фронта и развить по кратчайшему направлению наступление на Москву.
Позднее стало известно, что ссылаясь на потери, командование группы армий
"Центр" просило Гитлера разрешить оставить Ельнинский выступ. Он эту просьбу
отклонил, рассматривая район Ельни как выгодный плацдарм для нанесения удара на
Москву.
Жуков правильно уловил также момент для разгрома вражеской группировки в этом
районе, когда основные силы немецко-фашистских войск были связаны на других
участках Смоленского сражения, главные силы 2-й танковой группы Гудериана уже
двинулись на юг, а в глубине немецкой обороны не было крупных подвижных
резервов. Исходя из этого Жуков предложил Сталину до начала решающих сражений за
Москву ликвидировать Ельнинский плацдарм противника. В течение августа наши
войска несколько раз предпринимали наступление, но продвижения не имели.
"Ельнинская операция, -- вспоминал он, -- была моей первой самостоятельной
операцией, первой пробой личных оперативно-стратегических способностей в большой
войне с гитлеровской Германией. Думаю, каждому понятно, с каким волнением,
особой осмотрительностью и вниманием я приступил к ее организации и проведению".
Побывав в первые же дни командования фронтом на КП 24-й армии, которой
отводилась главная роль в предстоящей операции, в боевых порядках соединений и
частей, он убедился, что противник успел основательно укрепиться на Ельнинском
выступе и поэтому вместо требования любой ценой продолжать наступление, как это
было до его прибытия на фронт, он, во избежание излишних потерь и во имя
обеспечения успеха операции, решил временно прекратить наступательные действия,
перегруппировать силы и более тщательно подготовить новую наступательную
операцию.
Замысел операции предусматривал решительный оперативный маневр -- двусторонний
охват выступа с тем, чтобы ударами с севера и юга под основание Ельнинского
выступа окружить и уничтожить группировку противника в этом районе. Одновременно
предусматривались активные наступательные действия с востока, чтобы сковать его,
расчленить и уничтожить по частям. Несмотря на примерно равное соотношение сил
командующему войсками фронта удалось на направлениях ударов создать существенное
превосходство над противником в силах и средствах.
30 августа 1941 г. после короткой артиллерийской подготовки войска 24-й армии
под командованием генерала К.И. Ракутина перешли в наступление, преодолевая
ожесточенное сопротивление, прорвали укрепленную оборону противника и уже к 6
июля создали угрозу окружения всей Ельнинской группировки. Германское
командование дополнительно ввело в сражение четыре пехотные дивизии, но все
контратаки противника были отражены, хотя временами возникали весьма острые
ситуации. Опасаясь полного окружения, оно начало спешный отвод своих войск.
Преследуя противника, наши войска продвинулись на 25 км, освободили город Ельня,
разгромили опасную группировку противника. Только крайне ограниченное количество
танков и авиации не позволило нашим войскам завершить окружение и полный разгром
Ельнинской группировки немецко-фашистских войск.
Первоначально на предложение Жукова организовать контрудар в районе Ельни,
Сталин сказал, что это чепуха, опыт показал, что наши войска не умеют наступать;
и такое настроение было распространенным. Поэтому сравнительно ограниченная по
масштабам ельнинская наступательная операция имела не только
оперативно-стратегическое, но и большое морально-психологическое значение,
наглядно продемонстрировав, что войска Красной Армии при надлежащей организации
и управлении могут не только обороняться, но и успешно наступать против
немецко-фашистских войск, что очень трудно и важно было осуществить еще задолго
до перелома в ходе войны.
С точки зрения проявления полководческого искусства Жукова, наиболее
характерными являются:
-- Большое внимание уделено разведке противника, в том числе личное наблюдение
за его действиями на основных направлениях предстоящего наступления. Это
обстоятельство имело особенно большое значение для успеха операции, ибо одна из
основных причин неудач предыдущих наступательных операций состояла в том, что
артиллерия, не имея точных целей, стреляла в основном по площадям.
