Подмосковье к началу операции "Тайфун". После этого боевые действия под
Ленинградом приобрели затяжной позиционный характер вплоть до прорыва блокады в
январе 1943 г.
В Ленинградском сражении Жуков, как полководец, выиграл военное противоборство с
опытнейшим германским генерал-фельдмаршалом фон Леебом, который командовал
группой армий "Север". За невыполнение задачи по овладению Ленинградом Гитлер
отстранил его от должности. А полководческий авторитет Жукова еще больше возрос,
и Сталин срочно вызвал его для обороны Москвы.
Советскими войсками под командованием генерала Жукова была выполнена задача
большой исторической важности.
Оценивая все это после войны, Г.К. Жуков писал: "Я бесконечно счастлив тем, что
в тот период, когда враг подошел вплотную к городу и над ним нависла смертельная
опасность, мне было поручено командовать войсками Ленинградского фронта,
защищавшими Ленинград".
Он высоко оценивал действия войск Ленинградского фронта и моряков Балтийского
флота, которые своими умелыми и героическими действиями остановили врага у стен
города. Особенно восхищали его массовый героизм и стойкость гражданского
населения города. Каждый ленинградец, несмотря на огромные лишения,
самоотверженно защищал свой город.
Это и явилось решающим условием успешной обороны Ленинграда. Но для эффективной
реализации этих всенародных усилий был востребован историей и полководческий
талант Жукова.
3. Московская битва
Битва за Москву была важнейшим этапом в полководческой деятельности Г.К. Жукова.
Московская битва включает в себя оборонительные (с 30.09.41 г. по 5.12.41 г.) и
наступательные (с 5.12.41 г. по 20.04.42 г.) операции, проведенные советскими
войсками с целью обороны Москвы и разгрома наступавших на нее группировок
немецко-фашистских войск. В их проведении участвовали войска Калининского,
Западного, Резервного, Брянского фронтов, Московской зоны ПВО, общевойсковые,
артиллерийские и авиационные соединения резерва ВГК при огромной помощи и
поддержке всего населения Москвы и Московской области. Эта была грандиозная
битва огромной исторической важности как по военно-политическим, стратегическим
целям, так и по своему размаху. Достаточно сказать, что к началу декабря 1941 г.
группа армий "Центр" имела в своем составе 1708 тыс. чел., около 13500 орудий и
минометов, 1170 танков, 615 самолетов.
Советские войска насчитывали около 1100 тыс. чел., 7652 орудия и миномета, 774
танка, 1000 самолетов.
Общее руководство обороной Москвы осуществляли ГКО, Ставка ВГК, Генеральный штаб
при активном участии других государственных органов и управлений Наркомата
обороны. Активную и весьма важную роль в Московской битве сыграл и Г.К. Жуков
как член Ставки ВГК, командующий войсками Западного фронта, а в период
контрнаступления и как главнокомандующий войсками Западного направления. Он
получил практику в управлении войсками фронта в двух оборонительных и крупной
наступательной операции.
К концу сентября 1941 г. общая стратегическая обстановка на советско-германском
фронте складывалась следующим образом. На Московском направлении после
Смоленского сражения немецко-фашистские войска, временно приостановив
наступление, готовились к его возобновлению. На северо-западе они, не достигнув
своей цели по овладению Ленинградом, блокировали город и начали перебрасывать
свои подвижные соединения на Московское направление. На это же направление
возвращались после взятия Киева и разгрома войск нашего Юго-Западного фронта 2-я
танковая группа Гудериана и другие соединения. Германское командование решило
сосредоточить основные усилия для сокрушительного удара по советским войскам на
Московском направлении и овладеть столицей нашей страны. С этой целью была
предпринята новая наступательная операция под кодовым названием "Тайфун".
Операция началась 30 сентября ударом 2-й танковой группы по левому флангу
Брянского фронта на Орел и в обход Брянска с юго-востока. 2 октября перешли в
наступление главные силы группы армий "Центр", нанося удары по сходящимся
направлениям на Вязьму, и окружили соединения четырех армий Западного и
Резервного фронта. Возникла угроза прорыва противника к Москве.
