мог противостоял и сдерживал стремление Сталина любые вновь появившиеся резервы
бросать для нанесения контрударов. Но не всегда это удавалось. Так, в начале
ноября Верховный, ссылаясь на согласие Б.М. Шапошникова, потребовал немедленно
нанести контрудары в районах Волоколамска и Серпухова с целью срыва готовящегося
наступления противника. Жуков категорически возражал против этого, пытался
объяснить, что такие контрудары никаких результатов не дадут, а фронт останется
без всяких резервов в глубине. Но Сталин настоял на своем. В результате войска
понесли неоправданные потери, а фронт остался без резервов, которые так были
нужны для укрепления слабых участков обороны и парирования прорывов противника.
Приходилось предпринимать отчаянные усилия, чтобы снова восстановить хоть
какие-нибудь резервы.
Полководец, да и любой командир, всегда в сложном положении, от него требуется
еще больше выдержки и изворотливости, когда надо вести борьбу не только с
противником, с трудностями, возникающими перед своими войсками, но и со своим
начальством.
Впервые с начала Великой Отечественной войны была проведена такая
заблаговременная и всесторонняя подготовка к оборонительной операции.
14 ноября командующий фронтом предупредил командующих армиями о возможном
переходе противника в наступление и приказал привести войска в готовность к
отражению его атак. В обороне своевременно установить предстоящее наступление
противника и предупредить об этом свои войска -- это уже половина успеха. Это
одно из высоких проявлений военного искусства.
Как и предполагал Жуков, наступление гитлеровских войск началось 15 ноября после
мощной артиллерийской и авиационной подготовки. После двухнедельной паузы вновь
развернулись ожесточенные оборонительные сражения. Наиболее тяжелая обстановка
складывалась на Волоколамском и Тульском направлениях, где противнику, несмотря
на упорное сопротивление наших войск, на ряде участков удалось прорвать оборону.
В этих завершающих оборонительных сражениях каждый километр подмосковной земли
приобретал уже особую цену и требовалось еще более остро и оперативно
реагировать на все случаи прорыва противника и вынужденного отхода наших войск,
в том числе и в упомянутом выше эпизоде, когда Рокоссовский пытался отвести свои
войска за Истринское водохранилище. Известные теперь слова "Велика Россия, а
отступать некуда: позади Москва" выражали волю народа и имели не только
символическое значение. Речь шла о жизни и смерти и столицы и всей страны.
Во время ноябрьского наступления немецко-фашистских войск, когда образовались их
прорывы в полосе 30-й армии Калининского фронта и на правом фланге 16-й армии
Западного фронта, Жукову позвонил Сталин и спросил:
" -- Вы уверены, что мы удержим Москву? Я спрашиваю вас об этом с болью в душе.
Говорите честно, как коммунист.
-- Москву, безусловно, удержим -- заверил Жуков. -- Но нужно еще не менее двух
армий и хотя бы двести танков.
Две армии Сталин обещал, а танков, сказал он, у нас пока нет".
Какую огромную ответственность надо было взять Жукову на себя и какое иметь
самообладание, чтобы в сложнейшей противоречивой обстановке того времени, когда
многое еще было неясно, высказать такую уверенность, которая повлияла на многие
последующие решения и действия Сталина.
21 октября по указанию Сталина в газетах было опубликовано постановление
Государственного Комитета обороны о назначении генерала армии Жукова
ответственным за оборону Москвы и помещен его портрет, что обычно не делалось. В
связи с возросшей опасностью Москва объявлялась на осадном положении. В
постановлении говорилось: "Сим объявляется, что оборона столицы на рубежах,
отстоящих на 100--120 километров западнее Москвы, поручена командующему Западным
фронтом генералу армии т. Жукову".
Такой приказ должен был свидетельствовать о том, что советские войска под
Москвой возглавляет достойный полководец, на которого народ может положиться.
