слепков не может быть случайным.
- Я туда не ездила.
- Хорошо, - согласился Мейсон. - Значит, кто-то хотел бросить на вас
подозрение и воспользовался вашей машиной. Но это очень маловероятно.
Давайте вернемся к четвертому числу. Было объявлено об исчезновении
мистера Тейлмана. У вас в конторе сидел полицейский детектив. Где в это
время была ваша машина?
- На стоянке возле офиса.
- Потом вы поехали домой, - продолжал Мейсон. - Во всяком случае вы
сказали, что звонили мне из дома.
- Да.
- А потом?
- Потом позвонил мистер Тейлман.
- Что он сказал?
- Он велел мне взять денег из сейфа и первым же вечерним рейсом
отправиться в Лас-Вегас, чтобы встретить его первую жену, которая приедет
поездом. Карлотта не любит летать.
- И что вы сделали?
- Взяла деньги из сейфа.
- Сколько?
- Он велел взять двести пятьдесят долларов.
- А сколько там было?
- Он старался, чтобы там всегда было не меньше пятисот долларов.
- И вы взяли двести пятьдесят на поездку?
- Да. Я следовала инструкции.
- Но вы же дали мне двести пятьдесят долларов как гонорар в
Лас-Вегасе.
Она секунду колебалась, потом произнесла:
- Это тоже было в соответствии с инструкцией. Он велел дать вам
двести пятьдесят долларов.
- Вы взяли двести пятьдесят на поездку и двести пятьдесят для меня.
Это пятьсот. Оставались ли еще деньги в сейфе?
- Нет.
- Вы взяли все?
- Да.
- Обвинение непременно обратит внимание на этот факт. Сразу же после
смерти мистера Тейлмана вы выгребаете из его сейфа все до до последней
бумажки.
- Я сделала только то, что он велел, - сказала она, чуть ли не плача.
- Куда вы отправились после этого?
- В салон красоты.
- Как долго вы там пробыли?
- Часов пять.
- Вы поехали туда на машине?
- Салон рядом с моим домом.
- Где находилась ваша машина?
- В переулке около дома.
- Когда вы увидели свою машину после посещения салона красоты?
- Четвертого?
- Да.
- В половине шестого, когда поехала в аэропорт.
- Вам придется рассказать это, и тогда вы попались... Послушайте,
Дженис, если у вас был роман с мистером Тейлманом, скажите мне об этом, и
скажите прямо сейчас. Если вы поехали в Палмдейл на свидание с ним...
- Мистер Мейсон, я же говорю вам, что этого не было. И я знаю, что
мистер Тейлман звонил мне не оттуда. Там нет телефона. Ближайший телефон
находится в двух милях.
- А может ли быть, что вас обманули, что кто-то изображал мистера
Тейлмана?
- Ни при каких обстоятельствах, - твердо ответила она, - я знаю голос
мистера Тейлмана.
- Дженис, это просто невозможное стечение обстоятельств, - сказал
Мейсон, покачав головой. - Как только вы начнете давать показания, вас
просто разорвут на куски.
- Но все, что я говорю - правда!
- Хорошо, пусть будет так. Но мне все-таки кажется, что вы от меня
что-то скрываете. У меня такое чувство, что вы пытаетесь меня обмануть. Ну
что ж, вам же от этого будет хуже.
- Вы мне не доверяете, - сказала она и расплакалась.
Мейсон задумчиво посмотрел на нее и сказал:
- Я не понимаю вас, Дженис, но я все равно буду представлять ваши
интересы перед присяжными.
- Я бы хотела, чтобы вы мне больше доверяли.
- Я бы тоже этого хотел, но факты против вас. Вы должны были приехать
на место преступления до дождя и уехать после дождя.
- Я не была там! Не была! Не была! - крикнула она.
- Ну хорошо, Дженис, как хотите, - пожал плечами Мейсон. - Но я не
могу позволить вам давать такие показания. Для вас лучше сидеть молча.
Обвинение само должно доказывать вашу вину.
- Мне можно так сделать? - спросила она. - Можно не давать показаний?
- Вы боитесь?
- Да. Я не хочу, чтобы они спрашивали, как я отношусь к мистеру
Тейлману.
