- Вы бы лучше в глаза ему не смотрели, на всякий случай, - заскулил
пес ГИ. Сам он лег у ног Уно, закрыл глаза, а для верности накрыл морду
лапами.
В бессильной ярости бросился Уно на гигантскую паучью лапу: колотя
кулаками и вырывая клочья шерсти...
Паук шевельнулся, и словно холодные скользкие пальцы проникли в мозг
Уно: неспешно копошась в мыслях и перебирая копилку памяти. Перед широко
распахнутыми глазами Уно вдруг возникли цветовые пятна, завертелись,
сложились узнаваемые картинки, и вот уже воспоминания детства шальным
калейдоскопом.
Потом "пальцы" напряглись, силясь вырвать все мысли как единый
больной зуб и... ослабли.
Паук заворочался и подцепил Уно когтем за шиворот.
Впившись двумя руками в соседнюю паучью лапу, Уно попытался вырваться
освободиться, но паучья шкура под руками треснула, и Уно повис в воздухе,
зажав в руках жалкий клок шерсти. Под вырванным клоком на лапе паука
явственно блеснул металл.
- Консервная банка?!! - пораженно вскрикнул Уно, а пес ГИ еще сильнее
вжался в землю и тихонько завыл.
21
- Если вы собираетесь стрелять, - спокойно сказал Путник застывшему
рядом Берку, - то теперь как раз самое время. И цельтесь, пожалуйста, в
глаз!
Берк, как механический автомат, медленно, невыносимо медленно поднял
свой огромный арбалет...
- Стреляй! Ну же, стреляй!!! - нетерпеливо вытанцовывал рядом Сумк.
Не обращая ни на кого внимания, спокойно и сосредоточенно, Берк очень
тщательно прицелился и наконец выстрелил.
Раздался громкий и резкий звон. Глаз "паука" Фрама пошел трещинами, а
потом на землю посыпались осколки самого обыкновенного стекла.
Фрам завертелся на месте, взрывая землю вокруг своими стальными
когтями, и сильно накренившись, стал заваливаться на бок.
Уно, сорвавшись с паучьего когтя, рухнул прямо на спину затаившемуся
Генеральному Инспектору.
- Ну, а теперь - готовьтесь! - так же спокойно, будто ничего не
произошло, сказал Путник и взялся за рукоять своего меча.
Из черного провала, зиявшего на месте разбитого стеклянного глаза
Фрама, торжественно плавно и медленно выплыл и развернулся огромным
пиратским флагом, чуть вздрагивающем на ветру от мерзкого плотоядного
возбуждения - Черный Квадрат.
22
- Уно, лови! - крикнул Путник, и его короткий меч вонзился в землю у
ног Уно.
Черный Квадрат чуть шевельнулся, и Берк, Сумк, ГИ, и даже Путник
застыли в неестественных позах, не завершив начатых движений.
Черный Квадрат лег огромным черным озером. Воды его пошли рябью,
потом волнами, из которых вытянулись черные щупальца.
Тысячи ярких точек вспыхнуло в голове Уно. Мысли, как раскаленные до
бела железные прутья, начали терзать мозг одновременно в разных местах.
Словно стая гиен рвущая и растаскивающая в разные стороны свою добычу.
Взор Уно обернулся вовнутрь, и Уно ослеп от бушующих красок...
На мгновение собравшись с силами, Уно вслепую взмахнул мечем, и тот
час тьма затопила мозг.
Только, как жилка на виске, пульсирует в мозгу единственная мысль:
- Кто ты? Кто ты? Кто ты?
- Я - Человек! - выкрикнул Уно.
Черный Квадрат изогнулся и угрожающе навис над Уно. Как в кривом
зеркале в его черных глубинах возник карикатурный образ. Сначала жалкий
головастик с хвостом и жабрами, потом огромный тупой динозавр, а затем
хилое голое существо, наподобие Гомункулуса. Кожа существа стала
прозрачной... Хорошо можно было различить, как пульсирует-бьется крошечное
осклизлое сердце, как вздымаются и опадают бесформенные легкие, и кровь
злобными толчками двигается по сосудам.
