черту ведьм, и не дать всех остальных, - пояснил Сэм. - Частичный атавизм,
когда человек унаследовал от ведьм, скажем, одну шестнадцатую часть генов,
дает ему, например, экстрасенсорные способности, телепатию. Это обычно
нервные, напряженные, несчастные люди - из-за подсознательного конфликта
их противоборствующих наследственных устремлений. Они становятся
религиозными фанатиками, спиритуалистами, медиумами всех мастей, Это
больные, страдающие раздвоением личности, патологические преступники.
Приятным исключением может стать гений - гибриды всегда отличаются
повышенной жизненной силой.
Бэрби слушал Сэма, словно во сне.
- Те, в ком кровь ведьм сильнее, обычно лучше понимают свой необычный
дар... и обычно стараются его скрыть. В средние века, пока инквизиция
владела древним искусством распознавать ведьм, их ловили и сжигали на
кострах. Теперь им живется значительно легче. Они могут почти открыто
пользоваться своими способностями, как-то организовываться и планировать
возврат к былому могуществу. Они, судя по всему, немало сил потратили,
взращивая современный научный скептицизм ко всему сверхъестественному -
еще одно, как говаривал доктор Мондрик, чисто пропагандистское словечко.
На самом дела оно означает - сверхчеловеческое.
А Бэрби все сидел и думал об Април Белл и ее странном признании. Она,
видимо, и в самом деле ведьма... и он попал под власть ее чар.
- В каждом поколении рождается несколько человек, унаследовавших
примерно около четверти генов lycanthropus. Эти люди, на четверть ведьмы,
часто не понимают, что они из себя представляют. У них повышенная
восприимчивость, порой они неосознанно используют свои нечеловеческие
силы. В основе всей их жизни лежит конфликт двух родов. Зло перемешано с
добром... их запутанные жизни порой выливаются в странные русла.
И тут Бэрби начал понимать правду. И что-то более холодное, чем
мокрый, пахнущий грозой ветер, леденящим дыханием коснулось его сердца.
- Доктор Мондрик потратил очень много времени в поисках теста,
определяющего наличие генов lycanthropus, - рассказывал Сэм. - Результаты
были не слишком обнадеживающие. Некоторые физические характеристики,
такие, как характерные группы крови или форму черепа, распознать оказалось
совсем не трудно, но, к сожалению, выяснилось, что они не очень связаны с
бесконечно более опасными наследственными характеристиками сознания.
Некоторые из разработанных доктором Мондриком анализов позволяли сделать
грубую оценку, но определить наверняка... Увы, этого добиться так и не
удалось.
Бэрби так и задохнулся.
- И поэтому... - начал он, но договорить не смог.
Сэм мрачно кивнул.
- Пусть тебя это не беспокоит, Вилли, - тихо сказал он. - Судя по
анализам, ты действительно унаследовал от lycanthropus довольно много.
Потому-то доктор Мондрик и не взял тебя в Фонд... Он не мог рисковать. Но
не забудь, это только оценка, а не окончательный результат. Ведь многие,
из тех, в ком течет кровь ведьм, оказываются вполне достойными гражданами.
Да что там говорить, Мондрик как-то сказал мне, что, судя по анализам,
даже у Ровены, и то много ведьминых генов.
- У Ровены? - этом откликнулся Бэрби.
Потом он медленно, понимающе кивнул. Это кровь ведьм в жилах слепой
женщины, ее нечеловеческие способности сделали Ровену такой опасной для
других ведьм. Это черное наследие отправило ее в Гленхавен, а оттуда - на
смерть. Но Бэрби не хотелось сейчас говорить о Ровене.
- А чистокровные ведьмы, - неуверенно прошептал он. - Кто они?
- Чистокровных ведьм существовать не должно, - ответил Сэм. - Ты же
сам понимаешь, как ничтожна вероятность полного совпадения сотен пар
рецессивных генов. Даже гибрид, имеющий три четверти ведьминой крови - и
то может возникнуть только раз в столетие. Впрочем, они наверняка слишком
умны, чтобы выдать себя... особенно в такой стране, как Америка, где люди
только на словах находятся у руля власти, а настоящими правителями
являются газетные синдикаты, фондовые компании и банки.
