- Вы отчетливо его слышали?
- Совершенно отчетливо. Настолько, что в первый момент решил, что это
звонит наш телефон.
- По вашему мнению, телефонный звонок сильно отличается от дверного?
- Вношу протест против наводящих вопросов! - возразил Мейсон.
- Протест принят, - сказал судья Маркхэм.
Немного подумав, Лукас нагнулся к своему помощнику и отдал какое-то
распоряжение. На его лице появилась хитрая усмешка. Выпрямившись, он
сказал:
- У меня все, у защиты есть еще вопросы?
- Нет, - покачал головой Мейсон.
- Объявляется перерыв, - объявил судья Маркхэм, - во время которого
членов Скамьи Присяжных отвезут для осмотра места происшествия. В течение
этого времени присяжные не должны формулировать или высказывать мнения по
существу дела. Только когда дело будет полностью представлено им, они
смогут приступить к составлению выводов. Присяжные не будут также
дискутировать между собой и не позволят, чтобы о деле дискутировали в их
присутствии. Обвиняемую следует отослать обратно в камеру.
19
Присяжных отвезли на место происшествия в Колмонт-апартментс. Им
показали оба здания и окна квартир, после чего проводили в квартиру "В".
По указанию Джона Лукаса его помощник к этому времени договорился с
Сиднеем Отисом и получил разрешение на осмотр квартиры. Лукас подошел к
судье Маркхэму, отвел его в сторону и поманил пальцем Мейсона.
- Согласны ли вы проверить дверной звонок? - спросил заместитель
окружного прокурора.
- Я не возражаю, - сказал Мейсон.
Полицейский нажал на звонок. Наверху послышалась не очень громкая
трель.
- Поскольку эксперимент продолжается, то звонок следует снять,
надлежащим образом идентифицировать и представить как вещественное
доказательство, - заявил Мейсон.
- Хорошо, мы так и сделаем, - ответил Джон Лукас после небольшого
раздумья. - Как зовут нынешнего хозяина этой квартиры?
- Сидней Отис, - ответил его помощник.
- Выпишите для него повестку, - распорядился Лукас. - Доставьте его в
суд. Снимите звонок и тоже доставьте в суд... Тем временем мы проводим
присяжных на второй этаж и покажем место преступления. Пусть они своими
глазами увидят обстановку места убийства.
При этом он многозначительно посмотрел на сопровождавшего их
полицейского.
Сначала присяжных провели в квартиру Крейндейлла. Когда все они
столпились у раскрытых окон, из квартиры Отиса послышался настойчивый
звонок.
- Это же равнозначно проведению следственного эксперимента, Ваша
Честь! - возмущенно воскликнул Мейсон, схватив судью Маркхэма за руку. -
Такие вещи не делают без согласия защиты! Так вот о чем, господин
обвинитель, вы шептались с полицейским перед отъездом и о чем напомнили
ему только что!
- Вы меня обвиняете? - возмутился Лукас.
- Прекратите, господа, - вмешался судья Маркхэм. - Вы привлекаете
внимание присяжных.
- В таком случае, мне придется просить членов Высокого Суда не
обращать внимания на этот звонок, - заявил Мейсон.
- Что ж, - усмехнулся Лукас со злорадным огоньком в глазах, - из
протокола такую запись можно убрать, но в головах присяжных она останется.
Так что не советую вам настаивать на физической невозможности услышать
такой звонок.
Судья Маркхэм сочувственно посмотрел на Мейсона, а потом спросил:
- Настаиваете ли вы еще на какой-то проверке?
- Нет, - ответил Мейсон.
Лукас лишь покачал головой.
- В таком случае мы возвращаемся в суд.
- Заседание по делу Народ против Роды Монтейн продолжается! - объявил
судья Маркхэм.
- Вызывается свидетельница Элен Крейндейлл, - сказал Джон Лукас.
Миссис Крейндейлл была одета с необыкновенной тщательностью, на ее
лице застыло выражение понимания всей серьезности миссии, возложенной на
нее судьбой. Ее показания во всем соответствовали показаниям мужа с той
лишь разницей, что она не была такой сонной, когда в соседнем доме
происходила борьба.
