Это крупная и грубая ошибка. Пролетарская революция проложила нестирае-
мую и глубокую борозду и в истории кооперации. Несмотря на то, что орга-
низационно современная кооперация периода новой экономической политики в
очень многом непохожа на кооперацию времен военного коммунизма, обе они
составляют две разновидности одного и того же вида кооперации периода
пролетарской революции. Между ними - общее то, что обе они являются ору-
дием социалистического строительства стоящего у власти пролетариата,
тогда как до революции (и теперь в Западной Европе) кооперация в лучшем
случае может быть орудием борьбы пролетариата против эксплоатации капи-
тала. Послереволюционная кооперация должна быть орудием врастания в со-
циализм, орудием социалистического строительства, а дореволюционная коо-
перация таковым быть не могла. Обо всем этом, как мы видели, Ленин под-
робно говорил в своих последних статьях "О кооперации". В разговорах и
письмах Ленин очень резко отзывался о тех, кто не понимал, что роль, за-
дачи и характер кооперации после захвата власти пролетариатом в период
переходный к социализму совсем не те, какие были до этого захвата влас-
ти. Вот, например, отрывок из его письма ко мне, как к Председателю Ре-
дакционной Коллегии Государственного Издательства по поводу вышедшей в
Госиздате под маркой Наркомзема книжки одного из известных русских ста-
рых кооператоров.
Автор этой книги, говоря о кооперации, ни слова не сказал о ее новых
задачах и новых формах организации. И Ленин пишет об этой книге:
"Насквозь буржуазная пакостная книжонка, одурманивающая мужичка по-
казной буржуазной ученой ложью.
"Почти 400 страниц и - ничего о советском строе и его политике, о на-
ших законах и мерах перехода к социализму и т. д.
"Прошу расследовать и назвать мне всех ответственных за редактирова-
ние и выпуск этой книги лиц".
* * *
Макс Адлер.
ВЛАДИМИР ИЛЬИЧ ЛЕНИН.
От редакции. Статья Макса Адлера переведена из N 3 "Der Kampf". Адлер
принадлежит к соглашательскому крылу Интернационала 2 1/2. Это обстоя-
тельство наложило свой отпечаток на ряд совершенно ошибочных суждений
его о т. Ленине. Но тем знаменательнее та общая оценка, которую дает ав-
тор т. Ленину. Редакция считает полезным ознакомить читателей "Красной
Нови" со статьей М. Адлера.
1.
21 января 1924 года в маленьком местечке под Москвой скончался чело-
век, весть о смерти которого потрясла во всем мире всех, как противни-
ков, так и приверженцев, впечатлением стихийной катастрофы: Ленин мертв!
Ленин - на вершине своей исторически-мировой работы - скончался. Это ка-
залось как бы крушением некой могучей стихии, разрушительной силы кото-
рой боялись одни и ей противоборствовали, другие же с восторгом познали
в ней силу, которая могла освободить жизнь для новых путей. И эти проти-
воположные ощущения и у могилы великого вождя мирового пролетариата про-
будили тот же спор и борьбу мнений и оценок, возникавших еще при жизни
Ленина во все решительные моменты его деятельности.
Вокруг его облика неизменно бушевала страстная борьба мировоззрений;
неизменно его личность, его речи и писания были подобны знамени,
под'ятому для безошибочного указания определенного пути, для неустанного
преследования одной цели: линии революционной классовой борьбы пролета-
риата, конечного дела марксизма: победы над классовым обществом.
