- Мейсон, - произнес он шепотом, - разумно ли это делать? Мне это
кажется самоубийственным.
- Может быть, это и так, - ответил адвокат, - но это оправданный
риск. - Он повернулся к Филлис Бэнкрофт. - Так, давайте начнем, миссис
Бэнкрофт. Сперва я хочу задать вам несколько предварительных вопросов. Вас
шантажировал Джилли?
- Да. Я заплатила ему тысячу долларов.
- Когда?
- Кажется, восьмого числа.
- Я не спрашиваю вас о мотивах шантажа. Меня только интересует: имело
ли это какое-нибудь отношение к чему-нибудь, сделанному вами?
- Нет.
- Касалось ли это информации, которая могла повредить счастью других
людей?
- Да.
- Когда вы увидели Джилли в следующий раз?
- Десятого, на борту моей яхты "Жинеса".
- Появлялись ли вы на яхте ранее, но с кем-нибудь другим?
- Да.
- С кем?
- С Ирвином Виктором Фордайсом.
- Вы отвезли его на яхту?
- Да.
- Именно этого молодого человека видел Дрю Керби с вами в тот вечер?
- Постойте, - вмешался Робли Хастингс. - Я, правда, здесь представляю
прессу, но тем не менее не хочу, чтобы вы наводили свидетеля на такие
заявления. Вы были не в состоянии этого сделать в суде, и не стоит этого
делать сейчас. Теперь мне понятно, почему вы затеяли эту
пресс-конференцию. Только так вы в состоянии вложить в уста свидетеля
нужные вам слова.
- Вы здесь, - заметил Мейсон, - представитель прессы, а не
заместитель окружного прокурора. Я веду интервью так, как мне нужно.
Сядьте и замолчите.
- Как представитель прессы, - возразил Хастингс, - я не собираюсь
молчать.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - Только на моих условиях миссис Бэнкрофт
изложит всю свою историю. Господа, вы желаете, чтобы она продолжала свое
повествование или чтобы интервью не состоялось только из-за того, что
заместитель окружного прокурора, прикидывающийся здесь представителем
прессы, мешает мне его вести?
- Нет, нет, - раздались голоса. - Продолжайте. Мы хотим все знать. А
потом мы будем задавать ей вопросы.
- Вы сможете это сделать, но миссис Бэнкрофт изложит свою историю на
условиях, для нее приемлемых. Заместитель прокурора не запугает ни ее, ни
меня.
- Продолжайте, - попросил один из репортеров.
- Я протестую, - воскликнул Хастингс. - Я...
- Заткнитесь, - прервал его один из журналистов. - Вы все говорите и
говорите. Помолчите!
- Как вы смеете так со мной разговаривать? - возмутился Хастингс.
- Смею, потому что я журналист. Я представляю здесь одну из газет
штата. Она выступала против вас, когда вы выдвигали свою кандидатуру, и
уверяю вас, мы будем бороться против вас, как только вы попытаетесь
выдвинуть ее вновь. Ваше судебное крючкотворство не помешает нам все
узнать и услышать.
Хастингс хотел что-то сказать, но сдержался.
- Тогда, - обратился Мейсон к Филлис Бэнкрофт, - расскажите нам, что
произошло. Почему вы хотели встретиться с Фордайсом в яхт-клубе?
- Я хотела переправить его на яхту, а затем отвезти на Каталину.
- Зачем?
- Мне не хотелось, чтобы Джилли напал на его след.
- Почему?
- Потому что я была уверена, что Джилли нельзя доверять. Я знала, что
он попытается найти Фордайса, выудить у него все и воспользоваться
полученной информацией против меня и против людей, чья судьба меня
волнует.
- И что же произошло? - спросил Мейсон.
- Я хотела достать деньги для Фордайса, поэтому отправилась к своим
друзьям, которые одолжили мне три тысячи. Я не могу назвать их имен,
потому что они хотят быть в стороне, и это вполне понятно.
- Почему?
- Потому что у них в доме постоянно хранятся крупные суммы денег, и,
если об этом станет известно, они станут мишенью для бандитов.
- Понятно. Вы раздобыли деньги и вернулись на яхту. Что произошло,
когда вы поднялись на борт?