Вместе с тем, в случае неудачи, уже намечался и "козел отпущения", на которого
Сталин мог бы взвалить всю вину за случившееся.
Не добившись успеха в наступлении своими фланговыми группировками
северо-западнее и юго-восточнее Москвы, командование группы армий "Центр" 1
декабря нанесло массированный удар в центре полосы Западного фронта, стремясь
прорваться к Москве вдоль Минской автомагистрали. Немецко-фашистским войскам
удалось прорвать оборону в районе Наро-Фоминска и, развивая наступление на
Кубинку, выйти во фланг и тыл 5-й армии. Но Жуков сумел быстро собрать
необходимые силы и контрударом войск 33-й и 5-й армий отбросить прорвавшиеся
части противника. В результате упорной обороны и активных действий советских
войск за два месяца наступления гитлеровскому командованию ни разу не удалось
нарушить целостность нашей обороны, как это было в августе-сентябре и развить
тактический успех в оперативный.
Несмотря на неудачи и огромные потери, Гитлер продолжал требовать не прекращать
наступления и любой ценой овладеть Москвой. Еще и 3 декабря командующий группой
армий "Центр" генерал-фельдмаршал фон Бок докладывал Гитлеру: "Несмотря на
неблагоприятные обстоятельства, я не теряю надежды. Еще остается небольшая
возможность взять Москву. Все решит последний батальон".
Однако моральный дух гитлеровских войск был подавлен, их наступательные силы
исчерпаны. Не ускользнуло от внимания Жукова и то обстоятельство, что германское
командование, развернув ударные группировки на широком фронте и далеко
замахнувшись своим бронированным кулаком, в ходе битвы за Москву растянуло
войска до такой степени, что в финальных сражениях на близких подступах к
столице они потеряли пробивную способность. Германское командование не ожидало
таких больших потерь, а восполнить их и усилить свою подмосковную группировку не
могло.
В связи с потерей в самом начале войны значительной части авиации, танков и
артиллерии с особой остротой встали задачи борьбы с авиацией и танками
противника. Господство в воздухе фашистской авиации делало, по существу, наши
войска беззащитными с воздуха, затрудняло маневр войсками, их выдвижение на
назначенные рубежи, организованное нанесение контрударов, создавало большие
сложности для управления и снабжения войск. Поэтому Жуков стремился даже
имевшееся ограниченное количество авиации использовать массированно для
нанесения ударов по аэродромам противника и его наиболее опасным ударным
группировкам. Зенитную артиллерию также приходилось группировать в основном лишь
для прикрытия важнейших объектов, нередко она применялась и для борьбы с
танками.
Противотанковая оборона ослаблялась также нашими неправильными уставными
положениями, требовавшими располагать артиллерию на танконедоступных
направлениях. Получалось, что артиллерию надо располагать в стороне от
направлений, где действовали танковые группировки противника. Жуков уже в июле
1941 г. издает директиву, в которой определяет ряд принципиально новых подходов
к организации противотанковой обороны. Это касалось расположения артиллерии
именно на танкоопасных направлениях.
Предусматривалось создание артиллерийских противотанковых опорных пунктов на
первых оборонительных позициях и в глубине обороны во главе с
командиром-артиллеристом. В развитие этой директивы начальником артиллерии
Красной Армии Н.Н. Вороновым были даны специальные указания, где
конкретизировались вопросы организации противотанковых опорных пунктов. Тем
самым было положено начало к переходу от линейной системы расположения
противотанковых средств к созданию противотанковых опорных пунктов на
танкоопасных направлениях. Такую систему организации противотанковой обороны
Жуков начал применять еще будучи командующим резервным фронтом, затем под
Ленинградом и в еще более совершенной форме при обороне Москвы, где в
противотанковые опорные пункты включались не только артиллерийские, но и другие
противотанковые средства.
