работать с ним будет просто невыносимо". Но Джуда она не собиралась в
это посвящать, а потому прибавила:
- Но беспокоиться не о чем, поскольку у тебя теперь столько же акций,
сколько у них с дядей вместе, и одно это уже делает меня равной ему.
К ее огромному удивлению, Джуд лениво усмехнулся, жеманно потягиваясь
в кресле.
- Ты не в пример ему умна, решительна и мужественна, не говоря о вос-
хитительной упаковке этих качеств. Бедняге лишь останется подыскать себе
местечко поскромнее!
Клео была полностью уничтожена! Он видел в ней лишь умную голову,
средство восстановить "Фонды Слейдов" - в которых он, разумеется, и сам
был заинтересован. Он не видел в ней жену, женщину, которую можно лю-
бить.
- Пожалуй, я пойду наверх, я очень устала, - извинилась Клео, надеясь
выбраться из гостиной прежде, чем ее страдание станет заметным. Она уже
дошла до двери, но его голос ее остановил, и, оглянувшись, она увидела,
что он встает и направляется к ней.
- Ты ничего не имеешь против? Издалека, где ты стоишь, кажется, что
нет, но я бы не хотел втягивать тебя в дело, которое тебе не по душе.
Характерные линии по бокам его рта обозначились, и он медленно погла-
дил ее по щеке, спокойно глядя на нее. Она чуть не поддалась желанию ук-
лониться от его прикосновения, потому что за ним ничего не стояло. Она
жаждала глубокого чувства, а не пустоты. Однако она улыбнулась и покача-
ла головой.
- Нет, я ничего против не имею. Это самое благоразумное, что можно
предпринять.
Его лицо на ее глазах переменилось и снова сделалось похожим на маску
игрока в покер.
Эта маска всегда верно служила ему при заключении сделок и всегда за-
бавляла ее, потому что она знала, как работает мысль под этой маской. А
сейчас он сказал:
- Ты всегда поступаешь благоразумно. Ты всегда права, Клео.
И она не знала, принимать ли его слова как комплимент или нет. Одно
дело постигать работу его ума в Сити, совсем другое - разбираться в его
чувствах, побуждениях, когда речь шла об их браке.
Когда Джуд вошел той ночью в спальню, Клео в первый раз притворилась,
что крепко спит.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Последняя кухонная утварь и глиняная посуда исчезли в дорожном ящике,
готовом к отправке в Оксфам, и Клео осталось уложить лишь те вещицы, ко-
торые были ей дороги как память о студенчестве, - их надарили друзья,
когда она въезжала в свой домик в Бау.
Все это и большая часть мебели пойдет на хранение. Джуд сказал ей:
"Зачем тебе расставаться с твоими вещами? Когда мы купим загородный дом,
они там пригодятся". Она согласилась, потому что на создание уюта было
потрачено много времени и сил и многие вещи она любила как добрых старых
друзей.
Клео поднялась с колен; она решила, что ей не помешает выпить кофе и
успокоить нервы. Роберт Фентон обещал быть около обеда, а это означало,
что он мог появиться в любую минуту от полудня до двух.
Заправив полосатую сине-зеленую рубашку в зеленые потертые джинсы,
она налила в чайник воды и воткнула вилку в розетку.
Руки слегка дрожали. Скорее бы этот день кончился и избавил ее от
кошмара.
Она положила в кружку гранулированного кофе и сухого молока и, кусая
губы, ждала, когда закипит вода. Ей казалось, это была неплохая идея -
предложить Фентону приехать за деньгами именно сюда. Она не хотела, что-
бы он появлялся в окрестностях Белгравии, но ведь можно было назначить
более точное время и выбрать какое-нибудь нейтральное место встречи -
например, около выхода из метро.
Но она была так неопытна в подобных грязных делишках и так вчера рас-
терялась, разговаривая с ним, что не догадалась об этом. Он будет здесь
в любую минуту в течение ближайших двух часов. Зато потом все останется
позади, и можно будет отдать все силы устройству семейной жизни.
Клео понимала, что борьба предстоит нелегкая. Именно акции были при-
чиной его согласия на брак, из-за них он пожелал сделать ее матерью сво-
их детей. Но ведь она всегда знала об этом, не так ли? И вчерашний раз-
говор лишь подтвердил уже известный факт. Все оставалось как прежде, и,
кроме того, она не из тех, кто пасует перед трудностями: она сделает
все, что в ее силах, чтобы оживить этот брак, она будет молиться, чтобы
и в Джуде когда-нибудь зародилась любовь.