- Двигатель работал. Я привязала шлюпку, поднялась на яхту и прошла в
рубку. На носу судна я увидела фигуру, убиравшую якорную цепь. Я подумала,
что это Фордайс, и включила в рубке свет. Человек на носу, увидев свет,
зацепил цепь за кнехты, повернулся и двинулся по направлению ко мне. Яхта
шла медленным ходом. И только тогда я поняла, что это Джилли. Я спросила
его, где Фордайс, что он с ним сделал, но он не промолвил ни слова.
- Какая стояла погода? - перебил ее Мейсон.
- Был густой туман.
- По какому курсу шла яхта?
- Видимо, по курсу, выбранному Джилли.
- Что дальше произошло?
- Я испугалась, стала отступать назад, а он медленно продолжал
приближаться ко мне, как будто собираясь задушить меня.
- Это только предположение, - вмешался Хастингс. - Вы не можете быть
в этом уверены.
- Заткнитесь! - прервали его голоса. - Мы зададим ей всевозможные
вопросы, когда она закончит свой рассказ.
- Но, - сказала миссис Бэнкрофт, - он явно собирался задушить меня.
Он расставил руки и, вообще, все его поведение было угрожающим.
- Что вы сделали? - спросил Мейсон.
- Я была очень напугана. Затем вспомнила, что в сумочке у меня есть
револьвер.
- Чей револьвер?
- Моего мужа.
- Где вы его взяли?
- В ящике туалетного столика. Он всегда хранился там.
- Как вы им воспользовались?
- Я его выхватила, наставила на Джилли и приказала ему остановиться.
- Револьвер был заряжен?
- Да. Я сама его зарядила.
- Где вы научились этому?
- Муж хотел, чтобы я умела им пользоваться в случае необходимости. Он
всегда учил меня стрелять, когда мы выезжали на виллу в горы.
- Муж учил вас стрелять именно из этого револьвера?
- Да.
- Что произошло, когда вы достали револьвер?
- Джилли сперва на какое-то мгновенье опешил, а потом вновь двинулся
ко мне. Меня просто парализовало от страха. В этот самый момент якорь за
что-то зацепился, яхта резко остановилась и, когда ее тряхнуло, я
непроизвольно нажала на курок, потеряла равновесие и упала.
- И что произошло?
- Я выстрелила.
- Куда?
- Прямо ему в грудь.
- Откуда вам это известно?
- Но я ведь наставила оружие прямо ему в грудь!
- Что вы сделали потом?
- Я бросилась к борту яхты и прыгнула в воду.
- Но, если вы выстрелили в него и были уверены, что он мертв, почему
же вы так его испугались?
- Я... не знаю. Я... Наверное, в этот момент я не была полностью
уверена в его смерти. Я только хотела покинуть яхту.
- Что случилось с револьвером?
- Точно не знаю. У меня тряслись руки, я попыталась сунуть его в
сумочку, но он выскользнул, упал на палубу, а затем я слышала всплеск
воды.
- Где была сумочка?
- У меня на руке.
- Когда вы прыгали в воду, револьвер был у вас в руке?
- Я же сказала, что слышала, как он упал на палубу, а затем в воду.
- А сумочка?
- Во время падения в воду она соскользнула с моей руки.
- Что потом вы сделали?
- Я нырнула и поплыла к берегу.
- Долго вы плыли?
- Нет. Я сделала всего несколько гребков, затем встала на ноги и
пошла к берегу.
- В каком месте?
- Поблизости от причала. Я узнала его.
- На каком расстоянии от него находилась яхта?
- Мне кажется, в это время был прилив, и она двигалась в направлении
причала и была примерно в тридцати-сорока футах от него. В
двадцати-тридцати футах от причала я встала на ноги и пошла к берегу.
- Что вы сделали потом?
- Я пошла к автостоянке, вынула из-под коврика в машине ключи -
видите ли, я часто забываю сумочку или теряю ключи, поэтому и храню их под
ковриком в машине - и поехала домой. Там я сняла мокрую одежду и
рассказала мужу о происшедшем.
- Что он сделал?
