- МК-713-й, с кем это вы шепчетесь?
Командор! Только его не хватало для полноты впечатления.
- Беседую сам с собой, мой Командор!
- О чем, 713-й?
- Обдумываю возможности дальнейшего совершенствования техники
Собирания для увеличения количества Собранного...
- В Час Всеобщей Тьмы думать не положено!
- Так точно, не положено!
А 685-й - то исчез, будто и не было его вовсе... Но Ключ - вот он!
Холодный и тяжелый. Тяжелый и холодный... Холодный...
Кажется, я засыпаю! Кажется, я уже сплю...
СОН.
Оглянись!
Ручьи каменных улиц стекают в черную впадину.
А там в тревожащем сумраке живут серые-серые тени.
Одинокий фонарь.
Стены из серого камня.
Тени скользят вдоль стен.
И вздымается Впадина черной, пустой Пирамидой.
И тянутся улицы - руки к Вершине.
Но там только Черное Ничто, черными потеками оплывающее навстречу
застывшим в безмолвной мольбе рукам - улицам.
А у подножия Пирамиды крошечная точка и эта точка - Я.
Я разглядываю себя - маленького и жалкого, одновременно, глазами
этого малыша, я вижу громаду черного монумента, вершина которого теряется
в серой мгле и чувствую на себе свой собственный взгляд.
Взгляд.
Упорный, рвущий паутину сна и выуживающий меня наружу взгляд.
Кажется, я уже не сплю.
Рассвело.
Рядом стоит Командор и, буквально, грызет меня взглядом. Начало дня
многообещающее...
- Доброе утро, Командор!
И улыбнуться пошире, он же все равно считает меня придурком.
- Лыбишься?
- Ага...
- Не положено!
- Так точно, не положено!
А 678-го нет! И на завтраке не было... Но КЛЮЧ есть!
Командор у меня взглядом скоро две дырки просверлит в спине. Надо
"косить" и думать, пока есть чем...
- 713-й, вы опять задумались?
Вот пристал, как...
- Никак нет! Думать-то не положено!
- Я и без вас знаю, что кому положено.
- Разрешите влить свой трудовой порыв в общий праздник труда?
- Вливайте... А впрочем... что это у вас под комбинезоном? Так,
кажется приехали...
- Осмелюсь доложить: под комбинезоном я, так сказать, в естественном
виде!
- Ах, бедненький! Трудовой порыв, видно, боком выходит?
- ???!!!
- Это что? Грыжа?
Твердый командоровый палец уперся мне в живот, где, под тонкой тканью
тростникового комбинезона, явственно выпирает проклятый Ключ.
Итак, у меня в запасе ровно две-три минуты вольной жизни беззаботного
Собирателя тростника Цынь (будь он неладен), а затем, явный шанс узнать:
где обитают те, которые хотят быть слишком умными и очень нестандартными.
Думать! Ведь должен же быть выход... Проглотить ключ и сказать что
его и не было - глупо, Командор и так давно лелеет мечту: узнать, чем это
я набит. Будет повод заглянуть.
Думать! Думать! Уже некогда. Надо отвечать...
- Это Ключ!
- Какой КЛЮЧ?
- От Города!
Вот это эффект. Челюсть аж на грудь упала. Еще укусит, ишь как пасть
распахнул. А когда он ее закроет, время моей сумбурной жизнедеятельности
истечет. Терять уже нечего:
- Командор, у вас справа зуб подпорчен!
Ну, теперь все, впору мужественно перегрызть себе горло, чтобы
избавить себя и других от грядущих хлопот с моей дальнейшей судьбой.
Бедный Командор, он совсем посинел и почти не дышит, наверное, от
злобы, и я тоже, кажется, синею... от страха...
От страха... Ой, как мерзко на душе. И коленки норовят стукнуть друг
о дружку. А Командор-то, Командор, и впрямь смотри как скрутило, уже и на
четвереньки осел, пятерни растопырил... Да и вон коллеги собиратели в пыль
полегли, они-то с чего? Ой, как мерзко, ой, как противно, да что же это
такое?...
Да это же Всадник!
Первый раз так кстати. Только бы не лечь рядом с Командором, то-то он
порадуется когда очухается и увидит меня прикорнувшего рядышком.
Ой, как противно! В желудке будто тростник побеги пустил, и ноги
ватные корнями в землю вросли...
