этом глаз с кинжала. -- Я не стану от тебя ничего скрывать. Я не такой.
Просто от всех этих путешествий во времени мозги у меня скорчились и нужно,
прежде чем рассказывать по порядку, узнать, на чем кончается твоя
информация.
-- Ты отлично знаешь, что я только что говорила с тобой по телефону.
"Срочно, спешно, приезжай скорей", -- крикнул ты и дал отбой. Я и приехала в
лабораторию к Койцу. Они все бегали и возились с аппаратурой и были слишком
заняты, чтобы мне что-нибудь объяснить. Они только и кричали: "Назад, в
прошлое". И этот ужасный Инскин ничуть не лучше. Он сказал, что ты исчез
прямо из его конторы, когда он читал тебе обвинительное заключение. Он,
наверное, прознал что-то о тех деньжатах, которые ты прикарманил на черный
день. Еще была какая-то ахинея о том, что ты спасаешь мир или Галактику, но
я не поняла ни слова. И все это продолжалось очень долго, пока они не смогли
отправить меня сюда.
-- Ну да, -- сказал я скромно. -- Спас тебя, спас Корпус, вообще все на
свете.
-- Я была права: ты пьянствовал.
-- Давно и капли в рот не брал, -- пробормотал я капризно. -- Если
хочешь знать, вы все исчезли -- пуф -- и нет. Койцу оставался последним, так
что он мог бы тебе рассказать. Корпус, все вы даже не родились и никогда не
существовали -- только в моей памяти.
-- А я помню слегка по-другому.
-- Может быть. Благодаря моим усилиям ЕГО планы были расстроены.
-- Что это еще за ОН? Ты совсем поглупел от пьянства.
-- Его зовут ОН, а у меня уж несколько часов капли во рту не было.
Неужели ты не можешь слушать, не прерывая? Эта история и так достаточно
запутана.
-- Запутанная и наверняка связанная со спиртом. Я застонал. Потом
поцеловал ее. Это ее немного смягчило, и я продолжал, прежде чем она
вспомнила, что ей
следует на меня злиться.
-- Против Спецкорпуса была предпринята темпоральная атака, поэтому
профессор Койцу забросил меня в прошлое, чтобы разрушить этот мерзкий
заговор. Я отлично сработал в 1975 году, но ОН ускользнул туда, откуда
появился, а потом еще дальше в прошлое и расставил здесь, в 1807 году,
хитрую западню для меня. Вот я и попался, но его план до конца не сработал,
потому что мне в последний момент удалось изменить настройку его
темпоральной спирали, так что ОН отправился не в то время, куда собирался.
Должно быть, это помешало ЕГО темпоральной войне, иначе бы ты не пришла ко
мне на помощь.
-- О, дорогой! Как здорово! Я всегда говорила, что стоит тебе
по-настоящему захотеть -- и мы спасем мир.
Смена настроения, быстрая, как ртуть. Вот что такое моя Анжела. Она
поцеловала меня с истинной страстью, а я, гремя своими цепями, радостно
обнял ее, но она пронзительно вскрикнула и врезала мне, да так, что я
отлетел.
-- Время! -- Она поглядела на часы и ахнула. -- Я из-за тебя забыла.
Осталось меньше минуты. Где эта темпоральная спираль?
-- Здесь! -- сказал я, потирая ушибленные ребра, показав ей аппарат.
-- А пульт?
-- Вот он.
-- Какой некрасивый. А где указатели?
-- Вот эти циферблаты.
-- Вот настройка, которую мы должны использовать. Койцу сказал -- с
точностью до тринадцатого знака, он очень настаивал.
Я, как сумасшедший пианист, заиграл на клавишах и даже вспотел. Стрелки
дернулись, замерли и закрутились как бешеные.
-- Тридцать секунд, -- ласково сказала Анжела, чтобы меня подбодрить. Я
вспотел еще сильнее.
-- Есть! -- выдохнул я, когда она объявила: десять секунд. Я врубил
таймер и включил главный рубильник. Темпоральная спираль засверкала, и мы
бросились к ее выступающему концу.
-- Стой ближе и прижмись ко мне как можно крепче, -- сказал я. -- У
темпорального поля есть поверхностный эффект, и мы должны быть рядом.
