студентом и хорошо помню, как мне не хватало знаний. К тому же, - он
засмеялся, - лорд Дарси утверждает, что я очень люблю читать лекции. -
Улыбка медленно сползла с физиономии ирландца. - Дело в том, что мы
собираемся воспользоваться динамическим заклинанием, и изолироваться от
него нам придется тоже с помощью динамического заклинания. А это значит,
что, пока вы окуриваете комнату, я должен буду защищать тело. Вам это
понятно, молодой человек?
- Да, мастер.
- Очень хорошо. Когда вы поместите приготовленную смесь в кадило,
образуется дым, представляющий из себя множество различного вида маленьких
частиц. Благодаря заклинанию, которое вы начитали, эти частицы будут
особым образом притягиваться и прилипать к стенам и мебели в этой комнате.
Они образуют на поверхностях, которых коснутся, то, что мы называем
голографическими матрицами. Каждый из различных видов частиц образует свою
матрицу, зависящую от психического влияния, запечатленного на этих
поверхностях. А анализируя эти матрицы в совокупности, мы сумеем конкретно
определить это психическое влияние. - Мастер Шон сложил руки на груди и
одарил мечиканца самой лучшей улыбкой, на которую был способен. - Да,
молодой человек, вы принадлежите к тому типу студентов, который мне всегда
нравился. Вы внимательно слушаете старого мастера, и вам не надоедает даже
то, что многое вы уже и так знаете, потому что вас привлекает сам процесс
получения информации.
Почти незаметная краска удовольствия залила темное лицо Джона Кецаля.
- Да, мастер Шон, - осторожно сказал он, - я изучал матричную теорию.
- Верно, матричную теорию вы изучали. Но вы достаточно умны, чтобы
понимать: теория и практика отнюдь не одно и то же. - Ирландец
удовлетворенно кивнул. - Из вас получится судебный маг. _О_т_л_и_ч_н_ы_й
судебный маг. - Улыбка мастера Шона стала сдержанней. - У вас правильное
отношение к делу, молодой человек. Посмотрим, есть ли у вас техника. - Он
отвернулся от мечиканца и оглядел стены. - Если вы все сделаете правильно,
лорд Джон Кецаль, на этих стенах появятся матрицы из частичек дыма.
Заклинания, начитанные на разные компоненты, делают каждую матрицу вполне
различимой, а комбинация этих заклинаний делает различимой комбинацию
матриц. Человек без Таланта не увидит здесь ничего, кроме грязноватых
стен. Мы с вами увидим матрицы, и я приложу все усилия, чтобы научить вас
их истолковывать. - Он снова повернулся к ученику. - Готовы ли вы, мой
мальчик?
Лорд Джон Кецаль сжал губы:
- Я готов, мастер.
- Ну что ж, приступим!
Мастер Шон достал из своего саквояжа два жезла, подошел к трупу,
лежащему возле стола, и наклонился над ним.
- Я тоже готов, мой мальчик. Начинайте. Следите за своими
заклинаниями.
Молодой мечиканец осторожно подул на угли в горшочке, пока они не
засветились красно-оранжевым. Затем, пробормотав специальное заклинание,
он вылил содержимое золотой плошки на горящие угли. Немедленно к потолку
поднялось плотное облако белого ароматного дыма. Лорд Джон Кецаль быстро
приладил к горшочку крышечку с отверстием и поднял кадило за цепочки. Его
левая рука сжала концы цепочек, а правая качнула кадило. Он подошел к
ближайшей стене и, раскачивая курительницу, двинулся вдоль стены, позволяя
плотному дыму наплывать на ее поверхность.
Шаг за шагом он шел по комнате, ритмично раскачивая кадило и шевеля
губами в такт движению, а плотный дым клубился вдоль стен и поднимался к
потолку, распространяя в воздухе тяжелый аромат.
Пока помощник производил окуривание, мастер Шон неподвижно стоял над
телом, держа в каждой руке по длинному жезлу из сверкающего хрусталя. Руки
его были широко раскинуты, создавая психический зонт, который должен был
защитить труп от воздействия магического ритуала, творимого Джоном
Кецалем.