-- В отличие от ранее предпринимавшихся в 1941 г. частных наступательных
операций на различных фронтах, где пассивность на остальных участках позволяла
противнику перебросить силы с других направлений и локализовать наше
наступление, в Ельнинской операции для содействия 24-й армии и обеспечения
успеха были предприняты наступательные действия войск 16-й и 20-й армий
Западного фронта на Смоленском и 43-й армии Резервного фронта на Рославльском
направлениях.
-- Смелый замысел операции и решительные действия с целью окружения и
уничтожения противника.
-- Подготовка операции в короткие сроки, постоянное личное влияние на войска и
оказание помощи в организации боевых действий не только в армейском, но и в
дивизионном и полковых звеньях.
Как и на Халхин-Голе, Жуков, наряду с тщательной маскировкой подготовки
наступления, принимает ряд мер по дезинформации противника, обозначая переход
своих войск к обороне и добивается внезапности удара в условиях, когда, казалось
бы, наступательные действия на этом направлении уже шли и практически невозможно
было добиться какой-либо неожиданности.
-- В ходе операции, несмотря на ограниченность сил и средств, Жуков постоянно
маневрирует войсками и настойчиво наращивает усилия на направлениях, где
наметился успех. Весьма умело и массированно используется авиация и прежде всего
для того, чтобы затруднить отход войск противника и подход его резервов из
глубины.
На протяжении всей этой операции он находился на КП 24-й армии и чаще в
наступающих соединениях и частях, что давало возможность своевременно
реагировать на изменения обстановки и лично влиять на ход боевых действий.
Сосредоточив основные усилия на руководстве Ельнинской операцией, Жуков
внимательно следил за обстановкой в полосах других армий и твердо управлял
войсками фронта, хотя обстановка резко осложнялась то на одном, то на другом
участке. Так, 9 сентября одна из дивизий 43-й армии, получив задачу захватить
плацдарм на западном берегу р. Стряны, не обеспечила надежно свой левый фланг
после форсирования реки и без должной разведки начала продвигаться вперед.
Пользуясь беспечностью недостаточно опытного командира дивизии, противник
танковой контратакой смял боевые порядки дивизии. Жуков немедленно отправился на
наблюдательный пункт этой дивизии и до самого вечера этого дня вместе с
командиром дивизии принимал меры для отражения контратаки и исправления
сложившегося положения.
Жуков представил в Ставку обобщенный доклад по итогам операции. На основе его
Ставка ВГК, Генштаб издали приказ и директивы, обобщающие опыт Ельнинской
операции с целью доведения его до всей Красной Армии. Для воспитания
наступательного духа была учреждена Советская гвардия. В частности, 100-я,
127-я, 153-я и 161-я стрелковые дивизии первыми были удостоены звания
гвардейских.
В приказе наркома обороны No 308 от 18.09. 1941 г. было сказано:
"Почему этим нашим стрелковым дивизиям удалось бить врага и гнать перед собой
хваленые немецкие войска?
Потому, во-первых, что при наступлении они шли вперед не вслепую, не очертя
голову, а лишь после тщательной разведки, после серьезной подготовки, после
того, как они прощупали слабые места противника и обеспечили охранение своих
флангов.
Потому, во-вторых, что при прорыве фронта противника они не ограничивались
движением вперед, а старались расширять прорыв своими действиями по ближайшим
тылам противника, направо и налево от места прорыва.
Потому, в-третьих, что, захватив у противника территорию, они закрепляли за
собой захваченное, окапывались на новом месте, организуя крепкое охранение на
ночь и высылая вперед серьезную разведку для нового прощупывания отступающего
противника.