- Чистокровных ведьм быть не должно, но... по-моему один все-таки
существует. - Красные от бессонницы глаза Сэма пристально глядели на
Бэрби. - Доктор Мондрик обнаружил доказательства, что уже в наши дни
родился тайный предводитель всех ведьм. Родился, унаследовав полный набор
всех зловещих сил, которыми должен обладать чистокровный lycanthropus.
Таинственный дьявол, скрывающийся среди людей, стремящийся возродить былую
власть и могущество своего черного рода!
Под пристальным взглядом Сэма Бэрби даже заерзал на жестком холодном
камне.
- Дитя Ночи, - прошептал он. - Я запомнил эти слова доктора
Мондрика... Но как же ведьмы могут возродиться? Ведь гены-то рецессивные!
Вероятность атавизма крайне мала!
- Это, - хмуро сказал Сэм, - еще одно тревожное открытие доктора
Мондрика. Одно из тех, о котором он хотел объявить в тот вечер, когда его
убили. Уже очень давно те, в ком было особо много черной крови, начали
объединяться в тайные кланы. Производя потомство друг от друга, они сумели
резко изменить вероятность в свою пользу.
Бэрби понимающе кивнул. Мысленный контроль над вероятностью вполне
мог сыграть тут свою зловещую роль. Манипуляции с генами так, чтобы
гарантировать рождение чистокровки... Черного Мессии... но сказать об этом
Сэму Бэрби не решался.
- Осуществлять этот план ведьмы начали много поколений тому назад, -
продолжал между тем Квейн. - Несколько тайных сект выродившихся ведьм
издревле хранили память об утерянном господстве над миром... Им хотелось
повернуть время вспять. С помощью своих черных сил они наверняка легко
могли делать то, что не получалось у доктора Мондрика - обнаруживать в
ничего не подозревающих "людях" примесь своей черной крови. Находя
носителей и используя современные методы генетической селекции...
наверняка с некоторыми своими усовершенствованиями... им удалось отсеять
доминантные гены Homo Sapience. И таким образом породить своего
долгожданного могучего предводителя, это исчадье ада, страшного Мессию,
которого они прозвали Дитя Ночи.
Дитя Ночи... - эти странные слова болезненным эхом отдавались в
голове Бэрби. Глаза Сэма, казалось, пронизывали его насквозь. Он дрожал,
сидя на своем камне, его полный страха взгляд все время возвращался к
зеленому ящику в углу пещеры.
- Можно... можно мне посмотреть, что там внутри?
Сэм снова поднял револьвер.
- Нет, Бэрби, - его взор был холоден, как лед. Голос - тверд, как
сталь. - Может, ты и вне подозрений. Но я не могу рисковать. Я не имею
права доверять тебе, так же, как не мог доктор Мондрик после того, как
увидел результаты анализов. То, что я тебе рассказал, не может причинить
вреда... Я не сказал ничего такого, чего бы предводители ведьм не знали
лучше меня. Но в ящик тебе заглядывать нельзя.
- Извини, Вилли, - добавил он чуть погодя, видя, как обидели Бэрби
его слова. - Я могу перечислить кое-что из того, что в нем лежит.
Серебряное оружие, которое древние люди использовали в войне против ведьм.
- Обожженные, расколотые кости людей, погибших в бою. Еще там есть полный
скелет Homo Lycanthropus, найденный нами в одном из могильников... и
оружие, оставленное там, чтобы он никуда не делся.
- Это оружие, - с мрачной решимостью объявил Квейн, - уже однажды
победило ведьм. И победит еще раз... когда люди научатся им пользоваться.
Больше мне нечего тебе сказать, Вилли.
- Кто... - еле слышно выдавил Бэрби. - Кто этот Дитя Ночи?
- Может быть, это ты, - ответил Сэм. - То есть я хочу сказать, что им
может оказаться практически кто угодно. Мы знаем внешние физические
признаки Homo Lycanthropus... тонкие кости, удлиненный череп, своеобразные
зубы, некоторые особенности волосяного покрова... Но физические и
умственные свойства в наследственности связаны не слишком сильно. Во
всяком случае, к такому выводу пришел доктор Мондрик. Да и Дитя Ночи
вполне может оказаться не абсолютно чистокровной ведьмой.
