крышей, построенный в испанском стиле, гармонично вписывался в местность.
Он стоял высоко на склоне, как будто сам решил обосноваться именно на этом
месте, чтобы полюбоваться прекрасным видом. Террасы склона были
спланированы так искусно, что казалось, будто сама Природа выполнила
большую часть работы, а человеку оставалось только проложить дорожки,
расставить каменные скамьи и выкопать небольшой пруд.
Высокая оштукатуренная стена отделяла поместье от внешнего мира, а в
дальнем углу на ее фоне отчетливо выделялись причудливые силуэты растений
пустыни: кактусов, колючего кустарника, уродливых кактусовых пальм.
Делла Стрит, едва дыша, наслаждалась живописнейшим видом, в котором
гармонично сочетались голубые, ослепительно белые и зеленые тона.
- Этот дом принадлежит Кларку? - спросил Мейсон, когда Солти подошел
к его автомобилю.
- Да.
- Очень красивый дом.
- Он в нем не живет.
- Мне показалось, вы говорили, что живет.
- Нет.
- Простите, я вас не понял. Это его дом?
- Его, но он не живет в нем. Мы разбили лагерь вон там, в зарослях
кактусов. Видите струйку дыма? Похоже, Бэннинг собирается перекусить. Все,
как я вам и говорил. Он залез в нору и чуть не погубил свой мотор. Потом я
все взял в свои руки. Бродить по пустыне он пока не может. Врачи запретили
ему даже подниматься по лестнице. Я привожу его в норму. Сейчас он
чувствует себя лучше, чем на прошлой неделе, а на прошлой чувствовал себя
лучше, чем месяц назад.
- Значит, вы едите и спите на свежем воздухе?
- Именно так.
- А кто же живет в доме?
- Люди.
- Какие люди?
- Пусть лучше Бэннинг расскажет вам об этом.
Они прошли по дорожке к участку, на котором был разбит сад кактусов.
Заросли колючих груш выглядели зловещими. Кактус чолла, напротив, казался
нежным, почти кружевным. Только знакомые с пустыней люди знали, какой
коварной силой обладали его колючки, какая опасность притаилась в
маленьких, покрытых шипами шариках, упавших на землю со взрослых растений.
Голые кактусы вытянулись на высоту десяти футов, защищая от солнца и ветра
другие растения.
Сад огибала стена высотой футов в шесть, сложенная из разноцветных
камней.
- Камни привезены с разных рудников, - пояснил Солти. - Стену строил
Бэннинг, пока сердце не сдало и была свободная минутка. Я привозил камни.
Мейсон окинул взглядом красочную стену.
- Вы хранили камни с каждого рудника отдельно от других?
- Нет, просто привозил и сваливал в кучу, а Бэннинг сортировал и
укладывал их. Это обычные камни, только цветные.
Тропинка петляла среди зарослей. Создавалось впечатление, что они
идут по дикой пустыне.
На небольшой полянке был выложен очаг из камней, в нем горел огонь.
На уложенных поверх камней двух металлических полосах стоял закопченный
эмалированный котелок, испускавший клубы ароматного пара в такт
подпрыгивающей крышке.
Рядом с очагом, сосредоточенно наблюдая за огнем, сидел на корточках
мужчина лет пятидесяти пяти. Несмотря на худобу, его тело казалось мягким.
Кожа образовала мешки под глазами, свисала с подбородка и щек. Губы
казались дряблыми и слегка синеватыми. Только почувствовав на себе взгляд
его серо-стальных глаз, гости поняли, насколько сильный и твердый дух таит
в себе обмякшее тело.
Мужчина выпрямился, улыбнулся и галантно снял с головы жемчужно-серую
ковбойскую шляпу.
- Это - Мейсон, - коротко сказал Солти Бауэрс и через мгновение
добавил: - Девушка - его секретарша... Я присмотрю за бобами.
Солти подошел к очагу и опустился на корточки с видом человека,
выполнившего свои обязанности. По всему было видно, что в такой позе он
может находиться часами.
Мейсон пожал протянутую руку.
- Успели как раз к обеду, если, конечно, не побрезгуете простой
грубой пищей старателей. - Бэннинг взглянул на Деллу Стрит.