К тому времени, когда подошло время делать вечерний перерыв в
заседании, Лукас успел закончить прямой допрос свидетельницы.
Мейсон поднялся на ноги.
- После того, как Ваша Честь отпустит присяжных на отдых, я бы хотел
обсудить один аспект дела, что лучше сделать в отсутствие господ присяжных
заседателей.
- Хорошо, - согласился судья Маркхэм. - Слушание дела откладывается
до десяти часов утра. Присяжные не должны обсуждать это дело друг с другом
или с кем-нибудь другим.
- Ваша Честь, - обратился Мейсон к судье, после того, как присяжные
покинули зал суда, - Рода Монтейн написала заявление о разводе с Карлом
Монтейном. Чтобы оформить соответствующие документы для Суда, мне
необходимо получить показания ее нынешнего супруга. Чтобы ускорить
события, я могу взять эти показания под присягой сегодня же вечером, на
что испрашиваю разрешение Высокого Суда.
Джон Лукас, к которому вернулась вся его былая самоуверенность,
сделал нетерпеливый жест.
- И дураку понятно, что вся эта затея с показаниями под присягой
имеет своей целью добиться свидания со свидетелем до того, как он
предстанет перед Судом! - высокомерно заявил он.
- Что же это за свидетель, - усмехнулся Мейсон, - которого приходится
держать взаперти, из опасения, что он передумает и скажет Высокому Суду не
то, что от него ждут?!
- Прекратите, господа! - приказал судья Маркхэм. - Защитник имеет
право получить от свидетеля показания под присягой, раз они ему
необходимы. Это вполне законно.
- Я прошу разрешения на стенографию показаний мистера Монтейна моей
секретаршей мисс Деллой Стрит, человеком известным и надежным. Во
избежание неприятностей и пересудов при этом будет присутствовать адвокат,
представляющий интересы Карла Монтейна. Но если мистер Лукас сочтет
необходимым тоже присутствовать, я...
- Я имею право присутствовать, если пожелаю, без вашего разрешения! -
рявкнул Лукас.
- Такого права у вас нет! - парировал Мейсон. - Это чисто гражданское
дело и не имеет ничего общего с делом уголовным. Поэтому Карлу Монтейну
пришлось нанять другого защитника.
Судья Маркхэм стукнул молотком по столу и сказал:
- Суд удаляется на перерыв, заседание возобновится завтра, в десять
утра.
Джон Лукас, не скрывая своего торжества, заметил Мейсону с едкой
насмешкой в голосе:
- Что-то вы сегодня выступили без присущего вам огонька, господин
адвокат. Вам не удалось даже как следует допросить Крейндейллов в
отношении дверного звонка.
- Вы забываете, что я еще не закончил перекрестный допрос, - вежливо
ответил Мейсон.
Лукас издевательски рассмеялся ему в лицо, повернулся и ушел.
Мейсон покинул зал суда, прошел к телефону и позвонил в отель, где
остановился Филипп Монтейн.
- Мистер Монтейн у себя? - спросил он.
Ему ответили, что мистер Монтейн еще не возвращался.
- Прошу передать ему от имени Перри Мейсона, что если завтра в семь
тридцать вечера он придет ко мне в кабинет, то мы с ним сможем обсудить
вопрос о разделе имущества по делу о разводе Роды Монтейн с его сыном. Вы
не забудете?
- Обязательно передадим, - заверили его.
Следующий звонок был Делле Стрит.
- Делла, я просил передать старшему Монтейну, чтобы он завтра пришел
ко мне в контору в семь тридцать вечера для обсуждения условий раздела
имущества между Карлом и Родой. Но я не уверен, что ему это будет
передано. Так что позвони ему попозже и проверь.
- Хорошо, шеф. Ты едешь в офис?
- Нет, - ответил Мейсон. - До завтрашнего утра я решил исчезнуть.
- Послушай, шеф, ты не забыл, что Карл Монтейн не сможет к тебе
приехать, поскольку окружной прокурор держит его в тюрьме?
- Я помню, Делла, - усмехнулся адвокат.