Она откликнулась на это с удовольствием.
-- Жаль только, что на мне этот глупый скафандр, -- сказала она,
покусывая мне ухо. -- Без него было бы замечательно.
-- Может, и так, но было бы неудобно прибыть назад в Спецкорпус в таком
виде.
-- Не тревожься об этом. Мы пока направляемся не туда. Я почувствовал
под ложечкой укол тревоги.
-- Что ты говоришь? Куда же мы направляемся?
-- Не имею ни малейшего представления. Койцу сказал только, что прыжок
будет на 20 000 лет вперед, как раз перед разрушением этой планеты.
-- Снова ОН и его безумная шайка! -- завопил я. -- Ты только что
отправила нас иметь дело с всепланетным сумасшедшим домом -- они там будут
все против нас!
Все застыло, когда включилась темпоральная спираль, и я был брошен во
время с болезненным выражением на лице. Это выражение оставалось на нем 20
000 лет, это было все, что я чувствовал.
ГЛАВА 17
Трах! Это было как падение в ванну с паром, и "падение" было самым
подходящим словом для этого. Горячие облака испарения поднимались вокруг
нас, и невидимая поверхность могла быть в десяти метрах или десяти милях под
нами.
-- Включи свой гравитатор, -- крикнул я, -- мой остался в
несуществующем девятнадцатом веке.
Возможно, мне не надо было орать, потому что Анжела включила прибор на
полную мощность на подъем и выскользнула из моих нежных объятий, как угорь.
Я бешено вцепился в ее ногу обеими руками -- где-то поверх башмака цельного
скафандра -- эта часть быстро стала растягиваться.
-- Я бы хотела, чтобы ты не делал этого! -- крикнула она мне.
-- Полностью с тобой согласен, -- бессвязно пробормотал я сквозь плотно
сжатые губы.
Комбинезон начал вытягиваться и вытягивался до тех пор, пока ее нога не
стала вдвое длиннее нормальной величины, и я стал подпрыгивать вверх, а
затем вниз, как будто висел на резинке. Я быстро посмотрел вниз, но там был
виден только сплошной туман. Материал космического костюма прочен, но он
никогда не был рассчитан на такое растяжение, -- что-то надо было делать.
-- Прекрати подъем! -- крикнул я, и Анжела мгновенно отреагировала.
Мы были в свободном падении, и, как только движение замедлилось, нога
скафандра сократилась и швырнула меня вверх, в объятия Анжелы.
-- Хм!.. -- только и сказал я.
Она взглянула вниз и, взвизгнув, вновь включила гра-витатор на полную
мощность. На этот раз я не был готов к этому и посему выскользнул из ее
объятий и падал теперь по направлению твердого ландшафта, внезапно
открывшегося внизу.
За те доли секунды, что были мне отпущены, я сделал то немногое, что
мог. Распластавшись в воздухе, широко расставив руки и ноги, я постарался
приземлиться прямо на спину. И почти добился этого до удара. Все потемнело,
я был уверен, что погиб, темнота заполнила мой мозг, промелькнула последняя
мысль. Это было не только сожаление о том, что мало было сделано, но и то,
что некоторые вещи я бы мог делать и немного чаще.
Я не мог быть без сознания больше нескольких секунд. Рот был полон
грязи, я выплюнул ее и огляделся.
Я плавал в полужидком море грязи и воды, из которого вырывались большие
пузыри и тут же лопались. Они источали зловоние. Дистрофического вида камыш
и водяные растения росли по берегам.
-- Жив! -- заорал я. -- Я жив!
Шлепнувшись на сиропообразную поверхность, я распределил удар по всей
поверхности спины. Боль пульсировала кое-где, но, вероятно, ничего не было
сломано.
-- Похоже, что там очень гадко, -- сказала Анжела, паря в нескольких
футах над моей головой.
-- Именно так гадко, как это выглядит оттуда, и если ты не возражаешь,
мне хотелось бы выбраться отсюда. Не могла бы ты спуститься, чтобы я смог
ухватиться за твои лодыжки, что позволит тебе выдернуть меня?