- С удовольствием попробую, - ответила Делла.
- Стульев нет, как нет и необходимости разгребать песок, прежде чем
сесть, чтобы убедиться, не притаилась ли в нем гремучая змея.
Располагайтесь.
- У вас тут уголок настоящей пустыни, - сказал Мейсон, чтобы
поддержать разговор.
Кларк улыбнулся.
- Вы не видели и малой его части. Быть может, я покажу вам свои
владения, а потом мы приступим к обеду?
Мейсон кивнул.
Обогнув группу растений, они вышли еще на одну полянку. Здесь,
опустив голову и повесив уши, стояли два ослика. На земле лежали пара
потертых седел, несколько ящиков, веревки, кусок брезента, кирка, лопата и
лоток для промывки золота.
- Ну уж это все вы вряд ли здесь используете! - воскликнул адвокат.
- И да, и нет, - ответил Кларк. - Все принадлежит Солти. Он жить не
может без своих ослов, как, впрочем, и они без него. Кроме того, лучше
себя чувствуешь, если тебя рано утром разбудил рев осла, чем если проспал
половину дня. Теперь сюда, прямо по тропинке. Здесь у нас... - Бэннинг
вдруг замолчал, резко повернулся лицом к Делле и Мейсону и торопливо
прошептал: - Никогда не упоминайте то, о чем я вам сейчас расскажу, в
присутствии Солти. Он вот-вот угодит в капкан. Эта женщина женит его на
себе, поживет с ним пару месяцев и разведется, отобрав у него пакет акций
или затеяв длительную тяжбу. Он предан мне и сделает все, что я попрошу. Я
уже сказал ему, что хочу объединить свой пакет акций определенного прииска
с его. Если эта женщина узнает, что пакет ушел из ее рук, она и думать
забудет о замужестве. Солти не знает, почему я так поступаю, не понимает,
что ему грозит. Как только эта женщина узнает, что акции Солти связаны с
другим пакетом, под венец ее будет затащить так же трудно, как в
раскаленную печь. Главное, ничего не говорите Солти.
Кларк указал на аккуратно расстеленные в тени огромного кактуса
спальные мешки.
- А вот наша спальня, - произнес он уже обычным голосом. -
Когда-нибудь я уйду отсюда и вернусь в настоящую пустыню. Случится это не
сегодня, не завтра и даже не послезавтра. Вы вряд ли поймете мои
объяснения, но я страшно соскучился по пустыне.
- Солти все уже объяснил, - сказал Мейсон.
- Солти не умеет говорить, - улыбнулся Кларк.
- Но превосходно передает мысли, - заметил Мейсон.
- Вы когда-нибудь слышали о прииске Луи Легз? - вдруг спросил Кларк.
- Никогда, насколько я помню. Достаточно странное название, - ответил
Мейсон.
- Так зовут одного из наших ослов. В честь него мы назвали прииск.
Месторождение было богатым, и Солти продал свою долю синдикату, получив за
нее пятьдесят тысяч долларов. Через несколько месяцев у него не было ни
цента, и однажды утром он проснулся банкротом.
- О! - сочувственно воскликнула Делла.
Серые глаза Кларка весело заблестели. Он повернулся к Делле.
- Он поступил более чем разумно. Я должен последовать его примеру.
Мейсон хмыкнул.
- Понимаете, - продолжал Кларк, - у нас извращенное представление о
деньгах. Деньги ничего не стоят, нужны только для того, чтобы купить
что-нибудь. Но даже на них не купить жизнь лучшую, чем у старателя.
Подсознательно каждый настоящий старатель понимает это. Именно поэтому
многие из них стараются избавиться от денег как можно быстрее. Я же
слишком прикипел к ним, и тем совершил ошибку.
- Продолжайте, - попросил Мейсон. - В ваших словах есть смысл.
- Я остался владельцем акций прииска, хотя следовало их выбросить. По
мере разработки месторождение приносило все больший и больший доход.
