незапамятные времена вырубленным в узком, прорезанном водой, камине. Здесь
один человек с пистолетом смог бы сдержать целую армию.
На верху камина - узкая горизонтальная щель. Вход в пещеру. Резец
времени вырубил ее между двумя слоями твердого известняка. Свод почернел
от дыма древних костров. А в самом дальнем углу, где потолок опускался
почти до пола, Бэрби заметил привезенный из Ала - шана ящик.
- Поговорим после, - глухо сказал Сэм. - Сперва я должен поесть.
Бэрби скинул рюкзак. Немного отдышавшись после тяжелого подъема, он
принялся распаковывать вещи. На маленьком примусе Бэрби сварил кофе и
поджарил бекон. Открыл банку бобов. Сэм ел с жадностью, но при этом не
выпускал из рук пистолета. Да и сел он между Бэрби и ящиком. Одновременно
Сэм настороженно поглядывал на просматривавшийся из пещеры поворот дороги
возле ущелья Лорел.
Бэрби ждал. Ему не терпелось поскорее приступить к делу. А за порогом
пещеры между тем совсем стемнело. Тучи нависли, казалось, над самой
головой. Гремел гром. Сплошной стеной стоял дождь. Ливень, подумал Бэрби,
зальет дорогу, и тогда выбраться отсюда будет просто невозможно.
Но вот Сэм, наконец, закончил есть.
- О'кей, Сэм, - нетерпеливо сказал Бэрби. - Рассказывай.
- Ты уверен, что хочешь это знать? - Сэм испытующе глядел на Бэрби. -
Это знание не даст тебе покоя, Вилли. Оно превратит твою жизнь в настоящий
кошмар. Оно заставит тебя подозревать всех... даже твоих лучших друзей.
Ну, конечно, если ты и в самом деле ни в чем не виноват. Это знание может
стоить тебе жизни.
- Я хочу знать, - тихо сказал Бэрби.
- Ну что ж, дело твое, - Сэм непроизвольно крепче сжал рукоятку
пистолета. - Ты помнишь, что сказал доктор Мондрик в тот вечер в
аэропорту, до того, как его убили?
- Значит, Мондрика все-таки убили! - прошептал Бэрби. - С помощью
задушенного черного котенка...
Небритое лицо Сэма побледнело. Открыв рот, он уставился на Бэрби. В
глазах появился неприкрытый ужас. Тяжелый пистолет так и плясал в его
дрожащих руках.
- Откуда тебе это известно? - хрипло спросил он.
В голосе его звучало подозрение.
- Я нашел этого котенка, - ответил Бэрби. - Произошло много такого,
чего я никак не могу понять... потому-то я и решил, что схожу с ума. - Он
покосился на деревянный ящик в углу. - Я помню последние слова Мондрика:
"Это было сто тысяч лет тому назад..."
Голубая вспышка молнии на миг озарила сгустившуюся мглу. Барабанил по
скалам дождь. Ветер нес в пещеру холодный туман от разбившихся капель.
Бэрби поежился. Внезапно ему стало зябко в старом свитере, который дала
Нора. Стихли раскаты грома, и Сэм продолжил прерванный смертью рассказ
Мондрика.
- В те времена люди жили примерно в таких же условиях, - он кивнул на
закопченную темную пещеру. - В те времена люди жили в смертельном страхе,
нашедшем отражение в мифах и верованиях всех без исключения народов, в
тайных мыслях каждого человека. Все дело в том, что эти наши далекие
предки были добычей. Добычей другой, более старой, псевдочеловеческой
расы, которую доктор Мондрик окрестил Homo Lycanthropus.
- Люди-оборотни, - прошептал Бэрби. - Люди-волки...
- Доктор Мондрик назвал их так за некоторые весьма характерные
отличия в строении скелета, черепа и зубов... отличия, с которыми мы
встречаемся каждый день.
Бэрби снова содрогнулся. Ему припомнились длинные черепа, странно
заостренные зубы и необыкновенно тонкие кости скелетов, которые огромный
удав и белая волчица обнаружили в одной из комнат Фонда. Бэрби не стал об
этом говорить. Если он об этом расскажет, - подумал он, - Сэм Квейн
наверняка его убьет.