Складывающаяся катастрофическая обстановка на Московском направлении объяснялась
в основном тремя причинами.
Во-первых, крупной ошибкой Сталина, когда он не прислушался к настойчивым
предложениям Жукова, Генштаба о принятии срочных мер по усилению Центрального
фронта и отводе основных сил Юго-Западного фронта на левый берег Днепра. При
устойчивой обороне Юго-Западного фронта на р. Днепр Центральный фронт создавал
бы угрозу правому флангу группы армий "Центр" и противник не смог бы перебросить
отсюда крупные силы на Московское направление.
Подчеркнем еще раз: предвидение Жуковым, к которому он пришел в сотрудничестве с
Генштабом, того, что германское командование после Смоленского сражения вместо
продолжения наступления на Москву может повернуть значительные силы на юг,
уникально и достойно занять свое место в хрестоматиях по военной истории.
Поразительно, что в июле и первой половине августа и само германское
командование еще твердо не знало, в каком направлении придется действовать. Все
шло к тому, что основные силы группы армий будут продолжать наступление на
Москву. И Сталин был в этом уверен. В этой мысли его поддерживали и данные
разведки. В первой половине августа в Кремль поступило сообщение от хорошо
информированного разведчика А. Радо из Швейцарии о том, что командование
вермахта собирается нанести удар на Москву через Брянск.
Это и в самом деле соответствовало намерениям главного командования сухопутных
войск вермахта. Но через три дня Гитлер подписал директиву, в соответствии с
которой часть сил группы армий "Центр" должна была повернуть на юг. 23 августа
Гальдер лично доставил директиву в Борисов, в штаб-квартиру группы армий
"Центр", где она встретила явное неодобрение. Особенно резко отозвался Гудериан.
В тот же день он вместе с Гальдером вылетел в Растенбург, в ставку Гитлера,
чтобы убедить фюрера в необходимости наступления на Москву. Тем не менее 24
августа Гудериан прибыл на свой командный пункт, чтобы руководить наступлением
войск на юг. Гальдер и Гудериан еще добиваются продолжения наступления на
Москву, а Жуков уже приходит к выводу, что этого не будет, что они должны будут
повернуть на юг, что в последующем случилось и поставило наши войска в
тяжелейшее положение.
Во-вторых Генштаб и командование фронтами недооценили размах и основные
направления наступления противника. Ведь после поражения Юго-Западного фронта
было ясно, что гитлеровское командование возобновит наступление на Москву. В
20-х числах сентября в Генштаб и штабы фронтов поступали разведывательные данные
о перегруппировке войск и подготовке такого наступления. Ставка поставила задачу
фронтам перейти к жесткой обороне, не растрачивать силы для бесплодных частных
наступательных операций. Но уже через некоторое время Сталин через Генштаб
отдает распоряжение о проведении в полосах армий наступательных действий с целью
улучшения своего оперативного положения. В результате к началу немецкого
наступления наши войска не были готовы ни к наступлению, ни к обороне.
Были допущены серьезные ошибки в выявлении направлений главных ударов
противника. Так, И.С. Конев знал, что основные силы противника сосредоточены в
полосе 30-й и 19-й армий. Но поскольку Ставка считала, что главный удар
противника возможен на Смоленско-Вяземском направлении, Конев на этом
направлении и сосредоточил свои основные усилия, а не там, где требовала
обстановка.
А.И. Еременко основные усилия сосредоточил на правом фланге, в районе Брянска, а
противник нанес главный удар на его левом фланге. Между тем Жукову в
оборонительных сражениях в октябре и ноябре 1941 г. удавалось выходить из
положения прежде всего за счет правильного определения предстоящего направления
главного удара противника и сосредоточения своих основных сил на этом
направлении.