Существо исчезло, а на черном экране возник гигант, с головы до ног
закованный в латы. Гигант стоял, широко расставив столбообразные ноги, на
развалинах крошечного городка, и под его ногами в панике метались на
смерть перепуганные лилипутики.
Гигант шагнул, сея смерть и разрушения. В его руке блеснул меч -
Огромный меч, который он обрушил на Уно. Уно едва успел защитится мечем
Путника...
И меч гиганта рассыпался, словно был всего лишь хрустальный, а сам
гигант съежился опал, как надувная игрушка из которой разом выпустили весь
воздух.
Вновь колыхнулся Черный Квадрат, и душа Уно или сердце, или что там
еще есть у людей внутри, то, что болит подчас: от несправедливости, обиды,
бессилия или страшных предчувствий, все это закружилось, завертелось,
рухнуло в пропасть...
Раздался низкий утробный звук, который становился все выше и выше,
исчезая за порогом слышимости.
Сердце Уно остановилось, лопнули тысячи банок, где были заточены
гомункулусы.
Уно из последних сил ударил Черный Квадрат мечем Путника...
Звук исчез, сердце вновь билось, и не было Черного Квадрата. Прямо
перед Уно стояло два Крака: левый и правый. Они приблизились друг к другу,
слились - и стал один большой черный Крак.
Крак протянул вперед черную руку. Рука была огромна и когтиста. Уно
отступил на шаг, споткнулся и упал, выронив меч.
Крак дико захохотал, и его рука потянулась к мечу Путника. Но тут
ожил Инспектор. Тяжело, будто преодолевая сопротивление, ставшего вдруг
вязким, воздуха, двигаясь словно в воде, превозмогая невидимое
препятствие, пес ГИ одолел расстояние, разделявшее его и Крака, прыгнул и
исчез в недрах черной фигуры.
Крак стал терять форму, оседая черной лужей, но лужа подобралась,
сжалась, вновь превратившись в Черный Квадрат, но уже меньших размеров.
И вновь Квадрат завис над Уно, но Уно уже подобрал меч.
Зашевелился и Путник, упершись руками о невидимую преграду, сделал
первый шаг в сторону Черного Квадрата.
Но тут сотня Старцев, злобно вопя и улюлюкая, окружила Путника
плотным кольцом. И Путник, закрыв голову руками, стал падать...
Берк, действуя арбалетом как метлой едва успел расчистить себе дорогу
и подхватить обессилевшего Путника.
А Сумк прорвался вперед и встал рядом с Уно.
И Квадрат ударил еще раз...
Из глубины памяти, из памяти клеток и атомов у Сумка всколыхнулось
что-то темное, звериное и вцепилось когтями в светлое - человеческое.
Бой с самим собой бросил Сумка на колени, и вот уже он не бьется
плечом к плечу рядом с Уно - он борется только лишь с самим собой...
И снова Уно взмахнул мечем Путника.
Упал Сумк и был он пуст, как Гомункулус после часа F, и не было сил
даже думать.
А Черный Квадрат стал зеркалом.
Уно стоял с мечем Путника в руке, против своего отражения. И Уно
шагнул вперед и вонзил меч в зеркало. А Сумк явственно увидел, как точно
такой же меч из зазеркалья вонзился в грудь Уно.
Ослепительная молния ударила прямо рядом с Сумком. От яркого света
Сумк ослеп и даже, кажется, потерял сознание...
Теплый ласковый дождь привел его в чувство. Не было белесого тумана.
Не было и Черного Квадрата.
Неподалеку стояли Берк и Путник, у их ног лежала куча черного тряпья.
Сумк поднялся и пошатываясь подошел поближе.
У ног Берка и Путника лежал мертвый Крак. Дождь падал ему на лицо,
промывая борозды, как бы смывая грим, прорисовывая морщины и складки.
- Да это же трактирщик Бом! - прошептал удивленно Сумк, больше всего
удивляясь тому, что может еще удивляться.
И в то же время это был Крак. Впрочем эти фокусы Сумка не
интересовали. А вот один вопрос...
- Где же Уно? - повернулся Сумк к Путнику.
- Вот на этот вопрос я, пожалуй, не смогу ответить, - печально
покачал головой Путник.