- Люди-ведьмы, или люди-колдуны, - продолжал Сэм, - было бы,
по-моему, даже более удачным названием.
Бэрби почувствовал, как мурашки побежали у него по спине. Словно
шерсть дыбом встала на волчьем загривке. Он дрожал, и холодный, мокрый
ветер был тут вовсе ни при чем. Вода потоками неслась по стертым ступеням
в камине у входа в пещеру, капала с черного, закопченного потолка. Квейн
встал и перетащил свой драгоценный ящик в более сухое место.
- Эта раса не походила на обезьян, - продолжил он, и голос его звучал
глухо и безжизненно, как нестихающие раскаты далекого грома. - Эволюция не
всегда идет только кверху. Родовое дерево человечества имеет несколько
весьма своеобразных ветвей... эти ведьмы, или колдуны, как тебе угодно,
были, без сомнения, одними из самых странных наших родичей.
- Чтобы добраться до самого начала этой трагедии, нам придется еще
больше углубиться в прошлое... на полмиллиона лет назад, по меньшей мере,
в первый из двух ледниковых периодов Плейстоцена. Эта первая ледниковая
эпоха, с ее сравнительно мягким межледниковым промежутком, как его
называют - интергляциалом, продолжалась почти сто тысяч лет. И вот она-то
и породила ведьм.
- И в Ала-шане вы нашли доказательства? - шепотом спросил Бэрби.
- Да, кое-какие нашли, - кивнул Сэм. - Хотя само плато Гоби никогда
не знало ледника. Наоборот, в ледниковый период это было влажное и
плодородное место, где в то время обитали наши предки. Ведьмы же произошли
от другой ветви человеческого рода, загнанной ледниками в горы, к
юго-западу от Тибета.
Еще до войны доктор Мондрик нашел останки одного их таких племен в
пещере за хребтом Нан-шан. А во время нашей последней экспедиции мы нашли
в могильниках Ала-шана еще кое-что... заключительные страницы страшной
истории...
Бэрби молча глядел на серую пелену дождя.
- Так о чем это я говорил... Да, прекрасный пример внешнего стимула и
отклика на него, как это сказал бы Тойнби... В общем, попавшим в ловушку
племенам пришлось лицом к лицу столкнуться с неумолимыми ледниками. Век за
веком льды поднимались все выше и выше. Добычи становилось все меньше и
меньше. Зимы делались все более жестокими. Люди должны были
приспособиться. Или умереть. Вот они и приспосабливались, постепенно, век
за веком, находя и развивая новые силы своего сознания.
- Что? - тревожно переспросил Бэрби.
Но он ни слова не сказал о свободной паутине сознания, о принципе
неопределенности Гейзенберга, о возможности связи разума и материи через
контроль над вероятностью. Ему вовсе не хотелось распроститься с жизнью.
- Правда? - неуверенно пробормотал он. - И какие же это силы?
- Трудно сказать наверняка, - нахмурился Сэм. - Сознание не оставляет
после себя ничего такого, что мог бы потрогать археолог. Но доктор Мондрик
полагал, что кое-какие следы все-таки сохранились - в мифах, в легендах, в
религии, в языке. Он изучал их и обнаружил много интересного.
Дополнительное подтверждение своих выводов он получил из экспериментов,
проведенных на кафедре парапсихологии университета Дюка.
Бэрби глядел на него во все глаза.
- Эти отрезанные льдами дикари, - продолжал Сэм, - выжили, развив в
себе поразительные новые способности. Телепатия, ясновидение, предсказание
будущего - почти наверняка все это было им по силам. Доктор Мондрик не
сомневался, что это еще далеко не все. Он полагал, что ведьмы обладали и
куда более зловещим даром.
Бэрби не хватало воздуха.
- Свидетельств этому - сколько угодно, - рассказывал Квейн. - Еще и
сейчас почти все примитивные племена до смерти боятся loup-garou в том или
ином обличье - человекоподобных существ, способных по желанию принимать
облик самых страшных зверей и охотиться на людей. По мнению доктора
Мондрика, ведьмы научились покидать свое тело. Оставляя телесную оболочку
в пещерах, они в обличье волков, медведей, тигров пересекали ледяные
пустыни и охотились на своих более удачливых родичей в благодатных долинах
Гоби.