Синдикат, купивший пакет акций Солти, попытался выжить и меня. Началась
тяжба. Потом умер один из членов синдиката. Я приобрел его акции и стал
обладателем контрольного пакета. После этого я купил и остальные акции,
потом вызвал Солти и сказал ему, что выкупил обратно его пакет. Я поставил
условие, что возвращаю ему только часть акций, а остальные буду держать в
трасте. Он чуть не расплакался. Примерно месяц он жил вместе со мной, и
дела шли превосходно. Потом он снова загулял и вернулся домой без цента.
Ему было настолько стыдно, что он не смел показаться мне на глаза и ушел в
пустыню. Потом у меня появилась еще одна возможность делать деньги. Я
организовал синдикат Кам бэк, стал скупать старые шахты и возвращать их к
жизни. Горячее было время. У жены появилась тяга к светской жизни, и я
вдруг обнаружил, что живу в огромном доме, хожу на ненавистные приемы и
званые вечера, потребляю огромное количество жирной пищи... Нет
необходимости углубляться во все это. Всю жизнь я был азартным игроком и
мне везло. Жена не одобряла рискованные предприятия, в которые я часто
ввязывался, и я записал на ее имя практически всю свою собственность.
Потом я принялся разыскивать Солти, чтобы вместе с ним вернуться в
пустыню. Жена была просто потрясена тем, что я посмел задумать подобное. У
нее тогда были проблемы со здоровьем. Я остался дома. Жена скоро умерла.
По завещанию ее собственность передавалась матери Лилиан Брэдиссон и брату
Джеймсу Брэдиссону. Не думаю, что жена предвидела последствия такого
завещания. Видимо, она считала меня богатым человеком, раз я владел
рудниками. Она не понимала, что завещав акции другим людям, она
практически разорила меня. Я обратился в суд, заявив, что акции были общей
собственностью, записанной на имя жены.
- Вы хотите, чтобы я представлял вас в этом деле? - спросил Мейсон
безо всякого интереса.
- Нет. Дело уже улажено. Судья, рассматривавший это дело, предложил
сторонам прекратить споры и разделить акции шестьдесят на сорок. Мы так и
поступили. Тяжба породила открытую вражду в семье. Джим Брэдиссон считает
себя гениальным бизнесменом. Никакими особыми достижениями он похвастаться
не может, но постоянно всех уверяет, что ему просто не везет. Жена была
значительно моложе меня. Ему всего тридцать пять лет. Самоуверенный,
высокомерный болван. Вы знаете подобный тип людей.
Мейсон кивнул.
- Смерть жены, праздная жизнь, волнения и тяжба в придачу сделали
свое дело. Все случилось одновременно. Сдало сердце, расстроились нервы.
Солти немедленно приехал сюда, узнав, что я заболел. Оказалось, что акции,
которые я держал для него в трасте, составляют контрольный пакет. Солти
был шокирован моим состоянием и немедленно принялся за лечение. Думаю, у
него все получится. Акции я ему вернул, чтобы он обладал правом голоса.
Вдвоем нам удается противодействовать безумствам Джима Брэдиссона. Но
Солти угораздило влюбиться. Думаю, все подстроила миссис Брэдиссон. Но
Солти собирается жениться, а значит акции неминуемо попадут в руки этой
женщины. Я хочу, чтобы вы составили договор об объединении наших пакетов
акций и...
Его прервал отрывистый звук. Солти бил в сковороду большой ложкой,
сообщая таким образом, что обед готов.
- Я сделаю так, чтобы Солти подписал договор, по которому он
объединит свой пакет акций с моим, - торопливо продолжил Кларк, когда звон
стих. - Я хотел, чтобы вы заранее знали мотивы моих поступков и не
задавали слишком много лишних вопросов. Солти будет страдать, если узнает,
что я сомневаюсь в его избраннице.
- Понятно, - сказал Мейсон. - И это все?
- Нет, есть еще проблемы, но их я могу обсуждать лишь в присутствии
Солти.
- В чем они состоят?
- Обвинение в мошенничестве. Я хочу, чтобы вы представляли ответчика.
Процесс вы неминуемо проиграете. Абсолютно не за что зацепиться.
- Кто будет выступать в качестве истца?
- Корпорация.
- Минутку. Вы собираетесь нанять меня, чтобы контролировать обе
стороны в тяжбе и...
- Нет, вы меня не поняли, - прервал его Кларк. - Выиграйте, если
