- А именно? - уточнил Мейсон.
- В такой одежде... спят, но не ходят не дому.
- Не притворяйтесь скромником, - взорвался адвокат. - Опишите, что
было на ней.
- Что-то прозрачное - тело проглядывало. По-моему, трусики были,
но... Я почувствовал себя Любопытным Томом, подсматривающим сквозь щелочку
в двери. Черт побери, я не знал, куда мне деться.
- Она стояла лицом к вам или нет?
- В полоборота ко мне, но смотрела не на меня, а на Мьюриель. Гламис
казалось страшно раздраженной, она сказала что-то о чердаке, Мьюриель
начала что-то объяснять про своего отца, а я тихонечко закрыл дверь в
надежде, что они меня не заметили.
- А потом?
- Ну, я... если честно, мне было очень стыдно, мистер Мейсон.
- Не притворяйтесь излишне скромным, - перебил Мейсон. - Вам же
доводилось видеть Гламис в купальнике, не так ли?
- Конечно.
- А та одежда, в которой она появилась вчера утром, оказалась более
открытой?
- Гораздо более открытой. Я... меня смутила одна мысль о том, что я
подглядываю.
- Что вы сделали потом?
- Я не знал, куда мне деться. Я закончил бриться и сидел в ванной.
Там не так сильно пахло кофе... Я ждал, пока Гламис не пригласит меня
завтракать.
- А дальше?
- Гламис постучала в дверь моей комнаты только через час.
- Она оделась к тому времени?
- Накинула какой-то пеньюар. В общем, вид был вполне приличный.
- И как развивались события?
- Она поинтересовалась, как мне спалось. Увидя, что я уже одет и,
определенно, давно встал, она сказала, что мне следовало спуститься вниз и
выпить кофе... Мы вдвоем пошли на кухню, она угостила меня кофе и
сообщила, что уже позвонила на станцию техобслуживания, расположенную в
нескольких кварталах от их дома. Ей там пообещали проверить аккумулятор
моей машины.
- Вы остались на завтрак?
- Да.
- Кто его готовил?
- Гламис. Почему вы спрашиваете?
- Где находилась Мьюриель?
- Не знаю. Я ее не видел.
- А миссис Джилман?
- Думаю, что спала.
- Что вы ели на завтрак?
- Яичницу с колбасой.
- Как долго вы оставались в доме Джилманов?
- Не очень долго. Пришел мастер со станции техобслуживания и сообщил,
что они установили свой аккумулятор, я могу ехать, а во второй половине
дня должен заглянуть к ним, к тому времени они перезарядят аккумулятор с
моей машины.
- Что вы сделали?
- Поблагодарил Гламис, извинился за доставленные неудобства и уехал.
- Вы забрали свой аккумулятор со станции техобслуживания?
- Да.
- Когда?
- Вчера ближе к вечеру.
- Станция техобслуживания расположена в двух кварталах от дома
Джилманов. Вы встречались с Гламис?
- Нет.
- Почему нет?
- У меня были кое-какие дела и я не договаривался с Гламис о встрече.
Мы виделись в предыдущий вечер.
- Вы часто с ней встречаетесь?
- Да, если это вас так интересует.
- Как вы прощались, когда вы уезжали из дома на авеню Вауксман?
Сердечно?
- Да, сердечно.
- Вы поцеловали Гламис?
- Черт побери, конечно я ее поцеловал. Я общался с ней чуть ли не до
утра, а остаток ночи спал в их доме. Гламис - милый ребенок. И,
естественно, мы целовались ночью на крыльце, если вас это касается! Хотя я
думаю, что это не ваше дело.
