камней под мягкими волчьими лапами, чуял аромат мокрой шерсти, ощущал
теплый язык, лижущий его лицо.
- Убирайся! - Он слабо попытался оттолкнуть Април. - Какого черта
тебе от меня надо?
- Я хочу только помочь тебе, - она села. - Я последовала за тобой,
чтобы помочь тебе освободиться. Надо было воспользоваться удачным
стечением вероятностей... Я знаю, поначалу это болезненно и непонятно, но
поверь, скоро тебе станет легче.
- Правда? - с горечью прошептал он. - Ты так думаешь?
Облокотившись о холодный валун, Бэрби глядел на Април. И в облике
волчицы она тоже была прекрасно. Стройная, ловкая, с роскошным,
снежно-белым мехом.
- Иди ты к черту! - прохрипел он. - Дай мне спокойно умереть!
- Нет, Бэрби, - она покачала головой. - Теперь ты никогда не умрешь.
- Да? - вздрогнул Бэрби. - Это еще почему?
- Потому, Бэрби... - она насторожила уши. - Как-нибудь потом я тебе
расскажу. А теперь я ощущаю, как формируется новая связь вероятностей. Мы
должны приготовиться, чтобы не упустить ее... Это для твоего друга, Сэма
Квейна. Но пока он не может причинить тебе вреда... - Она поднялась. - Я
скоро вернусь.
Ее быстрый холодный поцелуй окончательно сбил Бэрби с толку. Оставив
его лежать на склоне, Април быстро вернулась на дорогу и через мгновение
уже скрылась из виду. Бэрби ничего не понимал. Даже смерть оказалась для
него недоступна. Теперь он жалел, что не расспросил Април поподробнее о
теории свободного сознания, о связи сознания и материи через контроль
вероятностей. Когда-то она вместе с саблезубым тигром изменила
вероятность, убив тем самым Рекса Читтума. Может, теперь она изменила
вероятность в другую сторону? Может быть, Април спасла его от смерти?
Сейчас Бэрби наверняка знал только одно: он не смог даже умереть.
Он долго лежал у камня, дрожа под холодным дождем. Ему не хотелось ни
двигаться, ни думать. С болезненной, безнадежной тревогой он ждал
возвращения белой волчицы. Но ее все не было и не было. Понемногу к Бэрби
возвращались силы. А потом вой мотора на шоссе заставил его подняться с
земли.
Выбравшись наверх, он увидел свет фар и отчаянно замахал руками. Но
мрачный шофер небольшого фургона только хмуро посмотрел на него и проехал
мимо. Бэрби грозил кулаком, что-то кричал - все без толку. Водитель не
обращал на него внимания.
Чуть не наехав на Бэрби, фургон преодолел поворот и начал медленно
подниматься к вершине холма. Повинуясь внезапному порыву, Бэрби заковылял
следом. Сделав отчаянное усилие, он догнал фургон, ухватился за борт и
забрался внутрь.
Крытый брезентом кузов был пуст, не считая груды вонючих армейских
одеял, которыми, похоже, оборачивали мебель. Выбрав одно почище, Бэрби
укрылся так, что торчала одна голова, и сел на пол. Он сидел и смотрел,
как убегает назад черная мокрая лента дороги.
Проносились мимо окутанные ночной мглой холмы, потом - спящие фермы,
затем - одинокие огни бензоколонки на перекрестке. Впереди лежал
Кларендон. Бэрби знал, что полиция будет его искать, но голова не
работала. Ему было плохо, и придумать он ничего не мог.
Он исчерпал все возможности, и не было больше безопасного места. Даже
смерть - и та закрыла перед ним свои двери. В нем жило только животное
желание спрятаться от холодного дождя да смутный страх, что Април Белл
вернется.
Но зеленые глаза не появлялись, и в ледяной пустыне его сознания
вновь зародилась надежда. Проскользнули назад черные корпуса университета.
Свернув налево, фургон обогнул студенческий городок и выбрался на идущую
вдоль реки дорогу. Они проедут совсем близко от Гленхавена, - внезапно
понял Бэрби. И тут же принял решение.
Он пойдет к доктору Глену.