- Закон дает вам право промолчать, - подтвердил Мейсон. - Обвинение
должно доказывать вашу вину. Но могу поделиться с вами кое-какими
соображениями. Если они найдут доказательства, а вы откажетесь от дачи
показаний, вас наверняка обвинят в предумышленном убийстве. Вы молоды и
красивы, много лет преданно служили своему хозяину, поэтому вам, возможно,
заменят газовую камеру на пожизненное заключение, но вас несомненно
обвинят в предумышленном убийстве.
- Я ничего не могу поделать, - всхлипнула она.
- Черт возьми! Боюсь, что я тоже.
13
Возвратившись в свой кабинет Мейсон с мрачным принялся вышагивать по
кабинету.
Делла Стрит, привыкшая к его настроениям, сидела за своим столом и
обеспокоенно наблюдала за ним.
- Что случится, если ты не позволишь ей давать показания?
- Тогда ее почти наверняка осудят, - ответил Мейсон. - А если я
позволю давать показания, то осудят обязательно. Она явно была влюблена в
Тейлмана, и до его второй женитьбы они, очевидно, провели вместе несколько
выходных. Дженис пытается скрыть свои чувства и несомненно хотела бы
сохранить эти встречи в тайне. Если ее начнут допрашивать, то ее репутация
будет погублена в глазах присяжных. А если у нее найдут хоть одну банкноту
из тех, что были в чемодане, ее песенка спета.
- Естественно, - согласилась Делла.
- В этом деле слишком многое говорит о шантаже, - продолжал Мейсон. -
Не было никакой необходимости посыпать Тейлману два письма: одно домой,
другое в контору. Если Тейлман велел секретарше не вскрывать писем от А.Б.
Видала, зачем бросать письмо в корзину для бумаг, где она его наверняка
увидит? Письмо... В нем просто предлагалось приготовить деньги. Там не
говорилось ни о чемодане, ни о камере хранения. Дженис сейчас считает, что
весь этот шантаж - выдумка Тейлмана, чтобы получить большую сумму
наличными для какой-то сделки. Но Тейлман мертв, он ничего не может
рассказать. Когда за него начнет говорить Дженис, ее будут слушать с
откровенным подозрением. Когда она попытается защитить себя словами
Тейлмана, присяжные ей не поверят... И кому-то удастся улизнуть с
двумястами тысячами долларов в двадцатидолларовых купюрах.
- Во всем этом нет логики, - покачала головой Делла Стрит.
- Должна быть, - заявил Мейсон. - Нужно изложить присяжным логичную
версию случившегося. Более того, версия должна быть стройной и
убедительной, чтобы обвинители не смогли ее разрушить. На сегодняшний день
складывается впечатление, что никакого шантажиста вообще не было. Тейлман
придумал какую-то хитрость, чтобы сделать вид, что его шантажируют, но я
не могу этого доказать. Как только Дженис Вайнрайт начнет давать
показания, она погибла... Если они найдут хоть одну двадцатидолларовую
бумажку из тех денег, что были в чемодане, ее отправят в газовую камеру.
- Ты все время твердишь об этом, шеф. Ты думаешь, они могут у нее
оказаться?
- Боюсь, что да. Понимаешь, Делла, она взяла из сейфа пятьсот
долларов. Представьте, что вся история с шантажистом - выдумка Тейлмана,
чтобы получить наличные из банка. Вполне возможно, что деньги, положенные
в сейф, он достал из того чемодана. Черт возьми, Делла, в этом деле
кое-какие детали просто не имеют логического объяснения!
- Ты уверен, что Дженис нельзя давать показания?
- Да, если она что-то скрывает. По-моему, она даже не представляет,
что ее ждет при перекрестном допросе. Еще и по этой причине я обошелся
столь сурово со второй миссис Тейлман. Я хотел показать Дженис, что может
сделать со свидетелем представитель противной стороны.