Она улыбнулась про себя этой мысли и, наливая в кружку кипяток,
вспомнила, как сегодня утром они вместе завтракали и он спросил:
- Не хочешь съездить с утра в "Фонды Слейдов" и просмотреть их дела?
Она покачала головой, чувствуя, как все внутри холодеет: ведь этим
утром она должна была ехать в банк за деньгами и потом встречаться с
Фентоном, а такая перспектива не вызывала у нее восторга.
- Я позвоню Люку и попрошу сегодня переслать мне необходимые материа-
лы, - ответила она. - Я смогу поработать здесь в тишине и покое; не хо-
чу, чтобы он стоял у меня над душой.
- Хорошая мысль. И не позволяй ему себя унижать. - Джуд усмехнулся. -
Хотя, думаю, ему это все равно не удастся. И запомни: твой дядя целиком
на твоей стороне и, если тебе потребуется помощь или совет, можешь на
меня рассчитывать.
Джуд покончил с завтраком, до отъезда в Сити оставалось не так много
времени. Клео старалась выглядеть веселой: когда они встретятся вечером,
весь ужас, который Роберт Фентон вносил в ее жизнь, будет уже пережит.
Она улыбнулась мужу:
- Удачи тебе.
- Какая тут удача, - мягко возразил он, - когда я так без тебя ску-
чаю. Может, пообедаем вместе?
- Нет, я не смогу, - быстро ответила Клео; пожалуй, она поторопилась
ответить: его брови недоуменно приподнялись, в глазах застыл спокойный
вопрос. Чувствуя себя последним ничтожеством, она проводила его до две-
ри, объясняя: - Я хотела с утра поехать в Бау. Мне нужно разобрать и
уложить вещи, распорядиться, какие из них отправить на хранение. На сле-
дующей неделе дом должен быть выставлен на продажу.
Отчасти это было правдой, но Клео казалось, что она лжет. Как только
Фентон уйдет, она, конечно, позвонит и отдаст эти распоряжения. Но пока
она слишком взволнованна, чтобы заниматься делами.
Примерно через час ее пронзил резкий звонок в дверь, и она выронила
стопку книг, с которой спускалась из бывшей спальни. Чувствуя, как нервы
сжимаются в комок, она перешагнула через рассыпанные книги, но туг же
остановилась, глубоко вздохнула и сказала себе, что скоро все будет кон-
чено. Ей стало немного спокойнее, легче.
Открыв дверь, она увидела на пороге Фентона: он стоял, навалившись на
косяк, и неприятно улыбался. Она отступила, и он по-хозяйски прошел в
дом.
Он был небрежно одет, и Клео подумала: "Опять эти коричневые кожаные
брюки! Нет, они совсем ему не вдут". Не шла ему и коричневая шелковая
рубашка, расстегнутая чуть ли не до пояса. Костюм выдавал в нем позера.
Ни слова не говоря, она провела его в комнату, где в беспорядке были
разбросаны коробки и пакеты, которые она кое-как набила утром, потому
что сегодня спокойствие и деловитость изменили ей. За одной из картин
находился маленький стенной сейф, врезанный прежним владельцем дома. По-
лучив деньги в банке, Клео сразу положила их туда. Двадцать пять тысяч -
слишком крупная сумма, чтобы оставлять их лежать где попало, даже на
несколько часов.
Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы их достать, и, повер-
нувшись, она увидела, что Фентон развалился на диване, закинув ноги в
ботинках на зеленую обивку. Его жадные глаза следили за каждым ее движе-
нием. Он молча протянул руку, но Клео покачала головой.
- Сначала отдай квитанцию.
Она холодно наблюдала, как он вытащил из кармана рубашки сложенный
листок, разжал пальцы и листок легко опустился на ковер.
- А вдруг я снял с нее фотокопию?
Его лицо приняло непроницаемое выражение, но она его оборвала:
- Скорее всего, ты так и сделал. Но мой тебе совет: не вздумай зате-
вать все сначала. Выплачивай свои долги и держись от меня подальше. -
Она с отвращением бросила ему сверток. - А теперь убирайся!