В этом - не было никогда колебаний ни в его сердце, ни в его сознании
- он был живой стрелкой магнита, которая никогда не могла отклониться от
своего направления в сторону социализма, ибо его социалистически-револю-
ционное мышление, почерпнутое у Маркса и Энгельса, наполняло его и влия-
ло на всю его духовную сущность, подобно тому, как земной магнетизм вли-
яет на стрелку компаса. Этого нетеряемого и никогда не покидавшего его
ощущения пути к социальной революции одного было бы достаточно для опре-
деления исторической роли Ленина, как великого народного борца за марк-
систский социализм, если бы он даже и не был в дальнейшем одним из могу-
щественнейших двигателей пролетарской классовой борьбы, доведенной им до
той стадии, в которой, как никогда ранее, он должен был обрести отчетли-
вое ощущение своих социально-революционных устремлений.
Ибо, в противовес современным политическим теориям о развитии классо-
вой борьбы, Ленин впервые выявил политические методы пролетариата в их
принципиальных различиях от буржуазно-демократического мышления. При та-
ком значении Ленина, которое неизбежно должно было обострить классовую
борьбу, нет ничего удивительного, - напротив, естественно, - что влияние
его личности и после смерти заставило вспыхнуть страстные противоречия в
его оценке, ибо это было тем же противоречием классов, в борьбе меж ко-
торыми Ленин принял такое громадное участие.
Ненависти и озлоблению буржуазии противопоставлялась соответственно -
любовь, обожание и благодарность другого класса, класса пролетариата. Но
вот здесь-то, у гроба этого великого двигателя истории, выявляется ужа-
сающий и одновременно смущающий факт, что критика и оценка Ленина в со-
циалистическом лагере, внутри самого пролетариата, которому Ленин посвя-
тил всю свою горячую жизнь и неустанную работу, которому он отдал свою
мысль и труд в условиях лишений, опасностей и жертв с ранней своей моло-
дости, - носит не менее страстный и ожесточенный характер, чем у врагов
пролетариата. В то время когда миллионы рабочих и крестьян в России пре-
возносят и прославляют имя Ленина, как своего освободителя, и совершают
паломничество к его могиле, как к святому месту, в то время как за пре-
делами России сотни тысяч пролетариев преклоняются перед ним и обожают
его, как героя и прообраз социального революционера, - другие миллионы о
нем почти ничего не знают, кроме того, что он - вождь русского больше-
визма, которому они не доверяют и которому они должны не доверять тем в
большей степени, чем бессмысленнее ослабляющее рабочее движение поведе-
ние так называемых коммунистических партий вне России, постоянно ссылаю-
щихся на его авторитет. Таким образом случилось, что для многих, особен-
но для вновь вступивших в ряды социал-демократии, название "коммунизм"
стало почти чуждым, даже враждебным, им не было понятно, что всякий нас-
тоящий социал-демократ одновременно является коммунистом и должен быть
таковым, - и в силу этого "коммунист" Ленин стал им чем-то чужим, враж-
дебным, вместо того, чтобы каждый классово-революционный пролетарий при
полном сохранении права итти своими путями и иметь свои личные мнения,
должен был в деятельности Ленина взволнованно и с увлечением почувство-
вать прежде всего неслыханное и историческое проявление своего собствен-
ного революционного духа.
Как получилось такое расхождение воззрений, такое неестественное про-
тиворечие в природе пролетарской классовой борьбы?
Это вопрос, который может прозвучать и в некрологе Ленину, ибо ответ
на него может быть дан не только там, где до сих пор одни лишь партийные
страсти диктуют оценку; постановкой такого вопроса легче выяснить исто-
рическую ограниченность этой пролетарской враждебности к Ленину и однов-
ременно ясно указать пределы его непосредственной исторической дея-
тельности.
2.
Ответ на наш вопрос должен быть следующий: во враждебности к Ленину в
пределах пролетарской классовой борьбы не проявляется только простое
личное чувство, но выступает нечто иное, именно кризис самого социализ-
ма, кризис, возникший с момента развала Интернационала в начале войны,
или, вернее, превратившийся тогда из давно уже скрытого и ползучего в
явный.