- Меня это касается, - спокойным тоном ответил Мейсон. - Ваш рассказ,
определенно, подвергнут тщательной проверке. Если он правдив, то полиция,
несомненно, решит, что Вера Мартель шантажировала или Гламис, или ее мать,
а Гламис встречалась с ней в мастерской, чтобы отдать ей деньги, они о
чем-то поспорили, Гламис задушила Веру Мартель и побежала в дом. Картер
Джилман заметил, как Гламис выскочила из мастерской, отправился туда,
чтобы выяснить, в чем дело, увидел тело Веры Мартель, понял, что
случилось, затолкал труп в багажник своей машины и отвез на горную дорогу,
где задумал от него избавиться. Потом или сам Джилман, или какой-то его
сообщник пригнал туда же машину Веры Мартель, припаркованную у дома
Джилманов, труп переложили из одной машины в другую, а потом столкнули с
обрыва. Многое зависит от времени смерти. Если определят, что Веру Мартель
убили между восемью тридцатью и девятью утра, то можете не сомневаться,
что Гламис предстанет перед судом, как одна из обвиняемых, а вы станете
главным свидетелем окружного прокурора.
- Что?! - воскликнул Эллиотт.
- И Гламис осудят за предумышленное убийство первой степени, -
добавил Мейсон, внимательно наблюдая за молодым человеком.
- Мистер Мейсон, я рассказал _в_а_м_, что видел, но и не собираюсь
это никому больше открывать.
- Это вы так думаете, - заметил Мейсон.
- Но что... что мне делать?
- Я не могу консультировать вас, - ответил Мейсон. - Я представляю
Картера Джилмана, а если арестуют Гламис, то, вероятно, я стану
представлять и ее. Мне хотелось знать истинные факты дела. Для вашего
сведения, Гламис отрицает, что когда-либо встречалась с Верой Мартель, и
заявила, что вообще понятия не имеет, кто она такая.
- Но как она объяснила, зачем она ходила в мастерскую вчера утром? -
поинтересовался Эллиотт.
- Об этом я ее не спрашивал. Не исключено, что сейчас это выясняет
полиция. А если нет, то они продолжат допрос, поговорив с вами.
- Они могут заставить меня сделать заявление?
- Они имеют право отвезти вас в Управление. Если вы откажетесь
говорить, то из этого не выйдет ничего хорошего. Если не откажетесь, то
последствия будут ужасными. Вам вручат повестку, и тогда вы предстанете
перед Большим Жюри. Там вы обязаны отвечать на вопросы.
- Не обязан, - упрямо сказал Эллиотт.
- Тогда вы сядете в тюрьму. А если наврете, то тоже сядете - за
лжесвидетельство.
- Но если я открою рот, Гламис окажется замешанной в убийстве?
- Гламис, скорее всего, уже сейчас замешана в убийстве, - сказал
Мейсон. - У нее был шанс сообщить мне правду, но она им не
воспользовалась. Я не представляю, чего ждать теперь.
- А, если, например, полиция не сможет меня найти? - спросил Эллиотт.
- Она найдет вас.
- Я в этом не уверен.
- Если вы исчезнете и полиция не сможет вас найти, а потом выяснится,
что вы находились в доме Джилманов вчера утром и Веру Мартель убили тоже
вчера утром в мастерской Джилмана, то _в_ы_ становитесь лицом, на которое
в первую очередь падает подозрение.
Эллиотт начал быстро мигать глазами.
- И? - спросил он.
- Вы сами в состоянии сделать выводы, - ответил Мейсон.
- Послушайте, - обратился к адвокату Эллиотт, - сколько у меня
времени до того, как полиция станет меня искать?
- Мне-то откуда знать? Возможно, уже сейчас они направляются сюда.
Эллиотт подошел к входной двери и открыл ее.
- Я сообщил вам все, что мне известно, господа. У меня есть и другие
дела.
- Если вы планируете... - начал Мейсон.
- Вы слышали, что я сказал. Интервью закончено.
Мейсон встретился взглядом с Полом Дрейком, кивнул и они вышли из
квартиры.
Эллиотт плотно закрыл за ними дверь.
Мейсон с сыщиком спустились вниз на лифте. Они молчали, пока не
оказались на улице.
- Ты на машине, Пол? - поинтересовался Мейсон.
- Да. А ты?
- Тоже.
- Мне сесть ему на "хвост"? - спросил детектив.
Мейсон покачал головой.
- Почему нет? Ты же знаешь, чего ждать. Он смотается.
- Ты помнишь, что я ему сказал? Я не имею права давать ему какие-либо
советы, а если он решит скрыться, то подозрение, в первую очередь, падет
на него.