Поза ирландского волшебника не казалась напряженной. Вокруг него
сияла аура мощи, он вроде бы стал выше ростом, а его толстое неказистое
туловище выглядело чуть ли не металлическим. Свет газового светильника
играл в глубине хрустальных жезлов, разбрасывая по всей комнате сверкающие
маленькие радуги.
Дым из курительницы клубами плыл по комнате, но явно избегал места,
контролируемого мастером Шоном: словно невидимая сила не пускала крошечные
ароматные частички в эту часть комнаты. Частички запросто достигали стен,
мебели и потолка, легко прилипали к ним, но ни одна из них не посмела
приблизиться к фигуре могущественного мастера-тауматурга.
Трижды молодой мечиканец обошел по кругу комнату, и весь воздух в ней
- за исключением защищенного Шоном объема - стал мутно-синим от дыма.
Затем Джон Кецаль вернулся к столу, поставил дымящееся кадило на
треножник, снял крышечку с отверстием и заменил ее цельной, тут же
прервавшей выделение дыма и потушившей тлеющие угли. После этого
ученик-тауматург достал из своего саквояжа серебряную палочку с утолщением
на одном из концов. Взяв ее за тонкий конец, он повернулся к ближайшей
стене и нарисовал в воздухе магические символы. То же самое он повторил и
с остальными стенами.
Едва он это сделал, дым клубами устремился к стенам, и воздух быстро
очистился.
Лорд Кецаль убрал палочку в саквояж и мягко сказал:
- Закончено, мастер.
Шон О'Лохлейн оглядел комнату, опустил руки и убрал в свой саквояж
хрустальные жезлы. Затем еще раз - внимательно - осмотрел комнату.
- Отличная работа, мой мальчик! - сказал он. - Воистину, отличная
работа. А теперь попробуйте мне рассказать, что здесь произошло.
Взгляд лорда Кецаля коснулся стен. Но к его глазам этот взгляд не
имел никакого отношения. Человеку, не обладающему Талантом, глаза бы не
помогли. Для такого человека матрицы, проявленные процедурой окуривания,
были бы совершенно невидимы.
Джон Кецаль вполне мог их воспринимать, но ему еще не хватало
тренировки, чтобы их истолковать.
Мастер Шон почувствовал его неуверенность.
- Вперед, мой мальчик, - сказал он. - Положитесь на интуицию.
Попробуйте догадаться. Это единственный способ проверить свои ощущения и,
тем самым, перейти от смутных предположений к полной уверенности.
- Ну... - осторожно начал Джон Кецаль. - Похоже на то, что... - Он
замолк, затем сказал: - Да нет же, это смехотворно. Этого просто не может
быть!
Мастер Шон раздраженно крякнул:
- Так не годится, юноша! Вы пытаетесь себя переубедить. Вы пытаетесь
дать _л_о_г_и_ч_е_с_к_о_е_ толкование, не успев субъективно воспринять
данные. Я спрашиваю вас снова. Как вам кажется, что здесь произошло?
Лорд Кецаль посмотрел еще раз. На сей раз он медленно повернулся на
триста шестьдесят градусов, впитывая в себя любую мелочь в окружающей
обстановке. Потом осторожно произнес:
- В комнате не было никого, кроме сэра Джеймса... - Он снова замолк.
- Верно, - сказал мастер Шон. - Совершенно верно. Продолжайте. Вы
пока не сказали об одном выявленном нами парадоксе.
В голосе Джона Кецаля зазвучала легкая озадаченность:
- Мастер, мне кажется, что сэра Джеймса Цвинге убили дважды. И между
этими двумя убийствами прошло несколько минут. Возможно, полчаса...
Шон О'Лохлейн улыбнулся и кивнул:
- Вот!.. Вы почти поняли, молодой человек. Думаю, результаты вскрытия
наверняка подтвердят ваше предположение. Но вы не закончили анализ. - Он
сделал широкий стремительный жест рукой. - Посмотрите внимательно. Здесь
присутствуют две последовательно наложившиеся матрицы. Пока наш покойный
коллега в одиночестве находился в комнате, с ним случилось два сильнейших
психических шока. Вы верно указали: они были разделены во времени на
полчаса. Все дело в том, что первый шок случился, когда сэра Джеймса
у_б_и_л_и_, а второй - когда он _у_м_е_р_.