Неприкрытый ужас отразился на изможденном лице Сэма.
- Вот потому-то, Бэрби, я и забрался сюда, вместо того, чтобы открыто
выступить в суде. Я никому не могу доверять. Я теперь просто не выношу
людей. В основном, они большей частью все-таки люди, но у меня нет способа
распознать маскирующихся под них монстров. Я не мог быть до конца
уверенным, что Ник или Рекс не являются шпионами ведьм. Страшно сказать,
но у меня закрадывались сомнения даже насчет Норы...
Бэрби отчаянно старался не дрожать. Ему хотелось спросить у Сэма, как
рыжеволосая ведьма может околдовать обычного человека, и что ему надо
сделать, чтобы вырваться из ее лап? Может ли ему помочь серебро? Или
собака? Или то, другое оружие в зеленом ящике? Он облизнул губы и помотал
головой... Сэм Квейн наверняка убьет его, услышав подобные вопросы.
- Ты позволишь мне тебе помочь? - хрипло спросил он. - Я хочу... Мне
это нужно... чтобы спасти мой собственный рассудок... после всего, что ты
мне рассказал!.. Скажи, а не можем мы как-нибудь опознать Дитя Ночи и
разоблачить ведьм?
- Мондрик как раз и хотел так сделать, - печально покачал головой
Сэм. - Может, эта идея и сработала бы четыреста лет тому назад, до того,
как ведьмы дискредитировали своих последних противников в инквизиции. А
сегодня ведьмы в университетских лабораториях совершенно точно докажут,
что никаких ведьм не существует. Ведьмы, издающие газеты, выставят на
посмешище каждого, кто скажет, что это не так. А ведьмы в правительстве
быстренько уберут строптивых с дороги.
Бэрби с тревогой глядел на сгущающиеся сумерки. Скоро смертоносное
солнце спрячется за горизонтом, и свободное сознание сможет выйти на
охоту. Он знал, что его опять будет звать Април Белл... Знал, что теперь
настал черед Сэма Квейна. Надо было торопиться...
- Сэм! - дрожащим от волнения голосом воскликнул он. - Что же мы
можем сделать?
Словно бы невзначай, Сэм поднял пистолет. На его лице застыло
задумчивое выражение. Глубоко запавшие глаза испытующе глядели на Бэрби.
Наконец он кивнул.
- Я не могу забыть результаты анализов, - глухо сказал он. - Мне не
нравится, как ты выглядишь, Бэрби... не нравится, что ты пришел сюда...
Извини, если тебе неприятно это слышать... но я должен обороняться. И тем
не менее, мне нужна помощь... очень нужна... Поэтому я дам тебе шанс.
Только один шанс.
- Спасибо, Сэм! - воскликнул Бэрби. - Ты только скажи, что я должен
делать?
- Прежде всего, я должен сказать тебе одну вещь, - начал Квейн. -
Если мне покажется, что ты хочешь меня предать, мне придется тебя убить.
Это понятно?
- Я... Я понимаю, - кивнул Бэрби, судорожно сглотнув. - Но ты же не
думаешь... что я гибрид?
Сэм усмехнулся.
- Скорее всего, так оно и есть. Хотя в большинстве людей человеческие
гены и преобладают, почти сто к одному, практически каждый человек несет в
себе небольшую примесь рода lycanthropus... достаточно, чтобы создать
подсознательный конфликт между нормальными человеческими инстинктами и
чужеродным наследством. Это нечто, до сих пор не понятое психиатрами,
несмотря на огромное количество теорий психопатологии.
Бэрби снова обрел способность дышать.
- Проведенные Мондриком анализы свидетельствовали, что у тебя больше
ведьминых генов, чем у большинства людей, - сказал Сэм. - Я ясно вижу в
тебе следы конфликта... но не верю, что человеческое в тебе уже потерпело
поражение.
- Спасибо, Сэм! - горячая благодарность теплой волной поднялась в
