которые должны перерасти в общее контрнаступление.
И в этом варианте действий были свои отрицательные моменты, связанные главным
образом с усталостью и неукомплектованностью войск, их недостаточной
подготовленностью к наступлению. Но эта негативная сторона перекрывалась
внезапностью действий, нанесением ударов по ослабленным группировкам противника,
не успевшего перейти к обороне. Последнее было особенно важно в связи с тем, что
наши войска в тот период слабее всего были подготовлены именно к прорыву
подготовленной стороны противника. Нанесение немедленных контрударов по
фланговым группировкам противника позволяло сорвать их новые удары на Москву,
отбросить их, а в случае удачи контрударов развить успех всеми силами войск
фронта.
29 ноября Жуков позвонил Верховному и попросил переподчинить ему 1-ю ударную и
10-ю армии с тем, чтобы нанести контрудар и перейти в контрнаступление. Сталин
не был уверен в такой возможности и спросил:
-- А вы уверены, что противник подошел к критическому состоянию и не имеет
возможности ввести в дело какую-нибудь новую крупную группировку?
-- Противник истощен -- отвечал Жуков. -- Но если мы сейчас не ликвидируем
опасные вражеские вклинения, немцы смогут подкрепить свои войска в районе Москвы
крупными резервами за счет северной и южной группировок своих войск, и тогда
положение может серьезно осложниться. Сталин согласился с предложением
командующего Западным фронтом после дополнительной его проработки с Генштабом.
Таким образом Жуков вовремя уловил кризисное состояние противника и наиболее
благоприятный момент для перехода наших войск от обороны к наступлению, когда
противник был уже неспособен наступать на всем фронте и вместе с тем не успел
перегруппироваться, организовать оборону и прочно закрепиться на достигнутых
рубежах на ближних подступах к Москве. Причем готовить и начинать
контрнаступление надо было в условиях продолжающихся оборонительных сражений.
Замысел командующего войсками фронта состоял в том, чтобы неожиданным переходом
в наступление разгромить наиболее опасные группировки противника, угрожавшие
столице с северо-запада и юго-востока. По плану Ставки одновременно с Западным
фронтом должны были переходить в наступление левофланговые армии Калининского и
правофланговые армии Юго-Западного фронтов.
На подготовку операции накладывали свой отпечаток два важных обстоятельства:
крайне ограниченное время (переход в наступление был установлен 5--6 декабря) и
недостаток сил и средств, особенно танков, артиллерии и боеприпасов. В конце
оборонительных боев под Москвой была установлена норма снарядов: один-два
выстрела на орудие в сутки. И это в условиях, когда по существу приходилось
наступать на противника, который еще имел превосходство в живой силе, танках и
артиллерии. Жуков и в этом вопросе, казалось бы, "нарушал" каноны военного
искусства. Избранный полководцем способ действий был наиболее сложным. Он
требовал осуществления планирования в самые сжатые сроки, оперативности в
постановке задач подчиненным и высокой организованности в управлении войсками.
Все это и было проявлено Жуковым и его штабом во главе с генералом В.Д.
Соколовским. Ставка вечером 29 декабря сообщила о передаче фронту 1-й ударной и
10-й армий, ряда соединений 20-й армии и потребовала представить план перехода в
контрнаступление. Он был разработан и 30 ноября доставлен в Генштаб и в тот же
день утвержден Верховным Главнокомандующим. Это была, пожалуй, невиданная в
военной истории оперативность. План был составлен на карте с пояснительной
запиской, которую написал лично Жуков. Когда сегодня некоторые историки и
преподаватели академий смотрят эти документы штаба Западного фронта, они
недоумевают по поводу того, что на карте нет многих деталей построения операции,
да и оформлена она не так четко и "красиво", как это положено. Но в боевой
обстановке нередко всем этим приходится пренебрегать ради упреждения противника
и подготовки операции в предельно сжатые сроки. Значительно важнее быстро
поставить задачи подчиненным, предоставить в их распоряжение, особенно для
организации боя в тактическом звене, как можно больше времени.