Ему совсем не хотелось возвращаться в клинику. Бэрби не привлекало ни
ложное спасение под маской безумия, ни сомнительное убежище в палате
психушки. Но белая волчица скоро снова пойдет по его следу. И здесь Бэрби
надеялся, не слишком, но все-таки надеялся, на скепсис непоколебимого
материалиста Глена. Выбрав момент, когда фургон чуть притормозил на
подъеме за Гленхавеном, Бэрби спрыгнул на асфальт. Застывшие мышцы не
слушались, и он упал ничком.
Потом тяжело поднялся на ноги. Он падения все тело превратилось в
одну сплошную боль. Сил почти не оставалось. Лишь одно желание заставляло
его двигаться вперед - найти сухое, теплое место, где можно было бы
спокойно поспать. Бэрби забыл обо всем остальном. Неожиданно от темного
дома на другой стороне дороги визгливо и испуганно залаяла собака.
Тоскливо и протяжно завыли псы на окрестных фермах, а Бэрби,
спотыкаясь на каждом шагу, брел к входу на территорию лечебницы. Собачий
вой напомнил ему о белой волчице, но пока еще Бэрби не видел в ночной мгле
ее хитрых зеленых глаз. В доме доктора Глена все еще горел свет, и,
тревожно оглядываясь по сторонам, Бэрби направился туда. Он нажал на
кнопку звонка, и именитый психиатр сам открыл ему дверь. Похоже, Глен не
очень удивился, увидев перед собой своего пропавшего пациента.
- А-а, Бэрби. Я так и думал, что вы вернетесь.
Нервно облизывая пересохшие губы, Бэрби, шатаясь, стоял в дверях.
- Где полиция? - с тревогой в голосе прошептал он. - Они здесь?
Профессиональная улыбка заиграла на губах психиатра.
- Давайте не будем сейчас беспокоиться о представителях закона, -
успокаивающе сказал он. - Вы неважно выглядите, Бэрби. Вам надо отдохнуть.
Пусть другие думают над вашими проблемами. Мы ведь для этого и существуем,
не так ли? Сейчас я позвоню шерифу Паркеру, и скажу, что вы здесь, в
полной безопасности. Вот и все. И мы можем до завтра забыть о каких бы то
ни было проблемах с полицией. Правильно я говорю?
- Правильно, - неуверенно согласился Бэрби. - Вот только... хочу,
чтобы вы знали одну вещь... Я не убивал миссис Мондрик!
Глен сонно заморгал.
- Я знаю, что ее кровь была на капоте моего автомобиля, - с отчаянием
в голосе продолжал Бэрби. - Но на самом деле Ровену убила белая волчица! Я
видел кровь на ее морде!
- Об этом, мистер Бэрби, - кивнул Глен, - мы с вами поговорим утром.
Но что бы там ни произошло... в действительности, или только в вашем
воображении... хочу вас заверить, что меня очень интересует ваш случай.
Мне кажется, у вас серьезные проблемы, и я использую все достижения
современной психиатрии, чтобы вам помочь.
- Спасибо, - пробормотал Бэрби. - Но вы все равно думаете, что это я
ее убил.
- Улики весьма красноречивы, - все так же улыбаясь, Глен осторожно
сделал шаг назад. - Знаете, мистер Бэрби, вы не должны больше пытаться
покинуть нашу клинику. Да, кстати, утром вас переведут в другую палату.
- В палату для буйных, - горько ухмыльнулся Бэрби. - Готов биться об
заклад, вы все еще не понимаете, как ей удалось сбежать!
Глен невозмутимо пожал плечами.
- Доктор Бунзел и в самом деле обеспокоен этим происшествием, -
небрежно признался он. - Но нам с вами не о чем волноваться. Мистер Бэрби,
почему бы вам не вернуться в вашу комнату? Примите горячую ванну,
переоденьтесь, поспите...
- Спать? - хрипло воскликнул Бэрби. - Доктор, я боюсь ложиться
спать... Я же знаю, что белая волчица найдет меня даже здесь. Она
превратит меня в какое-нибудь чудовище и заставит убить Сэма Квейна. Вы не
увидите ее... даже я не всегда ее вижу... и никакие стены не смогут ее
остановить.
Дежурно улыбаясь, Глен снова закивал.
- Ну конечно, мистер Бэрби. Раз вы так говорите...
- Она уже близко! - в голосе Бэрби зазвучал панический страх. -
Послушайте, как воют собаки!