Жуков включает в дело и заставляет активно сражаться все силы и средства, в том
числе соединения и части, оказавшиеся в окружении, которые, казалось бы,
формально были выключены из общего хода вооруженной борьбы. С 10-го по 12-е
октября в своих распоряжениях командармам, оказавшимся в окружении, он требует,
чтобы их войска ни в коем случае не только не сложили оружия, но продолжали
мужественно драться, сковывая крупные силы врага, не позволяя их снять для
наращивания удара на Москву.
Когда сложилось особенно тяжелое положение на Волоколамском направлении в полосе
16-й армии, Жуков принимает такое неординарное решение: перебросить в полосу
этой армии из 5-й, 33-й, 43-й и 49-й армий из одной -- стрелковую роту, из
другой артиллерийскую батарею, из третьей -- танковую роту. В принципе,
выдергивание отдельных подразделений из различных соединений считается одним из
самых неудачных методов решения задачи, ибо и эти соединения ослабляются, и в
том направлении, куда они перебрасываются, не возникает достаточно
организованная и хорошо управляемая новая сила. Но Жуков сознательно шел на это,
так как, с одной стороны, он как-то усиливал Волоколамское направление, с другой
-- запутывал противника, создавая впечатление, что на это направление
перебрасываются не отдельные подразделения, а целые соединения. Во всяком случае
это настораживало вырвавшиеся вперед части противника, они начали
останавливаться до подхода главных сил. Тем самым командующий фронтом выигрывал
время для организации обороны на подступах к Москве. Интересно, что расчет
Жукова оправдался. Как писал впоследствии начальник штаба 4-й немецкой армии,
"мы не верили, что обстановка могла так сильно измениться".
23 ноября командующий группой "Центр" фон Бок приходит к выводу, что на успех
овладения Москвой он уже не рассчитывает. 29-го он ставит вопрос: приостановить
наступление и определить рубеж перехода к обороне. "У командования группой
вызывало тревогу состояние войск. Так, например, на 30 ноября дивизии 3-й
танковой группы потеряли до 70% танков, отмечалось много случаев обмороков у
солдат от усталости и т.д. С 27-го ноября прослеживается тенденция неспособности
отдельных армий продолжать наступление".
Таким образом, Западному фронту под командованием Г.К. Жукова во взаимодействии
с соседними фронтами в результате очень тяжелых, ожесточенных, но умело
проведенных оборонительных операций удалось не только остановить наступление
врага на Москву, но и серьезно ослабить его ударные группировки. Обстановка под
Москвой начала складываться в пользу советских войск.
В этих условиях для советских войск были возможны два способа стратегических
действий.
Первый -- продолжая обороняться, закрепляться на достигнутых рубежах,
сосредоточить резервы и после необходимой подготовки перейти в контрнаступление.
В этом случае было более целесообразным также сохранить для этой цели и
несколько армий, которые в начале декабря переданы Западному фронту Ставкой. Это
давало возможность пополнить соединения личным составом, накопить боеприпасы и
лучше подготовить наступательную операцию. Однако при этом варианте возникали и
большие минусы. Противник получал возможность закрепиться, создать более прочную
оборону и тогда для ее прорыва и развития наступления потребовались бы
значительно более крупные силы, накопить которые можно было только за 1,5--2
месяца. Да и при этом варианте трудно было рассчитывать на полный успех
наступательной операции. Кроме того, близость немецко-фашистских войск к столице
создавала угрозу ее непрерывных обстрелов и авиационных ударов и постоянно
провоцировала бы противника на то, чтобы накопить силы и предпринять новое
наступление на Москву. Поэтому надо было как можно быстрее отбросить его от
Москвы.
Второй способ действий, который и выбрал в той обстановке Жуков, состоял в том,
чтобы имеющимися силами и переданными из резерва Ставки армиями нанести
немедленные контрудары по еще не закрепившимся, ослабленным группировкам
противника и, не давая ему возможности пополнить силы, развить контрудары,