13
Широкие двери, что вели из вестибюля гостиницы Королевского
управления в главный зал, были закрыты, но не заперты на замок. На дверях
не висела табличка "Только для участников конвенции" - на собрании магов в
таких табличках не возникало необходимости. На двери начитали такое
заклинание, что ни у одного из простых посетителей, валом валивших на
выставку в вестибюле, и мысли бы не возникло заглянуть в зал. А если бы
такая мысль явилась кому-нибудь, она тут же - и бесследно! - убралась бы
туда, откуда пришла.
Сэр Томас Лесо и вдовствующая герцогиня Камберлендская распахнули
двери и вошли в зал. Сделав пару шагов, герцогиня остановилась и глубоко
вздохнула.
- Неприятности, ваша светлость? - осведомился сэр Лесо.
- Боже правый, что за толпа! - воскликнула герцогиня. - Мне
показалось, они выдышали весь свежий воздух в Лондоне!
Зал представлял собой картину, которая, по сравнению с вестибюлем,
казалась идиллическим пейзажем. Помещение было почти того же размера, что
и вестибюль, но людей здесь находилось в десять раз меньше. А вместо
калейдоскопического разнообразия расцветок, бушевавшего в вестибюле,
костюмы присутствующих в зале были нескольких основных цветов. Доминировал
бледно-голубой, присущий одеяниям магов. Встречались бело-черный
целителей-священников и уж совсем редкий епископальный пурпур. Темные
раввинские одеяния немногочисленных иудейских целителей были мало отличимы
от одежд священников, но иногда глаз цеплялся за яркие пятна, указывающие
на присутствие в зале небольшого количества _х_а_к_и_м_о_в_ - целителей,
принадлежащих к свитам послов из исламских стран.
- День посетителей, - сказал сэр Томас, - это стихийное бедствие, с
которым мы должны смириться, ваша светлость. Люди имеют право знать о
деятельности гильдии - гильдия обязана информировать народ.
Мэри обратила взгляд сияющих синих глаз на лицо собеседника:
- Мой дорогой сэр Томас! В жизни есть много действий, которые обязано
совершать человеческое существо, и многие из них совершенно необходимы. Но
их необходимость вовсе не означает, что они обязательно доставляют
удовольствие. Ну, а где же ваше обещанное восхитительное создание?
- Секундочку, ваша светлость, дайте осмотреться! - Сэр Томас, который
дюйма на два был выше основной массы присутствующих, быстро произвел
инспекторскую проверку. - Ага, вот она. Идемте, ваша светлость!
Вдовствующая герцогиня вслед за сэром Томасом пересекла зал.
Дамозель Тия была взята в окружение группой молодых и красивых
учеников.
Мэри де Камберленд улыбнулась про себя. Было очевидно, что интерес
молодых учеников к прелестной ученице был совершенно не связан с
Искусством. Форменное одеяние, в которое была облачена дамозель Тия, было
простого светло-голубого цвета и вовсе не предназначалось для обольщения,
тем не менее...
И тут вдовствующая герцогиня заметила нечто, ускользавшее раньше от
ее внимания: дамозель Тия носила герб, объявлявший ее ученицей его
светлости Чарлза, архиепископа Йоркского.
Сейчас дамозель Тия показалась Мэри Камберлендской несколько выше,
чем вчера, когда герцогиня увидела ее выходящей из комнаты сэра Джеймса.
Впрочем, причина обнаружилась тут же. Тия носила туфли фасона, который
родился в южной части Польской Германии и еще не был принят в центрах моды
ни в самой Польше, ни в Империи. Туфли были очень похожи на обычные,
только носок у них сходился в точку, а пятка поднималась над полом
шпилькой дюйма в два с половиной.
"Боже правый, - подумала Мэри, - как может женщина ходить на таких
высоченных каблуках и не портить себе ноги?"
А может, это какая-нибудь психологическая уловка, подумала она. Без
