коридоре с другим мужчиной, с тем самым, который трезвонил у входной двери
и, не получив ответа, пробрался в квартиру тем же путем, что и вы? Этого
человека зовут Оскаром Пейндэром из Сентервилла. Он пытался встретиться с
Мокси и получить с него деньги, которые Греггори выманил в свое время у
его сестры. Разве у вас с ним не состоялся доверительный разговор, в ходе
которого вы объяснили Пейндэру, что оба попали в весьма щекотливое
положение? Разве вы не убеждали его, что нашли Мокси уже мертвым, но
полиция может этому не поверить? Разве вы после этого не принялись
заметать следы? Не принялись тряпкой стирать отпечатки пальцев со всех
предметов, к которым могли прикасаться, в том числе с рукоятки топора и
дверных ручек? Разве перед уходом вам не пришло в голову, что ваша жена
могла спрятаться в соседней квартире? Разве не с этой целью вы обследовали
коридор при помощи все тех же спичек, а когда спички кончились, вы
включили рубильник и вместе с Пейндэром поспешили убраться из дома? Вы
погнали машину на предельной скорости и опередили жену на несколько минут.
В спешке вы неудачно поставили свою машину в гараж, вот почему вашей жене
не удалось полностью прикрыть дверь. Что вы на это скажете?
МОНТЕЙН: Господи! Господи... мистер Мейсон...
МЕЙСОН: Я жду ответа на свои вопросы.
МОНТЕЙН: Да! Да! Я столько времени возился с этими проклятыми
дверями, что чуть не сошел с ума! Только вы ошибаетесь в отношении
убийства... Я выключил рубильник, чтобы дать Роде возможность убежать... Я
слышал шум борьбы, а потом падение тела... Я стал зажигать спички, чтобы
поскорее найти дорогу и помочь Роде... Когда я вбежал в комнату, Мокси
лежал на полу. Видимо, Роде удалось сильно толкнуть его, и он не удержался
на ногах. Он был вне себя от ярости, когда увидел меня... С каким-то
звериным ревом он вскочил на ноги и бросился на меня. Мне под руку попался
топор, и я стал размахивать им, стараясь не подпустить его к себе... Все
произошло совершенно случайно... Он сам подвернулся под топор... Я
окликнул Роду, но она не ответила. У меня не осталось больше спичек, и я
стал ощупью пробираться к выходу. Вот тут-то я и обронил ключи от гаража и
машин, но в тот момент я этого не заметил... Тут кто-то зажег спичку...
Это и был Пейндэр. Все остальное было так, как вы сказали... В тот момент
я не намеревался обвинять Роду. Я дал Пейндэру денег и потребовал, чтобы
он немедленно уехал. Уже возвратившись домой, я увидел, что потерял ключи
от гаража и сразу же догадался, где это произошло...
МЕЙСОН: Тогда вы поднялись к себе в спальню, взяли запасные ключи и
завели машину в гараж, а как только жена вернулась и уснула, вы выкрали у
нее из сумочки ключи, которые потом показывали у меня в кабинете, не так
ли?
МОНТЕЙН: Да, сэр. Я был уверен, что Рода будет ссылаться на
самооборону и Суд ей поверит. Поэтому я и обратился к вам перед тем, как
заявить в полицию. Я не сомневался, что вы сумеете ее защитить. Я
понимаю..."
Мейсон поднял руку:
- Достаточно, Делла! Остальное не так уж важно. Ты можешь быть
свободна.
Делла Стрит встала, вышла из кабинета и плотно закрыла за собой
дверь.
Мейсон внимательно посмотрел на посетителя. Лицо Филиппа Монтейна
было белым, как мела, руки застыли на подлокотниках кресла. Он не проронил
ни слова.