А без этого, да еще при отсутствии сильных резервов в глубине, невозможно было
парировать наступление и прорывы ударных группировок противника, создающего на
направлениях ударов решающее превосходство в артиллерии, танках и бросающего на
эти направления все силы авиации.
В-третьих, командующие Западным фронтом генерал И.С. Конев, Резервным -- маршал
С.М. Буденный, Брянским -- генерал А.И. Еременко повторяли ошибку начального
периода войны, когда, стремясь любой ценой остановить противника, все резервные
соединения бросали навстречу наступающим группировкам для усиления войск первого
эшелона или для нанесения контрударов, не заботясь о создании новых
оборонительных рубежей в глубине. Весьма нерешительно осуществлялся также маневр
войсками, особенно с не атакованных участков.
В Генштабе в то время работали очень толковые люди. И они видели многие эти
упущения. И маршал Б.М. Шапошников был на редкость умным, проницательным
военачальником, обладавшим глубоким и развитым оперативно-стратегическим
мышлением. Но ему недоставало твердого характера и гражданского мужества для
того, чтобы отстаивать перед Сталиным правильные оценки обстановки и
предлагаемые решения.
Когда 7 октября Сталин вызвал Жукова из Ленинграда в Москву и поручил вначале
разобраться с обстановкой в полосе Западного и Резервного фронтов, Георгий
Константинович, побывав на пунктах управления и объездив отступающие войска,
совершенно ясно увидел, что почти все пути на Москву открыты, а Можайская линия
обороны слабо прикрыта и не может гарантировать от прорыва бронетанковых войск
противника к Москве. Он предложил Сталину ряд мер по усилению обороны Москвы и
самое срочное -- формировать резервы и быстрее стягивать войска под Москву,
откуда только можно. И эти его предложения в своей основе были приняты.
С целью объединения усилий войск, оборонявших Московское направление, и более
четкого управления ими 10 октября Ставка ВГК приняла решение объединить войска
Западного и Резервного фронтов в один Западный под командованием Г.К. Жукова.
Вспоминая эти дни, Жуков писал: "Положение под Москвой в те дни было очень
тяжелым. 10 октября, когда я был назначен командующим Западным фронтом, мы имели
всего лишь 90 тысяч войск и один выстрел на пушку в день... Ни одна армия в
мире, ни один другой народ не смогли бы устоять под напором превосходящих,
хорошо обученных немецко-фашистских войск". Главная сложность решения
поставленной задачи состояла в крайней ограниченности имеющихся сил и средств.
Например, на Можайской линии обороны на участке протяженностью около 250 км
располагались 45 слабо укомплектованных батальонов вместо расчетных 150. Крайне
мало было противотанковых средств, бронетанковых частей, способных ликвидировать
прорывы превосходящих сил противника, особенно его компактных подвижных
соединений, стремившихся пробиться к Москве через последние оборонительные
заслоны советских войск.
Надо отдать должное Сталину, Ставке ВГК: они в этот период приняли самые
энергичные меры для создания новых резервов, переброски войск с других
направлений, мобилизации всех сил и средств Красной Армии, Москвы и всей страны
для защиты столицы. Только в течение первой недели Западный фронт получил 14
новых стрелковых дивизий, 16 танковых бригад и свыше 40 артиллерийских полков.
Позже на Московское направление были переброшены дополнительные силы войск и
авиации с Северо-Западного, Юго-Западного направления и из глубины страны, в том
числе с Дальнего Востока. В отличие от германских, наши войска были в основном
своевременно обеспечены зимним обмундированием. Как отмечал Жуков, Сталин своей
жесткой требовательностью добивался, можно сказать, почти невозможного.
В свою очередь Жуков, как и под Ленинградом, настойчиво изыскивал дополнительные
силы и средства, добивался их наиболее полного и рационального использования,
максимально выжимая из них все, что только возможно. Он ищет силы и средства
всюду. О чем говорит и написанное им письмо А.А. Жданову в Ленинград.