- Он заявил, что я в истерике, что мне нельзя в таком состоянии
обращаться в полицию, особенно, когда мы толком не знаем, что произошло;
что он собирается съездить и поискать яхту и убедиться, что я в
действительности убила Джилли; что только в таком случае он сообщит о
происшедшем в полицию. Он заставил меня принять какие-то таблетки. Это
было сильное успокоительное, которое Харлоу иногда принимал ночью во время
болей в желудке. Он дал мне двойную дозу.
- Что произошло затем?
- Какое-то время я нервничала. Потом сказалось действие таблеток. Мне
стало тепло и спокойно. Я заснула и проснулась только днем. Харлоу,
стоявший у моей постели, сказал: "Филлис, прими эту таблетку".
- Что вы сделали?
- Я ее проглотила.
Мейсон повернулся к журналистам.
- Господа, так обстояло дело. Можете задавать моей клиентке любые
вопросы. Она постарается на них ответить.
- Когда это произошло? Я имею в виду выстрел, - сказал один из
журналистов.
- Я думаю, - откровенно призналась миссис Бэнкрофт, - что следователь
правильно установил время. Это произошло примерно часов в девять.
- Вы хотите сказать, что до этого не видели Джилли? - вмешался
Хастингс.
- Я избегала его и была очень удивлена, увидев его на борту яхты.
- Маловероятно, - проворчал Хастингс.
- Возможно, вы перестанете нас прерывать, - заметил кто-то из
репортеров. - Мне нужны факты. Можете ли вы, миссис Бэнкрофт, объяснить
причины, по которым хотели оставить Фордайса на яхте?
- Фордайс был... У него были обстоятельства, когда... Боюсь, что не
смогу ответить вам на этот вопрос, так как это касается событий, о которых
я не хотела бы рассказывать.
- Имел ли шантаж какое-нибудь отношение к Фордайсу?
- Я предпочитаю не отвечать на этот вопрос.
- Вы заплатили Джилли тысячу долларов?
- Да.
- А ваша дочь, Розена, три тысячи?
- Она не говорила мне об этом, но мне все-таки стало известно, что ее
тоже шантажируют.
- Значит, это затрагивало не только ваше благополучие, но и вашей
дочери?
- Я не буду отвечать на этот вопрос.
- Где был ваш муж после десяти часов?
- Не знаю.
- А говорил он вам, что собирается поехать в порт?
- Да.
- Вы говорили с ним потом об этом?
- Да. Он сказал, что был на пристани, но из-за густого тумана не смог
найти яхты. Но я точно помню, что из-за прилива она была... футах в
десяти-пятнадцати от берега.
- В котором часу ваш муж ездил в порт? - спросил Хастингс.
- Не знаю. Я вернулась домой часов в десять, а заснула в десять
тридцать или без четверти одиннадцать.
- Муж был с вами в это время?
- Да.
- Теперь все ясно, - заявил Хастингс газетчикам. - Так как смерть
наступила в девять часов, муж обвиняемой, безусловно, не мог произвести
рокового выстрела. Именно к такой мысли, как мне кажется, нас пытается
подвести мистер Мейсон.
Журналисты переглянулись. Один из них произнес:
- У нас еще есть вопросы, но с этим можно подождать. Нужно быстрее
звонить в наши редакции, пока у нас не перехватили этого материала.
- Да, - поддержал его другой. - Нужно поторопиться.
Газетчики сломя голову кинулись к выходу. В библиотеке суда остался
только Хастингс.
- У меня еще несколько вопросов, - произнес он.
- А разве вам не нужно звонить в редакцию? - улыбаясь спросил Мейсон.
- Пока еще нет. Я хотел бы еще кое-что выяснить.
- Мне кажется, мистер Хастингс, что ваша преданность профессии
обвинителя гораздо сильнее вашей преданности газете, которую вы
представляли на этой пресс-конференции. Должен вам заявить, что она уже
закончилась, и миссис Бэнкрофт больше не собирается отвечать ни на какие
вопросы.
Хастингс повернулся к Харлоу Бэнкрофту и спросил:
- А вы? Вы поехали в порт и...
- Хочу, чтобы вы правильно поняли нас, - перебил его Мейсон. - Это
