть?
- Конечно, нет, - заверила меня Анжелина. - У меня лишь
незначительное дополнение. Мы участвуем в выборах под знаменем демократии
и в своих поступках должны руководствоваться законами демократии, в
которую мы, без сомнения, верим. Сегодня мы заменили их программу новостей
своей, но впредь такого не повторится. Демократия - это прежде всего
свобода слова! Избиратели сами выберут программу и решат, кто чего стоит.
- А разве им можно верить? - удивился я.
- Да, мой дорогой муж, можно и нужно. А твои собственные политические
убеждения лежат где-то между фашистскими и анархистскими доктринами.
Анархистские мне больше по сердцу, но при полной свободе выбора я бы
остановилась на демократии. Голосуем?
Близнецы подняли руки, я нахмурился.
- Большинство за, - подвела итог Анжелина. - Теперь, когда решение
принято, скрупулезно спланируем преступление во имя великой демократии.
- Так кто теперь фашист-анархист? - вскричал я.
- Не мы. - Анжелина улыбнулась. - Мы - лишь практичные люди. Наши
сердца горячи, наши помыслы чисты, а результат наших дел пойдет во благо
всем.
- Скажи это владельцам "Популачо" после того, как они обнаружат свой
корабль на дне дымящейся воронки.
Сбить Анжелину с толку не так-то просто.
- От страховой компании они получат компенсацию и на эти деньги купят
себе новый, современный корабль. Что ты на это скажешь?
Сказать было нечего, и я впился зубами в тост. Но даже работая
челюстями, я улыбался.
- Моя семья - замечательная команда, - изрек я, прожевав. - Спорить с
вами не стану. Давайте, непогрешимые праведники, демократы-республиканцы,
верные сторонники закона и порядка, спланируем похищение космического
корабля.
26
Я высунул голову из окошка.
- Что-нибудь видишь? - обратился я к сидевшему на крыше автомобиля
Джеймсу.
- Задраили грузовой люк, должно быть, готовятся к старту. Подожди...
Да, именно, только что вышел один из экипажа, отстыковал от корпуса
корабля разъем силового кабеля и вернулся внутрь. Теперь их корабль
перешел на внутреннее питание. Рабочие и служащие обеспечения уезжают.
- Хорошо. Залезай в машину, мы начинаем.
Джеймс спрыгнул на мостовую и через миг уже оказался на переднем
сиденье. Боливар тут же тронул машину. Мы выехали из темного ангара на
залитый солнцем космодром. Я повернул голову и невольно залюбовался
сидевшей рядом Анжелиной.
- В одежде медсестры ты восхитительна! Жаль, что не прихватил белый
хлыст.
- Тебе в самом деле нравятся подобные вещи? Вот не знала. - Она будто
не заметила моего шутливого тона. - Как по-твоему, юбка не слишком
коротка?
- Очень коротка и очень тебе идет. - Я погладил ее по гладкой
бархатистой коже между коленкой и юбкой. - Идея отвлечь экипаж, на мой
взгляд, замечательная. А ты, дорогая, самая отвлекающая штучка на всей
этой планете.
- Да и ты при усах и в мундире вроде на человека стал похож.
Я подкрутил кончики усов, небрежным взмахом руки позвенел медалями,
полюбовался чистым отглаженным мундиром и танцующими по салону бликами от
кокарды на моей фуражке.
- Каждый уважает власть. Чем больше на тебе символов власти, тем
больше почета и уважения. О, да мы прибыли. Начинаем операцию под кодовым
названием "Виват, медицина".
Я вылез из машины и не спеша поднялся по трапу. За мной следовала
Анжелина, шествие замыкали близнецы в белоснежных халатах и с огромными
саквояжами в руках. Увидев нас, вахтенный у входа вытаращил глаза, но
внутрь не пропустил.
- В корабль нельзя. Через три-четыре минуты старт.
Я осмотрел его с головы до пят с таким выражением, будто он только
что вылез из-под тяжелых обломков. Дождавшись появления обеспокоенности на
его лице, я достал из кармана свиток и развернул. Пластик был испещрен
черными и красными печатными буквами, внизу красовалась огромная золотая
печать. Я заговорил, мой голос - сама суровость:
- Видел? Распоряжение о карантине от Министерства здравоохранения.
Ситуация не терпит отлагательств. Быстрей веди меня к капитану.
Он скривился, но повел. Как только его спина скрылась за поворотом
коридора. Боливар и Джеймс задраили люки шлюза.
Мы вошли в каюту капитана, хозяин ее одарил нас хмурым взглядом.
- Что происходит?
- Вы капитан Сего де Авила? - Дождавшись его утвердительного кивка, я
продолжал: - У меня предписание о проведении инспекции Министерства
здравоохранения. Прежде чем корабль взлетит, осмотрю ваших людей.