Хорошо известны случаи, когда командующие и штабы, стремясь все сполна проделать
в своем звене, не оставляли времени для нижестоящих инстанций и ставили их в
тяжелое положение. Для Жукова было характерно то, что после принятия решения он
все усилия (и свои и подчиненных) всецело переключал на организацию и
обеспечение боевых действий.
Если для сравнения вспомнить как тягуче и долго рассматривались в Москве планы
проведения тех или иных операций в Афганистане, когда к моменту утверждения
(ввиду изменившейся обстановки) они уже были непригодны для исполнения, то не
трудно увидеть, чем отличается Жуковское полководческое искусство от талмудизма
некоторых горе-"полководцев" послевоенного периода.
Поскольку с началом контрнаступления нашим войскам приходилось преодолевать
сопротивление очень плотных группировок противника, первоначально продвижение
войск фронта было крайне медленным (всего 2-3 км в сутки). Кроме того, наши
войска, не имея опыта ведения наступательных боев, действовали слишком
прямолинейно и втягивались в затяжные бои с арьергардами противника.
По ходу боевых действий все это приходилось исправлять. Жуков считал, что все,
начиная с командующего и кончая солдатом, должны непрерывно извлекать уроки из
боевого опыта и учиться воевать не только при подготовке операции, но и в
динамике боевых действий. Увидев крупные недостатки в действиях войск, он через
несколько дней после начала наступления издает директиву, где указывает:
"Некоторые наши части вместо обходов и окружения противника выталкивают его с
фронта лобовым наступлением, вместо просачивания между укреплениями противника
топчутся на месте перед этими укреплениями, жалуясь на трудности ведения боя и
большие потери. Все эти отрицательные способы ведения боя играют на руку врагу,
давая ему возможность с малыми потерями планомерно отходить на новые рубежи,
приводить себя в порядок и вновь организовывать сопротивление нашим частям...
Против арьергардов и укрепленных позиций оставлять небольшие заслоны и
стремительно их обходить, выходя как можно глубже на пути отхода противника.
Сформировать... несколько ударных групп в составе танков, автоматчиков, конницы
и под предводительством храбрых командиров бросать их в тыл противника". Для
более стремительного преследования противника требовалось создавать подвижные
группы из танковых, кавалерийских и стрелковых частей. И в ряде случаев они
весьма удачно применялись. Так, подвижная группа 50-й армии, прорвавшись в
глубину расположения противника, за трое с половиной суток продвинулась до 100
км и вышла на юго-восточную окраину г. Калуги, обеспечив быстрое овладение
городом с подходом основных сил армии. Более активно и маневренно стали
действовать и многие соединения первого эшелона.
К началу января 1942 г. войска Западного фронта во взаимодействии с соседними
фронтами, преодолевая упорное сопротивление противника, отбросили его от Москвы
и продвинулись до 100--300 км.
Поражение немецко-фашистских войск под Москвой, Тихвином и Ростовом существенно
изменило всю стратегическую обстановку и создало благоприятные предпосылки для
наращивания усилий и разгрома врага. Ставка ВГК приняла решение без оперативной
паузы продолжать наступательные операции на всем советско-германском фронте. При
обсуждении этого решения в Ставке 5 января 1942 г. Жуков был единственным членом
Ставки, выступавшим против такого решения. Он предлагал стянуть со всех
направлений резервы и бросить их для массированного наступления на западном
направлении и полного разгрома группы армий "Центр", ибо при общем недостатке
сил и средств и превосходстве противника попытка одновременного наступления на
всех направлениях приведет к их распылению и не принесет решающего успеха. Но
Сталин не согласился с предложением Жукова. Больше того, грубо оборвав его,
приказал сидеть и молчать. Поддержавшего Жукова председателя Госплана Н.