Бэрби дрожал. Он мог только радоваться, что не рассказал Сэму о своих
страшных снах.
- Вот таким, поистине дьявольским способом, древние Homo Lycanthropus
победили смертоносные ледники. К концу миндельского оледенения - это
примерно четыреста тысяч лет тому назад - они подчинили себе весь мир. За
несколько тысяч лет их страшная власть простерлась над всеми остальными
видами рода Homo.
Бэрби тут же вспомнил огромные карты далекого прошлого, которые он
видел на стенах в Фонде. Но спросить о них не решился.
- Однако Homo Lycanthropus не стал уничтожать побежденные расы, не
исключая и обе Америки - это и послужило в итоге причиной их собственной
гибели на этих двух материках. Обычно ведьмы оставляли побежденных в
живых, - они служили одновременно и рабами, и источником пищи. Судя по
всему, они полюбили вкус человеческой плоти и крови, и уже не могли без
нее существовать.
Дрожащий, как в лихорадке, Бэрби вспомнил обжигающую сладость крови,
фонтаном бившей из разорванного горла Рекса Читтума. Вспомнил, как она
пенилась на длинных клыках саблезубого тигра.
- Сотни тысяч лет, - продолжал Сэм, - Homo Lycanthropus были
охотниками, врагами и жестокими хозяевами человечества. Они были хитрыми
жрецами и злыми богами. Именно они послужили кровавым оригиналом для
легенд о всех ограх, демонах, драконах, питающихся человечиной. Если ты
когда-нибудь задумывался, почему наша цивилизация начала развиваться так
поздно - вот тебе ответ: угнетение со стороны ведьм.
- Их чудовищная власть продолжалась вплоть до того времени, когда в
Европу вернулись холода - Рисское и Вюрмское оледенения второго
ледникового периода. Ведьмы всегда были немногочисленны. Хищников никогда
не может быть больше, чем тех, кем они питаются. К тому же века, возможно,
несколько притупили силу и энергию этой расы.
- Как бы там ни было, примерно сто тысяч лет тому назад древние виды
Homo взбунтовались. Они приручили собаку, ставшую верным и надежным
союзником в борьбе с ведьмами.
Бэрби вспомнил Турка, которого они с белой волчицей заманили на
железнодорожный мост... вспомнил и снова содрогнулся. Чувствуя себя
неуютно под пристальным взором запавших глаз Сэма, он пересел подальше от
входа, к стене, туда, куда не доставал холодный ветер.
- В могильниках Ала-шана, - продолжал Сэм, - наша экспедиция нашла
свидетельства той странной войны. Истинные люди, похоже, научились носить
с собой слитки аллювиального серебра - своего рода амулеты от нападения
ведьм. Позже они использовали серебряные украшения. Они считали - и это
нашло свое отражение во многих мифах и преданиях - что только серебряное
оружие может убить оборотня. Доктор Мондрик не сомневался в существовании
вполне научного объяснения этому верованию. Но найти такое объяснение мы
так и не смогли.
Свободное сознание, вспомнил Бэрби, не может контролировать
вероятности атомов серебра. Они неподвластны энергокомплексу разума...
Бэрби предпочел не говорить об этом вслух. Он старался не думать о
серебряных кольцах, браслетах, бусах, которые, в итоге, так и не сумели
спасти жизнь Ровены Мондрик.
- Мы прочитали историю этой войны и привезли с собой кое-какие
доказательства... - Сэм кивнул в сторону зеленого ящика. - Серебряные
бусы, серебряные наконечники для стрел, серебряные клинки. Но одного
серебра было мало. Ведьмы были слишком сильны. Люди Ала-шана изобрели
другое, более мощное оружие. И мы нашли его в кургане, зарытым среди
костей мертвых ведьм. Зарытым наверняка для того, чтобы убитые ведьмы
навсегда остались мертвыми.
С невнятной тревогой Бэрби подумал, может ли свободное сознание
отделиться от своей погибшей материальной оболочки. Отделиться и бродить в
ночи, питаясь живыми. Подобная мерзость вполне могла лежать в основе
легенд о вампирах и безрассудного страха перед кладбищами и "живыми