Потому, в-четвертых, что, занимая оборонительную позицию, они осуществляли ее не
как пассивную оборону, а как оборону активную... Они не дожидались того момента,
когда противник ударит их и оттеснит назад, а сами переходили в контратаки,
чтобы прощупать слабые места противника, улучшить свои позиции и вместе с тем
закалить свои полки в процессе контратак для подготовки их к наступлению.
Потому, в-пятых, что при нажиме со стороны противника эти дивизии организованно
отвечали ударом на удар противника.
Потому, наконец, что командиры и комиссары в этих дивизиях вели себя как
мужественные и требовательные начальники, умеющие заставить своих подчиненных
выполнять приказы и не боящиеся наказывать нарушителей приказов и дисциплины".
А вот какие выводы он сделал для себя, пометив их в своей записной книжке перед
отправкой на Ленинградский фронт.
"Организация и успешное проведение наступательной операции по ликвидации
Ельнинского выступа, всесторонне сложная работа в должности начальника
Генерального штаба в первые пять недель войны дали мне много полезного для
командной деятельности оперативно-стратегического масштаба и понимания различных
способов проведения операций.
Теперь я гораздо лучше осмыслил все то, чем должен владеть командующий для
успешного выполнения возлагаемых на него задач. Глубоко убедился в том, что в
борьбе побеждает тот, кто лучше подготовил вверенные ему войска в
политико-моральном отношении, кто сумел более четко довести до сознания войск
цель войны и предстоящей операции и поднять боевой дух войск, кто стремится к
боевой доблести, кто не боится драться в неблагоприятных условиях, кто верит в
своих подчиненных.
Пожалуй, одно из самых важных условий успеха проведения боя или операции --
своевременное выявление слабых сторон войск и командования противника. Из опроса
пленных стало очевидным, что немецкое командование и войска действуют сугубо по
шаблону, без творческой инициативы, лишь слепо выполняя приказ. Поэтому, как
только менялась обстановка, немцы терялись, проявляли себя крайне пассивно,
ожидая приказа высшего начальника, который в создавшейся боевой обстановке не
всегда мог быть своевременно получен.
Лично наблюдая за ходом боя и действиями войск, убедился, что там, где наши
войска не просто оборонялись, а при первой возможности днем и ночью
контратаковали противника, они почти всегда имели успех, особенно ночью. В
ночных условиях немцы действовали крайне неуверенно и, я бы сказал, плохо.
Из практики проведения первых операций сделал вывод, что чаще всего неудачи
постигали тех командующих, которые лично не бывали на местности, где предстояло
действовать войскам, а ограничивались изучением ее по карте и отдачей письменных
приказов. Командиры, которым предстоит выполнение боевых задач, должны
непременно хорошо знать местность и боевые порядки противника, с тем чтобы
использовать слабые стороны в его дислокации и направлять туда главный удар.
Особенно отрицательно сказывается на ходе операции или боя поспешность принятия
военачальниками решений без детальной перепроверки полученных сведений и учета
личных качеств тех, кто докладывает обстановку, -- военных знаний, опыта,
выдержки и хладнокровия.
Большое значение для одержания победы в любом масштабе имеют хорошо отработанные
на местности (или в крайнем случае на ящике с песком) взаимодействия всех видов
и родов войск как в оперативных объединениях, так и в тактических
соединениях..."
Почти через 55 лет после проведения Жуковым Ельнинской операции доктор
филологических наук Борис Соколов решил учинить маршалу разбор этой операции и
его действий. Согласившись с критическими замечаниями А. Мерцалова в адрес
Жукова, он пишет:
"Но А. Мерцалов, похоже, вообще склонен отрицать наличие у Жукова хоть каких-то
военных способностей, особенно в первые годы войны. Между тем, пусть в небольшой
мере, но у Жукова они проявились еще и в 1941-м, своеобразно наложившись на его
презрение к солдатским жизням и умение угождать Верховному -- Сталину. Речь идет
о Ельнинской операции августа-сентября 1941 года, когда Жуков, командуя