Вознесенского, говорившего о невозможности обеспечения боеприпасами всех этих
наступательных операций, одернули Маленков и Берия. В итоге Ставка приняла
решение осуществить зимой 1942 г. ряд наступательных операций на всем
советско-германском фронте. Это было крайне нерациональное, невыгодное решение,
но Жукову пришлось его выполнять в качестве командующего войсками Западного
фронта, а затем и главкома войск Западного направления.
Главный удар наносился на Западном направлении, силами левого крыла
Северо-Западного, войск Калининского, Западного и Брянского фронтов с целью
окружить и уничтожить основные силы группы армий "Центр". Для содействия в
завершении окружения противника осуществлялась высадка 4-го воздушно-десантного
корпуса (практически около 7 тыс. человек), двух воздушно-десантных бригад и
одного авиадесантного полка с целью перерезать дороги между Вязьмой и
Смоленском. Организация высадки десанта была крайне неумелой. Исходный район для
десантирования был выбран чрезмерно близко к линии фронта. Транспортные самолеты
базировались скученно, маскировка была слабой. Обнаружив подготовку, противник
еще до начала десантирования бомбил наши аэродромы и вывел из строя часть
самолетов и десантников. Высаженный десант оказался разбросанным на большой
территории. В последнюю ночь во вражеском тылу приземлился самолет, на борту
которого находились командир и штаб корпуса. При подходе к посадочной площадке
он был атакован немецким истребителем. Командир корпуса генерал А.Ф. Левашов был
убит, а несколько офицеров штаба ранены. Все это сказалось и на эффективности
действий десанта в тылу противника.
Ржевско-Вяземская стратегическая наступательная операция была по существу
продолжением начавшегося под Москвой контрнаступления без всяких оперативных
пауз и ввода дополнительных войск. Но Жуков и в этой чрезвычайной обстановке не
повторил ошибки Ставки во фронтовом масштабе и не допустил равномерного
наступления в полосах всех армий. Несмотря на недостаток сил и средств, путем
умелого маневра ими он добился их массированного использования и впервые с
начала Великой Отечественной войны создал на направлении своего главного удара
тройное превосходство по батальонам, артиллерии и двойное по танкам.
Все это первоначально дало возможность довольно успешно развивать наступление.
Германское командование начало срочно перебрасывать с Запада новые соединения, и
сопротивление противника все больше возрастало. И именно в этот переломный для
хода операции момент, когда с одной стороны продвижение войск Северо-Западного
фронта до Великих Лук и Витебска создавало благоприятные условия для развития
наступления, с другой -- на правом фланге фронта (в полосе 20-й армии) возникала
угроза контрудара противника, когда нужно было как можно быстрее соединяться с
вырвавшейся вперед 33-й армией и высадившимся воздушным десантом, в этот
наиболее ответственный момент Ставка, несмотря на категорическое возражение
Жукова, изымает из состава фронта и выводит в резерв ВГК 1-ю ударную армию и
управление 16-й армии и с армейскими частями. Это осложнило положение войск
фронта и затормозило наступление.
В течение марта и апреля 1941 г. войска западного направления (Калининский и
Западный фронты) предпринимали неоднократные попытки продолжить наступление, но
из-за превосходства противника, недостатка в силах и средствах, крайне низкой
обеспеченности боеприпасами успеха не имели. (Из запланированных на январь
Западному фронту было подано 50 мм.мин. -- 2,7%, 82 мм. -- 55%, артиллерийских
снарядов -- 44%. А в феврале из запланированных 816 вагонов в 1-й декаде не
прибыло ни одного).
14 февраля 1942 г. Жуков писал в Ставку: "Как показал опыт боев, недостаток
боеприпасов не дает возможности проводить артиллерийское наступление. В
результате система огня противника не уничтожается, и наши части, атакуя мало
подавленную оборону противника, несут очень большие потери, не добившись