ШАГ. ЕЩЕ ШАГ. За всадником в почетном эскорте... Только бы не упасть.
Ну страшно мне... ШАГ. ЕЩЕ ШАГ. Но если останусь, меня же на удобрения
пустят: за Ключ этот, который мне и видеть-то не положено (так точно, не
положено...).
ЕЩЕ ШАГ. Равнение на Всадника. Ишь, как уважают, так землю носом и
роют, так и роют... Залегли - окопались.
ШАГ. НЕ ОТСТАВАТЬ! Как мы вас, совместно со Всадником? И в пыль и во
прах! Страшно? Всем страшно! Мне тоже страшно. Это вон Всаднику не
страшно, на то он и Всадник.
ЕЩЕ ШАГ. Только бы не отстать. Так в едином строю, я и Всадник,
этаким победным аллюром... Только бы не отстать. Соратники Командора, если
очухаются, меня в пыль по полю разотрут. А так, в тени, так сказать,
Всадника, я и до Города дотопаю. Вон и стены уже видны...
Господи, это же надо, я с виду не так уж велик, а сколько страха
вмещаю.
НУ, ЕЩЕ ЧУТЬ-ЧУТЬ. Только бы не сомлеть, не порадовать Командора.
Стены рядом. Неприступные черные стены... Сколько вы мне снились...
Все не могу больше, сейчас лягу и буду тихонько умирать от
пропитавшего меня страха.
Холодная стена... Лбом упереться... Холод... Страх... Все... Все?
Все! Кажется все. Всадника НЕТ! Значит у меня есть минута - две форы.
Фу! Никогда в жизни столько не потел...
Где же эта ДВЕРЬ? Ведь должна быть ДВЕРЬ раз есть КЛЮЧ. А время
истекает, вон уже в поле радостное оживление: сейчас организуют погоню...
А я, все еще, ищу дверь...
Еще немного и можно будет не искать. Так, вон уже и толпа бывших
соратников на горизонте, а впереди, конечно, дядька Командор...
ДВЕРЬ? Если это не дверь, то дальнейшее развитие событий уже ясно
можно прочесть в глазах приближающегося Командора.
АГА! А ЭТО ТАКИ ДВЕРЬ!
ОТКРЫЛАСЬ!
Ну, а теперь, надо отдать последний долг.
- Эй, Командор! А ведь теперь тебя, как минимум, выпорют!
И плечом на дверь, изнутри! Вот теперь все.
Ну и темнота, вот уж, воистину, Всеобщая Тьма.
Да, но все ли? Ох, кажется мне, что это только начало. Но я устал.
Страх выпотрошил меня. Я пуст... Я одна оболочка... Я сон...
СОН.
Кривое Зеркало.
Перспектива, образуемая скрещенными клинками улиц.
Мой Путь.
В кривом Зеркале скрещенье трансформируется в тяжелый чугунный Крест.
Небо земля - взаимозаменяемая серая скорлупа.
Миг и небо под ногами, а Крест и вязкая земля надо мной.
Мой Путь.
Вверх.
В Зеркало.
Множатся взаимные отражения.
Мы.
А кто МЫ?
А кто ТАМ?
Но молчит пирамида - набухая, как паразит насосавшийся дармовой крови
погребенных под расползающимся основанием.
В кривом Зеркале петляют уличные пути - свиваясь в ленту Мебиуса.
Замыкая пути.
Совмещая поверхности.
Уводя от Вершины Пирамиды.
Порождая сомнение и смятение.
И все тонет в кривых зеркалах.
И я один.
Я и мой Выбор.
Мой Путь.
И СОН.
Сон?
...Все такая же темень вокруг, но, кажется, в этой темноте я уже не
одинок. Я столь интенсивно сопеть не умею...
Ну, что же, от Командора я ушел и вновь имею шанс показать на что я
еще способен...
2. РЕДАКТОР
В комнате было сумрачно. В безраздельно царствующем полумраке стена с
фотопейзажем казалась неожиданным продолжением затхлого бункера прямо в
вечерний лес.
"Говорят, где-то в верхних этажах есть огромные залы в которых растут
настоящие деревья." - подумал Конрад.
Выпростав руку из-под форменного балахона, он коснулся золотистого
ствола ближайшего дерева. Под пальцами холодом отозвалась сталь стенной
переборки. Конрад брезгливо отдернул руку.