Дождь не утихал. Невдалеке, прячась от дождя в укромных местах под
поверженным Фрамом, испуганно жались Старцы.
А отовсюду подходили мокрые, но с горящими от любопытства глазами, с
лицами, на которых явственно отражалась работа мысли, все новые и новые
гомункулусы.
- Эй! Может ты знаешь, что такое килька? - спросил один из них,
подергав Сумка за рукав.
Дождь все шел, и чем дольше он шел, тем меньше оставалось серого
тумана, тем светлее становилось вокруг - наступал рассвет.
ЧЕРНЫЙ ЗАМОК
Is not this something more than
fantasy?
What think you of it?
Hamlet
1. ПЕРЕКРЕСТОК
Была зима. Город дремал, съежившись от холода. Словно сытые,
умиротворенные зверюшки скользили пушистые снежинки по, только им одним
ведомым, воздушным тропам. Достигнув земли, зверюшки норовили сгрудиться в
стайки, неотвратимо накрывая все вокруг белым ковром, сотканным из их
причудливых и холодных тел.
Темнело очень рано. И в равнодушном свете редких уличных фонарей,
совершенно озябших и бестолковых, снежинки устраивали неспешный хоровод,
приглушая и без того тусклый и печальный отсвет ирреальной неоновой жизни.
Была зима, шел снег, а по улице ставшего незнакомым и загадочным
города шел мальчик. Ему было холодно, но он, все равно, шел медленно,
прислушиваясь к беспокойному поскрипыванию снега под ногами.
Где-то далеко, по главной улице города, с грохотом проносились
яркоосвещенные трамваи, раскрашенные - как индейцы, вышедшие на боевую
тропу. Натужно сопели толстые, распухшие от пассажиров автобусы. Спешили
озабоченные, усталые и простуженные люди. А здесь, в затерявшемся в
городском лабиринте переулке, было тихо - тихо. Лишь сердитый скрип снега
под ногами да испуганный шелест падающих снежинок.
Мальчик шел по снежному, совершенно нетронутому ковру, и следы от его
ног ложились незамысловатым узором, нарушая белое однообразие. Стремясь
выправить причиненный ущерб, снежинки, шурша и негодуя, усердно засыпали
ямки. Но мальчик шел дальше и, как верная собачонка, за ним бежала цепочка
его следов.
Подходя к перекрестку, мальчик обратил внимание на то, что здесь он
оказался не первым. К центру заснеженного перекрестка вели и там
обрывались следы. Будто человек, шедший по улице, сел в кстати
подвернувшийся автомобиль, и уехал. Но следов автомобиля нигде видно не
было, и таинственные следы неизвестного прохожего обрывались совершенно
внезапно и загадочно.
Может человек дошел до центра перекрестка, а потом стал пятится
назад? (Не на вертолете же он улетел, в самом деле!) Но нет, ямки от
следов были ровненькие, аккуратные, с четко очерченными краями.
Мальчик заинтересованно оглянулся по сторонам и осторожно ступил в
чужой след недалеко от того места, где он обрывался. Ботинки свободно
поместились в ямках.
Сделав несколько шагов, мальчик оказался у двух последних углублений.
Немного постояв, а затем вздохнув - для храбрости, мальчик сделал
последний шаг.
- А ИНТЕРЕСНО... - еще успел сказать наш любознательный мальчик и...
исчез.
Нет, не то чтобы провалился в какую-нибудь яму, скрытую под снегом, а
действительно исчез - будто и не было его вовсе.
Все это мог видеть лишь одинокий, бродячий пес, лениво трусивший
параллельным курсом по своим обыденным собачьим делам. Зная, что все
необычное обычно приносит одни неприятности, пес горестно взвыл и
шарахнулся в ближайшую подворотню.
А снег шел и шел. И вскоре исчезли, не только мальчик и пес, но и
таинственные следы, и следы самого мальчика. Лишь город все так же
возлежал на том самом месте, где обычно, и дремал невозмутимо, будто
ничего не случилось.
2. ЗНАКОМСТВО
- А интересно... - сказал наш любознательный мальчик, но окончательно