Гнилое болото с громким хлюпаньем вцепилось в меня, чтобы удержать, и,
посопротивлявшись, отпустило. Я болтался на лодыжках своей любимой, пока мы
дрейфовали над явно бесконечным болотом, которое терялось в тумане.
-- Смотри туда, направо! -- закричал я. -- Как будто канал с проточной
водой. Мне кажется, не мешало бы отмыться.
-- Поскольку я уже намучилась с тобой, не могу не согласиться.
Течение было слабым, но все же было, насколько я мог судить по
проплывавшему мимо стволу дерева. Посреди ленивого потока был золотистый
песчаный островок, как будто специально для нас приготовленный. Я спрыгнул,
как только Анжела спустилась, она не успела еще приземлиться, как я уже
разделся и соскребал с себя грязь, стоя в воде. Вынырнув, отплевываясь, я
увидел, что она сняла свой душный комбинезон и расчесывала свои длинные
локоны, которые в данный момент оказались белокурыми. Это было прелестно, я
настроился на романтический лад, но вдруг жгучая боль пронзила мой копчик, и
я катапультировался из воды, визжа, как собака, которой в дверях прищемили
хвост. Привлекательная и женственная Анжела оставалась Анжелой, расческу
моментально сменил пистолет, и в тот самый момент, когда я коснулся песка,
прогремел единственный и точный выстрел.
Пока она меня перевязывала -- на ягодице был двойной ряд отметин от
зубов, -- я смотрел на рыбину, наполовину изувеченную выстрелом, но все еще
дергавшуюся, которая несколько ошиблась в выборе обеда. В ее широко
разинутой пасти было больше зубов, чем на складе у зубоврачебного кабинета,
и в быстро затягивающихся поволокой глазах определенно был дьявольский
огонек. Ухватив ее за хвост, чтобы избежать ее сокращающихся челюстей, я
бросил ее далеко в воду. Это послужило началом такого бурного волнения на
поверхности, и, судя по частям тела, которые высовывались на поверхность и
снова шлепались в воду, я понял, что был атакован одним из самых небольших
экземпляров.
-- 20 000 лет не принесли никакой пользы этой планете, -- сказал я.
-- Ополаскивайся до конца, а я покараулю. После этого пообедаем.
Пока я чистился, она отстреливала неуемных хищников, включая одну
большую рыбу с жирными боками и рудиментарными конечностями. Из ее боков
были извлечены толстые прекрасные куски филе, которое прекрасно прожарилось
под лучом теплового прожектора. Анжела предусмотрительно прихватила с собой
флягу моего любимого вина, что сделало трапезу незабываемой.
-- Ты не раз спасала мою жизнь за последние 20 000 лет, -- сказал я. --
Поэтому я больше не сержусь за то, что так внезапно был унесен в эту парилку
вместо возвращения в Корпус. Но можешь ты по крайней мере мне объяснить, что
произошло и что Койцу сказал тебе?
-- Он хотел сказать о многом, но суть я поняла. Он работал со своей
машиной времени, или как они ее там называют, и сопровождал твои прыжки во
времени, так же, как и тот, о котором он упоминал как о враге, которого ты
называешь ОН. Враг сделал что-то со временем, создал вероятностную петлю,
которая длилась пять лет, затем подошла к пределу. Тогда ОН покинул
коллапсирующую петлю, а ты нет. Вот почему Койцу послал меня в прошлое
несколькими минутами раньше, чем она закончилась, чтобы вытащить тебя. Он
дал мне данные темпоральной спирали времени, которые позволят нам
сопровождать ЕГО в это время. Я спросила, что предположительно мы должны
делать здесь, но он все бормотал -- "Парадокс, парадокс", -- и не ответил
мне. У тебя есть какие-нибудь идеи насчет того, что должно произойти?
-- Все довольно просто. Надо найти ЕГО и убить. Игра стоит свеч. Я два
раза пытался это сделать: первый раз стрелял в него, второй пустил в ход
гранаты, но оба раза меня постигала неудача. Может быть, на третий раз
повезет.
-- Может быть, тебе стоит предоставить мне заботу о НЕМ, -- мягко
произнесла Анжела.
-- Прекрасная идея. Мы уничтожим ЕГО вместе. Мне порядком надоело это
временное преследование.
-- Как мы ЕГО найдем?