- Я уверен, - сказал Мейсон, - что вы читали утренние газеты. С вашей
стороны было умно не присутствовать на последних заседаниях, но вы,
безусловно, в курсе событий. Свидетели обвинения подтвердили алиби Роды и
теперь каждому очевидно, что обвинение с нее будет снято. Я верю всему
тому, что сказал ваш сын. Но поверят ли ему присяжные? Я очень сомневаюсь,
учитывая его поведение в ходе расследования, когда он так бессовестно
пытался переложить собственную вину на плечи жены. Мне кое-что известно о
характере Карла. Узнал я это из разговоров с Родой. Он порывист и
слабоволен, чему немало способствовало длительное злоупотребление
наркотиками. Я знаю, что он боится вашего неодобрения больше, чем чего бы
то ни было. Я знаю, что он ценит фамильную честь, именно к этому вы его
приучали. Я согласен, что Мокси вполне заслужил свою смерть. Понимаю и то,
что вашему сыну ни разу не доводилось в одиночку оказываться к критическом
положении, он всегда мог опереться на вас. К Мокси он отправился потому,
что вообразил, будто у того роман с его женой. Разобравшись в истине, он
действовал импульсивно. Он в панике вернулся домой и тут обнаружил, что
оставил на месте преступления связку ключей. Тогда, не испытывая ни
малейших угрызений совести, он не только выкрал ключи у жены, тем самым
навлекая на нее подозрение, но и сам же поспешил донести на нее в полицию.
Когда дело дошло до настоящей проверки, у вашего сына не оказалось ни
благородства, ни честности, ни мужества... Он вел себя как последний
подлец. А в самую тяжелую минуту для жены, он попросту отвернулся от нее.
Если бы на суде он выложил свою историю, ничего не скрывая, я уверен, он
получил бы минимальное наказание, так как любой адвокат доказал бы
необходимость самозащиты в данном случае. Да и Мокси не тот человек,
который мог бы вызвать сочувствие. При нынешнем положении вещей вашему
сыну нечего надеяться на снисхождение. Ему никто не поверит. Лично я не
виню Карла за убийство. Я виню его за недостойное желание свалить вину на
невинного человека. А во всем виноваты вы, мистер Монтейн. Я уверен, что
вы или знали правду, или догадывались о ней. Вот почему вы обратились ко
мне с предложением ослабить защиту Роды. Если честно, то именно это и
заставило меня как следует задуматься о том, кто же является настоящим
убийцей. Мне было непонятно, почему человек вашего ума и силы воли может
пойти на столь низкий подкуп. Все рассуждения о фамильной чести и о том,
что Рода не пара для вашего сына, являются недостаточно вескими причинами.
Ну, а потом я сообразил, что единственно серьезной причиной может быть
только стремление спасти собственного сына.
- Что ж, - глубоко вздохнул Монтейн. - Должен признаться, что в свое
время я допустил ошибку в вопросе воспитания сына, хотя давно понял, что
он принадлежит к слабым натурам... Когда он телеграммой сообщил мне, что
женился на медсестре, я захотел узнать, что из себя представляет эта
женщина. Мне нужно было получить о ней такие сведения, которые убедили бы
Карла, что его женитьба была большой ошибкой. Это с одной стороны. А с
другой... Мне нужно было иметь что-то такое, что давало бы мне возможность
держать ее на коротком поводке, если бы она все же осталась женой сына.
Для этой цели я и приехал сюда, тайком от Карла и остальных... По моему
распоряжению за ней следили днем и ночью. Мне был известен каждый ее шаг.
Мои парни не были профессиональными детективами, но в их добросовестности
я не сомневался, поскольку они находились у меня на службе...
- Но тот человек, - заметил Мейсон, - что сопровождал Роду до моей
конторы, был до такой степени дилетантом, что можно только руками
развести.
- Это было всего лишь досадным совпадением, - ответил Монтейн. -
Когда Рода вышла из вашего кабинета, за ней последовал мой человек и
действовал настолько искусно, что даже ваш Пол Дрейк ничего не заметил.
Но, к сожалению, Карл стал что-то подозревать и по собственной инициативе
нанял так называемого частного детектива для слежки за женой. С его
помощью он узнал о существовании доктора... как там его?.. доктора
Миллсэйпа.
- Да, - кивнул Мейсон. - Как только Карл упомянул в беседе имя
доктора Миллсэйпа, я понял, что он узнал об этом с помощью частного
детектива.