- Вы ознакомились с документом, соратник Конрад?
Редактор Пайк, обожавший эффекты, возник бесшумно и почти неожиданно.
Конрад чуть скосил глаза и бесстрастно ответил:
- Да, соратник Пайк.
- Вы понимаете, что этот человек представляет для Города опасность и
не должен здесь находится.
Пайк потер свои вечно мерзнущие "крысиные лапки".
- Он у вас? - все так же бесстрастно спросил Конрад, стараясь не
глядеть на омерзительно суетящиеся лапки Пайка.
- К сожалению, произошел некий казус, - редактор Пайк подобрался
поближе и, заглядывая Конраду заискивающе снизу вверх в глаза, продолжил:
- Младший Корректор, проводивший выборочную ментоскопию, конечно, обратил
внимание на э... несколько необычный ход мыслей ментоскопируемого и срочно
послал Техников из Управления Информационной Гигиены в тестируемый сектор.
Там был обнаружен Техник Т-692321-ч из Управления Потоков Информации.
Кстати, болван - каких мало...
- Кто? - вяло спросил Конрад, чтобы только сбить энтузиазм с
неприятно оживившегося Пайка.
- Что, кто?
- Кто болван, Корректор?
- Оба! - радостно объявил несбиваемый Пайк:
- Оба и Корректор, и Техник. Но, естественно, Техник Т-692321-ч
оказался ни при чем, если не считать того, что он задремал в этом
злополучном отсеке. А обладатель необычной ментограммы исчез.
Конрад с безучастным видом разглядывал переносицу Пайка.
- Я должен его найти?
- И чем скорее - тем лучше. Это наш долг, Редактор Конрад.
- Хорошо, я понял. Я могу идти?
- Идите.
Пайк замолчал и в это мгновение в его глазах промелькнуло что-то
такое, что Конрад понял: если он не найдет этого - с особенной
ментограммой, то соратник Пайк сделает с ним - Конрадом то, что уже давно
лелеет, сидя в своих сумрачных апартаментах и потирая свои мерзкие лапки.
Конрад, почти незаметно, ухмыльнулся и покинул отсек Старшего
Редактора Пайка.
Мертвенный "дневной", то бишь, искусственный свет не давал теней. И
от этого люди, изредка попадавшиеся навстречу, сами смахивали на тени.
Сходство усиливала нездоровая блеклость кожи - выдающая пещерных жителей,
выращенных в гигантской городской колбе. Если и не целиком искусственно,
то на искусственных заменителях - это уж точно.
На искусственных заменителях: Света, Пищи, Земли, Неба.
Конрад спустился на лифте на свой 4-й Уровень. Пройдя по Линии 4/3
47, свернул на ту, где находился его личный отсек-бункер Т-4/3 48 366.
Дверь послушно отъехала в сторону, как только Конрад приложил
указательный палец к электронному замку.
Бункер был совершенно стандартным и похожим на все другие личные
отсеки-бункера, где Конраду приходилось бывать по долгу службы.
А служба Редактором в Управлении Объективной Информации забрасывала
Конрада на почти все Уровни Города, за исключением 6-го и, конечно, 7-го.
Стандартные девять квадратных метров, из которых часть выкроена на
сан-блок. Стена с фотопейзажем уводила на пустынный песчаный берег, едва
видимого на горизонте моря. Песчаное однообразие нарушали редкие дюны.
Конрад зашел в сан-блок, сбросил форменный балахон и глянул в
небольшое зеркало, висевшее на стене.
Лысый череп матово поблескивал. Из-под крупных, безбровых надбровных
дуг глядели желтые колючие глаза. Профессия накладывала отпечаток.
Закончив осмотр, Конрад, в который раз хмыкнув, прошел в жилую часть
бункера, лег и заставил себя уснуть...
Сон был тоже стандартным.
Бетонная лестница без перил упиралась в небо.
Упиралась в полном смысле этого слова - небо было твердым.
Конрад взбирался по лестнице, ударялся о жесткое небо и летел вниз...
И опять все с начала.
И только лестница, Конрад и небо, усыпанное сияющими звездами - на
каждой из которых, был номер оканчивающийся цифрой 7.
Через два часа Конрад проснулся, слегка отупевший, но физически
отдохнувший.