Этот кризис в значительной мере является кризисом самой пролетарской
духовной жизни и поэтому плохо выражен популярными противопоставлениями
реформизма и революции. Это обозначение характеризует, конечно, весьма
значительные и явные элементы этого противоречия, но оно слишком чревато
недоразумениями, которые привели как с одной, так и с другой стороны к
пагубным самообманам, и способно затемнить то настоящее противоречие,
которое происходит при кризисе социализма.
Ибо, если радикализм, вследствие своей "принципиальной" борьбы против
оппортунизма, чувствует свое превосходство перед "компромиссным" рефор-
мизмом и если, с другой стороны, этот последний упрекал первый в доктри-
нерстве и отсутствии понимания практической политики, - пусть правы оба
или неправы, - во всяком случае, соревнование это не решало вопроса, на
чьей стороне был тот революционный дух, который живым основным настрое-
нием должен господствовать над каждым выступлением пролетариата и в ду-
ховной своей сущности должен противопоставить себя буржуазному госу-
дарству и капиталистическому обществу, в оковах которого физически он
еще пребывал. Имей это место, - он мог бы беззаветно изменять тактику
своей непосредственной политической и экономической борьбы, приноравли-
вая ее к текущим обстоятельствам, как этого требовал "оппортунизм"; не
имей он места, - тогда даже самое принципиальное марксистское утвержде-
ние обозначало бы не что иное, как лишь простую словесную болтовню. Пос-
ледняя, однако, является особенностью современного социализма у очень
значительной части пролетариата всех стран, который из политических и
экономических соображений, - здесь мы их ближе не можем касаться, впро-
чем, они достаточно часто приводятся, - вместо того, чтобы жить в проле-
тарской революционной идеологии, направленной к уничтожению существующе-
го положения рабочих, живет типичной мелко-буржуазной идеологией, кото-
рая направлена исключительно на улучшение существования рабочего. Но при
таком исповедании дух социализма утерян и стал бездушным, без воодушев-
ляющего под'ема, а потому и без внешней притягательной силы для молоде-
жи; - таков социализм ныне везде, где он продолжает итти по старым пу-
тям.
Именно в этом противоречии между бездушным социализмом и социализмом,
в котором горит горячая душа "практики переворота" Маркса и Энгельса,
душа социальной революции - именно в нем лежит подлинная причина сегод-
няшнего раскола и слабости социализма. И вот Ленин, в противовес указан-
ной слабости, являлся гигантским воплощением этой пламенной души социа-
лизма, этой неспокойной и всегда бодрствующей "практики переворота". И
именно поэтому ему было чуждо это столь обыденное и ничего не выражающее
противоречие между доктринерским радикализмом и реально-политическим ре-
формизмом. Ибо не было более крупного и смелого реального политика, чем
Ленин, не было более строгого и беспощадного врага пустой революционной
фразы, равно как и всякого закостенелого радикализма, и в то же время не
было более фанатического приверженца социальной революции. Так, мы чита-
ем у него: "Недостаточно быть революционером и приверженцем социализма
или быть только коммунистом. Нужно уметь в любой момент найти особое
звено цепи, чтобы ухватиться за него со всей силой, дабы удержать всю
цепь и подготовить перехват следующего звена". В другом месте он пишет:
"Выразить свой "революционный дух", только браня парламентарский оппор-
тунизм, только отвергая свое участие в парламентаризме, - дело легкое,
но именно потому, что это легко, это не является разрешением трудной за-
дачи". Ленин никогда не отделывался простой формулой в вопросах парла-
ментаризма и участия в буржуазном правительстве, борьбы с империализмом,
в вопросах внешней политики, в вопросах милитаризма и войны. Излюбленная
ныне фраза, что современный социализм не может быть таким же, каким он
был во времена Маркса, ибо за это время для пролетариата возникло так
много новых положений и задач, "о которых Маркс ничего не знал", - эта
фраза не может быть здесь применена там, где речь идет об устремлении
реальной политики Ленина, направленной именно к тому, чтобы новыми мето-