- Один из моих людей, - усмехнувшись, продолжил Монтейн, - находился
на посту, когда Рода вышла из дома, направляясь на свидание с Мокси. Он
последовал за ней, но вскоре потерял ее из виду. Учтите, было темно, а
улицы путаны и плохо освещены, мой человек побоялся приблизиться к ней на
короткое расстояние. Потеряв ее из виду, он решил вернуться назад и
спрятаться во дворе. Он не видел, когда уехал Карл, но видел его
возвращение. Карл на его глазах завел машину в гараж и вошел в дом.
- Естественно, вы понимали всю важность этих сведений?
- Как только мой человек сообщил мне о ночных событиях, я сразу же
понял значение полученной информации. Но предпринимать что-либо было уже
поздно. На улицах продавали утренние газеты, и Карл уже побывал в полиции.
В это утро я, как на грех, не велел себя будить, поскольку поздно лег
накануне, и мой детектив не осмелился меня тревожить, чтобы сообщить
новости. По сути дела, это был первый серьезный промах, допущенный моими
агентами, хотя я и не имею права винить их за это. К тому же, если
говорить честно, им не был ясен смысл происходящего вплоть до того
момента, когда они прочитали в газетах о трагедии в квартире Мокси... А
вообще-то, господин адвокат, все это пустые разговоры. Я полностью в ваших
руках. Насколько я понимаю, вам нужны деньги. Что еще? Вы настаиваете на
том, чтобы сообщить эти факты окружному прокурору?
Мейсон медленно покачал головой.
- Нет, я не намерен информировать окружного прокурора. Признание
Карла было получено частным образом, и мы с Деллой разглашать его не
собираемся. Адвокат, присутствовавший при нашей беседе и представляющий
интересы Карла, тоже болтать не станет, поскольку должен оберегать его
интересы в силу взятых на себя обязательств. Однако, я бы посоветовал
заплатить ему щедрый гонорар на всякий случай, имея в виду, что ему
придется защищать Карла в будущем. Что касается моего гонорара, то дело
обстоит следующим образом: вы мне должны возместить расходы на защиту
Роды. Но это не самое главное. Куда большую сумму вы должны выплатить
самой Роде.
- Сколько?
- Ваш сын причинил своей жене непоправимое зло. Его еще мощно
простить, сделав скидку на его слабоволие. Но то, что сделали ей вы - куда
более страшно. Вы человек сильный и умный, с вас и спрос больше. Поэтому
вы должны платить за все.
Мейсон не сводил взгляда с холодных глаз миллионера. Филипп Монтейн
вынул из кармана чековую книжку. Его лицо по-прежнему ничего не выражало,
губы были плотно сжаты.
- Я начинаю думать, - неожиданно сказал он, - что мы с сыном отвели в
своей жизни слишком большое место нашим предкам. И теперь постороннему
человеку приходится развенчивать нашу семью. - Неторопливо вынув из
кармана авторучку, он старательно выписал два чека и протянул их Мейсону.
- Вы оказались на высоте, господин адвокат, я восхищен вами.
21
Мейсон стоял на пороге, приглашая Роду Монтейн пройти в кабинет. По
лицу женщины было видно, в каком напряжении она жила последние дни.
Однако, щеки уже горели румянцем, а глаза сверкали огнем. Подойдя к столу,
она остановилась и на ее глазах вдруг выступили слезы.
- Я вспомнила свой прошлый визит, - объяснила она, - и все то, что
произошло потом. Если бы не вы, мистер Мейсон, меня бы осудили за
убийство.
Мейсон жестом пригласил ее сесть, и когда она опустилась в черное
кожаное кресло, тоже сел на свой стул.
- Я не нахожу слов, - продолжала Рода, - чтобы выразить вам свою
благодарность. И мне так стыдно за себя - насколько бы вам было легче,
если бы я с самого начала следовала вашим указаниям. Ведь я же понимала,
что попала в сложную ситуацию! Вы сумели бы вызволить меня с меньшей
затратой сил и энергии, если бы у меня хватило здравого смысла с самого