Ветер доносил до его ушей вой испуганных собак с окружающих лечебницу
ферм. Но Глен просто стоял в дверях, и все слова разбивались о его
невозмутимость, словно волны о морской берег.
- Белая волчица, - шептал Бэрби, - это Април Белл. Она убила доктора
Мондрика. Она заставила меня помочь ей убить Рекса Читтума и Ника Спивака.
Я видел, как она стояла над телом Ровены Мондрик, и с клыков ее капала
кровь. - Зубы его стучали. - Она вернется, как только я усну. Она заставит
меня превратиться в страшное чудовище, и мы вместе помчимся охотиться на
Сэма Квейна.
- Вы устали, - пожал плечами Глен. - Вы излишне возбуждены. Давайте
мы сделаем вам укол, и вы спокойно уснете...
- Ничего мне не надо, - едва удержался от крика Бэрби. - Это нечто
большее, чем обыкновенное безумие! Вы должны меня выслушать... Вот что
рассказал мне Сэм Квейн...
- Мистер Бэрби, - сухо прервал его Глен. - Успокойтесь...
- Успокоиться? - задохнулся Бэрби. - Вы только послушайте! -
Вцепившись в дверной косяк, чтобы не упасть, капая грязной водой на пол,
он начал свой рассказ. - В мире есть ведьмы, доктор! Мондрик называл их
Homo Lycanthropus. Они появились во время первого ледникового периода и
охотились на порабощенных ими людей. Все мифы и предания о вампирах,
оборотнях, злых духах - это следы расовой памяти об их свободном от
телесной оболочки сознании, несущем смерть и муки человечеству.
- Ну, и?.. - кивнул Глен, на которого речь Бэрби, похоже, не
произвела ни малейшего впечатления.
- Мондрик, - продолжал Бэрби, - обнаружил, что человеческая раса
сохранила в своей наследственности гены Homo Lycanthropus, став таким
образом гибридной...
Рассказывая, он припомнил слова Сэма о том, что доктор Глен, скорее
всего, сам принадлежит к тайному клану ведьм. Но Бэрби этому не верил. Он
снова испытывал к психиатру странную, необъяснимую симпатию. Казалось, это
его старый добрый друг, с которым он не виделся целую вечность. И Бэрби с
радостью отметил сосредоточенное и внимательное выражение на серьезном
лице Глена. Помощь такого крупного ученого, как доктор Глен, была бы
неоценимой.
- Ну, что скажете, доктор? - спросил Бэрби, закончив свой рассказ.
- Вы больны, мистер Бэрби, - спокойно и уверенно ответил психиатр. -
Не забывайте об этом. Ваше больное сознание не в состоянии видеть
реальность, как она есть. Только в кривом зеркале ваших собственных
страхов. Как мне представляется, ваша история о Homo Lycanthropus есть
наглядное отражение сложившихся у вас комплексов.
Бэрби пытался слушать, о чем говорил Глен... и содрогнулся, слыша,
как безнадежно воют в ночи собаки.
- Что правда - то правда, - кивнул Глен, - некоторые, с позволения
сказать, ученые, интерпретируют полученные ими при изучении
парапсихологических феноменов результаты как научное подтверждение того,
что дух может существовать отдельно от тела. Им кажется, что они нашли
доказательства возможности управления таким, как вы его назвали, свободным
сознанием вероятности событий в реальном мире. Они даже набрались наглости
утверждать, будто такое сознание может "остаться в живых" и после смерти
своего материального носителя.
Глен сокрушенно покачал головой, словно поражаясь, в какую галиматью
могут верить люди.
- Верно также и то, что человек произошел от хищного животного. И мы
действительно унаследовали от наших предков некоторые черты, которые
неуместны в современном цивилизованном обществе. Наше подсознание порой
представляет собой черную пещеру, полную самых кошмарных страхов и
невероятных чудовищ. И этот неприятный факт зачастую находит свое
отражение в символизме мифов и легенд. Я готов даже согласиться с тем, что
по своей сути это атавизм, восходящий корнями к самому далекому прошлому
человечества.
Бэрби молча покачал головой.
- Вы не докажете мне, что ведьм не существует! - прохрипел он. - Не
докажете! Они ведь уже ищут вероятность, которая бы позволила им убить