- Ты вел себя очень этично, Перри, однако, окажись я на месте Хартли
Эллиотта, влюбленного в Гламис Барлоу, то я обязательно нашел бы
какое-нибудь дело, которое заставило бы меня покинуть страну.
- И ты хочешь проследить, куда он направится?
- Это может помочь, - заметил Дрейк.
- Кому?
Дрейк с минуту обдумывал вопрос адвоката, потом улыбнулся и сказал:
- Я понял тебя, Перри. Мне следовать за тобой в контору?
- Да, не выпускай меня из виду, - ответил Мейсон.
11
Предварительное слушание дела по обвинению Картера Джилмана началось
самым обычным образом и ничем не отличалось от традиционных
предварительных слушаний в штате Калифорния.
Однако, ветераны судебных сражений обратили внимание на то, что
заместитель окружного прокурора Эдуард Маркус Дииринг был более
внимателен, представляя доказательства и закладывая основу для передачи
дела в следующую судебную инстанцию, чем в случае, если бы обвиняемого не
представлял знаменитый Перри Мейсон.
Дииринг сообщил коллегам, что на этот раз доказательства настолько
неоспоримы, что даже самому Перри Мейсону не удастся найти лазейку.
В качестве своего первого свидетеля заместитель окружного прокурора
пригласил полицейского, обнаружившего труп Веры Мартель.
Полицейский описал следы колес, оставшиеся на дороге, то, как он
осматривал местность и как обнаружил труп за рулем автомашины. Из
положения переключателя передач свидетель, как опытный водитель, сделал
вывод, что машина двигалась на черепашьей скорости, приближаясь к обрыву,
с которого упала.
По следам на обочине можно судить, что это не была машина, вылетевшая
из-за поворота на полной скорости, когда водителю не удается справиться с
управлением. На обочине была грязь, четкие отпечатки на которой указывают
на то, что машину специально повернули к обрыву, с которого она в
дальнейшем слетела. Траектория движения на большой скорости была бы совсем
другой. Здесь же имелась абсолютно прямая линию в определенном направлении
- в пропасть. Если бы машина неслась на высокой скорости, то камни на краю
обрыва разлетелись бы во все стороны. Однако, в данном случае они
практически все остались на места, а следы от колес показывали, что,
наоборот, выбирался путь, где меньше всего камней и они самые маленькие.
Полицейский представил фотографии машины, трупа и камней на краю
обрыва.
Мейсон очень внимательно слушал показания свидетеля, но когда ему
предложили провести перекрестный допрос, заявил:
- У меня нет вопросов, Ваша Честь.
Судья Борис Алворд разрешил свидетелю покинуть место дачи показаний и
внимательно посмотрел на Перри Мейсона.
- Защита планирует представлять свою версию? - поинтересовался судья.
- Мы пока не знаем, Ваша Честь.
- Вы будете возражать против решения передать дело в следующую
судебную инстанцию?
- Да, Ваша Честь.
- Приглашайте своего следующего свидетеля, - обратился судья Алворд к
заместителю окружного прокурора.
Дииринг пригласил патологоанатома, который рассказал о нескольких
сломанных костях и внутренних повреждениях трупа.
- Какова с вашей точки зрения причина смерти? - спросил Дииринг.
Судья Алворд бросил взгляд на Мейсона, ожидая возражения.
Мейсон промолчал.
- Я считаю, что смерть наступила в результате удушения руками, -
заявил патологоанатом. - Кости были сломаны уже после наступления смерти,
примерно часа через два.
- Вы в состоянии определить время смерти?
- Смерть наступила между семью тридцатью и одиннадцатью тридцатью
утра дня, предшествующего дню обнаружения труда.
- Вы можете проводить перекрестный допрос, - повернулся Дииринг к
Мейсону.
- У меня нет вопросов.
Следующим свидетелем со стороны обвинения выступил заместитель
коронера. Он идентифицировал личные вещи из сумочки Веры Мартель. Сумочку
вынули из ее машины.
- Я хотел бы обратить ваше внимание на кошелек с несколькими ключами,