- Ну знаешь, - негодующе возразила Делла Стрит, - миссис Тейлман это
заслужила. Она достаточно повидала в жизни и знает, что к чему. Она вышла
замуж за Тейлмана, потому что это было ей выгодно. Она украла его,
сознательно украла у жены! И имела нахальство явиться в Суд безутешной
вдовой. Уж такая скромница! Такая тихая, такая робкая, глазки опущены! Ты
не хуже меня знаешь, что она уже прикидывает, что будет делать с
унаследованными деньгами. Она была приманкой в казино, подошла к Тейлману,
чтобы подбить его продолжать игру... Приглянулась ему, прикинула и решила,
что он ей подойдет. И получила свое.
Мейсон кивнул и спросил:
- Как выглядел перекрестный допрос?
- Можешь мне поверить, шеф, ты сорвал маску с этой женщины. Она
производила замечательное впечатление на присяжных, пока сидела такая
скромная и милая. Ты вывел ее из равновесия, и наружу вылез ее истинный
характер. Она смотрела на тебя так, словно готова задушить голыми руками.
Могу поспорить, что сейчас она втыкает булавки в твою фигурку.
- Возможно, - усмехнулся Мейсон, - она и не испытывает ко мне нежных
чувств... Черт возьми, Делла, я чувствую, что присяжные заинтересовались.
Я думаю, они не стали бы возражать против моей теории, только у меня ее
нет. Я не рискую ее выдвигать, пока обвинение не представило все свои
доказательства.
Раздался условный стук в дверь. Мейсон открыл и впустил Пола Дрейка.
- Привет, красотка, - приветствовал Дрейк Деллу и повернулся к
адвокату: - Как дела, Перри?
- Все еще живой, - ответил Мейсон. - Но несколько раз нас изрядно
встряхнуло. Даже думать не хочется о том, что нас ожидает завтра.
- Я знаю, что могут сделать с гонцом, приносящим плохие новости,
Перри, но должен тебе кое-что сообщить.
- Что еще? Стреляй!
- У них в руках самая настоящая бомба, которую прокурор намерен
подкинуть тебе в самый последний момент. Они чувствуют, что ты намерен
обойтись без показаний Дженис, что ты рассчитываешь на свои ораторские
способности. Так вот, они намерены вынудить тебя поставить Дженис на
свидетельское место и расколоть ее.
- Каким образом?
- Не знаю. Какие-то улики, которые они намерены представить в
последний момент. Гамильтон Бергер, окружной прокурор, намерен самолично
продолжать дело. Они собираются выждать момент, когда загонят тебя в
ловушку. Они не позволят тебе отложить дело или устроить перерыв. Это
случится или в середине утреннего, или в середине дневного заседания.
После этого они закончат выступления, и тебе придется говорить перед
присяжными, еще не оправившись от удара.
- У тебя есть возможность узнать, что они затеяли? - спросил Мейсон.
- Они охраняют это, как самый важный секрет в мире, - покачал головой
Дрейк.
- Но откуда ты это узнал?
- Из надежного источника. Один из газетчиков очень близок к
Гамильтону Бергеру. Бергера хватил бы удар, если бы он узнал, что этот
человек сообщил мне. Бергер велел ему быть в Суде и приготовиться к
сенсационному развитию событий. Предупредил, что это произойдет за
несколько минут до окончания выступления обвинения, что ты будешь висеть
на волоске, а Гамильтон Бергер с удовольствием его оборвет. Больше
газетчику ничего не удалось выяснить, поэтому он обозлился и пришел ко
мне, разнюхать, не знаю ли я чего-нибудь. Я притворился, что имею
кое-какие сведения, и он пытался их из меня выкачать, а я выкачал все из
него. Я сказал, что ты оставишь обвинение с носом.
Мейсон нахмурился и заходил по кабинету.
Дрейк посмотрел на Деллу Стрит, потом повернулся к адвокату:
- Перри, у меня есть догадка. Правда, только догадка.
- Выкладывай, - сказал Мейсон.
- Ты совершенно уверен, что не сама Дженис Вайнрайт сочинила эти
письма?
Мейсон повернулся к Дрейку:
- Нет, к сожалению, не совершенно, а очень хотел бы. Я в этом деле ни
в чем не уверен. У меня такое ощущение, что я иду по канату над пропастью,
а кто-то уже приготовил нож и может в любую минуту перерезать канат.