- И все же ты настаиваешь, чтобы старший Монтейн приехал?
- Конечно!
- Хорошо, - ответила секретарша. - Я позабочусь, чтобы твое
приглашение было ему передано.
Этим вечером Алекс Босвик, главный редактор газеты "Кроникл",
знакомый с методами работы Мейсона и знающий, что его кажущаяся
безучастность всегда предшествует взрыву бомбы замедленного действия,
неожиданному и точно рассчитанному по времени, был поражен своеобразным
подходом Мейсона, когда он расспрашивал о дверном звонке. Он немедленно
направил двух своих самых пронырливых репортеров к окружному прокурору,
чтобы добиться от него разъяснения важности этого самого звонка. Но тут же
переменил свое распоряжение - они должны были расспросить самого Перри
Мейсона.
Но адвокат словно испарился и появился лишь утром - свежевыбритый,
элегантный, уверенный в себе и веселый. Он вошел в зал суда ровно за пять
минут до начала заседания.
Первой в свидетельскую ложу снова поднялась миссис Крейндейлл.
Мейсон поднялся и обратился к Суду с просьбой позволить электрику
установить сухие батареи, чтобы можно было проверить звонок, снятый с
двери квартиры Мокси.
- Обвинение не возражает, - самодовольно заявил Джон Лукас. - У
защиты должны быть возможности проведения перекрестного допроса самым
тщательным образом.
- Очень хорошо! - сурово сказал судья Маркхэм, чтобы пресечь всякую
попытку со стороны Лукаса заранее праздновать победу. - Приступаем к
проверке дверного звонка.
- Вызовите Сиднея Отиса, - распорядился Лукас.
Толстяк поднялся на возвышение, кинул взгляд на Мейсона, тут же отвел
глаза и больше уже не поднимал их.
- Ваше имя? - спросил его Джон Лукас.
- Сидней Отис.
- Где вы проживаете?
- Квартира "В" в Колмонт-апартментс, Норвалк Авеню, триста
шестнадцать.
- Чем вы занимаетесь?
- Я электрик.
- Возраст?
- Сорок восемь лет.
- Когда вы въехали в квартиру, которую занимаете в данное время?
- Если не ошибаюсь, двадцатого июня.
- Вам знакомо устройство вашего дверного звонка?
- Да, сэр.
- Как электрик вы должны разбираться в таких вещах?
- Да, сэр.
- Скажите, с того момента как вы переехали в эту квартиру, звонок не
менялся? Или, может быть, ремонтировался?
- Я его заменил.
- Что?! - не смог сдержать удивления заместитель окружного прокурора.
- Я сказал, что заменил его, - улыбнулся свидетель.
- Заменили?!
- Ну да, теперь там другой звонок.
- Как это понять? - на лице Лукаса появились растерянность и злость.
- Я же электрик, - просто ответил Сидней Отис. - Как только переехал
в эту квартиру, поставил другой звонок. У меня есть небольшой запас...
У Лукаса вырвался вздох облегчения.
- Понятно, вы решили поставить привычный вам звонок, не так ли?
- Конечно. Мой намного лучше.
- Хорошо, - сказал пришедший в себя Лукас. - А тот, что вы сняли, у
вас сохранился?
- А как же! Только это был не звонок, а зуммер.
В зале заседаний наступила напряженная, драматическая тишина. Взоры
всех присутствующих были направлены на простодушную открытую физиономию
Отиса.
Джон Лукас поднялся с места. Теперь кровь залила даже его шею, а
косточки пальцев, вцепившихся в край стола, побелели от напряжения.
- Когда вы переехали в квартиру? - спросил он грозно.
- Двадцатого или двадцать первого июня, я точно не помню.
- И сразу же заменили зуммер на дверной звонок?
- Да, сэр. Звонок-то лучше слышно.
- Послушайте, вы ведь электрик?
- Да, сэр.
- Вам не приходилось бывать в остальных квартирах этого дома?
- Нет, сэр.
- Значит, вы не знаете, что в трех остальных квартирах стоят дверные
звонки, и исключение составляет только квартира, в которую вы въехали?