Не отрывая от нее взгляда, он повернул голову, и его лицо приобрело
жесткое выражение.
- Были времена, когда ты не спешила видеть мою спину.
- Тогда я не знала, что ты подлец, - резко сказала она, теряя самооб-
ладание. Напоминание, что некогда она находила его достойным внимания,
просто невыносимо. Ей было стыдно признаваться себе в прежней слепоте и
доверчивости. И он знал это: не так был глуп, чтобы не понимать; его гу-
бы побелели от злости, и он нанес ответный удар:
- Но я-то знал, что ты за стерва! Подумать только, сколько времени я
убил на тебя - все эти нудные поездки за город, эти дурацкие пикники,
эта домашняя снедь, которой ты меня пичкала! И твое вечное "прочь ру-
ки!", если я пытался не ограничиться поцелуями. Скука сплошная. А ради
чего, спрашивается? Чтобы меня потом сладким голоском послали ко всем
чертям!
Он вытряхнул содержимое свертка на диван и внезапно развернулся,
сбросив ноги на пол, яростно сверля Клео взглядом.
- Ты должна мне эти деньги! Уж не думаешь ли ты, что мне было очень
приятно вилять около тебя хвостом, выслушивать бредни про твои идиотские
экзамены, а потом и про твою драгоценную работу? Итак, - продолжал он
масленым голосом, - после того как я внес необходимые разъяснения, ты
ведь не будешь возражать, если я пересчитаю денежки. Сам я доверия не
заслуживаю, а посему и к другим доверия не питаю. Даже к такой доброде-
тельной скромнице, как ты.
Клео только скрипнула зубами, не давая себе труда сказать ему, чтобы
поторопился: на это бы ушли драгоценные секунды, а ей хотелось, чтобы он
поскорее убрался. Казалось, он отравлял воздух вокруг себя. Закончив
считать, он поднялся, глядя на стопки десятифунтовых и двадцатипятифун-
товых банкнот, разложенных на зеленой обивке дивана.
- Мне следовало потребовать вдвое больше, - сказал он.
- Забирай их и уходи, - выдавила она, сдерживаясь, чтобы не перейти
на крик.
Он поднял голову, с трудом отрывая взгляд от своего ничтожного состо-
яния, и странно посмотрел на нее, на гибкие линии ее упругого тела.
- Ты всегда была фригидной сукой, - медленно процедил он, преграждая
ей путь к двери и наступая на нее. - Но теперь сука замужем, и, может
быть, Мескал научил тебя кой-чему.
Он приближался, она все отступала, сердце ее отчаянно забилось, и,
когда она поняла, что загнана в угол, было уже поздно.
- Не подходи ко мне!
В ее взгляде страх мешался с ненавистью. Фентон прохрипел:
- А почему бы и нет? Я покажу тебе, что ты потеряла той ночью в Гол-
дингстене.
Он бросился к ней, пытаясь схватить, но она увернулась, и его пальцы
поймали только ее рубашку; Клео рванулась, пуговицы отлетели, обнажив ее
грудь, слегка прикрытую темносиним кружевом лифчика.
О том, чтобы приводить себя в порядок, некогда было и думать, нужно
было бежать, потому что Фентон не шутил: в его взгляде, пожиравшем ее
раскрытое тело, была откровенная похоть. В отчаянии она бросилась к две-
ри, но Фентон с неожиданным проворством перехватил ее и, ударив по но-
гам, толкнул на пол, а потом упал на нее.
Клео изворачивалась и отбивалась, но он зажал ей голову обеими руками
и тряс так, что ей казалось, он вырвет ей волосы; она попыталась крик-
нуть, но он зажал ей рот жестоким поцелуем. Кровь стучала в ее голове,
тяжелый стон рвался наружу. И вдруг, словно издалека, она услыхала го-
лос, от которого веяло арктическим холодом:
- Что, черт побери, здесь происходит?
Все вокруг застыло и помертвело, как перед бурей. Тело Фентона, при-
давившее ее к полу, словно одеревенело, а его губы, сдавившие ей рот,
сковал ужас.
А потом все стало неистовым, быстрым и громким. Клео почувствовала,
как Фентона стаскивают с нее, услышала треск рвущегося шелка - это Джуд
поставил его на ноги и швырнул о стену.
